The Dark Side of the Sun

***

ПОДСКАЗКА №2 — Время, когда одноклассники Каминари поймали его, когда он тайком возвращался с работы.

***

Каминари смертельно устал. UA была самой престижной школой героев во всей стране, но, как Каминари и следовало ожидать, она не была бесплатной. Он знал, что некоторые из его одноклассников были бедны, слишком бедны, чтобы платить за школу и необходимые принадлежности, но их семьи компенсировали это, работая волонтерами, когда могли, и помогая с различными мероприятиями и вещами в кампусе. Проблема в том, что у Каминари на данный момент не было ни семьи, которая могла бы помочь, ни денег. И все же, будь он проклят, если такая мелочь, как отсутствие финансов, лишит его возможности оставаться в единственном безопасном месте, которое он когда-либо знал. Поэтому он прибегнул к отчаянным мерам. Каминари тщательно выбирал свои цели для убийств. Он знал все пути на черном рынке как свои пять пальцев; факт, который, как он знал, был, по общему признанию, полезным, но, тем не менее, он его ненавидел. В конце концов Каминари взялся за убийство человека по имени Хисока, который был активно вовлечен в преступную группировку по торговле детьми и имел более ста тридцати различных обвинений в изнасиловании. Он зарегистрировался под своим обычным кодовым именем: Голден. В конце концов, его репутация одного из самых опытных (не говоря уже о том, что его боялись) убийц, которых мог предложить преступный мир, определенно склоняла шансы на то, что работа будет в его пользу. Хотя Каминари это не особенно нравилось, он никогда не мучался по ночам из-за убийства людей, которые использовали в своих интересах невинных людей, особенно детей. Для него они были отбросами общества, и будь он проклят, если ничего с этим не сделает.

***

Каминари потребовалось четыре дня, чтобы найти Хисоку, но как только он это сделал, убить его оказалось почти до неприличия легко. Ему даже не пришлось вступать в какой-либо физический бой. Все, что ему нужно было сделать, это дождаться, пока человек останется один, и всадить пулю ему в затылок. Честно говоря, Каминари не мог не думать, что если у других наемных убийц, назначенных на эту работу, возникли проблемы с убийством этого человека, то они могли бы найти другую работу. После демонстрации доказательства тела своему работодателю, Каминари получил 37 595 075 иен за свои проблемы. Затем мужчина спросил, будет ли Каминари заинтересован в том, чтобы принять другое предложение работы, поскольку он так легко справился с Хисокой, но блондин вежливо отказался, так как иен, которые он получил, было более чем достаточно, чтобы он провел три полных года в UA. Удовлетворив свои потребности и положив деньги на банковский счет, блондин быстро отправился обратно в UA, еще до восхода солнца, впервые за четыре дня. Его кратковременное возвращение в мир преступлений и убийств было разовым. Он должен был сделать это, если не ради себя, то ради своих одноклассников. Кроме того, он на самом деле не сделал ничего плохого. Хисока заслуживал смерти за все свои поступки, он уверен в этом. Единственное, на что Каминари не рассчитывал, так это на то, что весь его класс проснулся к тому времени, когда он пробрался обратно в общежитие в три часа ночи. — Где, черт возьми, ты был? — Голос Бакуго можно было безошибочно узнать где угодно. Каминари с писком развернулся, столкнувшись лицом к лицу с девятнадцатью очень разочарованными (но и очень обеспокоенными) лицами. — Какого черта вы, ребята, делаете?! — Мы могли бы спросить тебя о том же. — Взгляд Киришимы скользнул по внешности Каминари, отметив маску, закрывающую рот, и, по общему признанию, подозрительную черную одежду. — Какого черта ты пробираешься обратно в общежитие в три часа ночи?! Хорошо. Киришима был взбешен. Это был нехороший знак. Каминари моргнул. Что ж, это было неожиданное препятствие. Это будет трудно объяснить, он это знал. Тянуть время — лучший вариант прямо сейчас. — Как вы, ребята, вообще заметили, что я пропал? — Это было самой большой проблемой Каминари прямо сейчас. Он был уверен, что никто не видел, как он спрыгнул с балкона и побежал через кампус. Или, может быть, они увидели, а он просто не заметил? Он хоть и был обученным убийцей, но чувства любого человека, как правило, немного притупляются после того, как он не спал более трех часов в течение четырех дней. — Совпадение, — решительно сказал Тодороки, сверля глазами дыры в его черепе. Бакуго закатил глаза. — Он имеет в виду, что отключилось электричество, и ЭТОТ идиот, — он ткнул пальцем в Мидорию, который застенчиво улыбнулся. — все еще не спал, готовясь к тесту или какой-то фигне, и пошел искать тебя, чтобы зарядить свой телефон. Когда он обнаружил, что твоя комната пуста, а балконные двери открыты, он запаниковал. — И когда это было? — Слабо спросил Каминари. Он только надеялся, что они не рылись в его вещах, когда обнаружили, что он пропал. Все ножи, пистолеты, взрывчатка, тренировочная одежда, перчатки, окровавленные полотенца и бесчисленные документы о его родителях и подпольной злодейской сети было бы трудно объяснить. — Два часа назад. — Серо бросил на Каминари яростный взгляд. — Серьезно, чувак! Где, черт возьми, ты был?! Ты напугал нас до чертиков! Каминари издал слабый смешок. — Мне жаль. Я даже не знал, что кто-нибудь из вас заметит, что я пропал. — Он поднял руки, сдаваясь. — Я в порядке. Клянусь. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. — Неправильный ответ. — Бакуго нахмурился на блондина, красные глаза осматривали его тело в поисках повреждений. — Нам не нужно это дерьмо. Где. Ты. Был. Улыбка Каминари дрогнула. Что-ж, это было что-то новенькое. Он никогда раньше не был в такой ситуации. У него никогда не было группы людей, которые заботились бы о нем настолько, чтобы спрашивать, где он был всю ночь. У него никогда не было группы людей, которые были бы готовы не спать в холодные, мертвые утренние часы только для того, чтобы убедиться, что он добрался домой в целости и сохранности. Такого раньше никогда не случалось. Это было и страшно, и мило. — Слушайте, — тон Каминари был мягким. — Я просто должен был пойти и позаботиться о некоторых личных делах, хорошо? — В ТРИ ЧАСА НОЧИ?! — Голос Мины был пронзительным, заставив Каминари вздрогнуть, прежде чем продолжить. — Да, в три часа ночи. — Мягко сказал он, незаметно затягивая толстовку, чтобы его одноклассники не могли увидеть нож и пистолет, которые он прятал. — Это были просто глупые вещи, с которыми я смог быстро справиться. — И что же это могло быть. — Спросила Урарака, формулируя это скорее как утверждение, чем вопрос. — Семейные дела, — быстро сказал Каминари, стараясь установить прямой зрительный контакт с брюнеткой. — Это было глупо, и все быстро закончилось. Не волнуйтесь. Это была не совсем правда, но и не ложь. Убийство закончилось быстро, да, и технически убийства были семейным бизнесом, да, но его родители не знали о его нынешних начинаниях. И все же лучше рассказать друзьям полуправду, чем откровенную ложь. Напряженная тишина заполнила общую комнату, пока все переваривали ответ Каминари. — Если бы ты не появился к началу урока, мы бы сказали мистеру Аизаве, что ты исчез. — Голос Киришимы был тихим. Киришима никогда не был тихим. — Каминари, братан, мы волновались. — Его голос сорвался на последнем слове. — Мидория был практически в слезах, чувак. Я должен помешать Тодороки и Серо выпрыгнуть с балкона, чтобы попытаться найти тебя. Джиро была так зла. Урараке пришлось применить причуду, чтобы не дать Ииде пробить дыру в стене. Иида, Каминари. Бакуго волновался больше, чем я когда-либо видел. Он сказал, что убьет любого, кто нанесет тебе хотя бы царапину. В прямом смысле. И я… — Киришима подавился смехом. Сердце Каминари сжалось. — Я сходил с ума, Ками. Я не знал, где ты, я не знал, что делать, я не знал, что происходит, я имею в виду, черт возьми, братан! Я даже не знал, все ли с тобой хорошо! Ты хоть представляешь, сколько сценариев пронеслось у меня в голове, когда я понял, что ты пропал?! — Киришима… — Каминари не знал, что сказать. Киришима полностью проигнорировал его. — Каминари, насколько мы знали, ты мог умереть в канаве! Ты мог бы никогда не вернутся и оставить нас гадать, что, черт возьми, с тобой случилось! У тебя есть хоть малейшее представление о том, что бы мы делали в такой ситуации?! Ты хоть представляешь, как сильно мы заботимся о тебе?! Не СМЕЙ говорить нам, чтобы мы не беспокоились о тебе, если мы обнаружим, что ты пропал посреди ночи. С твоей стороны эгоистично даже не ПОДУМАТЬ о том, что мы почувствовали, когда услышали, как Мидория выкрикивает твое имя, потому что, уверяю тебя, я испытал ужас, какого никогда раньше не испытывал. — Киришима глубоко вздохнул. — Если ты думаешь, что каждый человек в этой комнате не умрет за тебя в одночасье, то ты ошибаешься, Каминари! — И с этими словами Киришима вскочил со своего места на диване, чтобы заключить Каминари в сокрушительные объятия, открыто рыдая у него на плече. — Кири… — Каминари не находил слов. Все, что он мог сделать, это обнять своего друга за плечи и втирать маленькие успокаивающие круги в его спину. Он оглядел своих оставшихся одноклассников через плечо Киришимы, замечая их страдальческие выражения и обеспокоенные глаза. — Все вы… — Ты в порядке, Каминари? — Голос Мидории был скрипучим и тихим, но слышным. Любящий взгляд Каминари встретился с серьезными зелеными глазами мальчика. — Да. Я клянусь. Все в порядке. При этих словах Киришима осторожно отстранился от рубашки Каминари, красные глаза встретились с золотыми, ища любой намек на нечестность. — Не мог бы ты, пожалуйста, просто рассказать нам, что ты делал? — Голос Киришимы был нехарактерно дрожащим, его руки впились в плечи Каминари, как будто он боялся, что если он отпустит, Каминари снова исчезнет. — Не беспокойся об этом. — Он сделал паузу, когда Серо бросил на него свирепый взгляд, тщательно переоценивая его слова. — Я имею в виду, это было всего один раз. Это больше никогда не повторится, я обещаю. Нет смысла беспокоиться об этом, если с этим покончено. Кроме того, — Он усмехнулся, вспоминая, насколько легкой была миссия. — Все прошло гладко. Мне не грозила никакая опасность или что-то в этом роде, и мне очень, очень жаль, что вы, ребята, так думали. Я просто обсуждал кое-что со своей семьей, вот и все. Я клянусь. Это была его первая откровенная ложь за ночь.

***

Каминари потребовалось целых пять минут, чтобы убедить всех, что все в порядке и что они должны выспаться как можно лучше перед завтрашними занятиями, и еще десять, чтобы убедить Киришиму отпустить его плечи и следовать за остальными обратно в общежитие, но не раньше, чем поцелует его в щеку и заверит его рыжеволосого друга, что с ним, на самом деле, все в порядке. Каминари всегда был чрезмерно ласковым человеком, когда дело касалось его друзей. Он подозревал, что это потому, что он никогда не получал никакой собственной привязанности, когда был ребенком. В какой-то степени это было увлекательно. Поцелуй в щеку Киришимы не был чем-то новым, но, похоже, в какой-то степени убедил рыжего в том, что Каминари здесь, рядом с ним, а не истекает кровью в тылу врага, как он себе представлял ранее. В конце концов, все, кроме Бакуго, покинули общую комнату, оставив Каминари и его взрывного друга одних. — Никогда, блядь, больше так не делай. — Голос Бакуго был едва слышен, но он с легкостью достиг тренированных ушей Каминари. — Что не делать? Сбегать? — Каминари прошаркал к дивану и сел рядом со своим другом. — Честно говоря, я не думал, что ты будешь так зол из-за этого. Бакуго бросил на него раздраженный взгляд. — Почему ты так думаешь, Спарки? Каминари пожал плечами. — Я не знаю. Я думаю, ты просто не похож на человека, который бесится без веской причины. — Я думаю, что найти твою комнату пустой, а окно открытым — чертовски хорошая причина, чтобы взбеситься, — пробормотал Бакуго, откидывая голову назад. Он сделал паузу, по-видимому, обдумывая свои следующие слова. — Слушай, — начал он, не отрывая взгляда от потолка. — Я знаю, что говорю это не так часто, как должен, черт возьми, или чтоб я когда-либо это делал, если на то пошло. Нравится мне это или нет, я забочусь о твоей гребаной тупой заднице. И я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я просто… Я не могу. — Бакуго разочарованно вздохнул. — Тебе не позволено пострадать, Тупая морда. Потому что, по какой-то причине, я бы, блядь, не смог с этим смириться. Это тупое дерьмо, и я, блядь, не знаю почему, но это правда. Да. На мгновение воцарилась тишина. — Ну? — проворчал Бакуго, краем глаза поглядывая на Каминари. — Скажи что-нибудь, ублюдок. — О БОЖЕ, БАКУБРО, ЭТО БЫЛО ТАК ЧЕРТОВСКИ МИЛО! Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! — КАКОГО ХРЕНА?! КОГДА Я ГОВОРИЛ, ЧТО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ТЫ, СЛЮНЯВЫЙ УБЛЮДОК?! — НЕ ВОЛНУЙСЯ, БАКУГО! Я ЗНАЮ, ТЫ ИМЕЛ В ВИДУ НАШУ ПЛАТОНИЧЕСКУЮ, ПОДАВЛЯЮЩУЮ, ЛУЧШУЮ ЛЮБОВЬ К ДРУЗЬЯМ, КОТОРАЯ ПОДПИТЫВАЕТ НАШ НЕПОБЕДИМЫЙ БРОМАНС. — ЗНАЕШЬ ЧТО, НЕВАЖНО! УМРИ, УБЛЮДОК!

***