Wedding Ring / Обручальное кольцо

Каждый из команды «Сан-Хуана» мог с уверенностью сказать: Ойкава пожалел, что своим выходом на поле сообщил всей Аргентине о браке — его социальные сети были завалены вопросами о личности счастливицы; каждое интервью, на котором он присутствовал, включало в себя не менее пяти минут, в течение которых ведущий допрашивал Ойкаву о браке; папарацци неустанно преследовали его по пятам в надежде застать на свидании с тайной женой. Как и прежде, Ойкава решил избежать проблемы, перестав появляться на публике с кольцом, будучи уверенным, что его отсутствие положит конец всем разговорам. Однако время было упущено, и внезапное исчезновение обручального кольца спровоцировало в СМИ бурный поток слухов о разводе. В конечном итоге Ойкава бросил тщетные попытки казаться вежливым — это никогда не было его сильной стороной. Кольцо вернулось на своё место. Попытки собеседника выудить хоть крупицу информации мастерски парировались: Ойкава ловко притворялся, что его испанский оставляет желать лучшего, и умело искажал суть вопроса. Космическая тирада Тору не только не подорвала его репутацию как серьезного спортсмена, но, к удивлению многих, стала вирусной. Людям понравилось. Казалось, каждый уголок аргентинского интернета был заполнен мемами с инопланетной тематикой, посвященными Ойкаве, и в одночасье все забыли о его тайной жене. Все, кроме волейбольной команды «Сан-Хуан».

***

Однако отказ Ойкавы раскрывать подробности о супруге лишь подрывал его репутацию. Он знал все сплетни о женах и подругах товарищей по команде, и было бы справедливо, если бы отвечал тем же. Но Ойкава, казалось, находил особое удовольствие в том, чтобы хранить свой маленький пикантный секрет от всеобщего внимания. Когда члены команды впервые подслушали, в какой манере Ойкава обращается к жене, их удивлению не было границ. Его голос, поднявшись как минимум на октаву, зазвучал с неожиданной нежностью и мелодичностью. Они с трудом могли поверить, что перед ними один и тот же человек — спортсмен, чьи подачи достигают скорости 120 км/ч, и в то же время словно капризная девочка лепечет что-то в трубку. «Кто из них муж, а кто жена? — разворчался один из игроков, когда Ойкава особенно громко рассмеялся. — И почему он говорит по-испански? Разве его супруга не японка?» «А кто ещё это может быть? Он чуть ли не в каждом втором предложении обращается к ней на “mi amor”». «Не знаю, ему же каждый день приходят письма от фанаток. Среди них может быть кто угодно. Ой!» — как минимум трое игроков тут же ударили доигровщика, который осмелился усомниться в верности Ойкавы… Ойкава, услышав за спиной подозрительный шорох, обернулся и застал товарищей за подслушиванием. Он бросил им улыбку, полную преувеличенной лукавости, и тут же заговорил на родном японском. «Так держать, идиот, теперь он в курсе, что мы за ним следим», — буркнул либеро.

***

И либеро оказался прав, хотя Ойкава никогда не был из тех, кто отступал перед трудностями. Вместо привычной рутины — по окончании тренировочного дня возвращаться в комнату и набирать жену — Ойкава выработал новую: он начал прогуливаться вокруг общежития в одних боксерах и с AirPods в ушах, разговаривая по телефону с «mi amor» и крутя на пальце обручальное кольцо. Поначалу команда встретила новую привычку Ойкавы с нескрываемым восторгом: он продолжил общаться с женой на испанском, и это вызывало живейший интерес. Все навострили уши, надеясь подслушать что-то пикантное или хотя бы намек на подробности их личной жизни. Однако каждый вечер разговор начинался с одного и того же: Ойкава скрупулёзно перечислял все детали своей тренировки, рассказывая о каждом упражнении и достигнутом результате. Это было настолько монотонно и предсказуемо, что даже самые любопытные вскоре потеряли всякий интерес. «Какой девушке будет интересно изо дня в день выслушивать, сколько прыжков на плиобокс её муж сделал? Это число же даже едва меняется! Как она это выносит?» — пробормотал кто-то из команды, едва сдерживая зевоту. «Заткнись, сейчас начнется самое интересное», — резко оборвал его либеро, прислушиваясь к каждому слову. И действительно, Ойкава, наконец закончив перечислять результаты утренней пробежки, сменил тон. Его голос стал мягче, а на губах появилась нежная улыбка. «Ах, mi amor, это напоминает мне о том времени, когда мы…» — начал сеттер, и в его словах зазвучала та самая искренность, которую все так ждали. Команда замерла, стараясь не пропустить ни единого слова. Как по команде, в момент все замерли, бросив свои дела и затаив дыхание в ожидании, что Ойкава наконец-то поделится хоть крупицей тайн своих отношений. Но тот сделал паузу, медленно обводя взглядом притихшую общую комнату, и в воздухе повисло напряжённое молчание. Когда Ойкава снова заговорил, то внезапно перешёл на японский. Каждый из «Сан-Хуана» едва сдержал вздох, чувствуя, как их надежды рассыпаются в прах, а воздух наполняется немым стоном обманутых ожиданий. И это повторялось снова и снова — Ойкава никогда не допускал ошибок. На испанском языке обсуждались только заурядные темы: погода, количество и вес выполненных за день приседаний, ужин. Но стоило беседе хоть немного затронуть что-то личное, как Ойкава тут же переключался на японский, полностью вычеркивая из разговора товарищей по команде. Однако была одна вещь, которую Ойкава не мог утаить.

***

— Его жена не в Японии, — однажды объявил один из игроков, носивший в команде амплуа центрального блокирующего. В его голосе звучала явная гордость за собственную проницательность. — Почему ты так решил? Потому что она говорит по-испански? — О, друзья мои! Из всего, что мы знаем на данный момент, можно сказать следующее: жена Ойкавы не спит как минимум с одиннадцати утра до полуночи по аргентинскому времени. Но разница во времени между Аргентиной и Японией — двенадцать часов. Если бы она находилась в Японии, её день начинался бы в одиннадцать вечера и заканчивался в полдень. Разве что Ойкава женат на сове… Но если говорить серьёзно, то остаётся только один логичный вывод: жена Ойкавы не в Японии. — Тогда где же она? Здесь её точно нет. Мы не знаем о ней ровным счётом ничего, и, похоже, нам никогда не узнать, где она находится на самом деле! Блокирующий с раздражением ударил стопкой распечатанных таблиц по столу. — Итак, что мы можем сказать о госпоже Ойкаве? Она японка. Она красива. Она с Ойкавой ещё со старшей школы. Она говорит по-испански. Мы снова и снова перебирали эти факты в голове, но упустили одну важную деталь… — Калифорния! — послышался чей-то возбужденный крик. — Точно. Ойкава обручился в Калифорнии. Если моя теория верна и его жена до сих пор там, то всё сходится: она просыпается в семь утра и переписывается с ним в течение дня, пока он не ляжет спать примерно в восемь вечера по её времени. Их блокирующий оказался настоящим гением. Ойкава же недоумевал, с чего это вдруг песня Кэти Перри «California Gurls» внезапно стала всеобщим хитом среди его товарищей по команде.