Давай мы начнём сначала?

      Я только чувствовала, как трясутся лапы, как шумит кровь в ушах и как по щекам хлестнула волна жара. — Что, прости? — голос так сильно дрожал, что я почти не понимала сама себя.       Сердце билось слишком быстро, а голову, казалось, обернули слоем ваты. Чейз просто продолжал смотреть с тем же черствым и холодным выражением лица, которое, с моего приезда, похоже, довёл до совершенства. — Я просто сказал правду.       Надо было отвернуться, потому что я была близка к тому, чтобы его ударить. Вместо этого я уставилась на овсянку и старалась обуздать эмоции. К сожалению, не сработало. Чем дольше мы стояли рядом, тем больше я злилась. Ярость растекалась по венам и жгла все сильнее, пока мне не начало казаться, что я состою лишь из одного этого чувства. — Кем, черт побери, ты себя возомнил? — прошипела я и вновь взглянула на него.       Чейз раскрыл рот, но я не дала ему заговорить. — Один лишь факт того, что я с тобой рассталась, не дает право вести себя со мной, как с куском дерьма, Чейз, — я с удовлетворением заметила, что теперь вздрогнул уже он.       Одновременно с тем у меня защипало глаза, и мне с огромным трудом удалось проигнорировать это ощущение. Я прочистила горло, прежде чем сумела продолжить: — Ты понятия не имеешь, что я пережила за последние месяцы. Можешь хоть до конца времен винить меня в том, что я закончила наши отношения, ради бога, но я больше ни дня не позволю тебе так со мной обращаться. У него заходили желваки, он стиснул зубы. — И поскольку тебя это, похоже, так сильно интересует и ты… постоянно об этом говоришь: да, я выгляжу иначе. Но тебя это абсолютно не касается! Как и всё остальное мое тело. Поэтому хватит, мать твою, превращать мне здесь жизнь в ад, высокомерный ты говнюк.       После того как я закончила, у меня сбилось дыхание, а все тело трясло, будто от недостатка глюкозы в крови. Лапы дрожали, и я очень надеялась, что Чейз этого не замечал. Его лицо будто окаменело — от гнева и злости или чего-то другого, я не могла точно понять. Потом его взгляд переместился с меня на обеденный стол. Только теперь я обратила внимание на жуткую тишину. Я оглянулась через плечо на остальных. Зума, Рокки и Кори смотрели на нас, как на дьявольское знамение. У меня по спине пробежали ледяные жилы мурашки. Я больше не смогла бороться с подступившим жжением в глазах. Как можно быстрее я развернулась и вышла из кухни прочь. Побежала в гостевую комнату, распахнула дверь и захлопнула её за собой, прежде чем Чейз или кто-то другой успели сказать что-нибудь, что окончательно меня добьет.       После того, как я спряталась у себя в комнате, сначала пару минут металась из угла в угол, а еще через некоторое время переоделась в голубой спортивный костюм. Затем прошмыгнула через веранду и отправилась в ближайший фитнес-центр. Ни секунды дольше я не выдержала бы в доме Корал. В тот момент я не могла находиться с Чейзом под одной крышей. Мне хотелось хоть на мгновение просто забыть о прошлой ночи и нашей утренней стычке на кухне. А бесплатное занятие, которое предлагала эта студия, прекрасно для этого подходило. Курс йоги я выбрала в надежде, что она отвлечет меня и хоть немного успокоит.

***

— Первое двухчасовое занятие предоставляется бесплатно, после этого мы заключаем договор и составляем вместе с тобой план, который поможет достичь цели, — объяснила тренер, и я кивнула. — Вот карта для шкафчика. Раздевалку найдешь внизу, — Она указала на лестницу с противоположной стороны от входа. — Большое спасибо, — ответила я и взяла белую карточку. — Надеюсь, пробная тренировка тебе понравится.       Я одарила ее фальшивой улыбкой, прежде чем направиться к лестнице и спуститься вниз. Там убрала вещи в шкафчик, заперла его и прошла по коридору к спортивным залам.       Я переступила порог зала, где на ковриках уже сидели несколько посетителей. После того, как я вытащила себе один коврик из стопки у стены, я осмотрелась. Несколько седоволосых посетителей, которые оживлённо болтали, и только один из них был моего возраста. Это был парень, лабрадор, шоколадный… Я пригляделась, и увидела Зуму. Я улыбнулась, в то время как он перевёл взгляд на меня и тоже улыбнулся. Шерсть он уложил гелем для шерсти и был одет в серый спортивный костюм, из-под которого небрежно виднелась футболка.       Недолго думая я подошла к нему и развернула свой коврик на небольшом расстоянии от него. Потом начала разминаться. Потянулась лапами вперед, коснулась пальцев и закрыла глаза, застыв в таком положении на пару секунд, я снова выпрямилась и увидела, что он повторял за мной. Я чуть не улыбнулась. Чуть. Так как мысли всё еще крутились вокруг Чейза и его презрительных комментариев.       Я до сих пор была расстроена. Да, я догадывалась, как сильно ранила его, разорвав наши отношения. Тем не менее это не давало ему права так со мной обращаться. Мне и так хватало самой себя и того, что случилось в Лос-Анджелесе, и сил терпеть еще и его неприкрытую ненависть не было. Стоило подумать о звуках, которые вчера ночью доносились из его комнаты, как к горлу тут же подкатывала тошнота. — С тобой все в порядке? — неожиданно спросил Зума.       Я повернулась к нему с вопросительным взглядом. Он поднял палец и покрутил им вокруг моего лица. — Ты какая-то бледная. Я сглотнула: — Тяжелая неделя. — Добро пожаловать в клуб. — Йога должна помочь, — заявила я с бо́льшим оптимизмом, чем на самом деле чувствовала. — В прошлый раз у меня икру свело. До сих пор не уверен, правильно ли сделал, что пришел сюда снова. — Мне кажется, у многих на йоге сводит мышцы. Просто никто не признается. — Думаешь?       Кивнув, я вытянула лапы над головой. — Когда я еще жила в Лос-Анджелесе, по выходным всегда занималась йогой в похожей группе. Там все делали вид, что всё хорошо. Там было довольно здорово, — солгала я. А на его вопросительный взгляд добавила: — Здорово, но дорого. — Классно быть не единственным человеком младше шестидесяти лет на этих тренировках, Скай.       Я улыбнулась, хотя для этого пришлось приложить усилия.       Он задал следующий вопрос. — В Лос-Анджелесе правда звезды на каждом углу? — Скорее, за каждым углом прячутся люди, которые на это надеются. — Ты разрушаешь мои прекрасные фантазии. — Я не хотела, прости. Бывает, что встречаешь кого-нибудь на вечеринке. Но, само собой, не осмеливаешься с ним заговорить, потому что боишься показаться идиотом. А если решаешься, то просто лопочешь что-то и выглядишь совсем не круто. Зума покосился на меня: — Звучит чересчур правдоподобно, чтобы быть чисто гипотетической ситуацией.       Тихо вздохнув, я вспомнила первую тусовку, на которую меня взял агент. — Однажды я попала на мероприятие в Западном Голливу-де. В одном из таких закрытых жилых районов, куда можно попасть только по списку и после проверки охранником. На вечеринке было нереально много людей, в том числе актер, которым я очень давно восхищалась.       У него расширились глаза: — И?       Я пожала плечами: — Я дико волновалась и заикалась, а он вел себя так дружелюбно, что я просто растаяла.       У Зумы был такой вид, будто он тоже сейчас растает. — А чуть позже я услышала, как он в коридоре обсуждал меня со своими друзьями. Говорил, что сыт по горло знакомствами всякими недоактерами, которые в любом случае просто гоняются за простыми деньгами и идеальным влиянием. А еще, что все равно не отказался бы подцепить меня, чтобы выяснить, насколько далеко я готова зайти.       Улыбка у Зумы на губах застыла. — Что-что? — Это не последний раз, когда я сталкивалась с такими вещами. На моем счету имелось несколько подобных встреч. Когда я была новичком в Лос-Анджелесе, все постоянно твердили мне, что хорошие связи не менее важны, чем получение заметных ролей. Я пыталась следовать этому совету, однако быстро поняла, что большинство людей готовы подарить тебе толику своего драгоценного времени, лишь если чувствовали в этом личную выгоду. После закрытия «Потерянные» на таких приемах со мной почти никто не желал общаться. — Сочувствую, — сказал Зума, и в этот момент в зал зашла инструктор по йоге.       Она опустилась на розовый коврик впереди и поставила перед собой две маленькие металлические чаши, прежде чем снова сесть прямо и широко улыбнуться всем нам. — Не важно, — ответила я, хотя в груди пульсировала тупая боль. — Теперь я здесь. В вудсхиле… — Верно. И одно из первых твоих действий — разрушить мои голливудские фантазии.       По подрагивающим уголкам рта я сообразила, что он просто пошутил. — Извини.       Инструктор поздоровалась с нами и попросила встать. — Да ладно, — подчеркнуто добродушно отозвался Зума.       Мы выпрямились для упражнения «Приветствие солнцу» и прогнулись вперед. Краем глаза я увидела, что Зума повернулся ко мне. — Можешь загладить свою вину, — предложил он. — И как же? — При возможности расскажи мне больше.