Тень кардинальского прошлого

Исидора открыла глаза, приходя в себя. В воздухе пахло сыростью и затхлостью, где-то слышен был редкий стук падавших на камень капель. Под щекой ощущалась грубая ткань, похожая на рогожу, а сама женщина лежала на подобии жёсткой лавки. Сербиянка медленно села, опираясь на одну руку, и осмотрелась. В помещении было темно, но глаза Исидоры быстро привыкли к освещению, и она смогла разглядеть, где оказалась. Сырые стены, выложенные камнями, точно такой же пол, где-то в углу тонкой струйкой стекала вода. Тяжёлая железная дверь была заперта, только в зарешеченное маленькое окошко проникал свет. Сомнений и быть не могло. Она в тюрьме, вполне возможно, в Бастилии. Спустив ноги и на цыпочках подойдя к окошку, женщина выглянула в коридор, насколько это позволяла решетка. Пытаясь разглядеть что-нибудь подальше, Исидора прижалась к прутьям, щека коснулась холодного влажного металла, и сербиянка невольно вздрогнула. Света факелов было мало, и коридор, погруженный в полумрак, разглядеть было сложно. Исидора вздохнула и, отойдя от двери, снова села на жуткое подобие кровати. Вдруг, она заметила, что не чувствует привычной тяжести украденных у Д'Артаньяна подвесок, которые она обычно хранила в кармане юбки. Судорожно вцепилась она в ткань, но украшений внутри не было, пальцы лихорадочно пробежались по всем карманам, ища подвески, но их не нашли. - Вот сволочи! - громко выругалась сербиянка, хлопнув рукой по доскам. - Очнулась, воровка? В окошко камеры заглянул патрульный. - Какая я воровка? Спятил что ли? - Эй, на допрос! - игнорируя сербиянку, крикнул патрульный. Через некоторое время дверь с жутким скрипом открылась, и двое стражников подхватили Исидору под руки и куда-то потащили. - Пустите! Да пустите же! - начала было вырываться женщина, но, быстро сообразив что это ни к чему не приведет, смирилась и сама пошла следом. Привели ее в такую же полутемную, но сухую комнату, потом усадили на стул и велели ждать. Конечно, от природы любопытная сербиянка не могла не разглядывать помещение, в котором оказалась, но никаких важных деталей не нашла, и потому успокоилась, терпеливо чего-то ожидая. - Ваше Преосвященство, проходите, - послышался тихий голос из-за двери. Исидора вздрогнула - встречаться с кардиналом не входило в ее планы. Чего греха таить, сербиянка опасалась министра - сорвала ему интригу против королевы, фактически выкрала его три дня назад, не сильно любезно поговорила, убила лучшую шпионку. Исидора встряхнула головой, отгоняя плохие мысли и воспоминания о собственных грехах перед премьер-министром Франции. Ришелье зашёл внутрь комнаты и слегка усмехнулся, узнав пойманную преступницу. Кардинал ожидал встретить в Бастилии Исидору Вранеш, именно поэтому он и пришел лично допрашивать воровку. - Ах, это вы, сударыня, - обратился он к сидящей женщине. - Увы, монсеньор, я, - кивнула сербиянка, - Как бы не хотелось мне находиться в тюрьме, и все же, я здесь. - Понимаю, сударыня, вы вероятно хотели бы сейчас быть в жарких объятиях господина Корбу? - решив долго не разглагольствовать, приступил к допросу Ришелье. - Какого Корбу? Я вас не понимаю? Вчера вечером я пришла к мсье Дюбуа, чтобы... - Исидора на секунду замялась, но продолжила, - Чтобы представить ему свое условие прощения карточного долга. - Карточного долга? - хохотнул один из охранников, - Мало того, что воровка, ещё и картежница? Кардинал бросил на стражника хмурый взгляд, и тот мгновенно замолчал, чуть ухмыляясь. - То есть вы пришли не к Антуану Корбу? - Нет, Ваше Высокопреосвященство, я не знаю, кто это, - спокойно ответила Исидора. Ришелье подозвал охранника и приказал ему привести Дюбуа. Время в ожидании разорившегося торговца, каким был по своей сути хозяин дома, прошли в тишине. В голове сербиянки беспрестанно крутилась мысль о том, что имя Антуана Корбу ей знакомо, отдаленно, как нечто мутное и старое, но беспрестанно ускользающее от Исидоры. Двери скрипнули, и в помещении втащили Дюбуа. - Кому вы сдавали квартиру? - незамедлительно задал вопрос кардинал. - Господину Антуану Корбу, - слегка дрожащим голосом ответил Дюбуа, - он мне не платил, никогда, но выглядел как порядочный человек, и я каждый раз просто записывал в долг. - Значит, ваш арендатор не платил вам? - Нет, Ваше Высокопреосвященство, я получил от него деньги лишь однажды, когда он только снял квартиру. Потом он говорил, что денег нет, - тихо, не смея поднять на министра глаза, отвечал Дюбуа. - Вы знаете эту женщину? - кивнул Ришелье в сторону Исидоры. Мужчина кивнул. - Я проиграл ей в карты в трактире недалеко от Парижа. - Монсеньор, я пришла в тот вечер, чтобы испросить с мсье Дюбуа его долг, - наконец вмешалась сербиянка, - Не найдя мсье внизу, поднялась в комнату наверх, там меня и схватили гвардейцы Вашего Высокопреосвященства. Кардинал медленно наклонил голову. - То есть вы оба, понятия не имеете ничего о том, кто такой Антуан Корбу? - Да, сударь, я впервые слышу это имя, - ответила Исидора, а Дюбуа лишь кивнул - робость мещанина не позволяла ему вставить и слова. Ришелье чуть поморщился - ситуация складывалась совсем плохо, загадочного желающего убийств не поймали, более того, даже не узнали, кто это. Единственный хороший момент - кардинал наконец мог поговорить с Исидорой, и отвертеться от разговора ей на сей раз не удастся. - Отпустите господина Дюбуа, - кивнул министр стражникам. Затем, не сказав ни слова, министр удалился, не оставив никаких распоряжений насчёт сербиянки. Стражники переглянулись, и не найдя другого решения, просто отвели Исидору обратно в камеру. Когда тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась за ней, сербиянка, медленно села на постель и уставилась в стену. "Неужели все мое будущее - это видеть беспрестанно одинаковые сырые камни тюрьмы", - подумала она, - "Неужели вы, мой дорогой епископ, бросите меня на произвол судьбы, забыв о всем, что было в Люсоне?"