роковой дождь

      Всё, что хорошо начинается, не всегда может иметь хороший конец, и насколько бы это не было очевидно, порой люди забывают об этом из собственной беспечности, себе же во благо. В таком подходе нет ничего плохого, его даже можно назвать правильным или мудрым. В решении проблем по мере поступления нет ничего зазорного. Но час расплаты для каждого наступает в своё время.       Нёвилетт одиноко сидел на улице около своей хижины и прислушивался к шуму леса вокруг него, размышляя о чём-то, в чём даже самому было стыдно признаваться. А на уме у него сейчас было только одно. Один вопрос.       Можно ли с его силой воскресить человека?       Истошный крик прервал раздумья колдуна, и он быстро побежал на звук. Его чуткий слух сразу дал лекарю понять, откуда именно прозвучал вопль. Он увидел хорошего друга, охотника Ризли, который лежал на траве с полуоткрытыми веками и держался за живот. Рядом с ним лежало сломанное ружьё, которое разлетелось на части, словно мужчина пытался опереться о него, и то не выдержало.       — Ризли! Ризли, ты меня слышишь? — Нёвилетт упал на колени, чтобы осмотреть пострадавшего, — Что случилось? Ты можешь говорить?       — Нёви… Я… просто бошкой ударился, — на лице мужчины появилась лёгкая улыбка с целью успокоить переживающего лекаря, — Всё в порядке.       Голос Ризли сорвался из-за резкого крика, а на его правой штанине виднелся сильный, постепенно проявляющийся кровавый след.       — В глазах темнеет… Твою ж мать, — проругался под нос Ризли, простанывая от нахлынувшей боли.       Больше он держать себя перед Невилёттом не мог. Лекарь взял себя в руки, очень быстро подавил внутри себя панику и переживания и принялся действовать. Он в первый раз позволил себе при Ризли выразить такую яркую эмоцию как страх.       «Такой реакции у меня ещё не было.»       — Я тебя дотащу. Постарайся не потерять сознание.       Он схватил мужчину за спину и ноги и взял на руки. Нёвилетт был силён физически, но даже так крупное тело охотника было для него мягко говоря тяжеловатым, пусть это ему и не помешало дотащить Ризли до своей жижины и уложить на свою осторожно застеленную кровать. Раненый старался смотреть на Нёвилетта, чтобы не потерять сознание, его лицо успокаивало и внушало уверенность в то, что сейчас он подлатает его рану своими ловкими, мастерски волшебными и утончёнными, даже непривычно для местных мужчин, руками.       — Я тебе сейчас всю кровать кровью запачкаю… — хриплым голосом подметил Ризли.       — Не переживай, всё равно я давно хотел уже выбросить это постельное бельё и купить новое. Сам штаны снимешь, или мне помочь?       — Я и сам справлюсь…       Ризли снял свои порты и открыл покрытую кровью голень на правой ноге. Нёвилетт осторожно осмотрел рану и принялся останавливать кровотечение, крепко затянув повязку выше раны, осторожно обработал края раны спиртом, чтобы не обжечь ткани. Ризли громко шипел, но терпел и не дёргался, позволяя Нёвилетту выполнять свою работу максимально не доставляя неудобств.       — Сосредоточься на моём голосе… — заговорил лекарь полушёпотом, убаюкивающим тоном, — Всё хорошо, рана совершенно несерьёзная…       Он протянул свободную руку чтобы провести ей по щеке Ризли, и тот закрыл глаза и погрузился в сон. Нёвилетт улыбнулся и продолжил работу над раненой ногой.       — Так-то будет удобнее. И как же он умудрился так встрять?       Кровотечение остановилось, а грудь мужчины стала медленно подниматься и опускаться, свидетельствуя о глубоком сне.       — Спи, Ризли, и как проснёшься, твоя нога будет как новенькая.

***

      Ризли распахнул глаза, и яркий свет на мгновение ослепил его. Пока он привыкал к освещению, он почувствовал что-то мягкое под своей головой. По ощущениям это было похоже на человеческие ляжки.       Мужчина чувствовал себя странно и крайне необычно. Осмотрев свои руки, он понял, что его тело будто помолодело лет на десять, потому что на его руках совсем не было шрамов, да и кожа была удивительно гладкой.       Чужая рука гладила его по мягким длинным волосам. Немного повернувшись, Ризли понял, что лежит на коленях у Марии, его мёртвой жены.       — Чего такой растерянный лежишь с разинутым ртом? Муха в рот залетела? — ласковым голосом спросила она.       Ризли посмеялся. Его рассудок и самоконтроль начали постепенно рассеиваться, и он не замечал, как его тело и губы двигались сами за себя.       — Да так, задумался… Твои руки такие приятные… — он закрыл глаза и тяжело вдохнул.       — Конечно приятные, ты же в меня по уши влюблён. А влюблённые всегда говорят комплименты объектам своего обожания.       — Книжек своих начиталась?       — А как иначе?       Ризли привстал и поцеловал девушку в щёку, поглаживая пальцем покрасневшую кожу.       Мир беззаботен вокруг них.       — Опять предки будут ворчать, что ты со мной время проводишь? — спросил парень, смотря Марии в глаза и тепло улыбаясь.       — Меня это не волнует. Скоро я перееду к тебе и всё наладится. Это моя жизнь и я должна прожить её так, как хочу этого я.       Ризли взьерошил чужие волосы и рассмеялся.       — Это точно! Скоро ты будешь моей женой! До сих пор не могу в это поверить!       — Жаль только, что мы не можем сходить в церковь из-за того, что меня не благословили родители… Но, думаю, мы что-нибудь придумаем, да?       — Обязательно, — Ризли нежно и быстро поцеловал девушку в губы после своих слов, — Я не позволю тебе гнить с твоими тиранами.       После поцелуя Мария испарилась. Испарилась так быстро, что Ризли не успел этого заметить. Вокруг него возникли люди. Много людей.       — Это ты виноват! — слышался массовый крик, — Ты убил её!       — Ты проклял мою сестру! Убийца! Убийца! — особо громко закричал мужской голос.       Мужчина почувствовал, как его тело медленно увеличивается. Он посмотрел на свои руки. На них стали появляться шрамы. Его тело старео в прямом смысле «на глазах».       — Тебя нужно изгнать из города, и дочь твою забрать от тебя, пока ты и её не убил!       Ризли растерялся. Он закрыл уши и глаза в страхе, но даже так ему всё было слышно. Все упрёки, обвинения, крики.       — Это не моя вина… Её забрала болезнь, не я… — шёпотом повторял он себе под нос, — Я не виноват… Я пытался сохранить её…       Мужчина почувствовал, как на его голову выливается много густой жидкости. По вкусу она напоминала кровь. Он открыл глаза и увидел, как его руки покрываются этой кровью. Не выдержав, он упал на колени и обнял самого себя, вновь зажимая глаза от страха.       — Нет! Это не моя вина!       — Ризли! Ризли! — послышался другой, знакомый мужской голос где-то в далеке, — Очнись!       Мужчина распахнул глаза и оказался на кровати Нёвилетта. Лекарь сидел рядом с ним и смотрел обеспокоенным взглядом.       — Что случилось? Всё хорошо? — спросил он, — Ты бормотал и дёргался во сне.       — Кошмар… Сначала я увидел во сне мою Марию, а когда я её поцеловал, то она исчезла, и вокруг возник весь городской народ. Они как начали на меня говорить всякие подлые гадости, мол это из-за меня она умерла и что я убийца, что они заберут у меня дочь… Вот я и растерялся.       Ризли изнутри прожгла вина. Может быть и вправду он виноват в этом? Может быть если бы он был внимательнее, то она бы выжила?       «Я подвёл её. Подвёл её и Софи.» — вспыхнула мысль в его голове.       Нёвилетт присел на кровать рядом с мужчной и положил руку ему на плечо. Его пальцы были такие нежные и осторожные, немного холодные, но приятные.       — Это не твоя вина. Слышишь меня? Не твоя, — уверенно сказал Нёвилетт, сжимая его руку.       — На самом деле… Может быть они и правы. Я должен был хотя бы попытаться отвезти её к врачу подальше отсюда, и возможно он бы смог спасти мою жену… Но я этого не сделал. Я идиот. Я подставил себя и подставил свою дочь. Я ужасный муж и отец, — Ризли закрыл глаза и выдохнул. Он впервые почувствовал такую уязвимость и пустоту внутри, впервые после смерти Марии.       — Как ты вообще смеешь—       Нёвилетт прервался, увидев в уголке глаз Ризли слезинку. Он убрал руку с плеча, подполз ближе и обнял мужчину, слегка прижав его к себе.       — Пожалуйста, не вини себя. Не живи прошлым, — на ухо повторил ему Нёвилетт.       Ризли обхватил лекаря руками в ответ, и обхватил крепко, как по-дружески никогда не обнимаются. Он тихо плакал, его горькие слёзы текли по щекам.       — Я… я даже не плакал на её похоронах… Софа рыдала взахлёб, а я лишь смотрел, как закапывают мою Мари. Её тело было таким бледным в тот момент.       Нёвилетт подвинул руку к грубым, чёрным, растрёпанным волосам Ризли и медленно поглаживал его по голове, стараясь изо всех сил, чтобы утешить.       — Проплачься сейчас. Я тебя не осуждаю. Каждый человек должен испытывать эмоции и чувства, каждый человек должен плакать. Это нормально, — он продолжал утешительно шептать.       Когда Ризли проплакался, он поднял голову и посмотрел на встревоженное лицо Нёвилетта. Он выпустил лекаря из своей хватки и улыбнулся.       — Ну и прижал я тебя конечно… Извиняй, если слишком сильно.       — Всё в порядке, — Нёвилетт сдержано, но не презрительно, улыбнулся, — Я очень рад, что ты выпустил эти эмоции и поделился ими со мной. Я это очень ценю, как и ценю нашу дружбу.       — Ты очень славный друг, Нёви. Очень славный, — он похлопал лекаря по спине, — Чёрт, у меня всё ещё болит голова…       — Ты сильно ударился о дерево, разумеется она ещё будет болеть. Мне стоит проводить тебя сегодня прямо до дома, чтобы ты не упал. К тому же твоя нога ещё не зажила, тебе ещё не стоит ходить самостоятельно.       — Прямо до дома что-ли доведёшь? — он удивлённо поднял брови и сложил руки на груди.       — Ага. Не будет лишним прогуляться. Заодно в городе побываю впервые за долгое время.       — Тогда чего же мы ждём?       Выйдя на улицу, Ризли задумался над словами Нёвилетта. Задумался над его действиями. Он погладил его по волосам. Подобающе ли это просто друзьям? А что он имел ввиду под этим? Он же тоже мужчина. Ещё и ранее незнакомый. Обычно никто кроме сестры, дочери или покойной жены не проявлял такого интимного внимания к нему, и то даже с их стороны это было крайне редким явлением.       Но Ризли будто и не был против такого. Будто в этом нет ничего такого… Странного? Нёвилетт же понимал его, понимал его одиночество и тоже испытывал боль. А как иначе эту боль выражать?       И даже так Ризли кажется, что Нёвилетт ему о чём-то недоговаривает, но и давить боиться, словно боится его сломать. Он понимает, что что-то тут не так. Что в душе загадочного лекаря происходит нечто совсем иное, что может изначально показаться. Возможно внутри него покоится боль, которая будет сильнее, чем боль Ризли.       По пути они услышали знакомые голоса. Нёвилетт напрягся, а вот охотник наострил уши, чтобы распознать их.       — Это же Софи и местный циркач Лини! Что они здесь делают? — заявил он, — Заодно познакомлю вас, Нёви!       Девушка подбежала к мужчинам, а циркач подходил спокойным шагом, на его лице была лёгкая, непринуждённая улыбка.       — Отец? Что с тобой?       — Я поранил ногу, но мой прекрасный друг Нёви меня подлатал, и теперь помогает дойти до дому, — Ризли гордо улыбнулся.       — Приятно познакомиться. Моё полное имя — Нёвилетт, но можете звать меня сокращённо, как вам удобнее. Ризли много про вас рассказывал.       — Я София, можете просто Софа или Софи, — девушка протянула руку лекарю, и тот её пожал. Она оказалась необычно крепкой для Нёвилетта, что его даже удивило.       — Как и сказал Ризли, меня зовут Лини. Заходите обязательно к нам, господин Нёвилетт, вы точно не пожалеете. Я вас не видел ранее в городе, откуда вы?       — На самом деле я очень давно здесь живу, просто очень редко появляюсь в городе. Странствующие торговцы зачастую покрывают все мои потребности, — уверенно и точно отвечал лекарь, стараясь вести беседу непринуждённо.       — Видимо до этого нам не приходилось пересекаться, раз уж я вас не помню. С вашей-то внешностью вас тяжело не запомнить. Хотя я и могу понять, почему вы редко ходите в город, — сказал Лини, — Вы очень заметны.       — Спасибо за комплимент, если его можно таковым счесть.       — Это действительно скорее комплимент, чем придирка или критика, — кивнул циркач, — Может вам помочь довести господина Ризли до дома? Как ваше самочувствие?       — Я в полном порядке, но ходить на больную ногу совсем не могу, — прошипел охотник, — Ещё и ружье моё совсем сломалось, надо зайти к Клэр, чтобы спросить, может ли она что-то с этим сделать…       — А я говорила тебе не охотиться сегодня, — выдохнула девушка, придерживая вторую руку отца.       — Зато вы с Нёви познакомились, а то странно было, что я так много про него рассказываю, а знакомить — не знакомлю.       Пройдя по тропинке в город через базар, время пролетело незаметно за непринуждёнными разговорами «о том о сём». Нёвилетту было дискомфортно от косых взглядов на него, но присутствие компании, и особенно Ризли рядом с ним знатно его успокаивало.       Они остановились перед кузницей. На лавочке рядом с ней сидела кузнец Клоринда и попивала воду из жестяной кружки, прислушавшись к городскому шум.       — Где уже успел покалечиться, братец? — шутливо спросила одна, — Всем доброго дня.       — А вот так вышло, — ответил Ризли, — Слушай, хочу узнать у тебя, можно ли что-то сделать с моим ружьём? Я как-то очень неудачно о него и доломал. Это моё любимое ружьё, хотелось бы починить.       — Ружьё это тебе не трость.       Девушка взяла обломки оружия в руки и осмотрела.        — Увы, но с этим совсем ничего сделать уже нельзя. Только заменять ружьё не другое, — она вернула мужчине поломку.       — У меня есть замена, — он печально вздохнул, — Как сама?       — Очень даже хорошо. Бездельничаю правда много.       — Святое дело, не буду тебе мешать. Может хочешь зайти на чай? У меня сегодня чаепитие намечается, знаешь ли, — Ризли смеётся, потому что «чаепитием» он назвал лишь незапланированный визит Нёвилетта и Лини к нему домой.       — К сожалению откажусь, хотя предложение заманчивое. Неотложные дела появятся ближе к вечеру.       — Ясно всё с тобой, — дружелюбно ответил мужчина, — Ну ладно. Мы пошли.       Клоринда помахала рукой и напоследок рассмотрела таинственного незнакомца, который крепко держал плечо Ризли, чтобы помогать ему идти. Он её заинтересовал, ведь таких людей она ещё не видела.       — Кто же ты? — пробурчала она себе под нос.

***

      Приятный вечер за одним столом быстро подходил к своему концу. Нёвилетт не сколько говорил, сколько слушал, и никого совершенно не смущала его молчаливость. Ему было интересно. Впервые за долгое время его не пугало человеческое общество.       — Уже совсем темно, мне пора домой, — Нёвилетт подошёл к выходу, — Господин Лини уже давно ушёл, а я слишком засиделся.       — Оставайся на ночь, — предложил Ризли, — Уже темно и небезопасно идти через лес в твою далёкую хижину. Я тебе постелю спальное место, это не составит никакого труда.       — Мне как-то неудобно, я же просто гость...       — Ты же сам предлагал остановиться у тебя на ночь, когда мы познакомились. Пришло время отплатить должок, — охотник улыбнулся, — У нас тепло и мягко, ты хорошо выспишься и на чистую голову пойдёшь домой. Я могу даже освободить для себя мою койку.       — Вот это уже точно не стоит делать. Твоя нога ещё не зажила. Если настаиваешь, то пусть посплю у вас здесь, — Нёвилетт улыбнулся в ответ, — Ещё большей грубостью с моей стороны будет отказаться.       Ризли и София постелили на широкой лавке мягкий матрас и покрывала, чтобы гостю было мягко и приятно лежать. В доме потух весь свет, все разошлись по комнатам.       Нёвилетт лежал, накрываясь лёгким покрывалом, и думал над тем, что произошло за сегодняшний день.       «Господин Лини очень пристально на меня смотрел… Не уж то я настолько сильно выделяюсь? Или я выдаю себя?»