Тернистый путь любви

Ещё один тяжёлый рабочий день подошёл к концу. Многочисленные танцовщики и танцовщицы толпами покидали театр, а вслед за ними и их преподаватели. Но вопреки традициям лишь Луи Мерант никуда не торопился. Какой смысл, ведь теперь его любовь практически всегда находится рядом и отвечает взаимностью? Зачем идти в холодную квартиру, если Одетта как обычно придёт к нему после последнего вечернего занятия к нему в кабинет, они обменяются новостями, прерываясь на нежные поцелуи и крепкие объятия. К её любимому тёплому чаю они почти не притронуться, не до того станет. Ведь объятия любимого гораздо теплее напитка и лучше согревают душу. Обменявшись кивками со сторожем, который давно привык к тому, что величайший балетмейстер ночует на работе, Луи побрёл в сторону главного зала, где сегодня у Одетты должен был закончиться последний урок. Учеников в её классе было в любое время много, но вопреки строгим законам балета, она была уверена в том, что половина отсеется к следующему году, если не к концу этого сезона. Тем не менее, такое количество детей отнимало много сил, ведь в этом случае важна не техника, а их усидчивость. Мерант сказал, что ей придётся работать с ними не так уж и много, ведь это что-то вроде испытательного периода. К началу осени ей точно передадут как минимум кого-то чуть помладше Фелис. Распахнув дверь, которая вела за кулисы, он не мог не заметить некого чувства ностальгии, которое появилось в душе. Раньше это место было единственным, где он мог в открытую наблюдать за ней, пока она кружилась в танце с метлой. Теперь он приходил сюда помогать ей прибрать реквизит и пуанты, разбросанные по сцене. Замерев на секунду у места, возле которого его однажды застала врасплох Ле Бра, Луи только сейчас осознал насколько всё изменилось. До и после. Из обычной уборщицы, которая каждый день грезила о том, что могла бы двигаться в танце так же легко, как раньше, она стала ещё пока что не лучшим, но уже хорошим преподавателем. Бывшая прима уже не пугалась, когда в конце рабочего дня он внезапно появлялся сзади и крепко обнимал её, нежно целуя, как сейчас. Ещё один ритуал. Привычка. Обязательное к исполнению действие. Наравне с тем, как она ерошит ему волосы, когда он лежит у неё на коленях перед тем, как разойтись спать. Или как поглаживание по спине утром, когда она нервничает возле входа в свой кабинет, где ждут ученики. Касаний было так много, как и поцелуев. Они никак не могли наверстать упущенное за эти годы. Благо, теперь впереди у них ещё есть много времени на это. — Завтра наконец-то выходной, — пробормотал Луи возле её уха, крепче обхватывая женскую талию. Одетта усмехнулась, позволяя себе продлить момент этих объятий ещё немного. Да, завтра выходной. А это означает целый день вместе. Мерант никуда не захочет идти или что-то делать, если это будет означать оставить любимую одну. Будет придумывать кучу предлогов лишь для того, чтобы быть ближе. Слушать рассказы Фелис, высидеть целиком которые не удаётся даже бывшей приме. Починит полку шкафа, которая её так раздражает, предложит помощь с обедом. Они оба не хотят больше быть порознь. Даже если эта чрезмерное совместное времяпровождение друг с другом казалось слегка ненормальным. — Нам нужно поторопиться. Не хочу, чтобы на утро моё тело ломило от усталости, — Одетта с извиняющейся улыбкой высвободилась из его объятий. — Чем скорее мы закончим, тем быстрее пойдём отдыхать. — Ты как всегда говоришь мудрые вещи, — он потянулся за брошенными кем-то пуантами. — Но в тишине это делать скучно, — бросив короткий взгляд на граммофон и получив её кивок, ему пришлось ещё повозиться какое-то время в стопке многочисленных пластинок, прежде чем полилась приятная мелодия из какого-то отрывка балета, который они точно танцевали и слышали сто раз на дню. Работа пошла быстрее, пусть и сил у обоих было не много. Отодвинув балетный станок, Луи остановился, чтобы отдышаться. Неосознанно, скорее по привычке и памяти, он вспоминал, какие движения исполняются под определённый такт песни. Ещё одна строчка и пойдёт часть с дуэтом главных героев. Если ты музыкант, то в качестве танцовщика это даёт тебе преимущество в чувстве ритма. По крайней мере, ему так казалось. Грудь сдавило волнение. Это было что-то сильнее, чем то волнение перед выходом на сцену, откуда видно, как на тебя смотрят сотни зрителей и всё внимание приковано к танцующим. Это было что-то другое. Что-то, что связано с его секретом. С тем, что лежало во внутреннем кармане сюртука. Прямо возле сердца, которое стучало как бешеное. Если за работой ему ещё удавалось отвлечься от этого, теперь избежать страха невозможно. Но разве это не идеальный момент для того, что гложет его уже давно? Для того, что он пообещал ей ещё когда они были на пике славы. Когда были молоды. Обещание нашей молодости… — Потанцуем? — Луи взял её за руку и осторожно поцеловал тыльную сторону женской ладони, не отводя взгляда от смущённого любимого лица. Она всегда смущалась, если Мерант прибегал к этим своим чертовски хорошим манерам. Подавал руку у последней ступеньки лестницы, открывал перед ней дверь, накидывал на замёрзшие плечи сюртук. Знал, что несмотря на красные от смущения щёки, ей это нравится. И знал, что может больше, чем то, что по его мнению обязан делать каждый мужчина для своей любимой. Ведь это само собой разумеющееся, разве нет? Идеально вступив в нужный такт, они закружились по сцене. Танцы — их синоним, второе имя, то, благодаря чему они познакомились. То, без чего невозможно жить. Танцор умирает дважды: когда уходит со сцены и когда естественная смерть обрывает жизнь. В случае Одетты ей удалось воскреснуть. Восстать из пепла, переписать печальную концовку Лебединого Озера, доказать всем, что она всё ещё может танцевать, что бой ещё не окончен и жизни у неё всё же три. Пусть она спотыкается, они танцуют для себя, Мерант в любом случае не даст ей упасть. Притянет за талию поближе, сожмёт руку крепче, успокоит взглядом, если она засомневается в собственных способностях. Мысленно поблагодарив отца за то, что тот отдал молодого Меранта на бальные танцы, Луи ловко перешёл к самой любимой части. К финальной позе. — Не выпендривайся, — Одетта тяжело дышала, но хитро улыбалась. Она всегда так говорила, если он внезапно выделывал что-то, что подвластно профессиональному бальному танцору. Вот и сейчас вновь держит её за талию параллельно полу, с довольной ухмылкой нависнув сверху. Ей не нужно даже цепляться за его ладонь и плечи, можно спокойно отпустить руки, величайший балетмейстер всех времён удержит. Сейчас или никогда. Сейчас или она обратит внимание на то, что Луи нервничает. Что держит слишком долго и задумчиво что-то ищет в её глазах. Намёк, подсказку, ответ. А если она изменила своё решение? Если позабыла обещание, данное им на этой самой сцене десять лет назад? Именно сейчас ему вспомнилась больничная палата и помятый букет белых лилий на полу. Её слова запечатлелись в его разуме на всю жизнь с того дня. Наклонившись чуть ближе, Мерант остановился в миллиметре от её губ и почувствовал её удивлённый и недовольный вздох из-за того, что ожидаемое соприкосновение не произошло. Одетта в его манере приподняла одну бровь, выжидая объяснений такому поведению. Никогда ещё произнести четыре слова было так страшно и желанно одновременно. — Ты выйдешь за меня? — точка невозврата достигнута, время замерло для них, дальнейшая судьба решится здесь и сейчас. Он неосознанно задержал дыхание. Мерант видел, как эмоции отражались и сменяли одна другую в этих красивых глазах. Таких родных, таких горячо любимых, единственных, которые он умел так хорошо читать. Удивление, сомнение, страх, смущение, и так по кругу. Этот вопрос в буквальном смысле прикоснулся к ней, прошибая насквозь, оставляя за собой кучу эмоций. Она почувствовала его дыхание, когда слова сорвались с губ. Поза была не слишком удобной, не было возможности избежать ощущение любимого рядом. Его прикосновения и присутствие мешало думать об ответе, все мысли возвращались лишь к тёплой руке на талии. — Но что в этом трудного? Разве вы уже не обсудили то, что между вами? Неужели вы мучались недостаточно? Ты ведь прекрасно знаешь, какой ответ дать ему. Знаешь, что ему так хочется услышать. Неужели не помнишь, что ты сказала ему тогда? — твердил внутренний голос, который невозможно было заглушить. — Тогда я согласилась. — Так разве что-то изменилось? — Изменились мы, но не чувства. Вердикт вынесен, судьба предрешена, желанное слово завертелось на кончике языка. — Да, — тихо прошептала бывшая прима. — Выйду, — добавила она, словно он мог её не услышать, хотя их носы почти соприкасались. Мгновение, и он уже вернул их в вертикальное положение. Осыпал поцелуями, не веря тому, что она согласна. Через секунду уже стоял на одном колене, надевая на тонкий палец заветное кольцо, которое весь день напоминало о себе в кармане. Мерант замер, словно намереваясь запечатлеть это мгновение в своей памяти навсегда, рассматривая, как идеально украшение подошло по размеру. — Ну нет, я не хочу видеть твои слёзы в такой день, — величайший балетмейстер всех времён принялся вытирать влагу на её щеках, не прекращая улыбаться. Вместо ответа Одетта перехватила его ладони и вернула их на свою талию, потянувшись за поцелуем. Никогда поцелуй не был таким желанным и чувственным одновременно. Все предыдущие казались не в счёт. Словно до сегодняшнего дня они не были чем-то особенно серьёзным, как думалось мгновениями ранее. — Обещаю, я буду делать абсолютно всё, чтобы ты была счастлива. Хочу смотреть в твои великолепные глаза, хочу утонуть в твоих тёплых объятиях, просыпаться вместе и засыпать тоже. Хочу быть рядом с тобой. — Ты говорил мне тоже самое в тот день, — возвращаясь к тому моменту их жизни, когда он заявил ей о том, что обязательно наденет кольцо на её палец, как только они выйдут с премьеры Лебединого Озера, которая ждала их на следующий день. Но этого не произошло. Вместо того, чтобы держать её на руках, после удавшегося выступления с кольцом на пальце, он держал её на руках, вынося бессознательное тело возлюбленной из горящего здания. В больнице она отреклась от него. Но теперь… — Теперь всё иначе, в этом я тебе клянусь, — Луи оставил ещё один поцелуй на горбинке носа.

***

Свадьба Луи и Одетты была скромной, но им и не нужна была роскошь. Никаких пышных декораций и излишних гостей. Самым важным была их любовь и момент, который они ждали долгие годы. Церемония прошла в небольшом зале регистраций, едва уловимая торжественность которого не смогла затмить тёплую атмосферу их любви и счастья. Знакомые и коллеги не были приглашены, не нужны были в этот момент. Здесь, в тесном помещении, кроме них не было никого. Только они вдвоём. Это только их момент. Луи взял Одетту за руку и они вместе вошли в зал. Их сердца бились в унисон от счастья и любви. Они не могли поверить, что этот момент наступил. Начиналась новая реальность, где мечты сбываются, где они могли быть только вдвоём, вместе. Одетта была прекрасна в своём простом, но элегантном платье, которое идеально сочеталось с её нежной, хрупкой внешностью. Луи, как всегда, был строг и красив в своём тёмном костюме, но его глаза излучали счастье, которое трудно было скрыть. И вот влюблённые предстали перед регистратором, внутренне дрожа от едва сдерживаемого волнения. — Попрошу ответить невесту, согласна ли вступить в брак с Луи Мерантом? — Согласна, — едва сдерживая радость и волнение, ответила Одетта. — Попрошу ответить жениха, согласен ли ты взять в жёны Одетту Ливри? — Согласен, — твёрдо ответил Луи. — Тогда обменяйтесь кольцами и клятвами. Одетта посмотрела в глаза Луи. Она не знала, что сказать, ведь всё, что она чувствовала, было так очевидно. Она уже давно пообещала ему всю свою жизнь. Но сейчас, когда она смотрела на него, сердце говорило: Я буду с тобой навсегда. — Я тебя люблю, — сказала она, и её голос едва слышно дрожал. — И я обещаю быть с тобой, в счастье и в трудности. Ты моя семья. Моя любовь. Луи ответил ей, его слова тоже были простыми. Всё было ясно. — Ты — моя жизнь, Одетта. Я всегда буду рядом с тобой. Мы прошли через многое, но я знаю, что теперь буду с тобой всегда. — Обьявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга в знак вечной любви, — обьявил регистратор. Когда клятвы были произнесены, не было ни поздравлений, ни аплодисментов. Всё случилось спокойно и мирно. Они обменялись кольцами, символом того, что каждый из них теперь навсегда связан с другим. В тишине зала поцелуй казался неприлично громким, но это их не волновало. Когда церемония завершилась, они покинули здание, держа друг друга за руки. С каждым шагом они ощущали, как уверенно двигаются в будущее — будущее, в котором всегда будут рядом, в котором их любовь будет крепнуть, как и обещания, данные друг другу. В тот день не было необходимости в больших праздниках или множестве гостей. Всё, что им нужно было — это быть вместе.

***

— Ты ничего подозрительного не замечаешь в своих работниках? — с нажимом и намекающим тоном протянула Реджина Ле О. Она бросала многозначительные взгляды на директора Оперы, вертя в руках стакан с алкоголем. — А что я должен был заметить? — Чарльз Ландре сверкнул глазами, напрягаясь. — Ну например то, что наш величайший балетмейстер всех времён ведёт себя как-то...подозрительно? Нет? — она не могла скрыть раздражение в голосе. Неужели он действительно ничего не заметил? — Прекращай говорить загадками. — Да он буквально вертится возле Одетты! И должность ей помог сменить, и с жильём точно подсобил, иначе где бы она сидела со своей рыжей мерзавкой. При каждом удобном случае с ней ходит. Одетта то, Одетта сё! Мы ведь уже решили, что избавимся от этой парочки. — Я не могу действовать прямо сейчас. Нет никаких оснований, пойми. Без Меранта театр просто развалится, а дело нам какое до этой бывшей уборщицы? Ну пропихнул он её на должность преподавателя, что с того? — Может тебе и нет никакого дела, но ты знаешь моё мнение об этих голубках! Если хочешь расторгнуть наше соглашение, то сделай это прямо сейчас. Я и сама справлюсь. — Я не это имел ввиду, — Чарльз с громким стуком поставил на стол свой бокал. Можно не бояться, что их услышат, в театре точно никого нет, кроме сторожа. Никому не интересно, что Реджина Ле О позабыла у него в такой час. — У меня нет стоящего повода для изгнания одного из них. — Ты же пообещал мне, что выгонишь Одетту к чертям собачьим! Почему она не рыдает и не спускается по лестнице со своими скудными вещами? — Ты не понимаешь. Это трудно организовать. Богачка злобно фыркнула и поднялась с дивана. Как же её раздражали эти двое. Куда не пойди — везде они. Хотелось отомстить, уничтожить их, сломать. Она была одной из немногих, кто знал данный дуэт ещё годы назад. О да, она прекрасно помнила то, как они плескались в славе. Пока ей приходилось оставаться в тени. Но управлять и строить козни в тени удобнее всего. Нужно что-то придумать. Владелица лучшего ресторана ребрышек в Париже задумчиво глядела на тёмную улицу за окном. Никаких идей в голове. А если они и были, то всегда сводились к убийству. Было бы не жалко убить их и сесть за решётку, но смерть это больше благословение. Нужны мучения. Душевные лучше всего. Бывшая прима чувствительна к теме о своём балетном прошлом, сломать эту женщину будет не так уж и сложно. А Мерант? Его слабая точка, что же это? Бывшая партнёрша по сцене? Помимо этого ещё родители и сёстры, подходит. Его тоже можно сломать. Надо понять, как использовать эти слабые точки и тогда... — Да прекращай уже, нет ничего такого в платье! Я могу и получше купить, — раздался усмехающийся голос Луи. — Всё равно не стоило. Это было необязательно, — Одетта смущённо отвела взгляд в сторону. — Легки на помине! Сами дают повод для линчевания! Как же вы неосторожны...но мне это на руку. — Ещё как стоило. Ты у меня самая красивая и оно тебе очень идёт. Что я за муж буду, если моя любимая пойдёт на роспись в рабочей повседневной одежде? Ничего, я ещё успею заняться твоим гардеробом. — Луи, не увлекайся, — она легонько толкнула его плечом, но тёплую мужскую ладонь не выпустила. — Давай поторопимся, Фелис наверняка распирает от любопытства. — Значит муж... - Ле О смаковала это слово на языке, а в голове уже появлялся коварный план. — Ждите подарок на праздник, голубки.