Hassliebe

Ночь – время тишины и покоя. Одиночество в ночи может быть разным. Кто-то наслаждается им, а кого-то оно сжирает изнутри. И второй вариант не для Тэхена. Удивительно, а может и нет, но ночь всегда была для него временем, когда он мог находиться в полнейшем спокойствии, когда к нему не придут, не начнут срывать злость на несчастном ребенке. Он благодарил все высшие силы за существование ночи, когда отец спал в другой комнате, когда наступали его часы покоя, которые ребенок мог отдыхать и не беспокоиться ни о чем. Так происходит по сей день. Но сегодня все немного иначе. Время давно перевалило за полночь, но на другой стороне реки все еще сидят, все еще следят за альфой, наблюдают. Тэхена давно отпустило, он смог выпить прохладной воды, смочив горло, размять тело – всё под изучающим взглядом. Но покидать своё излюбленное место не собирается, потому что сейчас он все еще не может вернуться в стаю, все еще не до конца остыл, все еще злится на друга, все еще не понимает зачем было нужно что-то искать о его кровной семье. Здесь всегда хорошо, спокойно и тихо, а особенно ночью. Так может одиночество в ночи сжирает кого-то другого? Например того омегу, что сидит на другой стороне? Никуда не уходит, даже с места не сдвигается, лишь смотрит-смотрит-смотрит. Чужой взгляд отчетливо ощущается на себе. Возможно не все его бы чувствовали так, как чувствует Тэхен, но у него особенное восприятие чужих глаз. На него смотрели всегда и все, а точнее на шрамы. Только альфа почему-то сомневается, что с их расстояния можно что-то детально разглядеть, особенно сейчас, когда луна скрылась за облаками, а мужчина сидит под деревом, что дополнительно скрывает его. Но чувство, что этот омега видит каждый миллиметр его изуродованного тела, даже то, что скрыто под одеждой. Это первый раз, когда ему повезло увидеть Тэхена в человеческом теле, когда шрамы не скрыты густой черной шерстью, позволяя видеть лишь морду. Этот парень словно действительно видит всё. Сейчас, когда альфа эмоционально и физически истощен, ему даже наплевать, что за ним так долго наблюдает тот, кого он ненавидит. Искренне и от всего сердца. Он смотрит в ответ, хотя уже давно рассмотрел его внешность: светлые русые волосы, как у его матери, что под светом луны переливаются серебром; насыщенно-зеленые глаза, олицетворяющие их богатые леса вокруг, они достались ему от отца, потому что такие же глаза и у его, что приходят в кошмарах; черты лица совсем не омежьи, но и слишком мягкие для альфы; слишком худой для того, кто охраняет территорию. Чонгук до безумия похож на обоих своих родителей, взял все самое лучшее, но глаза эти ненавистны настолько, что каждый раз именно из-за них в альфе закипает ярость. Но почему такой омега, казалось бы счастливый, выросший в любящей семье, сидит поздно ночью в одиночестве и наблюдает за альфой, которому эта стая испортила жизнь? Тэхен никогда его не понимал, тот часто выводит его из себя, прекрасно это знает, чувствует, даже если внешне не показывают. На него не хочется смотреть, не хочется делить эту ночь на двоих, но отсутствие каких-либо сил приводит к равнодушию. Он не чувствует ненависти, но знает, что ненавидит, не может рассмотреть его хорошо, но знает, как выглядит. И хорошо, что невозможно услышать друг друга, иначе омега довел бы его до белого каления. Но может ли быть так, что это место Чонгука в ночное время, и сам Тэхен нарушает чужой покой? Сам альфа приходит сюда больше днем, ведь он постоянно охраняет стаю, для него редкость находиться ночью не на посту. Тэхен никогда не задумывался о том, что это место не только его, что может быть кто-то, кто бывает здесь так же часто, но в другое время. Стоит исключить ночные посиделки у реки навсегда. Как и место охраны по четвергам. Совсем не редкость, когда после встреч с Чонгуком, альфа выпадает из реальности. Омега любит выкинуть что-нибудь, что раскачивает его эмоциональное состояние. Сейчас он будет долго отходить от дневного происшествия, будет закипать каждый раз, когда увидит Хосока, а сам Чонгук живое напоминание о кровной стае, о детской зависти, о жестоких годах. Тэхен сойдет с ума, если будет видеть еще и его, пока вся информация не уляжется в его голове, пока не успокоятся мысли. Вне зависимости от того, как хорошо он ладит с собственным волком, если сильно подкосить его морально, то не сможет держать себя в руках. Его волк может быть опасен, может стать таким же, как его отец. Это будет безопасный вариант для всех. Тэхен заваливается на бок, словно пытается скрыться в невысокой траве. Но это как спрятать волка за тоненьким стволом дерева. Время идет, становится прохладнее, но не альфе. Он лишь видит издалека, как младший ежится, обхватывая себя руками, как укладывает голову на колени, наконец, прикрывая глаза. Тэхен ощущает физически, что на него больше не смотрят. Что с этим парнем не так? Дело не в том, что он – альфа, а тот – омега. У них высокая температура тела даже в человеческом теле, летом им практически не бывает холодно. У Тэхена в доме в принципе нет ни одного одеяла. И альфа ни разу не видел чужого волка. Собственные мысли хаотичны и сейчас поймали новую волну, вынуждая задуматься о ком-то другом. Живя в стае, в отдаленных от городов местностях, оборотни много времени проводят с собственным волком, как подсознательно, так и физически. Невозможно не выгуливать его в лесу, ведь это крайне особенное чувство – тебя переполняют эмоции от ощущения великой свободы, волк в этот момент чувствует себя самым счастливым на земле. Словно ты можешь горы свернуть, добиться всего, о чем мечтаешь и чего желаешь. Самое странное то, что его собственный волк никогда не реагировал на омегу. Словно он обычный человек, словно ни разу не ощущал легкости, бегая по лесам на четырех лапах, распугивая мелких животных и птиц. Будто бы волк его в глубокой спячке, заперт где-то и не показывает даже своего существования. А сейчас вот мерзнет, дрожит. — Не важно, — вздыхает, переворачиваясь на спину, прикрывая глаза. — Он мне никто и меня не должна беспокоить чужая жизнь, особенно из этой стаи. Не должна, но…?

* * *

— Это крайне удивительно слышать от тебя, — мужчина в возрасте смотрит не то чтобы шокировано, но определенно точно удивленно. — Ты точно хочешь этого? Или же это из-за вашей с Хосоком ссоры? — вожак вглядывается в глаза так, будто бы всю правду голыми руками из него достанет. — Я ни разу не выезжал в город, почему не могу сделать этого сейчас? На это нужны какие-то особенные причины, не подхожу по параметрам, по возрасту, что не так? — Тэхен хмурит брови недовольный подобным допросом и наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, словно пытается угрожать или давить. — Честно говоря впервые слышу, чтобы кого-то допрашивали о причине выезда на несколько дней вместе с еще несколькими членами стаи. И вожак бы сказал, что он – не все, но ни в коем случае не хочет провоцировать парня. Тэхен может иначе воспринять его слова, которые не несут никакого подтекста, о котором он мог бы подумать. — Это не допрос, а ты тот, кто всегда отказывался от предложения выехать за территорию стаи, — мужчина смотрит сурово, одним лишь видом показывает, что младшему явно не стоит злиться на вожака и его вопросы. — Хочешь? Езжай. Мое дело удостовериться, что каждый член моей стаи в порядке, а ты за последнюю неделю вызываешь сомнения своим состоянием. — Что с моим состоянием не так? — Тэхен для вожака, как сын, потому позволяет себе разговаривать с ним, как обиженный подросток. И Кимы для него как родители, с ними он вырос, они его воспитали, именно они научили контролировать собственные эмоции, желание причинить вред. Благодаря вожаку Тэхен может держать голову прямо, смотря всем в глаза, а не в сторону или себе в ноги. Благодаря его паре он перестал беспокоиться о собственном изуродованном лице, которое не скроешь под одеждой. — Я в полном порядке. — Хорошо, езжай завтра с ними, — взмах руки, мол «делай, что хочешь». — Поговорим с тобой, как вернешься. — Он свободен? — мягкий женский голос переводит внимание альф на себя. Получает кивок от мужа. — Я там ужин приготовила, поешь с нами? — улыбка появляется на женском лице, на котором уже давно видны морщины, но которые совсем не мешают ее безупречной красоте. — Конечно, ради тебя все, что угодно, — Тэхен поднимается с кресла, на котором сидел перед вожаком, направляясь в ванну. — Сначала руки помою. А точнее остынет, потому что в последние дни может вскипать по щелчку пальцев, что самому не приносит удовольствия. И срываться на родителях – последнее, чего он желает. Ким Дживон – вожак стаи, нашел Тэхена почти в том же возрасте, в котором сейчас сам младший. Ему было двадцать девять, когда решив прогуляться по лесу, он почувствовал совсем слабый чужой запах на окраине территории. И было лишь два варианта: либо кто-то почти мертв, либо кто-то очень маленький. И невозможно передать словами весь тот ужас и шок от увиденной картины перед глазами, когда обнаружил маленького мальчишку, который, вообще удивительно, что все еще дышал. У него своих детей не было к тридцати годам и не могло быть, потому что его пара пережила тяжелую болезнь еще в юном возрасте, из-за которой была лишена возможности иметь собственных волчат. Не задумываясь, было принято важное решение, что этот мальчик выживет, они сделают все возможное для спасения хрупкого детского тела, что будет им как сын, как их родная кровь. Маленькое тело было изуродовано настолько, что казалось будто альфа желал чего-то невозможного, будто невозможно спасти. Но их лекарь буквально достал мальчишку с того света, недели без сна не прошли даром, горькие слезы жалости, сострадания по отношению к несчастному ребенку, которого никто не пытался искать, тоже были не зря, и вот сейчас этому ребенку уже двадцать семь, характер показывает, иногда наглеет, но он их сын, которого они знают от корки до корки, потому что являются единственными людьми, кто знает всю его историю от и до. Хэин – супруга вожака, обожает Тэхена безумно, относится к нему как к собственному ребенку с первого дня, как только увидела что-то истекающее кровью в руках мужа, в глазах которого читался страх и мольба о спасении. Даже несмотря на то, что в самом начале было очень и очень тяжело… Тэхен был сложным ребенком, он боялся практически всего, первое время мог даже бросаться на всех, кто пытался к нему приблизиться, показывал характер, защищался и оборонялся всеми возможными способами. Пока Хэин не взяла все в свои руки, пока не стала проводить возле его кровати почти все свое время. Не важно, что она делала: читала, что-нибудь вязала, занималась важными делами, спала. Но она проводила с ним все двадцать четыре часа в сутки, разговаривала с ним, рассказывала о себе, о муже, о стае, даже если ей не отвечали. Она старалась всеми силами и способами показать ребенку, что ему ничего не угрожает, раскрывала собственные секреты и страхи. Но однажды она разрушила чужую стену окончательно… — Знаешь, у меня нет собственных детей, — каштановые волосы волнами лежат на чужой спине, красиво переливаются от света из окна, блестят. Завораживают мальчишку, что уже привык к омеге. Девушка стоит к нему спиной, открывая очередной секрет ребенку, у которого, все убеждены с момента, как его нашли, нет родителей, а если есть, то он им не нужен. — И никогда не будет, — она поворачивает голову к мальчику, встречаясь с внимательными глазами, что ловят каждое малейшее изящное движение. — Но я бы хотела стать твоей мамой, если ты не против, — и улыбается так, что кажется освещает всю комнату одной своей улыбкой, а в детских глазах скапливаются слезы. Для Тэхена Хэин – самый дорогой сердцу человек, самый близкий и любимый. Несмотря на то, что названых родителей у него двое, Дживона он зовет отцом редко. Потому что с детства ощущал его силу и важность, никак не мог позволить себе звать вожака таким сильным словом. У него была отвратительно низкая самооценка, и уже в том возрасте он считал, что не достоин такого отца, как Ким. Тэхену казалось, что это портит его статус, что само его существование в этой семье позорит их. Но когда стал старше, когда, наконец, стал не просто слушать, а именно слышать и понимать, то уже не смог привыкнуть к тому, что может смело звать его отцом. Дживон для него не маловажен, он его уважает очень, гордится им, его способами управлять стаей. Альфа для него пример для подражания, старается быть похожим на него. И зовет его отцом только дома, либо когда не слышат посторонние. — Какой шикарный аппетит у этого ребенка, — теплая легкая улыбка и счастливый материнский взгляд. — Так и не скажешь, что второй четверг пост меняет и почти две недели не общается с Хосоком, — вставляет свои пять копеек отец, словно бы желая испортить всем настроение, но эти двое прекрасно знают, что мужчина просто переживает за сына. — Аппетит от стресса видать такой, — взгляд на младшего. — Ты ешь-ешь, сынок, только не торопись, хорошо жуй. — Сразу понятно, что вожак, да, мам? — вскидывает бровь и улыбается. — Всё то он знает, ничего не скроешь. — А ты и не скрываешь, — усмехается уже Хэин с этих двоих. — Вся стая знает, что вы в ссоре, а вот причину скрываешь, и никто не знает. И только никто не скажет ему, что все догадываются о причине ссоры, потому что не так много вариантов того, что может настолько сильно разозлить Кима. Никто не скажет, даже если он и сам прекрасно понимает, что у каждого имеется догадка. Тэхен в стае, как всеобщий ребенок, особенно для тех, кто так же знает его с первого дня, как попал к ним. Его чувствуют, понимают и знают. — Отец все-таки вожак, уверен, что он был в курсе всего еще раньше, чем все заметили, — усмехается альфа, откидываясь на спинку стула, закончив с ужином, а мужчина качает головой в знак согласия. — И все же, у тебя есть какая-то конкретная цель для выезда в город или просто хочешь осмотреться? А заедешь в один магазинчик для меня? — мягко и аккуратно подводит женщина, намекая, что она тоже в чем-то нуждается. — Вот видишь, как раз в магазинчик для тебя забегу, — расплывается в улыбке, которая уже через пару секунд исчезает с лица, а за ней следует уставший вздох. — Хочу сменить ненадолго обстановку, чуть-чуть отдалиться. Из стаи я никуда не денусь, чего вы так переживаете? — смотрит на обоих родителей. — Вы же знаете, как я привязан к этим лесам, к природе, к вам, как я могу это всё оставить, а особенно вас? Моих родителей… Это те единственные люди, которых он действительно может называть этим словом, те, к кому он обращается, как к маме и отцу. Те, к кому он придет, когда будет невмоготу, когда будет загибаться настолько, что будет необходима их помощь. И он уверен, что они никогда не отвернутся от него, никогда не бросят и всегда будут дарить свое тепло, любовь и заботу. — Так, что ты хочешь, чтобы я тебе привез? — наклоняется чуть ближе, хитро улыбаясь, не смотря на отца. — Идем, я тебе покажу, — женщина встает из-за стола, уводя сына в гостиную, прежде оставив поцелуй на макушке мужа. Вот такие отношения Тэхен тоже хочет, ведь именно эта пара была самым первым подражанием для него. Он мечтал о семье, когда смотрел на них и понимал, что ни один из них не причиняет боли другому, что они действительно любят друг друга. Ведь в кровной стае подобного увидеть было нельзя и поначалу для маленького ребенка такие взаимоотношения были дикими. Ведь он просто-напросто не верил, что бывает стая, где ссоры – это редкость, а драки и другие виды насилия вообще нечто сверхъестественное. Только вот, когда вырос, то неожиданно понял, что он никогда не сможет завести семью. В подростковом возрасте было пару раз, когда и целовался, и даже занимался сексом, но потом он успел разочароваться в ребятах своего возраста, да и нашел в себе страх, что может быть таким, как кровный отец, чьи гены заложены в нем. А потому и семьи у него не будет, он будет одиночкой, и волк его тоже. Не создан для отношений – сам себя приговорил к вечному одиночеству.

* * *

Август невероятно жаркий, солнце припекает так сильно, что хочется весь день находиться в прохладной воде, лишь бы спасаться от солнцепека. В городе духота ужасная, спасали лишь торговые центры, в которые Тэхен больше ни под каким предлогом никогда не вернется. Как и в сам город. Многолюдно, шумно, ужасно много запахов, отвратительнейшая смесь. Словно его собственная пытка. Отвлекся настолько, что больше ни ногой в эту сторону жизни. Теперь он еще больше не понимает тех, кто покидает стаи. Ради чего? Ради вот этого дерьма, в котором невозможно жить? Здесь его собственный волк чуть с ума не сошел, столько скрывающихся в человеческом обличии существ, что страшно. Волку было просто страшно оказаться на месте тех, кого заперли в клетках и не выпускают наружу. У всех есть собственный запах, но к нему прибавляют еще и парфюмы, которые создают просто ядерную отвратительную смесь, которая вынуждала Тэхена ходить в маске, чтобы хоть как-то облегчить свою участь, находясь вокруг огромного скопления людей. Он побывал в аду, никак иначе, и сейчас, возвращаясь домой, никак не может надышаться чистым свежим воздухом, в котором просто нет всех этих примесей химии, как в городе. И страшно то, что это самый ближайший к ним город, он не сказать, что огромный. Не поселок, конечно, но насколько знает альфа, население его чуть больше ста тысяч человек. И ему даже думать не хочется о том, что происходит в центральных городах, в столице… Никогда больше не покинет свои края, эти леса, этот чистый воздух. Вдали от городов спокойно, чисто, нет той безостановочной суматохи, жизнь размеренная, все занимаются своим делом, никто не мчится на всех скоростях непонятно куда, все друг другу помогают. Они одна большая семья, у них крепкая связь, они дорожат друг другом, традициями. У них существует элементарное уважение, которого Тэхен не обнаружил в городе. И сейчас, выпрыгивая из машины, альфа готов валяться на траве, как маленький ребенок, радуясь возвращению домой. Но он лишь широко улыбается, встречаясь глазами с мамой, что направляется прямо к нему, чтобы поскорее обнять сына и забрать то, что предназначено ей. — Ну что? Как тебе в городе? — вопрос с подвохом. — Отвратительно, — заламывает брови, крепко обнимая женщину, которая начинает смеяться. — Честное слово, мам, я думал, задохнусь там. — Я тоже не полюбила эти выезды, — поглаживает по спине и отстраняется. — Этим ты весь в меня, — в глазах тепло и счастье от встречи с сыном. — Ваш заказ, моя королева, — передает ей аккуратный бумажный пакет с заказанным содержимым. — Всё в лучшем виде, как и просили. Беги скорее прячь от отца, — произносит негромко и расплывается в улыбке. У родителей скоро годовщина свадьбы, в этом году они пара уже двадцать семь лет, и иногда у Тэхена ощущение, что они совсем не изменились несмотря на то, сколько времени прошло, сколько он сам за ними наблюдает. Их любовь только крепнет с каждым днем, и альфа желает всем найти такую пару и для себя, потому что твой спутник по жизни очень важен, это тот человек, кто будет являться твоей опорой и поддержкой, тот, к кому ты всегда можешь обратиться за помощью, кто выслушает, как ты устал, приласкает, облегчит ношу. Тэхен завидует белой завистью и улыбается во все зубы, наблюдая, как мама прячет свой подарок, предназначенный отцу, и бежит к дому, чтобы найти там секретный уголок до важного дня. Собственный дом встречает его тишиной и прохладой, совсем негромко работает кондиционер, а каждое окно зашторено. Видно руку Хэин, но сейчас он может лишь поднять уголки губ в благодарность. В доме достаточно темно, поскольку шторы плотные и темные, практически не пропускают свет. Тэхен ориентируется спокойно, не включая свет добирается до ванной комнаты, снимает с себя всю одежду, которая провоняла городом, поездкой, которую нужно хорошенечко постирать. Под еле теплыми струями воды комфортно, но самое удивительное сейчас – это тишина в собственной голове. Ни единой мысли, ни одного раздражителя, лишь он в светлой душевой кабине под струями воды. Звук успокаивает, хочется крепко поспать, поэтому он быстро заканчивает и уже через пять минут направляется на второй этаж, чтобы упасть на чистую кровать. Вздох, глаза закрываются, погружая в кромешную тьму, словно за окном действительно глубокая ночь, а не самый разгар дня. Может эта поездка действительно повлияла на него в положительную сторону, потому что в его голове не было так спокойно уже длительное время. Собственные мысли не всегда приносят дискомфорт, потому что он к ним привык, научился игнорировать и переключаться, они мельтешат назойливо только если присутствуют какие-то раздражители. В такие моменты мысли меняются, уходят в глубь, достают что-то новое, вызывающее злость. Иногда с самим собой действительно очень сложно жить, сложно договариваться и находить компромиссы. Приходится лишь думать и думать, выводя самого себя из состояния покоя в собственном доме, который именно поэтому и пропитан его собственной болью. Дыхание умеренное, ровное, Тэхен засыпает, вымотанный днями в городе, в дороге туда и обратно. Но во сне не всегда спокойно, даже сейчас, когда казалось бы он совершенно без сил. Зеленые глаза смотрят на него пристально, внимательно, следят словно издалека. Сначала начинает накатывать паника, но постепенно понимает, что они другие, не злые совсем, не яростные, не бешеные, а… любопытные? У них обрамление радужки настолько темно-зеленого цвета, что кажется черной, пока сам цвет глаз аккуратный, словно даже нежный, хоть и достаточно насыщенный. Эти глаза совсем не вызывают тревоги, а даже наоборот, почему-то им хочется позволять смотреть на себя. Несмотря на то, что Тэхен в принципе не любит изучающие внимательные взгляды. На него смотрит волк, но его видят впервые, глаза хитрые, словно лисьи, но нет, волчьи, потому что показывают себя, дают рассмотреть чистейшую белую шерсть. Только вот странно, вроде крупный и мощный, но до боли исхудавший, это заметно даже под густой шерстью. Совсем не двигается, смиренно лежит, уложив голову на лапы. Выглядит так, словно совсем нет сил, но в глазах живой блеск и интерес. Тревога накатывает постепенно, совсем неожиданно, заставляет распахнуть глаза и сесть на кровати, растирая руками лицо, пытаясь избавиться от ощущения чужих глаз. Это была не его тревога, собственное сердце в совершенно умеренном ритме бьется, все еще в покое находится. Взгляд на часы – почти шесть. Распахивает шторы в спальне, открывает окно, чтобы проветрить ото сна комнату. Почему-то делает все быстро, ополаскивается в душе, выходит на улицу, начинает оглядываться, и чувствует, что что-то не так, что-то изменилось. В стае что-то не так. Он не вожак, но поскольку наблюдает много и часто, может уловить любую смену атмосферы. Принюхивается, не чувствует посторонних запахов, не чувствует никаких страхов или опасности. Но что-то все равно не так. Тэхен своей интуиции доверяет безоговорочно, потому спешит не в дом родителей, а к дому лекаря, потому что самое страшное может быть там, и это единственное место, скрывающее запах каждого. Но… — Тебе нельзя, — хмурится темноволосый парень, преграждая своей небольшой омежьей фигурой путь альфе, когда тот даже не успевает подняться по небольшой лестнице. — В смысле мне нельзя? — хмурится в ответ, не одобряет действий и делает еще два шага вперед, оказываясь перед дверью, за которую даже не позволяют заглянуть, чтобы успокоить собственное состояние. — Юнги, кто там? Не Хосок же? — становится тревожно, что что-то с другом случилось. — А тебе нужен вот такой вот повод, чтобы, наконец, прибежать к нему? — вскидывает брови недовольно, вставая на защиту мужа. — Слава богу не он, а ты иди погуляй, может нагуляешь желание нормально поговорить с собственным другом, — закрывает за собой дверь, почти перед носом альфы. Ничего не понимает. В голове рой мыслей, кто там, что произошло, почему нельзя ему, Тэхену? Почему никто не разбудил, не рассказал? Он стоит у дома лекаря еще несколько минут, пытаясь разложить мысли по полочкам, которые словно бы свалились в одну кучу, кто-то их хорошо встряхнул, а теперь снова приводить в порядок. Он неспешным твердым шагом направляется к дому вожака, к родителям, но его никто не встречает. Дом совершенно пуст, ни души. Ни то чтобы это очень странно, но сейчас это его даже пугает. В голове вырисовывается собственная картина, что что-то случилось с отцом или мамой, поэтому их нет. Именно они в доме лекаря, именно по этой причине Юнги не впустил его. Он пытается держать себя в руках, дышать ровно и не придумывать себе ничего. Ведь омега не был бы так холоден с ним, если бы что-то серьезное случилось. Ненадолго оставившее его чувство злости и ненависти находит снова. Тэхен не успел толком проснуться, распахнул глаза в растерянности, почти в таком же состоянии торопливо вышел из дома, он ничего не понимает, не может собраться в одну кучу. Даже не чувствует, что собственный волк в полном спокойствии, что нет никакой опасности, знает, что все близкие здоровы и в полном порядке, но никак не может достучаться до человека. Такое ощущение, что в стае был кто-то чужой, еще этот странный волк, пришедший к нему во сне… Кто он? Что он? Почему пришел? Почему рассматривал? Тэхен понятия не имеет кто он такой. Чужое чувство тревожности все еще ощущается фантомно. Этот день начинался так хорошо, они вернулись домой, в голове была полная тишина, ему было чересчур спокойно… Но что сейчас? Почему взбесился на пустом месте, не разобравшись ни в чем? Что с ним черт возьми не так? Иногда собственная агрессия раздражает самого себя, начинает злиться еще больше из-за этого. Его будто бы кто-то подначивает, раззадоривает. Стоит на крыльце родительского дома, закрывает глаза, делая несколько глубоких вдохов, задрав голову к небу. Собственные эмоции нужно взять под полный контроль, нужно поразмыслить, кто может быть у лекаря, раз не пускают Кима, но родители его сто процентов там. Такое ощущение, словно там кто-то не просто чужой, а кто-то из его кровной стаи. Ведь это самая элементарная причина, почему ему не рассказали, почему не пустили, почему атмосфера так изменилась за почти полдня, которые он проспал. Но он ведь не изверг, об этом можно было и рассказать, даже если бы реакция была не очень хорошей, он же не убил бы этого оборотня. — Сынок, что ты делаешь? — усмехается Хэин, подходящая к дому. — Медитируешь? Взгляд мгновенно устремляется на маму, что даже не меняется в лице. Знает, что сын перестраивает собственные эмоции неожиданно, из-за чего может показаться опасным, но это совершенно не так. Тэхен не тот, кто причинит вред кому-то просто так. Единственная возможная причина – защита стаи. Она останавливается, трясет баночкой с сушенными травами перед альфой и улыбается. — Твой любимый чай, ты после него хорошо себя чувствуешь и хорошо спишь, выпьешь? — уже берет сына под руку, чтобы завести в дом, не дожидаясь ответа. — Кто у лекаря, мам? — смотрит строго, показывает, что недоволен сокрытием кого-то от него. — Ну я же не просто так зову тебя чай пить, — усмехается с чужой глупости. — Идем, нужно поговорить. Тэхен прекрасно знает эти мамины манипуляции, этот чай действительно особенный, может отрубить тебя на несколько денечков спокойно, если переборщить. А потому она сначала заставляет дать обещание вести себя как приличный воспитанный альфа, как взрослый мужчина, который умеет контролировать себя, свои желания и эмоции, рвущиеся наружу. Тэхен по традиции дает обещание, которое скрепляется клятвой на мизинчиках, и делает пару глотков чая, наконец, уставляясь на маму так, словно одним взглядом всю правду узнает. Это их методы разговоров на серьезные темы с детства, клятва на мизинчиках шуточная, была придумана для маленького Кима, но так и осталась частью их мини ритуала. Но, к слову, ни разу не нарушалась. — Значит так, — женщина смотрит сурово в глаза сына, давая понять, что тема чрезвычайно серьезна. — Сейчас буду говорить я, а ты слушать. И ты будешь слушать до конца, не перебивая, понятно? — вскидывает бровь. Если мама включает пару вожака стаи, то тут вообще не до шуток. Знает, что нельзя и слова против сказать, и вести себя нужно подобающе. Остается лишь кивнуть. — Тот парень, который приходил к тебе каждый четверг, сейчас находится в не очень хорошем состоянии, его выхаживают наши лекари уже второй день, — взгляд Тэхена меняется, он в смятении, не понимает, что должен чувствовать. Злится от того, что Чонгук в его стае, но тут же волна холода по спине проходит от слов, что его выхаживают лекари. — Его нашел Юнги на твоем месте, потому что искал тебя, не зная, что ты уехал в город. Он мог бы спокойно перейти эту речушку, от нее же только одно название, но он настолько истощен, что по всей видимости даже это было для него сложной задачей. Никто не собирался скрывать от тебя его существование в стае, а Юнги не пустил, потому что плохо тебя знает, — по взгляду Тэхена можно понять, что он зол, и мать может понять даже то, что злость эта направлена исключительно на кровную стаю, которая вынудила бежать за помощью даже сына вожака. — Сейчас парень в основном спит, его будят лишь для приема лекарств и еды. Он набирается сил и отдыхает. Но назревает другой вопрос, — ее понимают без слов. — Ждем прихода вожака за сыном, — сквозь зубы. Не укладывается в голове, как стая может быть настолько прогнившей, как можно измываться над ее членами. Тэхен собственными руками разорвал бы отца Чонгука, как и своего собственного. Приближается неспокойное время, и именно это он ощутил, когда распахнул глаза ото сна. Вот, что он предчувствовал, вот почему тревога у волка. Это еще не наступило, но скоро точно начнется. Тэхен уверен, что вожак не упустит возможности прийти за своей кровью, ведь омегу можно выгодно использовать, предложив удобной для них стае пару для альфы. Что говорить о Тэхене, если собственного сына загнали до того, что он сбежал на чужую территорию. А все эти разговоры… Неожиданно приходит озарение, что он на самом деле действительно правильно понимал парня. Он не просто издевался над ним, а в прямом смысле пытался вывести из себя, чтобы натравить на собственную стаю, чтобы его просто-напросто спасли. И вероятнее всего не только его… Там нужно спасать всю стаю, истреблять гниль. — Тэхен, — так тихо, словно боится, что кто-то услышит. — Он в ужасном состоянии, его будто бы морили голодом. Они измываются над всей стаей, я уверена в этом. — Ты же знаешь, — кладет руку поверх материнской. — Вместе мы справимся со всем, что встанет на нашем пути, — но на лице ни грамма улыбки, лишь серьезность, подтверждающая собственные слова. — Все же могу я посмотреть на него?

* * *

В комнате достаточно светло, что вызывает раздражение даже у самого альфы, ведь даже на улице уже стемнело, но он ничего не меняет. Если младший не спит, то уверен, что бесится из-за яркости света. Вот и пусть. Тэхен осматривает его исхудавшее тело, руки с капельницей, и сердце сжимается, но никому не скажет об этом. Ему искренне жаль, что не понял чужих действий и мыслей раньше. Но даже чтобы прийти к омеге сейчас, ему потребовался час, чтобы переварить всю полученную от мамы информацию и осознать, что он пойдет посмотреть на состояние Чонгука, который сейчас в его стае, а не где-то там. На Чонгука, который бежал именно к ним, потому что здесь Тэхен, и сам альфа уверен, что причина именно в нем. Будь он на месте младшего, то сделал бы тоже самое. Он принял решение зайти одному, пообещав всем, что все будет в порядке. Но на самом деле не очень хорошо понимает собственные чувства сейчас. Злится. На себя, на Чонгука, на кровную стаю. Но в то же время переживает за них всех. Никогда раньше не волновался, но сейчас, предполагая, что там творится, просыпается желание спасти и показать, что бывает нормальная спокойная жизнь без тирании вожака. — Мог бы попросить помощи прямо, а не искать лазейки, чтобы я понял тебя без слов, — негромко произносит Тэхен, сидя возле кровати, на которой мирно сопит омега. Насколько младший исхудавший, действительно пугает, ведь в последнюю с ним встречу он выглядел гораздо лучше, чем сейчас. — Я не монстр, чтобы не протянуть руку тем, кто нуждается в помощи. Говорит вслух намеренно, потому что даже если не ответят, то скорее всего хотя бы услышат. Несмотря на то, сколько лет прошло, Тэхену это все кажется чертовски знакомым. Для него сложно видеть этого омегу в таком состоянии. Он и правда никому бы не пожелал того же ужаса, что пережил сам, но оно случается, и Тэхен не может изменить это просто одним своим желанием. Он не всевидящий, а Чонгук не умеет разговаривать с людьми. — Дело не во мне, это просто ты невероятно тупой, — совсем слабый шепот в ответ, а затем кашель, потому что горло пересохло. Догадки были верны. Чонгук не спит и лишь притворялся для всех, ожидая его. — Так и знал, что притворяешься, — вздыхает, вставая, чтобы помочь ему попить воды и смочить горло. — Я делал так же, только мне было шесть, а не двадцать один. И я был в ужасе от происходящего, и что вообще выжил. — В двадцать один нельзя быть в ужасе? — приоткрывает глаза, встречаясь с чужими. Неожиданно вся ненависть к парню испарилась, больше не испытывает желания придушить этого сопляка с язвительным языком, который бы отрезать, чтобы вообще не говорил ни слова. Теперь его искренне жаль и остается возможность лишь вздыхать от невозможности вернуться назад, хотя бы на последнюю их встречу на посту, чтобы задать вопрос прямо, чего именно от него хотят. Тэхен сжирал это желание, прятал далеко-далеко, потому что этот омега совсем не умеет нормально разговаривать, лишь выводить из себя. Каждый раз на него хотелось наорать, надавить аурой, чтобы прижался к земле и не шевелился, рта не раскрывал. А эти глаза… Тэхен рассматривает их вблизи под хорошим освещением, узнает мгновенно. Их он видел во сне, этот темно-зеленый контур радужки и насыщенно-нежный зеленый. Его волк приходил к нему во сне, но почему именно к нему, и как это сделал? Теперь и понятно, почему его в очередной раз изучали, почему сам волк выглядел таким истощенным, худым. У омеги осунувшееся лицо, впалые щеки, картина совсем отличается от того, что было в последнюю встречу. — Ты долго не приходил, — вздыхает Чонгук, прикрывая снова глаза. Уставший безумно. — Что здесь, что там. Никак не мог тебя выцепить, пришлось перебираться через реку, но как-то сил уж не хватило совсем, — но хватает, чтобы сейчас усмехаться. — Что смешного? — хмурится альфа. — Что ты мог умереть из-за собственной глупости? Почему не попросил помощи у других парней нашей стаи? Они бы тоже не отказали тебе, как и я, — злится за это глупое поведение омеги, который даже сейчас умудряется вести себя нахально и язвительно. — Как вообще можно относиться так к собственной жизни?! — повышает голос, но не для того, чтобы напугать, просто сорвался, не совладал с эмоциями, привлекая внимание мамы, за спиной которой в проеме двери видно и голову Юнги. — Все нормально, оставьте нас. Женщина неодобрительно щурится на сына, покачивая пальцем, мол «не смей так вести себя с больным», и закрывает дверь в комнату, скрываясь за ней. Тэхену остается лишь вздохнуть и опустить голову, пока не начинают говорить, привлекая его внимание. — Она так много говорила о тебе, пока я делал вид, что сплю, — как-то особенно легко улыбается. — Очень тебя любит, с такой же силой, я думаю, она только ненавидит нашу стаю. — Это моя мама, как не любить? — хмурит брови, хотя уже прекрасно понимает, что Чонгук в любви то и не рос, счастлив не был, даже будучи сыночком вожака. И никакого статуса у него и не было. — Родная мать тебя тоже любила, а ты ничего даже не знаешь, — хмурится сам, начиная кашлять. Тэхен снова помогает ему сделать пару глотков воды, смочив горло, но теперь хочет уйти. Не собирается ничего слушать о тех людях. — Закрой рот, — смотрит в открывшиеся глаза, и омега точно напрягается, но пытается изо всех сил показать, что совсем не переживает за собственную жизнь. — Ничего не хочу слышать. — Это я ничего не хочу слышать, поэтому заткнись, но не уходи, понял? — закрывает глаза и отворачивает голову. — Мне страшно тут со всеми этими неизвестными людьми. Тэхен действительно не понимает этого парня, прибить бы, да уже от жизни досталось, жаль добивать. Но не встает, не уходит, лишь наклоняется к выключателю, гаснет основной свет и включается ночной, совсем слабый, не бьющий по глазам и не погружающий во мрак. Он прекрасно понимает, как чувствует себя омега в чужой стае, в окружении чужих людей, которые, хоть и заботятся, а доверия совершенно не внушают. Был на его месте и мечтал, чтобы рядом было хотя бы одно знакомое лицо, даже если его не защищали в той стае, но многие хотя бы не обижали. Также он безумно боялся находиться в темноте, хотя ему и без этого часто казалось, что он слеп не на один глаз, а на все два. Он впадал в истерики и умолял включить свет, чтобы не переставать видеть. Его сжирал ужас, он мечтал умереть, но Чонгук об этом точно не мечтает. Размеренное дыхание разносится по комнате спустя пару минут тишины, что-то подсказывает, что это первый крепкий сон младшего. Тэхен тянется к сползшему одеялу, чтобы натянуть до шеи, и замечает на ней две длинные полоски от зубов, что зажили шрамами. Неудавшаяся метка. Ему остается лишь вздохнуть и сесть обратно на нагретое им же кресло. Честно говоря, ему не очень то и хочется узнавать всю историю жизни этого омеги, но так же любопытство разгорается в груди, вынуждая волка нетерпеливо бить хвостом и фыркать на человека. У Тэхена нет выбора, узнает всю подноготную. И тогда ярость застелит ему глаза, окрашивая все в красный, потому что он думал, что больше ничего не узнает о стае, надеялся, что это только к нему судьба повернулась спиной, но все оказалось ложью. Альфа в очередной раз лишь вздыхает, смотря на чужую макушку. Этого омегу придется какое-то время терпеть не просто в своей стае, но и в своем доме. Это уже решенный вопрос, и отец дал четко понять, что парню будет спокойнее с ним, да и это второе по безопасности место в стае. Лишь дурак полезет в дом вожака или главы охраны. Но вот дураков в кровной стае хватает. Остается лишь ждать.