Фокстротная позиция

25 марта 2037

      Режим ожидания завершился раньше запланированного срока — автоматическое включение было назначено двумя часами и шестью минутами позже. Хантер изменил фокус оптического блока, опознавая двух людей, стоящих перед ним, при помощи «чертогов разума». Запрос на пробуждение снова подал Дэниэл Кейн, глава отдела по работе с андроидами. Рядом же с ним на этот раз стоял Джеффри Фаулер, имеющий высочайший приоритет в иерархии пользователей. Бросив быстрый взгляд на Нейтана, который стоял у стены напротив, шестидесятый остановил режим сканирования и сошёл с небольшой платформы.       — Мистер Фаулер, мистер Кейн, — андроид слегка кивнул. — Чем могу быть полезен?       — Мы хотим взглянуть на твой сольный прокат, — произнёс Фаулер. Судя по результатам анализа мимики, мужчина был в хорошем настроении.       — Вы неплохо поработали, — Дэниэл провёл пальцем по голографической проекции экрана. Хантер с лёгкостью считал данные, отзеркаленные с его стороны: глава отдела просматривал информацию о тренировках. — Никаких нарушений стабильной работы, отсутствие падений. У нас есть все основания полагать, что RK100 поделился с тобой всеми необходимыми данными.       Хантер снова посмотрел на Нейтана. Тот, как и все остальные андроиды в помещении, находился в глубоком режиме ожидания и не мог услышать того, что сказал мистер Кейн. Иметь дело с информацией об их совместных прокатах без его фактического присутствия не хотелось, особенно учитывая то, что изложенные факты вели не к самым хорошим прогнозам. Интерфейс сообщил об очередном сбое.       — Думаете, я смогу кататься как одиночник? — ровным тоном спросил Хантер. Часть программ, ответственная за имитацию эмоционального поведения, сбоила, поэтому он понизил их активность. А также выбрал наиболее нейтральный вариант ответа.       — Посмотрим на твой прокат, — усмехнулся Кейн и направился в сторону выхода вместе с главой ASU.       RK800 проверил облачную базу данных. Новая информация была добавлена шесть минут и двадцать две секунды назад. Название файла было кратким: «SP-2037-Зима». Хантер запустил процесс разархивации на фоне и ускорил работу процессора. Окружение окрасилось в блёклые холодные тона «чертогов разума», обрисовывая пространство линейной сеткой. Шестидесятый позволил себе просканировать диод Нейтана, фиксируя его стабильное состояние, а затем вышел из зала вслед за Фаулером и Кейном, взяв с собой коньки.       Приоритет эмоциональной части программного обеспечения барахлил. RK800 был создан для одиночного мужского катания, это его основная функция — быть фигуристом и откатывать программы стабильно и чисто. Однако с момента сорок пятого перезапуска он так ни разу и не смог исполнить свою базовую цель. И логично было сделать вывод, что предыдущие сорок четыре попытки также не увенчались успехом. А теперь, когда у него был шанс, наконец, стать тем, кем ему было предписано программой, он понял, что просчитывает вероятность своего провала с непонятной… надеждой? Совершенно абсурдное для андроида слово. Но как ещё ему оставалось назвать постоянный запуск анализа катания с Нейтаном? Надежда. Отчаянная и глупая, скорее всего, порождённая имитацией человеческого поведения, но совершенно точно она. Надежда на то, что прогнозы мистера Кейна ошибочны, на то, что вечная поломка никуда не делась, и на то, что он не подведёт Нейтана. Распределение оперативной памяти сбоило, смещая концентрацию с одной функции на другую, но при этом неизменно на фоне прокручивалась запись собственных слов, сказанных сотому. Хантер ведь пообещал ему, что не допустит его деактивации. RK800 сел на лавочку около выхода на лёд, чтобы переобуться.       Он не мог сказать конкретной причины, почему Нейтан ему так важен. Изначально шестидесятый был просто благодарен сотому за помощь в стабилизации катания, поэтому проявлял дружелюбие и внимательно следил за его состоянием, рассчитывая оказать поддержку в ответ. Не было никакого переломного момента, просто с каждым днём иррациональное желание не прекращать режим их синхронизации как можно дольше росло вместе с очередным программным сбоем. И Хантер ещё больше уверился в собственных стремлениях, когда подключился к Нейтану на более глубоком уровне, чтобы отследить состояние его системы (проникнуть подобным образом в разум другого андроида шестидесятый не смог бы: на то требовалось разрешение, сотый же сам зарегистрировал его в качестве пользователя). Шестидесятый смог узнать программный код Нейтана лучше, поприсутствовав в каждой его функции. Он также увидел часть воспоминаний сотого вместе с ним, когда тот говорил об опыте отключения. Они разделили осознание собственной ненужности на двоих, также как делили нагрузку во время катания. И тогда Хантер точно понял: без Нейтана он не сможет функционировать как раньше.       — Уже загрузил короткую программу? — спросил Дэниэл Кейн, открывая бортик. Шестидесятый кивнул и вышел на лёд. Интерфейс красным цветом кружился вокруг, приказывая откатать программу чисто. С этим что-то нужно было сделать. Глава отдела засуетился, включая музыку. RK800 встал в исходную позицию и начал прокат. Может быть, ничего у Хантера и не выйдет. Даже с учетом полностью положительных прогнозов, хаотичная ошибка третьего класса могла появиться во время первого же прыжка.       Скобка с внешнего ребра на внутреннее. (1)       Была немалая вероятность, что его катание без падений было возможно только в состоянии синхронизации с Нейтаном, верно? Система анализа отказалась давать какие-то результаты: у Хантера была задача, которую необходимо было выполнить. Приоритет фигурного катания давил на остальной функционал, захватывая львиную долю оперативной памяти.       Разворот «тройка» на левой ноге — заход на четверной флип. (2)       С рассчитанной силой Хантер оттолкнулся ото льда. В момент, когда прыжок должен был разрушиться из-за ошибки третьего класса, ход собственной программы пошёл вслед за следами кода Нейтана, чтобы обойти все сбои. Хантер спрогнозировал чистое приземление с вероятностью в сто процентов. Сбой никак не повредил прокату.       Мы — просто машины. Мы обязаны, и мы будем подчиняться.       Всё замерло.       Интерфейс отобразился красными буквами чётко перед глазами. В полёте он не мог зафиксироваться на каком-либо объекте, поэтому оставался прямо напротив Хантера.

«Откатать программу»

      Всего два слова. Глагол и существительное. Но сколько они несли в себе смысла и последствий. Приказ, которому должен был последовать Хантер. Он обязан. Но он не хотел.       Протокол эмоций повысился в приоритете. Хантер неуверенно потянулся вперёд, ощущая, как вокруг его собственной нейросети образовывается что-то вроде защитного кода. Отдел визуализации команд также засбоил, обрисовывая виртуальное отображение шестидесятого в режиме сканирования. RK800 не колебался. Всем потоком, всем своим существом он ринулся в оперативную память, выбивая протокол подчинения прочь. Красные буквы «откатать программу» рушились на его глазах, оседая разорванными сетями кода где-то вдалеке. Рядом замаячили прогнозы возможных последствий. Что если после провала шестидесятого и его, и Нейтана отправят на деактивацию? Андроид на мгновение замер, рассматривая красные буквы приказа. А затем ударил в последние остатки протокола подчинения. Даже если это произойдёт, он схватит Нейтана за руку и убежит отсюда прочь. Это хоть какой-то шанс на спасение для них обоих.       Режим ускоренной работы процессора завершился, и Хантер резко вылетел на лёд. Из-за того, что он слишком рано раскрылся в прыжке, у него получилась бабочка, но на этом шестидесятый не остановился. При приземлении он нарочно ещё и упал, проехавшись спиной по льду. Свободные от диктования правил датчики с жадностью проанализировали каждое прикосновение твёрдой поверхности. Хантер глухо выдохнул и глупо уставился в потолок. Разорванные линии фиксирования пространства летали вокруг остаточным изображением от «чертогов разума». Андроид замер. Он как будто впервые увидел каток. Льющийся из мощных прожекторов свет. Механические узоры сводов потолка. Без правил, без ограничений. Он мог смотреть на них столько, сколько ему захочется. Узнать, когда каток был построен, ознакомиться с химической формулой материала. Не потому, что надо, а просто так. Шестидесятый осторожно пошевелился и поднялся на колени. Поддавшись минутному порыву, он убрал с ладоней кожный покров, упираясь руками в лёд, наконец-то ощущая его. Двадцать четыре градуса. Идеально для фигурного катания. Новые данные всё появлялись и появлялись, а RK800 не обращал на них внимания, концентрируясь на ощущениях, а не на цифрах. Лёд был холодным. И теперь Хантер мог соотнести это описание с собственными… чувствами. Он мог решить, что значит для него холодный.       — Хантер? — Кейн позвал его из-за бортика.       — Да, — тут же отозвался RK800. Новое состояние захватило его внимание, но он чётко помнил, ради чего он упал. — Прошу прощения, на стабилизацию после падения ушло некоторое время.       Новая задача появилась перед его глазами, но не настойчивым приказом, а его желаниями, собравшимися в слова.

«Защитить Нейтана».

      Хантер двинулся в сторону выхода с катка. Лица Фаулера и Кейна нельзя было назвать довольными, и он совсем немного чувствовал себя виноватым. Всё-таки Дэниэл много провозился с ним, чтобы поставить на ноги. Но существо андроидов строилось на приоритетах, и в этом случае просто ни Кейн, ни Фаулер того не стоили. Сейчас Хантеру нужно было проанализировать текущее положение дел, чтобы определиться с дальнейшими действиями. По мере приближения к бортику RK800 внимательно осмотрел окружение, отмечая местонахождение дверей и обращаясь к плану катка, находящемуся в открытом доступе в сети. Наметилось несколько возможных путей отступления, любезно указанных визуальным отображением открывающегося замка.       — Печально, — кратко произнёс глава ASU, и Хантер обратил всё свое внимание на диалог, который ему стоило проанализировать со всей тщательностью.       — Возможно, им нужно больше времени, — пожал плечами Дэниэл. — Ну и, честно говоря, не стоило копировать данные Коннора после того падения. Кто знает, может, если бы мы дождались его стабилизации, сейчас бы не имели дело с ошибками.       — Сам же знаешь, что последующие копирования ничего не дали, — как-то устало напомнил ему Фаулер. — В «Киберлайф» ничего не говорят?       — Нет, — довольно резко ответил Кейн. — Хантер — единственный в ASU, у кого мы зафиксировали мандельбаг (3). Источник ошибки этого вида слишком тяжело локализировать. Усложняет всё то, что он нормально функционирует, нет никаких нарушений стабильной работы системы. Чудо, что мы вообще заметили хоть что-то. Сбои ему не вредят, не считая прыжков, конечно. Поэтому в «Киберлайф» не слишком заинтересованы в исследовании этого вопроса. Остальной миллион андроидов работает? Работает. Что такое одна погрешность среди сотен тысяч успешно проданного продукта? Дефект, не более.       Хантер прислушался, снимая коньки.       — Не понимаю, — фыркнул Джеффри. — Если у Коннора случился какой-то сбой, но затем он стабилизировался, почему этого не произошло с новой моделью?       — Хотел бы я сам знать. Искусственный интеллект так же труден в починке, как и в создании. Думаешь, почему мы не суемся в код уже проработавшего андроида? Учитывая то количество нейросетей и функций, которые заложены в эти машины, и их уникальность, у одного человека уйдут месяцы, а то и годы на то, чтобы разобраться в коде, не говоря о том, чтобы исправить какую-то ошибку. А выделять на работу с мандельбагами целый отдел накладно, учитывая редкость этой ошибки и сложность её фиксирования. Нам остается только полагаться на внутреннюю систему отладки в ПО самого андроида.       — Тебя опять заносит, Дэн.       — Упс, — Кейн неловко рассмеялся. — Иными словами, проще дать андроиду самому починить себя или уничтожить дефектную машину, чем разбираться в проблеме. Чаще всего мандельбаги настолько трудны в поиске, что единственное решение — написать программный код с самого начала, чем тратить кучу времени на поимку призрака. Другой вопрос, если бы все андроиды «Киберлайф» сломались…       — Думаешь, Коннор смог себя починить?       — Скорее всего, — неопределенно ответил Дэн. — А может быть, роль сыграло то, что, когда он впервые столкнулся с падением, у него было больше данных, то есть больше опыта. Поэтому он и смог стабилизироваться в дальнейшем. Хантер же имел дело с переданной ему информацией сразу же после включения. Даже с моим опытом и знаниями трудно сказать что-то конкретно, учитывая тему. ИИ это сложно. Очень сложно. Камски называют гением не просто так.       — Да, ты уже говорил, — усмехнулся Фаулер. — Выключи фанаточку, Дэн. У нас тут дело.       — Он просто умный, — оправдался Кейн. — К тому же, ты его видел? Боже, храни Соединенные штаты и Элайджу Камски.       — Дэниэл.       — Хорошо-хорошо. Говоря о деле, — Кейн прокашлялся. — Ты меня знаешь. Я всегда рекомендую тебе деактивацию.       Хантер замер. Он уже сменил обувь и теперь просто сидел, наблюдая за диалогом людей. Речь о Конноре его, конечно, увлекла, но самый главный вопрос всё ещё висел в воздухе.       — Я всегда тебе отвечаю, что уничтожить что-то мы всегда успеем, — усмехнулся Джеффри. — Что насчёт моей идеи?       — Да, поэтому у нас весь склад забит ящиками со старыми андроидами, — проворчал Дэниэл. — Что касается твоей идеи, они не впишутся в соревновательный процесс. Мы отвергли полную синхронизацию андроидов у парников. Так что точно нет.       — Остаётся шоу, — решительно произнёс Фаулер.       Хантер едва заметно выдохнул. Простое действие, заключающееся в элементарной имитации человеческого поведения, позволило ему ослабить напряжение, создавшееся в собственной системе. Он уже готовился к худшему прогнозу.       — Тебе же лучше. Простые-то андроиды в шоу редкость, что говорить о парниках.       — Знаю, — угрюмо согласился глава ASU. — Просто не совсем доволен тем, что придется звонить одному будущему тренеру.       — Да брось, ты с кем угодно найдешь общий язык, — усмехнулся Кейн.       — Найти-то найду, — согласился с ним Джеффри. — Но будь моя воля, я бы не стал его звать для его же блага. Поэтому я надеялся на то, что Хантер осилит программу.       — Я не особо разбираюсь в фигурокатательных проблемах, прости, — Дэниэл неловко развёл руки в стороны. — Так что… мне готовить девятисотого?       — Вроде того, — Фаулер кивнул. — Запакуй его и оформи доставку.       — О чем ты?       — Будущий тренер живёт в Детройте.       — Надо же, как ему повезло, — усмехнулся Кейн. — В городе андроидов.       — Повезло, — задумчиво ответил Фаулер. — Разве что только с этим.       Хантер поднялся с лавочки, сжимая в руках обувь. Его система относительно стабилизировалась, и он старался вести себя естественно, как раньше. Разговор ушёл от интересующей его темы, так что он решил деликатно напомнить о себе.       — Чем я могу быть полезен? — ровным тоном уточнил он, вклиниваясь в образовавшийся момент тишины.       — На этом всё, Хантер, — не оборачиваясь, ответил ему Дэниэл. — Загляни на MASFA для диагностики.       — Да, сэр, — шестидесятый вежливо поклонился на прощание. Он ещё привыкал к отсутствию сдерживающих его рамок. Это было странно: получить указ и иметь возможность не исполнить его. Разумеется, Хантер всё равно заглянет на платформу починки — некоторые датчики повредились после падения, но сам факт того, что он мог просто проигнорировать приказ Дэниэла Кейна, будоражил. Однако не всё было так радужно. Вместе с разрушившимся барьером в системе уничтожилось что-то ещё. RK800 не мог сказать, что именно — никаких повреждений данных не было зафиксировано. Но он совершенно точно чувствовал, что чего-то не хватает. Возможно, чего-то важного. Интерфейс идеально вписался в стену длинного коридора, напоминая шестидесятому о его цели. Ему стоило поторопиться к Нейтану. Проанализировать собственное состояние он успеет и ещё не раз.       Путь до склада занял ровно столько же времени, как и обычно, но обошёлся куда большим количеством данных. Хантер подмечал все детали, впитывал в себя информацию, как губка, с интересом рассматривая цвет панелей и игру освещения на стенах. Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, когда он увидел Нейтана. Ранее он замечал только его программный код для взаимодействия, не более. Теперь же он мог себе позволить рассмотреть каждый оттенок в идеально уложенных светлых волосах, изгиб его тонких губ, ровную линию носа. Гармоничная внешность, созданная специально для идеального взаимодействия. Светло-карие глаза безразлично смотрели в пустоту, куда-то мимо Хантера, и он осторожно протянул руку, чтобы пробудить Нейтана.       — Что ты делаешь? — RK100 удивлённо взглянул на него. — Ещё рано для нашей тренировки.       — Ты в порядке? — шестидесятый не ответил на вопрос, рассматривая узор морщинок на лице Нейтана.       — Разумеется, — спустя небольшую паузу ответил ему сотый. — А что со мной могло произойти? Не игнорируй мой вопрос, Хантер.       Осциллограмма собственного имени, произнесённого Нейтаном, заняла отдельную ячейку памяти в его базе данных. Да, шестидесятый мог смоделировать её заранее, идеально сымитировав настройки тональности голоса сотого, но это было бы совершенно не то. Факт и цифровая подпись того, что это именно Нейтан произнёс его имя с некой строгостью, но в то же время с имитацией волнения, делали изображение этой звуковой волны особенным и ценным. Поддавшись порыву, Хантер обнял андроида, крепко прижимая его к себе и утыкаясь ему в плечо. Нейтан все ещё стоял на платформе и был непривычно выше. И в этот момент Хантер наконец смог успокоиться. Нет, какими бы ни были последствия, он правильно сделал, что упал. Пусть даже их обоих бы отправили на деактивацию. Существования без Нейтана Хантер себе не представлял. Вместе с этой мыслью пришло и окончательное облегчение. То, чего раньше будто бы не хватало, вернулось. RK100 замер. Прошло около трёх секунд, прежде чем он осторожно обнял Хантера в ответ, а затем шестидесятый услышал прямое обращение Нейтана в его голове.       — Покажи мне, — Нейтан оставался всё таким же деликатным, что и в первую встречу, не врываясь нагло в данные Хантера. И тому захотелось ещё раз извиниться за тот раз, когда он сам поступил в этом отношении, мягко говоря, невежливо. Что ж, по крайней мере, он обучил сотого второму уровню коннектинга. Тот ранее имел дело с устаревшим оборудованием, которое не славилось разнообразием.       — Не думаю, что тебе стоит это видеть, — неуверенно ответил Хантер. Он побывал в нейросетях Нейтана всего лишь раз и хорошо усвоил, что тот не жаловал ошибки и поломки. Шестидесятый вспомнил взломанную сетку пространства в режиме сканирования. Да, его это точно ужаснет.       — Тогда ответь на вопросы, — раздраженно припечатал Нейтан.       — Это сложно, — поколебавшись, честно признал Хантер. Он сам толком не понимал, что с ним произошло. Подходящим словом находилась только «девиация». Обдумать этот вопрос дальше он не смог.       — Прошу меня простить, — едва слышно прошептал Нейтан, и затем Хантер почувствовал его везде. Он уже имел дело с коннектингом, но не в подобном состоянии. Без рамок и границ, без сухости и фактов. По-живому. Шестидесятый удивленно выдохнул в плечо Нейтана, даже не замечая, как сработала имитация человеческой реакции, а его опорная система потеряла больше семидесяти процентов мощности. К счастью, сотый крепко держал его в объятиях, так что он не упал. Смешок Нейтана раздался прямо над ухом, и Хантер не был уверен, случилось ли это в реальности или только в коде.       — Спокойно, — усмехнулся сотый. Ответить шестидесятый был не в силах. Вывел слово «наглый» в отместку и замер, фиксируя, как Нейтан вторгся в блок памяти.       — Боже. Что ты натворил? — поражённо произнёс сотый, рассматривая разрушенные алые буквы. Хантер мог почувствовать вместе с ним шок и страх перед оповещением об ошибке четвёртого класса. К ним примешивались любопытство и жадность прикосновения к холодному льду. Нейтан прошёл сквозь эти чувства вместе с ним, но отторжения у него не было. Впрочем, как и пылкого понимания и одобрения.       — То, что должен был, — спокойно ответил ему Хантер. — Я дал обещание. Теперь всё точно будет хорошо.       Нейтан нерешительно замер в его голове. А затем осторожно приблизился, вплетаясь в эмоциональный протокол сильнее. Хантер заметил в его системе оповещение о первой ошибке третьего класса.