Мы те, кто мы есть.

Необычайно большая оранжевая луна освещала путь Майрона к валинорскому озеру, что пролегал через густой лес. Когда майа приблизился к тропинке, его золотистые локоны взмыли вверх от резкого порыва холодного ветра, ударившего из лесной чащи, а затем мягко опустились на плечи как снежинки. Морозный воздух обжёг горло и бледное лицо юноши. Живот скрутило из-за дурного предчувствия и он инстинктивно попятился назад. Что-то было здесь не так. Такого холода он никогда не ощущал прежде. Странно, раньше такие мелочи его мало волновали и, уж тем более, не пугали. Может быть потому, что в прекрасном Валиноре никогда и ничего не менялось настолько сильно, что нужно было заботиться о мелочах. Одним словом, сама природа намекала на то, что светлому майа здесь не место, но он собрался с духом и пошёл вперёд, в неизвестность. С каждым шагом в глубь леса, Майрон ощущал, как вязкая земля неприятно затягивает его ноги. Он заметил, что внизу больше не было привычного травянистого ковра, только липкая и цепкая грязь. Колючие ветки царапали кожу, хлестали по порозовевшим щекам и Майрон прикрылся рукой как щитом. Оказавшись в лесу, юный майа огляделся по сторонам и ахнул: листья на деревьях увяли, а местами и вовсе высохли. Крона деревьев была потрескавшейся, кое-где осыпающейся, в буро-фиолетовых пятнах, словно лес мучился от неизвестной болезни. Это пугало ещё сильнее, учитывая тот факт, что снаружи лес оставался пышным, зелёным и процветающим, как и было всегда, сколько Майрон себя помнил. Окончательно и бесповоротно он ужаснулся лишь тогда, когда увидел озеро, что находилось совсем рядом: гладкий лёд на его поверхности был затянут жгучей непроглядной чернотой и ярко блестел при лунном свете. Майрон неспеша приблизился к ледяной бездне, которая простиралась на сотни километров вокруг, и по его телу пробежали мурашки. Он плохо себе представлял, что за сила была способна на такое, но бессердечно уничтоженная чистота этих мест пробудила в юноше не только разрастающийся где-то между рёбер страх, но искренний восторг. Не было сомнений в мощи анонимного творца, отравившего эту землю своей скверной, зато возникли многочисленные вопросы к его намерениям. Майрон усмехнулся, представив реакцию Ариэн на сие жуткое зрелище. Они часто бывали здесь вдвоём, осваивая новое изобретение Ауэле – коньки. Но потом он вспомнил, что их совместные прогулки закончились, ибо дева расплавила его сердце без всякой жалости, связав себя отношениями с Тилионом. Та, которая веками отказывала самому талантливому и прекрасному внешне майа, ссылаясь на то, что солнце не может принадлежат одному, взяла и отдалась невзрачному и серому хранителю луны. Она водила Майрона за нос как ребёнка – и осознание этого факта, растекалось внутри него горькой печалью, отзывалось давящей, острой болью в груди. Внезапно, из ниоткуда, поднялся сильный ветер, который безжалостно сорвал последние листья с деревьев и закружил их в золотом вихре. Из леса повеяло ледяным холодом — пробирающим до самых костей, зловещим, как из древней разверзшейся могилы. Майрон обернулся, почуяв что-то неладное, и поймал на себе внимательный взгляд больших красных глаз, уставившихся на него из глубины леса. Холод стал ещё более колким и проник под мантию юного майа, кусая того за руки и ноги. Его вдруг затрясло мелкой дрожью. – Я ждал тебя. Из темноты вынырнула высокая фигура в длинном плаще и остановилась. Лицо незнакомца скрывал низко надвинутый капюшон, были видны только точёные скулы и острый подбородок, который обрамляли чёрные волосы. – Не бойся меня. Я здесь, чтобы исполнить предначертанное,–голос незнакомца был спокойным и обманчиво добрым. Майрон догадался, кто стоит перед ним и в нетерпении выкрикнул: – Мелькор! Земля ушла из под ног от осознания того, что падший Вала стоит от него в метрах двадцати. Мелькор сделал шаг в направлении Майрона, но юноша попятился назад. А затем, оцепенев от ужаса и еле шевеля замёршими губами, майа произнёс: – Как смеешь ты, предатель всего живого, являться в эти священные земли? Облачко морозного пара вылетело изо рта Майрона в сторону Темнейшего и тот расплылся в коварной улыбке, обнажая острые клыки. – Предатель? Известно ли тебе, юнец, за что я был изгнан? – голос Мелькора стал подобен раскатам грома – Я всего лишь хотел пользоваться правом, которым меня наделил Эру. Именно он сделал меня таким непохожим на всех остальных. Но тебе ведь это знакомо, не так ли? Майрон неуверенно возразил: – Ты упал во мрак, ты позволил тьме искалечить себя! Ты надругался над светлейшей мыслью Создателя и отвергнул великую музыку Айнур, уничтожив её гармонию и красоту, в угоду своей гордыне. Мелькор рассмеялся, хрипло, злобно и мрачно, а затем ответил: – Этот бессмысленный трёп я слышу тысячилетиями, Майрон, он больше не способен взывать к голосу моего разума! Ты держишь свою гордыню в узде, оставаясь покорным рабом, но какой в этом толк? Это бесславное существование. Я не хочу существовать, я хочу жить. И ты тоже этого хочешь. – Хватит говорить эту бесстыдную ложь! Я не стану слушать ядовитые речи того, кто перешёл на сторону зла!–воскликнул Майрон с отвращением и на конце его руки засияло рыжее пламя, которое он метнул в изумлённого Мелькора, пытаясь отогнать того от себя. Огненная взрывная волна с оглушительным грохотом понеслась прямо на Тёмного Владыку, но тот не сдвинулся ни на миллиметр. Падший Вала мрачно улыбнулся, принимая вызов, и его глаза вспыхнули неистовым янтарным пламенем. – Придётся продемонстрировать на твоей собственной шкуре, какой силой наделил меня Создатель, будто в насмешку над майар! – изрёк ледяной бесстрастный голос Мелькора. Тёмный Владыка одним лишь взглядом остановил волну из огня, превращая её в груду пепла, которая шумно опустилась к низам его чёрного плаща, а затем осела у подола, распластавшегося по земле. Майрон слегка пошатнулся и содрогнулся. Юноша почувствовал, как пристальные очи Вала пронзают его, словно иглы, протыкая нежную кожу и жадно ища подтверждения своего могущества. Майа подумал, что нужно бежать, иначе его ждёт неотвратимая гибель, но не смог сделать и одного шага. Его ноги, налившиеся свинцом, казалось, приросли к земле – вероятно, Мелькор постарался и наслал на них какие-то чары. – Узри же, глупец, что мы созданы Эру согласно иерархии, где слабые вынуждены подчиняться сильным. В противном случае, их ждёт только одно – смерть!–грозно сказал Мелькор и его голос пронёсся эхом в ушах ошеломлённого Майрона. Тёмный Владыка что-то беззвучно прошептал и взмахнул рукой, посылая невидимый импульс плотных сгустков энергии в юношу. Они молниеносно достигли адресата и светлого майа отшвырнуло далеко на чёрный лёд. Его тело закрутилось, а крик, наполненный болью и ужасом, прокатился по озеру, пронзая мёртвую тишину. Из носа и рта Майрона побежала алая кровь, стекая на подбородок и белый воротник густыми струйками. Он почувствовал, как силы покидали его, а сознание проваливалось в вязкую, липкую тьму. – Я не хотел навредить тебе, мой юный визави, –ненавистный голос становился всё ближе, и Майрон, собрав последние силы, посмотрел на Мелькора, который быстрым шагом направлялся к нему. Тот настойчиво продолжал: – Ты и сам ясно видишь, что тебя накрыла тень сомнения, которая будет разрастаться и дальше. Она не исчезнет с рассветом. Она не растает с вечерней зарёй. Даже Ариэн не смогла понять тебя, продолжая жить в мире лжи, построенным Эру. – Не произноси её имени,–выдохнул обессиленный Майрон и снова скорчился от боли, но Мелькор не слушал возражений побеждённого им майа. Вала потянулся как сытый в истоме зверь, довольный своим превосходством. – Скажи, по-твоему все арфы в Валиноре звучат одинаково? Или голоса мужей и дев, неумело растянувших порочную песнь создателя, для тебя не отличимы? Ты сильнейший среди майа по воле самого Эру, так что прекрати обманывать самого себя и тешить иллюзиями, будто вы все равны. Это вздор! Только я понимаю тебя, только я чувствую твоё одиночество. Майрон слушал Мелькора затаив дыхание, стараясь не вываливать своё восхищение смелостью высказываний последнего, которое так неожиданно зашевелилось в недрах бессмертной души. Он вздрогнул, когда Мелькор занёс над его головой свою могучую руку, полагая, что сейчас Вала убьёт его. Но вместо этого, Тёмный Владыка протянул ладонь майа и взглядом приказал ухватиться за неё и встать. Боль отступила. Мерцание страшного сумрака перед глазами рассеялось. Видимо, Мелькор снова что-то колдовал. Он добил и без того хрупкое положение юноши следующими словами: – Загляни в себя, Майрон. Ты не хочешь такой жизни. Ты не хочешь быть верным солдатиком Эру, потому что у тебя есть действительно великая цель. Я помогу тебе раскрыть таланты и отточить их до идеала. Я сделаю из тебя того, кем ты всегда мечтал быть. Майрон поддался искушению и в порыве своей слабости схватился за ладонь Мелькора, отчего тот победно улыбнулся и живенько поставил парня на ноги. Юноша посмотрел на своё отражение в чёрной глади озера, которое на мгновение стало прозрачным, и поразился: на его теле не было ни следа от ран и увечий, и ничего не напоминало о том, что сделал с ним Темнейший. Мышцы налились силой пуще прежнего, а дыхание стало ровным, спокойным. – И забудь о Ариэн, в конце концов,–насмешливо бросил Мелькор – У тебя будет столько великолепных дев, сколько пожелает твоя душа. Эта дерзкая огненная майа, вот увидишь, однажды сама приползет к тебе, теряя остатки девичьей гордости, когда ты докажешь ей, как она ошибалась на счёт замыслов Эру! Как они все ошибались! Майрон закрыл глаза, представляя, что он находится в причудливом сне. Майа не мог поверить в то, что стал союзником Мелькора, так малодушно склонившись перед его величием, трепеща каждой жилкой перед его могуществом. Но это было явью, в которой, вероятно, виноват не только он сам, но и Эру. Создатель не мог наделить такой безграничной силой того, кого считал бы абсолютным злом. Но разве был хоть кто-то, кто был этим злом с самого начала времён? *** – Почему ты не вместе со своей возлюбленной? – хитро прищурившись, сказала Галадриэль и посмотрела на Халбранда. Он усмехнулся. – Во-первых, эльф, ты моя возлюбленная, если тебе интересно. А во-вторых, та девица предпочла мне другого. Галадриэль удивилась и саркастично произнесла: – Я думала, что от тебя все на свете без ума. Поверить не могу, что она выбрала не тебя. Почему-то Халбранда раздражала вся эта тема с Ариэн. Он решил охладить пыл любопытной эльфийки, но не успел и рта, раскрыть, как в двери покоев Галадриэль кто-то настойчиво постучал. Раздался встревоженный и звонкий голос служанки: – Леди Галадриэль, королева-регент требует вашего немедленного визита в обеденную залу! Галадриэль и Халбранд переглянулись и южанин засуетился. Его выдавали бегающие туда-сюда глаза. О чём королева-регент так поспешно хочет поговорить? Неужели, уже завтра они будут плыть под нуменорскими знамёнами, развевающимися на морском ветру, в Южные Земли?