Полгалактики за даму сердца

Вселенная, словно живая субстанция, дышала, сверху наваливаясь на присутствующих вспыхивающими созвездиями, переливающимися галактиками, расцветая хвостами комет, поражая воображение яростно сгорающими в атмосфере бесчисленных планет метеорами. Да, небо над огромным амфитеатром было что ни на есть высококачественной голографической проекцией, что меняла одни незабываемые красоты космоса и систем содружества на другие. Многие ее уже и не замечали особо, просто это была дань всему человечеству галактики Чертового Колеса. Но для юного Алрика, что впервые взошел на балкон великого рода Белоснежных Фениксов, все казалось иначе. Очи, окрашенные в ярко-голубой хитрыми глазными каплями, расширились до боли, голова немного кружилась от всей этой льющейся сверху свистопляски, помноженной на объемные спецэффекты космических красот, но отец пикантно подловил пошатнувшегося младшего сына под руку, одетую в тонкий скользящий шелк, и прошипел сердито на ухо: — Веди себя достойно и не осрамись перед высшими семьями! Да, уж кто-кто, а глава Белоснежных Фениксов Густав Непревзойденный впечатлял не только статью и мощью, но и мужественной красотой, а еще смекалкой и хваткой как в делах любовных, так и торговых, впрочем, как и военных. Уж обдурить Густава Непревзойденного хоть и пытались многие главы других почитаемых семей, но вот за всю его долгую жизнь, что длилась не одно столетие, не вышло у них ни разу. Алрик, вздрогнув, даже щеку изнутри прикусил. И чего это он? Ведь сколько было говорено, сколько проведено нескончаемых репетиций, сколько лет его обучали и воспитывали как достойную великого рода дочь-девицу, а он все за старое — ворон считает. Но закапанные глаза, кроме измененного цвета радужки для окружающих, выдавали своему обладателю кучу сопутствующих неприятностей. Все вокруг виделось в разноцветных всполохах, отчего общая картина плыла и, казалось, покрытый антибактериальным покрытием пол уходит вниз из-под его ладных ног. — Твое дело просто отсидеть все рыцарские бои. Не выказывать никому своего предпочтения, впрочем, как и негатива. Ты просто красивая ширма нашего рода: если победивший пошлет тебе свой вымпел, не обращай на него даже толики своего внимания. Просто в конце поблагодаришь всех находящихся традиционными поклонами и не более того. Помни, если что напутаешь, к нам зашлют женихов, а среди дочерей твоих братьев нет ни одной, которая бы еще преодолела рубеж совершеннолетия. Не опозорься и не подведи под монастырь нашу семью. Он и так все это знал, иначе бы его жизнь не была столь испорчена и извращена. Его бы не заставляли постоянно пить сок сладких плодов лолли, что не давал должным образом развиваться мускулам, подавляя рост волос по телу, сотворяя из него нечто андрогинное, гибкое и утонченное. Обычно этот напиток употребляли девицы, дабы иметь белоснежный цвет лица, нежную кожу и прочие изыски, делающие их прекрасными и чарующими. Поэтому в том, что Алрик в образе девушки пил этот напиток, не было ничего странного, если смотреть со стороны. Причем принимал он его с четырнадцати лет, как только его родная сестра-близнец умерла в горячке, и он был вынужден занять ее пустующее место. Меж тем герцог Густав, подведя сына, переодетого девушкой, к центру помоста, где находились для них два вычурных кресла с высокими резными спинками, помог ему расположиться в том, что выше и массивнее, сам же, низко поклонившись ему, важно и неторопливо уселся в то, что поменьше. Пока Алрик разыгрывал незамужнюю девицу, второй так называемый малый трон на балконе семьи будет занимать его отец. Обычно же это место было отдано временному супругу дамы сердца или, за неимением такового, другому высокопоставленному родственнику мужского пола. Так у вдовствующих или холостякующих на данный момент дев чаще всего там усаживались взрослые сыны, а когда и молодые братья. И хотя на своих планетах дамы сердца не правили балом, то тут, на рыцарских боях, по старым незыблемым традициям именно они руководили всем высшим обществом и выбирали сами свое сопровождение. Раз в пять стандартных лет тринадцать благородных родов слетались со всей галактики именно сюда, в сердце их расцветшей цивилизации изначальной планеты, чтобы подтвердить собственные силу, волю, мощь и доказать, что их семьи избежали злосчастного вырождения и в них полно как девиц на выданье, так и молодых удалых парней. Молодцам же предлагалось потешиться на ринге за сердце прекрасной дамы, впрочем, самих юных дев на состязания не привозили. Хватало должных голографических фильмов, что на огромных экранах крутили под каждым балконом герцогской семьи, на которых юные прелестницы занимались обычной повседневной жизнью. Ну, как обычной, не совсем конечно, скорее показательной для молодых женихов: они музицировали, пели, вышивали, создавали картины и прочие шедевры искусства, кормили домашних животных, рассекали гладь водоемов на надводных антигравитационных коньках, при этом закручивая сложные танцевальные па. В каждой планетарной системе были собственные устои и правила этикета, свои развлечения и благородные занятия для элитной золотой молодежи. Алрик прекрасно знал, что сейчас как раз под ними транслируется его «повседневная» жизнь. Впрочем, она показывалась не в первый раз на этом собрании, а еще пять лет назад, когда это кресло, что казалось ужасно неудобным и вычурным под ним, занимала его умершая бабка. И так как сейчас юный оригинал, тревожащий своей незамутненной красотой умы рыцарей еще при прошлом собрании, расцветший в полную меру и став совершеннолетним, занял место дамы сердца по праву, естественно, стал привлекать к себе всеобщее внимание. — Потерпи, на следующем собрании эта великая честь выпадет уже Алве. Тебя объявят умершим, и ты освободишься от незаслуженного бремени, — шепотом утешил его отец, прекрасно зная, что в элитных ложах работают на всю мощь высокотехничные гасящие системы против несанкционированных записей или прослушек. В этом были заинтересованы сами учредители рыцарских боев, любой скандал — и следующее высокородное собрание выберет для себя иную космическую станцию, лишив навсегда последнюю грандиозной выгоды. Обещание Густава Непревзойденного казалось сладким мороком, неужели тогда Алрик сможет снять чертов корсет, перестанет пить дьявольский сок лолли и займется тем, о чем всегда мечтал: гонки на драконах без ограничений; полеты на фениксах, и не в урезанном виде, а когда душе угодно; бои на длинных мечах; простецким рукопашным мужицким мордобоем… Да чем угодно, только не игрой на музыкальных инструментах, танцами, пением, вышивкой и прочим, утопающим в излишнем изыске. И, возможно, даже обретет нормальный мужской голос? Да и там, промеж ног, подрастет так, как надо, и наконец-то догонит своего молочного брата Горана. А то раздеться при нем стыдно, а ведь по детству они часто купались в реке в чем мать родила и дразнили при этом неимоверно гордую Алрику. Именно Алрику — когда в их землях рождались близнецы, им давали одно имя на двоих. Почившая сестра появилась на этот свет первой, поэтому на дурня-братца, да и на его вечного рыцаря Горана чаще всего посматривала с презрением. И хоть сбегала с ними от воспитателей только так, но в веселье участия зачастую не принимала, усаживалась в теньке под каким-нибудь цветущим деревом и наигрывала нежную мелодию на белоснежной, расписанной золотыми фениксами флейте. Музыка лилась тогда над рекой изысканными, витиеватыми волнами. Она не подсматривала за голыми мальчишками. Чего она там не видела? А занималась тем, что любила всем сердцем. Иногда уходила на поляну подальше и там, собирая цветы, плела всем троим увесистые венки. После купания, когда большая часть энергии пацанов утекала с водой, они играли в межпланетных рыцарей. Алрика гордо выбирала роль дамы сердца, и двое рыцарей бились за ее внимание на деревянных мечах. Никто из них не желал занимать подле нее малый трон. Оба хотели драки, сражений, столкновений — да так, чтобы до скрежета зубов, искр из глаз и бодания упертыми лбами. И кто бы знал, что этот статус столько лет спустя брат будет вынужден взять на себя вместо сестры. В один прекрасный день пришла беда в их род. Сестра и брат подхватили неизвестную инфекцию, сильно заболев. Алрик выздоровел первым, и хотя его тоже довольно сильно приложило во время хвори и мучило в горячке нещадно, раскатывая на влажных от пота простынях, он все же выстоял. А вот Алрика… Вначале она даже пошла на поправку вслед за братом, но нет, в итоге чуть-чуть не хватило, и она умерла во сне, словно навечно осталась в стране прекрасных грез, затушив еле мерцающую свечу только начатой жизни. Но что это? Нет, все не так! Всему герцогству было объявлено, что почил младший брат Алрик. И он действительно умер, так как с этого дня, шествуя за расписным гробом сестры, в котором она лежала в парчовых мужских одеждах, к слову, его одеждах, с выбеленными волосами, осознал, что счастливое время подошло к концу. Он же, разодетый впервые в неудобное траурное белоснежное платье и удушающий с непривычки корсет, пытался прийти в себя… Тринадцать благородных герцогов, после того как императорская семья была утеряна на изначальной планетарной системе, делили галактику Чертово Колесо на относительно равные доли. Раньше родов было куда больше, однако процветали только те, что по главной линии имели как мужчин, так и женщин. Пришлые не считались. Так мачеха Алрика из забытого рода, что когда-то был также во главе и теперь оказался полностью поглощенным Белоснежным Фениксом, никогда теперь не могла претендовать на роль прекрасной дамы в рыцарских боях. Весь этот навязанный своей вычурностью этикет, что сейчас проходил в огромном амфитеатре, оборудованном как высококлассная, передовая космическая станция, нужен был для того, чтобы прекратить бесконечные кровопролитные войны между главными линиями. Космос оказался огромен, и люди терялись в нем как песчинки. Неоправданные смерти только подтачивали все человечество, отбрасывая его назад в развитии, и, таким образом, при наличии передовых технологий вдруг буйным цветом расцвело дворянство и неофеодализм. А что? Выиграл турнир — получи невесту из понравившейся главной линии, наладишь связи с другим родом, сделав его союзником. Имеешь даму сердца — и твой род не угаснет, ибо она, сидя сейчас на одном из главных тронов, показывает силу своего клана, статус, возможность процветания в будущем. Ведь именно там десятки лет, а может, и сотни спустя, сын дамы сердца станет следующим главой клана, и никто иной. Так герцог Белоснежных Фениксов Густав Непревзойденный являлся первенцем почившей бабушки Алрика Адельгейды Совершенной. Именно поэтому за руку прекрасной дамы в данном статусе будут биться многие рыцари, что защищают честь своих родов. Ведь сегодня среди присутствующих тринадцати только Алрик являлся «незамужним», чем привлекал к себе повышенный интерес. Если бы можно было закрыть их ложу каким-нибудь экраном и прямо сейчас, отрезав его от всех полных жажды власти бесконечных взглядов. Конечно, он мог быть активированным, но срабатывал только во время несчастных случаев, отрезая ложу по типу полноценной спасательной шлюпки. И Алрик с натянутыми до упора нервами серьезно продумывал, какой совершить теракт на этих чертовых боях, чтобы все они провалились в Тартарары, а их с отцом унесло обратно на межгалактический уютный корабль, принадлежавший исключительно семье. Но чего бы он ни желал глубоко в сердце, празднество продолжалось. Все ложи уже оказались заняты по кругу прибывшими дамами сердца и сопровождающими высокородных дев высокопоставленными кавалерами. В нижних под огромными экранами, показывающими «повседневную жизнь» юных прелестниц, на множестве ярусов расположились всевозможные дельцы, собирающие ставки и толкающие свой столь «необходимый» товар, а также толпа разномастных зрителей, кричащая от восторга и от нетерпения предвкушающая будущие зрелища. В самой же плоской чаше, там, далеко внизу, начали строиться появившиеся рыцари. От каждого великого герцогства выступало по десять, все остальные шли от разорившихся, исчезнувших родов в попытке вновь обрести собственный статус и вернуть забранные земли. Выигрыш в турнире дозволял заполучить родовитую девицу. Дети от которой уже считались основной линией, а это шанс подать жалобу в межгалактический суд, чтобы забрать себе обратно отчужденные планетарные системы, военный флот и статус герцога. Словом, из грязи вновь засиять сильным кланом на звездном небосводе! Было же раньше двадцать шесть герцогств? Так почему не разбить застывшую на десятилетия цифру тринадцать и не изменить ее на четырнадцать? На все судьба и рок Божий. По сути, обычные граждане при этой системе чаще всего не страдали. И даже если их планеты отходили под другую главенствующую линию на какой-либо срок, спокойная и размеренная жизнь там практически не менялась. Ну разве что во время очередных праздников необходимо было менять цвет флагов, лент и вешать вымпелы с иным гербом. Пошлины оставались неизменными и зависели больше от инфляции и дефицита по определенным товарам, а не от политики, разве что военные лайнеры, охраняющие из космоса, с перебитыми номерами и перекрашенными корпусами, принадлежали теперь другому герцогу. Однако были и плачевные исключения, когда новая высокородная семья откровенно грабила попавшие под ее пяту планетарные системы, разоряя и унижая народ… Рыцари великих родов отсалютовали оружием, за ними верные оруженосцы вздернули вверх пестрые штандарты. Белоснежный феникс горел ярким пятном среди всей радужной пестроты. Алрик пытался приглядеться и найти среди претендентов крепкого Горана. Простолюдины также могли стать рыцарями по протекции высокородного лица, и эту самую протекцию для своего молочного брата Алрик выбил сам у вечно хмурого и сердитого отца. Однако сейчас рыцари напоминали ему игрушечных оловянных солдатиков, которыми в детстве так любили забавляться Алрик на пару с Гораном, и на таком расстоянии практически казались неразличимыми. Были среди рыцарей и те, что шли от народа. Они обычно выступали под пестрыми флагами крупных мегаполисов, стран или даже планет, что выдвинули своих героев, дабы словить мимолетную славу, удачу и выступить из забвения среди многих. Такой рыцарь, хорошо показавший себя в боях, мог после попасть в любой из прославленных кланов, тем самым обогатиться и повидать мир, вырвавшись из своего несчастного захолустья. Вообще рыцари-простолюдины хотя и выступали на равных в этих соревнованиях с герцогской кровью, однако официально породниться с высокородными девами не имели права. Но если они все же выигрывали, то могли отдать тем дворянам, что стояли за ними, свою так называемую «возможность вступить в брак». Так что хороших воинов-простолюдинов тут, на рыцарских боях, особенно рьяно поддерживали те благородные семьи, что не могли выставить на турнир собственных достойных сынов. Но вот вновь заиграли трубы. Экраны прекратили показывать незамужних девиц и отобразили стоящих ровными рядами рыцарей. Конечно, чаще всего показывали именитые рода, чем другие. Но как бы Алрик ни старался, Горан ускользал от его расфокусированного злосчастными каплями взгляда. А после взмыла вверх прозрачная платформа, и распорядитель церемонии, разодетый в пестрый костюм с пышными перьями по вороту, что оказался увеличенным ракурсом на всех голографических экранах, воспарив на уровень элитных балконов, начал пафосно-торжественную речь: — Приветствую, великие рода!.. — перечислял все тринадцать по кругу со всеми необходимыми реверансами и отступлениями, делая паузу после каждого, так как народ встречал имя очередной герцогской семьи бурными овациями и криком. Пока называли все титулы, присущие белоснежным фениксам, Алрик вместе с отцом отразился во всей незамутненной красе на широких экранах. При таком грандиозном увеличении его лика можно было рассмотреть каждую ресницу, все переливы измененного цвета радужки, любую морщинку… Отчего на несчастного накатил полный ступор, и только сильнейший шок позволил ему сохранить лицо перед другими дамами, которым подобное было не впервой. Наконец распорядитель перешел к иному высокородному клану, оставив Алрика в покое, а намного позже, перечислив все рода и сделав более продолжительный интервал, дождавшись, когда внизу волна криков чуть подутихнет, продолжил особо помпезно: — Рыцарские бои галактики Чертового Колеса объявляю открытыми! Желаю всем изыскателям великой удачи от шаловницы и капризницы судьбы! Вызывая следующий мощный вал безудержных оваций, фейерверков и шутих.