Разве это семья?

****

       Герман оказался единственным гостем, что отнесся к появлению спаниельки достаточно спокойно, понимающе, с простой теплотой. Изначально Скай думала отыскать холодное безразличие и презрение, и взгляд пятнистого спаниеля немного успокоил еë. Возможно, все не настолько плохо? Однако то оказалось лишь затишье перед надвигающейся бурей.        Умиротворяющая атмосфера замка встревожилась знакомой песенкой дверного звонка. Летчица машинально повернулась в сторону коридора и выскочила из гостиной. Скай никогда не считала себя шиппером – значение этого странного слова она узнала лишь некоторое время назад, – но сейчас ей не хотелось тревожить парочку, да и немного размяться следовало, заняться полезным делом. Например, встретить гостя. <tab Добравшись до порога (местами на котором продолжали стремительно таять оставленные Германом кусочки снега), Скай обнаружила незапертый замок. Неужели они забыли провернуть задвижку? Или здесь так принято? Тогда почему гость не заходит?        Вопросов много, ответы придется разыскивать самостоятельно. Спаниелька подпрыгнула и повернула ручку двери, до которой было довольно далеко тянуться. Приземлившись, она помотала головой и посмотрела в приоткрывшуюся щель.        Облепленный крупными кусками непогоды, точно снеговик, перед летчицей оказался совсем маленький щенок. Точнее так подумалось изначально – ростом гостья едва доставала до плеч спасательницы, если еще учитывать снежную шапочку. Однако не ребенок находился перед спаниелькой – она окончательно в этом убедилась, стоило ему уверенно перешагнуть порог и недовольство свернуть темными глазами. Бесцеремонно отряхнувшись, щенок осмотрел коридор, и недружелюбный взгляд остановился на Скай.        — Чего стоишь? — грубо отозвался голос. — Дверь закрой. Не видишь, я не достану.        Ошеломленная враждебностью, прозвучавшей в голосе гостьи, спаниелька опасливо посмотрела в сторону гостиной и захлопнула дверь.        — Ты не Комет, — стоило Скай повернуться, пронзительные темные глаза, прищурившись, уставились на неë. — Я сразу заметила. Новый дублер? Но Комет никогда не приглашает своих двойников в гости. Тогда ты... Да ладно! Ко-оме-е-ет!        Щенок стремительно повернулся к гостиной, откуда уже выглянула пшеничная голова. Актриса слабо улыбнулась и выбралась к гостье.        — Как добралась, Аделивия? Не пришлось привязывать камень к голове, чтобы не улететь при таком снегопаде?        Разноцветные глаза сестренки виновато потемнели, стоило им встретиться со взглядом спасательницы. «Я должна была выйти первой и предупредить еë,» – словно пытались извиниться они. Но спаниелька лишь неловко пожала плечами. Сделанного не воротишь.        — Не пришлось. Лучше скажи, кто это?        — Совсем забыла представить, — улыбнулась Комет. — Это...        — Твоя новая сестра, да? — резко прервала актрису Аделивия. — Которая по счету?        — Кажется, четвертая. Или пятая? — попытка исправить усугубила положение.        Скай почувствовала необходимость защитить сестренку, однако осознание – это только ухудшит ситуацию – заставило лишь тяжело вздохнуть.        Подозрительные глаза маленькой гостьи полыхали демоническим пламенем, точно она сдерживалась из последних сил, чтобы не превратить замок в преисподнюю. Низенькая и миниатюрная собачка, только в действительности тот еще боевой чертенок. Спаниелька неосознанно отступила назад (подумать только! На некоторых миссиях даже от орлов она так не спасалась, как от этого чудища неизвестного происхождения) и остановилась поближе к гостиной. Есть вероятность, придется ретироваться через ближайшие пути отступления – окна. Хотя не хотелось бы – метель страшно завывала и не планировала прекращаться.        «Почему ты никому не рассказала, что пригласила меня?» — мысленно спросила Скай, и Комет, заметившая этот взгляд, опустила мордочку.        Аделина Ливия (или просто Аделивия) прошла вперед по коридору. Крохотные лапки мраморного окраса (серая шерстка с мелкими черными пятнышками) оставляли отпечатки снега, начинающего таять. Стоило гостье поравняться со Скай, она едва слышно прошипела: «Попробуй только что-то выкинуть», и скрылась в гостиной.        В последующем настороженное отношение Ливии нисколько не изменилось. Стоило спасательнице только приблизиться к сестренке, она злобно прожигала взглядом, подходила и перегораживала хозяйку дома. Никогда прежде спаниельке не приходилось встречать таких черных глаз, подобно бездне разворачивающихся в глубине зрачков. Их угрожающий блеск действовал безотказно. Скай приходилось отходить от Комет, хотя здесь скорее от Аделивии. Та выглядела так, словно охраняла самое дорогое сокровище, а не актрису.        В одно мгновение маленькой гостье пришлось отлучиться в другую комнату, и Скай, облегченно вздохнув, наконец подошла к сестренке.        — Кто этот щенок? — спросила она.        Комет опасливо посмотрела на дверной проем, точно боясь возвращения Ливии, и ответила:        — Ничего особенного. Нежелательный щенок, брошенный человеком, здесь таких много. Она бесцельно бродила по улицам и игнорировала окружающих. Выглядела как ходячий мертвец. Мы встретились случайно, и я не смогла оставить еë.        Комет усмехнулась:        — Тебе приходилось смотреть в глаза брошенных щенков?        Скай медленно кивнула, припоминая Рикки, которого нашла совсем недавно.        — Надежда, отчаяние, страх и безразличие, — продолжила сестренка. — Мне доводилось ни раз сталкиваться с этим. Но глаза Аделивии... были другими. Никогда не встречала такую гордость у брошенного щенка. Знаешь, она не задумываясь отказалась от моего предложения помощи.        Скай отчетливо представилась маленькая гостья в образе отчаявшегося щенка, уверенно отказавшегося от лапы, протянутой ей. Да, именно такой была Аделивия – этакий чертенок, потерявший все, кроме гордости.        — Тогда мне пришлось соврать, — тихо отозвалась Комет. — Я сказала, что не по доброте душевной предлагаю помощь. — воспоминания явно не из приятных, улыбка актрисы неприятно погасла. — Сказала, что набираю помощников на съемки, хотя они не требовались на самом деле. Но только тогда Аделивия согласилась. Конечно, сначала она только мешалась, но вскоре мы сблизились. Стоило рассказать про мое прошлое, как она принялась защищать меня. Особенно после инцидента с "моими сестрами". Не сказать, что это имеет смысл, но... не так бесполезно, как кажется на первый взгляд.        — Ты будто стала для неë матерью, — Скай задумчиво улыбалась. В прошлом она бы никогда не сказала таких слов.        — Скорее старшей сестрой, — вздохнула Комет. — Хотя выглядит маленькой, она не настолько и младше нас. И... да... Извини, я хотела сделать сюрприз и никого не предупредила о тебе...        — Твоему охраннику я явно не понравилась, — усмехнулась Скай. Сейчас, немного обдумав сложившуюся обстановку в одиночестве, она уже перестала думать об этом. — Значит, она – хороший работник. Да и правильно делает, что не доверяет первому встречному. Мало ли может произойти...        Тут вернулась Ливия. Недовольно засверкали черные глазки, и гостья встала между сестрами. Скай печально вздохнула и отправилась в другую часть гостиной. Ливия последовала за ней, подозрительно косясь на каждое действие спаниельки. Тогда, оказавшись достаточно далеко от Комет, летчица повернулась к охраннице и тихо, как бы ненароком произнесла:        — Когда мне придётся уехать, пожалуйста, продолжай защищать еë.        На секунду беспросветная темнота черных глаз зажглась пониманием, но вот Аделивия быстро отвернулась и недовольно фыркнула. Правда после этого она немного успокоилась и перестала так настырно терроризировать Скай.        Подозрительность и настороженность не испарились, однако неохотно, но Аделивия приняла еë присутствие.        Старательными темпами приготовления особого вечера вскоре были завершены.        Стол наполнился многочисленными щенячьими угощениями, для перечисления которых пришлось бы использовать сотни листков – получилась бы странная книга, по количеству страниц не уступившая бы "Войне и миру". Вспомнились новогодние открытки с праздничными ëлками – такими пестрыми и наряженными гирляндами с игрушками и ангелочками из салфеток. Именно таким торжественным деревцем казался их стол. Словно напоминание о пропущенном Скай Рождестве, попытка восполнить утраченное.        Правда до сих пор оставалось загадкой – чему посвящался этот праздник. Комет сохраняла предвкушающее молчание и на попытки разговорить только смеялась. Маленькая охранница хмурилась – похоже, ей не нравилась неизвестность. Герман оставался удивительно спокоен, а Скай оглядывалась по сторонам, ожидая чего-то, смутно поселившегося в душе. Предчувствие стояло тревожное. Точно надвигалось что-то неприятное, отвратительное, непоправимое. Сработали чувства спасателя? Или это просто разразившаяся метель омрачила душу? Скай не хотелось портить праздник своими мрачными рассуждениями. Никто, похоже, больше не замечал странностей, и она решила промолчать.        — Ладно, пора раскрыть причину, почему мы сегодня собрались здесь! — торжественно повернулась Комет, остановившись перед наряженным, словно на свадьбу, столом.        Временные обитатели замка затаили дыхание, предвкушая насладиться услышанным. Бережно скрываемое наконец становилось явным.        — Сегодня выходит юбилейная серия Суперщена!        Комет счастливо улыбнулась. Разноцветные глаза заискрились трепетным огоньком, разгорающимся в геометрической прогрессии. Несомненно, объявленное было для актрисы поводом небывалой гордости.        Однако не каждый присутствующий осознал важность происходящего: Аделина недовольно повернула голову, Герман же пусть и понимающе, но вздохнул.        — И всего? — пробурчала охранница.        — Это же здорово! — Комет не замечала ворчания Ливии или превосходно его игнорировала. — Мы снова добрались до большой цифры, несмотря на неразберихи на съемках. Над самой серией пришлось долго работать, все растянулось на несколько месяцев. Она получилась в разы длинней обычной, что можно считать нашим первым неофициальным фильмом!        — Суперщен, значит... — улыбнулась Скай, в голове которой пронеслись тысячи воспоминаний, связанные с ним. — Давно же я его не смотрела... Что ж, почему бы нет? Поглядим, чего вы там наснимали!        — Тогда давайте начнем!        Комет торопливо посмотрела на часы и подбежала к телевизору, расположенному напротив стола. По сравнению с техникой Патруля тот казался маленьким, но сейчас Скай была готова посмотреть мультфильм даже через крошечный квадратик старинных телевизоров.        Вскоре загорелся экран и замигали картинки – это Комет отыскивала нужный канал. Оставалось только удобно устроиться перед столиком и насладиться просмотром.        «Подумать только!» – мысленно усмехнулась Скай.        Спасательнице пришлось бросить Щенячий Патруль, чтобы отправиться на поиски единственного оставшегося члена семьи. Преодолеть сотни, возможно, даже тысячи километров, останавливаться чужим щенком во множестве незнакомых городов, по возможности подрабатывать для средств к существованию, искать и находить. Иногда хотелось сдаться. Оставить бессмысленные попытки разыскать иголку в стоге пшеницы, бросить и вернуться... Но тогда спаниелька останавливала себя горькими словами:        «Щенячий Патруль сильно разочаруется, если встретит своего непутевого беженца с пустыми лапами. Подумать только, самый старательный щенок, отдавший ради поисков мистера Бориса всего себя... вдруг так просто сдался? — и добавляла. — Я не могу остановиться».        Этой мотивации оказалось достаточно, чтобы проделать огромный путь длиной в долгих полгода. Отыскать наконец сестренку, столкнуться с обоснованным недоверием и доказать чистоту своих намерений. Вернуться в прошлое и словно заново родиться. Осознать свое настоящее место в жизни и пообещать вернуться туда любой ценой.        Пережить все это, чтобы... посмотреть Суперщена, который она маленьким щенком постоянно смотрела с Патрулем. Как же неоднозначна и забавна может оказаться концовка. Концовка...? Разве это финал? Конечно же, нет. Только очередной момент жизни, после которого последуют сотни и тысячи других. И она встретит каждый из них с широко раскрытыми лапами и искренней улыбкой, ведь уже знает, куда и к кому вернется.        Юбилейная серия оказалась действительно длинной, но по сюжету мало отличалась от обычных. Типичное попадание второстепенных персонажей в беду, спасение и оказание помощи, объявление главного злодея и противостояние.        Ничего нового – все это спаниелька видела своими глазами, за пределами камер и мастерски украшенных сцен. Однако... все не настолько плохо. Музыка, которая никак не поменялась с первых серий, успокаивала. Голоса героев заставляли проваливаться в приятную полудрему, и спасательница уже мало понимала, что происходит перед ней. Она находилась в другой реальности – там, вдали от беспокойного и несправедливого мира, мелкие осенние капельки ударялись о стеклянные двери; успокаивающе шуршали мокрые листья; первый этаж наполнился знакомой мелодией мультфильма, и шесть щенков все вместе смотрели телевизор. Там время остановилось и не существовало ничего важнее, чем то, что они находились рядом. Одна команда. Один Патруль. И так до последнего мгновения, до последнего секунды...        — Когда вернусь... Надо пересмотреть эту серию вместе со всеми... — пробормотала она.        Время, проведенное вдали от родного города, прошло не напрасно. Возможно, она могла ошибиться, где-то поступить неверно, свернуть на неправильную дорогу. Однако продолжит идти вперед и отпустит прошлое, что так долго держало и... наконец отпустило.        Погруженная в глубокие размышления, спаниелька не сразу заметила брызги помех, побежавшие по экрану вместо ненастоящего киношного снега – действия серии происходили глубокой зимой. Точно мелькающий за пределами квартиры буран, помехи беспорядочно мерцали. Атмосфера замка, умиротворяющая и расслабленная, наполнилась тошнотворным писком, что даже Скай, разумом находившаяся в другом измерении, тревожно поднялась и оглядела комнату. Комет беспокойно стучала лапкой по корпусу телевизора, точно это помогло бы восстановить картинку. Ливия предпочла не покидать своего места, однако напряженно наблюдала за актрисой, изредка бросая на Скай предостерегающий взгляд. Спаниель находился рядом с Комет, пытаясь понять причину поломки. Та оказалась довольно очевидной.        — Давай, работай! — умоляла сестренка. — На самом интересном месте!        — Наверно, из-за метели, — вздохнул Герман. — Вообще удивительно, как он работал все это время.        «А так хорошо начиналось... — вздохнула спаниелька. — Как двадцать второго сентября. Ничто не предвещало беды. Может, при рождении на меня наложили проклятье?».        Умиротворение вечера разрушено, спокойствие жестоко затоптано, настроение испорчено – выполнены все пункты чьего-то злодейского плана. Только окно оставалось невозмутимым – головокружительный снег, словно парадирующий телевизор, и сильный ветер продолжали парализовать город.        Внезапно что-то изменилось. Скай принялась быстро моргать, пытаясь понять произошедшее, и осознала: вырубился свет. Снежинки больше не выделялись в бледных фонарных лучах. Замолчал телевизор. Замок погрузился в зловещую темноту, в которой первой отозвалась Комет:        — Святой ёжик...        Вскоре послышались и другие голоса, среди которых был принадлежащий Скай.        — Нужно принести фонарики или свечи, — предложил Герман, не дожидаясь начала паники, которая вполне могла подняться. Ливия заметно напряглась, Комет казалась напуганной.        — Они в кладовой... — просипела актриса.        Раздались шаги – это Герман последовал в сторону проема, ведущего в коридор.        — Комет, ты боишься темноты? — спросила Скай, пройдя к сестренке. Действовать приходилось медленно, стараясь не зацепиться за мебель и не перевернуть стол.        — Никтофобия. Страх темноты, — сдавленно ответила Комет. — Она появилась давно... Кажется, после того случая, когда я потеряла память... Было чувство, словно я долгое время находилась в темноте, и тогда так сильно еë возненавидела, что это переросло в фобию... Ливия?        Скай почувствовала приближение маленькой охранницы. Она остановилась перед актрисой и загородила собой. Если прежде подозрения Аделивии немного ослабли, теперь, оказавшись в темноте, вернулись с удвоенной силой. Скай не доверяли. Мало ли могло произойти в момент, когда они так беззащитны!        — Отойди от неë! — грозно приказала Ливия, голос которой, однако, вздрогнул.        «Я бы поступила так же», — подумала спаниелька, отступившая назад, тем самым высказывая, что полностью доверила защиту своей сестрёнки этой маленькой собачке.        — Скай? — тревожно отозвалась Комет.        — Я помогу найти фонарик! Скоро вернусь! — и спасательница на ощупь поспешила прочь из комнаты.        Беспросветная темнота пронизывала насквозь, навевая воспоминания, туманные образы прошлого и... запахи, существовать которые в пределах квартиры просто физически не могли. Некогда роскошный замок теперь напоминал огромную темницу, лабиринт для вечного блуждания грешников, в число которых, похоже, входила и Скай.        Осторожными шагами пробираясь по коридору, спаниелька незаметно для самой себя переместилась в совершенно другое место. Перед глазами точно раскинулась горная пещера, лишённая всякого запаха. Безобразные каменные стены то сужались, то распахивались на несколько метров. Она неохотно перемещала похолодевшие лапы – идти не хотелось, ведь летчица прекрасно помнила, что находилось впереди. Там, за очередным поворотом, лежало...        Спаниелька помотала головой, возвращаясь в реальность. Глаза, немного привыкшие к темноте, различили знакомые контуры мебели и прочих незначительных предметов интерьера, однако отлично дополняющих обстановку замка.        «Это квартира Комет, — решительно про себя проговорила Скай. — Не проклятая горная пещера, в которой я отыскала мистера Бориса...».        Но лучше не становилось. Похоже, теперь она никогда не сможет спокойно находиться в темноте.        — Нашел фонарик? — спросила спаниелька, подобравшись к кладовой. Пришлось немного повозиться, прежде чем вспомнить точное местонахождение нужного дверного проема.        — Здесь такой беспорядок, ничего не найдешь, — отозвалась едва различимая темная фигура. — Кажется, Комет снова устроила незапланированный переполох.        Будучи открытой творческой натурой, актриса находилась в сложных отношениях с "порядком". Ничего удивительного – многим не нравится однообразная домашняя работа. Однако, оказавшись здесь в первый раз, она ведь даже не заметила беспорядка, слишком залюбовалась частями костюмов и другими самодельными реквизитами. Или Скай уже привыкла к бардаку? В темноте растянулась кривая улыбка, по спине побежали мурашки. Только этого не хватало... Если так, то, когда вернётся домой, будет тяжело восстановить порядок. А спаниелька не сомневалась: база превратилась в свинарник, если вообще не заросла густым мхом.        — Скажи, — внезапно раздалось в кромешной темноте. — Что ты думаешь о семье?        — Бесполезная ерунда, пустота и глупость, — отчеканила Скай и опустила голову. — По крайней мере я в прошлом ответила бы именно так...        Она направилась в сторону своего багажа, оставленного здесь ранее.        — Семья... Сложный вопрос. Будучи маленьким щенком, я считала, что Комет – моя единственная семья. Но после одного случая я разочаровалась в самом понятии этого странного слова. Семья. Оно казалось неправильным, фальшивым. Думала: «Если родные могут предать тебя, какой смысл во всем этом?». Но... даже тогда я продолжала надеяться, что Комет выжила... Или считать неродных щенков семьей – глупость какая. Но вот появился такой, что пытался меня переубедить. Называл нашу спасательную команду одной семьей. Меня это ужасно раздражало. Хотелось, чтобы он перестал так говорить, но! Когда я пыталась сказать ему замолчать, переставала даже дышать. Может, в глубине души мне хотелось, чтобы он... смог переубедить меня.        — У него получилось?        — Возможно, но... — Скай тяжело задумалась, — не совсем. Сейчас мне просто хочется вернуться и услышать... «Мы – одна семья». А потом спросить у него: «Разве это семья?». Тогда бы, думаю, он ответил: «Да, она самая».        — Но семья – не только кровные братья и сестры, — задумчиво произнес Герман. — Семью можно создать.        Скай удивленно повернулась. Казалось, она никогда не задумывалась о такой очевидной вещи, и сердце еë теперь полыхнуло горячим огнем.        А ведь и правда... необязательно считать семьей кого-то другого, можно создать свою собственную.        Скай наконец отыскала среди своего багажа компактный фонарик – то немногое, что забрала, покинув Щенячий Патруль.        Искусственный свет озарил комнату, и щенки, привыкшие к кромешной темноте, неприятно зажмурились.        — Так, — приоткрыв глаза, огляделась спаниелька, — где тут фонарики Комет?        Она посветила вперед, на многочисленный реквизит. Словно не кладовая, а музей актёрского искусства. Хотя дедушка-телевизор и мешок картошки разбавляли обстановку.        — Может, зде...        В это мгновение что-то произошло. Непредвиденное, неправильное и ужасное, что случается разве что в клишированных и до банальности глупых романах. Но сейчас и еë история походила на глупость.        Вспомнить точно не удавалось. Все перемешалось в необъяснимой паутине из дребезжащих обломков, не получалось восстановить точную хронологию, но кажется...        Земля резко задрожала, перехватило дыхание, свалился фонарик и покатился по полу, мигая ослепительно белым светом. С потолка что-то посыпалось, перевернулась комната, сердце бешено застучало в пятках. Потом... она оказалась в метре от места, где стояла изначально. Кажется, еë толкнули, и в это мгновение раздался ужасающий грохот. Обрушилась часть потолка. Скай принялась лихорадочно кашлять, трясущимися лапами пытаться подобрать ускользающий фонарик, боясь и одновременно всем сердцем желая увидеть, что произошло... И увидела.        «Нет... Нет, нет, нет! Это ведь неправда... Только не снова... Почему... Нет!».        — Герман! — выронив фонарик, закричала она. — Герман! Нет!        На месте, где Скай стояла всего секунду назад, образовался чудовищный завал. Герман пожертвовал собой, чтобы спасти спаниельку. На то не было причины. Они совершенно не знали друг друга. Она не чувствовала ничего к этому спаниелю, но он сказал ей нечто важное:        «Ты можешь создать свою семью».        Скай принялась разбирать обломки, вытаскивая плотно застрявшие куски, почти не поддающиеся и слишком тяжёлые. Но она не останавливалась. Бесполезно пыталась, расцарапала все лапы, разбила подушечки, но не останавливалась, продолжая сквозь обжигающую боль и дрожь сделать хоть что-нибудь! Даже если... Нет, только герои фильмов могут так глупо погибнуть!... Скай горько опустила мордочку. Почему вообще понадобилось еë спасать!? Хотя... с другой стороны так они бы оба погибли.        «Ты должен был спасать не меня! — судорожно подумалось ей. — Любимые должны спасать своих дорогих. Ты должен был... Комет!».        Скай застыла, точно впервые очнувшись, осознав весь ужас произошедшего.        — Комет... Почему... они все еще не прибежали на шум?        В это мгновение послышался неразборчивый хрип. Скай прислушалась, подскочила к каменной груде, стоило понять: сдавленные звуки раздаются из-под завала.        — ...в порядке... — просипело едва различимо, — Скай, пожалуйста... помоги Комет... со мной все нормально...        Никогда ей еще так нагло не врали. И... никогда еще она так не притворялась, что поверила в ложь.        — Я сейчас! — похоже, тоже соврала спаниелька, схватив фонарик.        Последнее, что она услышала, выскакивая из комнаты, было сдавленное, обессиленное и едва различимое: «Спасибо...». После все стихло.        Коридор завалило свалившимися вещами: обрушились и разбились картины, распластался шкаф, всюду лежали осколки цветочных горшков и острого стекла. Только несколько часов назад летчица восхищалась интерьером, считала квартирку прекрасным замком. Сейчас от возвышенных чувств не осталось и следа. Некогда раздумывать о подобных глупостях: обычная квартира, теперь больше напоминающая заброшку. Думать следовали о другом.        «Только бы ничего не случилось!».        Случилось — издевательски прошептала судьба.        Похуже кладовой оказалась разрушена гостиная. Обрушилась дорогая мебель, свалившись в безобразный завал вместе с каменными обломками с потолка. Воздух сотрясался клубнями грязной пыли. Множественными осколками рассыпались окна. Этого Скай не увидела, почувствовала, когда, пройдя немного вперед, наступила на острую мозаику разбитого стекла. Посветила фонариком – безопасного прохода не видно, всюду поблескивали серебряные пластинки. Обойти невозможно. Летчица нахмурилась и, не раздумывая, бросилась вперед, игнорируя разлившуюся в подушечках лап боль. Справа резкими порывами прорывался холод, и снег обрушивался сквозь пустые окна. Но сейчас Скай мало беспокоила погода.        — Комет! — отчаянно позвала она.        Но лишь душераздирающе кричало сердце, и бесчувственно свистела метель.        Сестренка лежала недалеко от свалившегося разбитого телевизора. В дрогнувшем свете фонарика заблестела пыльная шерстка, показалась мордочка, но нечто продолжало казаться неправильным, неестественным. Скай осторожно подошла вперед, обойдя раздавленный стол. И тогда поняла: заднюю лапку сестренки придавило обломком. Актриса обессиленно лежала, не пытаясь выбраться. Однако на сдавленной лапе виднелись разодранные следы, словно спаниелька только недавно сопротивлялась. Но то оказалось бессмысленно.        Спасательница бросилась вперед и навалилась на обломанный камень, но была лишь щенком, не способным сместить даже один проклятый обломок! Она прекрасно это понимала. Но продолжала пытаться, пока не принялась задыхаться (воздух закончился в лёгких), пока не расцарапала до крови плечи. Тогда она услышала слабый голос.        — Скай... Перестань... Это бесполезно.        — Но ты застряла! — принялась горячо сопротивляться спасательница. — Не переживай, какой-то малюсенький камешек меня не остановит! — она улыбнулась, и эта наигранная уверенность отдалась болью в висках. — Помнишь, я спасатель! Значит, проглочу носок, но обязательно спасу тебя!        «Да сколько уже можно врать... — внутренне горько поморщилась спаниелька. — Самой себе и другим... Я ведь не способна это сделать!».        — Герман, — Комет беспокоилась явно не о себе. — Где он?        — Он... — замялась Скай, — сказал, что в порядке. Но его... Нет, он правда в порядке!        Ложь подобна огромной паутине, незаметно опутывающей сердце. Но Комет не позволила тонким нитям обвиться вокруг тела, насколько бы прекрасной не выглядела неправда. Она лишь понимающе улыбнулась.        На сердце Скай образовался тяжелый камень, медленно разрастающийся, но все равно не настолько неподъемный, как тот, что придавил сестренку. Но даже его спаниелька не смогла сдвинуть.        — Позови помощь, — сипло прошептала Комет. — Послушай... нужно быстрее кого-нибудь привести... Пожалуйста, или...        «Герман погибнет? — мысленно догадалась спаниелька и помрачнела. — Почему в такой ситуации ты думаешь о ком угодно, но только не о себе? И что же? Предлагаешь просто бросить тебя!?».        Вот только сама Скай нисколько не отличалась от сестренки. Такая же упрямая.        Склонившись перед актрисой, рядышком сидела маленькая фигурка – спасательница совсем позабыла про личную охранницу Комет! Растерянными и полными ужаса глазами Аделивия прожигала пустоту, погружаясь в пучины шокового состояния. Внезапное землетрясение или придавленная лапа актрисы послужили этому причиной, не так важно. В первую очередь стоило оказать помощь, однако летчица и сама чувствовала себя словно в туманной дымке. Она смогла только схватить первую попавшуюся ткань – диванное покрывало – и накинуть на спину дрожащей Ливии и Комет, что продолжала прожигать Скай просящим взглядом.        «Я ничего не могу сделать... — мучительно было сдаваться после стольких попыток справиться самой. — Только привести помощь...».        Наклонившись, спасательница положила фонарик на передние лапы Комет. После повернулась и, посмотрев на актрису, попыталась сказать как можно увереннее:        — Я... Я скоро вернусь! Тебе будет нужнее, а я уже привыкла к темноте.        Больше не оглянувшись (ибо посмотрев в мордочку сестренки, больше не смогла бы сделать шага), летчица покинула развалины некогда уютной гостиной.        Выскочив в полуобвалившийся коридор, первым делом бросилась к шкафу, неизвестно как уцелевшему – лишь верхние дверцы распахнулись и выехало наполовину несколько полочек. Успела положить лапку на нижнюю створку, как вовремя одумалась. Реактивный рюкзак с крыльями бесполезен – крыло переломало, да и погода нелетная. Придется поспешить на своих четырех...        Спаниелька подпрыгнула, приземлилась на кровоточащие лапы, толкнула открывшуюся дверь и побежала по невидимой лестнице, чуть не чертыхнувшись в беспросветной темноте. Снова подскочила – теперь требовалось отворить подъездную дверь. Однако кнопочка не сработала. Скай недоуменно толкнула разодранным плечом дверь. Она поддалась, и летчица выбралась наружу. Что неудивительно, при отключении электричества подъездная дверь остается открытой. Однако спасательница тогда об этом не задумывалась, шелестящая тьма развернулась перед еë глазами. Сделалось сложно дышать, острыми порывами налетал ветер. Утонули в навалившем снеге улицы, и только силуэты машин виднелись в пелене. Вдалеке заверещала сигнализация, однако настолько тихо, что совсем не различить откуда. Метель поглощала все звуки.        Спасательница растерянно оглядывалась на пороге, выискивая среди снежной пустоты человеческий или другой силуэт. Бежать в неизвестном направлении при такой непогоде бессмысленно! Но и стоять на месте и терять время сейчас нельзя!        «Что делать? — лихорадочно думала Скай. — Что мне, черт возьми, делать!?».        И тогда сверху... сначала, кажется, только послышалось... как нечто огромное собирается сорваться вниз. Летчица подняла голову. То оказался кусок стены.        Полгода пришлось проскитаться в незнакомых краях, чтобы наконец осознать, куда она хочет вернуться. Пережить все так внезапно обрушившееся на голову, чтобы... на неë действительно что-то свалилось. Как же неоднозначна и забавна может оказаться концовка. Концовка...? Кажется, всего несколько минут назад она думала о похожем. И тогда решила, что это просто очередной момент жизни, после которого последуют сотни и тысячи других. Конечно, последуют. Вот только уже без неë.        Скай закрыла глаза, потеряв всякое желание продолжать сопротивляться судьбе. Она не сдалась. Просто перестала бороться.        «Зато крылья в безопасности... Если повезет, однажды они смогут вернуться в Щенячий Патруль. Жаль, только без меня...».        Причиной землетрясения или точнее истинного происхождения всех разрушений по установленным после причинам был политический террористический акт и заложенная в подземных ходах города взрывчатка. Главной целью подрывников являлся крупный порт, расположенный не настолько далеко от квартиры Комет.        Детали не раскрываются. Некая государственная организация принялась за расследование. Подозреваемые террористы заключены под стражу.        Однако общественности в качестве причины происшествия досталось именно "землетрясение".        «Моя жизнь напоминает раскачивающийся под бездонной пропастью мост. Из одного положения в другое... скрип, по велению ветра, скрип... снова в исходное положение... Пытаясь найти равновесие, я только больше его раскачиваю. Скрип... и вот уже наклонился настолько опасно над пропастью, что любой, кто бы находился на этом мосте, обрушился вниз. А потом ветер поднимется и тонкая веревочка оборвётся. Настолько хрупок этот мост. Настолько просто оборвать чью-то жизнь.        Однако, если появятся крылья... Я смогу перелететь через мою бездну? Звучит обнадеживающе. Только откуда им взяться? Да и обрыв этот... слишком огромен»...        Спаниелька почувствовала, точно время застыло ледяной глыбой, и в зимнем воздухе почудилась первая весна.        И ведь совсем немного оставалось... до дня рождения. Говорят, для людей это особенный праздник. Как пропущенные ею Рождество и Хеллоуин, только намного-намного лучше.        — Скай Флайен!        О, сейчас ей вспомнились имя и придуманная Патрулем фамилия. Только прозвучало слишком реалистично, точно кто-то пронзительно кричал. Но зачем бы кому-то понадобилось звать еë, в этом незнакомом, чужом городе?        Болью отозвались растерзанные плечи, и только тогда спаниелька поняла — нечто подскочило и толкнуло еë, и летчица обессилевшей тушкой провалилась в снег.        Раздался ужасающий грохот, и точно задрожала и разломилась земля. Барахтаясь и неуклюже пытаясь подняться, она глядела на образовавшийся завал. Мошки поплыли перед глазами, заморгали неясные картинки. Наконец поднялась, неровно прошла вперед. Рядом сработала сигнализация, включились красные задние машинные фонари. Летчица прищурилась и наконец смогла разглядеть каменную кучу.        Она не смогла поверить. Нагнувшись, рассмеялась, горько и пронзительно, словно все происходящее было шуткой. Глупостью. Бессмысленным бредом. Или совпадением, но... в завале точно находился щенок.        Она сделала нерешительный шаг, непонимающе всматриваясь в шелестящую темноту. Отрицательно покачала головой и вдруг сорвалась, бросившись к обломкам, прильнула к теплой мордочке.        Заструились неожиданные слезы, и она заревела, впервые так пронзительно, не сдерживаясь. Терлась лбом о чужую шерсть и что-то неразборчиво шептала. Только потом поняла, она произносила имя.        — Как ты здесь оказался!? Почему... Почему ты пришел? Как ты нашел меня?! Чейз Гончик... — всхлипывая, беспорядочно спрашивала она.        В мигающем свете сигнализации нежно засверкали до боли знакомые карие глаза. Только мгновение назад она потеряла всякую надежду снова встретиться с ними. И теперь не могла поверить, что это случилось, пристально всматривалась в мордочку, боясь и на секунду отвести взгляд.        — Это... было несложно, — сипло отозвался овчар, улыбнувшись. — Можешь не верить, Скай, но я сбежал, прямо как ты. Каждую ночь светил фонариком в небо, все дожидался твоего возвращения, но однажды не выдержал. Прыгнул в машину и поехал за тобой, даже Райдера не предупредил... Такая глупость, да?        — Гончик... — растерянно прошептала спаниелька.        Продолжала завывать беспросветная вьюга, сыпались миллионами колючие сухие снежинки, однако спасатели не замечали ни непогоды, ни страшной разрухи вокруг. Все потеряло значение, когда они спустя столько времени разлуки оказались рядом.        Скай была готова отправиться хоть в сотни таких же бессмысленных странствий, только бы в конце каждого своего долгого пути смогла встретить его.        — Потом связывался со всеми, кто мог знать Щенячий Патруль и в особенности тебя, — продолжал овчар. — Вышел на одного из наших спонсоров. Мне сказали, сейчас ты должна находиться в этом городе, но нужно поспешить, ибо ты уже собиралась покинуть его... Я так боялся опоздать...!        «Собака, сдававшая мне квартиру... Кажется, она говорила, что не выдаст меня», — мысленно усмехнулась спаниелька, не ощущая ничего кроме благодарности к своей временной хозяйке. Иначе они бы никогда не встретились.        — Но... откуда ты узнал адрес дома? — ответ не столько интересовал летчицу, сколько возможность снова слышать любимый успокаивающий голос.        — Просто расспрашивал всех про некую спаниельку. Даже историю придумал, что ты секретный агент Англии. Правда она почти не понадобилась, мне повезло встретить одного щенка...        Сбоку послышалось шуршание снега. По оставленным овчаром следам медленно пробиралась знакомая золотистая фигурка в белом свитере, подареннном Скай. Рикка...        — Я правда рад... что успел... — послышалось рядом, и спаниелька резко повернула голову.        — Эй, только не смей закрывать глаза! Гончик! Я сейчас!        Спасательница всеми оставшимися силами навалилась на камень, придавивший спину овчара. Принялась разгребать рядом находящиеся обломки, царапать и тащить, но этого было недостаточно! Она ничем не может помочь!        — Какой из меня спасатель... — остановившись, прошептала она. — Я даже спасти никого не могу...        — Неправда, — внезапно отозвался Гончик. — Посмотри на свои лапы.        Спаниелька уставилась вниз. Пшеничная шерстка пропиталась пылью, кровью и мелкой каменной крошкой. Лапы выглядели слишком искалеченными, чтобы спасательница могла даже стоять. Боли она прежде не чувствовала, однако сейчас та стремительно наливала тело.        — Посмотри, ты пыталась сделать все, что могла. Быть спасателем не значит быть всесильным. Это значит – делать все, что возможно, чтобы помочь другим. Но ты была одна, Скай, все это время. Одному намного сложнее, потому Щенячий Патруль такой огромный. И ты... должна вернуться.        — Глупый пес, — Скай прислонилась мордочкой к нему. — Я и сама собиралась вернуться... К тебе вернуться.        Гончик на секунду застыл в растерянности, но после счастливо улыбнулся.        — Скоро прибудет Патруль, — сказал он. — Знаешь, я переживал, ты откажешься возвращаться и... попросил поддержку с воздуха. Все очень переживали о тебе.        Вдалеке раздался стук лопастей. Спаниелька не перепутала бы этот звук ни с каким другим. Да и какой транспорт сможет добраться сюда в такую погоду, кроме него?        Скай положила мордочку на Гончика, впервые доверившись кому-то другому, а не пытаясь сделать все одна.        — Разве это семья? — улыбнулась она.        — Да именно она, — ответил овчар.        — Нет, не говори глупостей, — резко воскликнула спаниелька и спустя секунду добавила. — Ты – моя семья!        — Скай Флайен, — удивленно и одновременно счастливо прошептал он.        — Почему ты говоришь мою фамилию? — неловко отвела взгляд Скай.        — Потому что ты сама называешь меня Чейзом Гончиком.        — Тогда... Я больше не хочу носить эту выдуманную фамилию. Теперь я хочу быть...        Налетевший ветер заглушил голос спаниельки, но Гончик находился очень близко и смог расслышать.        Она сказала:        «Зови меня... Чейз Скай».