Idle Teen

Do we get what we deserve? We get what we deserve.

      В силу определённых обстоятельств, Джейн большую часть своей жизни была замкнутой и необщительной.       Согласитесь, легче — скорее всего не так больно, — держать всё в себе, в самом уголке души, чем ответив на вопрос человека «что случилось?» напороться на стену равнодушия и непонимания.       «Ну ничего страшного. У всех свои проблемы. Вот у меня…» — И по накатанной.       Отец-алкаш избивал мать, едва не убив её. «Ну ничего страшного. Со всеми бывает.»       Мама смертельно больна, ей нужна дорогая сложная операция и медикаменты, для поддержания стабильного состояния, а в дальнейшем — специальные средства перед операцией, которые очень сложно достать даже в Нью-Йорке, не говоря уже о Хоукинсе. «Ну и ничего страшного. У всех свои проблемы.»       У них один ответ на все аргументы. Один совет — смириться и отпустить.       Поэтому у Джейн так мало друзей. И именно поэтому она привыкла не доверять людям, замыкаясь в себе, в том числе и от лучших друзей. Ну не может она по-другому поступать. Ей кажется, что это слишком неправильно и несправедливо по отношению к ним — нагружать проблемами и переживаниями по поводу тех или иных ситуаций произошедших с ней.       Зачем обременять кого-то, когда можно выплакать всё ночью в подушку? Зачем досаждать кому-то со своими рассказами о проблемах, если можно справится самой, ведь нужно только научится игнорировать и отрицать?       Зачем? Вот и Джейн не понимала зачем, если у тебя есть ты сам. Ты здоров, руки, ноги на месте, голова тоже. Именно из-за таких рассуждений у Джейн началось расстройство пищевого поведения, — она стала переедать.       Она буквальное заедала едой все свои проблемы, недопонимания между ней и отцом, недовольство собой и недовольство учителей ею, издёвки со стороны сверстников, по поводу того, что она приёмыш, а все её оценки — хрень полная и она никакая не отличница.       То она не ела сутками напролёт, потом набрасывалась на еду словно дикарь, не контролируемо съедая весь запас холодильника. А после, по совету Сабины — который показался шестнадцатилетней Джейн вполне оправданным и безопасным, — подключилось и регулярное опорожнение желудка после каждого переедания. Нервная булимия.       На протяжении полугода она часто симулировала рвоту: сначала только во время компульсивных перееданий, а уже потом после каждого приёма пищи. Это стало в порядке вещей, постоянно выблёвывать всё, что попадало в желудок, а прожигающее чувство стыда и сожаления поедало её изнутри, точно так же, как она объедалась до тошноты различными вкусностями.       Резкая потеря веса. Ухудшение здоровья, соответственно частые заболевания. Рассеянность, унылость, плохой сон, плохое настроение. Проблемы с памятью. Первый обморок. Недомогание. Странные взгляды со стороны Джима и повышенный контроль.       Именно тогда, в один из таких злополучных дней, Джейн поближе познакомилась с рыжеволосой: она знала её ещё с самого начала, после поступления на работу, но тем не менее никогда не решалась с ней заговорить, ибо от неё веяло — как ей казалось тогда — холодом и рассудительностью. Признаться честно, Хоппер даже не ожидала, что Максин могла быть настолько открытой, доброй и внимательной.       Когда Джейн в очередной раз начало тошнить, она убежала в уборную, но забыла закрыть за собой дверь, очищая желудок.       Максин пришла на странные звуки и застала девушку с поличным, стоящую раком над унитазом и выблёвывающую съеденное буквально полчаса назад, перед работой.       Тогда у Джейн началась сильная истерика — она до сих пор не понимала почему. Потому что ей стало противно от самой себя или всё же от того, что Мэйфилд узнала её неприятный секрет? Что-то в области сердца распаляло там огромную дыру. Девушке хотелось вырвать из себя сердце. Забыться. Умереть. Что угодно, лишь бы никто больше не знал о её пагубной привычке.       Макс успокаивала её, выслушивая несвязный лепет о том, как всё внезапно навалилось на неё, и она не смогла с этим справиться. Максин теснее прижимала плачущую Джейн к себе, успокаивающе раскачивая её из стороны в сторону и поглаживала по дрожащей спине. Она время от времени утирала ей слёзы и протягивала носовой платок, чтобы девушка не теряла с ней связи и не задыхалась от соплей и слёз.       После сложного разговора в закрытом туалете, — рыжеволосая специально заперла дверь на щеколду, чтобы никто их не потревожил, а особо наглым колотила ногой в дверь и покрывала трёхэтажным матом, — Максин отпросила её у Троя и отвезла домой, а по дороге Хоппер уснула на заднем сидении от сильного эмоционального выгорания.       С того дня всё и завязалось. Доверие между девушками постепенно становилось сильнее, Джейн делилась с новой подругой своими переживаниями, она её выслушивала, прижимая к себе, либо ободряюще стискивая её дрожащие ладони и давала советы.       Именно Макс помогала в особо трудные моменты выбираться из той тёмной бездны. Именно она поддерживала и помогала, как никто другой, уча девушку находить во всём свои плюсы и минусы. Она помогала — и по сей день — с деньгами на операцию и медикаментами маме Джейн, несмотря на то, что сама жила в квартире и ей нужно было немало денег на обеспечение собственной жизни.       Максин помогала ей бороться с её болезнью, помогала разбираться с тараканами в голове, помогала переживать психологические проблемы и всегда разговаривала, выводила Джейн на контакт, когда ей так хотелось в очередной раз замкнуться в себе, убегая от самой себя и своих внутренних перепалок.       Но в последнее время они отдалились друг от друга. Джейн вновь начала сильнее замыкаться в себе.       Подгребая все проблемы под себя, она пробовала справиться со всем самостоятельно, однако это лишь усугубляло её состояние и девушка ничего не могла поделать ни с Майклом Уилером, ни с РПП, ни с болезнью мамы, ни с утратившими доверие отношениями между Хоппером, Максин и Дастином.       В этот момент Джейн хотелось плакать. Просто плакать от безысходности, прижимаясь к Макс и рассказывая ей о всех проблемах. Выплакать всю душу, чтобы вообще забыть как это плакать, чтобы утратить возможность плакать когда-либо.       Джейн прикрыла ненадолго веки, выдыхая, после чего она сглотнула, омачивая пересохшее от волнение горло.       — Он был слишком близок к тому, чтобы рассказать абсолютно всё. При чём в такой интерпретации, в которой было бы выгодно ему. Затыкать рот рукой ему не было смысла, поэтому, я не придумала ничего лучше, чем поцелуй, — буквально на одном дыхании выдала девушка, сильнее стискивая вмиг напрягшуюся после сказанного ею ладонь Максин.       — Что ты..? — рыжая не договорила.       — Да, Макс, — Джейн перевела дыхание, открыв глаза. — Я поцеловала его. Понимаешь, я поцеловала его. Теперь, его эго раздуется в трёхсот кратном размере. — Она выдержала недолгую паузу. — И я знаю, что тебе не понравилось всё то, что я тебе рассказала, но… Я запуталась. Я правда запуталась. И я так устала.       Джейн ощутила как связки резко сжались, а голос предательски дрогнул на последнем предложении. На глаза навернулись горячие слёзы. Она ужасно запуталась и сейчас находилась возле очередного тупика. Она правда устала. Абсолютно от всего.       — Джейн… — Максин кинула быстрый — взволнованный — взгляд на свою подругу и вздохнула. — Значит, как мы сейчас поступим. Устроим день релакса: помоем тебе голову, накрасим ногти, намажемся всякими масками, поболтаем, посмотрим сериал и поедим чего-то очень вкусного. Идёт? — Она внезапно улыбнулась, поворачиваясь практически впритык к Джейн. Она слабо улыбнулась, пожимая плечами.       — Мне всё равно.       Макс просто заискрилась, осознавая, что получила согласие от подруги.       — Можешь положиться на меня. Я сделаю с тобой такое, что ты себя не узнаешь! — воодушевлённо протараторила она, перехватывая руки Джейн за ладони.       Та же лишь поджала губы, пробуя выдавить из себя улыбку.       — Хэй, Джей, что за кислый вид?       Уголки губ Джейн незаметно нервно дёрнулись.       — Нет, всё хорошо, — сдавленно отказала она, ощущая нарастающее внутри себя напряжение. Глаза начинали печь, перед ней всё плыло. Девушка мотнула головой и моргнула пару раз, приходя в себя. Она до сих пор не могла отойти от произошедшего утром.       — Я же вижу, что нет, — вздохнула Максин, неодобрительно качая головой.       — Будет, — вдруг заверила её — а заодно и себя — Джейн. — Пусть сейчас мне не очень хорошо, но я уверена, что благодаря тебе мне станет лучше.       Макс расплылась в радостной улыбке.       — Ну конечно всё будет хорошо! А как по-другому?       От неё буквально исходило такое тепло, которое было способно растопить лёд не только снаружи, но и внутри Джейн. Она ощущала эти тёплые молекулы, в прямом слова передвигающиеся по её телу: они топили ту ледяную стену недоверия и напрасных переживаний, что старательно выстраивала Джейн ежедневно, пытаясь отгородиться и защитить — как ей казалось на первый взгляд — других.       — Значит так. Хватаем купальники, всякие мылящиеся пахучие штучки, полотенца, мягкие тапочки и бежим в ванную!       Макс стремительно потянула подругу на себя, волоча её в ванную, а Джейн только осталось наигранно вздохнуть улыбаясь, потому что если Максин Мэйфилд что-то пообещала, она обязательно это выполнит.