Каменное сердце

      Я мог полагать, что цепь событий, приведших меня к столь неловкому финалу, началось в тот момент, когда Император вызвал меня к себе для конфиденциального разговора. В том, что он вызывал к себе меня как главу Тянь Чжуан, не было чего-то экстраординарного или необычного, как и в том, что ему понадобилось исполнение своей просьбы. Надо заметить, просьбы Императора обычно воспринимались как указ и незамедлительное руководство к действию, прежде всего как мой непосредственный долг перед ним и всей страной, которую он и олицетворял в своем лице. Так что причин не приходить у меня не было, и в назначенный час я предстал пред светлыми очами. Император не спешил переходить к делу, и я послушно разделил с ним вечернюю трапезу. Я не утратил пиета и высказывал должное уважение к нему, но положенного его должности трепета не испытывал. Мы знакомы были много лет, и должное к нему почтение было больше въевшейся привычкой, чем искренним чувством. Он знал меня еще ребенком, когда мой наставник помог в восхождении его на трон, и я буквально рос у него на глазах. Уже долгие годы единственной целью моей жизни было служение ему и всяческая помощь ему достаточно мощной военной силой. Для этого я и самосовершенствовался, укрепляя свои навыки боя, оттачивая свой дух и разум, а так же изобретая новые методы шпионажа и разведки. Как и ходили слухи в народе, я и весь клан Тянь Чжуан являлись по сути главной военной мощью Императора и его карающей дланью. И кабинет его был знаком – отделанное искусной резьбой и золотом широкое помещение, с большим столом на низких ножках и огромным пано на стене, изображающим извернувшегося дракона.       Сейчас Император не пожелал принимать меня за собственным столом, нам вынесли небольшой столик, и расторопные молчаливые слуги накрыли его плотным ужином. Не меняя выражения лица и следя за краями своей одежды, я присел напротив Императора и в полной звенящей тишине мы принялись за еду. Тихо было настолько, что слышно было наше дыхание, стук палочек о тарелки да далекий пересвист неведомой птицы. Тишина была благословенной и приятной, и в этой тишине каждый кусочек пищи был произведением искусства, которыми я искренне наслаждался. Не торопясь, мы поели, обсудили последние новости и новые происшествия во дворце. Император не спешил, и приступил к интересующему его вопросу только после того, как мы поели и нам так же быстро и тихи принесли пряный чай. Как и пожелал Император, я выпил чаю вместе с ним.       -До меня дошли интересные слухи, Чжоу Цзишу, – проговорил он и я только перевел на него взгляд от пиалы. – Говорят, что существует некий древний Арсенал с оружием и тайным знанием, обладатель которого обретет неведомую обычному смертному силу в боевых искусствах. Ты слышал об этом?       -Возможно, – осторожно отозвался я. – Только вот праздным разговором простого люда нет особой веры. Говорить могут все, что угодно, однако правда может быть далеко от того, что несет молва.       -Да, такое возможно, – согласился Император и подлил мне еще чаю. – Однако так же я слышал, что Долина Призраков в последнее время начала проявлять себя и нападать на другие кланы и союзы.       Я опустил взгляд в пиалу, взял ее в руку и сделал медленный глоток, больше раздумывая над ответом, чем оттягивая время. Долина Призраков была чрезвычайно опасным местом. Уходящие туда люди... для ясного понимания можно было сказать, что они переставали существовать для мира живых и их поминали как мертвых. С ними происходило что-то, какая-то трансформация, что они становятся чрезвычайно агрессивными и опасными. Нечеловечески опасными в бою. Для безопасности всех Долина Призраков была огорожена специальным магическим барьером, непреодолимым для таких призраков, но, по всей видимости, барьер этот не такой уж и прочный, как считалось ранее. Я тоже получал некоторую информацию по поводу этих так называемых «Призраков», по большей части от тех же самых слухов не отличающейся.       -Меня в достаточной степени беспокоят эти слухи, – признался Император. – Слухи могут породить волнения и смятения умов, тем более в мире боевых искусств, и как следствие, увеличение боевых столкновений. Ты можешь сам понимать, чем это может грозить моей власти.       Я только лишь едва заметно кивнул и отпил чая из чаши. Большое количество боевых столкновений может затронуть и мирное население, разрушить их дома и навести демонический ужас на них, от чего до бунта и неповиновения наместникам, а там и императорской власти. Так что опасения Императора были весьма обоснованы, и его тревоги я вполне разделял. Без Императора и весь мой клан Тянь Чжуан мог попросту оказаться ненужным и даже опасным. Так что мне тоже не нужны были излишние волнения.       -Я знаю, что могу доверять тебе и твоему клану, – Император поставил чашу с чаем на стол и наклонился ко мне. – Считай так же это моей просьбой. Мне нужно больше информации про происходящее, про настроения в мире боевых искусств, про происходящие в нем движения.       Я только кивнул.       -Я хочу, чтобы вокруг этого Арсенала поутихли всякие разногласия, а еще лучше – чтобы этот источник сокровищ оказался в моих руках.       -Сделаю все, что будет в моих силах, – тут же ответил я.       -Я не настаиваю, я взываю к твоему здравому смыслу, – Император чуть склонил голову в сторону. – Мирные времена всегда лучше войны. Что касается Долины Призраков, – он помедлил. – Так же прошу тебя узнать, кто из повелитель, так численность войска, их намерения и оснащение. В идеале же – я хочу, чтобы Долина Призраков была подчинена мне.       Ничего не ответив, я взял в руки полную чашу чая. Задача не то, чтобы сложная была, а поистине невыполнимая. Я читал в разных книгах, слышал от разных людей слухи про это место, совершенно невероятные и поистине опасные – что совершенно не зря их заперли за непреодолимым магическим барьером, что они настолько кровожадные, что вместо рук у них лапы и когти, и что с оскаленных клыков у них постоянно капает чужая кровь, и что никто из ныне живущих не способны сравняться с ними во владении боевыми искусствами – даже если половина из этого была правдой, то неприятности весь мир ждали нешуточные. Но с той же вероятностью все эти слухи полностью могли оказаться вымыслом.       -Я понимаю ваши опасения, – медленно произнес я, – и полностью их разделяю. Однако может получиться так, что Долина Призраков окажется неподвластна ни уговорам, ни здравому смыслу. Что в таком случае делать?       -В таком случае я считаю, что их уничтожение стало бы целесообразным и благим делом для всех нас, – ответил Император.       Вот так. Разом выпив весь чай, я еще пару минут подержал в руках пустую чашу. Вкус чая еще оставался на языке, а голова уже работала на полную, размышляя, как можно было провернуть невозможное.       -Если тебе понадобиться что-либо, оружие, люди, мое влияние, то я тебе дам все это без ограничений, только скажи об этом.       -Сейчас мне понадобятся только собственные руки, – проговорил я. – Однако если возникнет такая потребность, я непременно обращусь.       -Буду на тебя рассчитывать, – с явным облегчением заявил Император. – Тогда можешь выполнять.       Тихая, ясная ночь опустилась на землю, когда я шел от Императора обратно. Меня никто не пытался остановить, однако спиной я чувствовал на себе множество чужих взглядом, от бдительной охраны до простых слуг. Поставленная предо мной задача была сложной, более чем сложной, и поэтому следовало действовать постепенно и осторожно. Прежде всего мне нужна была информация, потому что действовать в условиях полного информационного голода было погибели подобно, и теперь, в этих условиях, не только мне, но и всему моему оберегаемому клану, и при этом затронет еще и Императора. Его приказ надлежало выполнить и выполнить как можно лучше. Следующие сутки у меня ушли на раздачу первоочередных приказов по собственному клану, и приказы весьма подробные, на все возможные случаи и непредвиденные ситуации – едва ли не впервые я так надолго планировал держать так далеко от своего клана – и провести необходимые приготовления.       Через полутора суток я возлежал у подножия широкого моста у реки, делящий город на две части и придавался пороку лени. Летний полуденный рынок кардинальным образом отличался от дворцовых покоев именно обилием всего – запахов готовой и сырой пиши, людей и животных, помоев и продающихся неподалеку свежих цветов. Кто-то постоянно кричал и ругался, перешептывались сплетницы, дети постоянно бегали кругом и громко кричали и смеялись, периодически начиная напевать одну очень подозрительную песенку. Полуденное солнце раскаляло воздух и поднималась как в печи, делая общий вид рынка несколько смазанным. С чужим неряшливым лицом, в одежде с чужого плеча и с графином слабого вина в обнимку я изображал нищего. В центре города, рядом с оживленным рынком, пьяный бродяга-нищий, дремлющий на солнышке, не вызывал ни малейшего подозрения и воспринимался скорее как неодушевленный предмет и позволял подслушать все разговоры, чем я и воспользовался. Именно за этим я и устроил весь этот маскарад с фальшивым лицом и чужой рваной одеждой. Так же такая маскировка позволяла мне перемещаться куда мне угодно, проследить за интересующим меня человеком и скрывала меня посередине дня так же верно, как и привычные черные клановые одежды в густой ночи. Очень было удобно.       Еще одно преимущество, совершенно неочевидное, поджидало меня в тот момент, когда я разлегся неподалеку от сплетничавших кухарок в сновании широкого моста через реку. Я как-то неожиданно осознал, что едва ли не впервые в жизни я ничего не делаю. Ну не называть же серьезным делом подслушивать чужие сплетни или лежать на солнышке, изображая упившегося пьяницу! Лежать на солнце оказалось очень тепло и приятно, воздух был теплый и тяжелый пахло какими-цветами, и вгонял в некоторую сонную одурь. Всю свою жизнь я не имел возможности вот так просто полежать и ничего не делать. С самого детства я постоянно был чем-то занят, учился или тренировался, а после, когда повзрослел, то учил сам, отдавал приказы или вовсе под покровом ночи крался для убийства или кражи. Было непривычно, надо было признать, и очень приятно. Так можно было забыть и про долг перед кланом, и приказ Императора и только лишь жить одним мгновением, упиваясь, наслаждаясь горячим ощущением от солнца на собственной коже. Всегда презирал и брезговал такими людьми, бездельниками и бродягами, не желающим ничего и не стремящимся ни к чему, не зная, не ведая даже, что может быть так хорошо от презренного ничегонеделания. Впрочем, наслаждение от этого не мешало мне слушать, что происходит и что говорят вокруг, и еще и смотреть. А посмотреть было на что.       Сразу напротив реки и моего временного пристанища находилась небольшая, в два этажа таверна, на втором этаже которой расположились за столом пара, которая привлекла мое внимание. Девушка, очень юная на вид и непосредственная, болтала без остановки, обращаясь все время к своему спутнику, который и привлек мое внимание. Мужчина сидел ко мне спиной, но со своего места я видел, как он неспешно обмахивается крупным веером. Широкая кисть с большими пальцами держала веер крепко и уверенно, обмахиваясь им размеренным, как движение звезд, движением, неспешными и неотвратимым. Его достаточно широкую спину обтягивали белые одежды, похожие на траурные, но я смог углядеть блеск золотого шитья на рукаве – господин был скромен и богат. А еще, когда он повернул голову, я мог еще увидеть, что он оказался красив, как небожитель, с его будто высеченными из камня чертами лица и гибкостью молодого дерева в движениях. С некоторым усилием я оторвал взгляд от этого мужчины, чтобы тут же задаться вопросом. Что он тут делает? Для такого, как он, находиться в этом захолустье, все равно что обрамлять бесценные камни в ржавую медь, настолько неуместно и вызывающе смотрелся он здесь, среди простолюдин. Что его связывало с этой девушкой? Была ли она его женой? Вряд ли можно было выносить ее бесконечную и наверняка пустую болтовню, если бы он не выбрал ее сам.       Когда я осмелился поднять на него глаза снова, за тем столом его и его спутницы уже не было. Вот и хорошо, в самом деле, не будет этот неназванный господин тревожить собственным присутствием. Я прикрыл глаза и снова подставил лицо солнцу, наслаждаясь простым его теплом. Когда еще представится такая возможность.       -Уважаемый, вы в порядке? – раздался звук чужого голоса рядом со мной. Я приоткрыл глаза, оценивая обстановку, и недовольно что-то промычал. Рядом со мной оказался молодой юноша, слишком молодой для того, чтобы отпраздновать собственное совершеннолетие, но уже с проступающими на молодом лице благородными чертами характера. Его сопровождал мужчина постарше, согнутый в подобострастии, его слуга.       -Могу ли я помочь вам? – спросил он, а я вместо ответа присосался к горлышку с вином, действуя явно грубо и показывая ему всю глубину неправильности такого отношения. Нельзя вот так просто подходить к незнакомым людям и так доверчиво с ними общаться. Это может быть и не безобидный бродяга вовсе, а безжалостный незнакомец со спрятанным мечом, способный убить только за одно слово. Впрочем, я не его учитель и это не моя печаль.       -Я понимаю, это не мое дело, – торопливо заговорил юноша, – но вы явно нуждаетесь. Я могу вам помочь, дать кров и работу для пропитания. Можете не торопиться с ответом, – разрешил он, явно не зная, что я не собираюсь отвечать, – но если подумаете, то можете прийти в поместье Блестящих Озер и вам помогут. От моего имени, – он достал из складок одежды скромный жетон с выбитыми иероглифами имени, – просите и вам помогут.       Слуге его явно не понравилось, что сделал его господин, потому что он яростно что-то зашипел, и я снова приник к сосуду с вином, делая вид, что пью, только лишь затем, чтобы занять руки. Никто в Тянь Чжуан не посмел бы идти против воли господина или тем более осуждать его действия. Ученик или подчиненный тут же получили бы тренировочный бой, больше похожий на избиение, а прислужник – показательную порку на главном дворе. Что это за место, клан Блестящих Озер, что позволяют слугам столь вольно себя вести. Но этот молодой господин удивил меня еще раз. Прежде чем позволить себя увести, он наклонился ко мне, не чураясь даже стойкого запаха алкоголя, и положил рядом со мной несколько монет со словами «Купите мяса и хлеба себе». Интересный молодой господин. Я поднял его знак на уровень глаз. Чжан Чэнлин, молодой господин клана Блестящих Озер.       Держа знак перед глазами, я заметил того мужчину, которого я видел на втором этаже трактира, и его девушку рядом с ним, идущими дальше по улице. Поспешив убрать знак молодого господина за пояс, рядом с охранным знаком клана Тянь Чжуан, я широко зевнул и надвинул на глаза соломенную шляпу, притворяясь спящим, однако сквозь прорехи в шляпе наблюдая за незнакомцем. Он явно что-то задумал и мне это так же явно не нравилось. По спокойному шагу человека можно было многое сказать по характеру, и то, что я увидел сейчас, меня враз насторожило. Шаг этого незнакомца был мягок и уверен, слишком властен для обычного человека, и в то же время вкрадчив и гибок. По тому, как он держался, можно было с легкостью определить, что он был бойцом, долгое время закаливал свое тело в тренировках и битвах, и что потребовались бы значительные усилия, чтобы сбить его с ног. Я проводил его взглядом и убедился, что он ушел прочь вместе с девушкой, которая тоже таила в себе немало сюрпризов – среди складок ее сиреневого платья я разглядел закрепленную на поясе свернутую плеть с железным наконечником. С этой парочкой возникли бы проблемы, и было очень хорошо, что они ушли.       С места я сдвигаться не собирался, потому что на место кухарок пришли возницы, обсуждающее что-то случившееся в дальних краях. Мне это было куда интереснее, чем этот настораживающий незнакомец. Однако через некоторое время я снова увидел его широкую спину и расшитую золотом белую одежду – и он снова шел в том же направлении, и с той же девушкой. Он сделал круг, чтобы снова пройти по этой же улице? Зачем? Это уже начинало слишком дурно выглядеть, и я поднялся на ноги, изображая едва стоящего на ногах запойного пьяницу. Подхватив шляпу и прижав к груди кувшин с вином, я направился в противоположном направлении. Поступь Плывущих Облаков, которым я владел в совершенстве, прямо сейчас мне очень помог изображать упившегося до невменяемости. Конечно, мной он был изобретен не для этого, в первую очередь для повышения изворотливости в бою и в атаке, но сейчас пригодился просто идеально. Пройдя с десяток шагов, я нарочно запутался в в собственных ногах и прислонился к стене дома, якобы чтобы не упасть, и метнул быстрый взгляд в сторону незнакомца. Он стоял посередине улицы лицом ко мне, застывший как статуя, и смотрел мне вслед. Первый раз я увидел его лицо, и это было прекрасное, застывшее в своей совершенной красоте лицо небожителя, спустившегося к нам, к смертным, чтобы облагодетельствовать нас своей красотой. Первый раз я видел настолько красивого человека, что даже ужаснулся. И еще никогда не видел такого смешения чувств на его лице – искреннее любопытство смешивалось с жадностью на его идеальном лице. Он узнал меня, как лидера клана Тянь Чжуан, под этой маской и в этой одежде? Мгновение у меня было только на принятие решения и выбрал убраться прочь подальше от этого опасного незнакомца. Я направился прочь от него, не оглядываясь, но буквально чувствуя физически его тяжелый взгляд на собственной спине, аккурат между лопаток.       Поплутав некоторое время на улицах, больше для собственного успокоения, чем отрываясь от погони, я пришел к цветочному дому. Подобные места мной часто использовались не по прямому назначению, не для того, чтобы выпить вина в компании красивых и сговорчивых девушек, а для сбора информации. В цветочных домах мужчины обычно расслаблялись и переставали следить за своим языком, а если и подговорить девушку за отдельную плату выведать нужную информацию, то все получалось легче легкого. Однако сейчас у меня была иная цель. Подойдя к главному входу, я начал громко и демонстративно просить милостыню, просил сжалиться надо мной, убогим и пытался пройти внутрь. Охрана меня не пустила дальше порога, однако вышедшая на шум хозяйка, прикрывая лицо расписным веером, приказала меня пустить и накормить. Рассыпаясь в благодарностях и общая все блага мира, я прошел внутрь. Сюда ходят с определенной целью, и точно не для того, чтобы меня искать.       Утолив первый голод, я потянулся к вину, и тогда ко мне за стол подсела хозяйка цветочного дома. Высокая сложная прическа, дорогая одежда и уверенность в движениях выдавали в ней хозяйку этого места.       -Что угодно будет господину в нашем скромном заведении? – учтиво спросила она.       Я замер на миг на месте, но продолжил молча есть. Мое молчание было расценено ею по-своему.       -Я не знаю причин, зачем благородному господину понадобилось облачаться в подобную одежду, но я повидала на своем веку достаточно благородных господинов, чтобы уметь определять их только лишь по одному взгляду. Ваша осанка и манера держаться, голос и речь, все выдает в вас знатного господин. А так же я учуяла запах от вашей одежды.       Я только усмехнулся, представив, как могло пахнуть от одежды пьяницы и попрошайки.       -Кроме самых сильных запахов я смогла уловить запах сандала, шафрана и розы, – пояснила она. – Это весьма дорогие благовония, и наверняка ваши любимые, раз ими так столько пропиталась ваша одежда и даже кожа. Так дозволено мне узнать, что привело вас сюда?       -Я не пробуду здесь долго, - соизволил объясниться я. – Вам не о чем беспокоиться.       -Впервые вижу, чтобы благородный господин одевался и вел себя вот так, – проговорила женщина. – Значит, на то есть весомая причина.       Я никак не отреагировал на ее высказывание, хотя понимал ее достаточно хорошо. Я хорошо понимал, что живу в мире боевых искусств и к тому же являясь главой крупного и весьма воинственного клана. В один не очень прекрасный момент я мог встретить противника гораздо более искусного, чем я, или паду в неравном бою. Скорее раньше, чем позже, конечно, я мог это ожидать. Подобным образом думала и эта хозяйка. Под ее руководством был целый выводок молоденьких беззащитных девочек и большой цветочный дом, который она должна защищать. Я мог быть опасен тем, что приведу за собой большие проблемы и даже смерть.       -Я разделяю ваши опасения, – заверил ее я, и заметил, как разжались ее сведенные судорогой пальцы. – И не принесу в этот дом разрушений.       Я продолжил есть, стараясь набить брюхо впрок, как услышал звук раскрываемого веера. Тяжелого, специально утяжеленного металлом, с туго натянутой тканью. Я машинально посмотрел в сторону входа и тут же опустил голову вперед, скрывая лицо растрепанными волосами. В цветочный дом вошел тот богатый господин в белом, и неторопливо обмахивался веером, и его только выдавали цепкие, высматривающие глаза. Он искал меня? Как он меня здесь нашел?       -А, вот и причина, – дама увидела вошедшего и то, как я на него отреагировал, – не беспокойтесь по этому поводу, – она быстро оглянулась на стоящих неподалеку девочек и глазами показала на вошедшего. Девочки тут же направились к нему и заговорили, подхватили под руки и повели прочь от входа и от нас. – Ближайшее время ему будет не до нас, и в это время я выведу вас тайным ходом.       Весьма удачная идея. В одну секунду я собрал со стола недоеденное мясо и хлеб, свернул в ткань и сунул за пазуху. Дама поднялась с места и повела меня вглубь дома. Через несколько минут я был уже на улице. Солнце начинало клониться к закату, а мне начинало все это надоедать. Как этот человек меня нашел? Как будто гончая отыскал по запаху. Или может его привела его в то же место судьба? В любом случае, я знал место, где этот дьявол меня найти не сможет. Клан Блестящих Озер.       Кланы это закрытые сообщества, основанные обычно на одной или нескольких семьях, набирающих учеников и единомышленников, которые следовали одной цели или учению, и которые могли иметь весома неплохой боевой опыт. Конечно, Тянь Чжуан, который года и десятилетия потратил на то, чтобы совершенствоваться во всех способах убийства ближнего своего, на голову превосходил всех остальных. Но нельзя было недооценивать другие учения. В любом случае, кланы были закрытыми обществами, куда посторонние не допускались, а у меня как раз был пропуск, так что я мог воспользоваться им не в очень благих целях.       К тому времени, как солнце село окончательно, я устраивался на ночлег в сарае для хвороста на территории клана Блестящего Озера. Я был уверен, что этот дьявол сюда не доберется. Однако я проснулся среди ночи от весьма недвусмысленных звуков, с которыми люди обычно убивают и умирают. Минуту полежав на месте, с открытыми глазам и вслушиваясь в звуки, я вскочил из сарая. На улице царил ужас и смерть, всех людей этого клана целенаправленно и методично вырезали. Печально и в каком-то рода даже бессмысленно, но это не мои заботы был и не мои печали. Я вспомнил того мальчика, что дал мне пропуск, и что-то похожее на сожаления шевельнулось у меня в душе. Обычно те, кто имел намерения уничтожить целый клан, детей обычно не щадили, а тот молодой господин был еще именно ребенком. Кое-кто из нападающих имел намерение убить меня, но едва внимание на него обратил, резанув мечом почти не глядя. Я направлялся в сторону господских покоев, в несмелой надежде застать главу и его семью еще живыми.       Однако на полпути меня застал дикий, почти звериный вой. Так не кричат люди, так воют раненные звери, так кричать могут только те, кто потерял самое дорогое. И доносился как раз из господских покоев. Я ринулся туда быстрее, отталкиваясь от земли и от низких лавочек, и убил по дороге нескольких нападавших, стремящийся туда же. Вой захлебнулся и взвился с новой силой, переходя в рыдания на одной ноте. Влетев в разбитое окно, я увидел Чжан Чэнлина, сидящего на коленях возле трупа мужчины и воющего на одной ноте. Не останавливаясь, я подхватил его за одежду и отвернул от мертвых родителей, утыкая лицом в собственное плечо. Дети не должны видеть смерть собственных родителей, тем более в таком юном возрасте, и тем более – я быстро взглянул на тела – после пыток. У них хотели что-то выведать?       -Их уже не вернуть, – проговорил я. – Не вернуть, и с этим ничего не сделаешь, сколько бы ты не плакал и сколько бы ты не кричал.       -Да что ты знаешь об этом, – буркнул он и попытался вырваться, небольно ударил в плечо, но все без толку. Из моей хватки еще никто не уходил.       -Мне приходилось и терять подчиненных, и самому убивать, так что я знаю, что говорю. Посмотри на меня, – я отстранил его от себя и взглянул в его заплаканное лицо. – Сейчас надо уходить, иначе убьют и тебя.       -Мои родители, братья мертвы! Я не хочу жить без них! - снова взвыл он.       Я хорошенько встряхнул его за плечи, так, что клацнули его зубы.       -Сейчас ты можешь только бездарно умереть, и ничем своей семье не поможешь, – я легко еще раз его тряхнул. – Но если ты сейчас уйдешь со мной, я помогу тебе отомстить убийцам.       Я действовал по наитию, предлагая ему пойти со мной. Я не собирался брать ученика, дом мой и так было полной чашей и еще соратников не требовалось, но я действовал так же по велению сердца, как тогда бежал от того незнакомца.       -Правда, – всхлипнул парень.       -Не имею привычки врать, – заверил я. – Возьму тебя в ученики, научу тебя боевым искусствам и покажу тебе убийц твоей семьи. Остальное ты сделаешь сам, убьешь или пощадишь, мне без разницы.       Парень всхлипнул еще раз и вытер нос рукавом, пряча от меня зареванное лицо. Здесь работать и работать.       -Пойдем отсюда, Чжан Чэнлин, – не выпуская его одежды, я потянул его за собой. Мальчик последовал за мной, теперь сам ухватившись за мою руку.       -Уважаемый, раз вы теперь мой учитель, то мне позволено будет узнать ваше имя.       Я хотел было представиться, но фоне непрекращающейся резни я услышал звук раскрывающегося веера, очень тихий, на грани слышимости. Этот дьявол уже вскружил мне голову так, что мне уже слышится всякое неведомое.       -Сначала надо отсюда уйти, – отрезал я.       Звук веера теперь снова мне послышался, теперь как рассекающий воздух меч. Хорошо, что хоть мальчишка теперь мне не перечил. Не отпуская его руку, я потянул его прочь, дальше от этого места и от его уничтоженного дома, от собственных миражей и бесчинствующих злодеев в масках. Это были те призраки, о которых столько говорили? Не будь со мной мальчика, я бы изловил одного и вытянул всю правду, но сейчас у меня была другая цель. Добравшись до лодок, я усадил в него мальчишку и заклинанием оттолкнув лодку от пирса. В пылу схваток в клане никто не заметил одну отплывающую лодку, я так надеялся по крайней мере. Когда же земли клана скрылись из виду, я достал со дна лодки шест и принялся отталкиваться от дна, направляя лодку прочь. Чэнлин сидел молча и только зыркал на меня из-под челки, весь сжавшийся и обхвативший себя руками. Он выглядел жалко, раздавленным случившейся трагедии, и отдал ему припасенную еду.       -Кто вы такой? Вы не нищий попрошайка, – пробормотал он, принимая мясо и хлеб.       -Ты правильно понял, – я отпустил шест и зашел ему за спину. – Тебя учили медитировать?       Он молча принял нужную позу, а я зашел ему за спину и через руки направил свою энергию ци по его меридианам. Чтож, я никогда не ошибался в людях, и не ошибся на этот раз. Несмотря на то, что этот ребенок еще будет расти, у него уже были широкие меридианы и их крупные узлы. Это означало, что хоть ему и будет сложно направлять энергию ци в своем теле, удары с использованием собственной энергии у него будут выходить сокрушающими, как разливы горных рек по весне. Пока мы плыли в темноте, я коротко рассказал о себе и о его особенности. Он долго молчал, осознавая услышанное. Стоило ему посочувствовать.       -Если хочешь спать, можешь располагаться, – заявил я, указывая на дно лодки. У меня самого сна не было ни в одном глазу, я выспался днем на солнышке. Он послушно кивнул и устроился на дне лодки, свернувшись как креветка, подтянув колени к груди и обхватив их руками.       С рассветом я повернул лодку к берегу, за оставшуюся ночь проплыв достаточно большое расстояние и почти наверняка оторвавшись от того опасного незнакомца с веером. Я его не боялся, на свете не осталось вещей, которые могли бы испугать меня, но от него исходила странная опасная сила, от его рук и от лица, от всей его фигуры, что я счел за благо оказаться от него как можно дальше. Перебравшись на сушу, мы двинулись в сторону ближайшего города. По дороге я отдал ему охранный знак Тянь Чжуан и объяснил, что с ним делать, а именно – добраться до ближайшей городской стражи и показать им этот знак. Проинструктированной страже необходимо было охранять носящего этот знак дороже собственной жизни, и они это сделают.       Однако в первом же попавшемся на нашем пути городе нас поджидал сюрприз. На главной и единственной улице маленького города этот опасный господин сидел на лавочке на улице возле единственной гостиницы и лениво закидывал себе в рот орехи. Увидев меня, он просиял лицом и поднялся мне навстречу.       -Первый урок, – обратился я к Чэнлину. – Слушаться наставника необходимо беспрекословно. Спрячься где-нибудь получше.       Ребенок только кивнул, и, не сводя настороженного взгляда с незнакомца, кинулся прочь. Тот только проводил его взглядом, даже не двинувшись с места. Так, уже проще. Ему нужен именно я, а не Чэнлин. Не торопясь, он дважды обмахнулся своим веером и вскинул на меня взгляд темных, с поволокой глаз.       -Горы пустынны, людей не увидишь на них, – неожиданно процитировал он. Слышен лишь речи далекой неявственный гул: луч отраженный вдруг в самую чащу проник. И, озарив зелень мха, с новой силой блеснул.       Он драться со мной будет или мы будем цитировать друг друг отрывки классических произведений? Драки сейчас было не избежать, я понимал это так же ясно, как и видел его перед собой. Он успел сменить одежду – схожего кроя, но теперь нежнейшего сиреневого цвета, куда более подходящей для стройной прекрасной девушки, чем для мужчины с его шириной плеч, но, тем не менее, ему это шло. Разозлившись более на себя за неуместные мысли, я ринулся вперед, намереваясь лишить его желания блистать образованностью. Делалось это очень просто, в три движения – сомкнутыми напряженными до твердости стали пальцами ударить по шее, по глазам и в солнечное сплетение, однако этот господин умудрился меня удивить. От первого удара он уклонился в сторону, слетев с лавочки. Я тут же последовал за ним, намереваясь добить, но второй удар он аккуратно отвел ребром ладони, а от третьего просто ушел, разорвав дистанцию.       -Сижу одиноко в бамбуковой роще глухой, - разомкнул губы я. - Играю на цине, громко пою в тишине. В чащу лесную, неведомую никому, лишь месяц порой посветить заглянет ко мне...       Незнакомец просиял, как будто я вручил ему королевский подарок, радостью очень открытой и искренней.       -Прежде всего не встречал раньше столь образованных попрошаек, – заметил он. – И к тому же столь искусно обученных боевому искусству.       -Господин, верно, совсем глазами плох стал, спутал меня с кем-то, – пробормотал я, без особой уверенности. Глядя мне в глаза, он сделал еще несколько шагов ко мне, продолжая невинно вроде бы обмахиваться веером.       -Вижу я хорошо, – не согласился он. – Только кого я вижу перед собой?       Раскрытый веер в его руках внезапно взмыл вперед, целясь в мое лицо, и я не сомневался, что этот веер мог вполне заменить меч. Я резко кинул тело назад, подгребая ногами, и тут же мне пришлось отбить несколько весьма неплохих ударов ребром ладони. Он ринулся за мной – и его лицо оказалось совсем близко от моего и я увидел, что глаза у него не черные, а темно-коричневые, цвета теплой древесной коры. Не отрываясь от этих глаз, я все пытался разорвать дистанцию, и в довесок с силой ударил ступней по щиколотке, стремясь лишить его возможности идти за мной. Незнакомец ушел от удара широким прыжком, и я буквально кожей ощутил силу применяемого им цигуна.       -Ты первый, – дернул подбородком я.       Одним движением он сложил веер с уже знакомым мне характерным звуком, сложил руки перед собой и неглубоко поклонился.       -Мое имя Вень Кэсин, и я добрый благодетель, целью своей жизни избравший помощь нуждающимся.       -Какой школе принадлежите, добродетельный господин? – вызовом бросил я. Разные школы имели свои преимущества, определенные приемы, которые делали им большое преимущество, а так же имели свои недостатки.       -Меня всему научил мой отец, а он никакой школе не принадлежал, только нахватался разных приемов тут и там, – он снова раскрыл веер, и я почувствовал в себе острое желание этот веер сломать к дьяволу. Не собираясь сдерживать собственные чувства, я ринулся к нему, собираясь ударить его со всей силы, целясь в шею. Он резво отпрыгнул в сторону, и только его волосы взметнулись, не успевая за ним, и ладонью я перебил несколько волос. Не задаваясь вопросом даже, зачем я это делаю, я схватил эти волосы и завел руку за спину, одним движением заталкивая волосы за пояс, а второй снова пытаясь нанести удар. Но этот Вень снова парировал удар, попытавшись перехватить меня за запястье. Только попытался, потому что я закрутил руку и сам ухватил его за запястье, широкое и твердое, и, оттолкнувшись от земли, оттолкнул его от себя, так что он улетел за несколько метров. Я надеялся, что он упадет, но он на ногах удержался и снова раскрыл свой веер.       -Будет справедливо, если ты тоже назовешь твое имя, – заметил он. – Если ты узнал мое.       Я сильно сомневался, что он назвал мне свое настоящее имя, так что я дернул плечом.       -Джои Сюй, бездомный странник, – так же соврал ему я.       -И на каких же улицах учат Поступи Плывущих Облаков? - с сомнением в голосе спросил он. Я же только возвел очи к небу. Этот человек мне уже начал надоедать. Вбить в песок с наскока не получилось, а заниматься им плотно не позволял напуганный и растерянный смертью родителей Чанмин. Что для меня было сейчас важнее?       -Если обидел чем-то, не серчай, – по-своему расценил мое молчание Вень. - Слишком увлекательной оказалась наша беседа. А-Сюй, позволь в извинение угостить тебя вином.       -Можно подумать, мне есть до тебя дело, лао Вень, – бросил я небрежно, и ринулся вбок, с его левой руки, чтобы не попасть под веер, и кинул ему в лицо, прямо в его прекрасные глаза горсть душистого и жгучего перца.       Он заорал, больше чем от неожиданности, а я дал деру. Новый ученик сейчас для меня был гораздо важнее. Он сам обнаружился недалеко, за углом дома, тщательно подслушивающий. Схватив за отворот одежды, я протянул его прочь отсюда, из этого маленького городишки и от этого Вень Касина.