The Dark Side of the Sun

***

ПОДСКАЗКА №10 — Время, когда класс 1-А узнает о Голден.

***

Школьная программа была странной. Конечно, Каминари не мог судить, были ли расписания и занятия в UA странными, потому что он никогда не был в школе до этого, но он был совершенно уверен, что в обычной школе не перескакивают с темы на тему каждую неделю и меняют предметы через каждые четыре дня. Аизава был таким непредсказуемым. Он мог преподавать урок о важности сохранения записей в один день, а затем на следующий перейти на двухчасовую лекцию о том, как эффективно и безопасно обезвредить бомбу. Он много перескакивал и почти не давал своим ученикам стабильности в учебе или конспектах. Была ли это одна из причин, по которой Каминари так сильно боролся с учебой? Вероятно. Помогло ли это им стать быстрыми мыслителями и научится хранить важную информацию на потом, как им придется делать в потенциальном будущем? Да, но это было чертовски запутанно, а Каминари просто хотел пройти свои уроки. Каминари никогда не знал, чего ожидать, когда дело касалось уроков Аизавы. Он был их классным руководителем, что означало, что у него была практически полная свобода действий в отношении любого плана урока, если он не противоречил другим предметам, которые преподавали остальные учителя. Это было хорошо, потому что, как бы свободно Каминари ни говорил по-английски, он не думал, что сможет выдержать два часа разглядывания книг со странными буквами, напечатанными на них, которые постоянно путались и бегали по всей странице. Несмотря на это, это не помешало Аизаве назначить им дополнительные проекты и домашние задания по любому предмету, который он выбрал для обсуждения в тот день. Его импровизированные уроки варьировались от презентаций о величайших злодеях мира до того, как появилась первая причуда. Посещение его класса было, пожалуй, самой напряженной частью дня Каминари, потому что Аизава никогда не предупреждал их о том, что они будут изучать. Он всегда обрушивал это на них, когда они меньше всего этого ждали, что чаще всего случалось в тот момент, когда они были завалены другими домашними заданиями. Дело в том, что у Каминари были знания о работе подпольной сети злодеев, о которой не знал даже такой ветеран, как Аизава. Это сделало эти неожиданные уроки еще более нервными, потому что, несмотря на то, что он держал свою личность в секрете от всех, он никогда не мог избавиться от паранойи, что кто-то собирается заметить что-то в одной из презентаций Аизавы, что было бы каким-то образом связано с ним. Конечно, это было иррационально. Каминари не был уже в то время любителем. Он отлично замел свои следы, оставив в наследство только имя «Голден» и его ужасающе большое количество убитых. Когда он вошел в класс в тот день и увидел презентацию, настроенную на компьютере Аизавы, его желудок упал. Черт. Он был не в том настроении, чтобы готовиться к очередному сегодняшнему «неожиданному» уроку Аизавы, и под этим он подразумевал, что за последние шесть дней ему удалось поспать не более тридцати минут. Обычно он не мог так долго не спать в течение школьной недели, но с тех пор, как произошел его маленький… неприятный инцидент, его одноклассники наблюдали за ним, как ястребы, в течение последнего месяца. От факта, что они беспокоились о нем, внутри Каминари все теплело, он признает, но это также ужасно раздражало. Он понимал, почему никто из них не поверил его утверждениям, что он не был самоубийцей (они поймали его на том, что он резал себя, черт возьми), но он не был самоубийцей. Это не было похоже на то, что его одноклассники ходили вокруг него на яичной скорлупе или что-то в этом роде. Они все еще шутили и играли с ним, как и раньше, но не выпускали его из виду. Чаще всего Каминари засыпал рядом с теплым телом или двумя, которые настаивали на том, чтобы остаться на ночь в его комнате в общежитии. Отсутствие времени наедине означало, что его одноклассники постоянно следили за его движениями, привычками в еде и склонностью к саморазрушению. Все это приравнялось к одному: никакого «обучения убийц» за последние полтора месяца. Хотя это был хороший перерыв от строгих и мучительных тренировок на выносливость, он не мог себе этого позволить. Ему нужно было быть на вершине своих сил, но он не мог, когда он даже не был в состоянии находится в более чем десяти футах от своих одноклассников. Их забота была лестной, и любовь Каминари к ним росла с каждым днем, но, черт возьми, ему нужно было обеспечить их безопасность, а он не мог этого сделать из-за их постоянной заботы. Итак, эта неделя была неделей наверстывания упущенного. Для него это был способ наверстать все потерянные часы, которые он не мог потратить на оттачивание и отработку своих навыков, что означало практически ничего не есть, сделать несколько небольших порезов на лодыжках и не спать последние несколько дней в пользу отработки скрытности, боя и рефлексов. Конечно, все они были идеальны, потому что пятнадцать лет строгих тренировок не могли просто исчезнуть в одночасье, но он не мог рисковать. Он должен был быть идеальным. Если совершенство было тем, что требовалось для обеспечения безопасности его одноклассников, тогда он был бы совершенством. К сожалению, это означало, что он почти полностью пренебрег учебой в школе и это сделало его ужасно морально неподготовленным к любому уроку или импровизированной групповой работе. Он всегда мог сказать своему учителю, что он болен или что-то в этом роде, если бы действительно хотел, но, черт возьми, он ни за что не собирался признаваться в том, как дерьмово он себя чувствовал из-за недостатка отдыха (это были шесть дней без сна и еды. Если бы это был кто-то другой, он был бы в отключке на полу и, вполне возможно, в больнице), когда он только начал избавляться от своих одноклассников. Он застонал и потер лицо руками. К черту все. Каминари положил книги и плюхнулся на свое место перед Киришимой. Он сделал глоток из своей бутылки с водой, нахмурившись. Если бы это был полноценный урок, Каминари был уверен, что его голова взорвётся. Лекция была бы еще хуже, но если бы им пришлось писать- — Проблемные дети. Сегодня мы поговорим о Голден. Каминари поперхнулся, едва не выплюнув воду изо рта, и зашелся в приступе кашля. Он несколько раз ударил себя в грудь, отчаянно пытаясь взять дыхание под контроль и, осознавая, что на него смотрят заинтересованные взгляды, поднял руку в знак извинения и застенчиво улыбнулся. — Простите. Если бы ему удалось пошутить, чтобы облегчить ситуацию, он бы это сделал, но одно простое слово было всем, что он мог дать прямо сейчас, потому что. Какого. Черта. — Если я могу продолжить, — сказал Аизава категорически, как будто это была вина Каминари, что он решил задохнуться и умереть от своей воды (это была действительно его вина, потому что, опять же, какого хрена, но Аизава этого не знал). — Сегодняшняя презентация будет о Голден. — Он сделал паузу на несколько мгновений, по-видимому, оценивая реакцию студентов в комнате. Каминари с привычной легкостью надел пассивную маску, под стать нейтральным выражениям лиц остальных своих одноклассников. — Кто-нибудь может сказать мне, кто это? — Я думаю, это какой-то металл… — Не шути со мной, Киришима. — Но… — Он убийца. — Яойорозу прервала, спасая Киришиму от дальнейшего смущения. Ее блокнот уже был наготове, а ручка в руке была готова к работе. Искра ужаса зажглась внутри Каминари при мысли о том, что у кого-то такого умного, как Яойорозу, есть внутренняя и личная информация о нем и его прошлых деяниях, но он отмахнулся от нее. Он уже давно боялся, что кто-нибудь узнает его истинную личность. — Я полагаю, что он один из величайших убийц всех времен. — Очень близко, Яойорозу, — сказал Аизава, небрежно поправляя свой шарф. — Да, Голден — один из величайших убийц всех времен, но, насколько я понял, на самом деле это женщина. Подождите. Что. — Ох. Простите. — Каминари мог слышать царапанье ластика позади него. — Я просто предположила, что, поскольку бизнес убийств — это преимущественно мужская карьера, Голден будет мужчиной. Простите меня за мою не дальнозоркость. Каминари замер, едва сдерживая медленную улыбку, готовую расцвести на его лице. Женщина? — Не извиняйся. Это было обыденное заблуждение. — Аизава слегка кивнул ей. — Сначала я тоже предположил, что Голден мужчина, но я занимаюсь этим уже много лет, и маловероятно, что мужчина может быть таким стройным и подтянутым с такой грациозной ловкостью. Каминари прикусил губу, чтобы не рассмеяться вслух. Это было… черт возьми, этот урок, который так легко мог обернуться катастрофой, превращался в гребаное комедийное шоу. Женщина? Стройная и грациозная? Аизава… он, должно быть, шутил. Не было никакого способа… как, черт возьми… даже самая основная информация, такая как его пол, которая была буквально предположением пятьдесят на пятьдесят, была неверной. Прежде чем Каминари смог самопроизвольно воспламениться и согнуться пополам от смеха, Аизава перешел к следующему слайду. Ох. Его статистика. Каминари давно ее не видел. К сожалению, его одноклассники никогда. В комнате послышалось несколько вздохов, и многие прикрыли рты от огромного количества цифр. Каминари последовал за ними, всегда стараясь слиться с толпой, но, честно говоря, эти цифры даже не впечатляли. Они… о, вау, данные Аизавы были такими неточными. — Я знаю. — Мужчина сказал через мгновение, впитывая всеобщую испуганную реакцию. — Яойорозу не шутила, когда сказала, что Голден — один из величайших убийц всех времен. За почти восемь лет, прошедших с тех пор, как она появилась на сцене, она уже совершила более восьмисот убийств и наймов. Каминари нахмурился, но не настолько, чтобы это было заметно, если кто-то не наблюдал внимательно. Ему… ему не понравилось, как это было сформулировано. Эти убийства не были… это не были невинные убийства. Большая часть этих чисел на самом деле включала преступников или злодеев, которые украли у его родителей, а также других людей. Черт возьми, он убивал других убийц больше раз, чем мог сосчитать. Он убивал таких людей, которые убивали ради удовольствия, а не потому, что их заставляли, как его. Хуже всего было то, что если Аизава и его одноклассники думали, что это много, Каминари даже не хотел знать, как они отреагируют на его реальную статистику. Восемьсот? Восемьсот — это ничто. Он убил тысячи людей в период своего расцвета. Он был ответственен за смерть некоторых из величайших злодеев мира, и все потому, что упомянутые злодеи обидели его родителей. Он убивал, убивал и убивал почти каждого наркобарона в глубинах черного рынка, и каждого, кто осмелился неправильно взглянуть на его родителей. Был ли он ужасным человеком? Каминари так не думал. Он был избитым и раненым ребенком, вынужденным убивать ради своих родителей в надежде избежать одного или двух сеансов пыток. Такого не случалось, он всегда возвращался домой к ножам, кнутам и крови, но он просто продолжал надеяться. Он был ребенком, проклятым ребенком, пытающимся выжить в чертовом мире убийств, где смерть постоянно стучалась в его парадную дверь. — Сэр? — Мидория прервал мысли Каминари. — Я не понимаю. У нее больше убийств, чем у большинства главных злодеев. Почему мы не знали о ней? Каминари знал Мидорию достаточно хорошо, чтобы понять, что зеленушка имела в виду: «почему я не знал о ней», но он ничего не сказал. Мидория в основном гордился тем, что знал все о каждом главном злодее и герое в Японии. Если даже он не слышал имя «Голден», произнесенное раньше в его жизни… что ж, тогда Каминари проделал чертовски хорошую работу по сокрытию своих следов. Болезненное чувство удовлетворения нахлынуло на него, прежде чем он быстро подавил его. — Я согласен, сэр, — добавил Иида. — Этот убийца кажется довольно грозным противником. Почему мы слышим о ней только сейчас, особенно учитывая, как нашему классу до сих пор не везло с нападениями злодеев? Она потенциально может нанести нам серьезный вред. Внешне Каминари был пассивным и невозмутимым, но внутри он кипел. Если бы ты только знал. — Именно поэтому я сообщаю вам о ней, — ответил Аизава монотонным голосом и таким же мертвым взглядом, как всегда. — Изначально я хотел преподать вам весь этот урок намного раньше, но директор Незу заверил меня, что в этом нет необходимости. — Он думал, что нет необходимости рассказывать нам об убийце со смехотворно высоким количеством убийств? — Это была Мина. Каминари даже не нужно было поворачивать голову, чтобы узнать ее голос. — Правда? — Да. — Аизава кивнул. — Я настаивал на этом, но он заверил меня, что Голден не представляет угрозы для этого класса или школы. Директор Незу. Интересное развитие событий. — Так он не знает, что вы делаете эту презентацию? — Мина скрестила ноги и положила подбородок на ладони. — Типа, вы идете против его приказов? — Я бы не назвал их приказами, но да. — Он ответил. Ничто в его лице не изменилось ни на йоту, кроме едва заметного подергивания бровей. — Директор сказал мне никому из вас не сообщать никакой информации об этом конкретном убийце. Его рассуждения заключались в том, что он не хотел вызывать у кого-либо из вас иррациональную панику, но он не сказал ничего сверх этого. Однако в свете недавних нападений злодеев, я решил принять меры и обучить вас, чтобы вы могли лучше подготовиться. Никто ничего не сказал. Аизава скрестил руки на груди и начал говорить. — Сейчас мало что известно о Голден, кроме ее количества убийств, ее базовой фигуры и того факта, что она является одним из самых искусных убийц, когда-либо ходивших по улицам Японии. Хорошо, во-первых, у Каминари может быть и тонкая талия, но у него не было девичьей фигуры, большое вам спасибо, а во-вторых, его количество убийств было настолько низким тут, что это было почти смешно. Так что нет, по сути, единственной правильной информацией, которую Аизава имел о нем, был тот факт, что он был одним из самых опытных убийц в истории черного рынка. — Кем бы ни была Голден, она профессионал. — Аизава продолжил. — Неизвестно, как она стала такой искусной в искусстве обмана и убийства, но широко распространено мнение, что она сама научилась всем своим базовым навыкам, чтобы выжить в реальном мире. Хорошо, по крайней мере, это было не так далеко, как некоторые другие выводы Аизавы. Нет, он не обязательно учил себя всему, что он знал (он учился методом проб и ошибок, когда его родители постоянно избивали его и ожидали, что он научится давать отпор на лету), но он обучался, чтобы быть способным выжить в реальном мире, а не быть убитым и жестоко замученным его родителями, так что это было хоть что-то. — В целом, Комиссия Героев практически ничего не знает о личности Голден. Некоторые думают, что она сирота, в то время как другие думают, что она дочь известной семьи, ставшей изгоем. Лишь немногие избранные люди, занимающие очень высокое положение в иерархии злодеев, знают ее истинную личность, или так нам сказали. Большая часть черного рынка даже никогда не видела ее лица, что, по их мнению, было хорошо, когда мы их допрашивали. Они сказали, что тот, кто видел ее лицо, был убит мгновенно. Хорошо, Каминари не знал, где, черт возьми, Аизава получил эту информацию (это заставило его звучать как психованный серийный убийца, Иисус Христос), но это было неправдой. Множество людей видели его лицо. Черт возьми, он был достаточно уверен, что все злодеи, которых допрашивала Комиссия Героев, видели его лицо, но они не знали об этом. Он все время ходил по подземному злодейскому кругу с Тогой, Тоей и их другим другом, просто чтобы посмотреть, что происходит там. Большинство злодеев даже не удостоили их второго взгляда, считая их «тощими маленькими детьми», о которых им не нужно было беспокоиться. — Черт. — Пробормотала Урарака. — Это жестоко. Каминари резко согнулся на своём месте. Это даже неправда… — Это так. — Аизава мрачно кивнул. — Голден известна своей безжалостностью. Хитростью. Она не проявляет милосердия, особенно к людям, которые переходят ей дорогу. Неизвестно, на кого она работает и работает ли она на кого-нибудь вообще, но на протяжении многих лет ее нанимали сотни злодеев, чтобы она совершала убийства для них. Тем не менее, ее так и не поймали. — Никогда? — Грубо спросил Бакуго. Его ноги были закинуты на стол, руки засунуты в карманы, и он тупо смотрел в стену, но Каминари мог сказать, что тема его зацепила. Предоставьте Бакуго быть загипнотизированным убийцей, на руках которого больше крови, чем у большинства главных злодеев, который к тому же является одним из его лучших друзей. Поди разберись. — На ее счету столько убийств, и никто так и не поймал ее? — Ни разу. — Аизава уточнил. — Она как призрак. Сначала Комиссия Героев даже не была уверена в ее существовании. Их первоначальная теория заключалась в том, что несколько человек действовали под одним и тем же псевдонимом. Однако несколько лет назад было подтверждено, что убийцей действительно была одна девушка, и только одна, после того, как они провели собственное частное расследование. Каминари поморщился, прежде чем смог остановить себя. Ах, Ястреб. Кейго Таками. Еще одна щекотливая тема, в которую он не хотел углубляться. — Сколько ей лет? — На удивление, даже Серо казался вовлеченным. — Мы не знаем наверняка, но мы оценили, что ей где-то около двадцати с лишним лет, поскольку первая известная запись о ней была около восьми лет назад. Хорошо, ладно. Каминари пришлось физически сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Факты Аизавы были такой странной смесью реальности и вымысла, что это было почти смешно. Хорошо, да, они были правы, что он официально начал убивать восемь лет назад, когда ему было семь лет, но двадцать с лишним? Они думали, что он древний или что-то в этом роде? Конечно, это было хорошо для его личности, но он не совсем понимал, как относится к своему телу двенадцати-тринадцати лет (это был единственный возраст, когда фотографу удалось сделать очень размытый и неровный снимок его спины в одежде. Он, честно говоря, просто выглядел как капля, но его родители морили его голодом в течение двух недель из-за этого промаха), когда предполагается, что женщина около двадцати лет. Иида поднял руку. Аизава кивнул ему, чтобы он продолжал. — Знаем ли мы о ней какие-либо физические особенности? Какие-либо определяющие характеристики, которые могут помочь раскрыть ее личность? — Нет, — просто сказал Аизава, сложив руки вместе. — Кем бы ни была эта женщина, она очень хороша в своей работе. Ни на одной известной ее фотографии, нет никакой идентификации, кроме силуэта в форме человека, и все злодеи, которых мы допрашивали, которые имели к ней отношение, даже не знали какой цвет у ее волос. — Она все еще активна? — Характерный монотонный голос Тодороки заставил Каминари немного выпрямиться. Тодороки никогда особо не участвовал и не говорил в классе. Если он был настолько заинтересован в теме, что это действительно побудило его задать вопрос, то он должен был быть невероятно заинтригован. Каминари действительно не знал, что он чувствовал по этому поводу. С одной стороны, его одноклассники явно признали его чрезвычайно опасным и эффективным убийцей. С другой стороны, их так зацепил не типичный крутой убийца, а предмет многолетнего насилия и жестоких пыток, которые сделали его таким опытным. Они, конечно, не могли знать, но… Каминари просто не устраивало, что его девятнадцать самых близких друзей могут быть так очарованы его испорченным детством. — Да, — решительно заявил Аизава. — Насколько нам известно, Голден по-прежнему лучшая в бизнесе убийств на сегодняшний день. Многие эксперты предполагают, что она стала еще лучше заметать следы, потому что никто не видел ее следов более двух лет. Каминари подавил желание фыркнуть, откинувшись на спинку кресла и позволив предыдущим тревожным мыслям выветриться из головы. Да, я не был активен два года, потому что сбежал, тупица. — Вы уверены? — Аизава обратил свое внимание на Цую. — Разве нет вероятности, что Голден могла погибнуть в результате несчастного случая, о котором мы не знаем, или отказаться от своей жизни убийцы? Да, да! Совершенно верно, именно так- — Невозможно. — Резкий голос Аизавы был подобен удару в грудь. Его лицо было жестким, а глаза холодными. — Тот, у кого за плечами столько трупов, просто так не откажется от убийств. Да, мы не знаем всей истории, но кого-то, кто убил более восьмисот тел, просто так отказывается от убийств несколько лет спустя? Это все не складывается. В классе воцарилась тишина. У Аизавы никогда не было такой вспышки гнева, особенно во время одного из его запланированных уроков. Каминари сохранял невозмутимое выражение лица, но внутри его желудок практически делал сальто. Это не было… это не вина Аизавы в том, что он воспринимал Голден как хладнокровного убийцу. Подобное представление было более чем понятно во всей действительности. Просто это было… это было неприятно. Было неприятно, что Комиссия Героев не проявила ни капли сочувствия. Он знал, что несправедливо злиться на кучку заносчивых богатых людей за то, что они не сочувствуют убийце, о котором они ничего не знали, который убил тысячи людей, но это приводило в бешенство. Он не хотел убивать людей. Конечно, когда его нанимали убить одного или двух насильников, он делал это с болезненным чувством удовлетворения, но все эти невинные шеи, которые он перерезал, были для того, чтобы выжить. Он был семилетним ребенком, вынужденным жить в мире убей или будь убитым, и у него не было выбора, кроме как идти с этим. Это было несправедливо, это было далеко от справедливости, но Аизава явно так не считал. Он воспринимал Голден как взрослую зрелую женщину с многолетним опытом убийств, которая убивает только для того, чтобы убить и заработать деньги, не как маленького семилетнего ребенка, который всегда цеплялся за ложную надежду, что, может быть, когда-нибудь, если он будет упорствовать боли, он сможет зажить нормальной жизнью. Неважно. Он слишком много думал об этом. В любом случае, никто из его одноклассников или учителей не собирался об этом узнавать. — Мне жаль, — сказал Аизава через мгновение, плоское выражение вернулось на место так же быстро, как и исчезло. — Это было неуместно. Я просто хочу подготовить вас всех к возможности встретиться с ней лицом к лицу. Вы не можете позволить себе ослабить бдительность и начать строить бесполезные предположения, пытаясь сопереживать. Его одноклассники буквально провели последний месяц, спя с ним в своих кроватях, что было самым уязвимым положением, в котором герой мог оказаться в любой момент времени, но неважно. — Без обид, мистер Аизава, — Оджиро смущенно почесал затылок. — Но разве этот урок не был бессмысленным? Из того, что вы нам рассказали, звучит так, будто Голден может уничтожить всех нас, даже не вспотев. Чертовски верно. — Быть готовым не повредит, — просто сказал Аизава. Он нажал на следующий слайд. — Что приводит меня к набору навыков Голден. Каминари чуть не рассмеялся вслух. Боже, вся эта чушь на экране была такой неправильной. Он впитывал резкие вдохи своих одноклассников, поджав губы и улыбаясь глазами, пытаясь сохранить самообладание. Если бы они думали, что это впечатляет, у них был бы припадок, если бы они когда-нибудь увидели, на что он действительно способен. — Во-первых, ее ловкость и выносливость, — Аизава наблюдал за каждым из своих учеников расчетливым взглядом. Каминари заметил это и сделал свое лицо пустым, даже не дернувшись. — Уточняю, ни одна из этих характеристик не была проверена или доказана, тем более, что никто никогда не вступал в прямой контакт с Голден и не выжил, чтобы рассказать историю. Ложь. Он буквально жил со своими одноклассниками, и все они все еще живы и дышали. Они бы такими и остались, если бы Каминари мог выразить своё мнение по этому поводу. — Тем не менее, это приблизительные предположения, и многие исследователи и профессиональные герои считают их довольно точными, — продолжил Аизава. — Судя по форме ее тела и тому, сколько раз она избегала захвата за эти годы, было подсчитано, что она может пробежать более пяти миль, не замедляясь и не потея. Ложь. Он мог пробежать больше двадцати. — Эта статистика была основана на том, насколько последовательно Голден продолжала убегать, а также на том факте, что у нее не было никакого транспорта во время ее миссий. И хоть Голден широко обсуждается среди многих людей, тот факт, что она обладает сверхчеловеческой выносливостью, является наиболее общепринятым. Широко распространено мнение, что эта неслыханная выносливость является частью причуды Голден. Ах. Так близко, но так далеко. Позор, на самом деле. Комиссия по героям попала в точку, когда выяснила его невероятную ловкость и выносливость, но они промахнулись на милю, предположив, что это его причуда. — Конечно, это только одна теория. — Аизава продолжил. — Причуда Голден на самом деле никогда не была подтверждена или выяснена кем-либо, включая злодеев, которые были в непосредственном контакте с ней, но из того, что мы знаем, предполагается, что ее причуда, скорее всего, имеет какое-то отношение к скорости, скрытности или силе. — Как невидимость? — Мидория задумался вслух. Каминари вздохнул и подпер голову руками. Я бы хотел. — Точно. — Аизава кивнул. — Невидимость на самом деле была популярной теорией о причуде Голден, но ее быстро опровергли, поскольку некоторые исследователи высказали мнение, что если бы ее причудой действительно была невидимость, мы бы никогда даже не узнали, что она существовала с самого начала. — Он прочистил горло. — Далее, у нас есть ее показатель успеха. Из того, что мы знаем, это 100%. — Наконец, надежная информация. Из тысяч людей, которых его наняли убить, он выполнил каждую миссию со 100% вероятностью успеха и довольно тревожным количеством крови на его руках. Ропот недоверия и болезненного благоговения прокатился по классу. Некоторые ученики выглядели слегка встревоженными, в то время как другие смотрели на статистику на доске с завистливым восхищением, которое Каминари мог полностью понять. Гордился ли он своей эффективностью? Было трудно сказать. С одной стороны, это только еще больше укрепило тот факт, что он был самым искусным убийцей в истории, но, с другой стороны, это также показывало его как безжалостного убийцу, у которого не было ни капли милосердия к своим жертвам. — Тихо. — Аизава щелкнул пальцами. Весь шум немедленно прекратился. — Да, я знаю, что это довольно впечатляюще, но этот урок не для этого. Этот урок должен подготовить вас к тому, что одна из самых смертоносных убийц в истории может преследовать вас и ваших одноклассников, а не восхищаться тем, сколько крови она пролила и перерезала шеи. В комнате было мертвенно тихо, пока блеклые глаза Аизавы внимательно изучали лица каждого. Многие опустили головы и избегали его взгляда, в то время как Каминари просто смотрел на свои ботинки, поджав губы и прищурив глаза. Ну и дела, спасибо за акт доверия, мистер Аизава. Это много значит. — Так я и думал, — сказал Аизава, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки. — Эта статистика не должна вас впечатлять. Это то, чего вы должны бояться и что вы должны учитывать при встрече с новым противником. Вы должны записать ее навыки и статистику и попытаться разработать стратегии противодействия им. Да, каким бы хорошим советом это ни было, Каминари все равно сможет надрать задницы всем своим одноклассникам во сне, независимо от того, сколько тренировок они проводят. Если бы они внезапно не прошли тринадцать лет строгих тренировок, пыток, издевательств и неразрешенных травм, Каминари всегда был бы лучше их. В этом и была проблема, и именно поэтому он взял на себя роль официального неофициального защитника класса 1-А только потому, что знал, что сможет справиться с тем, с чем не смогут его одноклассники. — Каким бы невероятным это ни казалось, вы все — сильная группа людей. Если Голден когда-нибудь решит атаковать знаменитый класс 1-А, и если вы будете достаточно усердно работать, вы сможете выбраться живыми. Неправильно. — Неважно, насколько она сильна, когда речь идет о борьбе не на жизнь, а на смерть, я сомневаюсь, что она справится со всеми двадцатью. Неправильно. Так неправильно. — Это будет риск, на который вам придется пойти, если появится такая возможность. Стой. Перестань давать им ложную надежду. Это. Все. Неправильно. — Потому что, если вы этого не сделаете, вы умрете от рук самой могущественной убийцы в истории. Верно. Это было так чертовски верно, но он не собирался этого допустить. Никогда. Не тогда, когда он был жив и дышал. Он никогда не причинил бы вреда даже волосам на головах друзей. Аизава выдавил небольшую мрачную улыбку и выключил свой компьютер. — Класс свободен. Будьте в безопасности.

***