Полгалактики за даму сердца

Дорога, что вела к импровизированному алтарю, перед которым молодые должны были обменяться обручальными браслетами с крепленными к ним на тонких цепочках тремя кольцами, воспарила вверх сверкающими, словно стеклянными, арками. Она походила на резной во льду мост, что отражал разноцветные огни и рассыпал в ожидавшую толпу сотни игривых радуг. Сверху посыпались лепестки белоснежных и черных роз, после гимна фениксов, пока они опускались вниз, заиграла тихая мелодия, и Тико, вспомнив ее, улыбнулся стоящей над толпой в сопровождении Густава сияющей Алрике. Именно ее она и напевала ему, когда учила танцевать, он немного замешкался, но Стефан аккуратно накрыл его руку своей и, осторожно сжав холодные пальцы, тут же опустил. Эта поддержка, что все хорошо и пора выступать к алтарю, была своевременной. Вдох, выдох… Густав, показав короткий жест рукой, дождался подобного от Стефана, и при следующих плавных аккордах согласно обычаю молодые одновременно шагнули вперед. Этот путь почудился им длинным. И хотя парящий помост не шелохнулся под неровной походкой, обоим одновременно казалось, что именно в этот момент он почему-то поплыл у них под ногами. Алрик погрешил на чертовы капли, а Тико — на то, что так ничего и не смог перекусить со вчерашнего дня перед взволновавшей его столь грандиозной для всех драконов церемонией. Однако Густав предложил Алрику опереться на руку, Стефан же, поймав пошатнувшегося Тико под локоть, дал ему необходимую передышку, так что до нужной точки добрались без происшествий. Музыка стихла… впрочем, и замершая толпа вокруг них. Небольшое вступительное слово от фениксов Густава, а после от драконов Стефана. Все напоминало черновую репетицию к свадьбе, молодые дали клятву друг другу, которую согласно уже подписанному контракту собрались укрепить через несколько лет перед тем же алтарем официальным браком для рождения детей. Тико неуверенными руками взял поданный ему Стефаном браслет и, вначале надев три платиновых кольца на подрагивающие холодные пальцы Алрика, защелкнув напоследок на тонком запястье черный браслет в виде парящего дракона, протянул ответно длань. Указательный, средний и безымянный — дань ушедшему, настоящему и будущему. Алрик проделал то же самое с его рукой, только кольца на Тико согласно цветам клана были золотыми, а браслет из белоснежного сплава нес на себе оттиск парящего феникса. Толпа радостными криками поддержала помолвку, хотя многим она была и не по нраву. Помост с алтарем улетел вверх, они же осторожно с сопровождающими на небольшой платформе опустились вниз. Плавная мелодия, столь знакомая Тико, вновь вернулась, и он, неуклюже замерев перед своей невестой, вдруг осознал, что наступило то самое страшное, а именно: танец, с которого и начиналось официальное открытие бала. Но Алрик шагнул к нему первым, еле слышно шепча: — Я выбрала эту мелодию для нас. Вспомни крышу, ночь, ветер с океана… Представь, что мы одни, чуть прикрой глаза и… …Выдох, вдох… И вначале Тико даже понял, что именно ведут его, но после нескольких па неуверенно перехватил инициативу. Минута, другая, вот еще одна пара закружилась непосредственно рядом с ними, затем другая… и он уже более уверенно улыбнулся своей прекрасной даме. «Не обосрамился…» — всплыла подлая мысль. — Уже куда лучше, но ошибки пока есть, — поставили более емкий диагноз. Алрика вновь смотрела на него глазами искусственной куклы, словно и не было тех радостных и будоражащих встреч, живых эмоций и настоящего блеска в ее очах. Словно они снова на рыцарском турнире и он все еще никто: не имеющий ни имени, ни статуса, ни обещаний. Тико, помотав головой, отринул ненужные мысли. Нет. Все уже не так, он выиграл турнир, он выгрыз возможность своему клану, он стал женихом дамы сердца белоснежных фениксов, и именно его руку украшает их браслет с кольцами, впрочем, как и у Алрики красуется его. Теперь он уже на другом уровне, еще несколько шагов, и… Свет плавно погас, послышались вздохи и смешки среди толпы, однако с постепенно тающим светом зажигались линиями разноцветные подсветки, струящиеся тонким нитями по полу, стенам, колоннам и всему прочему. Глаза адаптировались. «Началось», — грустно подумал Тико. Теперь все выглядели лишь черными силуэтами, личность не разобрать, но танцы продолжались, и пока еще ни одна из расцвеченных призрачными линиями портьер не колыхнулась. Затем свет все так же плавно вернулся, погасив сказочные огни, чуть вспыхнув напоследок. «После третьего гашения света на четвертый ты должен уговорить невесту пойти за тобой! — вспомнились важные наставления Стефана. — Ни раньше, ни позже утащишь Алрику, до этого момента скажут, что ты озабоченный только сексом дурак, ничего не смыслящий в отношениях, военных делах и политике. Если же затянешь, то прослывешь неудачником, робким подкаблучником и недотепой». Конечно, все никчемная блажь, построенная ни на чем, пересуды людей, традиции, приметы, но теперь Тико не мог ударить в грязь лицом. Вот снова гасится свет, и танцоры выделывают па в искрящейся дивными огненными нитями темноте. И снова никто не касается портьер, пока туда не удалятся жених с невестой. — Не нервничай ты так, это только второй раз. — Вдруг он слышит тихий шелест голоса Алрики и запоздало понимает, что она тоже в курсе этого и… заодно с ним. — Не переживай, на четвертый сделаем должный круг и уйдем к тем крайним. Только веди меня сам, я в темноте неважно вижу. — Хорошо. — Словно камень упал с души, и вдруг стало настолько легко, что, когда они попали в третий раз в темноту, он уже не волновался, а на четвертый легко довел свою изысканную невесту до нужного места, и они, проскользнув внутрь, демонстративно первыми задернули шторы. Радостная волна шума подсказала, что жених и невеста справились с этим великолепно, а Тико вдруг осознал, что перед ним не только дарованная им судьбой прекрасная дева, но и, возможно, самый преданный в его жизни друг… …Вендель каждую минуту, пока продолжалась церемония, ожидал подвоха. Он и сам не понимал, что же все-таки его так напрягает. Ведь все идет по плану и согласно тем коротким репетициям, что они смогли провести накануне, но… Он уловил нервный взгляд отца, даже не то — еле уловимый намек, и словно отразившийся в зеркале похожий у Стефана. Что-то шло явно не так, чуждо всему развернувшемуся тут веселью. Но что именно? Вот молодые дошли до алтаря и обменялись браслетами и кольцами, послышался громкий шум толпы, официальная помолвка подтвердилась перед всей галактикой. Сейчас Тико с Алриком спустятся вниз и откроют своим первым танцем бал. Заиграла мелодия, настолько знакомая, что защемило сердце… И даже ноги его младшего брата не пострадали, однако то, что он вначале повел Тико, а не наоборот, не укрылось от внимательного взгляда Венделя. Впрочем, всем было уже не до них: то тут, то там новые пары подключались к вальсу, и вот уже первая затерялась среди всех во внутреннем круге. Вендель отследил в последний момент, как Тико довольно уверенно провел Алрика мимо него, заходя на следующий круг, и даже немного вздохнул с облегчением. Хоть бы у этих двоих все было в порядке. Однако, когда мимо него проплыл весело балагурящий Густав, в страстных объятиях сжимая искусственно улыбающуюся Софию, изрядно встряхнуло. Вот оно, то самое! Вендель не помнил ни одного бала, когда бы его отец танцевал не со Стефаном, а с одной из своих жен, исключая, конечно, собственные официальные помолвки и балы по случаю женитьбы. Кстати, о паре Густава! Вендель крутанул головой и еле заметил подпирающего стену задумчивого Стефана, со стороны казалось, что Густав, дав временную отставку собственному любовнику-фавориту, вдруг внезапно воспылал чувствами к своей официальной третьей жене. Зачатие новой дочери? Но зачем столько энергозатрат? Через несколько месяцев внучка Густава уже будет готова занять необходимый титул, и позиция фениксов снова станет незыблемой и долговечной. Тогда?.. Но вопрос пока остался без ответа, так как по его душу снова нарисовалась навязчивая энергичная Алва, отвлекая внимание от любых раздумий. — Дядя Вендель, я лично приглашаю вас на танец! Вы же мне не сможете отказать? — Но? — не понял он, поспешно разыскивая глазами затерявшегося в толпе Лауриса. Однако того с маленькой Анникой отвлекли благородные дамы, и он лишь смог задержать подле себя более послушную Асу. — Дядя Лаурис скучен, Аса как маленькая слушается его беспрекословно, а мне одиноко. — Как же Аса не будет слушаться собственного папу? Фредерик? — Было бы проще передать расшалившуюся дочь на руки ее биологического отца. Но тот оказался в критичный момент слишком далеко оттертым от него, да еще и в плотном кольце оккупировавших, пылающих неподдельным интересом юношей. — Дядюшка, не боишься? А вдруг на меня все эти красавцы обратят внимание? — игриво наступили на больную мозоль, изрядно по ней потоптавшись. От этой огненной бестии просто так не отвертишься, так что придется подыграть. Этикет не позволял танцевать Алве до совершеннолетия ни с кем, кроме близких родственников. Но подколоть навязчивую племянницу очень уж захотелось. — Что, испугалась того мелкого черного дракона? — напоминая ей утреннюю встречу с Палом. — Того низкорослого наглеца? Вот уж… — картинно фыркнули, складывая руки кренделем под налитой пышностью грудью. — А мне показалось, что он тебе понравился, ты даже ему не нагрубила, как обычно это делаешь всем подряд. — Просто я потеряла дар речи от того, как он попрал все мыслимые устои. Какой-то по номеру сын главной линии из падшего клана?! Да как он вообще посмел заговорить со мной при всех! В чем огромный плюс всего этого показного обручения — лишь в том, что вторую деву фениксы уж точно не отдадут драконам. И как бы я ни относилась к плоскогрудой дылде Алрике, спасибо твоей сестрице за этот вынужденный союз. — Ай-ай, ты не справедлива к ней, Алва. — Нет, такую лучше держать на глазах, коль она умудрилась сбежать от опекуна. Что ж, Вендель освободился от крепкого хвата тонких пальцев племянницы и, галантно отвесив ей поклон, пригласил на танец. Она, радостно хохотнув, вцепившись в него победителем, потянула тут же в круг танцующим: — Давай быстрее, я хочу подслушать их! — Кого? — не понял Вендель, как быстро догнал интересное решение. Почему бы ему и самому в танце не приблизиться к тому же Густаву и Софии? — Как кого? Невесту и жениха, вот не поверю, что у них все полюбовно. Да, да, знаю, политический брак и все такое, но ведут они себя так, словно на воркующих от высоких чувств голубков упал подарок судьбы свыше. Наивная Алва пока еще верила в союзы по любви, и Венделю вдруг стало ее немного даже жаль. Ведь через несколько месяцев она сама станет дамой сердца, да что там, невестой, а затем женой все того же черного дракона Тико. — Тебе приглянулся Тико? — уточнили, ведя строптивую партнершу среди других танцующих пар. Все же, несмотря на не самый покладистый характер, вальсировала Алва божественно и чутко откликалась на любой пируэт, закрученный Венделем. Хочешь вправо — пожалуйста, потребовалось влево — будьте любезны, закрутить вокруг оси — Алва исполняла фигуры высшего пилотажа в танце, отдавая всю себя. — С чего бы? — выдали недоуменно в ответ, идеально срастаясь с ним в единое довольно изысканного пируэта. — Ну раз так рьяно интересуешься тем, о чем они говорят, — заметили с долей ехидства. Однако учителю танцев Алвы Вендель был готов удвоить и так весьма щедрое жалование. Танцевать с умелой партнершей, получая при этом неподдельное удовольствие, это как выпить на двоих крепкой, выдержанной настойки и слиться в сексуальном экстазе: заводило, будоражило и опьяняло. — Просто не верю и желаю подтвердить собственные догадки. Только ему этого и не хватало, он повел ее немного вбок, и они плавно вклинились из внешнего круга во внутренний, как раз за Густавом и Софией. — Дядюшка… — зашипели ему зло на ухо, вцепляясь ноготками до синяков. — Я не интересуюсь тайнами хитреца-деда, да и вам не советую вмешиваться в дела собственного отца, ибо слишком чревато. — Ха, ты была не откровенна со мной. Так кто тебе больше нравится, Тико или Пал? — вновь подкололи ретивую девицу как ни в чем не бывало, совершенно не обращая внимания на острые когти молодой светской львицы. — Я не знаю никакого Пала, — обиженно задрали гордый носик вверх. — Это тот, который… — начал было занудно Вендель, как услышал предсказуемое и весьма раздраженным голосом. — Не продолжай. Если выбирать среди двух зол, я бы предпочла того, кто выше по росту. «Не повезло тебе, Пал, родиться мелким, а также не выиграть на турнире, заимев в кузенах более высокого и удачливого Тико, и вообще…» — только подумал на это Вендель, как свет погас уже в третий раз. Алва хохотнула, совсем расшалившись, и зашептала еще откровеннее: — Заметь, когда они уйдут в нишу, мы займем соседнюю. — Зачем? — удивился на такой порыв со стороны прыткой племянницы обескураженный дядюшка. Об инцесте между ними даже не было отдаленной мысли. Вендель всех дочерей братьев воспринимал как собственных и только так. Поэтому он искренне не понимал, зачем ему уединяться с избалованной Алвой. — Как зачем? Я должна убедиться сама. — Что у них все серьезно? Так я это могу подтвердить тебе лично как пара Тико и свидетель от фениксов. — Если бы твои слова оказались правдивы… — Алва недовольно зажмурила глаза на вспыхнувший снова свет. — Ты бы так спокойно не реагировал на всю эту картонную помолвку. Ее мысли сбивали, впрочем, Вендель и не собирался понять до конца Алву. Молодость, сумбурность и желание познать весь мир самому — все это пело в каждом ее поступке и выпаде. Когда-то он и сам был в прошлом таким, и все же хаос ее мыслей немного сбивал и не давал принять окончательное решение. — Ты уж убедись, чего хочешь, а то и так не этак, и этак не так. — Хорошо — хочу знать правду. Алрика не столь красива, как я или Аса, должно быть только ее положение привлекает к ней сотни мужчин. А значит, ни о какой взаимной любви не может быть и речи. Если бы я была на ее месте, то… — То именно тебе пришлось бы тогда вступать в вынужденный брак с драконом, — завершил Вендель, пытаясь прислушаться к бесконечному трепу Густава, который даже не могла заглушить музыка и безустанная болтовня Алвы. — Ну уж нет, я бы тут же отказала всем драконам и выбрала кого-нибудь другого, скажем, из змей или волков. Такого милого и прекрасного, как ты, дядюшка, — под него снова попытались подбить клинья, усердно подливая патоки и меда. Но Вендилю было не до того, он увидел, что Стефан переместился и теперь стоял с самого левого края раздвинутых портьер. «А ему-то зачем?» — только подумал Вендель, как свет погас в четвертый раз… …Густав, сдав Алрика на руки Тико и убедившись, что они худо-бедно, но даже попадают в такт, неуклюже открывая на пару торжественный бал, приступил к задуманному плану. Он разыграл небольшое разногласие со Стефаном. Они проделывали подобный фокус на людях не в первый раз и весьма успешно. Так что в этом плане Стефан тут же подхватил игру и, услышав тихое и заветное: «Крайняя ниша слева», отбыл, показывая всем, как он обеспокоен, раздражен и даже немного унижен. — Дорогая, вы же мне не откажете? Меж тем Густав нарисовался в окружении щебечущих высокородных дам и, собрав с них толику вздохов, охов и прочего на свой расписной хвост… с прищуром глянул на того, кто так пытался уйти от него в тень. Несчастный, противника застали врасплох. Он явно не ожидал, что Густав ринется к Софии и тем самым привлечет к себе внимание возбудившихся от намечающейся интриги дам. А те, окружив их плотным кольцом, отсекут необходимый путь к отступлению. Сбежать сейчас — показать свою слабость, вызвать всеобщее внимание и подписать собственное поражение. Да и как это возможно? С силой распихав заинтересовавшихся вокруг женщин, применив к ним грубость? Скандал! Выйти сухим из воды тогда точно не получится. «Красив, черт», — оценили внешность вынужденного стоять вблизи него статного мужчины. Девы тут же заискрились вновь, как только поняли, что будут возможными свидетелями семейного противостояния любовника и официального мужа. Тем более до этого они не могли не заметить, как Густав «слегка поссорился» со Стефаном. Интрига готова была расцвести буйной вспышкой сверхновой, что захватит умы прелестниц на последующий год-два, еще немного, совсем чуть-чуть и… — Дорогой? — Однако София и сама находилась в небольшом шоке, пытаясь сообразить, что же тут не так. — Подарите мне свой танец. Или, как ваш муж, я недостоин малого? — противнику игриво подмигнули. Нет, а чего он хотел получить? Густав же не может в этой толпе атаковать его, захватив в плен. Хотя руки и чесались, но зуд в них пришлось придержать в себе. София недоуменно бросила взгляд на своего замершего любовника, но, ничего не получив в ответ, кротко согласилась на танец. Что ж, сжимая в объятьях жену, Густав увел ее из-под носа остолбеневшего врага. Полдела сделано, теперь его противнику некем прикрыться. Густав не исключал, что загнанный в угол шпион может взять в заложницы его же жену. Ну а когда поравнялся с замершим у стены Стефаном, вскользь бросил на него презрительный взгляд. То, что к этому взгляду прилагался еще и секретный жест перекрещенных пальцев руки, что сзади галантно поддерживала за талию Софию, увидел только нужный адресант. Что ж, они разъединили пару, и Густав не сомневался, что Стефан тут же отбил на своем браслете начальнику службы приказ о слежке за шпионом с возможностью захвата. Теперь оставалось только балагурить, сыпать комплименты и развлекать раскрасневшуюся с непривычки великосветскую даму. Круг другой… еще один. Сначала он еще видел своего противника, тот так просто не мог исчезнуть из окружения дам. Но после, когда интерес женщин к неудачнику ослаб, он тут же испарился. Густав бросил взгляд наверх… Ничего. Еще круг, все же его официальная жена танцевала неплохо, он даже начал ловить с этого неподдельный кайф. И снова пусто. Неужели все же упустили. Как некстати… Свет погасили уже в третий раз, когда на балконе там, наверху, показался хмурый начальник тайной службы. Его короткий кивок. Что ж, этого Густав только и ждал, и как вовремя погасили снова свет. Шелест первых портьер в той же стороне, где замер Стефан. Тико и Алрик почему-то из всех возможных заняли третью нишу слева. Танцующие в темноте радостными хлопками и свистом подтвердили верность выбора пары. Теперь можно было занять и другую, все согласно этикету, первыми должны уединиться жених и невеста. София немного уперлась, когда он ее в танце довел до нужного места, но тут его подстраховал Стефан, и они вдвоем волоком втащили внутрь возмущенную даму. Осталось зажать ей рот и в тусклом разгорающемся освещении, что было по-хитрому спрятано внутри, приставить палец к собственным губам… — Дорогая, делу криком не поможешь. Помните, от ваших слов будет зависеть не только ваша жизнь, но и благополучие всех ваших многочисленных родственников. Густав дождался, когда София согласно промычит, и после, отпустив ее, отстранился. Ему нечего бояться. Там, под террасой, на улице его люди, так что с балкона не спрыгнешь. С подозрительным типом разобрались, ну а ключ к разгадке непредвиденных смертей в его клане стоит прямо перед ним… …Алва среагировала первой, и Вендель, сам того не желая, очутился застрявшим перед входом во вторую нишу. Свет начал тускло разгораться. Оказаться с племянницей на руках в таком пикантном месте — это как попасть между молотом и наковальней. Этого не пожелаешь и врагу. Осталось только не сопротивляться порыву молодости и дурости, поспешно задернув за их спинами пресловутые шторы. — Что, никогда не пользовался ими? — Алва же, оказавшись внутри, осталась довольной получившийся шалости. Данный вопрос был точно не к нему. Да, да, и Вендель рос не без греха, особенно по студенчеству, чего только не было у него на подобных балах. — Оу, дядя, ну хоть в этом ты меня не разочаровал, — вгляделись с ехидством в его натянутое лицо, а после попробовали через пустой стакан подслушать то, что развертывалось за интересующей ее стеной. — Не выйдет. — Вендель и сам взял второй с небольшого столика, что с хрустальным графином располагался подле узкой резной софы, плеснул себе через край и припал к прохладительному напитку разгоряченными губами. — Тут стоят специальные глушилки, хотя попытка была неплоха. — Вот же ж… — расстроилась Алва, но после, осмотрев замкнутое пространство, распахнула противоположные шторы, что обычно вешали только во время бала и которые вели на уединенный балкон, огороженный от подобных плотной стеной из вьющейся зелени. — Куда ты? Скоро снова выключат свет, и можно будет незаметно вернуться в зал, — потянулся за ней Вендель и вдруг увидел, как его племянница без зазрения совести, задрав длинную юбку пышного платья, старательно скатав ее сбоку, заткнула край за украшенный золотыми камелиями и фениксами пояс. — Боже… — Вид расшитых рюшами шелковых панталон цвета шампань впечатлял. — Не делай, пожалуйста, глупостей. — Каких? — ответили сверху, резво оседлав изгородь как ни в чем не бывало. Чтобы взобраться на нее, ретивой девице не потребовалось и минуты. Иногда Вендель проклинал традиции фениксов в воспитании собственных дочерей. Ну почему именно их клан уделял и учил женщин не только быть красивыми куклами, но и воинами? Если бы не это, можно было избежать стольких проблем. Но где там! Традиции, которые сейчас доставляли ему целую корзину гнилых фруктов. — Сейчас же слезай вниз. — Он попытался ухватить ее за тонкую щиколотку, но получил только соскользнувшую туфлю, вторая прицельно полетела вниз следом и прямо на его несчастную голову. Вендель еле удержался от ругани, хотя очень хотелось выплеснуть все негодование прямо сейчас и без остатка. Однако не будет же он кричать на племянницу? Еще привлечет к ним ненужное внимание. — Ну разве тебе не интересно, а, дядюшка? Я даже не расскажу деду, что ты заинтересовался его очередной интрижкой, ха-ха. Так что и мне не мешай, — ответили уже с той стороны стены, и Вендель остался один перед голым постыдным фактом. Но пардон? Что там ему посоветовали? Ему, что уподобиться Алве? И тоже перелезть через заросли дикого винограда? Бред. Да он никогда не пойдет на подобное и не будет вторгаться в чужое пространство из принципа. Или все же будет? Через пару минут Вендель, чертыхаясь про себя, скинув обувь, и сам лез через это дьявольское ограждение, удивляясь, как племянница перемахнула его, не порвав юбки, правда в противоположную строну. Если его на этом поймают, репутацию можно смыть в унитаз. Но все же… Алва была права, узнать правду самому очень даже хотелось… …София, попав в приватную нишу, не понимала, что происходит. Ну а когда Густав озвучил ей откровенный шантаж, крайне рассердилась. — О чем это ты, дорогой мой муженек? — Тот, кто стоял сегодня за твоей спиной? Рассказывай все, что знаешь о нем, иначе… — Иначе что? — перебив злой настрой Густава, София звонко рассмеялась, красивые черты лица исказились в неподдельной истерике, и она вылила без остатка нахлынувшие эмоции на схвативших ее мужчин: — Ну надо же, теперь ты стал интересоваться моими любовниками! Что, своих уже не хватает? Или ты, Стефан, растерял всю свою привлекательность за эти долгие годы и не можешь согреть моему благоверному постель? Настолько приелся? Так чего проще в мужской паре, возьмите и поменяйтесь местами! — Заткнись! — прохрипел грозно Густав. — Ты уж выбери что-то одно, умолкнуть мне или все же говорить? — Истерика схлынула, и София стала остывать. Пока ничего критичного не случилось. Да, перед ней застыл муж со своей официальной парой, непонятно почему заинтересованные в одном из ее любовников. Густав сжал кулаки и с тихим рыком вернул себе самообладание, протяжный вдох и… затяжной выдох. София умела его выбешивать, правда, из-за того, что супруги практически не общались, случалось это нечасто. Так он ничего не добьется, однако его настоящая жена еще такая девчонка: и по возрасту, и по знаниям, и по амбициям. Порой не понимающая всей ситуации в целом и не видящая за деревьями всего разросшегося леса. — Когда вы познакомились с ним и как? — Голос отдавал сухим скрипящим стеклом. — Это допрос? — София же, сложив руки кренделем, с вызовом уселась на единственную софу, находящуюся здесь. — Семейная беседа. И да, Стефан часть нашей семьи, к слову, он был задолго ею до нашего с тобой фееричного воссоединения, — предупредили последующие выпады. Она же в ответ ехидно хмыкнула, а после выдала совсем не то, о чем ее спрашивали: — Я не так глупа, как ты думаешь, муженек, и я никому не проболталась о вашем развеселом спектакле. Честно говоря, мне даже стало интересно, сколько вы продержитесь. Знаешь, это как ходить над пропастью, получая бесконечную дозу адреналина. Однако я не та, что сама столкнет твое творение прямиком в ад, ведь вслед за ним полетит не только клан фениксов, но и все, кто связаны с ним прочными узами, а значит, и я сама. Что ж, хоть в этом София не подкачала, умело разъяснив ситуацию, не озвучив ни одной детали при Стефане. Теперь уже и Густав начал успокаиваться. Все же, несмотря ни на что, его жена вызывала уважение, хотя напрямую он вряд ли ей когда-нибудь об этом расскажет. — Я рад, что ты не растеряла последние мозги на шелковых простынях в порыве страсти. Однако ты так и не ответила на вопрос, — напомнили о насущном, вновь повторяясь. — Когда и как? — Это тебя не касается, он мой мужчина, а не твой. Контролируй своего Стефана, а ко мне не лезь. — И, видя, как вновь белеет от злобы Густав, добила: — И не вздумай меня шантажировать. Задумаешь разорвать брак, и та правда, что ты так усиленно прячешь, тут же выплывет на волю. Тогда я уже не буду зависеть от фениксов и не должна буду им, получив круглую сумму от расторжения в связи с тем, что так и не смогла исполнить согласно нашему контракту свой женский долг. А все почему, как думаешь, а, муженек?! А вот тут уже расхохотался Густав, да так сильно, что Стефан вздрогнул от его показного веселья. — Что ты, разве я смогу отпустить ту, которая знает столько страшных тайн моей семьи? Или, думаешь, все можно измерить баснословными деньгами или отсутствием гипотетических детей? Даже не мечтай, я еще не выжил из ума. Однако если ты не хочешь по-хорошему, изволь… Густав взглянул на подсветку в алькове и, дождавшись, когда она потухнет, сигнализируя, что там, в зале, так же погасили свет, подхватив Софию под руку, дернул на себя. — Прекрати этот фарс! — зашипела она от силы хвата грубых рук. — Мы еще не дотанцевали, дорогая, да и детей не зачали, так что… ни о каком расторжении брака речи идти не может, — властно вжимая ее в себя и чуть приподнимая над полом. — Стефан, за мной! Наша молодая госпожа просто рвется в бой, так что мы не посмеем ей отказать. Он сделал несколько показных па с сопротивляющейся Софией прямо в алькове и втащил ее в секретную галерею через проем, который ему открыл в стене верный Стефан. Оставалось только распахнуть шторы, дабы показать, что место освободилось. А затем поспешить за скрывшимся Густавом, пока механизм не сработал и проход не закрылся перед его носом.