роковой дождь

      Следующие дни друг за другом встречали народ ярким весенним солнцем и лёгкой прохладой. Ризли выздоровел также быстро, как и заболел — кажется, ему очень помог сироп, который дал Нёвилетт. Он посчитал своим долгом отблагодарить его, поэтому в планах охотника было вновь навестить лекаря.       Все эти дни он думал, что же ему стоит преподнести новому другу. Добычи никак не было, а из домашних запасов что-то брать ему не хотелось, он решил сохранить запасы на всякий случай, чтобы не оставить себя и свою дочь голодать, если дичи не будет и в ближайшее время.       Решение проблемы пришло мужчине в голову резко и неожиданно. Он спустился в погреб и взял оттуда бутылку рома, приобретённую у торговца, который привёз её из-за рубежа, ещё в те времена, когда он не познакомился со своей будущей женой.       Мужчина положил бутылку в свою охотничью сумку, надел сапоги и перед выходом крикнул.       — Соня, я иду к лекарю Нёви! Если к вечеру не появлюсь дома, то это значит, что я остался у него, поняла?       — Поняла!       Ризли вышел из дома и направился сразу по пути, по которому ему вёл Нёвилетт, когда выводил в город. Он спешно прошёл через базар, зашёл в лес, двигался по тропинке и, наконец, увидел знакомую хижину.       Вокруг неё царила странная, словно магическая аура, будто время в этом месте если не остановилось, то замедлило свой ход в несколько раз. Ризли чувствовал себя непривычно здесь, но списывал это лишь на дурный эффект от услышанных им слухов и сплетен. Он подошёл к двери и постучал в неё.       — Нёви, это я, Ризли! Я пришёл, чтобы отблагодарить тебя!       Он услышал шум, исходящий из хижины, похожий на звук разбитого стекла. Вскоре дверь отворилась.       — Здравствуй, мой дорогой друг, — Нёвилетт слегка улыбнулся, — Не стоит благодарности, лечить людей — мой долг как лекаря. Проходи.       Ризли вошёл в хижину и закрыл за собой дверь. Осмотрев комнату, он увидел осколки от стеклянной мензурки, которые разлетелись по полу.       — Я не ожидал, что ты вернёшься сюда ещё раз, и немного вздрогнул, когда ты закричал, — лекарь объяснил происходящее, — Сейчас уберу. Ты пока присаживайся, я сделаю успокаивающий чай.       Пока Нёвилетт возился с осколками, Ризли послушно сел за стол и изучал комнату и другого мужчину в ней. Его внешность не давала охотнику покоя. Пожалуй, именно она подогревала в нём сомнения в том, что слухи о колдуне — никакие не слухи. Обычный человек не мог иметь от природы такие белые волосы.       — Нёви, расскажи-ка мне… От чего же у тебя такой необычный цвет волос? Местные так не выглядят, у нас у всех волосы в основном чёрные, а у тебя белые, как молоко.       — Ты далеко не первый, кто задаёт мне этот вопрос, — Нёвилетт усмехнулся, разливая чай по чашкам, — Но, раз уж ты заинтересован, то я с удовольствием отвечу. Ответ мой очень прост: я просто не из этих мест. Моя матушка была тяжело больна, и от того я родился с такой особенностью. По той же причине моя кожа бледнее, чем кожа большинства других людей.       — Вот значит как… И чем же болела твоя мать?       — Честно говоря, я не знаю… Я даже не знаю, как она выглядела, она умерла сразу же после родов. Никто из моих родственников не знал, что она вообще больна. Она унесла этот секрет вместе с собой.       Ризли вновь почувствовал себя виноватым перед Невилёттом. Виноватым за то, что он вновь начал копаться в его, по всей видимости, неприятном прошлом.       — Господи, мне очень жаль…       — Не стоит. Я потерял мать даже не зная её, из-за этого я не испытываю настолько сильную душевную боль, — лекарь сел напротив мужчины, — Раз уж я перед тобой открыл свой маленький секрет, не хочешь ли ты что-то про себя рассказать? Выпытывать из тебя я ничего не хочу, если ты не хочешь говорить.       — Я не прочь поделиться с тобой моей историей, но для начала…       Ризли полез в свою сумку и достал из неё запасённую бутылку.       — Прими это от меня в качестве благодарности за то, что показал дорогу и за подаренный сироп, который вылечил меня за несколько суток.       Нёвилетт принял подарок и поставил его себе на полку, ответив на него слабой, сдержанной улыбкой.       — Благодарю. Я пусть и не пью алкоголь, но лишним хранить эту бутылку у себя не будет. Пригодится.       — Так вот… Хочу поведать я тебе краткую историю своей жизни. Судьба моих родителей схожа с твоими — они пропали без вести после того, как я появился на свет. Как говорили мне, когда я подрос, они просто бросили меня, поскольку я оказался нежеланным ребёнком. Меня подобрала семья местного кузнеца, и я вырос вместе с ними. Дочь кузнеца — Клоринда — стала мне как сестра, хотя кровных связей у нас нет. В ранней юности я даже пытался за ней ухаживать, но получил отказ, да и сам понял, что испытывал к ней не любовь как к девушке, а любовь как к сестре. Свою любовь я нашёл чуть-чуть попозже… Если ты бывал на нашем базаре, то ты точно видел там семью, которая торгует всякими тряпками. Я влюбился по уши в их старшую дочь — Марию. Никогда так сильно не влюблялся, она мгновенно захватила меня. Она была такой красивой, такой нежной, ласковой, но при этом не бесхарактерной девушкой, каковых здесь много. Мои чувства оказались взаимны. Вскоре мы обвенчались, и у нас родилась дочь София, про неё я рассказывал. Правда вот умерла моя жена очень быстро… Умерла от болезни. Всё кашляла, кашляла, и умерла. Это случилось несколько лет назад.       — Это наверное очень больно, терять кого-то, кого ты полюбил… — прокомментировал Нёвилетт, — Выражаю свои соболезнования. Главное, что это не сломало тебя, Ризли.       — Соболезновать мне не к чему, я уже давно смирился. Раз в неделю навещаю её могилу, иногда один, иногда с дочкой. Скучаю, но понимаю, что больше никогда её не увижу, — Ризли опустил голову вниз.       — И за эти годы ты не смог полюбить другую женщину?       — Нет. Думаю, что и не полюблю. Никто не сможет захватить моё сердце так, как захватила она.       В комнате нависла напряжённая тишина. Нёвилетт увидел в глазах Ризли настоящую боль от потери и утраты, не смотря на его же слова о том, что тот уже смирился, и он думал над тем, как его можно утешить.       — Никогда не поймёшь, как жизнь обернётся… Каждого из нас ждёт смерть, — сказал он с тонкой нитью грусти в голосе.       — Всё это события минувших дней. Нам стоит жить сегодняшним днём. Жена оставила мне прекрасную дочку, и я сделаю всё, чтобы она была счастлива.       — Ты прекрасный отец, Ризли. Думаю, твоя жена гордится тобой на небесах.       — Однозначно, — охотник широко улыбнулся.       Ризли почувствовал тепло внутри своей груди, где-то в районе сердца. Никто не говорил ему столь приятных слов, никогда его не называли «хорошим отцом» или «хорошим мужем», лишь наоборот критиковали и критиковали, как бы он не старался. Вина на смерть Марии тоже упала на него — хотя мужчина не мог ничего с этим сделать, потому что городские врачи не могли им помочь, а до более крупного поселения жена уже бы не доехала. Он сам верит в свою вину. Он считает, что должен был хотя бы попытаться.       — Может быть сменим тему и поговорим о чём-то более непринуждённым? — вежливо спросил лекарь.       — Давай. Не хочется сейчас о плохом думать.       И так бы и шёл диалог двух мужчин долгими часами, но солнце за окном начало медленно заходить и лес постепенно погружался во тьму. Ризли нужно было возвращаться в город, как бы ему не хотелось продолжить разговор с столь интересным для него человеком — Нёвилеттом.       — Лады, мне пора домой, — охотник встал из-за стола, — Было очень приятно поболтать. Обязательно загляну к тебе ещё раз, Нёви.       — Всегда буду ждать тебя, Ризли, — хозяин одарил собеседника столь редкой, но очень тёплой улыбкой.       Охотник попрощался и вышел из хижины, направившись в сторону города по уже знакомой дороге. На его пути не было слышно даже шума ветра, в ушах звенело лишь остро-громкое пение лесных птиц.       Ризли всё не давал покоя один очень важный вопрос.       «Нёви… Кто же ты на самом деле?»       Невилётт был очень добр и великодушен по отношению к нему, но при этом он казался слегка отдалённым и закрытым, даже после краткого рассказа о себе. Может быть проблема как раз таки в том, что рассказ был краткий?       Даже так загадочный друг казался Ризли очень приятным и понимающим человеком, но ему не давала покоя причина, почему он был так отдалён от всех остальных и даже наедине с ним чувствуется, будто он что-то скрывает.       «Может быть я себя накручиваю? Нужно зайти к циркачу и разузнать свежие слухи по пути домой.»       Мужчина спешно дошёл до базара, и также торопливо, прорываясь сквозь толпу, добрался до скромного домишки, где жила небольшая семья «шутов», состоящая из иностранцев, для которых этот город стал родным с самого рождения — Лини, Линетт и Фремине. Циркачами или шутами их называли из-за своей хитрости и артистизма — в городе банально не было никакого цирка, где они могли выступать, поэтому им приходилось выкручиваться, устраивая небольшие представления у себя дома. Люди приходили к ним ради того, чтобы посмотреть на них, а также обменяться местными слухами, сплетнями и городскими легендами.       Ризли постучался, и дверь совсем скоро открыл «главный» член семьи — самый болтливый и активный среди них — Лини.       — Bienvenue, Ризли! Давно тебя не видел! Что привело тебя к нам?       — И тебе не хворать, Лини, — мужчина тихо посмеялся, — Да вот, захотелось увидеться с вами и кое-что спросить.       — Конечно, проходи! — парень широко распахнул дверь и отошёл, позволяя Ризли войти, — О чем хочешь узнать?       — Я хочу… Чтобы ты мне рассказал городскую страшилку про колдуна в наших лесах, — спросил он, присаживаясь на кресло в глубине просторной комнаты.       — Признаюсь, поражён твоей заинтересованностью в этом. Не ожидал, что такой серьёзный мужчина вроде тебя сам спросит меня об этом достаточно известном в последнее время слушке. Можно спросить, почему интересуешься?       — Неважно, — Ризли нахмурился, — Я ещё не настолько старик. Рассказывай.       — Хорошо. Не буду тебя допытывать. Слушай внимательно.       Лини встал посреди комнаты и начал свой рассказ, сопровождая его уместными телодвижениями и жестами для того, чтобы придать истории более таинственное настроение.       — С глубокой древности ходят легенды, что наши земли однажды должны утонуть в смеси из крови граждан и дождевой воды. Ходит слух, что в глубине нашего леса, в старой, заброшенной хижине, завёлся колдун, который по ночам появляется в городе и приближает его к страшному ненастью! — шут взмахнул руками, — Никому не ясно, что конкретно он делает, но есть и те, кому удавалось его увидеть. Данный колдун — взрослый, возможно даже престарелый высокий мужчина с длинными белыми волосами, такой же белой кожей и белым одеянием с капюшоном, закрывающим его голову. Есть и те, кто заявляет, что из-за его «находов» на наш город их скотинки начали вести себя неестественным образом — стали меньше есть и больше спать, а другие уверены, что он связан с древним пророчеством. Были и те, кто хотел выследить колдуна, но у них этого не удалось. Никто не смог найти и его хижину.       У этой истории не могло быть столько совпадений. Высокий, взрослый мужчина в белом одеянии, белыми волосами и бледной кожей, появляющимся в городе по ночам. Даже костюм с капюшоном сошёлся — Нёвилетт ходил в таком. Сомнений в том, что речь про него, у Ризли оставалось всё меньше и меньше, но он продолжал относиться к предположениям о его таинственных силах скорее скептически.       — Странные нынче сплетни… Он ведь даже ничего плохого не делает, даже если существует, — фыркнув, ответил он.       — Верить или нет — дело каждого. Ты попросил меня рассказать — я рассказал.       — Спасибо за рассказ, было интересно послушать. Напоследок хочу спросить: не знаешь ли ты, откуда же появился этот «гадкий» колдун?       — Никто не знает… Одни считают, что он спустился к нам с небес, а другие — что он был послан из ада под видом ангела.       «Какой же это всё-таки бред.»       Попрощавшись с Лини, Ризли покинул дом циркачей и быстрым шагом отправился домой. Уже стемнело, и охотнику очень хотелось спать, даже когда его не отпускали постоянные мысли о Нёвилетте и его секрете. Может быть это просто люди надумали, увидев такую необычную внешность Нёви, а может быть это всё проделка тех самых «недоброжелателей», про которых он когда-то рассказывал. Вариантов было слишком много, настолько, что голова начинала болеть.       Вернувшись домой, Ризли не обнаружил Софию в гостиной. Осторожно зайдя в её комнату, он увидел девушку уже спавшей на своей кровати. Нежно, осторожно погладив дочь по голове, он прошептал.       — Уже спишь… Умничка.       Он вышел из комнаты и прошёл в небольшую спальню с большой кроватью, на которой он раньше спал с женой, но теперь ему приходилось спать на ней в одиночестве, разделся и рухнул на неё, накрывшись пледом.       Ризли был одинок. Ему очень не хватало Марии. Но, кажется, общение с Невилёттом вновь зажгло в нём желание общаться с людьми, заводить новые знакомства, принимать своё прошлое и настоящее, а также даже верить в будущее.       Нёвилетт был также одинок, как и он.       «Даже если он колдун, я бы навряд ли отвернулся от него.» — подумал Ризли, после чего погрузился в глубокий сон.