Так тихо и не отпускало...

Надежда до поздней ночи изучала документы по команде, чем вызвала усталость у Казанцева. — Может быть, чаю? — спросил голубоглазый, наблюдая за макушкой шатенки, склонившейся над бумагами. — Что? — переспросила Орлова, поднимая свои усталые карие глаза. Когда-то я тонул в этих глазах, и сейчас мне хотелось бы погрузиться в них с головой, но нельзя. Голубоглазый мягко улыбнулся женщине и повторил: — Чай? — Нет, спасибо, — слишком быстро ответила Надя и снова погрузилась в документы. — Надь, — начал было Вадим, но его прервал звук телефона. — Извини, — сказала шатенка и тут же ответила на звонок: — Да, слушаю. В голосе женщины слышалась нежность, и, возможно, против её воли, на едва пухлых губах появилась усталая улыбка. — Ты ещё на работе? — раздался голос на том конце провода. — К сожалению, но чем быстрее я здесь закончу, тем скорее буду дома, — улыбаясь, ответила женщина, снимая очки. — Хорошо бы, только долго не сиди, а то устанешь, — в голосе человека слышалась улыбка и забота. — Ты тоже не засиживайся, завтра рано вставать, — сказала Надежда с нотками строгости. — Ага, я тебя люблю, — сказали на том конце провода. — И я тебя, Сашур, — ответила кареглазая, и на этом телефонный разговор закончился. Казанцев, услышав мужское имя из уст женщины, напрягся, и против его воли в груди зародилось что-то темное, то чего не должно было быть по отношению к Орловой. И имя этому чувству: Ревность. — Кто звонил? — спросил Вадим, опершись подбородком на сложенные руки, которые он поставил локтями на стол. — Это не имеет к вам никакого отношения, — ответила Надежда, радуясь, что смогла солгать, глядя ему в глаза. — Да не особо интересно… Просто хотелось узнать, что ты его: целуешь? Обнимаешь или любишь? — произнес менеджер «Акул», выдавая свою ревность. — Казанцев, — рыкнула Надежда, и ей ответили: — Я за него. — с легкостью произнес мужчина, не подозревая, что эта фраза уже семь лет звучит почти каждый день в устах дорогого для Нади человека: « — Орлова, да Сашка же просто… — — Я знаю, Тань.» Так каждый раз Надя отвечала подруге, которая постоянно напоминала ей о Вадиме. — Не лезь, тем более тебе есть кому устраивать сцены ревности, — сказала Надя, делая явный намек на переглядывания Вадима и Ольги. — Побойтесь Бога, Надежда Ивановна, какая ревность? Обычное любопытство, — произнес голубоглазый и встал с кресла. — Ты куда? — удивленно спросила шатенка, наблюдая за мужчиной. — За чаем! — в ответ чуть ли не прорычал Казанцев. Надежда сидела на больничной койке. Как только она вышла из ресторана, где проходила свадьба Насти и Вадима, она почувствовала, как перед глазами всё потемнело. Орлова завернула за угол и сползла по стене. — Таня, — произнесла Надя, как только подруга взяла трубку. — Надюша, ты говоришь таким загробным голосом? Он что-то сделал? Говорила же, что это плохая идея, — причитала женщина, чувствуя состояние подруги. — Мне плохо… — единственное, что успела вымолвить шатенка, прежде чем потерять сознание. Сейчас перед ней стоял врач, который несколько часов боролся за её жизнь и не только. — Надежда Ивановна, беременность в вашем возрасте — это огромный риск, как и прерывание. Но, поверьте, женщины рожают и вынашивают здоровых детей, — мужчина замолчал под грозным взглядом Орловой. — Артём Игоревич, кто вам сказал, что я хочу сделать аборт? — произнесла Надя. Она столько лет мечтала о ребёнке, было столько попыток, но чтобы это произошло, в её жизни должен был появиться Казанцев. Появиться и разрушить её жизнь, напоследок оставляя частичку себя.

У неё будет ребёнок.

От любимого человека.

Если будет нужно, шатенка зубами выгрызет ему право на жизнь в этом мире. Через девять месяцев на свет появился мальчик весом 3200 и ростом 50,7 см. Казанцев Александр Вадимович. А его крестными стали Татьяна и Артём. Вадим, проходя по коридору университета, заметил впереди спешащую Ольгу Москвину. — Ольга Сергеевна! — окликнул он проректора политехнического института, и она обернулась. — Вы что-то хотели, Вадим Юрьевич? — спросила женщина, стараясь скрыть свою заинтересованность. — Да, хотел. Я бы хотел пригласить вас в театр на эти выходные. — С очаровательной улыбкой произнес Вадим. — Что за спектакль? — поинтересовалась Ольга, пытаясь сдержать улыбку. — О, это новая премьера, мы всё узнаем на месте. Так вы согласны? — с искренней улыбкой спросил Казанцев. — Согласна, — мягко улыбнулась Москвина, взглянув в голубые глаза мужчины. — Тогда в шесть у театра, и, Ольга Сергеевна, давайте обойдёмся без лифтов. — Сказал Вадим и, обойдя женщину, направился дальше. Надежда, разговаривая с ректором на втором этаже, наблюдала эту сцену, и ее сердце защемило, а в глазах помутилось. — Надежда Ивановна, с вами всё в порядке? — участливо спросил Евгений. — Более чем. Извините, но мне нужно идти. — ответила Надя, не замечая приближающегося Вадима. — Надя, что случилось? — спросил Вадим, глядя в спину шатенки. Но та не удостоила его ни ответом, ни даже вниманием.