Каменное сердце

      Чем дальше мы шли, избегая крупных троп и путей, тем крупнее становились города и тем больше людей могло нас заметить. От маскировки под бродягу я отказался, потому что в крупных городах действовал свой клан побирушек. Кто интересовался, я представлялся странником, путешествующим с сыном, не называя своего имени. Сменил одежду, и заставил переодеться Чанмина, а широкие соломенные шляпы скрывали наши лица от случайных зевак. Мальчик выглядел довольно потерянным и печальным. Разом остаться без дома и без семьи, принявший ученичество странного незнакомца, который говорил ему страшные вещи. Прежде чем его сердце ожесточится, ему требовалась забота и любовь, чтобы отблеск его благородства не перерос в надменность и грубость. Я так же использовал это время, чтобы рассказать ему некоторые простые истины и устои, на которых строился мой клан. О благородстве и чести, о подчинении приказам, о некоторых внутренних правилах, которые, судя по его лицу, кардинально отличались от того, к чему привык он. Об Императоре, которому мы служим, и о важности его приказов.       Так же я пытался понять, что могло происходить вне моего поля внимания. Эта история с Арсеналом, которая спустя столько лет снова вспомнилась и вокруг которой снова поднимается движение. Приказ Императора, который тоже заинтересовался Арсеналом. Проявившиеся Призраки, которые могли быть серьезной силой. Этот таинственный Вень, который был величиной неизвестной и неизвестно на что был способен. Если так рассудить, двадцать лет назад, когда Арсенал был запечатан, ключ от него был разделен на пять частей, это я знал точно, и примерно в то же время был заключен Альянс Пяти семей. Логично было бы предположить, что каждый из частей ключа находится у каждой из семей. Тогда одна из частей хранилась в клане Блестящего Озера, уничтоженного совсем недавно и очень удобно для желающего завладеть всеми ключами от Арсенала. Предположить то, что одна из частей ключа храниться к Чанмина, было несложно, и сейчас он находился в опасности от всех желающих завладеть частью ключа и для этого не побрезгующих убить юнца. Честно говоря, я не слишком верил в хранящиеся в Арсенале сокровища, приписывая столь большую его драгоценность больше людским слухам, чем правде. В моих руках была сокровище куда более важное – последний оставшийся в живых наследник этого клана, который может через несколько лет возродить свой уничтоженный клан. Его жизнь, то, на что он был способен и чему мог научиться было поважнее гипотетических сокровищ.       В одном из лежащих на пути городов я решил остановиться на ночь. Чанмин в большой толпе чурался каждого человека и хоронился за моей спиной, я же искал недорогую, но приличную гостиницу, чтобы ребенку можно было отдохнуть, да и самому хотелось наконец поспать в нормальной постели, а не на земле. Гостиница, что я выбрал, была самой что ни на есть заурядной, но зайдя внутрь и испросив номер, я получил отказ. Все номера, мол, раскупил богатый господин. Глубоко вдохнув и выдохнув, я уже было развернулся, чтобы уйти прочь, как со второго этажа послышался звук шагов и знакомый уже звук раскрываемого веера.       -А-Сюй, – произнес Вень, и я оглянулся наверх, напоровшись на его взгляд со второго этажа. – Подумать только, какая внезапная встреча. Видимо, сама судьба благоволит нам.       Сдержав поток брани, я снова развернулся, ясно обозная свое намерение уйти.       -Распорядитель, – громко позвал Вень. – Покажите моему дорогому другу и его ученику лучшие покои.       Ко мне с поклоном подошел владелец гостиницы, а меня все еще распирало желание найти еще одну гостиницу. Но Чанмин уже почти спал на ходу, да и уже чувствовал усталость.       -Я в состоянии заплатить за комнаты, – попытался возразить я, но Вень сложил веер и замахал руками.       -Даже слышать не хочу, и даже не пытайся достать кошель! Позволь мне проявить добродетель и помочь уставшим путникам.       Поняв, что от этого репья просто так не отцепишься, я только закатил глаза и прошел мимо, совершенно не обращая внимания на его сияющий радостный взгляд. Глаза его выглядели совершенно нормально, после того сюрприза с перцем, что я ему устроил, и, по всей видимости, совершенно не держал на меня обиды за это. Что совершенно не помешало мне самому захлопнуть двери перед самым его носом, когда он вздумал последовать за мной в комнаты.       Уложив Чанмина и проследив, чтобы он глубоко заснул, я решил спуститься вниз за вином. Пара глотков хорошего напитка мне явно бы не помешали. Внизу, где подавали еду, я приметил господина Веня, в совершенном одиночестве сидящем за столом с двумя бутылочками вина. Это было приглашение? Искушение вернутся в комнаты и заснуть без вина было велико, но любопытство было куда сильнее. Признаться честно, меня заинтриговал этот человек, и в особенности его упорство. После моей собственной грубости он потрудился найти нас, оплатить лучшие комнаты и еще угощает меня сейчас вином. Определенно, у него есть какой-то злой умысел. Купив закупоренный кувшин с вином, я бесцеремонно, не спрашивая разрешения, подсел к нему за стол, отставил приготовленное для меня вино ему обратно и демонстративно откупорил свое.       -А-Сюй, я могу подумать так, что ты мне не доверяешь, – протянул он.       -Ты мне не даешь повода доверять, – тут же ответил я.       Не зови меня так, хотел еще бросить я, но почему-то не стал. Сейчас была хорошая возможность вбить этому павлину все его слова в глотку и объяснить доступно, что его компания мне неприятна, но вместо этого я прикрыл глаза и сделал первый глоток вина. Местное вино было сладковатым, с легкой терпкостью на языке, но неожиданно хорошего качества и приятное. Я не стал ничего делать, только потому, что устал и сейчас мне больше хотелось пить вино, чем с кем-то драться.       -Сегодня прекрасная ночь, – первым нарушил тишину он. - Луна взошла. Легла роса. Как холодно в тиши ночной! Струн отзвенели голоса, но страшно в дом идти пустой.       Я против воли посмотрел на улицу через окно. Солнце зашло уже давно, и земля остывала после полуденного зноя, будто выписанные тонкой кистью деревья не шелохнулись в безветренную ночь, а с чистого неба круглым ликом сияла луна. Ночь была прекрасна, но такой спутник отравлял ее красоту подобно шипам на ветви цветов. Я смочил губы вином.       -Есть день и ночь, есть лето и зима. Но мудрецы давно, по всем приметам, постигли силой своего ума, что если есть еще вино при этом – тогда и ночью исчезает тьма, – процитировал я на память, не отвечая но четко обозначая, зачем я здесь, и вино исключительно было тому причиной.       Мой ответ ему явно не понравился, но возражать он не стал. Некоторое время мы сидели молча, и даже не смотря на Веня, я видел, чувствовал кожей буквально его взгляд, изучающий и пристальный. Я мог поставить на кон, что ни одна особенность моей внешности не ускользнула от его внимания.       -Могу ли я предположить, что ты изменил свое лицо, – проговорил Вэнь Касин негромко. – Я приметил твою резвость движений и тонкий стан, твое чистое и благородное сердце, а так же твое чувство юмора, – он поднял руку и коснулся глаза, как бы намекая на тот залп едкого перца. – Но лицо твое...       -А что с моим лицом? – я повернулся к нему, заставляя уставиться в мою маску.       При ее создании я постарался сделать ее максимально уродливой, со шрамами и густым загаром, чтобы даже мысли не возникло приблизиться.       -Оно прекрасно, – просто заявил он, и, как мне показалось, ни капли не соврал.       -Какое бесстыдство, – пробормотал я.       -Чего бесстыдного ты находишь в любовании красотой? – спросил он.       Отвечать я не счел нужным, однако пересел так, чтобы он мог на меня прямо смотреть, а не украдкой, словно вор в ночи, ворующий фрукты в саду. Нравится – пусть смотрит.       -Могу ли я узнать, куда ты направляешься со своим учеником? – спросил Вень.       -Тебе незачем знать об этом, – все так же не смотря на него, я пил свое вино и пытался дышать ровно.       -Не злись за мой интерес, но вдвоем нам будет сподручнее путешествовать, – заявил он. – Я могу нанять экипаж и слуг, запастись провизией, и мы с комфортом доберемся до любого уголка Дзяньху.       -Чтобы потом нанятые слуги растрезвонили всем желающим, кто мы и куда направляемся? – я глотнул вина. – В таком случае я предпочту потерпеть ночевку в лесу возле костра.       -Я могу сесть на место возницы, – предложил он, приободренный отсутствием моего явного отказа. – А служанка будет всего одна, и она скорее сама погибнет, чем станет распространять информацию.       -Ты говоришь о девушке в сиреневом платье и с хлыстом? – уточнил я.       -Ее зовут А-Сянь, – кинул он. Значит, служанка, а не жена. – Я могу за нее поручиться, она росла у меня на глазах и очень предана.       -А в чем тебе выгода, благодетель Вень? – терпение мое начало подходить к концу.       -Как и всякому благодетелю, мне только в радость всякая помощь нуждающимся.       -В мире много человек всяко больше нуждающихся, чем я. Можешь начать с них, – намекнул я.       -Хорошо, в этом случае я раскрою мой личный интерес, – я впервые за разговор взглянул на него с интересом. – Мне нравится проводить с тобой время, – он широко обвел рукой, как бы обхватывая и прекрасную луну, и прохладный воздух, и прекрасное вино и мою компанию, – и хочу продлить это время насколько возможно будет.       От ответа меня избавил подозрительный шорох в незначительном отдалении от нас. Подступил уже час Быка, и все добропорядочные люди уже давно спали. Кинув один лишь взгляд на сидящего рядом Веня, я в одно движение подобрался и выпрыгнул в окно, не издавая не единого лишнего звука. Подозрительные звуки, звук чужих шагов, звяканье оружия, раздавались теперь с той стороны, куда выходили окна самых лучших комнат, где спал Чанмин. Не думая долго, я в два рывка забрался на крышу и бесшумно пересек ее. На земле позади дома стояли двое, в изуродованных масках Призраков, тихо что-то сказали друг другу и принялись подниматься по внешней отделке вверх, явно чтобы влезть в комнаты через окно. Я не стал позволять это и на одного из них просто спрыгнул сверху вниз, в полете пробивая ему под маску удар, и принудительно уронил на пол внешнего балкона, коленом с силой надавливая на грудную клетку, заставляя захрипеть от боли.       -Кто тебя нанял, – надавливая коленом посильнее, бросил я.       Наемник отвечать не стал, только попытался вырваться из моей хватки. В одно мгновение я услышал рассекающих воздух звук летящего веера, и выхватил из ножен на поясе меч, выставляя его острием вперед перед лицом. Но веер был нацелен не в меня, плавно обогнув мою голову и в нисходящем движении перерезал шею до середины второму Призраку, который хотел подобраться ко мне сзади. Захлебываясь в собственной крови, он схватился за шею, пытаясь зажать рану, но все его усилия оказались бесполезны, в несколько секунд он истек кровью и завалился мертвым на пол. Веер полетел обратно, и я проследил, как его ловко поймал благодетель Вень, резким движением смахнул кровь с него и принялся неспешно плавно обмахиваться им. Это выглядело так же опасно и так же красиво, как в тот миг, когда я увидел его впервые в той таверне. Такой красотой можно было любоваться бесконечно.       Не сводя с него глаз, я резко опустил меч вниз, перерезая горло второму злодею, умерщвляя и его. Стало быть совершенно неважно, кто их нанял, совершенно очевидно было, что тот, кто желает получить Арсенал, а это в Дзянху были совершенно определенные люди. Сейчас меня волновало иное. Этот Вень Касин в этой ситуации действовал точно так же, как я, практически теми же методами и так же быстро. Не могу утверждать точно, но я считаюсь самым сильным в своём клане и никто не может сравнять я со мной в силе и скорости. Так что этот человек был равен мне, если не превосходил по силе и боевым навыкам. И этот человек из собственного желания, без особых мотивов спас меня от нападавшего. Что-то новое, странное, и как относиться к такому я не знал. И я понял, что Вень Касин был абсолютно прав. Вдвоем, а считая и его служанку, втроем, нам было куда сподручнее защищать Чанлина.       -Мы направляемся в столицу, – левой рукой я смахнул упавшие на глаза волосы. – Выходим на рассвете.       С этими словами я резким движением правой руки стряхнул капли крови с меча и вложил его обратно в ножны. Кэсин все продолжал смотреть на меня снизу вверх, пока я не зашел внутрь. Всю оставшуюся ночь на улице разливалась тонкая, изысканная мелодия флейты, что пронзала ночное пространство. Он удивил меня еще раз, на следующее утро, когда с рассветом нас уже поджидала повозка с одетой в сиреневое служанкой на козлах. Она казалась хмурой и невыспавшейся, и оттого злой на весь мир, как в противовес собственному хозяину, одетому в плотную добротную скромную одежду темно-зеленого цвета. По его радостному и цветущему виду можно было предположить, что он собрался на праздник фонарей, а не опасный переход.       Мы ехали один день и одну ночь. Вопреки моим смутным подозрениям, поездка прошла гладко, насколько гладко можно было назвать три попытки выкрасть у нас Чанлина, совершенные кланом Нищих и кланом наемных убийц, называемых Скорпионами. Мне не пришлось доставать меч, а господин Вень только единожды был отруган собственной служанкой за то, что испачкал руки кровью. Благородные и богатые люди, которые хорошо относятся к собственным слугам и позволяют так по-простому с собой вести, всегда казались мне хорошими людьми. Я ожидал, что господин Вень изнеженный аристократ, который рук своих пятнать не захочет, но он наравне со мной занимался приготовлением и свежеванием пойманной добычи, что дело далеко не такое чистое. С ним оказалось приятно разговаривать на отвлеченные темы, он проявил себя начитанным и глубоко образованным человеком. Не во всех областях, правда, про межклановые и межличностные отношения он имел весьма слабое представления, так же как и про правила приличия – все время пытался подсесть ко мне поближе и коснуться то рук, то лицо, скрытого под маской, и постоянно в речи его проскальзывали какие-то намеки, которые я предпочитал не замечать вовсе. А еще он постоянно называл меня сладким «А-Сюй», приторным даже, как льющаяся с ложки патока. Я мог бы попросить, и даже сделать это вежливо, с мечом в ножнах, не называть меня так, но не стал этого делать. У меня совершенно не было причин этого не делать, более того, подобное ласковое прозвище полагается только между любовника и в супружестве, но никак не едва знакомым людям. Более того, у меня не было ни единой причины или повода почему он так делал.       А-Сянь посматривала на меня снисходительно и с оттенком легкого презрения, как и на Чанмина, но рот свой держала на замке. Не очень хорошо ее поведение походило на поведение обычной служанки, из чего я сделал вывод, что она нечто большее для Веня, чем прислуга. Чанмин же весь путь был погружен в себя, и у меня создалось устойчивое впечатление, что он изо всех сил сдерживается. Проверив наскоро его общие навыки, я предсказуемо остался ими недоволен и отправил все остальное время медитировать и пытаться научиться чувствовать движение ци по меридианам. Впрочем, ничего удивительного – мальчик рос самым младшим в правящей кланом семье, и никто даже и не подумал, что придется заниматься боевыми искусствами. Четырнадцать лет, поздновато начинать, но ничего непоправимого не было.        Поездка прошла настолько спокойно, что мне удалось ночью поспать как следует, не вполглаза, и даже видел сны. Не запомнил, какие именно, но ощущение, что я ищу кого-то важного, оставалось даже после того, как рассветное солнце развеяло последние отголоски снов. Оставшееся после них ощущение пустоты беспокоило меня даже после прибытия в столицу. Въезжая через главные ворота, я буквально чувствовал на моей коже взгляд господина Веня, тяжелый, как будто он хотел что-то сказать мне, но не решался. Так и не сказав определенного пункта прибытия, я улучил подходящий момент, когда мы проезжали через громкий и набитый людьми рынок, и попросту спрыгнул с задней части повозки вместе с Чанлином и затерялся в толпе. Отойдя на безопасное расстояние, я не удержался и оглянулся на повозку. Мне не должно было быть интересно, что снилось господину Веню и чувствовал ли он такую же пустоту, раз он так навязчиво искал моего общества. Но это не мое было дело. Благоволением судьбы мы встретимся вновь, а если нет, то и скучать я не буду.       Купив лошадей, мы снова двинулись в путь и уже через пару часов въезжали в главные ворота поместья Четырех Сезонов. Оставив Чанмина на попечительство своей первой помощницы, Чира Ханамира, я приказал подготовить себе плотный ужин и горячую ванную. Сняв маску, отпарившись в свое удовольствие, а потом хорошо покушав, устроился напротив окна с чашкой чая. Поместье Четырех Сезонов получило такое название потому что на его территории были высажены цветы и деревья таким образом, что в каждом из четырех времен года распускались цветы на разных растениях, и весь год поместье купалось в цветочном цвете. Это было сделано специально, с глубоким смыслом, напоминая каждую секунду о том, что в жизни есть место не только заговорам, шпионажу и смерти, но так же и рождению новой жизни, радости и прекрасному расцвету жизни. Сейчас же напротив моего окна не только красные и белые хризантемы вперемешку, пушистые астры немного дальше, но так же и обагренные алым листья на деревьях. Давно наступила осень, а я и не заметил даже.       -Глава Джоу, – позвала меня от дверей Ханамира. Она зашла внутрь и уселась на свои ноги возле дверей. Одетая в традиционные черные и темно-синие одежды нашего клана, она не только внешним видом не отличалась от прочих бойцов клана, но духовно была наравне и даже выше большинства мужчин. Это проглядывало в ее жестких чертах лица и хмурой морщинке на лбу.       -Слушаю, – отозвался я, не отрывая взгляда от цветов.       -Я буду говорить о вашем ученике, Чжан Чэнлине, – негромко проговорила она. – Насколько я понимаю, он последний из клана Блестящих Озер, а так же его наследник.       -Что с ним?       -Юноша скован и стеснителен, особенно когда ему предложили ванну. Однако служанки заметили на животе его свежую рану, трех дней. На вопросы о ней он отвечать не стал.       -И что же ты сделала?       -Ему принесли сонный чай, – ответила она. – И когда он заснул, пришел лекарь и осмотрел рану. По его словам, рана слишком аккуратная для случайного ранения, да к тому же зашитая. Он снял швы, а потом заложил мазь для скорейшего заживления и туго стянул живот мальчишки. Кроме того, – она помедлила, – в ране нашелся предмет.       -Что за предмет?       Вместо ответа она поклонилась и протянула мне сложенный кусок ткани.       -Если наследник Чжан теперь принадлежит этому клану, то и эта вещь принадлежит клану. То есть лично вам.       Я посмотрел на протянутую вещь, а потом взял ее и развернул складки ткани. В приглушенном свете лазурный стеклянный осколок сверкнул ярко, будто бы светился небесной лазурью изнутри.       -Каковы будут приказания, Глава?