The Dark Side of the Sun

***

ПОДСКАЗКА №1 — Время, когда инстинкты Каминари сработали в момент боевой подготовки.

***

Первая ошибка Каминари произошла во время боевой подготовки — на этот раз без каких-либо причуд. Такие тренировки стали появляться все чаще и чаще с каждой атакой злодеев, и Каминари становилось все труднее и труднее притворяться. Движения его одноклассников всегда были настолько предсказуемыми и легкими, что ему было трудно поверить, что они вообще улучшились. Тот факт, что Аизава всегда поощрял их и хвалил за то, что они «были лучше, чем он был в их возрасте», никогда не переставал раздражать Каминари. Если мистер Аизава говорил правду, то героям действительно нужно было активизировать себя. Если он лгал ради их блага, Каминари не думал, что это было лучше. То, как он стал таким искусным, было связано с резкой критикой и наказаниями, которые он получал от своих родителей, если он соответствовал чему-то меньшему, чем их стандарты на день. Конечно, он никогда не хотел, чтобы его одноклассники пережили то, через что он прошел, но мистеру Аизаве нужно было быть хотя бы несколько менее снисходительным к ним, если он хотел, чтобы они улучшились. — Каминари! Бакуго! — Голос Аизавы вырвал Каминари из его мыслей. Он инстинктивно расслабил плечи, одарив Бакуго широкой улыбкой. — Вы следующие! Киришима тихо присвистнул и сочувственно положил руку на плечо Каминари. — Удачи, братан. Постарайся не умереть. Каминари фыркнул. — Я не знаю, чувак. Я попробую, но думаю, что мог бы надрать задницу Бакуго, если бы захотел. — Конечно, он был прав, но никто другой не мог этого знать. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, ПИКАЧУ? — Каминари ухмыльнулся. Вот и он. — Я РАЗНЕСУ ТВОЮ ГЛУПУЮ СЛЮНЯВУЮ ФИЗИОНОМИЮ! — Никаких причуд, Бакубро! — Каминари прощебетал, небрежно показав Киришиме большой палец через плечо, когда он начал идти к спарринг-арене. — МНЕ НАСРАТЬ! Я ВСЕ ЕЩЕ МОГУ НАДРАТЬ ТЕБЕ ЗАДНИЦУ! — Бакуго следовал за ним, топая всю дорогу. — НИ НА СЕКУНДУ НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я БУДУ С ТОБОЙ НЕЖНЫМ! Каминари просто отмахнулся от него. Ему было трудно поверить, что он когда-то опасался Бакуго. Он был в основном эквивалентом ребенка, бросающего вульгарную истерику. Он поднялся по ступенькам на сцену для спарринга, насмешливо подмигнул своим наблюдающим одноклассникам и направился к левой стороне ринга. Бакуго зарычал на него и направился к правой стороне, гнев исходил от него волнами. Каминари расслабил мышцы и откинулся назад, положив локти на стойку рядом с собой, обдумывая свою стратегию. Боевые упражнения без причуд были просты: если вы нокаутируете своего противника — вы победите. Если вы обездвижите своего противника — вы победите. Если вашему противнику требуется больше пяти секунд, чтобы встать — вы победите. И никаких причуд. Боевые упражнения причуд проводились на той же арене, на которой студенты сражались во время спортивного фестиваля. Упражнения по рукопашному бою, подобные тем, которые они делали прямо сейчас, проводились в том, что выглядело как простой боксерский ринг за общежитиями. Каминари хрустнул шеей. Из всех, движения Бакуго были самыми легкими для чтения. Его боевая стойка и то, как были заострены его мышцы, практически кричали о его следующем уклонении или действии, и иногда это было настолько очевидно, что Каминари должен был задаться вопросом, почему его взрывной друг считался одним из лучших в своем классе в ближнем бою. Каминари просто сделает то, что он всегда делал. Он следил за движениями своих противников, уклонялся от их атак, позволял себе несколько раз поцарапаться, наносил несколько бесполезных ударов и примерно через минуту намеренно получал удар в лицо и притворялся, что его нокаутировали. Достаточно просто. Но потом случилось это. — Начали! — Голос Аизавы был слаб с другого конца поля, но все еще слышен. Каминари встал в боевую стойку (хотя он намеренно сделал это небрежно) и лениво посмотрел на своего друга. В свою очередь, Бакуго зарычал и побежал в его сторону. Каминари закатил глаза. Типично. Он знал, что блондин это сделает. Как только Бакуго оказался на расстоянии удара, Каминари умело уклонился вправо, кулак Бакуго ударил только воздух. Взрывной подросток угрожающе зарычал, развернувшись, чтобы встретиться с золотым взглядом Каминари. — Просто сдайся, — Он зарычал, убийственный взгляд застыл на его лице. — Ты бесполезен против меня в бою. Бесполезен. Каминари напрягся. Он не слышал этого слова в течение очень долгого времени. У него в голове словно щелкнули выключателем, глаза Каминари расширились, и инстинкты взяли верх. Каминари больше не сражался, чтобы проиграть. Теперь он боролся, чтобы выжить. Все, что потребовалось — это одно слово, одно слово, и все воспоминания Каминари, которые он так усердно подавлял в течение последних двух лет, нахлынули обратно. Бесполезный. Это слово у Каминари ассоциировалось с болью, пытками и смертью. Бакуго приставил пистолет к своей голове, и нажал на спусковой крючок, даже не подозревая об этом.

***

Разум Каминари опустел. Ему не нужно было думать, когда он дрался. Он никогда этого не делал. Это было его второй натурой. Рука Каминари встретила приближающийся кулак Бакуго, выкручивая его, пока не послышался тошнотворный треск, вызвавший вой взрывного подростка. Друг в Каминари немедленно остановился бы на крике боли Бакуго, но убийца в нем даже не заметил этого. Это был просто фоновый шум, отвлекающий от работы, которую он должен был выполнять, работы, которую он обязан был выполнить. К несчастью для Бакуго, убийца сейчас полностью контролировал ситуацию. Каминари не терял времени даром. Он заломил руку Бакуго за спину и обхватил ногой икру противника, теряя опору, и они оба рухнули на землю, прежде чем Каминари мастерски перевернулся, так что оказался на коленях поверх распростертого тела Бакуго. Он грубо толкнул руку Бакуго вверх, грубо вывихнув локоть и заставив его обмякнуть. Прежде чем он успел даже вскрикнуть, Каминари вонзил колено в спину Бакуго, придавив его и похитив воздух из легких, прежде чем нанести быстрый удар по задней части шеи, мастерски ударив по нерву как раз вовремя, чтобы полностью обездвижить своего противника. В целом, тейкдаун Каминари длился менее трех секунд. Чисто инстинктивно Каминари поднял руку, чтобы нанести последний удар, точно так же, как он делал миллион раз до этого с миллионом разных жертв. Он видел это раньше. Вид его цели, лежащей неподвижно на полу и неспособной сделать что-либо, кроме как ждать их казни, не был для него чем-то новым. Так почему же он колебался? Бакуго. От этого имени по спине Каминари пробежала дрожь. Это было знакомо. Это было утешительно. Это было безопасно. Это было… Это было имя человека, которого он сейчас душил. Каминари, задыхаясь, отшатнулся назад, заставив Бакуго сильно закашляться от внезапного глотка воздуха. Блондин отпрянул от упавшего друга, паника читалась на его лице, он искал, что сказать. Что он только что сделал?! Он чуть не убил Бакуго! Одного из его лучших друзей во всем мире! Тот самый человек, за которого он был готов отдать свою свободу всего несколько коротких недель назад! Каминари вскарабкался на дальнюю сторону ринга, неуклюже спотыкаясь о собственные ноги, пытаясь как можно дальше дистанцироваться от неподвижного тела Бакуго. Он так хорошо контролировал свои импульсы, так хорошо игнорировал инстинкт убивать снова. И в конце концов, он почти потерял это, все из-за одного глупого слова. Каминари свернулся калачиком, не сводя глаз с Бакуго и внимательно наблюдая, как поднимается и опускается его спина. Убеждая себя, что его друг все еще жив. Пытаясь притвориться, что он почти не перерезал шею Бакуго. — КАМИНАРИ! — Ликующий голос Киришимы вырвал блондина из его мыслей. Он повернулся к своим одноклассникам с широко раскрытыми испуганными глазами, мысленно готовясь к натиску оскорблений, которые неизбежно будут брошены в его адрес. Они возненавидят его. Они подумают, что он чудовище. Они будут избегать его, выгонят, заставят вернуться в дом, из которого он так отчаянно пытался сбежать, заставят- — ЭТО БЫЛО ЧЕРТОВСКИ УДИВИТЕЛЬНО, БРАТАН! Каминари вытянулся по стойке «смирно», шестеренки вертелись в его голове, прежде чем, наконец, остановились на месте, щелкнув. Это было боевое упражнение. Его одноклассники стояли далеко. Со своего наблюдательного пункта они могли видеть только Каминари, надирающего задницу Бакуго. Каминари разрывался между смехом над полным идиотизмом ситуации и плачем над их наивностью. Для любого обученного убийцы намерение Каминари убить своего противника было бы очевидно с того момента, как его инстинкты сработали, даже с такого расстояния. Однако его одноклассники были всего лишь детьми, а его учитель был далеко не таким опытным или наблюдательным, как опытный профессионал. Суть в том, что они не видели, насколько близко Каминари был к убийству Бакуго. Каминари сомневался, что сам Бакуго осознал его намерения. Нерв, который защемил Каминари, отключил все болевые рецепторы, а также парализовал реципиента. Насколько знал Бакуго, из него просто вышибли воздух, не более того. Каминари хотелось закричать. Не имело значения, знал ли кто-нибудь, как он был напуган; просто какой монстр прибегнул к тому, чтобы почти убить одного из своих лучших друзей, потому что он сказал одно — единственное слово?! Хуже всего было то, что Каминари знал, что Бакуго даже не хотел обидеть! Это были просто его регулярные, жестокие насмешки, которые Каминари слышал каждый божий день. — КАМИ, КАК, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! — голос Серо вернул его обратно. Каминари инстинктивно расслабил плечи и выпрямил лицо, умело нацепив яркую улыбку на приближающихся одноклассников. Было страшно, как легко он мог надеть надежную маску. — ТЫ НАДРАЛ ЗАДНИЦУ БАКУГО! — Да! — Теперь была очередь Мидории кричать, гринетт смотрел на электрического блондина, как будто он держал звезды в своих руках. Каминари подавил горький смех. Мальчик, если бы ты только знал. — Я не знаю, что случилось, но ты уложил его за три секунды! Как будто ты даже не пытался! Где ты научился этому! У Каччана не было ни единого шанса! — Мидория нахмурился. — Я не знал, что ты можешь так сражаться. Без обид, но вы редко выигрываете матчи, и вы никогда не демонстрировали боевые навыки раньше, и… — Проблемный ребенок. — Холодный голос Аизавы прорезал бессвязную речь Мидории, как нож, заставив младшего замолчать. Не говоря ни слова, Аизава опустился на колени рядом с неподвижным телом Бакуго, в то время как все остальные ученики окружили Каминари. Он осторожно перевернул Бакуго на спину, вызвав у мальчика легкий вздох боли и стон. Каминари поморщился. Хотя сейчас это не было для него проблемой, Каминари достаточно раз страдал от вывихов суставов, чтобы знать, насколько это больно. — Вывих запястья и локтя, — наконец заключил Аизава, старательно усаживая безвольное тело Бакуго. — Я скажу кому-нибудь, чтобы он привел его к Выздоравливающий Девушке. — Каминари вздохнул с облегчением, что было глупо, потому что, конечно, он знал степень травм Бакуго (относительно незначительных, учитывая все обстоятельства). Он замер, когда Аизава уставился на него стальным взглядом. — Каминари побеждает. Аплодисменты вырвались из класса 1-A. Никто особенно не беспокоился о своем постоянно взрывном мальчике (поскольку все они знали, что он пережил гораздо худшее, и он лично снесет им головы, если они проявят к нему хоть какое-то сочувствие). Вместо этого все они сосредоточили свое внимание на том, чтобы хлопать Каминари по спине и стрелять в него быстрыми вопросами со всех сторон. — Каминари, что это было, черт возьми?! — Мина. — Это была самая мужественная вещь, которую я когда-либо видел! — Киришима. — Почему ты никогда не демонстрировал эти навыки раньше, Каминари? — Тодороки. — Какого черта?! Какого хрена все это было?! — Джиро. — Ах, кажется, ты не отстаешь от тренировок, мой друг! — Иида. — Братан, ты только что побил Бакуго! Даже Тодороки или Мидория не приблизились к этому! — Серо. — Каминари, должна сказать, я очень впечатлена. — Цую. — Кхм! Все взгляды обратились к Аизаве, который в данный момент передавал Бакуго Сущему Мику. Учитель осторожно взял Бакуго на руки, подмигнул Аизаве и ускакал, прижимая Бакуго к груди. Все замолчали, когда Аизава повернулся, чтобы посмотреть на Каминари, который сглотнул в ожидании. — Каминари. Будь честен со мной. Где ты этому научился? Каминари сверкнул легкой улыбкой, умело игнорируя пронзительные, выжидательные взгляды своих друзей. — Серьезно, мистер Аизава. Понятия не имею. — Ложь стекала с его языка, как мед. — Я просто увидел возможность и потянулся за ней. Это была удача, без шуток! Я даже не знаю, как я справился с Бакубро. Мой разум был просто как БАЦ! И не успел я опомниться, как он уже лежал на полу! Это просто чудо, честное слово. Остальные его одноклассники, казалось, приняли ответ Каминари, к большому облегчению блондина. В конце концов, кто бы поверил, что идиот класса 1-А побил кого-то такого сильного и свирепого, как Бакуго? Аизава, к его чести, не был так убежден. — Это ложь. Каминари резко повернулся к учителю, и его добродушная улыбка мгновенно сползла с лица. Похоже, господин Аизава был более искусен в искусстве обмана, чем он думал. Большинство людей приняли бы ответ Каминари от всего сердца, его честный тон, игривые слова и, казалось бы, искреннюю улыбку, притворяющуюся правдивостью, как профессионал. Было только два способа, которыми Аизава мог заметить, что Каминари лжет. Либо блондин что-то напутал в своих объяснениях, либо его учитель наблюдал за происходящим гораздо пристальнее, чем предполагал электрик. Несмотря на это, Каминари был экспертом в этих ситуациях. Если кто-то до чего-то докапывался, лучше всего было отрицать, отрицать, отрицать, пока у вас не будет причины больше не делать этого. — Что? Нет, это не так. — Каминари усмехнулся, драматично закатив глаза. — Ты действительно думаешь, что я смогу победить кого-то столь сильного, как Бакуго, без буквально каждой унции удачи, которую Вселенная может положить на мою сторону? — Он добавил игривую нотку к своему тону, пытаясь еще больше раскрутить спектакль. Аизава все еще не купился на это. Увидев это, Киришима неуверенно поднял руку и слегка улыбнулся. — При всем уважении, сэр, но я совершенно уверен, что Каминари говорит правду. — Его заявление было встречено одобрительным шепотом и кивками остальной части класса. Каминари сделал мысленную пометку быть особенно милым со всеми ними в ближайшие дни. Аизава прищурился. — Вот тут ты ошибаешься, Киришима. — Все замолчали. Каминари поднял бровь, умело изображая замешательство, хотя его разум практически кричал ему. — Движения Каминари выглядели точными и выполненными идеально. Его удары были рассчитаны. На самом деле я еще не встречал ни одного профессионального героя, обладающего таким уровнем навыков рукопашного боя. — По классу пронесся приглушенный шепот, но Каминари не обратил на него внимания. Он был сосредоточен на Аизаве и только на Аизаве. Учитель скрестил руки на груди. — К тому же Каминари задел за определенное место на шеи Бакуго, чтобы парализовать его. Не может быть, чтобы все это было просто «везением». Глаза Каминари слегка расширились, прежде чем он хихикнул. — Ну, я думаю, я ничего не могу скрыть от вас, не так ли, мистер Аизава? — Восемнадцать ошеломленных одноклассников уставились на электрического блондина, но Каминари просто отмахнулся от них со своей фирменной ухмылкой. — Ты меня поймал. Последние несколько недель я наблюдал за уроками по танцам на YouTube. Чтобы помочь мне стать более скоординированным, понимаешь? Во всяком случае, один из ходов — это действительно сложная вращающаяся штука, и я пытался усовершенствовать ее в течение нескольких недель. — Он постарался немного напрячь последнее слово. — Все, что я сделал, это включил это в мою борьбу и бам! Бакуго лежал на земле. — А! — Иида поправил очки одним пальцем. — Так вот почему я слышу все эти разговоры последние несколько ночей? — ДА! — Каминари попытался скрыть облегчение в голосе. На самом деле, эти звуки были от того, что он пробирался ночью через балкон, чтобы попрактиковаться на тренировочных площадках, но Ииде не нужно было этого знать. Кроме того, наличие одного из самых надежных учеников в классе, подтверждающего его историю, было почти лучшим способом убедить мистера Айдзаву в том, что он говорит правду. Каминари сделал мысленную заметку никогда больше не называть Ииду паинькой. — Точно. Это я оттачивал свои удивительные танцевальные движения. — Имеет смысл. — Мина пробормотала. — Я видела, как танцует Ками раньше. Он просто босс. Аизава скрестил руки на груди, полностью игнорируя Мину. — А нерв? — А… — Каминари непринужденно улыбнулся. Все становилось на свои места. — Когда у меня впервые появилась причуда, я иногда просыпался парализованным посреди ночи. Мы пошли к врачу, чтобы узнать, в чем причина, и он сказал, что мое электричество «включало» и «выключало» этот нерв в течение последних нескольких недель совершено рандомно. Он показал мне, где именно он находится и как правильно по нему ударить, так что, если я случайно снова парализую себя, я могу просто нажать на него и продолжать как ни в чем не бывало. — Все это было ложью, и Каминари знал это, он ненавидел себя за это, но подозрительность в глазах Аизавы значительно уменьшилась. Каминари знал, что это только вопрос времени, когда он полностью поверит ему. — Когда я случайно перевернул Бакуго своими невероятными танцевальными движениями, я увидел нерв и отреагировал, не задумываясь. Аизава медленно кивнул. — А его раны?.. Каминари поморщился. Это был вопрос, о котором ему не нужно было лгать. — Я не думал! Я никогда не хотел намеренно навредить Бакубро. Я бы никогда! Мне очень, очень жаль, и я чувствую себя очень плохо. — Он встретился взглядом со своим учителем. — Серьезно. Я никогда не хотел причинить ему такой боли, как эта. Он слишком важен для меня. Это, казалось, успокоило Аизаву, который пристально посмотрел на Каминари стальным взглядом, прежде чем повернуться к остальным своим ученикам. — Мы заканчиваем на сегодня! Те из вас, кто не участвовал в матчах, пойдут завтра. Ясно? — ДА, СЭР! — Ответил класс хором. Аизава одобрительно кивнул, а затем движением запястья прогнал их с ринга, велев им отправиться в раздевалки и переодеться в обычную форму вместо тренировочной одежды. Киришима подбежал к Каминари, глядя на него с дрянной усмешкой. — Должен сказать, братан, мистер Аизава заставил меня поволноваться. Каминари добродушно ухмыльнулся. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, на секунду он убедил меня, что ты какой-то боевой военный убийца высокого уровня. — Он обнял блондина за плечи. — Я не шучу, Ками. Каминари фыркнул. — Если бы так и было, братан. Честно говоря, Киришима понятия не имел, насколько он был близок к истине.

***