Астери

      Юлиан       Я выхожу чистенький из душа и, одевшись в то, что взял с собой на всякий случай к Саше… То есть сейчас он Ксандер Сергеевич, не стоит забывать! И, расчесавшись, включаю давно выключенный смартфон, что превратился в кирпичик. Заряжать — заряжал, а до «включить» дело так и не дошло. Мне звонил Аид Христосович и ни одного пропущенного вызова от родителей, что не удивляет, зато есть эсэмэска от мамы:       «Твои грязные вещи уже который день лежат в корзине. Займись стиркой».       Интересно, она так завуалировано пытается узнать, в порядке ли я и жив ли вообще, или реально не заметила, что меня не было дома? Я больше склоняюсь ко второму варианту.       Эх, а мне ведь придется вернуться… У Саши очень здорово, но вся прелесть гостевания в том, что оно рано или поздно заканчивается. Вот и мне пора бы и честь знать. Как бы ни было классно целовать его после работы и перед ней тоже, от этого придется отказаться.       Этой ночью я снова шил и умудрился доделать один костюм, после чего встретил Сашу после работы, и только после мы разошлись спать. Можно было бы и сегодня домой вернуться, но урезать себе сон, чтобы собраться, доехать до дома, а оттуда на работу, дело какое-то абсурдное, да и поступи я так, мне бы не обломился поцелуй в машине, прежде чем Саша унесся по своим делам. А вот завтра у меня выходной и по-любому придется. Саша ни о чем таком не намекает, но я и сам понимаю, что доставляю ему ряд мелких неудобств. Одно захламление его комнаты чего стоит. Да и вообще, он меня кормит, поит, еще и от предметов мебели спасает, ну или их от меня, тут как посмотреть.       А что дальше вообще не понятно. Часто к нему в кабинет я ходить не могу — уже привлек этим внимание Вивы и кого-нибудь еще привлеку. Саша работает почти без выходных, значит, и видеться вне работы мы навряд ли сможем. А если я сменю должность? Где я работать вообще буду? Тут или дома? Если дома, то мы и видеться-то не будем, так, только когда привозить вещи буду.       В раздевалку начинают слетаться «бабочки» и я, глянув на себя в зеркало и отметив, что волосы почти высохли, выхожу, сразу же налетая на Аида Христосовича.       — Здравствуйте, Аид Христосович. Простите, я вас не увидел.       Мой начальник слегка приподнимает брови, но не комментирует. Ну да, он очень заметный, загорелый, высокий, а я все равно умудрился его не увидеть, еще и впечататься в него.       — Привет, — легкое удивление слетает с него, будто и не было, и вот передо мной снова человек, от которого мне некомфортно. — Как себя чувствуешь?       — Спасибо. Все хорошо. А вы как?       Кажется, я чутка перегнул, он-то, в отличие от меня, не подвергался ничьим попыткам к убиению.       А вспомнив о той ночи, я также вспоминаю и его смутный образ, и пальцы у меня во рту… Какой кошмар!       Щеки тут же розовеют, а взгляд опускается исследовать пол.       — Я отлично. Не пугай меня так больше. А чтобы этого больше не случалось сообщай мне, если у тебя появится какого-либо рода конфликт. Будем разбираться в начале, хорошо?       Киваю, хоть и уверен, что не пойду к нему со своими проблемами в любом случае.       Меня отпускают на все четыре, а точнее уже в зал. И я иду работать, только тут понимая, как умудрился от всего этого отвыкнуть. Вроде я лишь две трети рабочей ночи пропустил, плюс еще одна смена, но такое ощущение, что прошел минимум месяц. И нет ничего удивительного, что с работой ничего не клеится, мысли-то к Саше скачут, да и постоянников моих нет сегодня, так что хожу-брожу как потерянный, пытаясь прикинуть насколько дольше буду выплачивать долг и позволит ли мне Игорь Андреевич, если я попрошу увеличить срок.       А когда я уже смиряюсь, что смысла от меня сегодня ноль целых ноль десятых, рядом внезапно материализуется Кристиан, его появление настолько внезапно и близко, что я вздрагиваю.       — Доброй ночи, Кристиан, — приветствую я, успокаивая ускорившееся сердцебиение.       — Привет! Как рыбка? Не ловится? — Кристиан улыбается и запрыгивает на ближайший к нам пустой столик, закидывая ногу на ногу, еще и руки сверху на коленку уложив.       — Не ловится, — соглашаюсь я, хотя тут скорее подойдет: «Не особо-то и хочется».       — Глянь, ток не совсем откровенно, — он указывает куда-то глазами и я, чуть повернувшись, смотрю с осторожностью. Мужчина ближе к сорока, симпатичный и явно богатый, пьет виски. Ну и что? Я не понимаю.       Снова смотрю на Кристиана и говорю:       — Я вас не совсем понимаю. Не могли бы более развернуто сказать?       — Это Леонтий. Редко к нам приезжает, не местный. Он из столицы, по делам тут. Очень щедрый, но снимает всегда двоих мальчиков. Естественно, оплата обоим. Айда со мной? Ты ему понравился.       Ой не нравится мне эта идея, вдруг он тоже помешанный, как те братья. Возраст-то примерно один.       Кристиан, наверное, замечает в моих глазах сомнение, потому что говорит:       — Не переживай, не изврат, просто больше любит смотреть, чем делать. Мне вообще кажется, что у него сил на много не хватает, а хочется… только, — Кристиан палец к губам прижимает и подмигивает мне. — Тс-с-с, при нем не ляпни.       Я совсем растерялся от этой информации. Ладно, допустим, но…       — На что смотреть?       — Не на что, а на кого. На нас, конечно, иначе, что он тут забыл? Да ладно тебе, он приятный, у меня противных нет. И оплатят тебе по моему ценнику. Так что?       Я не уверен. Оплата по повышенному ценнику, а у него по-любому больше, чем у меня… и это конечно замечательно, но заниматься этим с человеком, с которым потом работать… Да и вообще…       — А долго?..       — Да черт его знает, как пойдет. Час сначала оплатит, а там, по опыту, до трёх. Но он из таких… половину времени пропиздить может. Одинокий, скучно ему… Потеря времени.       Он морщится, только я не понимаю почему. Это же хорошо, что не придется без остановки, как у меня в тот раз.       — Точно без всякого? — еще раз уточняю для своего спокойствия. Не хотелось бы еще раз быть описанным или еще что похлеще.       — Что конкретно ты считаешь «всяким»?       — Я даже не уверен, что смогу озвучить весь список, потому явно не знаю и половины. Но точно не готов к пыткам и унижениям.       — Да не, какие пытки? Это вообще не ко мне, это вон, — легко махнув в сторону рукой, Кристиан указывает на парня, что болтает с гостем. — Роберт или Иоанчик таким развлекаются. Я люблю, чтобы приятненько…       Приятно, хорошо оплатят, ещё и проболтает половину времени, да и без извращений. Вроде ничего ужасного. Ну кроме того, что я буду заниматься интимом с парнем, с которым спит Саша, с которым я… целуюсь. Если к нему и Кристиану подходит определение «любовники», то у нас что? Целуйщики? Как-то все завернулось вообще не пойми куда.       — И вас не смущает, что я буду третьим? — последний вопрос. Я уже понимаю, что соглашусь. Если переходить на другую работу, это хоть какое-то денежное подспорье будет.       Кристиан жмурится, о чем-то своем думая, явно приятном, удовольствие так и читается на его лице, но мой вопрос его удивляет и выдергивает из страны грез.       — Почему меня должно это смущать? С тобой что-то не так?       — Не знаю. Вроде все в порядке, но… Нам же потом видеться… Я не знаю.       Вообще не понимаю, как объяснять такие вещи, и сам не представляю, как потом мне самому будет, комфортно или нет, в его обществе.       — Мне кажется, мы сейчас с тобой чёт совсем на разных волнах. Я правда не понимаю, в чем проблема. Видеться, и? Боишься втюриться, что ли, в мою прекрасную задницу? — последнее спрашивает со смехом.       Я, конечно, не оспариваю, что попа у него прекрасная, по крайней мере в одежде, но лишних романтических чувств я точно не испытаю. Я же уже… Так, вот сейчас о Саше думать совсем неуместно.       — Что? Нет конечно. Просто я ранее не предполагал, что у меня будет нечто подобное, поэтому и растерялся. Ладно, хорошо, давайте.       — Отлично. Только этот прикол свой, с выканьем ко мне, убирай, в постели это неуместно, — Кристиан, словно пантера, спрыгивает со столика, мягко и без шума приземляясь на задние лапы, то есть на ноги, и идет-плывет в сторону того мужчины. Глубоко вздыхаю и следую за ним. Все же волнение у меня присутствует.        — Лео, солнце, он согласился! — радостно сообщает мужчине Кристиан и садится к нему на колени, сразу же получая полуобъятья одной рукой.       — Добрый вечер, Леонтий! Я Юлиан, — представляюсь и сажусь напротив них.       — А мне Крис уже сказал, — улыбается мне. — Слушай, а ты вблизи ещё младше выглядишь… Тебе точно восемнадцать есть?       — Лео, что за ужасы ты говоришь? — наигранно ужаснулся Кристиан. — Конечно он совершеннолетний, тут дети не работают!       Но Леонтий на меня внимательно смотрит, ожидая ответа. Мне же не нужно за паспортом бежать, да?       — Да. Мне восемнадцать исполнилось в конце октября.       Он смотрит с явным подозрением, но я продолжаю ему слегка улыбаться, и он кивает, поверив, потом спрашивает:       — Парни, хотите чего-нибудь?       — Да! — тут же заявляет Кристиан, ни на секунду, в отличие от меня, не растерявшись. — Хочу коктейль, с карамелью. И клубники. Но последнее в номер.       — А ты? — Леонтий переводит взгляд на меня, и я отвечаю:       — Сок, если можно. Персиковый.       Он жестом подзывает официанта и стоит ему подойти, сразу же делает заказ: сок, коктейль, клубнику со сливками в номер, пару бутылок воды и виски с колой.       Мы же не будем там бегать, правда? У меня почему-то вода в бутылках ассоциируется с бегом, а не с жаждой. Наверное, потому что я всегда брал с собой ее на физкультуру.       — Лео, ты чего такой молчун сегодня? Случилось что? Давай, я жду свежие сплетни из столицы!       И Леонтий рассказывает. Эта парочка так увлекается разговором, что про меня и не вспоминают, что меня нисколечко не огорчает, можно пока морально подготовиться. Ну да, секс с Кристианом, ну и что такого? Работа же. Я вполне смогу об этом не думать, ведь о постоянниках-то я не вспоминаю, ну почти. Первые дни крыло, конечно, ужасно, но вроде отпустило.       Нам приносят заказ, и я тихонечко пью свой сок, пока они продолжают болтать. Леонтий допивает свой виски, и Кристиан уже переходит к обниманиям и поцелуям чужой шеи.       Мы встаем и, через бар, где Леонтий оплачивает нашу работу, идём наверх. На втором этаже мы почему-то минуем почти весь коридор и заходим в комнату, в которой я еще ни разу не был. Вот именно тут я понял, что попал! Я вообще выживу?       Очень-очень много зеркал, стеклянный журнальный столик. А еще — просто ужас — стеклянная стена, за которой душевая. Я могу отказаться? Не могу, я же уже пришел, и заплатили мне, да и Кристиана подставлять совсем не хочется.       Леонтий подходит к кровати и, разувшись, полусидя разваливается на подушках. После чего Кристиан снимает кофту так, что я сам застываю, на него любуясь, и, отбросив ее на пол, тянется провернуть и с моей то же самое. Что? Уже?       Позволяю лишить себя одежки и устремляю взгляд к его соскам, в которых поблескивает пирсинг. Никогда так близко не видел ничего подобного. Наверное, больно прокалывать, но выглядит симпатично. Протянув руку, дотрагиваюсь до одной из горошин. С этими сережками приятно вообще?       — Нравится? — мурлыкающе спрашивает Кристиан и проводит пальцами по моему плечу и ниже к локтю.       — Да… Попробовать хочу, — облизываю я нижнюю губу. Мы же тут все-таки в своего рода представлении участвуем, для одного зрителя.       — Успеешь, — он мягко мне улыбается и, проведя пальцами от локтя и до ладони, берет за руку и ведет к душу. Я стараюсь не думать, что могу навернуться и пробить головой эту стену. Крики, кровь, шрамы… Но оно само в голову лезет. И это в лучшем случае. Надеюсь, не умру тут случайно. Мы скидываем обувь и заходим на территорию душевой, где Кристиан опускается передо мной на колени и начинает расстегивать мои брюки.       — Все нормально? — спрашивает и стягивает с меня штаны, чему я, естественно, не сопротивляюсь. — Ты как-то побледнел, когда увидел комнату. Леонтий нас тут не слышит, только видит.       — Я постоянно во что-нибудь врезаюсь, — говорю без утайки. — В клубе еще такого не было, но эта комната… А еще я постоянно все разбиваю. И то, и другое не специально.       Кристиан откидывает мои брюки в сторону.       — Окей, буду водить за ручку. И в кровати нет зеркал, не переживай, — и резко стягивает с меня трусы, оставляя поцелуй внизу моего живота.       Вроде я вот не первый раз голым оказываюсь перед кем-то, но щеки все равно слегка теплеют. Ничего с этим не могу поделать.       — Расслабься и просто постарайся получить удовольствие. Сегодняшняя ночь должна стать приятной.       Кристиан проводит языком по моему члену, который пока еще не успел подняться, выглядя при этом так, словно ему-то как раз все нравится. И я расслабляюсь, перестаю париться о стеклах. А когда он его в рот погружает, посасывая играючи, реагирую, точнее, член реагирует, стремительно твердея. Но это не длится долго, так просто хорошенько возбуждает. О мужике на кровати я уже почти забыл. Точнее, вроде помню, что он рядом и смотрит, но меня это не особо парит.       Кристиан выпускает член изо рта и плавно поднимается с колен, подмигивая мне. Теперь он избавляет и себя от одежды, отбрасывая ее в сторону, и я внаглую его разглядываю.       — Ты красивый… — а я явно не шибко хорошо умею делать комплименты. Уверен, он и сам все прекрасно о себе знает.       — Спасибо, — Кристиан улыбается, ему явно приятны даже такие скромные похвалы. Он включает воду, и с потолка начинает литься теплая вода. Тут почти как у Саши дома, только отсек с водой квадратный.       Кристиан берет с полки гель для душа, тот самый, что мы с Сашей в гипермаркете покупали, и, выдавив на ладонь, принимается меня намыливать. Ну или что-то на это похожее. Движения ласкающие, а не моющие. Ну так это и логично, мы же тут как актеры фильма для взрослых. Я тоже беру гель и принимаюсь делать то же самое и с ним. Хотя его руки сильно отвлекают, приятно играясь с сосками, поглаживающими движениями спускаясь вниз.       — Это приятно? — спрашиваю я, поглаживая его сосок и дотрагиваясь до серёжки.       — Мне — да. Особенно если серёжку вращать.       Естественно, я не мог не попробовать, и тут же чуть прокручиваю. Кристиан прикрывает глаза, ему явно приятно, и обхватывает мой член, начиная его то ли мыть, то ли подрачивать. В любом случае мне нравится.       Я намыливаю его грудь и проделываю этот финт с серёжками, сразу с двумя, отчего Кристиан горячо выдыхает и, прильнув ко мне, целует ключицу. А я чувствую, как у него внизу все уже готово к бою. Чуть запрокидываю голову и перебираюсь руками к нему на спину. Не навернуться бы только.       Кристиан такой… Он сильно отличается от остальных. Элитный. Его невозможно не хотеть, особенно когда он такой, как сейчас. Так что да, ночь точно не должна быть кошмарной.       Рука Кристиана перебирается ко мне на спину и спускается ниже, после чего он начинает тщательно намывать мою попу с гелем, даже внутри на полфаланги. Я такого не ожидал, но не вздрогнул. Я молодец.       — Ты же не против поцелуев? А то есть тут некоторые… противные личности.       — Вроде нет…       Я на работе еще не целовался, но с ним вполне можно, он не противный, а очень даже приятный.       Кристиан целует меня в губы и, закончив с мытьем, просто меня обнимает. Чувствую я себя при этом так, словно мне забыли дать ознакомиться со сценарием и теперь приходится импровизировать. Я отвечаю на поцелуй и пытаюсь продолжать мыть, ну или гладить, не уверен, что у меня гель на руках еще остался.       Нацеловавшись, Кристиан разворачивает меня и прижимает грудью к стене, не к стеклянной и это замечательно, а потом начинает покрывать поцелуями спину, спускаясь ниже. Одна его рука к члену моему пробирается и начинает его гладить, а вторая легонько хлопает по внутренней стороне бедра, до меня не сразу доходит, поэтому Кристиан поясняет:       — Раздвинь ножки.       Делаю то, что сказали, вижу, как Кристиан пропадает из поля зрения, опускаясь вниз. Он отодвигает ягодицу в сторону и проводит языком по входу, на что я ойкаю, напрягаясь, потом охаю и расслабляюсь. До такого я еще не доходил…       Кристиан скользит языком, проникает слегка внутрь, а меня даже потряхивает от этого, так это, оказывается, приятно, плюс рука его, не прекращающая ласкать мой член. Очень хорошо, только это стремительно толкает к оргазму, и я выстанываю:       — Крис-ти-ан, — какое же длинное у него имя все же… — Я так кончу.       — Хочешь? — спрашивает, чуть отстраняясь.       А я хочу. Как вообще сейчас можно не хотеть, когда уже мозги уплыли куда-то по рекам удовольствия? Это вот на четвертый раз я не согласен, а на первый…       — Да…       И он продолжает свои чарующие ласки. Его язык творит что-то невообразимое там. Я почти готов попросить у него и меня так научить, но мне сейчас совсем не до разговоров. Меня накрывает волной блаженства, отчего, кажется, меня из собственного тела на секунду вышибает под тихий, мой же, стон. Чувствую поцелуй на ягодице и руки, что придерживают мое подрагивающее тело. А потом, пока я все еще пытаюсь вернуться на нужную волну, меня ведут на выход. Кристиан протирает меня полотенцем, вытирается сам и выводит за стеклянную стену. Улыбаюсь, тело такое расслабленное. Мне бы, конечно, не помешало сейчас настроиться на продолжение, но я даю себе еще парочку секунд.       Меня усаживают на кровать и Крис, извинившись и сказав, что ему нужно припудрить носик, скрывается за дверью, которую я сначала не приметил. Там, наверное, нормальный санузел. А я остаюсь с Леонтием, что уже, оказывается, избавился от штанов и неспешно поглаживает свое достоинство. Понравилось кино?       — Поможешь? — спрашивает, на член свой глазами указывая, и я сразу же перетекаю на четвереньки, подбираясь к нему ближе и, взяв с тумбочки презерватив, раскатываю его по крупному половому органу. После чего наклоняюсь и, проведя языком по головке, вбираю ее в рот. Делаю неспешный минет, решив, что если он с такой скоростью себя поглаживал, то явно не торопится, ну и, если что, мне можно просто намекнуть, и я изменю скорость.       Неслышно к нам возвращается Кристиан, появление которого я определяю лишь по прогнувшемуся матрасу. Он поглаживает мою ягодицу, и я чуть раздвигаю ноги, не прерывая своего занятия.       Леонтий чем-то щёлкает, и по комнате разносится незнакомая мне нежно-плавная, негромкая мелодия. Кристиан начинает меня растягивать, а я поднимаю взгляд на Леонтия, который как раз отпивает виски из бокала. Явно его все устраивает, никуда человек не торопится.       Пока Кристиан готовит меня, я снова возбуждаюсь, и он еще плюсом рукой мой член ласкает, так что тут без вариантов вообще. Приятно, ничего не напрягает, музыка еще эта спокойная. А потом он находит внутри меня точку удовольствия, и аж глаза закатываются, я теряю стон, который заглушается чужим членом. Леонтию явно это пришлось по душе, он даже по голове меня гладит.       Пальцы из меня исчезают, и по ягодицам проходится член Кристиана. Выгибаюсь сильнее, опираясь на локти. Кристиан входит в меня с мелодичным стоном. Не понимаю, от чего меня кроет: от его голоса или от ощущений, но тоже издаю звук, не такой мелодичный, конечно же, но Леонтию явно он понравился, по крайней мере ощущения точно.       Челюсть начинает ныть, и я, на секунду отстранившись и закрыв рот, тут же возвращаюсь к занятию. Не уверен, что она отдохнула, но лучше, чем ничего. Кристиан движется во мне в такт музыке, словно танцует, а не сексом занимается. А стоны его, что сливаются с мелодией… М-м-м… его можно и так просто слушать, без секса, все равно накроет.       Долго я не выдерживаю, челюсть готова отвалиться и сбежать, поэтому отстраняюсь и глажусь щекой о бедро. Леонтий не расстраивается и, стянув презерватив, продолжает ласку рукой. Какие замечательные у Кристиана постоянники. Все такие покладистые, интересно?       Леонтий ускоряет движения рукой и изливается, попав спермой мне на щеку и предплечье. Но я улыбаюсь, хоть первое желание — срочно это с себя смыть. А потом и Кристиан, громко, но все так же мелодично застонав, входит в меня до конца и кончает. А я ни в одном глазу. Ну, точнее, это, конечно, все замечательно, но так как я уже в душе разик успел, то сейчас еще не начало толкать к оргазму.       Кристиан проводит ноготками по моей спине и выходит, пока Леонтий берет влажные салфетки и протирает сначала себя, а потом и меня от своего семени. Ура! Хорошо, что он это делает разными салфетками, а то, боюсь, я бы не сдержался и удрал в душ.       Кристиан тянет меня к себе, разворачивая, и накрывает мои губы своими. Стоим на коленях, целуемся, его руки гладят мою спину, а мои — его бедра.       А потом он делает вид, что переходит ласками на ухо, а на самом деле шепчет очень тихо:       — Продолжаем?       Я не уверен, что смогу ответить ему так же тихо, поэтому глажусь о его щеку своей, кивая. Надеюсь, было понятно.       Целую его шею и иду ниже. Я все же так еще и не попробовал то, что захотел в самом начале. Накрываю его сосок губами и языком поглаживаю горошинку, после чего, зубами уцепив сережку, чуть ее шевелю. Кристиан стонет на это, и я, осмелев, иду ко второму соску, лаская уже его. Надеюсь, ему и правда нравится, а не для вида. В душе он вон молчал, когда я ее шевелил.       Мои руки скользят по его телу, поглаживая, и, добравшись до члена, дарят ласку и ему. Кристиан стонет и тянет меня на себя, сам на спину укладывается и ноги разводит, в коленях сгибая. Ты же не намекаешь мне? Скажи, что нет!       Глаза широко распахиваются, сам понимаю, что сейчас неуместно впадать в шоковое состояние, но… Но Кристиан утягивает меня в поцелуй, гладит ласково. Никогда не думал, что активов кто-нибудь успокаивает… Ты хоть сам понимаешь на что идешь? Я же не умею, я знаю, что нужно делать, но мы-то тут не одни, сделаю еще что-нибудь не так, а клиент расстроится, ну или больно…       Кристиан тянется куда-то, после чего вкладывает мне в ладонь пакетик смазки и, поцеловав напоследок, ласково отстраняет, переворачиваясь и принимая позу кошечки. У него, оказывается, большая цветная татуировка на спине: дерево с зелеными листочками, колибри уткнулась клювиком в цветочек и не замечает змею, что обвила ветку и хочет напасть. Красиво… Поглаживаю спину подушечками пальцев, перехожу на округлую ягодицу. Я очень постараюсь быть аккуратным. Страшновато только все равно.       Надорвав уголок, я смазываю гелем пальцы и, прежде чем хоть что-то начать, оставляю поцелуй на ягодице. Прости заранее. Я касаюсь входа, поглаживаю, после чего проникаю внутрь пальцем. Явно тоже готовится перед работой, потому что не совсем туго, но в любом случае я все сделаю как правильно, да и Леонтию, который снова себя гладит, на нас смотря, явно представление нравится.       Растягиваю Кристиана медленно, поглаживая второй рукой его бедро и поясницу. О том, что скоро в нем будут совсем не мои пальцы, а нечто другое, я стараюсь не думать, у меня и так возбуждение никуда не пропало. А как удовольствие внутри отыскать-то? Почему я не изучал мужское строение? Мне вот сейчас очень нужно понять, где оно находится.       Кристиан вдруг резко двигается в мою сторону, насаживаясь на пальцы. Как я не ойкнул, сам не понимаю. Я ничего такого не ожидал. Ему же не больно? Точно?       Чуть смелею, рассудив, что раз толкнулся навстречу, значит, хочет побольше активности, двигаю пальцами чуть быстрее, поглаживая его внутри. Кристиан, постанывая негромко, сам начинает ко мне навстречу толкаться. Ну и кто кого тут готовит? Я, конечно, безмерно рад, что он мне помогает, но и сам хочу все понять. Как лучше и всякое такое.       Кристиан соскальзывает с моих пальцев, показывая, что уже ко всему готов, и переворачивается, на спину ложась, тут же обнимая ногами мою поясницу, и, притянув меня на себя, целует. Целоваться — это хорошо, приятненько, волнение улетучивается сразу же, расслабляя. В голову, правда, тут же Саша пробирается, с совсем другими поцелуями, от которых голова кругом. Не стоит, наверное, сейчас о нем думать, хотя это и проблематично, ведь хочется целовать именно его, да и я как бы тут с его любовником, что не дает забыться.       В мою руку вкладывают презерватив. Спасибо. Оставляю поцелуй на шее в знак благодарности и отстраняюсь, чтобы надеть защиту. В его тело захожу медленно. Ох… Я думал, что там не сильно туго? Я ошибался. Жар обволакивает член со всех сторон. Как бы не кончить прямо сейчас?..       Кристиан стонет, выгибаясь, и обнимает меня, на его лице только красочно горящее удовольствие, никакой боли или дискомфорта. Мне очень интересно, а не актерский ли это талант, но спросить прямо не могу, поэтому надеюсь, что если я что-нибудь сделаю не так, он мне даст понять и как-то исправиться. Надо будет потом у него спросить…       Опираюсь поудобнее на одну руку, вторую на его бедро кладу и начинаю двигаться, туда-обратно. Я точно долго не смогу. Надо подумать о чем-нибудь, отвлечься. Футбол! Я этот вид спорта не люблю. Парни потные, грязные от травы и земли, бегают по полю… Нет, это явно не то! Ремонт! Парень, почему-то Кристиан, стоит на стремянке в комбинезоне на голое тело и клеит обои. Нет, лучше вообще не думать!       Кристиан стонет и подмахивает, и я начинаю двигаться быстрее. Я еще и сам не определился, как мне самому нравится, какая скорость, как по-быстрому определить, что нравится другому? Такое ощущение, что я сдаю экзамен по предмету, о котором только слышал, но ничего не учил, даже учебник не открывал.       Так, всё, брысь из моей головы всякая ерунда!       Я наклоняюсь и провожу языком по открытой шее. Убираю руку с чужого бедра и, скользнув по боку, добираюсь до соска, прокручивая серёжку, и толкаюсь сильнее. А сделав так разок, остановиться уже не могу, тело вообще меня не слушается и делает то, что ему нужно, а нужно ему получить удовольствие поскорее. Спустя тройку-другую таких движений я изливаюсь, упирая лоб в плечо Кристиану, и тихо постанываю. Хорошо…       Прости, что так быстро. Я оставляю поцелуй на его плече и отстраняюсь, стягивая презик, чтобы тут же отыскать другой, новый, и натянуть на Кристиана. В голове какое-то желе, тело расслабленное, но я выбираю позу поудобнее и склоняюсь над его членом. Целую бедро и вбираю его крепкое желание в рот. Начинаю медленно, но постепенно набираю темп, помогая немного рукой. А когда Кристиан кончает, он выгибается так красиво, что с него картины писать можно, сжимает руками простыню и стонет.       Очень понимаю Сашу, раз он выбрал себе в любовники такого парня. Кристиана же невозможно не желать! Он красивый, плавный, грациозный. Это не только по ощущениям классно, интим с ним, но и чисто эстетически. Хочу сшить для него халат… Не знаю, носит ли он их дома, но вот хочется. Я уже вижу его на нем.       Меня благодарно целуют, а потом Кристиан говорит:       — Ты волшебный.       Да уж, на всю голову.       Кристиан перегибается через кровать и, достав две бутылки, одну отдает мне, а сам пьет. Потом убирает и, взяв клубнику, перемещается к Леонтию под бок; на его руку ложится, а блюдо с ягодами ему на грудь нагло ставит. Я тоже отставляю бутылку и ложусь рядом, никого при этом не касаясь. Просто кайфую расслабленно и за ними наблюдаю.       — Слушай, а ты в Анталии же был? Как тебе? Я тут планирую… — начал Кристиан и слямзил клубничину. Он приманивает пальцем меня поближе, и я двигаюсь к ним, слушая, что рассказывает Леонтий.       Кристиан пшикает сливками из баллончика, а потом и мне достается ягодка в белой шапочке. Вкусно. Ни в Анталию, ни в Белек, я явно не собираюсь, но все равно интересно послушать про то, как там отдыхается.       Хорошая ночь, спокойная. Валяемся, Кристиан то наводящие вопросы задаёт, то клубнику уплетает, то меня ею угощает. Очень отличается, конечно, моя работа от его. У меня вот и близко ничего похожего не было.       После тихого часа, ну или просто отдыха, Кристиан снова начинает ласкать Леонтия. Он гладит его, целует, а потом как-то шустро раскатывает презерватив на его члене и, запрокинув ногу, седлает его. Я сам сажусь, когда он насаживается. Дрему с расслабленностью как рукой смело. Ну и как на него не смотреть-то? Это вообще возможно? Он двигается вверх и вниз, его член покачивается в такт, мои руки сами к нему тянутся. Да невозможно удержаться же.       Я как загипнотизированный ползу к нему на коленках и, встав сзади, начинаю оглаживать его тело, стараясь не мешать ему при этом двигаться. Оставляю поцелуй на его лопатке, недалеко от птички, руками по ребрам пробираюсь к груди, ласкаю соски. У меня вообще-то не было раньше тяги к этому участку тела, но его сережки меня так и манят.       А когда Леонтий кончает, а я снова возбужден, уже в третий раз, Кристиан устраивает нас перед мужчиной, на коленях, и начинаются ласки руками. Эйфория какая-то. Мы целуемся, гладим друг друга, подрачиваем и слегка притираемся телами. Интересно, как это со стороны выглядит?..       А потом я случайно замечаю наше отражение в зеркале и понимаю, что очень даже красиво мы смотримся, хоть и совершенно разные. И даже мои кудряшки, которые топорщатся в разные стороны, картинку не портят. Мы кончаем почти одновременно, целуя друг друга, и приземляемся на кровать.       Вполне себе довольный Леонтий уходит мыться, а я беру с тумбочки салфетки и вытираю сначала Кристина, который уже ленно развалился, а потом и себя. Только после этого заваливаюсь к нему под бок, поглаживая его ребра.       — Как теперь перестать тебя трогать? — спрашиваю я тихо.        — Зачем переставать? Лично я никуда не спешу.       Да я тоже, поэтому перебираюсь пальчиками на его спину и поглаживаю уже там. Вернувшийся Леонтий одевается, делает заказ еды и, оставив на тумбочке кругленькую сумму нам на чай, удаляется. А я прикрываю глаза, все так же не переставая неспешно поглаживать Кристиана, который чуть меняет позу, ложась на живот.       — Мне нравится твоя чувствительность, ты классный. Почему так стесняешься?       — Некомфортно. Чужие люди же, непривычно. Да и… вдруг я не понравлюсь. Все сложно, — припечатываю я и утыкаюсь носом в его руку.       Кристиан фыркает как-то по-кошачьи и говорит:       — Тоже мне, цари, не понравишься… Ты их-то видел? На большинство без слез не взглянешь. Ну и не понравишься, и чё? Другие будут.       — Они мне тоже не нравятся, поэтому и некомфортно. Ощущения примерно такие, словно я голым на площади стою, где праздник семьи празднуют. А тебе всё нравится?       — Если бы мне не нравилось, я бы тут не работал. Не все конечно… Леонтий вот нудный, как можно лежать-трещать, когда можно сексом заниматься? Но спасает, что двоих берет, иначе я б с ним не ходил. А есть и любимчики, куда без них? Близнецов же помнишь? Классные ребята, жаль, редко приходят.       — Ужас, — с содроганием вспоминаю их и ту ночь. — Я отключился и потом вообще встать не смог, так и отрубился в комнате, меня потом Ксандер Сергеевич нашел.       — Не понравились? — звучит очень удивленный голос Кристиана, и я, приоткрыв глаз, вижу, что и лицо у него такое же. — Они же шикарные. Ласковые и активные, ещё и с фантазией. Да я за такой секс сам приплатить готов, — хохотнул. — Только им не говори, а то ж правда придется.       — Не буду, да и не уверен, что я с ними еще пересекусь, — очень надеюсь, по крайней мере. — Я тебе больно не сделал?       Я снова прикрываю глаз и прячу нос под его предплечьем. Я в домике!       — Нет, не переживай ты так. Первый раз?       — Да…       Все люди как люди, а у меня первый раз с любовником человека, который мне нравится. Как вообще можно было предположить подобное? Да никак.       — Ну видишь, как все хорошо сложилось, а ты не хотел. Зато, прикинь, какой бы был прикол, если б тебя снял кто-то из гостей в надежде, что ты актив, а ты бы испугался?       — Вообще никогда не представлял себя в активной роли. Я когда сюда работать шел устраиваться, у меня даже мысли не проскользнуло, что такое может когда-нибудь вообще случиться.       В дверь стучат и заносят еду на подносе, ставя на столик. Кристиан даже не дергается, в отличие от меня, продолжает спокойно ножками в воздухе мотать, а я хотел прикрыться, но мне ленно, да и официант уже все и так увидел, так что продолжаю лежать и гладить чужую спину.       — Почему? Большинство геев, кстати, пассивы. Хотя… — Кристиан изучающе меня разглядывает. — Ну да, с твоей скромностью на тебя только старички да извращуги и западают.       Интересно, каким образом в этот список попал Саша? Буду надеяться, что он исключение из правил. Хотя… Он же мог сказать неправду… Да нет, не мог он.       Кристиан перетаскивает поднос на кровать и принимается за еду, лежа на животе, тоже укладываюсь поудобнее. Я как-то тоже проголодался, но понял это, только почувствовав вкусный запах.       — Ты носишь халаты? Не тут, а дома? — спрашиваю, пытаясь понять — если не халат, то что?..       — Ношу, накидываю на голое тело, когда кто-то припирается. Ты странный, в курсе?       — Я думал, что когда ты назвал меня волшебным, уже это понял, только решил высказаться без мата.       — Дурной, я имел в виду, что ты прекрасен, как первая роса на проклюнувшейся траве весной. Как можно так неправильно все воспринимать?       — Это непривычно, мне такого… хорошего не говорили раньше, поэтому я и подумать не мог ни о какой росе. Ты где-то учился делать комплименты? Мне бы так выражаться…       — Врождённый талант, — Кристиан смеется, и я тоже улыбаюсь. — Ну а если честно, умение льстить и любезничать помогает найти партнёра, в нашей работе в том числе. Ты хоть представляешь, как редко мужчинам делают комплименты, тем более внешности? Харизме, обаянию… А про член так вообще… Все обожают свои члены. Даже те, кто комплексуют, все равно их обожают. Пара слов после секса про то, какой он невероятный и какой член у него особенный, идеально тебе подходящий, и все, он твой. Будет бегать вокруг, хвост свой павлиний пушить. Так-то задницы у нас тут у всех плюс-минус одинаковые, но гости охотнее идут к тем, с кем могут и душой отдохнуть, и сил напитаться. Просто потрахаться и с дешёвой шлюхой можно.       — Спасибо, Кристиан, — благодарю и за прекрасную ночь, и за помощь, и за этот разговор. — Ты замечательный.       — Я в курсе. Осталось донести это остальным! Так что, Юль, учись в первую очередь с ними говорить, тем более, если хороший секс тебе не особо нравится. Все любят рассказывать о себе, и никто не любит слушать других, так что это несложно.       — Как-то печально… Так всегда происходит? Не бывает исключений?       — Может, и бывает, но точно не в твоей работе. Это они вон жён дома слушают, когда те им мозги полощут, а к нам мужчины приходят отдохнуть душой и телом. Насладиться красивым шоу, голыми мальчиками, послушать музыку, вкусно покушать, потрахаться… Выплеснуть все, что накопилось, все, что другим рассказать не могут. Люди в большинстве своем очень одиноки, что печально. Хах, за то и люблю близнецов! Тем вот да, тем есть, кому выговориться, красавцы.       — Наверное, сложно работать долго тут и держать в себе кучу чужих душевных излияний. А что делают «бабочки»? Ходят к психологам?       — Остальные? Без понятия. Я тупо не держу в себе всю эту мутотень. С глаз долой из сердца вон, на хрен они мне сдались?       Интересное отношение к жизни, может, и мне следует у него поучиться? Про комплименты вот точно надо.       Мы доедаем, снова валяемся, а потом я прошу Кристиана отвести меня в душ. Да, я снова вспомнил, что в комнате куча бьющихся поверхностей, которые меня пугают. А, уже стоя под теплой водичкой, я ощущаю его руки, что обнимают меня, и горячее тело, прижимающееся к моей спине. Немного теряюсь, но тут же расслабляюсь. Так-то мы еще в номере, значит, чисто теоретически, мы еще работаем. Да и не шарахаться же мне от него теперь. Он целует мое плечо и трется своим уже снова вставшим членом о мои ягодицы. Я думал, что после того раза с близнецами, четвертый раз — это перебор, но… мое тело со мной не согласно.       Кристиан опускает свою руку ниже, накрывает ею мой член и начинает подрачивать, сам при этом трется между моих ягодиц. Пальцы другой руки ласкают мой сосок, а губы целуют плечи. Не представляю, кем нужно быть, чтобы не хотеть Кристиана, чтобы не заряжаться его флюидами. Я хватаюсь за его бедро и сам трусь об него… Я с ним как помешанный какой-то…       А потом мы кончаем, я получаю поцелуй в щеку и маленький комплимент, от которого улыбаюсь. Мы ополаскиваемся, берем вещи, и меня ведут в комнату, где мы и одеваемся. Кристиан делит наш «чай» пополам и убирает свою долю в карман, делаю то же самое, и мы выходим, расходясь в разные стороны. Глянув на время, понимаю, что до конца смены сорок минут и я вряд ли найду себе еще работу, да и не хочется, поэтому иду в раздевалку, переодеваться.