Так тихо и не отпускало...

Вернувшись в свой номер, Надежда взглянула в зеркало, висевшее рядом с дверью. Тушь размазалась, вид был потерянный, а в карих глазах отражалась огненная боль. — Сколько же эта любовь будет терзать меня? — прокричала она себе, яростно стирая слезы. — Ты же видишь, что в его жизни есть другая женщина, так разлюби же его!

«Но как забыть его, когда на моих глазах растёт точная копия этого негодяя? Иногда, глядя в голубые глаза Сашки, я словно вижу глаза Вадима».

— Это уже клиника, Надежда Ивановна. Пора изгнать Казанцева из своего сердца, — произнесла она и, взяв себя в руки, прошла вглубь гостиничного номера. Вадим стоял на крыльце театра, сжимая в руках два билета. Однако его мысли были далеко, рядом с кареглазой шатенкой, которая не желала покидать его мысли, сердце и душу. — Пора вам уходить, Надежда Ивановна, — прошептал Вадим, и через несколько секунд его имя было произнесено вслух: — Вадим Юрьевич. Казанцев слегка вздрогнул и поднял глаза на женщину, стоящую перед ним.

Она была красивой, умной, сильной и одновременно хрупкой.

Казалось, что ещё нужно, ответ был на поверхности, но Вадим лишь покачал головой и очаровательно улыбнулся своей коллеге. — Вот мы с вами уже не первый день знакомы, а всё ещё держимся на расстоянии, — произнёс менеджер «Акул» и протянул Наде Ольге руку. — А что вы предлагаете? — спросила Москвина, внимательно разглядывая мужчину сквозь линзы очков. — Предлагаю перейти на «ты» и познакомиться заново, — улыбаясь, сказал голубоглазый и протянул руку. — Вадим. Ольга в ответ улыбнулась, не скрывая улыбку, которую вызывал в ней этот человек. — Оля, — голубоглазая протянула руку в ответ.

Ничего.

Когда Орлова впервые протянула ему руку, по его коже словно ток прошёл, а с Олей… Ни в первую встречу, ни сейчас такого не было. — Прошу, — Вадим взял Ольгу под руку, и они вошли в театр. Надежда направлялась на матч «Акул», чтобы насладиться игрой любимой команды, а затем отправиться в Москву. Шатенка уже почти дошла до здания, когда столкнулась с ректором политехнического института. — Ой, простите, Евгений Валентинович, — произнесла Орлова, делая шаг назад. Ей было неприятно ощущать на талии чужие руки. — Это вы меня простите, — ответил мужчина, пристально глядя на проверяющую. Однако Евгений так и не убрал руки с талии шатенки. — О, надо же! — раздался голос, и только тогда ректор отошёл от женщины, отпуская её. Надежда повернула голову и увидела Вадима, который, явно напряжённый, встал между ней и Евгением. — Вы позволите переговорить с Надеждой Ивановной наедине? — спросил Казанцев, и в его голосе не было и намёка на просьбу. — Конечно, конечно, — ответил Евгений и зашёл в здание. — Быстро вы, Надежда Ивановна, — протянул Вадим с лёгкой иронией, внимательно разглядывая Орлову. — О чём ты говоришь? — Надя удивлённо подняла брови, ожидая продолжения. — Вы словно следуете по проторённому пути: приезжаете в другой город, заводите интрижку с мужчиной, изменяя уже Александру. — Казанцев всегда знал, что не сможет контролировать свои слова, когда говорил с этой женщиной. — Где-то это уже было, точно, только тогда вы изменяли Жоре. — Казанцев! — произнесла женщина с интонацией змеи и сделала несколько шагов к Вадиму. — Я за него! — ответил Вадим в своей обычной манере, за что получил удар ладошкой в плечо. — Чего дерешься? — Потому что ты невыносимый мерзавец, Вадим! Ты сломал мне жизнь! — продолжала шипеть шатенка, колотя Вадима по плечу. Не выдержав, Вадим схватил женщину за воротник пальто и притянул к себе. — Тебе напомнить, что сделала ты, Надюша? В кресло Локтева тогда должен был сесть я. Но ты решила действовать по-другому. — рыкнул на ухо кареглазой Вадим. — Я об этом тысячу раз пожалела. — произнесла Надя, с болью глядя на менеджера «Акул». От этого взгляда у Вадима защемило сердце, и ему захотелось спрятать эту женщину от всех, а в первую очередь от себя. — Вадик… — прошептала Надежда и положила свои ладошки на его сильные плечи, которые мгновение назад колотила. Вадик, как давно он не слышал этого обращения! Только Надя могла так называть его, вкладывая в это слово все свои чувства. — Что? — хрипло спросил голубоглазый, не отрывая взора от шатенки. — Ты меня растоптал в одно мгновение, а потом, сам того не зная, поднял на такую вершину, что мне порой кажется, что всё это сон. — произнесла Надежда и отстранилась от мужчины. — Что это значит, Орлова? — нахмурив брови, спросил Казанцев. — То и значит, ты убил и оживил меня, Вадик. — вымученно улыбнулась Надя, вспоминая момент, когда впервые взяла на руки Сашуру. Тогда шатенке показалось, что с рождением сына в ней заполнилась чёрная дыра, с которой она всё это время жила. В этой бездонной пустоте появился сын их любви, которая прошла, но оставила не только воспоминания, но и ребенка. — Как же ты мне надоела, Орлова! — воскликнул мужчина и, схватив женщину в охапку, впился в её губы в страстном поцелуе. — Вадик… — простонала Надя, обнимая его за плечи. — Достала, слышишь? — Вадим осыпал её поцелуями: губы, щёки, лоб, носик — он целовал её везде, куда мог дотянуться. — А ты как меня? — выдохнула Надя, прижимаясь к Вадиму и обнимая его за шею и плечи. — Но я не могу без тебя, всё время думаю о тебе… — сказал Казанцев, прижимая кареглазую к себе ещё ближе. — А я не могу без тебя, не выходишь ты из головы, Казанцев… — ответила Надя.