Сыновья-близнецы дьявола герцогского рода

      Кэйл и Лукас стояли в центре комнаты, полностью отдавшись во власти рук служанок, которые одевали их к началу дня. Ношение одинаковой одежды уже стало привычным делом. Луиза и Анна сами это начали, а близнецы не стали выражать какое-либо недовольство. Белоснежные рубашки с завязывающими в бант воротниками и широкими манжетами, черные брюки с широкими поясами, бардовые жилеты и к завершению белые носочки с черными туфлями, будто две капли воды похожие на друг друга. Оба не могли не отметить, что стиль одежды чем-то схож со стилем их отца, Эзтли Дантеса, который крайне редко носил что-то с вышивкой, если это не герб рода, или драгоценными камнями. Высокого качества, дорогая, но простая и без излишеств. — Боги всемогущие, какие же наши Юные Господа милые! Я не могу! — воскликнула, хлопнув в ладоши, Анна. С взглядом полного умиления и восторга она смотрела на близнецов, отойдя от них на некоторое расстояние, дабы спокойно осмотреть труд своих рук. Они были почти готовы, лишь алые волосы были взлохмачены и не причесаны. — Ты говоришь это каждый день, — ни Кэйлу, ни Лукасу даже не нужно было смотреть в сторону Луизы, дабы понять, что та снова закатила глаза в своей привычной манере. — Но это же правда! Ты просто посмотри на них! — младший устало вздохнул, привычно получая тычок от старшего, которому явно дарило удовольствие лицезреть мучения бывшего Главнокомандующего Роан. Подобное уже стало своеобразным ритуалом, каждое утро начиналось с купания и одевания служанками и восхищенными восклицаниями Анны. — Я вижу только, что они устали от тебя, — холодно заметила Луиза, сложив руки на груди, мысленно в который раз отмечая, как же их юные господа отличаются от детей своего возраста. «Когда-нибудь ей это точно надоест, » — подумал Кэйл, уставший от этого ритуала. Единственное успокаивало, что она не похожа на Клопе с его «легендой». Такого бы Кэйл точно не выдержал. «Ага, когда-нибудь, но не ближайшие 10 лет, » — «успокоил» брата Лукас с задорной улыбкой на губах. Вместо того, чтобы раздражаться на выходки Анны, он предпочел наслаждаться кое-чем другим. — Теперь осталось только расчесать волосы, — после пару препирательств с Луизой сказала Анна и повернулась к окну с каким-то тоскующим взглядом. На улице все было усыпано толстым слоем снега, мелкие снежинки всё ещё плавно опускались на землю, ветви деревьев покрыты инеем и лишь ели оставались всё такими же зелёными на огромном белом фоне. На дворе уже был конец двенадцатого месяца, близился конец года. Рыцари во всю следили за порядком в городе в преддверии праздника. В центре уже установили высокую пышную ель благодаря магам и рыцарям, верхушку которой можно было разглядеть из окон замка. — Его Светлость уже должен подойди, — не дождавшись продолжения от Анны, близнецы посмотрели на Луизу, что сразу же дала ответ. Старший устало вздохнул и сложил руки на груди. Младший кинул взгляд на свою служанку, которую фактически невозможно было увидеть с настолько тоскливым выражением лица, и перевел его снова на Луизу. Та сразу поняла невысказанный вопрос и просто пожала плечами, как бы говоря, что не в курсе. Кэйл абсолютно не поверил. Чтобы Луиза и не знала почему в таком состоянии её коллега? Он скорее поверит, что Бог Смерти наконец-то подох, чем в подобное. Ему бы не хотелось, чтобы из-за своего настроения Анна стала рассеянной, ибо это может нарушить его спокойную рутину, которой он пока что доволен. Иногда все портит один ублюдок под боком, но и к этому он уже привык.       Служанка Лукаса, видя беспокойство малыша за свою, вдохнула через нос и тронула подругу, что стояла буквально в шаге от неё, за плечо. Та перевела на неё взгляд и печально вздохнула, наклоняясь корпусом немного вперёд, свесив руки, будто безвольная кукла. Серебристо-зеленые глаза зацепились за юного хозяина и чуть ли не заискрились, а на тонких губах заиграла хитрая улыбка. Анна неожиданно, почти неслышно и слишком быстро для обычной няни бросилась к ногам близнецов на колени, даже умудрившись немного проехаться по ковролину. Кэйл смешно вытаращил глаза от резкой перемены настроения служанки и невольно сделал пару шагов назад. Лукас, тоже неожидавший подобных действий от няни, сам не понимая, что делает, схватил брата за плечи и потянул на себя, заставляя сделать ещё несколько шагов назад и оказаться на значительном расстоянии от Анны.       Луиза даже глазом не моргнула, а просто закатила глаза на выходку коллеги. Бывший Хенитьюз осознал, что его держит главный недруг, и посмотрел на него возмущенным взглядом винно-карих глаз. Бывший Барроу, на мгновение удивившийся своим действиям, скривил лицо в манере «больно надо» и отпустил свою копию, делая два шага назад, а то небось заразится ещё чем. — Юный Господин Кэйл, Юный Господин Лукас, а Вы не хотите праздника? — заискивающим тоном привлекла к себе внимание близнецов Анна, сложив руки в мольбе. — Плазника? — моргнул в непонятках Кэйл и взглянул туда, куда смотрела Анна с тоскливым взглядом. Верхушка ели возвышалась над крышами многочисленных домов и стены замка. Припомнив сегодняшнюю дату, младший подумал: «Что-то наподобие Нового года или Рождества? Здесь тоже есть такой праздник?» «Есть, но причина в другом. Здесь он олицетворяет скорее начало нового времени и эпохи, нежели обычного нового года,» — уже привычно раздался в голове голос Лукаса на вопрос брата. Обоих раздражало, что они не могут четко говорить и так или иначе картавят, за то в мыслях друг друга с этим не было проблем. — Мы не смогли отметить Ваше первое день рождение нормально из-за комы Его Светлости, — кивнув на вопрос своего юного хозяина, ответила няня с какой-то неловкой и извиняющейся улыбкой, будто она считала виноватой во всех тех проблемах себя, — Правда в замке вот уже несколько лет не отмечают какие-либо праздники из-за приказа Вашего отца, но если бы Юные Господа попросили бы Его Светлость о празднике, то он наверняка бы согласился, — уже с грустью и мольбой в глазах закончила она. Лицо ее выражало полную уверенность в своих словах.       Бывший Барроу ощутил стойкое чувство дежавю. Такое уже с ним происходило, только он был один перед двумя служанками. В замке Дантес не проходили какие-либо празднования, а его день рождение отмечался в узком кругу. Да и его самого праздники не особо интересовали, поэтому он ничего не ответил на просьбу Анны. Да и теперь не намерен. Однако сейчас присутствие Кэйла было не единственным изменением. Если в прошлый раз эти годы были спокойными, то в этот за какие-то полтора года произошло столько всего и так стремительно, как за последние два года прошлой жизни, когда в его планы начал вмешиваться Кэйл. Но на сей раз он не мог вмешаться во что-либо чисто физически, так неужели наличие самого этого человека, его души, достаточно, чтобы вызвать хаос? Причина таких изменений заключается в том, что их теперь два или в появлении истинной души, что должна была быть здесь изначально? Подобные мысли не оставляли Лукаса в покое. — Почему бы тебе самой не сказать Его Светлости? — холодно поинтересовалась Луиза, всё так же со скрещенными на груди руками. Анна полная возмущения повернула к ней голову. — Если я скажу, то Его Светлость ответит «посмотрим». А «посмотрим» у Его Светлости значит «нет».       Вместе с тем близнецы на просьбу одновременно по-птичьи склонили голову на бок в одну сторону и хором переспросили: — Поплосить? — осознав синхронность своих действий, они с недовольством взглянули друг на друга. Оба стояли лишь на расстоянии своих мелких пары шагов, только младший чуть впереди старшего. Однако их всех прервал объект обсуждения. — Попросить что? — раздался низкий бархатный мужской баритон у входа. Все присутствующие вздрогнули от неожиданности, а Анна быстро подскочила с колен, склоняясь в поклоне вместе с Луизой. Кэйл взглянул на отца своего нынешнего тела, подмечая, что выглядит тот, как всегда, безупречно. И даже алые волосы, что теперь были значительно короче, чем в их первую встречу, небрежно собранные сейчас в пучок грифельным карандашом со свисающими у лица двумя длинными прядями, ничуть не портили его внешний вид. Накинутая на плечи, поверх голубой рубашки, черная шаль на пару с широким простым чокером того же цвета хорошо подчёркивала бледную кожу аристократа. Лицо выражало беспристрастность, а голубые насыщенные глаза переходили с одного человека на другого, явно анализируя обстановку.       Младший близнец пару секунд осматривал Герцога, на мгновенье задержав взгляд на левой стороне груди в районе сердца, где должен быть шрам от глубокой раны, скрытой сейчас шелковой тканью. После чего взглянул на служанок, стоящих с почтительно опущенными в пол взглядами и сложенными спереди руками, и лишь потом на своего нежеланного брата, который уже подходил к туалетному столику около окна. Кэйл мысленно ухмыльнулся и, мило улыбнувшись, радостно выдал: — Лукас хосет плазника!       Названный застыл, почти дойдя до пуфика. Анна кинула на своего маленького господина удивленный взгляд, а плечи Луизы как-то обречённо поникли. Эзтли пару раз моргнул, будто пытаясь осознать сказанное. Склонил голову к плечу и переспросил, словно желая удостовериться: — Лукас хочет?       Старший ребёнок, обречённо вздохнув, повернулся ко входу и отцу лицом, кинул злобный взгляд на спину уверенно кивающего Кэйла и встретился с вопросительным взглядом отца. В ответ он только отрицательно покрутил головой. — Ну, а если сказать, как в действительности обстоят дела, хм? — получив ответ от одного сына, слегка улыбнулся старший Дантес и прошагал ко второму, который сразу догадался, что в его ложь не поверили. Ладонь с длинными пальцами, покрытая не малым количеством мозолей и шрамов, как на внутренней, так и на тыльной стороне, опустилась на голову ребенка и взлохматила волосы ещё сильнее. Кэйл невольно прикрыл глаза, чувствуя тепло отцовской руки. Как бы это не было странно, но рядом с Эзтли он чувствовал себя в безопасности и полностью расслаблялся. Чего нельзя сказать о компании Лукаса, — Это Анна просила, не так ли? — Ваша Светлость, почему сразу я? — чуть ли не проныла вышеназванная служанка-няня, не меняясь в позе. — Ну уж точно не Луиза, — хмыкнул Герцог, не оставляя Анне и шансов что-либо ответить, и аккуратно подхватил Кэйла под подмышки, поднимая в воздух и удобно устраивая у себя на руках. Тот ойкнул от неожиданности и схватился маленькими ладошками за воротник чужой рубашки. Юноша прошагал дальше по комнате и усадил свою ношу на пуфик перед широким туалетным столиком с достаточно большим зеркалом. Рядом уже сидел, забравшийся своими собственными силами, на таком же элементе мебели, Лукас. — Организовать всё к Новому Году в замке не трудно. Времени ещё достаточно, — продолжил Эзтли, наклонившись к столику и забирая с него аккуратный деревянный темный гребешок с большим количеством тонких зубцов. Он встал за спину Кэйла и стал равномерно расчёсывать его волосы, что слегка касались шеи, — Но хотите ли вы двое в нём поучаствовать? Новый год празднуется три дня — перед днём Нового года, сам день и после. В первый — всей семьёй украшается ёлка, готовятся новогодние фигурные печенья и подарки друг другу. Во второй — уже полноценное празднование, до десяти ночи в центре города, а после дома в кругу семьи. Дарятся подарки, чай с печеньями и подготовка фонарей, которые запускаются ровно в 12. Третий день проходит за городом на вечно замерзшем озере, где проводится фестиваль катания на коньках.       В комнате царила умиротворенная атмосфера, голос Эзтли был не громким и не тихим, тягучим и обволакивающим, заставляющим прислушиваться. Длинные пальцы нежно перебирали короткие пряди и медленно проходились по ним гребнем, голубые глаза тщательно следили за каждым движением, не упуская ни один волос. Будь спинка, на которую можно было бы опереться, Кэйл бы с удовольствием снова заснул.       Где-то позади стояли служанки, низко опустив головы, не смея смотреть. Бывший Хенитьюз внимательно слушал и, видя нянек в таком положении через зеркало, вновь не мог подумать, что расчёсывание волос здесь считается чем-то очень важным и в какой-то степени интимным, как сами волосы в принципе. Он не раз замечал, как слуги сразу начинали смотреть в пол, когда крестной матери его брата, Драгнилиане, расчесывала и собирала волосы его собственная крёстная, Розалин. Или же когда Драгнилиана расчесывала волосы их отца. Будто это какой-то ритуал, они делали все это медленно, не торопясь. Да и Анна с Луизой перестали расчёсывать им волосы сразу, как им исполнился год. А во время комы Эзтли этим занимались поочередно их крёстные. Вероятно, заключил Кэйл, собирать и расчёсывать волосы позволялось только родителям и очень близким людям. И наблюдать за этим считается неприличным. — Вы хотите, чтобы мы отпраздновали? — вырвал младшего близнеца из мыслей вопрос Дантеса старшего, от которого тот невольно вспомнил про Раона с Он и Хонг, как те радовались и веселились на различных фестивалях и праздниках. Им бы обязательно захотелось поучаствовать в чём-то подобном. — Было бы… интелесно, — с небольшой паузой ответил он спустя минуту, смотря в зеркало и подмечая, как изогнулись губы Эзтли в ласковой улыбке, а глаза в нежном прищуре. — Хорошо, — ответил юноша, заканчивая с волосами младшего. Они были теперь аккуратно уложены, без единого петушка, с небольшой челкой на правую сторону. Герцог положил гребень обратно на столик и взял другой, схожий, но светлого оттенка, переходя теперь уже за спину старшего, сидящего буквально в шаге от него, — А что думаешь ты, Лукас?       Старшего это абсолютно не интересовало, если только так он сможет получше изучить Кэйла для будущих действий. Хоть они и проводят много времени вместе, но его братец в основном только и делает, что либо спит, либо ест, очень редко читая что-нибудь на ночь, и то если это не смог сделать Эзтли из-за большого количества дел. А здесь будет хоть какое-то изменение. — Мозьно, — обречённо выдал он, чувствуя прикосновение к своей голове. Это было непривычно, ведь в каждой жизни в течение первого года осязание постепенно притуплялось. В этот же раз, к его удивлению, такое не произошло. Это не могло не беспокоить его, но на время он старался отодвинуть эти мысли куда подальше. — В таком случае, Анна, передай всем, чтобы начали подготовку, — зачесывая пару прядей за ухо, отдал приказ Дантес-старший. Слезший со своего пуфика Кэйл, смог лицезреть на лице своей служанки и няни широкую радостную улыбку. Хоть взгляд она не подняла, но он был готов ручаться за то, что и глаза у нее в тот момент искрились. — Слушаюсь, Ваша Светлость, — подобно солдату в строю сказала она и будто вихрь выскочила из комнаты, не закрыв плотно за собой дверь, из-за чего можно было услышать её постепенно отдаляющийся крик на весь замок, — НАРОД, ОСТАВЛЯЕМ ВСЕ МАЛОВАЖНЫЕ ДЕЛА И УКРАШАЕМ ЗАМОК! ЕГО СВЕТЛОСТЬ В ЭТОМ ГОДУ БУДЕТ ПРАЗДНОВАТЬ НОВЫЙ ГОД С ЮНЫМИ… — Прошу прощение за свою коллегу, Ваша Светлость, — как только в коридоре стих голос, беспристрастно сказала Луиза, склоняясь в поклоне. На что Эзтли просто слегка усмехнулся и ответил: — Главное, чтобы вы не забывали заботиться о Лукасе с Кэйлом, — с этим он закончил с волосами старшего ребёнка и положил гребешок на место. Взглянув на обоих близнецов, сначала на первого, что соскочил со своего сидячего места, в потом на второго, стоящего у софы и наблюдающего за ним, как-то извиняюще улыбнулся, — К сожалению, я не могу остаться с вами ещё дольше, но ночью я обязательно постараюсь выкроить хотя бы полчаса.       И вышёл. Ночью, как и было сказано, он явился в детскую без двадцати в десять. Прочитал им очередную сказку и сразу ушёл. Хотя обычно оставался, пока они не уснут, а частенько бывало, что засыпал у их кроватей. Привычный мальчикам режим был нарушен. Кэйл и Лукас всегда завтракали у себя в комнате, ибо вставали оба только к десяти часам утра, но обед и ужин у них всегда проходил с Эзтли в малой столовой. После был дневной сон под мерный шелест документов и чиркающей по ним перьевой ручки. Ночью же засыпали за прослушиванием какой-либо сказки или же легенды. Все это началось только несколько месяцев назад, но оба, сами не замечая, успели привыкнуть к этому. А за последние дни их отец заглядывал к ним только для того, чтобы расчесать волосы и сразу исчезал, извиняясь. Вслух ничего не говорилось, но ощущение недостатка кое-чего было острым.       Не заметить изменения в замке так же было трудно. Если раньше замок казался этакой тихой гаванью, а иногда и вовсе не жилым из-за тишины, то последние три дня царил настоящий хаос. Слуги группами перемещались туда-сюда по коридорам. Близнецы даже не думали, что на семью Дантес работает такое количество людей. Они были и на улице и снаружи и каждый чем-то да был занят. Многочисленные красные, зелёные, голубые и белые ленты с веточками елей собранные в венки начали появляться на стенах, колокольчики на дверях, цветные ромбовидные магические камни света в канделябрах, украшенные маленькие ели в горшках. Во дворе у входов в замок и в сад так же были установлены ели. Среди этой кутерьмы можно было мельком увидеть Герцога, который появлялся то тут, то там по всему замку и во дворе. То он стоял в коридоре у кухонь и что-то обсуждал с шеф-поварами, то со слугами в разных залах, то на улице с рыцарями и магами. В общем, был погружен в дела больше, чем обычно. Из подслушанных за прислугами разговоров близнецы выяснили, что будут ещё и гости, друзья Эзтли. Этой информации они были не особо удивлены, ибо в какой-то степени это было ожидаемо.       Наблюдением за подготовкой, помимо сна и еды, прошли несколько дней у близнецов в компании своих няней. В предпоследний день месяца их подняли раньше, чем обычно. И сделали это не Анна с Луизой. — Подъё-ё-ём, маленькие чертята! — с криком и грохотом распахнула двери детской комнаты Розалин, растревожив ещё и колокольчики на двери, что громко зазвенели. Лукас на рефлексах сразу вскочил, однако детское тело было неустойчивым и, запутавшись ногами в одеяле, он грохнулся обратно на постель лицом вниз. Но боли или чего-либо не почувствовал благодаря мягкому одеялу и матрасу. «Карма за канделябр, » — раздался довольный и вместе с тем сонный голос Кэйла у него в голове на пару с женским смехом, вследствие чего старший нахмурился в недовольстве, принимая сидячее положение для большей надёжности. Уже более менее проснувшись и протерев глаза, он оглянулся и понял, что на улице все ещё стоит ночь. Да и в комнате достаточно темно. — Давайте, поднимайтесь! — стояла над младшим близнецом теперь уже Герцогиня Блэк, что во тьме ночи выглядела довольно… опасно. Ночь и фигура вся в чёрном с маской на лице нависает над кроватью с ограждениями. Однако бывшего Хенитьюза это абсолютно не волновало, он только перевернулся под одеялом в другую сторону, — Ну давай, мой чертёнок, вставай. Твой брат уже встал.       Лукас на это хмыкнул и плюхнулся обратно на спину, укрываясь по самую голову. — Вы двое меня игнорировать собираетесь? Ещё говорят, что не похожи. Ха… Ну давайте, чертята, будьте паиньками, — схватила она одеяло и стянула с Кэйла, бросая на пол. Тот почувствовал лёгкий холодок в ногах, но не более. «Ну и ладно, я и без него могу, » — сонно подумал младший, сжимая уголок подушки, чувствую на себе прожигающий взгляд крёстной матери. — Будь ты не ладна, Розалин! Совсем с катушек слетела? Пять часов утра! Оставь детей в покое, — как и зачастую внезапно раздался голос Герцога, тихо, с некой хрипотцой и сонливостью. Представительница рода Блэк обернулась к оставшимся распахнутым дверям и увидела Эзтли с приглушённо пылающим световым камнем в левой руке и протирающего глаза правой. — Ты вообще спать ложился за последние сутки? — хмуро спросила Розалин, отмечая едва заметные мешки под глазами, усталый вид, закатанные рукава рубашки с растегнутыми несколькими пуговицами у воротника. — Я прикажу слугам, чтобы они несколько раз проверяли закрытые окна, — проигнорировал вопрос Эзтли, буравя её недовольным взглядом голубых глаз. — Ты думаешь, закрытые окна меня остановят? Ты забыл кто я? — с насмешкой поинтересовалась она, снимая с лица черную полумаску и убирая ее в карман плаща. — В таком случае уберу тебя из списка доступа сигнального барьера, так я покрайней мере буду знать заранее о твоём приходе, — подходя к ней, устало выдал Герцог и подобрал с пола теплое одеяло. — Дьявольчонок, ты не можешь это сделать! Мы же фактически брат и сестра! — возмущённо запротестовала Герцогиня Блэк, вскинув руки. На что ей сунули в ладонь световой камень. Она пару раз удивлённо моргнула своим нескрытым за повязкой глазом, уставившись на него, а затем перевела взгляд на человека, которого действительно считала своим братом. Эзтли невозмутимо встряхнул одеяло, расправляя его, и укрыл им Кэйла по самую шею, поправив по краям. — Конечно, могу, если захочу, — уже перейдя к кровати Лукаса, ответил Эзтли. Он поправил и его одеяло, напоследок немного погладив по щеке. Оба ребенка вроде снова уснули и юноша, слегка улыбнувшись, вышел из комнаты, выталкивая свою подругу с помощью магии левитации, — Идём, не следует нарушать сон детей.       Дверь тихо и аккуратно закрыли. Спустя время Кэйл пару раз перевернулся. Сон почему-то не шёл. Не проснуться от шума создаваемого Розалин было трудно, да ему в принципе рядом с этой особой всегда было неспокойно, начиная от первой встречи и дальше. Чем-то она напоминала ему Рона и улыбка у нее была достаточно схожей. Поэтому рядом с ней Кэйл всегда старался вести себя тихо и спокойно. Он не мог понять, как так получилось, что настолько противоположные люди дружат. Эзтли и Розалин были как небо и земля. Не только внешне, но и характерами. И вот это создание, чьи эмоции невозможно понять — то ли они фальшивые, то ли искренние, — является его крестной матерью. Чем руководствовался их отец при ее выборе, Кэйл не знает. И зачем она пришла в такую рань? «Может хватит уже ворочаться? Ты своим шуршанием не даёшь мне уснуть, » — сонно пробурчал Лукас. «Вот как? Ну и ладно, ублюдок, спи один, » — с таким мысленным ответом младший близнец окончательно поднялся с кровати. Он прополз к небольшому свободному от ограждения в районе ног боку и спрыгнул, держась за перила. К счастью, кровать не была высокой, как их первые детские кроватки. Они были предусмотрены так, чтобы близнецы могли спокойно сами взобраться на них и спуститься, но и случайно не могли упасть во время сна. «Куда это ты?» — принимая сидячее положение, спросил Лукас, устремляя на него сонный взгляд. «Не твоё ублюдочье дело», — бросил Кэйл и прошагал к двери. Правда это у него заняло больше времени, чем у взрослого человека из-за маленького тела. Однако потом возникла ещё одна проблема. Ручка двери была расположена выше его роста. Кэйл подпрыгнул, но ручка выскользнула из ладони. Он попытался ещё раз. Не вышло.       Малыш стал усиленно размышлять и огляделся. Было темно, хоть глаза уже успели к этому привыкнуть, можно было разглядеть только силуэты предметов. Взгляд его остановился у туалетного столика, около которого стояла пара пуфиков. В итоге он подошёл к одному из них, схватил за край и потянул. Данный предмет мебели сдвинулся всего лишь на сантиметр, а Кэйл приземлился на ковер мягкой частью своего тела. Лицо его приняло стоическое выражение. Он снова поднялся, обошёл пуфик и, навалившись всем телом, постарался толкнуть. Сдвинуть удалось даже меньше, чем в прошлый раз. Он попытался его поднять, не вышло.       Лукас со своей кровати наблюдал за потугами своего братца. Он не мог не признать, что выглядит это довольно забавно. Кэйл предпринимал самые разные попытки, но пуфик смог сдвинуть совсем немного, а дверь располагалась в противоположном конце комнаты достаточно больших размеров. Соответственно двигать придётся очень долго, а он уже весь покраснел и запыхался. «Может тебе помочь?» — усмехаясь, поинтересовался старший, не сводя насмешливый взгляд коньячно-карих глаз с младшего брата, который устало плюхнулся рядом с пуфиком спустя пять минут стараний, дабы перевести дыхание. Кэйл долго молчал, обдумывая предложение, да и не факт, что его не пытаются просто разыграть, а может ещё что. Он ещё не успел забыть, как этот ублюдок хотел ударить его канделябром по голове, если бы не Эзтли вовремя остановивший его. Как же было легко, когда рядом был Раон, не мог не вспомнить Кэйл. В последнее время он всё чаще вспоминал своих приёмных детей. Может потому что в какой-то степени сам занял их место? «Уверен, что сможешь? У нас сейчас одинаковое телосложение и у обоих нет древних сил, » — насмешливо задал встречный вопрос младший. Лукас устало вздохнул, ничего не отвечая. Встал и осторожно спрыгнул с кровати. Он подошёл к пуфику с другой от Кэйла стороны и постарался поднять. Получилось лишь слегка приподнять и предмет мебели недолго держась выскользнул из рук. Старший предпринял ещё несколько попыток. Не вышло. Оба близнеца посмотрели друг на друга, один сидя, другой стоя. На обоих была одинаковая нежно-голубая пижама, состоящая из шелковых рубашки и штанов. Разделял их только этот успевший поднадоесть бежевый пуфик. Сон уже давно помахал ручкой и ушёл, а так как вставали они обычно к 10, ждать этого времени в компании только друг друга точно не хотелось. — Вместе? — синхронно задали они один и тот же вопрос друг другу, зыркнули недовольным взглядом на это и кивнули, всё-таки соглашаясь. Кэйл неловко поднялся и ухватился за слегка выступающий край сидушки, как и Лукас, но с другой стороны. Вместе им удалось его достаточно приподнять, хоть и вес его всё ещё хорошо чувствовался, но не обращая на это внимание, кое-как они сделали несколько шагов, стараясь, чтобы край сидушки, как и до этого, не выскользнул из-под пальцев. Это было трудно, но уже не казалось невозможным. Они остановились, опустив пуфик на пол, дали отдохнуть зудящим от непривычной тяжести рукам, и снова принялись его передвигать. Вот так делая небольшие перерывы, близнецы дотащили пуфик до дверей за 15-20 минут. Всё-таки их комната была очень большой.       Когда главная задача была выполнена, Лукас взобрался на предмет их мучений и, с недолгим звоном колокольчика, открыл одну створку двери, что была достаточно широкой, дабы спокойно пройти и выйти даже с пуфиком на пороге. Первым проскользнул в выход Кэйл, а Лукас, немного подумав, следом. Его братец не успел уйти слишком далеко, поэтому он последовал за ним. В коридоре оказалось темнее, чем в комнате. Но близнецов это не испугало. Больше получаса они бродили по коридору, сами не зная, зачем и куда. Спускаясь на второй этаж, Кэйл неожиданно плюхнулся на широкую ступеньку где-то на середине лестницы, устланной бардовым ковром, опираясь руками назад. «Я устал.» «Уже?» — спустившийся на пару ступенек вперёд Лукас обернулся, очень выразительно изгибая одну бровь, — «И ты ещё был Главнокомандующим? Вставай, не сиди на лестнице. Не хватало ещё, чтобы ты как по дороге в город Дракулы заболел и чуть не умер. Ты должен умереть от моей руки.» «Она не холодная, » — отрицательно покачал младший головой, отказываясь. «Это Север, ублюдок! Заболеть здесь легче лёгкого, особенно с таким слабым здоровьем, как у тебя, » — скрестил старший руки на груди с крайне недовольным выражением лица. Он собирался что-то ещё сказать, но услышал едва заметные шаги недалеко от лестницы, а после раздался и женский голос: — Лукас? Кэйл? Вы почему не спите в такое время? — девушка, выглядящая на лет 19-20, с огненно-рыжими вьющимися волосами, подошла к подножию лестницы, позволяя разглядеть себя и ранее незамеченную коробку в руках. Близнецы сразу узнали в ней Агнию, подругу их отца. — Нииия, — в своей ленивой манере позвал Кэйл и протянул к ней руки. Девушка ласково улыбнулась. Коробка в ее руках засветилась маной рыжего оттенка и поднялась в воздух. Она подошла к младшему близнецу и взяла его на руки, позволяя обхватить себя за шею, — Где папа? — Так вы своего отца ищете? — казалось, что её улыбка не может быть ещё более ласковой и нежной, но Агния смогла доказать обратное. Кэйл подумал, что не заслуживает такой искренней улыбки от этой девушки, ведь притворяется обычным ребенком и пользуется её добротой. Но раз он сейчас действительно ребёнок и это та семья, в которой он должен быть родиться в этом мире, если бы не Белый ублюдок, то он ведь может позволить себе такую вольность, верно? Ребенок в руках девушки радостно улыбнулся и кивнул, хотя изначально они просто бродили по третьему этажу замка. Но сейчас это уже не имеет значение, — Я отведу вас к нему.       Агния спустилась на пару ступенек, остановившись около Лукаса. Посадила Кэйла таким образом, чтобы спокойно могла держать его одной рукой и села на корточки, протянув руку ко второму ребёнку. Лукас отрицательно покачал головой. — Я сам! — Ну раз так, хорошо, — принимая вертикальное положение, согласилась Агния, но снова протянула свободную левую руку, — Давай тогда я хотя бы возьму тебя за руку, чтобы ты не потерялся или не упал.       Лукас устало вздохнул, помня ещё из прошлой жизни упрямство этой девушки. Она могла пойти на компромисс, но полностью от затеи не отказывалась. Поэтому он обречённо, слегка неуверенно, схватил ее за пальцы, чувствуя как она с осторожностью обхватывает его ладонь, боясь причинить ему дискомфорт или боль. — Пойдёмте, осторожненько, — чуть ли не по слогам произнесла Агния, позволяя Лукасу спрыгивать с одной ступеньки на следующую, пока лестница не закончится. После аккуратно потянула его в сторону к одному из коридоров, чувствуя руки младшего из близнецов у себя на шее и как он положил голову на её плечо. Она шла медленно, направляя и подстраиваясь под скорость старшего. А следом за ними летела коробка полная новогодних игрушек.       Через некоторое время они добрались до зала для чаепитий. Это было огромное помещение, где свободно могли уместиться человек 50. Там ярко пылали световые камни в настенных канделябрах, в середине стояла пышная зелёная ель почти до потолка временно пересаженная в круглый темный горшок для растений большого размера. В одну стену был встроен камин, в который как раз клала пару дров Розалин, ни чуть не боясь обжечься. На стенах были развешены венки из еловых веток с бантами из лент и украшенные шишками. Наподобие гирлянды нанизанные на нить цветные магические кристаллы, развешенные по всему периметру комнаты. «Альберу бы сошёл с ума, увидев эту картину, » — хоть камни были и не высокого качества, но явно и не низкого, да ещё подобранные по одинаковой форме. Увидев их, Кэйл просто не мог не вспомнить про Розалин и королевского ублюдка с медовым языком. Затем его взгляд переместился на свисающие с потолка тонкие ленты с привязанными к ним самыми разнообразными игрушечными бабочками. Овальный стол на 12 персон со стульями, чьи сидушки и спинки были обиты бирюзовым бархатом. Несколько широких диванов и кресел из бежевых материалов и зелёный ковролин на полу. Стоило отметить, что в зале помимо Герцогини Блэк, были сам хозяин замка, что возился за ёлкой, новый Герцог Лазьер, завязавающий бабочки на ленточки прямо на полу, новый мастер алхимической башни, стоящий на плечах художника Игниса и как раз таки прикрепляющий к потолку ленточки, сначала засовывая их кончики в какой-то бутылёк с прозрачной жидкостью. Для завершения этой компании и картины не хватало только Герцогини Дарк. — Смотрите, кого я нашла по дороге, — радостно оповестила Агния о своём приходе. Из-за ели выглянул Эзтли с взлохмоченными волосами, который, заметив детей, слегка нахмурился. — Я так и знал, — он повернулся к Розалин за своей спиной и с доброжелательным голосом выдал, — Ещё раз потревожишь сон детей, ты вылетишь от сюда так же, как заходишь. — Эзтли, если ты хочешь от неё избавиться, скидывать с третьего этажа ненадёжно. Лучшим вариантом будет с крыши Императорского дворца, чтоб наверняка, — с энтузиазмом выдала Агния, отпустив руку Лукаса и спуская Кэйла на пол. Старший близнец устало вздохнул, получая от младшего смеющийся взгляд. «Смотри, как бы кислород в лёгких такими темпами не закончился. Мне, конечно, будет легче, если ты умрёшь таким образом. Но в истории ты тогда будешь известен, как человек, умерший самой глупой смертью, » — весело проговорил в мыслях Кэйл, получая убийственно-снисходительный взгляд в ответ. — Ох, наша дорогая ведьма, если Дьявольчонок на это решится, я надеюсь, что ты составишь мне компанию в последнем полёте моей жизни, — проворковала Розалин, поднимаясь с пола и отряхивая одежду от золы. — Вау, Чёрная Роза предлагает мне двойное самоубийство? — наигранно удивилась Агния, перенося коробку, что до этого парила рядом с ней, на кресло. А потом с сожалением добавила, — Извини, но я слишком правильная для такого. Самоубийство — это большой грех. — Слишком поздно ты начала заботиться о своих грехах, — раздалось с пыхтением от Кевина Пауэлл, мастера алхимической башни, приклеивающего очередную ленту к потолку. — Убийство — это тоже грех, Леди Агния, — с улыбкой повернул голову в сторону девушки Игнис, молодой мужчина 23 годов. Но почувствовав, что тело на нём наклоняется, обхватил ноги своей ноши сильнее и шагнул вперёд, с беспокойством приговаривая, — Аккуратно, старайся не наклоняться, Кевин.       В ответ послышалось ворчание, на подобие: «Легко тебе говорить!» На что обладатель длинной копны золотых волос, заплетённых в косу, едва слышно захихикал. — Да ладно, вместе отправиться в объятия Бога Смерти, что может быть романтичнее, — мечтательно закатила глаза Розалин. — За романтикой явно не к тебе надо обращаться, — хмыкнул Эзтли, подошедший к детям, что с интересом слушали перепалку взрослых. Он сел на колени перед ними, доставая непонятно откуда две пары маленьких белых носков, и протянул руку. Младший почувствовал себя немного странно от этих действий, но, поняв действия отца, поднял правую ногу, позволяя надеть носок. Стоять на одной ноге было нелегко, однако делать это пришлось даже меньше десяти секунд и вот Кэйл уже поднял другую ногу. Те же махинации он проделал с Лукасом. Хотя тот сначала смотрел на него с выразительно приподнятой бровью, но всё же позволил надеть на себя носки. После чего Эзтли поднялся с колен и уставился на Розалин, севшую за это время на диван. «Вот именно об этом я и говорил. Хотя это только часть их сумасшествия, » — что ж, слышать о романтичных смерти и самоубийстве Кэйлу ещё не доводилось. Но если вспомнить шрамы на запястьях их отца, расположенные поперек вен, и едва заметные на шее, и то, как слуги не кладут во время трапез ножи к столовым прибором, подавая нужное уже порезанным, это многое в принципе объясняло. «Но можно ли в таком случае шутить на эту тему? Разве жить не лучше, каким бы то не было образом?» — И это говорит человек, который посылает всех ухажёров, потенциальных невест и алых роз? — ухмыльнулась Герцогиня Блэк, проходя к дивану и плюхаясь на него, при этом игнорируя прожигающий взгляд голубых глаз хозяина замка, как раз поднявшегося с колен. — Давайте просто признаем, что никто из нас не имеет представления о романтике? — выглянул из спинки дивана Данте, подперев голову руками на манер лодочки, и задумчиво продолжил, — Если так подумать, никто из нас в принципе никогда не задумывался об отношениях. Каждый из нас с самого начала был занят только своими целями и желаниями, в список которых данный пункт по тем или иным причинам не вписывался. — Верно подмечено, — снова дал о себе знать Кевин, что теперь закончил с бабочками на лентах и пытался слезть со своего помощника, ничего не повредив. Но тут на помощь пришла Агния с магией полета и аккуратно спустила его с Игниса, — Спасибо, сестра. — Рада помочь, — улыбнулась маг, невольно открывая обзор на верхний ряд белых зубов. Художник, избавившись от ноши, расправил плечи и выпрямил осанку, совершив несколько поворотов корпусом. — Всё нормально? Не сильно болит? Я всё же нелёгкий, — с едва заметным волнением поинтересовался Кевин, обернувшись к нему. — Не стоит переживать, ты не такой уж и тяжёлый, — лучезарно улыбнулся Игнис. Пауэлл показалось, что от этой улыбки можно ослепнуть. Он просто кивнул, принимая его ответ и отвернулся к остальным. — Как бы то не было, но некоторым из нас всё-таки придётся задуматься об отношениях и о браке. К сожалению, род сам себя не продолжит, как любят говорить старшие, — тем временем продолжал Данте начатую тему. — С тем количеством противозачаточных зелий, что я принимала, будет чудо, если я смогу забеременеть, — безэмоционально выдала Блэк, оперев левую локоть на спинку дивана, а пальцами подперев голову в районе виска. Почти все заметили, как от ее слов Эзтли поморщился и прикрыл ладонью рот, но предпочли сделать вид, что не видели, — Да и не думаю, что вынесу копию себя. — Драгнилиана позаботилась об этом вопросе ещё до того, как приняла титул. Она всегда всё продумывает на несколько шагов вперёд, — задумчиво прислонил указательный палец к подбородку Игнис. — Каким образом в предновогодний день, когда вы вместе с детьми должны заняться подготовкой к главному, вы умудрились затронуть столь проблемную для вас тему? — раздался из-за спины Агнии холодный беспристрастный голос Драгнилианы. Она стояла в теплой меховой накидке, с, на удивление, собранными в высокий хвост волосами, а на плечах у неё лежал большой черный кот с глазами цвета рубина с узко растянутыми зрачками. Рядом с ней, держась за ее руку, стоял Драгнилиан, которому скоро должно было исполниться 8 лет. — Это все он/она начала! — такой синхронности можно было только позавидовать. Кэйл невольно прикрыл уши от такого шума. И с этой фразой в воздух поднялось несколько рук. Агния указала на Данте, а тот в свою очередь на неё, Розалин и Эзтли указали друг на друга. Позади них, тоже стоящий за диваном Игнис, посмеиваясь, указал на Розалин. Лицо Драгнилианы оставалось невозмутимым, но она длинно выдохнула и сказала: — Всё с вами ясно, — и почти все начали смеяться. Розалин с Агнией смеялись громче всех, Эзтли издал смешок, но глаза его ярко искрились смехом. «И это тоже, » — Лукас не понимал причину данного смеха. Реакция Драгнилианы скорее вызывала у него недоумение. Кэйл же думал, что у них просто своеобразный юмор, который они понимают чисто в своей компании, как у его хёнов из первой жизни, например. Он тоже ничего не понял, но за то взрослые явно друг друга поняли. — Ну всё, достаточно, — с весёлыми нотками сказал Эзтли и присел на корточки рядом с детьми с лёгкой улыбкой на устах, смотря на близнецов, — Как насчёт того, чтобы вместе украсить ёлку?       Все вокруг стихли, ожидая ответа детей, ведь всё это было начато только из-за этих двоих, ибо сам Герцог Дантес не особо любил праздники и сколько бы друзья не приглашали, не приходил, предпочитая проводить такое время в одиночестве. Кэйл и Лукас стояли, обоим было немного неуютно и непривычно, ведь чаще от них ждали указаний и приказов, а не чего-то подобного. Кэйла, ещё будучи Ким РокСу, его команда приглашала отмечать вместе праздники, но отказывался, считая себя лишним и отдавая предпочтение работе. Бывший Барроу же предпочитал уходить на таких мероприятиях, считая их бесполезными. Но сейчас он здесь только для того, чтобы увидеть своего проблемного брата с другой стороны. Он начнет в этом участвовать, а потом уйдет в сторону и останется наблюдать со стороны. — Холошо, — кивнул Кэйл, натягивая на лицо маску радостного ребёнка, а Лукас кивнул следом за ним. Один раз можно себе позволить, верно? — Эзтли, ты снова босой, — внезапно холодно выдала Драгнилиана, снимая с себя накидку, пока на фоне ее кузен со всеми радостно обнимался, здороваясь, а кот улегся на подлокотник кресла. — Мне не холодно, тем более, что сейчас я спокойно могу использовать магию, — спокойно ответил Дантес, невозмутимо встречаясь с взглядом алого глаза. — С твоим слабым телом тебе все же стоит заботиться о себе, — сдалась старшая Дарк, складывая верхнюю одежду на спинку кресла. Лукасу этот разговор кое-что напомнил, но его сразу отвлекли от этих мыслей. — Кэйл, Лукас, я так рад вас снова увидеть, — улыбаясь во весь рот, их обоих одновременно обнял Драгнилиан, присев перед ними. — Мы тозе лады, — слегка похлопал его по спине Кэйл и ударил локтем стоящего рядом брата, чтобы тот тоже отреагировал. Старший повторил жест младшего, но с усталым выражением лица. Дальше Драгнилиан, отпустив близнецов, поздоровался с Эзтли, что поднялся с корточек.       Агния уже раскрыла коробку с игрушками для ёлки и поставила на пол, чтобы детям было легче доставать. Герцог Дантес слегка подтолкнул в спину своих сыновей, заставляя приблизиться к ней. Следом подошёл и младший Дарк. — Как много! — удивлённо воскликнул он. Братья понимали его, ибо в коробке лежали самые разнообразные новогодние игрушки: шары с разными зимними пейзажами, стеклянные снежинки, бумажные цветы, фигурки в виде звёзд, кошек, волков, китов, русалок, драконов и других существ, снова огромное количество лент и шишек самых разных форм, а ещё бабочки. — Посему бабоцки? — вдруг спросил Кэйл. Уж слишком сильно на них акцентировали в Герцогстве внимание, по его мнение. — Потому что бабочки — это символ надежды, — с нежностью ответил Эзтли, поднимая младшего на руки одной рукой, а другой беря в руки игрушку-бабочку серебристо-голубого цвета за подвесную нить и передавая ее в маленькие руки сына. — А символь отшаяния? — заинтересовался Кэйл ещё больше, вешая игрушку на ветку ели, когда они к ней приблизились. — Паучья лилия. Ауликтовцы, и не только, уверены, что если ты увидел паучью лилию вне нашего Герцогства, то скоро в твоей судьбе наступит период отчаяния, чёрная полоса жизни, как это ещё называют некоторые, — стоящий с правой стороны Кевин протянул мальчику ещё несколько игрушек и тот забрал восьмиконечную белую снежинку, аккуратно цепляя ее за верхнюю ветку, когда Эзтли поднял его повыше, при этом внимательно его слушая. Кэйл заметил, что здесь паучьей лилией называют белые цветы похожие на ликорисы их мира, которые были красного цвета и имели второе название, тоже паучья лилия. Здесь же это были два разных цветка. — А ликолис? Есть такой? — он знает, что есть, ведь часто видел его на одежде Драгнилианы, которая как раз появилась рядом с Лукасом на руках. — Ликорис — цветок смерти, — ответила она, давая старшему близнецу повесить бумажную паучью лилию на тонкой нити и недалеко от неё младший повесил чёрно-красную бабочку, тоже переданную ему Кевином. — А звезда является символом хаоса, — задорно поделился своими знаниями подбежавший с дюжиной игрушек Драгнилиан, передавая в руки Лукаса восьмиконечную звезду, а в руки Кэйла пятиконечную. — Не совсем, — оспорил его Эзтли с лёгкой улыбкой, перехватывая ребенка другой рукой, — Восьмиконечная звезда действительно является символом хаоса, но пятиконечная… — …это символ единства, — перебивая, закончила за него появившаяся позади Розалин с записывающим шаром в руках. — Верно, — невозмутимо подтвердила Драгнилиана, а Эзтли кивнул.       Кэйл задумался, вешая очередную игрушку. Неужели здешние люди, ну или же существа, обращают внимание на каждую деталь? Каждая вещь несёт в себе какое-то значение? Он кинул взгляд на Лукаса, что с невозмутимым лицом занимался тем же делом, что и он, только находясь на руках у своей крестной матери. Особенно со значением звезды очень удачно совпало, хоть и не сказано какая именно, кроме Белой, но одна знакомая ему Звезда точно символизирует собой хаос. — О чём таком бесполезном ты сейчас думаешь? — отвлёк его от мыслей низкий голос отца. Он поднял голову вверх, слегка поворачивая в бок, и столкнулся с взглядом пронзительных небесно-голубых глаз. Они и вправду пронзительные, ибо порой Кэйлу кажется, что этот человек знает о нём всё, хотя живут они под одной крышей только год. Он заметил, как Эзтли слегка прищурился, улыбаясь, от чего его лицо стало выражать крайне сильную нежность и ласку. Может ли кто-либо в принципе испытывать по отношению к такому ублюдку, как он, такие чувства, да и к его так называемому брату тоже? — Что бы это не было, оставь это сейчас далеко позади. Давайте насладимся праздником? Мы все в этом году прошли через достаточно трудностей.       И Кэйл послушался. Один раз можно себе такое позволить, верно? Ведь сейчас он действительно ребёнок. И Белый ублюдок тоже.       Младший, сам того не осознавая слегка улыбнулся. На улице наступал рассвет, сквозь окна начинали пробиваться лучи солнца. Эзтли и Драгнилиана позволяли детям развешивать украшения на ёлку, держа их в руках. Рядом крутился Драгнилиан, радостно подавая малышам различные игрушки и увлеченно рассказывая им и двум взрослым о своих занятиях. По ту сторону ель украшала Агния, переговариваясь с братом, Кевином, что подавал украшения Игнису, взобравшемуся на спинку дивана и развешивающему их на верхушке. Для подстраховки у спинки стоял Данте. Вокруг так же крутилась Розалин с шаром записи, фиксируя все на будущее, ибо такие совместные сборы у них почти никогда не были. В зале витала уютная и дружная атмосфера. И даже Лукас расслабился и забыл зачем на это соглашался. Лишь чёрный кот, который изредка кидал взгляды на близнецов с Драгнилианой и Эзтли, всё так же лежал на подлокотнике крайнего кресла.       Спустя полчаса они все закончили с украшением ёлки. Было уже почти семь часов утра. В дверь зала постучали и, после разрешения Эзтли, вошёл Эдвард. — Завтрак, Ваша Светлость, — с поклоном известил он. — Как раз вовремя, Эдвард, — одобрительно кивнул Эзтли и повернулся к остальным, чувствуя облокотившего на его плечо голову Кэйла, — Позавтракаем, а после вторая кухня полностью в нашем распоряжении. — Ох, давненько я не готовила лично, — подняв руки вверх и сцепив их друг с другом, Агния потянулась, взбадривая тело, и зашагала следом за Эзтли. Кот поднялся с нагретого места, потянулся и, спрыгнув с кресла, подбежал к Драгнилиане, потираясь о её ноги, обтянутые сапогами. Он последовал за ней, когда они все стали выходить из комнаты, а за ними следом вышел Эдвард. Драгнилиан, что шёл рядом с сестрой, заметил кота и поднял его на руки, не обращая внимание на возмущённое «мяу». — Придётся сдвинуть расписание поставки зелий в имперский дворец, но я думаю, что за это время их запасы не иссякнут, — проговорил Кевин, громко зевая в конце и прикрывая рот, идя рядом с Игнисом. — Не беспокойся, мой брат не такой идиот, чтобы делать заказ уже при приближении запасов к концу, — уверенно улыбнулся Игнис. — Но ты все же признаешь, что он идиот? — поинтересовался Герцог Дантес, шагая впереди процессии с Кэйлом на руках по коридору в направлении столовой. — Ну уж точно не умнее и способнее меня, — слегка приложив правую руку к сердцу, самоуверенно выдал художник. — Да, достойный звания Солнца Империи, — серьёзно кивнула головой Розалин, шагая позади Драгнилианы, но затем усмехнулась, — Да только ты уже не Солнце Империи.       Некоторые засмеялись, а оставшиеся просто улыбнулись. Игнис слегка обиженно повернул голову в сторону, но тоже хихикнул. Они добрались до столовой и сели за уже накрытый большой круглый стол в окружении слуг. Эзтли посадил Кэйла к себе на колени, как и рядом севшая Герцогиня Дарк усадила к себе Лукаса, а по правую руку своего кузена, на коленях которого удобно устроился кот. С левой стороны от старшего Дантеса села Герцогиня Блэк, обсуждая какой-то очередной роман с Агнией, занявшей соседнее место.       На завтрак была рисовая каша с различными добавками вроде вареньев, мёда, джемов, яблочный пирог и разные фрукты, но яблок там явно было побольше. Особенно зелёных, отметил Кэйл, мысленно морщась. Они были кисло-сладкими и чем-то напоминали ему о Роне с лимонами.       С завтраком было покончено достаточно быстро, после чего зевающих и сонных близнецов забрали няни. В этот день малыши больше не видели ни отца, ни утренних гостей.       На следующий день обед у них прошёл с Эзтли, как раньше, в малой столовой, только они втроём. Однако после Герцог приказал служанкам тепло одеть их для прогулки и надеть артефакты, регулирующую окружающую температуру.       Кэйла и Лукаса одели в белые теплые штаны, в коричневые отделанные внутри мехом сапожки, поверх рубашки с жилеткой, на которую закрепили артефакт-брошь в виде герба рода, надели чёрное зимнее пальто с меховым воротником и манжетами, в белые вязаные шапку, шарф и варежки. На улице их встретила вчерашняя компания, тоже в теплой одежде. Кэйл чисто ради интереса взглянул на ноги отца, подмечая, что в этот раз он в высоких сапогах. Если честно он впервые видел Герцога обутого. — Пойдёмте скорее, — уже направлялась к воротам Агния в светло-бежевом пальто с выложенными в ветку дерева с листьями маленькими драгоценными камнями на передней части воротника. — Не спеши так, поэтесса. У нас тут два чертёнка и маленький феникс, — крикнула ей в догонку Розалин, как и всегда одетая исключительно в чёрное, лишь на воротнике рубашки поблескивали типсы с синими сапфирами, видные из-за распахнутого пальто. — Я не феникс! — громко запротестовал в белом пальто Драгнилиан, держа за руку свою кузину. — Конечно, ты не феникс, — ярко улыбнулась Герцогиня Блэк, а потом хищно добавила, сверкнув глазом из прорези полумаски, — Ты мой белый феникс! — В таком случае, плати, — требовательно выдал на подобное заявление младший Дарк, выдвинув в сторону Розалин свободную руку. — Почему это? — в настоящем удивлении спросила Блэк, пару раз моргнув. Остальные тоже с интересом наблюдали. — Тётя Розалин, ты говоришь, что я твой. Раз я твой, то ты должна меня обеспечивать, — с твердой уверенностью ответил ребенок 8 лет. Такой ответ у всех так или иначе вызвал смех. — Ни фига себе у тебя требование, — ухмыльнулась Главнокомандующая Запада, бросая взгляд на вторую Герцогиню, и получила по голове снежком, что частично упал на землю, а частично остался на самой девушке, разбившись. — Не сквернословить в присутствии детей. Я не люблю повторять, особенно что-то настолько очевидное, — раздалось холодно от Эзтли, что закончил поправлять шарфы и шапки на близнецах и кинул в подругу снежок, после ее слов. — Ах вот значит как, Дьявольчонок? Будь по твоему, — отряхнув голову и пальто от снега, с какой-то безумной ухмылкой произнесла Розалин. Она наклонилась к земле, захватила горсть снега, собирая его в шар, и с размаху кинула в Дантеса, что в последнее мгновение успел пригнуться. Снежок прилетел прямо в лицо мирно беседующего с Игнисом Кевина. — Да вы с ума сошли, — воскликнул от неожиданного холода на лице и шеи мастер алхимии, быстро пытаясь избавиться от снега, попавшего за воротник теплой мантии. Художник, посмеиваясь, начал помогать ему. — Ой, извиняюсь, — произнесла виновато Розалин, но по её сразу расплывшей на губах довольной ухмылке было понятно, что провинившейся она себя не чувствует. — Это война, — заявил Кевин и тоже начал лепить снежки, кидая их в Блэк. Так во дворе замка завязалась борьба снежками.       Кэйл и Лукас стояли на обложенной плиткой дороге в стороне с нянями, рядом с ними, уклоняясь от ударов, вскоре встала Драгнилиана, на чьих плечах снова расположился тот чёрный кот. Снежки до них не долетали, попросту врезаясь в щит, тем самым вызывая на нём светло-голубую рябь маны. «И кто тут, спрашивается, дети, » — не удержался от комментирования старший близнец, наблюдая, как Драгнилиан за спиной Розалин и Данте лепит снежки и передаёт им. Спрятавшиеся за одной из елей, Кевин и Игнис стреляли снежками, по очереди выглядывая из своего укрытия. Агния с Эзтли укрылись за одним из ещё не убранных в стороне дорожки сугробом и тоже обстреливали временных противников. «Взрослые тоже любят иногда поребячиться, » — ответил Кэйл, вспоминая своих ребячливых хёнов, которые достаточно часто вели себя, как дети, вне опасности. Что-то у него слишком много ностальгических моментов в последние несколько дней. Анна рядом с ним хихикала, прикрывая губы руками в теплых перчатках и не сводя глаз от представшей перед ней картины. — Всё, хватит. Мы выйти не успели, а уже в таком виде, — спустя 10 минут остановил всех Эзтли, стряхивая с алых волос снег. — Останавливать все в самый разгар, Эзтли в этом прямо спец, — по-доброму усмехнулся Данте, поправляя свою маску и доставая веер из рукава пальто. — У него к этому талант, ровно как и к разрушению, — застёгивая свою верхнюю одежду, с ухмылкой проворковала Розалин и подошла к Кэйлу, сразу поднимая на руки и игнорируя его явно недовольное пухлое личико. — Это не так, — невозмутимо отказался и забрал на руки Лукаса Эзтли, попутно отпуская Анну с Луизой кивком головы. — Дворяне с тобой не согласятся, — прикрываясь раскрытым веером, с смешинками в глазах выдал Данте. Они все медленно направились к воротам. — И отремонтированное несколько раз крыло Академии в твои студенческие годы тоже, — вставил свои пять копеек Игнис, которому пришлось выделить в то время из казны средства для ремонта Академии. — Будьте добры не забывать о бывшем городе Брест Королевства Белдан, в котором теперь могут жить только представители темных рас, — не остался в долгу Эзтли, проходя через ворота и кивком головы принимая приветствия стражи. Кевин, Агния и Игнис повели плечами от пробежавший по коже дрожи от слов Дантеса. — Это правда, что теперь его называют городом Смерти и он больше не является частью Королевства Белдан? — с любопытством спросил Драгнилиан, держась за руку сестры и осматриваясь по сторонам. — Верно, Королевство Белдан недавно продало этот город, — беспристрастно сказала Герцогиня Дарк. — Разве? — остановилась Герцогиня Блэк и, получше подхватив Кэйла, который вцепился в ее шею со всей силы, чуть ли не расплетая на ней бинты, повернулась к позади шедшей подруге, дабы подтвердить свою догадку, — Постой, ты ездила в Королевство Белдан именно для этого?       Драгнилиана и остальные остановились. Люди, замечая их, склоняли головы и обходили стороной, чтобы не потревожить господ. — Да, у них нет никого, кто умел бы обращаться с мертвой маной, поэтому я купила его. Тем более, что больше всего в состоянии города виновата я, — будто бы не она купила достаточно большой пограничный город соседнего государства, безэмоционально выдала некромантка. — С твои доходом в этом нет ничего удивительного, — засмеялась Агния, остальные кивнули, соглашаясь с ее словами. — Даже немного завидно, — немного печально улыбнулся Игнис, слегка опустив плечи. «Я сейчас правильно всё понял? Драгнилиана купила город?» — Кэйл удивлённо моргнул, переводя взгляд со спокойного отца на крёстную брата. «Правильно. Драгнилиана может себе такое позволить. Честно говоря, даже я не знаю насколько она богата и никто не знает, » — ответил Лукас, вспоминая свою реакцию в прошлый раз на такое заявление. Драгнилиана часто дарила ему немалую сумму денег, которые позже он использовал для покупки нужных ресурсов, а оставшиеся у него нагло вместе с остальными его деньгами украл Кэйл. От этих воспоминаний он не мог не нахмуриться, спрятав голову в изгибе шеи отца. Но потом сразу расслабился. Все это теперь в прошлом. Или же всё-таки в будущем? — Но почему я об этом не знаю? — спросила явно шокированная Розалин, хоть за маской это было не особо видно, но можно было понять по голосу. — Официально об этом станет известно только после праздника, — пожала плечами Драгнилиана. — Не в этом дело! Ты прекрасно поняла о чем я, — удивление Блэк сменилось на злость, — Похоже кое-кто слишком расслабился из-за моего хорошего настроения в последние месяца. Надо будет провести своим людям профилактику, — это было сказано с безумной улыбкой на губах, а в голосе слышались нотки предвкушения. — Потом с этим разберёшься. Идёмте, в такой мороз лучше долго на улице не находится, а мы уже и так достаточно много времени потратили впустую, — крепче обнимая Лукаса, сказал Эзтли. Все дружно кивнули, соглашаясь, и продолжили путь к главной площади города Реликта.       Улицы пестрили разными фонарями, лентами и многочисленными расставленными красиво украшенными маленькими ёлками. Снег лежал большим слоем на крышах, а на земле из-за огромного количества людей он не успевал собираться, как его тут же притаптывали. Эльфы, вампиры, люди, оборотни, все сновали туда-сюда, поздравляя друг друга и радостно приветствуя встреченных на пути господ. Дети, завидев человека с алыми волосами, радостно кричали приветствуя, а увидев, как Лорд территории в ответ им мягко улыбается, загорались ещё больше и поздравляли с Новым годом, тут же мчась поделиться этой новостью к матерям. С неба медленно опускались снежинки, лица у всех были покрыты румянцами, а от мороза покалывала кожа. Все так или иначе переговаривались друг с другом, выпуская белые облачки пара.       В центре города на главной улице людей было ещё больше. Высокая ель возвышалась над всеми крышами, увешанная всякими разнообразными новогодними украшениями, цветными лентами и бантами и мелкими магическими камнями, что поблескивали в лучах солнца среди ветвей дерева. Установленные торговцами палатки с разнообразными лёгкими явствами, сладостями, игрушками и конкурсами. Палатки с фокусниками, кукольными представлениями, сказочниками, уличными художниками, артистами, танцорами, с книгами и сувенирами и другими всевозможными вещами. От огромного количества разнообразия и запахов просто кружилась голова. Игнис за руку потащил не особо сопротивляющегося Пауэлл в сторону художников, дабы посмотреть как те работают и в каком стиле творят. Младший Дарк потянул сестру в сторону палатки с кукольным театром. Розалин с Кэйлом на руках потащила за собой Агнию к продавцу книгами, наверняка узнать новинки. Герцог Лазьер, махнув веером, исчез по направлению к танцорам с веерами. Лишь Эзтли с Лукасом на руках остался в середине. — И тебя, малыш, с праздником, — улыбнулся Герцог Дантес, махая ребенку 7 лет на прощание, который радостно убежал куда-то. Покрепче подхватывая старшего сына, что держался руками за воротник его верхней мантии, мягко спросил он, — Ну что, маленький, хочешь чего-нибудь или посмотреть на что-то?       Лукас отрицательно покачал головой. Его ничего не интересовало, он вообще не ожидал, что они с Кэйлом разделятся. Конечно, это было неплохое разнообразие в рутине последнего времени, ибо все, что они делали, это сидели в замке, кушали, спали и иногда выходили на прогулки с нянями, а ещё делали вид, что играют. Пару раз они с Кэйлом подрались, а один раз он пытался ударить его маленьким канделябром, удачно подвернувшимся под руку, ибо он не забыл, как его недобрат избил его камнем. Да, это было в прошлой жизни, но он все ещё это помнит. Он хотел сделать Кэйла фактически своим преемником, а тот так с ним поступил. — Ну тогда пойдём в какое-нибудь тёплое место, — обречённо выдохнул Эзтли, опечаленный ответом ребёнка, и зашагал к одному знакомому угловому зданию. Это было кафе с выпечкой и сладостями, в котором так любит бывать Розалин. Как только они зашли, их тут же обдало жаром и запахом свежеиспечённых пироженных с молотым кофе. Людей было совсем немного, за прилавком их встретил мужчина 40 лет с собранными в косу русыми волосами с проседью и морщинами на лице. С добродушной улыбкой он поприветствовал их и попросил занять свободное место.       Дантесы заняли место в углу у окна. Эзтли усадил Лукаса на стул, присел на корточки и стянул с него варежки с шарфом и шапкой, отложив их на соседний. Пальто просто растегнул, как и свою мантию. Затем снова поднял малыша на руки и сел, усадив его к себе на колени. Лукас и не сопротивлялся, после всех махинаций он просто откинулся на покрытую слоями одежды худую грудь юноши, решив расслабиться и наслаждаться атмосферой, ведь спустя несколько лет на это не будет времени. Через пару минут к ним подошёл юноша с подносом и поставил на стол тарелку с разрезанным на равные части свежим пирогом и чашку кофе с сахарницей, ложкой и вилкой. — Свежеприготовленный пирог из зелёных яблок, как Вы любите, Господин Дантес, — ярко улыбаясь сказал юноша и, взглянув на малыша, поинтересовался, — Что мне принести для Юного Господина? — Тарелку шоколадных печений и стакан теплого молока, — улыбнулся в ответ Эзтли, приглаживая алые волосы сына. — Хорошо, сейчас будет, — кивнул молодой человек и ушёл. Через минуту всё принесли.       Оба мирно сидели, наслаждаясь теплом и едой. Бывший Барроу не знает в чём причина, хоть и не полностью, но в этот раз он почему-то способен слегка чувствовать отголоски вкуса еды. Хотя в первый год этого не было, всё началось после происшествия в храме Бога Смерти. Да и в принципе, если подумать, все изменения начались с появления тех странных людей. И Кэйла. — Оставь мысли о захвате мира, пока тебе не исполнится хотя бы 10, — тонкие пальцы в мелких шрамах и мозолях дотронулись до его лба и разгладили складку между бровей. Лукас приподнял голову, отвлекаясь от песочного печенья с шоколадной крошкой и встречаясь с нежно прищуренными голубыми глазами сквозь прорези маски. — Ты так говолишь, бутто это нольмально, — испытывающим взглядом посмотрел на него ребёнок, на что получил слегка приподнятые в лёгкой улыбке губы. — Если не ты, то кто-то другой будет. — А если я хошю стать бохом? — Пожалуйста, но только без лишних жертв, — дал ему лёгкий щелбан по лбу Эзтли, встречая немного удивленный взгляд и как малыш растерянно протирает место удара левой маленькой ладошкой, не выпуская из другой остаток печенья, — Но сначала, давайте вы побудете детьми, наслаждаясь играми и сладостями.       Эзтли достал из кармана мантии носовой платок и аккуратно стёр правой рукой крошки с пухлого личика, после убирая обратно. Лукас задумчиво повернулся обратно к столу, вгрызаясь зубами в печенье, чувствую, как аккуратно обнимает его левая рука, немного подтягивая назад.       В кафе зашёл очередной посетитель, а Эзтли, смотря в окно и поедая свой пирог, наблюдал за толпой, замечая подходящую к одной из палаток с едой Розалин со связкой книг в одной руке и с Кэйлом в другой. Агния подошла следом, забрала у Блэк книги и убрала их пространственный мешок у себя на поясе. После обе стали разговаривать с продавщицей, осматривая товар. Явно о чём-то договорившись, продавщица стала что-то складывать в кулек и передала его Агние, которая в ответ протянула серебряную монету. Девушки, весело болтая, отошли от прилавка. Агния достала из кулька шпажку со сладкими рисовыми шариками, сняла с него один и приложила к губам малыша, чуть погодя приоткрывшего рот, принимая угощение. Обе девушки улыбались, наблюдая за мило жующим сладость Кэйлом, чьи покрытые румянцем щёки надулись. — Ваша Светлость, — раздался знакомый мужской голос рядом. Дантес старший повернулся и увидел перед собой Микаэля, своего секретаря, который слегка склонился в поклоне. — Микаэль, не ожидал увидеть тебя в подобном месте, — Эзтли невольно усмехнулся, уже догадываясь в причине появления этого холодного молодого мужчины здесь. Брант, расправив плечи, взглянул на своего сюзерена немного странным взглядом, но потом вздохнул, будто признавая поражение. — Вы же уже всё поняли, не так ли? — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал Микаэль, приложив пальцы левой руки ко лбу. — Смотри как бы твой подарок не швырнули тебе же в лицо, — чуть ли не пропел Эзтли, отодвинув пустые чашку и тарелку и облокотившись на правую руку, — Хотя, возможно, конфеты она заберёт. — Ваша Светлость, — в пурпурных глазах читались страдания и обречённость, плечи его опустились, — Не разрушайте мои надежды так же, как Вы разрушаете надежды своих ухажёров. — Я не разрушаю, а говорю правду, — устало выдохнул Эзтли, убирая озорные нотки из голоса, — Она называет тебя «крысой», уже это должно говорить тебе о многом. Я не знаю, что происходило между вами раньше, но она точно не заинтересована в отношениях. — Я всё же попытаюсь, — уверенно заявил Брант, поправляя меховую накидку на плечах. — Дело твоё, — пожал плечами Герцог, чувствуя, как Лукас начал клевать носом после трапезы. Он подтянул его верх, хватая под коленями правой рукой, а левой, поддерживая под затылком, прислонил к груди. Лукас охнул от внезапных движений и сонно заморгал, уставившись на лицо отца, — Спи, если хочешь, маленький.       Ребенок не стал сопротивляться и, ухватившись одной рукой за воротник распахнутой отцовской мантии, уснул. Все ещё стоящий рядом Микаэль наблюдал за столь редкой нежностью Герцога Дантес. Эзтли внешне был копией своей матери, унаследовав от отца лишь цвет волос, а вот поведением и характером он в основном пошел в Фредо. Даже тот же усталый от жизни взгляд, что оживает лишь рядом с крайне близкими людьми. У бывшего Герцога это были наставница и жена, а позже и единственный сын, к которому проявлять что-либо тому было запрещено. За то у нынешнего Герцога таких людей рядом было побольше и от тех, кто мог бы его контролировать он медленно избавлялся. Микаэль чувствовал себя удовлетворённым. По крайней мере его сюзерен не какой-то слабый и никчёмный человек. Да, у него есть слабости, но у самого Микаэля они тоже есть, просто он прячет их. И одним из таких слабостей является одна довольно известная всем девушка, которую многие не могут терпеть, однако вынуждены признать ее способности и навыки. — Мне стоит Вам чем-то помочь? — поинтересовался Брант. — Нет, лучше иди. Если она тебя увидет здесь, то сразу все поймёт, — взглянув на него, усмехнулся Эзтли. Микаэль поклонился и размеренными шагами покинул кафе.       Прошло достаточно времени прежде, чем в кафе зашли Розалин с Агнией. У первой на руках спал Кэйл, положив голову на плечо своей крёстной. Завидев их, Эзтли, уже успевший расплатиться, поднялся со своего места с ношей на руках. Он уже застегнул малышу пальто и надел всё остальное, когда заметил, что две подруги направляются в кафе. — Уходим? Уже вечер, — Дантес кивнул на слова Агнии и втроём они вышли из здания, попрощавшись с хозяином, что стоял за прилавком.       На улице уже наступил вечер, солнце почти село за горизонт, но людей на главной площади только прибавлялось. К Дантесам и девушкам почти сразу подошли остальные из их компании. Игнис выглядел через чур довольным, а следом шедший за ним Кевин явно был чем-то смущён, постоянно смотря куда-то в сторону и пытаясь показать невозмутимый вид. Затем к ним присоединились Драгнилиана со своим кузеном, который тискал в руках чёрного кота, выглядящего достаточно измученным, что некоторым стало его даже жаль, и Данте со стопкой новых красочных вееров, при этом выглядел он так, будто ограбил имперскую казну.       Убедившись, что все собрались, Агния телепортировала всех в замок. Там Розалин с Эзтли отнесли детей в комнату, аккуратно сняв с них верхнюю одежду.       Ближе к полуночи Кэйла разбудил брат, снова одетый в пальто и шапку, и тряс от всех сил, больше желая придушить его. Но так как сегодня праздник, он так уж и быть, не будет на него покушаться. — Вставай, убьюток! — но младший только повернулся в другую сторону, что-то сонно пробурчав под нос. — Кэйл, вставай, иначе ты пропустишь самое интересное! — вбежал в комнату взволнованный Драгнилиан. Подбежал к кровати младшего близнеца, на которой сейчас сидел ещё и старший, взобрался на неё и потянул Кэйла за руки, усаживая. — Да што? — спросил разбуженный, потирая глаза. — Дядя Эзтли вас срочно зовёт! — быстро проговорил самый старший из детей. Младший близнец пару раз моргнул и сразу встал на ноги. Дарк спрыгнул с кровати первым, через ограждение, и помог спуститься оставшимся близнецам, которым пришлось ещё и обуваться. Драгнилиан также помог Кэйлу быстренько надеть пальто, а Лукас с трудом, но всё же натянул на его голову шапку. Они быстрыми шагами направились к выходу и, когда уже подходили к лестнице на второй этаж, Лукас остановился. «Артефакт!» «Ты серьёзно? От того, что я ненадолго выйду на улицу без него, ничего не будет, » — уверенно заявил младший, спускаясь по лестнице с Драгнилианом за руку. «Сколько раз тебе надо повторить? Это Север! Здесь холод совсем другой! Тут холоднее, чем в Королевстве Паурэн!» — едва заметно нахмурился Лукас, недовольный тем, что его не слушаются. — Идём! Нас все ждут! — обернулся к нему Дарк, когда они почти спустились с лестницы, заметив, что второго близнеца нет. «В любом случае, я тебя предупреждал, сумасшедший ублюдок!» — не стал настаивать на своем старший близнец и тоже начал спускаться.       С трудом, но через 10 минут, дети выбрались на улицу. Тёмное небо было усыпано многочисленными звёздами. Во дворе замка зажгли лишь пару фонарей, прямо у входа. Но и этого было достаточно. На украшенных елях, покрытые слоем снега, блестели благодаря мане магические камни самых разных цветов, а окружающий белый снег создавал впечатление свечения из-за своей белизны. Взрослые, с которыми они гуляли днём, что-то делали собравшись кругом, сидя на корточках. Эзтли заметил вышедших детей и подошёл к ним, слегка прихрамывая на левую ногу от долгого сидения на ногах. — Вы как раз вовремя, — слегка улыбаясь проговорил он. К удивлению, маски на нём не было, как и на Розалин с Данте. — Так, уже почти полночь, давайте поскорее, — поднялась с корточек уже Розалин, держа что-то в руках. Дети спустились со ступенек, а Драгнилиан вообще подпрыгивал от переизбытка эмоций и взволнованности. — Спокойнее, Драгнилиан, держи себя в руках, — подошла к двоюродному брату, как всегда спокойная Драгнилиана и протянула ему воздушный фонарь из специальной бумаги. Мальчик сделал глубокий вдох и принял фонарь, на котором был изображён с одной стороны герб рода Дарк, а с другой раскрытый веер с девизом рода:

«Нет ничего невозможного!»

— Вот ваши, чертята, — с ухмылкой протянула близнецам Блэк два фонарика. И оба с удивлением уставились на слегка видимый из-под чёрной челки, обычно закрытый повязкой, правый глаз, алый, подобно свежей пролитой крови. В то время как второй был подобен обсидиану. Малыши осторожно забрали фонари, не сразу убрав взгляд с Розалин, а потом перевели его всё-таки на предметы своих руках. Это были большие воздушные фонарики из светлой специальной бумаги с размером в их голову и маленькой свечкой внутри. На обоих были изображены чернилами паучья лилия и бабочка на нём, а с краю фраза:

«Надежда и отчаяние всегда идут рука об руку!»

      Кэйл и Лукас почувствовали себя как-то странно, то ли из-за фразы, то ли из-за всего происходящего в целом. Почти все стояли с фонариками в руках. Игнис следил за циферблатом своих наручных часов на правой руке. Агния протянула Эзтли его фонарик одной рукой, в то же время держа в другой свой. Данте же отдал второй Розалин. У кого-то был изображён герб рода, а у кого-то что-то связанное лично с ним. У Агнии, например, это было перо и какой-то цветок. — Зажигай, — громко сказал Кевин, который тоже следил за часами Игниса рядом с ним. Эзтли щёлкнул пальцами и над его ладонью загорелся маленький магический круг нежно-голубого цвета, такой же появился внутри всех фонариков над свечкой, почти сразу исчезая. Фитиль у всех зажёгся и все фонарики начали ярко освещать, отбрасывая тень рисунка на землю. Герцог Дантес присел на корточки рядом с детьми, не отпуская свой, и нежно сказал: — А сейчас подумайте, что вы желаете, и когда Игнис закончит отсчёт, загадывайте желание и отпускайте.       Близнецы заторможенно кивнули и Эзтли поднялся на ноги, оставаясь рядом. Остальные тоже стояли недалеко друг от друга. Каждый смотрел на свой фонарик в руках с разными эмоциями. Кэйл задумался. Он, конечно, в подобное не верит. Но раз так делают все, то можно попробовать, почему бы и нет. Примерно так же размышлял и его брат. — На счёт три, — наконец-то заговорил Игнис, не сводя взгляда с часов и крепко держа свой фонарь, — Раз… Два… Три! «Пусть я встречусь со всеми теми людьми, что стали для меня семьёй в прошлый раз и пусть в этой жизни я стану богатым бездельником со своим домом и огородом в полной безопасности!» — с закрытыми глазами мысленно проговорил Кэйл и отпустил фонарик, что тут же медленно начал подниматься в воздух. «В этот раз я точно добьюсь своего и никто мне не помешает!» — подумал Лукас и отпустил свой. Почти сразу это сделали и остальные. Все наблюдали, как фонари поднимаются всё выше и выше, а их свет отражался в глазах людей. Лукас подумал, что это скучно и собирался подняться обратно в замок. Но когда он уже повернулся, Кэйл потянул его обратно, схватив за рукав. Старший обернулся, собираясь сказать явно что-то грубое, но застыл. В небо почти со всех сторон поднимались фонарики, тысячи и тысячи бумажных фонариков, затмевая собой звёзды, сосредотачивая все внимание на себе. Их было так много, что казалось будто им нет конца.       Эзтли опустил взгляд вниз, на своих детей, и заметил их застывшие лица с завороженными глазами, в которых отражались огни от фонарей в небе. Он с нежностью глядел на них, пока в голове проносилась мысль: «Будьте счастливы, мои маленькие. Пусть все ваши желания сбудутся. Я обещаю, что ваша жизнь будет намного лучше моей. Кем бы вы не были, я сделаю для этого всё.» — С НОВЫМ ГОДОМ! — радостно закричала Розалин, слегка подпрыгнув и вскидывая руки. Остальные повторили за ней, произнося поздравления почти хором, и громко хлопали в ладони. Все улыбались, смотря друг на друга и даже близнецы позволили себе в этой праздничной атмосфере искреннюю лёгкую улыбку.