Ужас пророчеств

— Я хочу, чтобы вы обучили меня, как когда-то мечтала моя мама. Мне было невыносимо обладать этим даром, и я стремилась избавиться от него любым способом. Однако всё, что произошло после нашей последней встречи, убедило меня, что я должна хотя бы попытаться овладеть им. — Избавиться от такого дара было бы преступлением, но это был бы ваш выбор. — Волшебник на мгновение замолчал, а затем продолжил: — Могу я спросить, что заставило вас вернуться сюда? Я думал, что вы были слишком напуганы тем, кем я являюсь. Представляю, что написано обо мне в учебниках. — Я не боюсь вас. Я понимаю, что вы делали для волшебного мира, и вы добились многого… — Многого, но не всего. И я бы попросил вас не рассказывать мне подробности того, к чему привели мои действия. — Он прижал указательный палец к губам с хитрой улыбкой. — Мне достаточно того, что говорила Лисса. Можем присесть? Предвижу долгий разговор. Я заняла то же кресло, что и в прошлый раз, но не знала, с чего начать. — Книги можете положить сюда, — он указал на небольшой столик. — Насколько я понимаю, ты уже встретилась с самой собой. Что чувствуешь? — Откуда вы знаете? — Я вроде бы упоминал, что у меня есть дар прорицания. — Вы знали, что я приду? — Знал. Здесь даже не нужно знать будущее, чтобы это предугадать. Ведь с твоей силой и амбициями тебе нужен наставник, который обучит и направит. — Я совершенно не понимаю, как работает время и почему именно я могу им… — Я остановилась, подбирая слово, — управлять. — Это ваш первый вопрос? — Нет. Первым я бы хотела узнать, почему вы согласились обучать меня, если согласились? Почему вам так интересен мой дар? — Я могу ответить на все три вопроса сразу. Задолго до того, как стать известным волшебником, я задумался о том, «Что может быть сильнее смерти?», и пришёл к выводу, что это время. Время — это форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения. Это одно из основных понятий философии и физики, мерило длительности существования всех объектов, характеристика последовательной смены их состояний в процессах и самих процессов изменения и развития. Простыми словами, время — это интуитивно понятная величина, характеризующая прошлое, настоящее и будущее. Мне было этого недостаточно, и я хотел изучить время как что-то подвластное человеку. Именно в тот момент я встретил вашу мать, она пришла на один из моих, так скажем, литературных вечеров. И я случайно узнал о её даре. *** Солнце уже скрылось за горизонтом, но ночь ещё не наступила. Небо постепенно темнело, окрасившись в красивый сумеречно-голубой цвет. Воздух был прохладным и свежим. Девушка в тёмно-зелёной мантии вышла из магазина, и её внимание привлек мужчина в тёмной мантии, который стоял неподалеку. Она посмотрела на часы и направилась в путь. Если в Косом переулке большинство магазинов уже закрылись, то в Лютном некоторые только начали открываться. Здесь многие лавки и питейные заведения не только работали допоздна, но и открывались лишь на ночь. Одно из таких заведений — «Белая Виверна» — работало круглосуточно, ведь волшебники могли захотеть выпить в любое время суток. В сумерках в Лютном переулке было тихо, как ранним утром, когда все только начинали оживать. Некоторые волшебники были слишком уставшими за день и тихонько расползались по своим щелям, кто откуда пришёл. Контингент здесь был не самый приятный, но женщина не слишком переживала по этому поводу. В «Белой Виверне» было чадно и жарко, но паб был почти пуст, за исключением двух столиков, которые незнакомые волшебники поставили рядом, чтобы рассесться там компанией из шести человек. Хозяин паба деловито наблюдал за ними из-за барной стойки, даже не обратив внимания на новую посетительницу. Она подошла к двум мужчинам, которые сидели подальше от барной стойки, и, сняв капюшон, поздоровалась: — Здравствуй, Джордан, а вы, наверное, Геллерт Гриндевальд? — имя последнего она произнесла полушёпотом, чтобы его услышали только двое собеседников. — Да, всё верно, здравствуйте, мисс Волкер. Наслышан о вас от моего друга. Не думал, что девушки в наше время тоже увлекаются Дуэльными клубами. — Значит, вы общались не с теми девушками. — присаживаясь на свободный стул, ответила волшебница. К столику собеседников подошла молодая, но очень уродливая волшебница с огромной отвисшей грудью, скрытой под грязным платьем, и носом-картошкой между двух широко расставленных, чуть косящих в разные стороны глаз. — Чего вам? — спросила она. Игнорируя подошедшую девушку, мисс Волкер продолжила: — Если вы закончили, то я бы предпочла уйти. Я не очень жалую подобные места. — она оглянулась на компанию шести волшебников. — И если я правильно помню, то ты хотел отвести меня в более интересное место. — Да, конечно. — спохватился Джордан. — Спасибо, мы всё. — ответил он официантке и положил на стол с двумя бокалами с толстым дном пару монет. Выйдя из паба, женщина сделала глубокий вдох относительно чистого воздуха, который вообще мог быть в Лютном переулке. — Может, ты хоть сейчас расскажешь, куда мы идём? — спросила женщина, не отставая от мужчин. — Как дойдём, ты сразу всё поймёшь. Такой ответ явно не устроил её, потому что она закатила глаза, что не заметил Джордан, но заметил Геллерт, который именно в этот момент посмотрел на женщину. Дойдя до неприметного чёрного входа какого-то заведения, Гриндевальд постучал в дверь — три быстрых стука, пауза, один стук, пауза и ещё два быстрых. Дверной замок щёлкнул, и дверь приоткрылась на узкую щель. Джордан взялся за дверную ручку в форме человеческой руки в чёрной перчатке, и та плотно обхватила его ладонь, когда юноша открывал дверь, пропуская женщину вперёд. — Дамы вперёд. — сказал он. — Настолько это место секретное? — поинтересовалась женщина. — Меры предосторожности никогда не помешают. — ответил Геллерт. Большая комната, уставленная неприлично большим количеством запрещённой литературы. Всё происходящее в этом месте можно было принять за обычный литературный вечер в любой другой день. Но обсуждения здесь были не так просты. Девушка сидела в одиночестве, так как её спутник на этот вечер растворился в толпе, беседуя со знакомыми. Она старалась держаться подальше от всех, насколько это было возможно, и с интересом рассматривала присутствующих. Для такой небольшой комнаты здесь собралось слишком много людей. В основном это были мужчины. Из женщин здесь была лишь одна — молодая девушка лет пятнадцати, которая сидела рядом с совсем седым мужчиной. На первый взгляд могло показаться, что это его дочь или внучка, но по тому, как мужчина смотрел на девочку, было понятно, что это брак по расчёту. Ещё дальше сидела женщина лет тридцати, на вид уже изрядно выпившая, рядом с мужем или любовником. Внезапно на импровизированную сцену вышел Геллерт, что вызвало у девушки удивление. — Ну как я тебя удивил? — спросил подошедший Джордан, и девушка, к сожалению, пропустила то, что говорилось на сцене на немецком языке. — Честно говоря, не ожидала, что клубный судья дуэльного клуба «Тутхилл» окажется вхожим в такие места. А что вы сейчас обсуждаете? — Не знаю, я здесь в первый раз, обычно Геллерт бывает здесь чаще. Я видел, как часто ты читаешь книги, не показывая их обложки или прикрывая их другими книгами, вот и подумал, что тебе понравится. — Парень почесал затылок. — Тебе здесь не нравится? — Нет-нет, хоть по мне и не скажешь, но я рада оказаться в подобном месте. — Девушка натянуто улыбнулась, переводя взгляд с собеседника на говорящего Геллерта. — Wie Sie wissen, gab es zwei Renaissance: eine stammt aus dem fünfzehnten—sechzehnten Jahrhunderte, подарившее Welt eine große Anzahl von prominenten Künstlern, und die zweite ist der sogenannte «Risorgimento», was wörtlich «Wiedergeburt», als der er immer wieder entstanden im Laufe der Geschichte der Menschheit. Welt, der Höhepunkt für viele herausragende Künstler. — женщина из-за всех сил пыталась угнаться за быстрой речью немца. — Es ist natürlich, dass die Künstler der ersten dieser «revivals» plötzlich fanden die «zweite Herrlichkeit» während der zweiten dieser «Wiederbelebung» zu sein — haben wir wieder Achtsamkeit, Worte und Gedanken fingen wieder an, kopieren nach Jahrhunderten der Gleichgültigkeit oder sogar der Vergessenheit. Ein typisches Beispiel dieser Art — Raphael, der jetzt findet berühmt durch die «Renaissance». Es ist das gleiche mit Rembrandt, Star war bei Sonnenuntergang Spätrenaissance, und wer weiß, wie viel noch hängen wird dieser Stern, weisen den Weg zu den anderen und somit verwerfen Schatten. [Как известно, было два Возрождения: одно датируется пятнадцатым—шестнадцатым веками, подарившее миру большое количество выдающихся художников, а второе является так называемым «Рисорджименто», что буквально означает «возрождение», в качестве которого он неоднократно возникал на протяжении всей истории человечества. Мир, кульминационный момент для многих выдающихся художников. Естественно, что художники первого из этих «возрождений» внезапно обрели «вторую славу» во время второго из этих «возрождений» — мы снова обрели осознанность, слова и мысли снова начали копировать после столетий безразличия или даже забвения. Типичный пример такого рода — Рафаэль, который сейчас обретает известность благодаря «Ренессансу». То же самое и с Рембрандтом, звезда была на закате позднего Возрождения, и кто знает, сколько еще будет висеть эта звезда, указывая путь другим и тем самым отбрасывая тени.] Вечер, по мнению девушки, прошёл даже лучше, чем она ожидала. Когда он подходил к концу, и все начали расходиться, она как раз убирала книгу на место, когда со спины к ней подошёл мужчина. — Я буду рад увидеть вас снова, мисс Волкер, — произнес он, обращаясь к девушке. — Я тоже очень рада встрече, — ответила она, поворачиваясь к Геллерту. — Мне понравился вечер, я давно не видела, чтобы столько интересных людей собиралось вместе. Девушке хотелось добавить, что не все присутствующие были так интересны, но она посчитала это неуместным. — Думаю, если бы я больше практиковалась в немецком, мне было бы легче вас понять и не отвлекаться на мысленный перевод. Ну, это только мои проблемы. Хотелось бы посетить это место ещё когда-нибудь. — Завтра в два часа будет проходить обсуждение книги «Пигмалион» Джорджа Бернарда Шоу, — сообщил он. — Я бы с радостью пришла, но, как я поняла, моему спутнику не интересно такое. — Приходите без него. Сегодня был открытый вечер, большинство гостей были приглашены друзьями клуба и самим основателем. Если вы заметили, то некоторые даже не знали, где они находятся, не то чтобы понять, чем мы здесь занимаемся, — он указал на мужчину лет пятидесяти, который уснул на кресле с самого начала вечера. — Если вы уже читали «Пигмалион», то понимаете, что этот вечер будет проходить на британско-английском, вам будет легче всё понять как британке. Женщина задорно улыбнулась. — Мне очень лестно, что вы подумали обо мне как о британке, ведь я стараюсь не отличаться от них. — Можно у вас спросить, откуда вы родом? — Я выросла в Соединенных Штатах, у нас чуть отличаются диалекты. — Лисса, пойдём, я тебя провожу, — подошёл Джордан. — Буду признательна, — ответила девушка другу и попрощалась с Геллертом. … Постучав по двери, Лиссе показалось, что она ошиблась дверью и оказалась в совершенно ином месте. Не было ни пьяных лиц, ни людей старше двадцати пяти на вид. Женщин было почти столько же, сколько и мужчин, что не могло не радовать. Присев на то же место, что и вчера, женщина глазами выискивала недавнего знакомого, но его нигде не было. — Джордж Бернард Шоу — ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии в области литературы и один из наиболее известных ирландских литературных деятелей. Общественный деятель, социалист-фабианец, сторонник реформы английской орфографии. Один из основателей Лондонской школы экономики и политических наук. Второй (после Шекспира) по популярности драматург в английском театре, — начал парень на вид лет двадцати. Как бы девушка ни пыталась скрыть своё разочарование, она расстроенно положила книгу «Пигмалион» себе на колени. — Вы чем-то расстроены? — пронеслось у неё над ухом. — Я была расстроена тем, что выступаете не вы, — произнесла она, глядя на мужчину, который сел рядом. — Не в обиду выступающему, но он будто зачитывает устав. — Согласен, — усмехнулся мужчина. — Вы сегодня не выступаете? — Нет, если честно, то на такие вечера я редко захожу. — И почему же? — Здесь очень много перспективных людей, но сейчас они из себя ничего не представляют. Вы меня понимаете? — Девушка кивнула головой. — Если вам тут скучно, то мы можем сбежать, и мы устроим дискуссию только для двоих. — Девушка удивлённо посмотрела на собеседника. — Нет, не подумайте ничего непристойного, я прекрасно знаю, что у вас что-то закручивается с Джексоном. — Он улыбнулся. — Вы почему-то очень заинтересовали меня в первую очередь как личность, а не как девушка. Девушка встала и направилась к выходу. — Вы идете? И нет, мне не интересен Джексон в том смысле, в котором вы подумали, он просто удобен. А то как бы ещё я попала в это место? — Девушка подмигнула собеседнику и вышла за дверь. … — Что это за место? — спросила девушка после того, как волшебник аппарировал их к небольшому озеру. — Годрикова впадина, здесь проживает моя дальняя родственница, у которой я сейчас живу. — Ну что, начнём дискуссию? — Девушка села прямо на траву под деревом рядом с озером. Что вызвало у мужчины удивление. — Не бойтесь, я не сахарная, и если замараю платье, то буду похожа на главную героиню, претворяющуюся британской аристократкой. И так, — она достала свою книгу. — Крупнейший английский драматург конца XVII в. Джордж Бернард Шоу в своих произведениях выступает как мастер интеллектуальной драмы-дискуссии, построенной на острых диалогах, полной парадоксальных ситуаций, разрушающей все традиционные представления о театре. Его пьесы бичуют политическую реакцию, нормативную мораль, лицемерие и ханжество. — Как вы думаете, эта книга больше о языке или о социальных предрассудках? — мужчина, сидя рядом с женщиной, держал дистанцию, чтобы не смутить её. — Я полагаю, что она охватывает оба эти аспекта. С одной стороны, язык, безусловно, играет ключевую роль. Весь эксперимент Хиггинса сосредоточен на том, сможет ли он изменить речь Элизы настолько, чтобы её приняли за леди. Однако, с другой стороны, в книге явственно прослеживается критика классовых различий. В обществе всё ещё существует чёткое разделение между богатыми и бедными, и даже если человек меняет свой внешний вид и манеры, его прошлое всегда будет оставаться с ним. — Да, я согласен. Особенно интересно наблюдать за тем, как меняется сама Элиза. Она начинает осознавать свою ценность не только как объекта эксперимента, но и как личность со своими желаниями и чувствами. И тот момент, когда она говорит Хиггинсу, что теперь может зарабатывать самостоятельно… Это так сильно! Оба волшебника словно прощупывали почву, внимательно наблюдая за каждой эмоцией друг друга и даже за незначительными жестами, стараясь понять, что можно говорить, а что лучше не стоит. — Именно тогда становится ясно, что изменения произошли не только во внешности и речи, но и внутри неё самой. Она обретает уверенность и независимость. А ведь изначально она была просто цветочницей, которую никто не воспринимал всерьёз. Девушку очень радовало, что Геллерт оказался неженоненавистником, что было довольно редким явлением в то время. Погода была прекрасна, как и наш разговор. Солнце припекало, даже несмотря на тень дерева, но прохладный ветерок, дующий с озера, спасал ситуацию. Казалось, что для такой дружеской беседы места прекрасней не найти. — Мне нравится, как автор через этот сюжет поднимает тему женской эмансипации. В конце концов, Элиза отказывается от брака с Фредди, хотя многие ожидали именно такого финала. Вместо этого она выбирает свой собственный путь. — продолжил мужчина. — Шоу показывает, что женщины могут быть самостоятельными и независимыми, несмотря на общественные нормы. В наше время это особенно актуально, ведь многие чистокровные ведьмы выходят замуж за таких же чистокровных магов. — Вас ставили перед таким выбором? — Нет, мои родители сами столкнулись с подобным в своё время и не станут заставлять меня выходить за человека только из-за его родословной или статуса. В Штатах запрещены браки лишь между магами и немагами. Поэтому мне очень жаль видеть девушек, которые выходят замуж не по собственному желанию. — Можно вашу книгу? — мужчина перевёл тему разговора, потому что она не подходила для второй встречи. — Да, конечно. — Девушка протянула книгу, которую всё это время держала в руках. — Финал этой книги открытый, что оставляет место для размышлений. — Мужчина просмотрел обложку книги и открыл её на форзаце, чего девушка не заметила. — Что бы вы сделали на месте Элизы? — Наверное, я бы сбежала куда-нибудь подальше от всех знакомых и открыла свой магазин цветов! Ведь уже есть опыт и знания, почему бы не использовать их по максимуму? Когда ты не можешь контролировать ситуацию в жизни и всё катится в Азкабан, лучший способ не последовать за всем этим — это убежать и делать всё, что хочется. — Вам не кажется, что вы убежали слишком далеко? — О чем вы? — Ваша книга издана в 1953 году. — Хитрый взгляд мужчины наблюдал за реакцией женщины. Ему думалось, что если она сейчас отшутится, что это просто опечатка, то игра не стоит свеч. — И что вы об этом думаете? — без какого-либо беспокойства спросила девушка. — Мне интересно, как у вас это получилось и почему вы выбрали именно это время? — Вы и вправду очень умны. Значит, ни один учебник не преувеличивает. *** — Даже сама Лисса не знала, откуда у неё этот дар, но, как мы убедились, он передается по крови, и, судя по тебе, с каждым поколением всё сильнее. Ответив на следующий вопрос, я должен спросить: вы знаете, что представляет собой маховик времени? — Я кивнула головой, ведь когда я пыталась найти ответы, я просидела кучу времени в библиотеке, вычитывая всё, что связано со временем. Есть только единственный артефакт, которому подвластно время, и он работает именно так, как и всё время. В нашем мире всё взаимосвязано, и история существует как единое целое, где все события происходят одновременно и бесконечно. Мы не можем изменить прошлое, мы лишь подведём прошлое к тому исходу, которого пытались избежать или исправить. «Зная прошлое, мы можем заглянуть в будущее — так учит нас история», — эта цитата принадлежит самому создателю маховика времени. И это может ответить на многие вопросы. С помощью прошлого, которое мы не можем изменить, можем построить желаемое будущее. Вы, как и Лисса, прорицатель, что помогало и поможет выбрать правильное будущее. Я молчала, в мыслях одновременно было перекати-поле и рой мыслей, с которыми было сложно совладать. — Думаю, разговоров на сегодня достаточно. После таких приключений, что были, у вас сейчас наверняка хочется всё хорошенько обдумать. И если вы не передумаете приходите ко мне после того, как прочитаете все эти книги и обдумаете их. Я буду ждать вас завтра в это же время, и только вам решать, когда это завтра для вас наступит.