Хочешь, покажу фокус?

Я не помню, как вернулся домой, но мне это и не было интересно. Свидание не удалось, по крайней мере для меня – если ей и понравилось поесть за мой счёт, то ни каких положительных эмоций у меня не осталось. Кажется, дело во мне... Я снова лежал на кровати и смотрел в потолок, натянув одеяло до носа. Пустота, темнота и гнетущие мысли уже давно превратились в вечных спутников моей жизни. Великий Лини, способный очаровать лишь одной улыбкой, кажется, совсем безразличен объекту воздыхания. Я перевернулся на бок и закрыл глаза, желая провалиться в сон. Завтра меня ждёт новый день, опять рутина, бесконечный круговорот репетиций и выступлений. Всё наладится, стоит просто подождать... Просто ждать и... Не пытаться брать всё в свои руки. Они способны только перекидывать карты, а не решать проблемы.

***

Здравствуй, новый день. Я не помню, как оказался на кухне, но я твёрдо решил, что мне надо набирать вес. Я нормально не ел уже невесть сколько времени, так что брат с сестрой могут начать волноваться. Вернее, уже начали... Я сидел за столом и оглядывался по сторонам, переводя взгляд то на Линетт, то на Фремине, но никак не на тарелку с креп-сюзеттом перед собой. Не знаю, кто это готовил, но, кажется, я всё ещё далеко от своей цели. Моё счастье, что с нами не было Арлекино. Мне отчаянно хотелось завязать разговор – неловкое молчание и постоянные недомолвки буквально перекрывали мне воздух. Наконец я решился, тяжело сглотнул и повернулся к брату, кладя руку ему на плечо. –Как твои дела? Фремине будто не сразу понял, что я обращаюсь именно к нему, а как до него дошло, то расплылся в улыбке впервые за долгое время. –Я в порядке, а ты? Не успел я ответить, как лицо брата посерьëзнело; в его глазах мелькнула какая-то тень, будто он что-то резко вспомнил. Фремине убрал мою ладонь с плеча и скрестил руки на груди. –Почему ты вообще спрашиваешь? Не думаю, что тебе это интересно. Я нервно сглотнул и почувствовал на себе взгляд сзади – видимо, эта ситуация заинтересовала Линетт. –Но... Мне правда интересно... Мы не общались целые сутки, да и последний наш разговор нельзя назвать дружеским... Фремине хмыкнул и откинулся на спинку стула, глядя на меня с максимальной язвительностью. –Лучше спроси, как дела у Фокалорс. Сходи с ней на очередное свидание, побеседуй. С ней же интереснее, чем со мной. Чем с ним? Интересно, почему он вдруг стал так говорить. Но не успел я задать вопрос, как брат "исправился", или, хотя бы, сделал вид: –То есть, я хотел сказать, чем с нами. –Зачем ты издеваешься над Лини? Линетт, до этого молчавшая, тоже откинулась на спинку и укоризненно посмотрела на Фремине. Я чувствовал себя лишним и нелепым, в который раз сказавшим несусветную чушь. –М? Разве я издеваюсь? Лини сам виноват, совсем забыл про нас с этой своей Фокалорс. "Забыл про нас"... Почему-то кольнуло в сердце. Не понимая сам себя, я вскочил. –Забыл про вас? Да я стараюсь вкладываться по максимуму, я каждый день ругаю себя, что уделяю вам недостаточно внимания! А вам, кажется, моё внимание совсем не нужно – вы выросли, и теперь вы можете только говорить, какой я плохой, раз у меня просто появляются ещё дела или... Ах, вы не поддерживаете даже мой любовный интерес, что уж там говорить о делах. Мне кажется, вам совсем плевать на мои чувства. А ты... Я метнул испепеляющий взгляд на Фремине, сам не понимая, что говорю. –Меня уже крайне достали твои перепады настроения. То ты такой весь из себя хороший, а то срываешься на мне. Вся эта твоя ревность... Я развернулся и пошёл к двери, мой голос дрожал. –Я просто не понимаю... Я всё ещё не понимаю, почему наши отношения превратились в вечные ссоры и недомолвки... Чтобы не заплакать я выбежал из кухни, пусть и услышал за спиной всхлипы Фремине и осуждающий шёпот сестры: "Ты этого хотел?" Не знаю, чего он там хотел, но я просто мечтал запереться в своей комнате подальше от чужих глаз и ни с кем не контактировать, что я, впрочем, и сделал. Я сидел в углу на полу, обняв свои колени; по моему лицу текли слезы. Прошло несколько минут и в дверь постучали – наверное, это Линетт, но я не хочу сейчас ей открывать. Я просто хочу побыть один. Навечно один, без обязанностей старшего брата, работы в цирке и заданий, достойных преемника Арлекино...

***

Я проснулся от того, что в мою дверь опять кто-то настойчиво стучал. Странно, я даже не заметил, как меня вырубило. Я потëр и так красные от слëз глаза, с трудом поднялся и пошёл к двери открывать – мало ли, сколько времени прошло. На пороге стояла Арлекино. –Ты ничего не забыл? Голос матери пробил меня до глубины души, и я вздрогнул. –М-м... Нет? Я сделал шаг назад, стараясь не поднимать головы и не смотреть в её глаза во избежание вопросов насчёт моего внешнего вида. –А репетиция? Тебе долго ещё ждать? Точно, репетиция. Я сглотнул вязкий ком в горле и слегка отвернул голову в сторону. –Можно я не пойду сегодня? –Чего-чего? Я отпрыгнул назад, моё сердце замерло в груди, а руки, казалось, стали совсем ледяными. –Можно... Можно я не пойду сегодня? Не менее холодные пальцы подняли мою голову за подбородок и заставили посмотреть в пересеченные двумя красными крестами глаза. –И что же случилось у Великого Лини? Слишком идеальный, чтобы пропускать репетиции? Уже достиг совершенства или посчитал, что может спорить со мной? Я отвëл взгляд и шумно выдохнул, боясь ответить. –Н-нет, просто... Просто мне немножко грустно... Мы с Линетт и Фремине поссорились, поэтому... Кхм... Я думаю, я сейчас не способен трезво мыслить. –Что ещё придумаешь? Она отпустила моё лицо и стала сверлить меня унижающим взглядом. Я еле сдержался, чтобы не расплакаться снова, поэтому зажал себе рот ладонью. –Слëзы – удел слабых, Лини. Я думала, что в этом плане ты лучше своего... Брата, но, кажется, я ошиблась. Ты вообще казался мне способным мальчиком. Ты всё больше и больше меня разочаровываешь, кажется, мне нужно пересмотреть свой выбор и... Избавиться от мусора. У меня внутри всё сжалось. Я не хочу такой участи... Я ещё нужен своим сестре и брату. Хах, стоп, откуда у меня такие мысли? Мы же только с ними поругались. Я хмыкнул и Арлекино странно на меня посмотрела; чтобы она не подумала, будто я смеюсь над ней, я закашлялся, а после отвесил ей поклон. –Я всё понял, мама. Сейчас приду. Мать удоволетворëнно кивнула и неторопливо направилась в сторону комнаты, где проходили репетиции, и до меня донëсся только стук каблуков. Я знал, что должен был сначала придти в себя, а не придумывать следующее выступление, но страх овладел моим разумом. Быстро переодевшись во что-то менее мятое и более подходящее для репетиции, я побежал за Арлекино и почти что влетел в комнату, где уже сидела сестра. Она одарила меня доброй улыбкой и помахала рукой; интересно, это из-за Арлекино или Линетт так извиняется за испорченное утро? Не желая в который раз вступать в обсуждение моей слабости и негодности с матерью, я улыбнулся и помахал ей в ответ. Поначалу мне всё ещё было страшно, ведь Арлекино пристально наблюдала за мной – да, именно за мной, а не за нами двумя, но я быстро привык и даже развеселился, ведь сегодняшняя репетиция ничем не отличалась от обычных. Спустя где-то пол часа Арлекино ушла, сославшись на "дела", а так как мы с сестрой не ругаемся и вполне справляемся вместе, она оставила нас наедине. Я думал продолжать репетицию, но сестра положила руку мне на плечо и задала вопрос, на который я просто не мог ответить отрицанием. –Хочешь поговорить? Я ударил пальцем об палец и закусил губу, но в итоге тяжело вздохнул. –Допустим. Сестра села на край сцены, похлопав по полу рядом и приглашая меня сесть, после чего покачала головой. –Ты обиделся на Фремине, да? Конечно, он сам должен извиниться, но я хочу попросить за него прощения. Он не до конца понимает, что говорит... Поверь, ему очень стыдно. Я отвернулся и стиснул зубы, но спорить с Линетт мне не хотелось. В итоге я выдохнул и кивнул. –Я не злюсь ни на тебя, ни на него. Люблю вас... В порыве чувств я стиснул сестру в объятиях, и мы так просидели ещё какое-то время. Когда ж мы, наконец, отсторонились друг от друга, она хихикнула. –У тебя так быстро меняется настроение, Лини. Меня это немного настораживает, но я рада, что сейчас всё хорошо. Я поцеловал её в лоб и с грустной улыбкой посмотрел по сторонам – думаю, репетицию никому продолжать не хочется. Линетт будто прочитала мои мысли и задала вопрос: –Пойдём? Я кивнул и мы молча вышли из комнаты и каждый направился в свою сторону. Мы не прощались, да и не было нужды. Мне нужно развеяться и поговорить с братом, а у Линетт могут быть ещë какие-то свои дела... Захочет – расскажет сама.

***

Я нашёл брата в его комнате, куда предварительно постучал три раза. –Фремочка, моё счастье, можно войти? Он лежал на кровати и обнимал Пера, но когда я постучался он моментально вскочил, положил пингвинëнка на кровать и кинулся ко мне, вешаясь чуть ли не на шею, как маленький ребёнок. Я лишь крепче прижал его к себе и погладил по спинке. –Прости за то, что я наговорил тебе сегодня утром... Фремине словно пришёл в себя и опустил руки мне на талию, глядя мне в глаза. –Я не должен был... Я просто сорвался, прости... Линетт уже меня вразумила. Я потрепал его по волосам и с ласковой улыбкой склонил голову на бок. –Всё хорошо, я рад, что между нами не осталось недопонимания. И... Ты тоже извини, я вспылил утром и тоже наговорил лишнего... Он уткнулся лицом в моё плечо и прошептал: –Вообще, я даже рад. Я хочу знать, что с тобой происходит и что ты чувствуешь... Я поцеловал его в макушку; даже не знаю, как я мог усомниться в своих брате и сестре, когда они оба такие солнышки? Ладно, я вроде наладил с ними отношения. Пока что... Фремине отсторонился и зевнул: –Ладно, котик, я хочу спать. Слишком много сегодня произошло. –"Котик"? На моих щеках выступил лёгкий румянец. Впервые слышу, чтобы он меня так называл. Брат лишь пожал плечами. –Ты даёшь мне милые прозвища, так почему я не могу сделать того же? Возразить было нечего, поэтому я слабо улыбнулся, пожелал добрых снов и бесшумно выскользнул за дверь. Спать мне не хотелось от слова совсем, к тому же, было ещё относительно рано. Находясь в приподнятом расположении духа я побежал в свою комнату записывать идеи для грядущего выступления – когда все неурядицы с семьёй разрешены и никто не давит, можно подумать и о любимом деле. Закончив с этим я пошёл на улицу – ну, как на улицу, скорее просто вышел на крыльцо дома и сел на него, играясь с уличной кошкой. Я был счастлив. Омрачали только слова Линетт о том, что моё настроение слишком быстро меняется. Может, мне стоит сходить к врачу, как только появится время? Я потряс головой. Я сам со всем справлюсь. Я сильный. Я... Должен быть сильным. Насыщенный день медленно, но верно подходил к концу. Напоследок я решил прогуляться, чтобы окончательно отрезвить голову и развесить рекламные плакаты с приглашением на шоу везде, где только можно. Заскочив за ними домой я подумал позвать с собой сестру, но она отказалась, сославшись на усталость. Я не стал настаивать и пошёл один. Мне было весело, я напевал. Под сгущающимся покровом сумерек я обошёл почти весь город. На улицах мало кто гулял. Мне почему-то стало интересно, придëт ли на выступление Фокалорс, поэтому я направился к зданию суда*. Если она придёт, я буду готов вложиться по полной. Если же нет... Мне всё равно придётся, Арлекино заставит. На моё удивление рядом с судом сегодня было пустынно. Я заметил только какую-то пару, стоявшую у фонтана и целовавшуюся. Впрочем, они меня вообще не интересовали. Я подошёл к зданию и заглянул в окно – конечно, делать это было не совсем правильно, но мне так хотелось увидеть Фокалорс... В суде свет не горел. Я пожал плечами и вздохнув, подумав, что возлюбленная, наверное, уже ушла, как вдруг до моих ушей долетел знакомый голос. Я не разобрал слов, но обернулся и воскликнул: –Фокалорс, ты пришла сюда ко мне? И я тут же пожалел, что сказал это. Я зажал себе рот рукой, мои ноги резко стали ватными, мой взгляд был бездумно обращён на фонтан. И тут я увидел её. Моя дорогая Фокалорс, девушка, забравшая мой первый поцелуй, человек, который заставлял моё сердце трепетать, Архонт, ради которого я был готов идти наперекор своей матери и семье в целом сейчас стояла и целовалась с... Нëвиллетом. И, кажется, она меня заметила. Отпустила Верховного Судью и посмотрела на меня с... Надменной улыбкой? Мой мир рухнул.

***

* – Не знаю, с какой целью я делаю эту пометку, но вдруг кто-то из читателей до сих пор не понял. В моём фанфике суд и театр/цирк – разные здания. Если проводить аналогиб к геншину, то суд это, скорее, Дворец Мермония, а театр – Эпиклез.