Полгалактики за даму сердца

Он не может преуспеть во всем. Такого просто не бывает. У Алрика начиналась не к месту тихая паника. Хорошо, допустим, его будущий жених отчаянный вояка, машущий безустанно мечами и бегающий как переросток-водомерка по всевозможным поверхностям, порой совершенно вертикальным. Тогда откуда у него столь глубокие познания в трехмерных шахматах, а также настолько выверенное и успешное ведение тактического боя в широкомасштабных баталиях? Как будто ему не двадцать пять лет, а мягко так и конкретно за добрую сотню. Если на шахматных партиях Густав Непревзойденный широко от удивления распахивал синеву глаз, то на баталиях схмурил брови так, что Алрик невольно поёжил узкими плечами. Что-то под тяжелую руку отца, тем более когда он в ярости, попадать совершенно не хотелось. Кроме того, некоторые ходы и ему показались очень даже знакомыми, но спрашивать сейчас об этом у Густава он просто не посмел. — Я знаю, кто приложил к обучению этого таланта свою изящную длань… — выдал гневно отец побледневшему сыну, когда у ног Алрика осталось всего десять штандартов, а судьи объявили через пару дней последние финальные бои. Предсказуемо, что на весь этот перерыв Густав Непревзойденный тут же испарился, оставив Алрика на попечение немого слуги. А когда вернулся, то выглядел, с одной стороны, немного нервным, а с другой — физически удовлетворенным настолько, что напоминал сытого дракона, сожравшего крупное морское чудовище. Алрику помпезно преподнесли тот самый покров для невест из тончайшего, плотного белоснежного кружева. Оно словно просвечивало, но это было лишь высококачественной иллюзией, материал, из которого создавался «пояс верности», ничем не уступал облегченному скафандру, который, не имея должного допуска, можно было содрать только разве что вместе с настоящей кожей хозяйки. — Ты издеваешься, да? — У Алрика начался нервный тик. — Нет, предохраняюсь, кстати, он тебе и грудь наведет, и талию сделает как надо, да и спереди все скроет по максимуму… Так что я теперь более спокоен. — Отец, ты… — начал было Алрик, как, перевернув заднюю сторону костюма невесты, открыл от возмущения рот, вернее, просто не смог закрыть отпавшую от шока челюсть. М-да… Нет, конечно, он слышал и даже видел голографические изображения. Однако реальная вещица шокировала куда сильнее гипотетических знаний. Особенно осознание того, что скоро все это кружевное белье налипнет на него окончательно, став на долгое время второй несмываемой кожей. Итак, сзади ниже талии ничего не было, и только, судя по тонким полоскам, как раз под ягодицами перехватывалось, чтобы вся напяленная на него блядская конструкция не отпала от тела. Хотя зачем? Судя по продвинутым технологиям, даже этих полосок не нужно было. «Наверняка снова гребаная традиция умерших предков…» — отрешенно подумалось Алрику. — Как видишь, твоя промежность вся будет полностью скрыта… — указали куда-то посередине, туда, где тонкие полоски прикреплялись к этакому острому мысу из материала. — Ага… — Алрик рвано сглотнул, даже не сильно вникая, что ему там пытается донести озабоченный отец, — зато весь зад голый… — Ну, что не сделаешь для любимого клана. Ключ же будет храниться у меня. — Из-под ворота выудили тонкую платиновую цепочку с несколькими на ней плоскими квадратными жетонами, и там среди них оказался один из белоснежного металла, отсвечивающий особо запутанной схемой на обороте. По нему зигзагам разбегались искры, подтверждая, что это действительно запрограммированный электронный ключ-карта. — Однако, — добили емко в конце, — никто ж не запрещал тебе, как и прежде, надевать сверху любимые панталоны. И то верно, кажется, эти ненавистные громоздкие рейтузы с кучей рюш, что обычно выбешивали Алрика тем, что давили подвязками под коленями, отныне станут самой наилюбимейшей частью женского гардероба. — Да ладно тебе, обычно за неделю до ритуала официальной помолвки женихи к невестам не суются под юбки. Но после объявления на турнире я могу чего и не доглядеть. — Что, помнишь собственные шалости? — огрызнулся Алрик из последних сил, все же ему придется надеть эту кружевную подстраховку. — В своей непростой жизни я был верен только одному человеку — Стефану, так что к дамам всегда относился с уважением и лишнего себе никогда не позволял. Но это не значит, что выбранный тебе в женихи юноша такой же. И если он не имеет постоянной мужской пары, последствия могут быть совершенно непредсказуемыми… …Да, данный разговор, казалось, был только вчера, но как же быстро несется время, словно полет полыхающего феникса в далекой синеве прозрачного небесного купола. И вот сегодня Алрик, запаянный в «пояс верности», восседая на помосте рядом с Густавом Непревзойденным, с ужасом наблюдал, как рыцари один за другим сдают бои в пользу неукротимого черного дракона Тико. Его раздражала сбруя, что он был вынужден надеть на голое тело. Действительно, как и обещал отец, она наводила нужный размер небольшой груди, даже создавала видимость чуть просвечивающих ареол сосков, полностью скрадывала небольшое хозяйство Алрика, более того, выдавала полную иллюзию обтянутого женского лобка. Когда он встал перед зеркалом в этом всем пошлом утонченном великолепии, то наблюдающий за ним Густав только присвистнул: — Знал бы, что тебе так пойдет, заказал бы ранее, как только ты достиг возраста совершеннолетия, — оценили даже то, как кружево изысканно прикрывает шею чуть ли не до подбородка. Этот элемент был неотъемлемой частью любого костюма невесты, как устойчивая многовековая традиция, потому как закрывал уязвимое горло девы, спасая ее жизнь в прошлые века от непредвиденных нападений. Объявление о сватовстве во времена войн зачастую привлекало к невестам излишнее внимание враждующих кланов, и девушек не только крали, вынуждая выйти за другого, но порой пытались просто убить. — А не боишься, что с такими странными эффектами, — намекая на то, как костюм сделал его более женственным, чем он есть на самом деле, — наша семья навлечет на себя ненужные подозрения? Густав задорно рассмеялся, кажется, сейчас он был куда спокойнее и расслабленнее: — Ты просто не представляешь, что просят будущие невесты включить в этот комплект белья, чтобы улучшить внешне свои прелести и ввести в полное заблуждение недотеп мужчин. Наши запросы были весьма скромными. Я просто сказал, что ты слишком худ по юности, тем более после того как перенес серьезную болезнь. И, увы, пока не имеешь нужных женственных форм для соблазнения, поэтому мне пошли навстречу. А вот если бы мы заказали подобный костюм раньше совершеннолетия и задолго до предполагаемой женитьбы, вот это бы, да, наверняка вызвало ненужный эффект. Алрик поерзал с непривычки, вот ведь, раньше панталоны он вообще натягивал на голый зад, и ничего. Впрочем, зад-то как раз и оставался голым, в отличие от всего остального. — Не ерзай, — пришикнул на него тихо Густав. — Умному покрову невесты нужно время, чтобы полностью адаптироваться под тебя, пару дней, и ты вообще его не будешь замечать. Во всяком случае все мои жены говорили про него именно так, что он словно становится продолжением твоего тела. Еще несколько боев, и… началось то, чего Алрик так боялся всеми фибрами души, теперь уж точно позабыв про раздражающую ложно-кружевную сбрую. Гордый потомок черного дракона после нескольких кругов почета под крики бушующей толпы, подлетев к их балкону на парящей голографической доске, с разрешения главы белоснежных фениксов браво сошел к ним. Шлем убрался, как только рыцарь провел по нему особым жестом, и перед Алриком впервые предстал тот самый Тико, таким, какой он есть во плоти. Чертовы капли не давали рассмотреть жениха досконально. Алрик таращился на него изо всех сил и нервно улыбался, слушая, как Густав Непревзойденный, поднявшись со своего малого трона, приветствует победителя турнира, а после сразу объявляет громко всем, что через пару стандартных месяцев состоится официальная помолвка между их кланами. Нужные слова брошены, казалось, кричать уже громче невозможно, но народ восторженно завопил так, что всех накрыло одуряющей волной всеобщего безумия. Теперь дело за ним. Да… Алрик тоже должен встать и протянуть руку победителю и всеобщему любимцу болельщиков. Странно, пока Тико не стал выигрывать, драконов повсеместно хаяли и откровенно боялись, вспоминая их былую славу. Но вот одна победа, другая — и восторженных поклонников становилось все больше, пока всеобщая волна любовного прилива не поглотила народ окончательно, вызверив тем самым проигравшие кланы. Алрик почувствовал, как его похолодевшие пальцы сжали горячими, а после теплыми губами приложились к тыльной стороне чуть подрагивающей ладони, опускаясь перед дамой сердца на одно из колен. Ну вот, официальное объявление о будущей помолвке сделано. Толпа снизу теперь ревела так, что начинали болеть уши и кружилась от нарастающего гула голова. Еще бы, все хотели увидеть собственными глазами новое возрождение угасшего когда-то знаменитого клана и потом рассказывать через поколения близким и родным, что находились у самых его истоков второго расцвета. Итак, дракон-рыцарь встал рядом с дамой сердца фениксов. Внизу подсуетившиеся устроители турнира запустили дополнительный фейерверк и праздничную канонаду, что на время погребла рассыпающимся грохотом и ослепительным огнем шум обезумевшей от возбуждающих воображение событий толпы. Все голографические экраны отразили во всем великолепии новоявленную молодую пару. Алрик выхватывал все какими-то урывками, но никак не целой картиной. Например, он разглядел шрам на брови у Тико и даже удивился, почему тот его не свел в свое время. А еще твердый подбородок и черноту миндалевидных глаз. Дальше Густав Непревзойденный, как глава фениксов, вынужденно предложил Тико проводить Алрика на корабль и разделить с ними позднюю трапезу. Что ж, бушующий народ, кричащий, орущий и безумствовавший, остался позади благодаря смыкающимся за их спинами шлюзовым дверям. Алрик пошатнулся и вздрогнул оттого, как его, предупредительно поддержав под локоть, уверенно повели по скрытым переходам. Но как бы Густав ни переживал, Тико вел себя подобающе вежливо. Руки не распускал, отвечал только по делу, и да, тут же отпустил Алрика, как только они оказались на личной территории фениксов. И все было замечательно, пока к ним на корабль не заявился Оддмунд Мудрый в сопровождении крайне измотанного Стефана и полыхающего любопытством глаз еще одного юного дракона. Молодого человека представили как Стуре, кузена Тико, и его дальнейшее необходимое сопровождение. «Ах, да… — подумал отрешенно Алрик, пуская свои резвые мысли во все тяжкие. — Драконы же обычно мужские пары создают среди родственников. Так почему же этим кузенам не быть любовниками?» — Стуре, в том числе если появятся непредвиденные моменты или сложности, может заменить Тико. Он был вторым среди драконов и во многом лишь чуть-чуть уступает нашему чемпиону, — заявил хитрый Оддмунд, и Алрик похолодел в душе. Что-то он не припоминал, чтобы женихов, «если что не так», заменяли другими претендентами из клана, но длань отца, когда он дернулся, успокоительно сжалась поверх его ладони. — Да, я помню ваши законы, однако надеюсь, что до этого не дойдет, — заметил сурово Густав и смерил убийственным взглядом того, кто, по сути, если что приключись, на чужой хребтине въедет в рай. — Все же наша сторона настаивает на кандидатуре именно того юноши, который собственными руками сделал себе имя героя на рыцарском турнире, а не его, пусть и добротную, замену. Учтите, любые козни против высокочтимого Тико, и я сделаю все, чтобы разорвать данное соглашение между нашими кланами. Только дайте повод. Единственное «но», если, конечно, сам Тико лично не откажется от привилегии стать женихом моей дочери или Алрике не понравится внезапно другой ваш кандидат в женихи. Слова звучали жестко, и Стуре тут же потух, спорить с главой фениксов ему явно не стоило, впрочем, как и устраивать что-то смертельное против удачливого кузена. Кроме того, тяжелый взгляд Оддмунда придавил на корню смышленого потомка. Мол, сделаешь глупость — расчленю живьем. Однако при всех этих словах договор был заключен по большей части между кланами, а не лично между Алрикой и Тико, поэтому все, что оказывалось в рамках правил, совершенно не запрещалось законом, в том числе и этот запасной вариант. Действие капель прекращалось, но Алрик не боялся в данном случае, на их родном корабле специально включали не сильно яркое освещение. А прояснившиеся глаза дали возможность хотя бы более подробно рассмотреть свою непосредственную пару и его так называемое навязанное фениксам сопровождение. Сначала Алрику показалось, что Тико сильно похож на Стефана, но нет, это было далеко не так. Да, черные волосы и белоснежная кожа, но вот черты лица хоть и были в чем-то схожи, но все же весьма отличались. Тико с его подбитой бровью напоминал хищника, запертого в неудобную клетку приличий, в отличие от утонченной красоты и внешней мягкости Стефана. Стуре же смахивал на довольного жизнью, обожравшегося сливок крупного кота. Его наглая рожа разве что не трескалась от всех тех бесконечных улыбок, которые он безустанно дарил фениксам порой даже через силу, и, как оказалось, не зря. По договоренности Тико и Стуре отправлялись с ними в резиденцию белоснежных фениксов. Молодым давали время познакомиться получше перед официальной помолвкой, и, судя по тому, как Алрику протянули еще одну изрисованную вензелями и драконами продолговатую коробку, «знакомство» предстояло оказаться весьма близким. Он вынужденно принял ее, тем более из рук самого Тико. Отказ был бы равен открытому оскорблению. Что ж, «чаепитие», оно же «поздняя трапеза», подходило к концу… Алрик, впрочем как и сам Тико, так и не притронулись ни к чему из предложенных блюд. Каюту жениху и его спутнику выделили рядом с Алриком, а вот это уже последнего нервировало, и весьма. Однако Густав не был против, единственное, задержал Стефана у себя, вынуждая оставаться на орбите изначальной планеты дополнительные сутки оба главных лайнера и сопровождающую фениксов флотилию. Ну а после, когда они разлетелись в разные стороны, радовало одно, что Оддмунд Мудрый не стал сопровождать собственных потомков. Что ж… Алрик, ранее думающий, что не увидится с женихом до официальной помолвки и что у него есть хоть какое-то время, дабы свыкнуться с бушевавшими внутри мыслями, теперь был вынужден учиться выживать рядом с Тико в закрытом пространстве корабля. И как бы он ни старался, но полностью избежать ежедневных встреч с молодыми драконами не получалось. *** — Может, дашь мне возможность принять душ без этой налипшей на меня дряни? — На вторые сутки путешествия Алрик прижал задумчивого отца в каюте капитана. — Зачем? Ты разве еще не привык к нему? Или идут сбои в программировании? — над Алриком провели ключом, проверяя какие-то высветившиеся данные на жетоне, а после свободно вздохнули. — Это просто нервы, и все у тебя в порядке. Считай теперь, что это твоя вторая кожа, мойся в ней, покров невесты рассчитан на подобное, ты можешь даже без проблем в нем плавать в морских водах. — Знаешь… писать в нем непривычно, — разозлился Алрик окончательно. — Я усаживаюсь на унитаз и… — И ничего не льется, да, под силой искусственной гравитации туда, куда надо? Ну да, он утилизирует практически тут же все, что выделяет тело: пот, мочу и даже сперму, если умудришься кончить в нем… Хотя когда ты все же садишься на горшок, он периодически сбрасывает туда не переработанное в виде концентрированных кристаллов. Вот с калом проблемы, так что… извини, придется пока по старинке. — Густав спрятал ключ под ворот кружевной рубашки и как ни в чем не бывало заулыбался издерганному сыну. — Ну и как тебе этот самый Тико? — Отец, не зли меня! Я не знаю, что вы там задумали со Стефаном, но Тико просто бесит меня. И потом, что значит твое едкое «пока»? Густав все же не вытерпел и рассмеялся: — Что, тоже догадался, кто педагог Тико? Немудрено, некоторым ходам и стратегии я самолично учил тебя, как ранее в прошлом Стефана. Но, увы, моя пара не в курсе всей той махинации, что мы провернули с тобой. Так что не обольщайся. У драконов девушки редки, особенно высокородные, так что твой будущий жених просто не знает пока, как к тебе подступиться. Но он далеко не дурак. Идиоты турниры не выигрывают, тем более во всех категориях. Если бы на твоем месте сейчас была сестра, я бы сразу одобрил не только помолвку, но и брак. И ты не ослышался, именно постоянный союз, а не кратковременное брачное соглашение. — Почему? — Алрик, что до этого восседал в резном кресле, резко поднялся, а после зашагал по небольшой каюте капитана, бездумно тыкаясь по углам. Да, все это нервы и неуверенность во всем, а еще безудержный страх, что его разоблачат, а значит, весь клан фениксов без дамы сердца тут же рухнет в пропасть. И это безудержное падение не спасут уже подрастающие девочки. Все должно происходить в свое время: устойчиво, незыблемо, подавляюще, гордо показывая всю мощь фениксов перед другими кланами, следящими за ними со всем пристрастием голодных стервятников. — Ты думаешь, девы счастливы, когда заключают договоры для того, чтобы родить высокородных детей тому или иному клану? Нет. Я насмотрелся на своих жен сполна. Политика герцогов прогнила до основания. Ведущие семьи просто используют женщин как необходимый щит, сами же выступая разящим мечом. Поэтому для своей дочери я бы желал найти постоянную пару, пусть даже если бы это вызвало межгалактический скандал. И раз Тико выбрал сам Стефан среди множества других кандидатов, мальчик стоит того… — Густав вздохнул, а после с улыбкой продолжил: — А насчет твоего таинственного «пока» все просто, после первого раза покров невесты покроет твои ягодицы и доступ к тебе будет только у жениха. — Да, но я не Алрика, — напомнил сын улыбающемуся отцу. — Я это помню, поэтому защита останется на тебе до тех пор, пока твои племянницы не войдут в совершеннолетие. Это всего лишь стандартных полгода, шесть месяцев, а после официальной помолвки выйдет и того меньше. Так что, Алрик, придется потерпеть. От своего имени сын вздрогнул, его редко даже при закрытых дверях называли так в лицо, обычно все же склоняя имя на женский манер. Это напоминало ему о том, что он все еще жив, а не упокоился тогда, в расписанном фениксами гробу. Предавало уверенности, что он все же мужчина и хотя бы его отец помнит и знает о том, кто он есть на самом деле. — Не думай, что я сожалею, что ты выжил, я искренне этому рад. Но я до сих пор оплакиваю смерть своей единственной дочери. И это не зависит от пола, просто она мой ребенок, такой же, как и ты. Густав так же поднялся, а после заключил мятущегося Алрика в нежные объятия. — Попробуйте хотя бы на первое время не поубивать друг друга, о большем я и не прошу. Через полгода все закончится, мы устроим тебе мнимую смерть, пышные похороны, и все… Свобода. Я даже в чем-то тебе завидую, сын. Ты будешь иметь то, чего мне не увидеть до своей гробовой доски. Власть. Она, словно вырвавшись из Густава, надавила на тонкие плечи Алрика. И он осознал на мгновение, как трудно его отцу, и даже при наличии верного Стефана за его спиной этот голодный всепожирающий зверь никогда не отпустит его, вплоть до его смерти, нещадно выгрызая душу живьем. — Ты можешь… отдать клан сыну, что принесет тебе Алва, — попытался неумело успокоить отца Алрик, оглаживая его напряженную спину. И Густав вновь рассмеялся, правда, его смех оказался слишком грустным, он отстранился от Алрика и, поцеловав его руку как высокородной деве, отошел к панорамному голографическому окну, что сейчас копировало виды космоса из капитанской рубки в режиме онлайн. — Как все же ты наивен… Алва только через полгода станет совершеннолетней и займет титул дамы сердца. — Густав, тяжело вздохнув, обнял себя за плечи, вдруг став таким беззащитным в глазах Алрика. — Сколько еще потребуется времени для рождения достойного сына? Потом его еще нужно будет воспитать, обучить, а на это уйдет не одно десятилетие. — Он продолжал смотреть в проколотые точками висящие в пространстве грузы созвездий, что сильно изменились, как только они покинули орбиту изначальной планеты человечества. — Конечно, мой пост может занять Фредерик, ведь он был рожден Астрид, а она скоро станет действующей дамой сердца алых львов. Ну или идущий за ним мой второй сын Лаурис, а возможно, даже третий старший из близнецов Хакан. Но даже они пока не дотягивают до уровня будущего главы. Первый и второй на данный момент не имеют устойчивой мужской пары, все их женитьбы были лишь временными и по соглашению для рождения высокородных дев. Близнецы радуют хотя бы в том, что они зациклились друг на друге и выступают общим фронтом. Однако в политике они так себе… если я захочу угробить окончательно фениксов, то просто скину правление на одного из них. Начнется гражданская война с братоубийственным финалом. Знаешь… Я иногда думаю, что политика драконов насильно объединять двух первых сынов в пару не так уж и плоха. Как думаешь? Густав обратился к сыну, его гордый профиль высветился на фоне звезд, что чуть мерцали из-за нестабильности самого немного расплывающегося голографического экрана. Тонкая техника чутко реагировала, когда двигатели корабля переходили с одного режима на другой. — Я не знаю… но если Тико бесит меня, то Стуре вызывает липкое чувство брезгливости. Знаешь, когда недавно мы втроем столкнулись в кают-компании, то этот паршивец начал мне откалывать сальные пошлости. А Тико, осадив его, тут же принес мне извинения столь тихим голосом, чтобы его кузен не расслышал. Так вот, он назвал его вторым сыном… — О-о-о, старый пройдоха Оддмунд! Все же когда выпадаешь из основных семей, очень легко скрыть информацию о своих потомках, — воскликнул Густав и горько усмехнулся непонимающему лику Алрика. — Теперь куда яснее навязчивое поведение Стуре. Тебя, к сожалению, до смерти сестры не обучали должным образом, о чем я теперь очень даже сожалею. Будь очень осторожен с ним. Раз Стуре, несмотря на то что он второй сын, отпустили на турнир, он действительно сильный воин и уступает разве что только Тико. Однако для второго сына, что обычно в драконовых семьях является лишь тенью первенца, ты для него последний шанс вырваться из замкнутого круга устоявшихся многовековых традиций. Он может пойти на все что угодно, пусть не открыто, но это даже намного страшнее, чем прямолинейное поведение Тико. Густав, отойдя от панорамы звездного неба, что медленно переключилась на новый вид, снова вернулся к креслу и теперь со вздохом опустился в него, поманив Алрика присесть в другое, что стояло напротив. — Старик Оддмунд не дает мне расслабиться ни на секунду, и главное, хитрый прохиндей даже не указал положение Стуре в его семье. Если бы я знал это, то внес бы необходимые поправки в договор с драконами. Что ж, будем плясать с тем, что пока имеем. Сын. — Он, наклонившись вперед, заглянул в распахнутые от непонимания очи Алрика, что в полумраке каюты казались черными провалами. — Запомни только одно: Стуре — ставленник Оддмунда в этой подпространственной игре, Тико же выбрал сам Стефан. Но главное, не доверяй никому, только себе и мне. Мы еще не выиграли главную битву, однако и не проиграли ее. И имей в виду, то, что мы делаем, принесет пользу не только фениксам, но и тем же драконам.