Тень кардинальского прошлого

Пролетев галопом по Парижу, Исидора придержала коня на подъезде к площади. Женщина спрыгнула с лошади и повела ее за собой. Шляпа с пером скрывала ее лицо, но из под широких полей то и дело сверкали горящие глаза, изучая прохожих, роскошные дома. По описанию должника, Исидора узнала девушку, спешно семенящую через площадь к дому номер шесть. - Кэт! - окликнула женщина субреткуу. - Вы кто, сударь? - недоверчиво покосилась на всадницу Кэт. Обозналась она, посчитав Исидору за мужчину, неспроста. Шляпа, надёжно скрывавшая густую рыжую шевелюру, прятала и часть лица, делавшей сербиянку практически неузнаваемой. Мужской верховой костюм же отметал все сомнения субретки насчёт того, кто перед ней. - Вы граф же Вард? - нетерпеливо спросила Кэтти. - Да, что ждёшь? Проводи меня к своей госпоже, - быстренько нашлась Исидора. - Моя госпожа, леди Кларик, ждёт вас и недоумевает, отчего же вы на ее письма не отвечали. Субретка вела за собой Исидору и беспрестанно что-то болтала. На ее разговор сербиянка не обращала никакого внимания - она рассматривала ходы и переходы особняка кардинальской шпионки. - Сюда, пожалуйста, - указала Кэт на дверь. Повернув ручку, Исидора вошла внутрь. В спальне, а это оказалась именно она, был полумрак, тяжёлые портьеры наглухо скрывали дневной свет. Миледи в полупрозрачном пеньюаре встала с кровати. - Граф, почему вы не отвечали на мои письма? Вы что, не любите меня? - Не имею чести, - усмехнулась женщина. Изящные пальчики стянули кожаные перчатки. - О чем вы говорите, сударь! Вы что, с ума сошли?! - Миледи подошла ближе, и гневный взгляд ее пронзил пришедшую. - Долго вы спите, сударыня, - женщина скинула шляпу и ловким движением отбросила ее в сторону. Миледи отскочила в сторону и схватила со стола кинжал, направляя его на нежданную гостью. - Вам что надо? Вы кто? -Исидора Вранеш. Вам представляться не нужно. Леди Кларик, миледи Винтер. Клейменная Анна де Брейи, - иронично представилась сербиянка. Сообразив, что женщина знает ее тайну, миледи бросилась на нее. Кинжал сверкал в руках разгневанной шпионки, как дикая кошка она налетала на сербиянку, пытаясь вонзить в нее лезвие. Исидора не была готова к такому раскладу. Она отскакивала от безумных выпадов миледи,лихорадочно соображая что ей делать. Сербиянка выхватила из ножен короткий нож и попыталась хоть как-то отразить нападение, но куда ей до взбушевавшейся фурии. Исидора никогда особо хорошо с оружием не управлялась, разве только что, стрелять умела, да и то, весьма посредственно. Сербиянка была более сторонницей изворотливого ума, хитрости и коварства. Вот и сейчас, беспрестанно убегая от лезвия в руках миледи, ее ум работал, не переставая. Споткнувшись о что-то, Исидора отлетела к столу. Рука ее вцепилась в дубовую столешницу рядом с недопитым бокалом вина. Решения яркой молнией озарило сознание женщины. Сдёрнув с себя медальон, Исидора выхватила оттуда маленький шарик и бросила его в бокал. Ослепленная яростью, миледи не заметила простых манипуляций сербиянки и стремглав налетела на нее. Сцепившись, как дикие звери, женщины упали на пол. Острые ноготки Исидоры впивались в белую кожу леди Кларик, держа ее руку так, чтобы кинжал не впился ей в шею. Неописуемая ярость читалась на лице шпионки, страх на секунду прострелил сердце Исидоры, и рука ее дрогнула. Кинжал коснулся кожи, и кровь алой струйкой стекла по шее. Страстное желание жить заполнило разум Исидоры. Вывернувшись из хватки миледи, сербиянка бросилась окну, уцепилась за раму и выскользнула на улицу. Прыжок на карниз, затем на какую-то пристройку, и замерла, обернувшись на окно. - Схватите ее! - послышался вслед ей дикий крик миледи. Исидора замерла на козырьке, внимательно вглядывалась в происходившее в спальне леди Кларик. Шпионка подошла к столу, схватила бокал и залпом допила его содержимое. - Собаке собачья смерть, - усмехнулась Исидора и, спрыгнув на землю, бросилась к коновязи. Вскочив на коня, она хлестнула кнутом самого быстрого прислужника миледи, вцепившегося ей в стремя, и всадила шпоры в бока лошади. Галопом пролетела сербиянка по площади Вагезов, взбив тучь пыли за собой. Одной своей цели Исидора достигла. Не было больше на ней гнета от возможной гибели Констанции, более того, какое-то ещё смутное светлое будущее видела она, как будто осчастливила ещё кого-то, исполнив его клятву.