Wedding Ring / Обручальное кольцо

Тору Ойкава, сеттер японского происхождения, играющий за команду «Сан-Хуан», неожиданно объявил о помолвке. Его товарищи по команде были в полном недоумении. Ведь Ойкаве едва исполнилось двадцать два года, и за ним никогда не замечали даже малейшего интереса к противоположному полу, не говоря уже о серьёзных отношениях. Тем не менее, вернувшись из трёхнедельного отпуска, он появился с блестящим кольцом, висящим на тонкой цепочке на шее. Спокойно рассказывая о калифорнийской погоде и показывая фотографии боливийских солончаков, Ойкава вёл себя так, будто его отпуск был посвящён исключительно осмотру достопримечательностей, а никак не тому, что он связал себя узами брака с другим человеком. В конце концов либеро команды не выдержал и, не в силах больше сдерживать любопытство, прервал нытьё Ойкавы о кошмарном трафике в Лос-Анджелесе: — Слушай, чувак, ты правда обручился? Ойкава на мгновение замолк, машинально касаясь кольца на цепочке: — Да, я обручился, пока был в Калифорнии. Но, как я уже говорил, движение в Лос-Анджелесе просто невыносимое, общественный транспорт там практически отсутствует, так что приходится… — Мы в курсе, что в Лос-Анджелесе проблемы с пробками — все видели начало «Ла-Ла Ленда». Лучше расскажи нам о своей невесте! — Да, она американка? — Как вы познакомились? — Она красивая? На Ойкаву обрушился шквал вопросов от всей волейбольной команды «Сан-Хуан» — даже менеджеры и тренеры не остались в стороне. Будь на его месте кто-то более мягкий, он бы, вероятно, сразу сдался, набрав номер жены, чтобы удовлетворить всеобщее любопытство. Но Тору лишь пожал плечами, намекая на то, как ему важно сохранить личную жизнь в тайне. «Вы же знаете, как мы, японцы, ценим приватность», — сказал он, небрежно махнув рукой. И это было всё, что удалось выяснить команде. Известно лишь, что жена Ойкавы — японка. Единственный вопрос, на который он согласился ответить: «Она красивая?» «Самый прекрасный человек на свете», — ответил Ойкава, торжественно кивнув.

***

После первой тренировки Ойкава перестал появляться на публике с обручальным кольцом, устав от вопросов, на которые не хотел отвечать. Некоторые игроки даже начали сомневаться, не было ли это всё плодом их воображения. Однако те, кто видел Ойкаву в общежитии, могли подтвердить, что он по-прежнему носил кольцо на шее, когда оставался дома, и часто перебирал цепочку, просматривая записи матчей в своей странной, привычной позе. Женитьба Ойкавы совпала с его выдвижением до стартового сеттера в команде «Сан-Хуан». Как и ожидалось, множество фанаток волейбола по всей Аргентине были очарованы привлекательным иностранцем. Однако, поскольку обручальное кольцо Ойкава носил лишь в уединении, поклонницы активно проявляли интерес к молодому и, на первый взгляд, одинокому сеттеру. По окончанию матча в Буэнос-Айресе его товарищи по команде с легкой завистью наблюдали, как Ойкава раздаёт автографы и фотографируется с восхищенными фанатами. В конце концов капитан буквально затащил его обратно в автобус и усадил на место. Вынув из кармана обручальное кольцо, Ойкава застегнул цепочку на шее. Один из молодых игроков команды, не скрывавший зависти к тому, как женатый Ойкава умудряется притягивать к себе всеобщее внимание фанаток, сдержанно, но с явным раздражением спросил: — А твоя жена не злится, что ты для фанаток притворяешься холостяком? Прежде чем ответить Ойкава слегка заёрзал на месте, будто подбирая подходящие слова: — Я не притворяюсь, просто стараюсь сохранять личное пространство. Да и, наверное, она уже привыкла. Она смирилась с тем, что ко мне всегда проявляли повышенное внимание, ещё со старшей школы, так что для меня давно перестало быть чем-то необычным. Сокомандники не придали особого значения словам «со времён старшей школы», но обменялись любопытными взглядами, гадая, какая женщина могла бы терпеть, что её мужчина постоянно находится под таким явным недвусмысленным вниманием со стороны фанаток? — Встречаться — это одно, а жениться — совсем другое, — раздался тихий голос капитана, нарушивший долгое неловкое молчание. Вся команда обернулась на него. Неудивительно: он, женатый уже почти десять лет, действительно обладал достаточным опытом, чтобы давать советы, но обычно предпочитал не вмешиваться в личную жизнь игроков и часто отгонял тех, кто слишком настойчиво пытался выведать тайну жены Ойкавы. Сам же Ойкава хранил молчание, задумчиво гладя подушечками пальцев металл своего обручального кольца.

***

Следующим матчем стала домашняя игра в Сан-Хуане. Трибуны были заполнены болельщиками, облаченными в фирменные синие цвета клуба, причем особой популярностью пользовались майки с именем Ойкавы. Ярко-розовые таблички с надписями «Выходи за меня, Ойкава-сан!» виднелись повсюду. Товарищи по команде с тревогой наблюдали, как Ойкава вышел поприветствовать поклонников. Однако вместо привычного визга и восторженных криков, обычно сопровождавших появление на площадке самого популярного связующего Аргентины, на стадионе воцарилась гробовая тишина. Игроки «Сан-Хуана» в замешательстве переглянулись. Может, Ойкава затеял какую-то новую игру с фанатами? Внезапно сквозь стеклянную крышу стадиона пробился солнечный свет, и тогда они заметили то, что заставило болельщиков затихнуть. На шее одного из самых завидных холостяков Аргентины ярко блестело обручальное кольцо.