Познав прошлое, мы построим будущее.

      — Орион? Все в порядке?       Архивист вздрогнул и отвернулся от окна, поворачиваясь к чемпиону Каона. К Мегатронусу. К его возлюбленному.       Они стояли в одном из многочисленных коридоров, находящихся в зданиях ям. Этот коридор вел из арен в покои гладиаторов. Чем выше по рангу гладиатор, тем лучше были у него покои, и тем выше, то есть ближе к поверхности Кибертрона, они находились. Мегатронус, как чемпион, занимал самые высокие и самые лучшие покои среди гладиаторов. Но даже они никак не могли сравниться с комнатой Ориона. С маленькой квартой обычного архивиста.       Из окон этого коридора, который вел к отсеку Мегатронуса, была видна вся арена, так как коридор находился достаточно далеко. До того, как его позвал Мегатронус, Орион Пакс, юный архивист из Иакона, смотрел в одно из этих окон и, задумавшись, разглядывал арену. Однако теперь он смотрел на гладиатора, который его окликнул.       — Да? — ответил ему Пакс. — Что-то случилось?       Мегатронус усмехнулся и, в один миг сократив между ними расстояние, наклонился и поцеловал архивиста в щеку. Орион почувствовал, как вмиг загорелся ярко-голубым.       — Ничего, милый. — улыбнувшись, сказал Мегатронус. — Просто ты так задумчиво и бесспокойно смотрел на арену, будто бы тебя что-то тревожит. Я хотел узнать, все ли у тебя в порядке.       Орион смущенно отвернулся и его взгляд снова упал на арены. Они начали встречаться совсем недавно, и Пакс до сих пор не верил этому чуду.       — Все хорошо, просто я до сих пор не могу поверить тому, насколько я счастливый. — улыбнулся Орион, возвращая взгляд на Мегатронуса. — Вот думаю, как такой потрясающий гладиатор, чемпион Каона, да и просто самый привлекательный мех на Кибертроне, обратил свой взор на такого обычного архивиста, как я.       — Орион! — воскликнул Мегатронус, мягко схватив его за плечи. — Сколько раз я тебе твердил, чтобы ты перестал так о себе говорить? — с жаром спросил он, поднимая Пакса за подбородок и поворачивая к себе. — Ты не просто «обычный архивист». Ты — гораздо большее. Ты невероятно умный, образованный, начитанный, интелегентый. И при этом всем добрый и сострадательный. Я никогда не встречал меха с такой же мягкой искрой, как у тебя. Никогда я и не встречал такого же красивого меха, как ты. Орион, ты обладаешь удивительной красотой. Ты — драгоценность, лежащая среди обычных серых камней, которую невероятно каким образом никто не заметил. И самое главное — ты смог понять меня. Понять меня, как ни один другой северянин, ты смог понять проблемы южан. И увидеть во мне нечто большее, чем просто… какого-то отброса-южанина из ям. И в этом твоя главная особенность — ты видешь все… по-другому. Не так, как остальные.       — М-мегатронус, тебе не нужно говорить столько лестных слов обо мне. — смущенно сказал Орион, кладя манипулятлры на плечи гладиатора. — И уж если на то пошло, то я не думаю, что я первый, кто увидел тебя не как «отброса». Миллионы тобой восхищаются.       — Да, но они видят меня как чемпиона Каона, а не как отдельную личность. — сказал Мегатронус, притягивая Пакса ближе к себе. — Орион, я просто хочу, чтобы ты знал, насколько ты потрясающий и насколько сильно я тебя люблю и дорожу тобою.       — Я тоже тебя очень сильно люблю. — сказал Орион. Мегатронус усмехнулся.       — Я всегда буду тебя любить, — сказал он, наклоняясь к фейспдейту Ориона. — Что бы не случилось       — Правда? — спросил Пакс. — Что бы не произошло, какие бы преграды не встали на нашем пути, ты всегда будешь со мной?       — Конечно. — сказал Мегатронус наклоняясь к его губам. — Клянусь своей искрой, Орион, я всегда буду тебя любить. — прошептал он и поцеловал Ориона.

***

      — Орион. Доброе утро.       Пакс, стоящий возле компьютера, на котором были открыты файлы из архивов, вздрогнул и обернулся. Мегатрон зашел в его отсек без стука. До этого он никогда так не делал. Всегда, каждый раз, когда он заходил, он, как минимум, стучался и спрашивал разрешения.       — Д-доброе утро, Мегатрон. — запинаясь, поздоровался Орион.       Держи себя в руках, держи себя в руках, держи себя в руках…       Праймус, вчера произошло… слишком много. Процессор все еще нещадно болел — последствие сверхзаряженного, но, на фоне всего остальтного, это едва ли беспокоило Ориона. Сначала нападение Старскрима, который назвал его Праймом и сказал ему о том, что Мегатрон ему запудрил процессор, затем странный сон, где ему казалось, будто бы Мегатронус его обманывал и на самом деле являлся ужасным убийцей, потом день рождения Рубиниуса, где было много сверхзаряженного, и где Орион увидел рисунок Рубиниуса с изображением какой-то молодой фемм, потом туда явился лидер десептиконов, а затем… Поцелуй. Прекрасный поцелуй, который так ужасно оборвался. И то, что последовало за ним. То, как Орион пьяный и разбитый пришел в свой отсек и, взломав файлы, узнал то, что в десептиконских файлах он записан как Оптимус Прайм.       Орион до сих пор не мог поверить в то, что Мегатрон мог все это время ему врать. Этого просто не могло быть. И Орион намеревался доказать себе то, что все это — просто одно большое недопонимание.       В конце концов, это же Мегатронус. Все тот же Мегатронус, который его любит       Даже с учетом того, что случилось вчера ночью.       Орион вздохнул и набрался уверенности.       — Мегатрон, я хотел бы тебе кое-что показать. — начал он. Мегатрон удивленно вскинул брови, но Орион не дал вставить ему и слова. — Вчера… когда я пришел в свой отсек… Я… Ах, мне немного сложно подбирать слова. В общем, я заметил, что во многих файлах даты изменения были совсем недавними. При чем в файлах, которые относятся к каким-либо историческим данным, или другим данным, которые по идее не должны систематически изменяться. В общем, мне показалось это очень странным и я…       — Взломал файлы десептиконов? — закончил за него Мегатрон. — И нашел информацию о неком Оптимусе Прайме, не так ли?       Орион вздрогнул. Голос Мегатрона… Хотя, он уже должен был привыкнуть к такому холодному тону. Как бы больно это ни было.       — Я не упоминал, что мы отслеживаем твою деятельность? — спросил лидер десептиконов, подходя ближе к архивисту.       — Вы… Вы следите за тем, что я делаю на этом компьютере? Зачем? Ты не доверяешь мне?.. Я… Я просто не понимаю. — покачал головой Орион. — Почему в тех файлах указан Оптимус Прайм? Почему Старскрим назвал меня этим именем? Мегатрон, пожалуйста, помоги мне. Я… Я просто хочу знать правду.       Лидер десептиконов молча стоял и смотрел на него. Только сейчас Орион заметил, что Мегатрон выглядел хуже, чем обычно: ощущение, будто бы он не оффлайнил всю прошлую ночь. Мегатрон всегда выглядел… сильным и непоколебимым. Но сейчас в нем чувствовалась сильная усталость, хотя внешне лидер десептиконов ничем это не выдавал. Возможно из-за его взгляда…       — Я уже рассказал тебе правду в самый первый день нашей встречи. — удивительно спокойно сказал он. — Ты был на стороне автоботов. Твой разум переформировали.       — Но ты не сказал, что я был Праймом! — воскликнул Орион.       — Потому, что так требовалось! — внезапно рассерженно сказал Мегатрон. Орион отшатнулся назад.       — Так это правда? Я и впрямь… Оптимус Прайм? — прошептал он.       — Нет, я этого не говорил. — сказал Мегатрон.       — Но ты и не отрицал! — воскликнул Пакс. — Ты сказал, что я был монстром, убивающим невинных мехов, которые сражались за справедливость. Ты и слова не упомянул о Прайме! А даже если Праймом был не я, то почему ты вообще не сказал мне о том, что Оптимус Прайм существует? И почему он на стороне автоботов? Разве это не автоботы виноваты во всех тех терактах, которые произошли на Кибертроне? Как вообще кто-то, кто удостоился звания Прайма вообще мог их поддерживать? Если только…       Орион вдруг замер. Мегатрон все это время молча на него смотрел.       — Если только ты не врал мне все это время. — пораженно прошептал он, опуская взгляд и хватаясь за голову.       Кошмары, где ему казалось, будто все те теракты, о которых он читал в файлах десептиконов, как о совершенных автоботами, были на самом деле совершены десептиконами, а имено — Мегатроном… Вот перед его оптиками снова возникли те громкие новостные статьи и репортажи, где перечислялось количество жертв, а виновники одни и те же — мехи, именуемые себя «десептиконы», во главе с Мегатроном…       Перед ним вдруг предстала картина: он стоит посреди большого зала… кажется, это выглядело похоже на зал совета. И он смотрит в спину уходящему Мегатронусу и зовет его, когда вдруг гладиатор развернулся и посмотрел на него.       Орион никогда не видел, чтобы кто-то смотрел на него с такой ненавистью и разочарованием…       — Ты… Ты врал мне… — прошептал Пакс, поднимая взгляд на лидера десептиконов. — Это все… Все эти теракты, все это — дело рук десептиконов! Вы… вы забрали миллионы невинных жизней!       — Достаточно! — воскликнул лидер десептиконов, и Орион, не ожидав этого, отшатнулся от него.       — Зачем? Зачем ты это сделал, Мегатрон? — прошептал он. — Ты разрываешь мою искру. Ты не мог такое сотворить! Ты всегда был за справедливость…       — Я сказал — достаточно! — воскликнул Мегатрон. Орион отшатнулся от него еще дальше, тем самым врезаясь в рабочую панель компьютера. — Для тебя есть одна правда — я твой Лорд, а ты мой подчиненный, и должен выполнять мои приказы. Сейчас же возвращайся к расшифровке иаконских файлов!       — Мегатрон… — начал архивист, но лидер десептиконов снова его перебил.       — Орион, не заставляй меня применять к тебе силу. — сказал он.       — Ты бы никогда того не сделал! — воскликнул Орион. — Ты… Я не понимаю, что случилось! Ты как будто бы меня ненавидишь, хотя раньше клялся, что всегда будешь любить меня… Как ты вообще можешь произносить такие слова?! Я никогда бы такого не сказал, я бы даже думать о таком…       — Ты уже наговорил достаточно! — воскликнул Мегатрон, сдвигаясь с места и подходя к Ориону, надвигаясь на него, словно огромная черная тень. — Я повторю еще раз. Возвращайся к дешифровке. Сейчас.       Взгляд Ориона соскользнул с Мегатрона на открытые на одном из экранов компьютера файлы дешифровки.       — Что ты собираешься с ними делать? — спросил он. Мегатрон нахмурился в непонимании.       — Что? — спросил он.       — Что ты собираешься делать с теми артефактами и оружием, чьи координаты указаны? — уже более уверенно спросил Орион. — Ты собираешься их использовать, чтобы причинить вред автоботам? Или местным жителям?       Мегатрон вмиг переменился в лице.       — Это не твоё дело, Орион Пакс. — сказал он. Орион снова отшатнулся от него.       — Ты… Ты даже этого не отрицаешь! Мегатрон, что с тобой? Почему ты такой… злой и жестокий?!       В этот момент в коридоре послышался звук шагов, а затем двери в отсек архивиста разъехались в разные стороны. Мегатрон тут же отпрянул от Ориона и развернулся ко входу лицом.       — Саундвейв? — спросил он. Связист стоял на пороге отсека, и на его экране отображалось изображение Кибертрона, на котором мигала одна точка. Мегатрон тут же подошел ближе к нему.       — Один из охранников активирован… на Кибертроне? — удивленно спросил он. Орион тут же подошел следом и повернулся к лидеру десептиконов.       — Ты же говорил, что наша планета мертва. — сказал он. — Или это очередная ложь?       — Это не важно! — воскликнул Мегатрон, поворачиваясь к выходу. — Охрана! — он снова повернулся к Паксу, выдвигая свой меч из манипулятора и угрожающе поднося его близко к архивисту. — Ты должен завершить проект к моему возвращению, Орион. Не заставляй меня делать то, о чем ты потом пожалеешь.

***

      Орион молча дешифровал файлы. Десептиконы, тихие и безэмоциональные стояли за его спиной. Становилось труднее сосредоточиться на работе, когда за тобой так пристально следят. И Орион, конечно же, дешифровал в разы медленнее.       Все его мысли крутились вокруг Мегатрона. Орион мог отрицать что угодно и сколько угодно, но ему нужно было принять правду: Мегатрон ему врал. Про все. Десептиконы хорошие — ложь. Теракты совершили автоботы — ложь. Ему промыли мозги и сделали из него буквально ходячее оружие, которое убивало «невинных деептиконов» — тоже ложь! А что вообще было правдой?       Орион был глубоко убежден в том, что до того, как он впал в беспамятство, Мегатрон, а точнее Мегатронус, ему не врал. Все его убеждения — о справедливости, о свободе — все это не могло быть ложью. Мегатронус действительно стремился тогда за этим. Так что же случилось сейчас? Почему он превратился в тирана? Вероятнее всего он запутался. Да, так наверное и есть. Может он и до сих пор стремится к этим идеалам, но просто делает это не правильным путем.       Во всяком случае, Ориону было легче поверить в это, чем в то, что Мегатронус всегда был плохим, и он, как влюбленный дурак, этого не замечал.       Ему нужно было найти Мегатронуса и остановить его прежде, чем он нанесет кому-нибудь вред.       Орион решительно развернулся и посмотрел на десептиконов.       — У тебя не было приказа останавливаться. — сказал один из них, и затем оба, вооружившись бластерами, подошли к архивисту.       — Я… знаю. — сказал Орион, пытаясь подавить чувство стараха, возникшее в искре. как только на него направили оружие. — Я думаю, что Мегатрон может использовать сведения проекта «Иакон» чтобы причинить вред автоботам. Пожалуйста, помогите мне найти Мегатрона. — Орион подошел ближе к одному из десептиконов. — Я могу поговорить с ним и переубедить и…       Его голос оборвался, когда один из десептиконов сильно ударил его под ребряную пластину. От боли у Ориона подогнулись сервоприводы, когда вдруг второй и третий удары прилетели следом, сбивая Пакса с ног. На удивление такие сильные удары, хоть и ощущались ужасно, но не оглушали полностью. И вообще, раньше Пакс бы получил от них сильные ранения, а сейчас просто пару небольших, почти незаметных вмятин.       Орион тут же поднял голову, готовясь сопротивляться, однако его пыл вмиг угас, когда к нему в фейсплейт уставили два заряженных бластера. Орион попытался сесть, однако один из десептиконов, замахнувшись, сильно ударил его сервоприводом в живот. Едва архивист успел оправиться, как получил еще один удар, и еще, и еще.       Это было ужасно, это было унизительно и больно. Зачем они так с ним? Он ведь не сделал им ничего плохого… Почему… почему они так жестоки? Будто бы он, Орион, какое-то ничтожество, мусор по сравнению с ними, что его можно просто так избивать…       Разве за такие идеалы боролись десептиконы? Разве за такие идеалы боролся Мегатрон?       — Знаешь, не каждому удается врезать бывшему лидеру автоботов. — сказал один из десептиконов другому в перерывах между ударами. Орион, который до этого лежал, свернувшись на полу, тут же перевернулся и посмотрел на десептиконов.       Бывший лидер автоботов. Оптимус Прайм.       Долго думать ему не дали, так как один из десептиконов, воспользовавшись тем, что Орион повернулся к нему, врезал со всей силы ему в фейсплейт. Пакс тут же попытался закрыться от ударов манипуляторами.       — Нет… Пожалуйста… хватит… — пытался сказать он между ударами, которые становились только сильнее, сильнее, сильнее, пока не…       — Достаточно. — сказал Орион.       Он не кричал, но его голос был очень хорошо слышен. И в его голосе отчетливо были слышны сила и авторитет. Сейчас он звучал прямо как… прямо как Прайм.       Десептиконы вмиг отпрянули от него, и только сейчас архивист заметил, что вместо его манипуляторов у него было два бластера. Очень хороших бластера: Орион никогда не видел настолько мощного оружия, если только у Мегатрона.       — Я… Я вооружен? — не веря тому, что он видит, пробормотал Пакс.       Двое десептиконов, переглянулись между собой, тут же открыли по нему огонь.       Волна страха пробежала по корпусу, однако его манипуляторы действовали быстрее, чем он даже успел подумать: пара даже не полно заряженных выстрелов, и оба десептикона лежали в отключке.       Пакс в шоке уставился на оглушенных охранников, а затем на свои манипуляторы. Возможно бластеры и выглядели невероятно мощными, но в реальности они были просто устрашающе сильными.       Орион тут же поднялся с пола и побежал в сторону выхода. Ему срочно нужно было найти Мегатрона… Кто мог бы ему помочь его найти?       Ответ пришел быстро — Рубиниус.       За все время, которое Орион провел на корабле десептиконов, Рубиниус стал ему самым близким другом, не считая Мегатрона.       Пакс почему-то своей искрой чувствовал, что Рубиниус его поймет и поможет ему. Рубиниус не мог быть жестоким. Больным, запутавшимся спарком — да, но не жестоким убийцей.       Внезапно Ориону пришла мысль о том, а хорошо ли будет Рубиниусу, если Орион его втянет за собой? Десептиконы могут заподозрить Рубиниуса в предательстве, и тогда ему придется несладко… И все это будет из-за него — из-за Ориона.       Нет, наверное, к помощи Рубиниуса стоит прибегнуть только в самый последний момент.       Орион вышел из своего отсека. Куда мог направиться Мегатрон? Орион задумался. На Кибертроне пробудился некий «охранник». Пакс читал, что десептиконы в данный момент обладают технологией, называемой космическим мостом. Мог ли Мегатрон направиться к нему, а затем и на Кибертрон? Или он скорее бы послал туда кого-нибудь из десептиконов, а сам бы остался на корабле? Где он в этом случае мог бы быть?       Возможно, на командном мостике. Если происходит какая-то ситуация, требующая его контроля, но при этом ему нужно оставаться на корабле, то Мегатрон обычно остается на командном мостике. Но стоит ли Ориону туда идти?       Пока Пакс шел по коридору, он встретил пару десетпиконов, и они не проявили к нему никакого излишнего интереса. Следовательно, Мегатрон не отдавал приказа о том, чтобы если его, Ориона, заметили за пределами его отсека, то тут же бы переправили его обратно, и еще и проследили за ним, пока он дешифрует файлы. Чтож, это заметно упрощало ситуацию, однако вообще не решало ее. Десептиконы все еще не будут просто так выкладывать ему, где именно сейчас находится Мегатрон, да и навряд ли они об этом знают.       Саундвейв точно знал, однако… обращаться к нему был не вариант. Кстати, по поводу Саундвейва…       Орион вдруг понял, что связист мог все это время за ним следить. И он то как раз прекрасно слышал, как Мегатрон угрожал Ориону. И если бы Орион сбежал, то Саундвейв, не прикладывая особых усилий, переправил бы его обратно, да еще и отослал бы к нему целый отряд, которого Орион точно бы не смог одолеть… И это, конечно, все было правдой, вот только возникал один небольшой вопрос: почему же Саундвейв до сих пор этого не сделал?       Единственным адекватным ответом на это было то, что его в данный момент кто-то, или что-то отвлекает сильнее, чем слежка за Орионом. Может быть, Мегатрон действительно решил использовать космический мост, и Саундвейв сейчас контролирует его отправку? Орион не мог этого знать наверняка.       Пакс свернул в очередной поворот, ведущий к командному мостику, как вдруг он увидел вход в отсек управления связи. Там часто сидели ребята, которые контролировали перемещение обычных работников шахт и небольших отрядов. Конечно, они имели доступ к управлению земного моста.       Орион подошел ко входу и постучался. Пару кликов ему никто не отвечал, а затем двери перед его фейсплейтом разъехались. Орион вошел внутрь и увидел, как все десептиконы, стоящие за мониторами, вмиг к нему повернулись.       — Д…добрый день. — поздоровался Орион, запнувшись от возникшей неловкости. — Могу ли я попросить вас переправить меня к нашему Лорду?       Пару кликов десептиконы молча и растерянно на него смотрели, а затем один, видимо самый смелый, прокашлялся и сказал:       — Архивист Орион Пакс. Я не могу вас отправить к Лорду Мегатрону без получения приказа. — сказал он.       — Да, я знаю, но Лорд Мегатрон сам попросил меня к нему прийти. — как можно более вежливо сказал Орион.       — Архивист Орион Пакс, мы не можем вас пропустить, пока не получим сигнал напрямую от Лорда Мегатрона или Саундвейва. — повторил десептикон.       — Пожалуйста, поверьте, мне очень, очень нужно попасть к Лорду Мегатрону. — сказал Орион.       — Архивист Орион Пакс, Лорд Мегатрон сейчас невероятно занят. Если он действительно хотел с вами увидеться, то, боюсь, что вам придется подождать. — сказал десептикон.       — Да, сейчас он очень занят. — сказал другой десептикон. — У него не будет времени поговорить с вами, пока рядом с ним будет работать космический мост…       — Так значит, он возле космического моста? — прервал его Орион. Все десептиконы, как один, молча уставились на него, а затем перевели взгляд на проговорившегося.       — Да… — медленно ответил тот. — А Лорд Мегатрон вам… не сказал?       — Внимание, только что поступивший приказ от Саундвейва. — внезапно сказал один из десептиконов, стоящий в самом дальнем углу. — Архивиста Ориона Пакса срочно нужно переправить в его отсек и насильно заставить его продолжить дешифровку. Можно применять физическую силу. Повторяю, вни…       Прежде, чем он успел договорить, Орион вооружился бластерами и выстрелил в него. Десептикон упал на пол, однако, так как Пакс использовал минимальную мощность, он не должен был дезактивироваться. Все остальные десептиконы вооружились бластерами, однако, несколько выстрелов Пакса уложили их на пол следом за первым.       Орион тут же подбежал к панели управления земного моста и вбил в поисковую строку «космический мост». Ему тут же высвятились координаты, и Пакс, не медля не секунды, вбил их в в панель управления земным мостом. Указав в «точке отправления» тот отсек, в котором он находился, Орион, нажав пару клавиш, открыл земной мост.       Архивист вздохнул и повернулся к бирюзовой воронке. Боялся ли он? Да. Но это нужно было сделать. Он должен был остановить Мегатрона, пока тот не причинил вред автоботам или местным жителям.       И он должен был переубедить Мегатрона и вернуть его на светлую сторону.       Орион вздохнул и шагнул в бирюзовую воронку. И, прежде, чем раствориться в вспышке света, Пакс услышал звук открывающихся дверей, и краем оптики заметил, что кто-то проскользнул внутрь отсека. Однако, увидеть вошедшего Орион уже не успел.

***

      — Иди сюда, Арси, и я покончу с Праймами раз и навсегда.       Это были первые слова, которые услышал Орион. И, к сожалению, они были сказаны Мегатроном.       — Мегатрон! — крикнул он. Лидер десептиконов развернулся и посмотрел на него с удивлением. — Что ты делаешь?!       — То, что должен. — сказал Мегатрон. — В отличии от тебя. Тебе было приказано сидеть в своем отсеке и заниматься дешифровкой!       — Знаю. — сказал Орион подходя ближе к Мегатрону. — Но я не мог… Мегатрон, я просто не могу поверить в то, что вижу… Зачем ты все это делаешь? Оглянись вокруг — все эти убийства, теракты, то, что ты хочешь использовать оружие против автоботов… Я не могу поверить, что ты все это сделал… И зачем ты пытаешься уничтожить Праймов? Мегатрон, я знаю, что в глубине твоей искры все еще есть свет! Ты не тиран, ты не такой…       — Нет, я такой! — воскликнул Мегатрон. — Да, Орион, это я совершил все те, как их любят называть автоботы, «теракты». Я погасил миллионы искр. Я начал эту войну. И сделал еще сотню поступков, за которые меня уже следовало бы дезактивировать. И я это сделал полностью осознанно. Я сам принял решение так поступить.       — Но… Но почему?! — воскликнул Орион. — Почему ты это сделал?! Я… Я уже это говорил, но повторю еще раз — я не верю! Я не верю, что ты способен на такое! Ты же был совсем другим! Ты… Ты предал свои идеалы, потому, что ты никогда бы не стал убивать или издеваться над теми, кто этого не заслуживает, ты предал своих людей, потому, что втянул их в эту ужасную войну…       Орион порывисто вздохнул и посмотрел пронзительным взглядом на Мегатрона.       — Мегатронус! — воскликнул он. — Я любил тебя, я доверил тебе свою искру, а ты предал меня!       Секунда — и оглушающий звук удара разнесся по помещению шахты. Орион вскрикнул от боли, когда Мегатрон сначала врезал ему по лицу, затем, схватив его за плечо и резко дернув манипулятором, отшвырнул в сторону космического моста. Орион упал на землю и прокатился по ней, едва ли не укатившись в портал. Пакс тут же попытался подняться, но места удара, особенно живот, так сильно жгло, что он смог поднять только голову. Мегатрон стоял над ним, а его рубиновая оптика горела такой злобой и яростью, как никогда прежде.       — Ты хочешь знать, почему я это сделал, Орион?! Хочешь знать правду?! — воскликнул он. — Так получи ее! Предатель и лгун здесь только ты!       Орион пораженно смотрел на Мегатрона, не в силах поверить в то, что ему не послышалось.       — Что? — тихо спросил он.       — Это ты выступил в совете в тот день. И дураку было понятно, что они выберут тебя вместо меня, что бы ты им не сказал, и ты этим воспользовался! Ты предал меня! — сказал Мегатрон, и его голос дрожал от ненависти и злобы. — Все твои милые слова, все поступки, все эти годы, все это ты променял ради пары минут славы! Но ты сейчас, конечно же, этого не помнишь!       — Я… Я не могу поверить… Я бы никогда такого не сделал! — воскликнул Орион, но тут же получил удар сверху.       — А затем ты стал Праймом и возглавил автоботов. И все это время ты, лгун и предатель, проповедовал высшие ценности. — продолжал Мегатрон. — Я знаю, как работает матрица лидерства. Она дает новые силы, открывает доступ к коллективной мудрости, но она не меняет самого меха. Все это время автоботов возглавлял именно ты. Боролся против меня именно ты. Возможно под другим именем и обличием, но с той же искрой. И я… Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя больше всего!       — М-мегатрон… Прости меня пожалуйста… — прошептал Орион. Слезы катились по его фейсплейту и падали на землю.       — И сейчас… — продолжал Мегатрон, игнорируя его слова. — Я покончу с тобой и со всеми Праймами раз и навсегда.       Меч выдвинулся из его манипулятора, и Мегатрон посмотрел в сапфировые оптики Пакса. На секунду Орион увидел в них что-то кроме ненависти, но он решил, что ему точно кажется.       Если он действительно сделал то, о чем сказал Мегатронус… если он действительно предал его и причинил ему такую боль… то он более, чем достоин смерти.       — Прощай, Орион Пакс. — сказал Мегатрон.       Орион, не в силах на него смотреть, зажмурил свои оптики. Он услышал, как Мегатрон замахнулся на него своим мечом, и…       Звук лязга металла отразился от стен.       Орион замер. Клинок Мегатрона не коснулся его. Но почему… Орион распахнул свои оптики и посмотрел на то место, где раньше стоял Мегатрон, с занесеным на него клинком.       И лидер десептиконов до сих пор там стоял. Его меч был опущен, однако два парных клинка, сложенных в крест и выставленных вперед, не давали ему опуститься дальше.       — Рубиниус… — одновременно пораженно выдохнули Орион и Мегатрон.       Десептикон вскинул голову и, использовав всю силу, что у него имелась, рванул вперед и оттолкнул Мегатрона. Затем, пока лидер десептиконов, все еще пребывающий в шоке, пытался осознать, что, Юникрон его дери, происходит, Рубиниус, достав из подпространства пару совсем маленьких кубов со странной жидкостью, чем-то похожей на обычный энергон, но чуть другого цвета, кинул их в Мегатрона, а затем, трансформировав один манипулятор в бластер, выстрелил в один из этих кубов. Вещество в этих кубах тут же сдетонировало, образовав взрыв прямо рядом с Мегатроном. И этого взрыва было достаточно, чтобы оттолкнуть Лидера десептиконов на другой конец шахты.       Орион зажмурился и вцепился манипуляторами в металл пола, когда взрывная волна дошла до них, и, когда пыль быстро осела, тут же посмотрел на Рубиниуса. Десептикон сидел на корточках и прикрывался манипулятором, однако, когда все стало более-менее видно, он тут же встал.       — Рубиниус! — позвал его Орион, и десептикон тут же обернулся и посмотрел на него.       — Орион! — воскликнул он.       — Рубиниус, зачем… Зачем ты это делаешь? — спросил архивист приподнимаясь и принимая более вертикальное положение, все еще оставаясь сидеть на полу с подогнутыми под себя сервоприводами. — Я… Я виноват, я предал Мегатронуса, и я должен понести наказание, а ты… Ты не должен идти против своего лидера, Мегатрон же посчитает это предательтством и накажет тебя!       Рубиниус молча на него смотрел, а затем развернувшись и посмотрев в ту сторону, где был взрыв, сказал:       — Орион… Ты помнишь, как ты во время нашей первой встречи спросил меня о том, для чего я сражаюсь?       Пакс задумался.       — Да… Ты сказал, что ты сражаешься ради десептиконов… за ваши идеи и за ваших войнов… Но при чем здесь это? — спросил он. Рубиниус усмехнулся.       — Прости, Орион. Я тебе соврал. — сказал он так, словно это был какой-то пустяк. — Я много о чем врал, и не только тебе. Но, я думаю, что настало время перестать лгать.       — О чем ты? — спросил Пакс. Рубиниус перевел на него взгляд и улыбнулся.       — Я хочу сказать тебе правду. — сказал он. — И не только тебе. Я лгал, когда говорил о том, что сражаюсь ради десептиконов, ради наших идеалов, и ради наших солдат. Конечно, эти вещи тоже имеют смысл, но не они двигали меня вперед все это время. На самом деле… — Рубиниус опустил взгляд, и один из его манипуляторов лег ему на искру. — Я сражаюсь ради тех, кого я люблю. Я сражаюсь ради моих близких.       Орион внезапно почувствовал волну электрического заряда в процессоре, и перед его оптиками возникла картина, будто бы из воспоминаний.       Он стоял в какой-то странной местности, в каком-то каньоне… А перед ним стоял Рубиниус. Рубиниус, который смотрел на него со злобой и неприязнью.       — Знаешь, когда мне нужна была ваша автоботская жалость? — спросил он ледяным голосом, но Орион отчетливо слышал в нем боль и спарковскую обиду. — Хм, дай подумать… О, наверное, когда мучили тех, кого я люблю? Или когда убивали моих близких?       — Орион. — позвал его Рубиниус, реальный Рубиниус, стоящий прямо перед ним. Рубиниус, которым смотрел не него не со злобой, не с яростью и не с обидой. Орион поднял на него взгляд и столкнулся с рубиновой оптикой. Точно такой же, как у Мегатрона.       — Я всегда сражался и буду сражаться… — его свободный манипулятор метнулся наверх к его правой оптике, прикрытой черной пластиной, — Ради своей семьи!       Похватив парой пальцев пластину, Рубиниус зажмурился и оторвал ее, и она, не выдержав сильного давления, разлетелась на тысячи крошечных осколков. В тот же момент все тело десептикона начало трансформироваться. Рубиниус заметно уменьшился в росте: если раньше он мог сравниться со Старскримом, то теперь ему и до Нокаута было далеко. Острые углы и торчащие делати пропадали один за другим — на их место приходили более плавные детали и прямые углы. Острые и очень длинные когти Рубиниуса превратились в все еще длинные, но уже не настолько, и в тупые на концах аккуратные пальцы. Манипуляторы стали заметно меньше, да и в принципе десептикон стал уже в плечах. Орион также заметил, что всякое подобие на альт-форму самолета в Рубиниуса пропало — вместо этого Пакс увидел, что внизу задней части сервоприводов у десептикона, почти так же, как и у самого Ориона, возникла пара колес.       Когда детали перестали переставляться, Орион оглядел десептикона с сервоприводов до шлема, и единственное, что ему пришло в голову, было то, что сейчас Рубиниус, не смотря на все еще видные «каонские» детали, просто ужас как сильно был похож на иаконца.       Десептикон все еще стоял с закрытыми оптикой, а его манипулятор до сих пор лежал на фейспете, однако, когда он почувствовал, что трансформация завершилась, он опустил манипулятор и, улыбнувшись, и открыл обе оптики.       Шрам, который заходил за пластину и должен был идти прямо в правую оптику Рубиниуса, прямо перед ней резко сворачивал и уходил вниз, не задевая саму оптику и оставляя ее целой и невредимой.       Сейчас на Ориона смотрели две совершенно разные оптики. Одна из которых горела красным рубиновым светом, а вторая…       Ярким чистым сапфировым.

***

      Рубиниус вздохнул. Ну вот, он сделал это. Впервые за несколько тысяч лет. Жалеет ли он об этом? Нет, ни капли. Просто ему было немного… немного страшно. Да, он готов был признаться себе в том, что он боялся того, что его ждет впереди.       Сзади послышались шаги, и Рубиниус, развернувшись, решительно посмотрел на застывшего в десятке метров от него лидера десептиконов. Мегатрон разглядывал его с ног до головы и, кажется, был заметно удивлен. Внезапно его взгляд зацепился за голубую оптику Рубиниуса, а затем тут же перескочил с нее на сидящего сзади Ориона. И в этот момент оптики Мегатрона расширились так, как Рубиниус никогда раньше не видел. Будто бы лидер десептиконов внезапно что-то понял, и это его сильно поразило. Рубиниус, конечно же, догадывался, что конкретно мог осознать его лорд.       — Лорд Мегатрон. — сказал он. — Я глубоко вас уважаю, я был предан вам и десептиконам все это время. И я не питаю к вам или к нашей фракции каких-либо ненавистных чувств. Однако… Я не могу позволить вам убить Ориона Пакса.       Рубиниус сделал шаг вперед и, сделав характерное движение манипуляторами — резко раздвинув их в стороны, выдвинул из них клинки. Почему-то ему в голову пришла мысль о том, что Оптимус Прайм делает ровно такое же движение, когда активирует свои мечи.       — Простите. — сказал Рубиниус, и, не в силах смотреть на Мегатрона, отвел взгляд в сторону, и тут же встретился взглядом с одним из автоботов, лежащих внизу. Это был медик, кажется, по имени Рэтчет. И в тот момент, когда Рубиниус на него посмотрел, фейсплейт автобота вытянулся от удивления. Рубиниус тут же перевел взгляд обратно на лидера десептиконов.       Мегатрон пару секунд молча смотрел на него, а затем выдвинул свой меч.       — Да будет так, Рубиниус. — сказал он. — Я избавлюсь от тебя, а затем убью Прайма.       — Этого не будет. — сказал Рубиниус, и бросился вперед на своего лидера.       Питал ли он какие-то надежды на победу? Конечно же нет! Это же сам Лорд Мегатрон, лидер десептиконов. Ему, Рубиниусу, нужно было бы тренироваться десятки тысяч лет, чтобы сразиться с ним на равных. Но Рубиниус знал, что если он сможет задержать лидера десептиконов, то те автоботы, которые сейчас на Кибертроне, возможно успеют вернуться. И тогда они сопроводят Ориона на базу автоботов, в безопасность.       Рубиниус рванул на Мегатрона, и тот замахнулся на него мечом. В последний момент десептикон увернулся от атаки, еле-еле уклоняясь от смертельного лезвия. Десептикон перекувыркнулся и, трансформировав один манипулятор в бластер, выстрелил в Мегатрона. Лидер десептиконов тут же принял атакующую стойку и набросился на него. Рубиниус еле успел отпрыгнуть, отходя в глубь шахты, подальше от Ориона. мегатрон атаковал снова и снова, а Рубиниус уклонялся, и редко, очень резко наносил удары. Лидер десептиконов был слишком силен. Он просто напросто не оставлял уязвимых мест открытыми, не совершал никаких ошибок. Даже при том, что Рубиниус видел, что Мегатрон сейчас находится далеко не в лучшем состоянии (он выглядел гораздо хуже, чем обычно, будто бы не оффлайнил всю ночь), он все равно оставался непобедимым. Но у Рубиниуса был еще один плюс — его тело, не смотря на то, что было «новым», ощущалось прекрасно: ему просто напросто было гораздо удобнее сражаться. Сила никуда не ушла, но, из-за того, что габариты уменьшились, он стал гораздо менее уязвим. Собственно говоря, Рубиниус думал, что именно из-за этого он до сих пор стоит на сервоприводах.       В голову вдруг пришла одна идея. Обычно он не делает этот прием, так как он занимает слишком много времени, и противник, как правило, может его остановить. Однако, с новым телом… Могло вполне сработать. Рубиниус резко прыгнул в сторону, а затем в другую, тем самым оказываясь прямо за спиной Мегатрона. Он обножил клинок и уже хотел было его ударить, как вдруг… его взгляд зацепился за рубиновую оптику лидера десептиконов, глядящего прямо на него. Мегатрон полностью предвидел его действие.       Рубиниус бы выругался, если бы успел. Манипулятор лидера десептиконов в один момент подхватил его, а в следующий Рубиниус уже кубарем летел в паре десятков метров от его Лорда, отбивая себе при это все, что только можно. Обшивка на всем теле полетела к Юникрону, бедренные части сервоприводов, плечевые части манипуляторов и спинные пластины покрылись вмятинами и ужасно болели. А еще, он кажется неплохо так приложился головой о металлический пол. Рубиниус, застонав от боли, поднял голову и постарался перезагрузить все системы и заставить себя снова встать.       Мегатрон, видимо удостоверившись, что Рубиниус больше не представляет угрозы, уже хотел было повернуться к Ориону Паксу, как вдруг…       Прямо на Мегатрона прилетел, да, именно прилетел, а не приехал, синий мотоцикл, который, трансформировавшись в полете, превратился в синюю фемм, что, выдвинув один сервопривод в сторону, толкнула Мегатрона в самую глубь шахты. Рубиниус мгновенно поднялся со своего места. Зачем? Зачем она это делает? Она должна взять Ориона и свалить из этой шахты куда подальше… Когда вдруг его осенило. Должен появиться кто-то еще. Если бы ключ от вектора сигмы был у нее, она бы не стала нападать на Мегатрона. Она, как и он, тянет время. Время, чтобы тот, у кого действительно есть тот заветный ключ от вектора сигмы, о котором Рубиниус подслушал во время разговора Мегатрона с Саундвейвом, появился и либо увел Ориона отсюда, либо вернул Оптимуса Прайма.       Рубиниус поднялся с пола и бросился в бой, игнорирую всю боль в его системах. Когда Мегатрон замахнулся на автоботку, десептикон, активировав бластер, выстрелил в него, переманивая внимание на себя. Арси, кажется, так звали ту автоботку, повернулась и уставилась на Рубиниуса удивленными оптиками, тут же отпрыгивая от Мегатрона подальше. Рубиниус открыл подпространство и, вытащив оттуда один маленький куб с лекарством от кибонной чумы, которое он постоянно носил с собой, кинул его в Мегатрона. Арси, мгновенно поняв его идею, выстрелила в него, спровоцировав взрыв, который оттолкнул Мегатрона и на небольшое время оглушил его. Рубиниус тут же подобрался к автоботке.       — Нужно действовать сообща. — не медля, сказал он. — Тогда сможем потянуть немного времени.       — Ага. — согласилась Арси, а затем окинула его взглядом с ног до головы. — И как давно ты покинул десептиконов?       Рубиниус пожал плечами.       — Уже минут пять. А может и десять. — сказал он. — Я не считал.       Арси смерила его недоверчивым взглядом, а затем сказала:       — То, что мы оба против Мегатрона, еще не делает нас союзниками. — сказала она. В этот момент пыль от выстрела осела, и в другом конце шахты показался Мегатрон.       — Да, я в курсе. — сказал Рубиниус. — Давай… Ты заходишь справа, а я слева. А там уже посмотрим по ситуации.       — Поняла. — сказала автоботка, активировав бластеры.       Драться вместе с Арси было… гораздо легче, чем драться одному. Мегатрон, какой бы сильный он не был, должен был постоянно переключаться с одного противника, на другого. Битва сразу против двоих соперников — это иллюзия. На самом деле, вы всегда деретесь с одним, просто переключайтесь между ними. И чем быстрее вы можете переключаться, тем вы опаснее. Мегатрон же делал это с ужасно быстрой скоростью, но все равно. Он переключался между ним и Арси, а следовательно, у Рубиниуса было больше времени на то, чтобы продумать свои действия. Пусть это и были милликлики, но они хотя бы были.       Арси и Рубиниус окружили Мегатрона с разных сторон и открыли огонь по нему. Одну секунду лидер десептиконов просто уклонялся от выстрелов, видимо, планируя свое следующее действие, за затем он резко двинулся вперед, надвигаясь на Арси. Автоботка быстро среагировала и метнулась в сторону, однако лидер десептиконов это предвидел, и, схватив автоботку, впечатал ее в стену, сжав ее в левом манипуляторе. Арси сильно ударилась головой, и Рубиниус понял, что дальше так же эффективно сражаться ближайшие десять минут она не сможет. Десептикон тут же метнулся к ним, но Мегатрон, повернувшись к нему, остановил его, направив на него заряженную пушку.       — Рубиниус, опусти оружие. — приказал он. Десептикон застыл, но заряженные бластеры не опустил. — Рубиниус, послушай меня. То, что ты сделал, я никогда никому не прощал. Но тебе… — на пару кликов Мегатрон замолчал, но затем все же продолжил: — Тебе я готов простить твою… оплошность.       — С чего бы это?! — воскликнул Рубиниус, ища подвоха в оптиках Мегатрона. Лидер десептиконов некоторое время молчал, а затем ответил:       — Я помню о твоем вкладе в дело десептиконов. — сказал он. — На твоих манипуляторах не так много энергона, но ты сделал много других вещей, которые помогли нашему общему делу. И ты сделал это в очень юном возрасте. Поэтому… Если прямо сейчас ты опустишь оружие и больше не посмеешь его поднять на любого десептикона… То я буду готов забыть о том, что ты только что сейчас делал.       — Я вам не верю! — воскликнул Рубиниус. Мегатрон молча смотрел на него.       — Подумай хорошо. Я никому другому не давал такой шанс. Только тебе. — сказал он, и Рубиниус почему-то чувствовал, что он говорит правду. — Опусти. Оружие.       Несколько кликов Рубиниус молча стоял, а затем транформировал бластеры в манипуляторы. Он услышал, как Арси разочарованно вздохнула, а Мегатрон повернулся к ней.       — Ну а теперь, попрошу тебя предоставить мне ключ кар… — начал он, но остановился на полуслове, когда Рубиниус, метнувшись вперед, порезал двумя клинками его манипулятор, которым он держал Арси, а затем проскользнул по полу дальше и остановился в паре десятков метров от лидера десептиконов. Мегатрон от неожиданности и резкой боли в манипуляторе уронил автоботку на пол. Та упала и, вскрикнув от боли, осталась лежать на полу, так как у нее пока еще не было сил сражаться.       Мегатрон же повернулся к Рубиниусу и, оказавшись возле десептикона так быстро, что тот не успел никуда сбежать, схватил его.       — Я давал тебе шанс, Рубиниус. — сказал он, поднимая десептикона вверх и сжимая его. Рубиниус постарался подавить свой крик от боли, но у него плохо получилось. — Я много кого ненавижу. Трусов. Лицемеров. Но больше всего я ненавижу предателей.       В следующую секунду его бросили на пол с такой силой, что Рубиниусу показалось, что из него выбили искру. Десептикон поднялся на локти и попытался откашляться, так как весь рот заполнило энергоном. Перед оптиками встала пелена, или, кажется, это были слезы? Голова кружилась, а все тело ломило от боли. Перед оптиками мелькали просто тучи сообщений об ошибках в системах и о многочисленных повреждениях.       В конце концов, а чего он еще ожидал, когда пошел против Мегатрона? Ну, хотя бы он помог автоботам выиграть время… Автоботы смогут переправить Ориона Пакса на базу. Он будет там в безопасности. А потом…       Потом они вернут Оптимуса Прайма, и он сможет позаботиться о ней и защитить ее. И она… она будет счастлива. У нее будет семья. У них обоих.       И о нем они даже и не вспомнят, не вспомнят о его смерти и будут в счастливом неведении. Да. Так будет лучше. И он не сожалеет об этом, ни капли, вот только…       Хотелось бы снова увидеть ее перед смертью. И просто обнять, в самый последний раз, но прямо так, как раньше.       Откашлявшись, он поднял голову и посмотрел на Мегатрона, стоящего над ним. Чего он ждет? Почему не убивает его? Когда вдруг взгляд Рубиниуса столкнулся со взглядом Мегатрона, и он увидел в нем… сомнение? Мегатрон смотрел на него очень смутным взглядом, и Рубиниусу показалось, будто бы тот метается в сомнениях, и будто бы он… не хочет его убивать? Или ему это привиделось?       Но в один момент Мегатрон слегка встряхнул головой, будто бы сгоняя наваждение. Он встал в более удобную стойку, и убрал клинок. Ага, понятно, значит, его застрелят.       Мегатрон потянул манипулятор вперед, и Рубиниус закрыл оптики, готовясь к худшему, как вдруг…       БАМ!!!       Звук выстрела сотряс стены шахты.

***

      — Ну… я думаю, что нам нужно идти. — сказала Сапфир. Джек прикусил губу.       — Да. — сказал он. — Хотя до сих пор страшно.       — Мы справимся. Джек, это же Земля! По крайней мере, у нас всегда будет земной мост и кислород для тебя. — улыбнулась Сапфир.       — В этом ты права. — усмехнулся Джек. Он вздохнул. — Ну что. — Джек взглянул на нее. — Готова?       — Готова. — уверенно ответила ему Сапфир.       И они вместе шагнули в светящуюся воронку.       Непередоваемые ощущение охватили все Сапфир, когда ее тело растворилось в свете. Словно ее тело разлетелось на бесконечное количество фундаментальных частиц, но при этом она все еще ощущала себя целой. На самом деле, она уже к ним привыкла, учитывая, сколько раз она перемещалась по земному мосту. Но космический мост усиливал все ощущения от земного в тысячу раз, что делало перемещение по нему гораздо… менее комфортным.       Но вот ее тело снова «собралось», и Сапфир почувствовала, что она выходит из космического моста. Спарк рванула вперед, выбежала в уже знакомую шахту и прямо перед собой увидела…       Оптимуса Прайма, который сидел на полу и смотрел на сражение, происходящее за ним.       Искра Сапфир пропустила несколько ударов, а затем пустилась биться с тройной силой. Этого не могло быть, этого не могло быть! Он здесь, прямо перед ними! Сапфир с трудом заставила себя успокоиться и взять себя в руки, и не бросаться к Оптимусу прямо сейчас.       «Помни, он тебя не знает.» — говорила она сама себе, а внутри чуть ли не прыгала от счастья. Наконец-то, они вернут Оптимуса! Осталось совсем чуть-чуть!       — Орион Пакс! — крикнула она ему. Архивист вздрогнул и повернулся к ней, и когда их взгляды встретились, то Сапфир почувствовала уже знакомое тепло и чувство того, что этому меху можно доверять, и что рядом с ним она в безопасности.       Оптики Ориона расширились в удивлении.       — Вы… — сказал он, обращаясь к Сапфир. — Я видел вас… Мы с вами… Мы с вами не знакомы? Почему-то у меня такое чувство, будто бы… Будто бы вы очень близкий мне мех…       — Так и есть. — послышался голос Джека, стоявшего слева от спарка, и Орион вместе с Сапфир повернулись к нему. — Она очень близкий вам человек, вы просто это забыли. Однако, мы поможем вам это вспомнить. Как и многое другое.       С этими словами Джек достал свою половинку ключ карты, а Сапфир достала свою. Пару секунд Орион пораженно на них смотрел, прежде, чем спросить:       — Вы точно… уверены, что я достоин?       Сапфир с Джеком переглянулись между собой и, улыбнувшись, сказали:       — Ты даже не представляешь, насколько.       Мальчик и спарк подняли ключ карты, из них обоих устремились лучи, которые вошли к раскрывшейся матрице Ориона. Тот, в свою очередь, привстал на одно колено для удобства. Сапфир глядела пару секунд на этот луч, а затем ее взгляд переместился на то сражение, которое происходило сзади него, и у нее отпала челюсть от удивления.       Прямо за спиной Ориона Мегатрон сражался против Арси и… Рубиниуса? Вот только десептикон выглядел совсем иначе, он был ниже, без острых торчащих углов и… Праймус, это что, колеса?       Но не это беспокоило Сапфир: прямо в тот момент, когда она посмотрела на их бой, то увидела, как Рубиниус, резко рванув вперед, освободил Арси из манипулятора Мегатрона. Автоботка упала на пол, а Мегатрон, рванув к Рубиниусу, сначала схватил его и поднял, сжав в манипуляторе, и затем, резко дернув манипулятором, впечатал того в пол так, что от тела Рубиниуса по полу пошли трещины. Десептикон тут же привстал на локтях и откашлял весь энергон, который был у него во рту. Мегатрон навис над ним, словно тень смерти.       Внутри Сапфир все перевернулось от увиденной картины. Ее искра ужасно заболела и участилась от страха. Будто бы сейчас произойдет что-то ужасное, что-то непоправимое… То, чего она никак не может допустить…       Почему-то в этот момент у Сапфир возникла одна мысль в голове, но она затмила все остальные.       Рубиниус не должен умереть. Если он умрет, то произойдет что-то ужасное… И Сапфир не может позволить этому случиться. Ни при каких обстоятельствах.       Что бы не случилось с Рубиниусом, я всегда буду его оберегать и защищать.       Сапфир перехватила ключ карту другим манипулятором и активировала бластер в свободном.       Мегатрон стоял над Рубиниусом, когда он убрал свой меч. Сапфир нахмурилась. Значит, он будет стрелять. Следовательно, ей нужно будет действовать еще быстрее, чем если бы он хотел зарезать Рубиниуса своим клинком. Спарк подняла свой манипулятор и прицелилась в голову Мегатрона, когда вдруг ее осенило.       Даже если она использует самую максимальную мощность, которая у нее только есть, то она не сможет причинить вреда Мегатрону и остановить его, так как у него очень прочная броня… И он все равно убьет Рубиниуса… Так как же ей его спасти?       Сапфир уже начинала паниковать, как вдруг в ее голове прозвучал голос Мегатрона:       На будущее, если захочешь кого-нибудь обезоружить, нужно целиться в суставы и места крепления манипуляторов.       Спарк тут же прицелилась в локтевой сустав Мегатрона, когда тот внезапно начал им двигать в сторону Рубиниуса.       Думай не о том, где твоя цель сейчас. Думай о том, где она будет в будущем. И стреляй именно в ту точку. Тогда ты сможешь попасть.       Сапфир вздохнула и выдохнула, сосредоточившись на одной точке. У нее будет всего одна попытка.       Три…       Два…       Один!       Сапфир зарядила бластер на полную мощность так, что манипулятор стало жечь, и выстрелила. Ее манипулятор тут же повис. Ближайшие минут десять она не сможе стрелять, так как из-за большой мощности он просто напросто перегрелся. Спарк смотрела, как словно в замедленной съемке манипулятор Мегатрона и ее выстрел двигаются с разной скоростью в одну точку, и…       БАМ!       Небольшое облако черного дыма окутало Мегатрона, а когда оно опустилась, то спарк увидела, как манипулятор Мегатрона, неестественно изогнувшись, повис, и, как бы тот его не двигал, его манипулятор просто висел и отказывался его слушать.       Мегатрон тут же развернулся в ее сторону и посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и Сапфир могла точно сказать, что Мегатрон точно вспомнил и тот разговор в пещере, и то, как он обучал ее стрелять.       И в этот самый момент Сапфир почувствовала, как на ее фейсплейт залезает невероятно довольная улыбка. Она не знала почему, но на ее искре вдруг стало так… радостно? Ее охватило такое приятное чувство, смесь гордости и счастья…       Так ли ощущается победа? Победа над кем-то, кто в разы сильнее тебя?       — Твоя улыбка… — вдруг сказал Орион. Сапфир моргнула и посмотрела на него удивленным взглядом.       — Что? — спросила она. Орион продолжал пораженно смотреть на нее.       — Она… Прямо как у него. — сказал он. — Но не та, что злая или безумная, нет… Она… похожа на ту, что была тысячелетия назад…       Сапфир моргнула. О чем Орион вообще говорил? Однако, она не стала долго об этом думать, так как она была вынуждена перевести взгляд на Мегатрона. Лидер десептиконов заметил Ориона Пакса и то, что они с Джеком уже переливают ему коллективную мудрость Праймов. Он тут же дернул манипулятором, чтобы выстрелить в них, однако, его манипулятор просто покачнулся. и не стал выпрямляться. Зло зарычав, Мегатрон направился прямо к ним. Сапфир благодарила себя за то, что попала в это шлаково крепление, иначе бы сейчас все пошло бы к Юникрону.       Мегатрон бежал прямо на них, и ему оставалось буквально несколько кликов, когда ключ карты перестали пускать свет и вылетели из рук Джека и Сапфир. Они закрутились в воздухе и начали соединяться тогда, когда Рэтчет, встав из последних сил попытался задержать Мегатрона, но его просто оттолкнули назад. Карты соеденились, превратившись в одно целое, и прилетели прямо в манипулятор Ориона как раз в тот момент, когда Мегатрон оказался за его спиной.       — Нет! — закричал Мегатрон, занося над Орионом кулак и готовясь убить его, как вдруг…       Оптимус Прайм резко развернулся и остановил его.       — Мегатрон. — сказал он, и закрыл фейсплейт маской. Сапфир видела, как расширились от ужаса оптики Мегатрона, и чувствовала, как расширились ее от восторга.       Праймус, это был он, это был Оптимус!       Оптимус занес кулак, и сказал:       — Я вернулся.       И врезал этим кулаком Мегатрону. Сапфир и Джек смотрели, как Оптимус, даже не используя оружия, наносит один удар за другим, заставляя Мегатрона только отступать. Все автоботы буквально поднимались с колен не смотря на боль и усталость: их лидер вернулся! Последним ударом Прайм вытолкнул Мегатрона в глубину шахты, и, выпрямившись, стал оглядываться, когда вдруг Сапфир позвала его:       — Оптимус!       Лидер автоботов развернулся и посмотрел на спарка.       — Сапфир… — выдохнул он и снял маску. — Сапфир!       Он подбежал к ней и, присев на одно колено, оказываясь тем самым образом чуть ниже ее, притянул к себе и обнял. Сапфир тут же обняла его в ответ, чувствуя, как по фейсплейту начинают течь слезы. Праймус, они смогли, они смогли! И вот Оптимус прямо сейчас с ней, он обнимает ее!       — Я так рад, что с тобой все в порядке. — сказал Оптимус. — Так рад… Праймус, спасибо… — он взял Сапфир за плечи и отодвинул от себя для того, чтобы взглянуть ей в оптики. — Сапфир, я так тобой горжусь.       — П-правда? — спросила спарк, чувствуя, как по ее фейсплейту текут слезы.       — Конечно. — улыбнулся Оптимус. — Не плачь, милая. Я вернулся, и я больше никогда вас не оставлю. — он перевел взгляд за спину Сапфир. — Никого из вас.       Сапфир обернулась и увидела, что за ними стояла вся команда.       — Мы очень на это надеемся, Оптимус. — улыбнулся медик, и Оптимус просиял.       — Рэтчет, как я рад тебя видеть. — сказал он. — Я рад видеть каждого из вас. — он поднялся. — Но оставим радости на потом, нам нужно срочно возвращаться на базу. Рэтчет…       — Уже связался с базой, земной мост откроется ближайшие пару… А вот и он. — сказал медик и повернулся к открывшейся бирюзовой воронке.       — Отлично. Автоботы, назад! — скомандовал Оптимус, и Сапфир уже приготовилась бежать в земной мост, как вдруг…       — Рубиниус… — прошептала она, и развернулась в другую сторону.       Десептикон все еще лежал на полу, кажется, в отключке. Сапфир уже было пустилась за ним, как вдруг манипулятор Оптимуса ее остановил.       — Сапфир, куда ты? — спросил он. — Тебе нужно идти на базу.       — Оптимус, нет, мне нужно туда, мне нужно… — начала бормотать Сапфир, но ту же почувствовала, как манипуляторы Бамблби, появившееся сзади, схватили ее за плечи и потащили в сторону земного моста.       — Бамблби, отпусти меня! — воскликнула она.       — Сапфир, ты видишь, что вон там вдалеке Мегатрона? И я не вижу, а он в любой момент может появиться. Давай-ка на базу. — просигналил разведчик.       — Нет! Отпусти меня немедленно! Бамблби! Нет! — кричала Сапфир, но разведчик ее не слушал.       В последний момент она извертелась, но не смогла высвободиться, и ей оставалось только наблюдать за отдаляющейся фигурой Рубиниуса, пока свет не поглотил ее.

***

      — Бамблби, отпусти меня! — воскликнула Сапфир, извиваясь в его хватке.       — Что случилось? — спросила подошедшая Арси. — Сапфир, все в порядке?       — Арси, она сошла с ума! — просигналил разведчик.       — Я в полном порядке! Отпусти меня!        — Нет, пока ты не прийдешь в себя. А то вдруг ты обратно побежишь. — закатил оптики Бамблби.       — Я не убегу. — буркнула себе под нос Сапфир.       — Обещаешь? — спросил Бамблби. Сапфир пару кликов молча на него смотрела, а затем кивнула. — Ну хорошо.       Разведчик поставил ее на землю и отпустил. Пару кликов Сапфир стояла неподвижно, а затем резко развернулась и побежала в воронку земного моста.       — Да ладно, ты же обещала! — воскликнул разведчик.       — Так, ну все. — сказала Арси, мигов догнав Сапфир и схватив ее. — Сапфир! Что такое?       — Отпусти меня! — воскликнула спарк и резко ударила автоботку. Та, не ожидав такого, ослабила хватку, и Сапфир тут же вырвалась, продолжая путь к земному мосту.       — Стоять! — воскликнул Бамблби и схватил ее за манипулятор. Прибежавшая Арси схватила ее за второй, и теперь у Сапфир не было никаких возможностей сбежать. — Сапфир, что происходит?       — Я должна спасти его! — воскликнула спарк.       — Кого? — хором спросили Арси и Бамблби.       — Рубиниуса! — ответила им Сапфир.       — Что?! — неверя, воскликнул Бамблби.       — Рэтчет, у нее кажется, от переживаний сломался процессор. — сказала Арси. — Сапфир, ты в своем уме? Какой еще Рубиниус?       — Эм… А разве он не хочет тебя убить? — спросил Балкхед.       Сапфир попыталась вырваться, но, после того, как у нее вообще не получилось, она опустила голову и почувствовала, как слезы начинают течь с ее оптик.       — Сапфир, что случилось? — спросила пробежавшая Мико.       — Рубиниус… Его убьют… — плача, сказала Сапфир.       — Эм… А разве, это не хорошо? — спросил Балкхед, и Сапфир разразилась еще большими рыданиями.       — Балхкед! — крикнули на него одновременно Джун, Арси и Джек.       — Ты разве не видишь, что для нее, очевидно, нет? — спросил Джек.       — Что вообще происходит? — спросил агент Фоулер, как вдруг к Сапфир подошел Рэтчет.       — Сапфир, посмотри на меня. — сказал он. Спарк подняла на него голову. — Все хорошо. Почему ты беспокоишься за Рубиниуса?       Сапфир некоторое время молча смотрела на Рэтчета.       — Я не знаю. — наконец ответила она. — Я просто… Я просто чувствую, что если он умрет, то произойдет что-то ужасное. Как будто бы… искрой чувствую, но я не могу этого никак объяснить!       Рэтчет пару кликов молча смотрел на нее, а затем, повернувшись к Бамблби и Арси сказал:       — Отпустите ее.       Разведчик и автоботка переглянулись, но отпустили Сапфир. Рэтчет тут же взял ее плечо, чтобы она не убежала.       — Выпей немного энергона, Сапфир. — сказал он, протянув ей куб. — Выпей, это обычный энергон.       Сапфир некоторое время молча смотрела на него, а затем взяла куб и немного выпила.       — С тобой все в порядке, у тебя не сломался процессор или искра. — сказал Рэтчет. — Все хорошо.       В этот самый момент в земной воронке возникла вспышка, и она закрылась. Вся команда тут же повернулась и посмотрела на того, кто вошел.       На пороге стоял никто иной, как сам Оптимус Прайм. Вся команда тут же встала, чтобы его поприветствовать, однако Сапфир интересовал не он. Она заметила, что сзади от Оптимуса, прячась в его тени, кто-то стоял.       Внезапно Прайм развернулся и, улыбнувшись, взял за манипулятор того, кто стоял за ним и, поддерживая его, вывел на свет. Все члены команды в один момент замерли.       На пороге базы стоял никто иной, как Рубиниус. Он поднял голову и его взгляд столкнулся со взглядом Сапфир.       Две абсолютно идентичные пар оптик встретились друг с другом.       Сапфир почувствовала… тепло. Тепло в искре, которое всегда было с ней, просто она этого даже не замечала до его. Все это время в этом мире существовала искра, полностью идентичная ею. И эта искра билась с ее в полном резонансе.       И пару кликов она действительно чувствовала только это тепло, но затем… В ее процессор хлынула целая волна воспоминаний. И самое удивительное — это было почти не больно! Правда, все это воспоминания были так не упорядочены, что Сапфир толком не могла разобрать, что там происходит…       Вот она сидит вместе с каким-то спарком и играет, вот они вместе читают, вот бегают по улице, а вот поют вместе с Элитой, вот гуляют вместе со Скарлет, вместе тренируются, вместе учатся дешифровать, вот она его защищает от каких-то придурков, а вот он ее выгораживает перед взрослыми… Вместе… вместе… вместе… Этот спарк, он…       — Сапфир… — прошептал Рубиниус, разрушая идеальную тишину в комнате и возвращая ее в реальность. — Ты… Ты помнишь меня?       Сапфир подняла взгляд и посмотрела на Рубиниуса. Перед ее оптиками мелькало так много образов одного и того же меха…       — Сапфир!       — Сапфи!       — Сапфир… — маленький спарк, с разноцветными оптиками взял ее за манипулятор. — Ты обещаешь, что мы всегда будем вместе, всегда будем помогать друг другу и выручать в беде?       — Конечно! — послышался ее собственный голос, только гораздо более спарковский. — Руби, я обещаю, что бы ни случилось, я всегда буду защищать тебя.       — Да… Я тебя помню… — прошептала Сапфир, выходя вперед к нему. — Ты… Ты мой…       — И я никогда не брошу тебя. Ведь ты же мой…       — Ты же мой брат. — сказала Сапфир.       Рубиниус, порывисто вздохнув и всхлипнув, сорвался с места и помчался к ней, но, из-за ранений, на полпути споткнулся и полетел вниз. Сапфир тут же подбежала к нему и поймала его, еле удержав, аккуратно села, опустив их обоих на пол, и тут же обняла Рубиниуса, притянув его к себе. Воспоминания одно за другим пролистывались в голове Сапфир, а она просто сидела и прижимала к себе плачущего брата.       Как… Как она могла о нем забыть? Все ее детство он был рядом с ней! Вот они вместе тренируются, в вот она гуляет с Элитой, и фемм несет его на руках, потому что он устал и заснул, да даже самое первое воспоминание Сапфир — это то, как Элита несла их обоих, совсем маленьких, в архивы, напевая им какую-то мелодию, а затем, во время разговора Альфа Триона и фемм именно Рубиниус проснулся и разговаривал с ними. Рубиниус был ее братом близнецом, он всегда был с ней, а она…       — Прости меня, Рубиниус, как я могла… Как я могла оставить тебя там совсем одного… а потом и вовсе забыть… — прошептала она, чувствуя, как слезы начинают катиться по ее фейсплейту. Рубиниус тут же отстранился от нее.       — Сапфир… Нет, пожалуйста, не извиняйся. — прошептал он сквозь слезы. — Это я… Во всем виноват только я… Все только по моей вине, но я… Я не хотел… Я…       — Руби, прекрати так говорить. — остановила его Сапфир. — О, Праймус, прекрати винить себя во всем! Тысячи лет прошли, а ты не изменился.       Рубиниус грустно улыбнулся.       — Ты просто еще ничего не знаешь. — сказал он. — Я действительно… совершил много ошибок.       — Ты сберег свою искру, что, по моему мнению, уже победа. — сказала Сапфир, попытавшись его подбодрить. Рубиниус сквозь слезы усмехнулся.       — Я удивлен, как ты сберегла свою жизнь, учитывая, что у тебя иногда напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, и ты прешь туда, куда тебе не надо. — сказал он, успокаиваясь. — Напомнить ли тебе, кто постоянно вытаскивал тебя из всяких передряг? Взять хотя бы тот случай с иаконскими детьми, ну вот какого шлака ты вообще к ним полезла, если знала, чем они тебе ответят?       — Во-первых, я просто сказала им пару слов, драться стали они! — возразила Сапфир. — И к тому же, это мне потом еще пришлось врезать им за тебя. А во-вторых, я уже выросла и больше не лезу на рожон!       Рубиниус поднял одну бровь и посмотрел на нее скептическим взглядом.       — Да ладно? — сказал он. — То есть корабль десептиконов, полный мехов, готовых тебя убить, это для тебя — детская прогулка?       Сапфир, не найдя подходящих аргументов, чтобы ответить ее брату, решила его пнуть. Рубиниус же на это просто… рассмеялся. А спарк застыла, слушая этот смех. Он был таким знакомым, таким родным, и в то же время совсем другим. Голос Рубиниуса за все эти годы, конечно же, поменялся: ведь теперь он был не спарком, а уже молодым мехом.       — Руби, я так по тебе скучала. — вдруг сказала она. Рубиниус тут же посмотрел на нее и, улыбнувшись своей искренней улыбкой, которая была так знакома Сапфир, сказал:       — Я тоже, Сапфи. Я тоже.       Внезапно его оптики расширились, и он резко отодвинулся от Сапфир, хватаясь за бок и наклоняясь в сторону. В следующую секунду из его рта хлынул поток энергона, и он тут же начал его откашливать, стараясь сделать так, чтобы брызги не попали на Сапфир, у которой оптики от ужаса на лоб полезли.       — Рубиниус, что происходит?! — воскликнула она, подвигаясь к нему. — Праймус, ты же ранен!       — Все… все в порядке… — сказал Рубиниус, еле откашлявшись и выпрямляясь.       Но Сапфир уже заметила, что из того места, за которое держался ее брат, тоже начал течь энергон. Мысли начали метаться от одной к другой: что делать? Как ему помочь? Как можно остановить кровотечение? К сожалению, медицинские познания Сапфир или познания о том, как оказывать первую помощь, сводились к нулю. Спарк уже начала паниковать, когда вдруг рядом возникла тень Оптимуса.       Прайм присел рядом с Рубиниусом и аккуратно отодвинул его манипулятор, которым тот прикрывал рану. Другим манипуляторов лидер автоботов поддержал Рубиниуса, чтобы тот не свалился в лежачее положение из-за недостатка сил. Оптимус взял откуда то мазь, которую иногда использовал Рэтчет, а аккуратно нанес ее на рану. Рубиниус просто молча смотрел, как он это делает, словно полностью доверял ему.       — Энергон сейчас перестанет течь, но потом нужно будет сделать операцию. — сказал Оптимус, закрывая мазь и притягивая Рубиниуса к себе одним манипулятором, тем самым обнимая его. Десептикон облокотился на него и прикрыл оптики, а Оптимус тем временем протянул другой манипулятор Сапфир, и та тоже присоединилась к их объятьям.       — Спасибо, Ори… Оптимус. — сказал Рубиниус.       Сапфир молча переводила взгляд с одного на другого.       — Вы что… знакомы? — наконец спросила она. Рубиниус открыл оптики и посмотрел на Прайма.       — Да, у меня тоже был такой вопрос, когда ты протянул мне манипулятор и помог встать, а затем повел к вам на базу. — хриплым и слабым голосом сказал он. Оптимус нахмурился и посмотрел на него.       — Рубиниус, как ты мог подумать, что я оставлю тебя там? — спросил он. — Я просто не мог тебя там оставить. Не после того, что ты для меня сделал, да и вообще... По некоторым причинам, теперь я не смогу допускать, чтобы кто-то или что-то подвергало тебя опасности. Погоди, или ты... Или ты потерял память, и забыл последние полтора месяца?       — Нет, нет! — сказал Рубиниус. — Я как раз думал, что это ты… все забудешь.       Оптимус нахмурился еще сильнее.       — Почему я должен был что-то забыть? — спросил он.       — Но ты же все забыл, когда ты был Праймом, вот я и подумал… — сказал Рубиниус. Оптимус вздохнул.       — Нет, это не так работает. Я помню всю свою жизнь, когда я был Орионом Паксом. И я помню каждую минуту проведенную на корабле десептиконов. — сказал он.       Пару кликов Рубиниус молчал, а затем из него вырвался смешок. При чем такой, что Сапфир поняла: он сдерживается, чтобы не рассмеяться.       — Что такое? — одними губами спросила она.       — Потом. — также беззвучно ответил Рубиниус. Сапфир нахмурилась. Что у них там на десептиконском корабле творилось?       Вдруг Оптимус откашлялся, тем самым привлекая внимание Рубиниуса и Сапфир к себе.       — Сапфир, Рубиниус. Я должен вам кое-что сказать. — сказал он, когда близнецы посмотрели на него. — Я давно хотел тебе об этом сказать, Сапфир, но тогда у меня не получилось, и я посчитал, что лучше скажу, когда вернусь. — он сделал небольшую паузу, явно нервничая. — Я надеюсь, что вы оба воспримите это… нормально. — он вздохнул, и сказал: — В общем, я думаю, что я…       — Наш альфа. — хором закончили за него Рубиниус и Сапфир, затем повернулись и посмотрели друг на друга, воскликнув: — Ты знаешь?!       — Что?! — вдруг послышался громкий сигнал Бамблби, и Сапфир резко повернулась назад.       — Фраг, мы что, все это время были не одни в этой комнате?! — воскликнула она. Кажется, она забыла о существовании команды с тех пор, как увидела Рубиниуса. — Какой кошмар!       Она закрыла фейсплейт манипуляторами и уткнулась куда-то ближе к Оптимусу и Рубиниусу, чувствуя, как Прайм, то есть ее альфа, утешающе гладит ее по спине.       — Нет, простите пожалуйста, что разрушаю семейную идиллию, но просто на моих оптиках происходит самый большой сюжетный поворот в моей жизни, и я не могу на него никак не реагировать! — сигналил без остановки разведчик.       — Я не знаю, что говорит Бамблби, но у меня стойкое ощущение, что я с ним полностью согласна! — воскликнула Мико, которую все это время от удивленных выкриков спасали только руки Джека и Рафа.       — Нет, ну я все понимаю. Рубиниус и Сапфир брат и сестра, окей, это просто, конечно, полный шлак, но я еще могу представить, как это получилось, но Оптимус! — воскликнула Арси. — Как?! Просто как?!       — А я уже давно догадывалась о том, что Сапфир ребенок Оптимуса. — улыбнулась Джун. — Они же так похожи! Хотя сейчас мне кажется, что больше на Оптимуса похож Рубиниус.       — Мама, что?! — воскликнул Джек. — Да как до такого вообще возможно было додуматься?!       — А разве Рубиниус не хотел все это время убить Сапфир? И… как такое вообще могло получиться, что вы брат и сестра… — непонимающе сказал Балкхед.       — А по-моему это просто потрясающе! — воскликнула Мико. — Сапфир, Рубиниус, вы такие прям… Милашки! Детки Прайма! И у вас глазки такие одинаковые!       — Да… одинаковые. — эхом повторил Джек. Раф же просто стоял в шоке.       — Прайм! Как такое вообще могло получиться, что твой сын — десептикон? — воскликнул агент Фоулер. — Ты же лидер автоботов, твои дети ну никак не могут быть десептиконами, у них это должны быть прописано в ДНК!       — Если только у них в КНК, что является кибертронским ДНК, также не прописано что-то по поводу десептиконов. — тихо пробормотал Рэтчет.       — Ох, п*здец. — сказала Арси.       — Фраг, как? Как такое вообще могло произойти? — засигналил Бамблби.       — Но знаете что? Меня вот что интересует: а кто второй альфа? — вдруг спросила Арси, и в комнате мгновенно возникла тишина. Сапфир тут же вылезла и уставилась на брата и своего альфу.       — Погодите ка… — начала Джун. — Но если у Сапфир и Рубиниуса одни глаза красные, то значит, что их… «мать» была из десептиконов?       — Не мать. — пробормотал себе под нос Рэтчет.       — Ну, мы же все понимаем, что Сапфир и Рубиниус наполовину из юга, не так ли? — спросила Арси.       Сапфир повернулась и посмотрела на Рубиниуса. У него был очень довольный взгляд, и в то же время он еле-еле сдерживался от смеха.       — Ты… ты знаешь! — сказала Сапфир, тыча в него пальцем.       — Ага. Я более, чем уверен, что знаю. — улыбнулся Рубиниус, и тут же получил небольшой щелбан от Оптимуса.       — Молчи. — только и сказал Прайм, и… О, Праймус, Сапфир никогда не видела, чтобы его фейсплейт был такого голубого цвета.       — Оптимус, ты что, смущен? — с хитрой улыбкой спросила у него она, и тут же получила второй щелбан. И хотя это было совершенно не больно, но заставило ее замолчать и повернуться к брату.       — Руби, ну скажи! — взмолилась она, но тот лишь загадочно улыбнулся.       — А ты не догадываешься? — спросил он.       Сапфир нахмурилась и вгляделась черты фейслейта брата, но это мало чем помогло: лицо Рубиниуса было слишком иаконским. Тогда её взгляд скользнул к рубиновой оптике брата. Этот цвет… Она видела его много раз. И не у Рубиниуса и у своего отражения.       Сапфир слегка отодвинулась от брата и взглянула на силуэт его шлема. На первый взгляд, у него был шлем, напоминающий иаконский, и даже пару возвышающийся антенн, которые были похожи на те, что у Сапфир. Но если прищуриться, то было видно, что его строение чем-то отдаленно напоминало…       Стоп. Нет. Этого просто не могло быть.       — Да ладно… — не веря, прошептала Сапфир, а Рубиниус, не в силах больше сдерживаться, начал безудержно смеяться. — Да ладно! Нет! Серьезно?! Да не может такого быть! Ты что, шутишь?! Что за… Оптимус, какого шлака?!       — Теперь ты понимаешь, Сапфир? — на пару кликов успокоившись, сказал Рубиниус. — Понимаешь, в каком шлаке мы с тобой живем? Ну, за то хотя бы в веселом шлаке, скучно нам точно не будет!       И он принялся дальше хохотать. Сапфир сначала посмотрела на него, потом на Прайма, потом на команду: Арси и Бамблби переглядывались друг с другом, дети о чем-то между собой шептались, явно строя какие-то теории, Балкхед просто пытался переварить всю информацию, которая на него свалилась, агент Фоулер о чем-то спорил с Джун Дарби, а Рэтчет молча на них смотрел с какой-то полу радостью, полу облегчением. Сапфир повернулась обратно и обняла Оптимуса и Рубиниуса, чувствуя, как они обнимают ее в ответ.       В конце-концов, она была счастлива, как никогда. Прямо сейчас у нее был смущенный, но целый и невредимый альфа и хохочущий, немного раненый, но живой брат, которых она сейчас обнимала. А что еще нужно для счастья?       Только подстрелить манипулятор своего второго альфы.