Timere desideria tua

      — Северус, какого гоблина здесь происходит? — Люциус с интересом разглядывал девушку, сидящую перед ними на столе.       — Лили? — внезапно осипшим голосом спросил Снейп. — Это ты?       Только сейчас он заметил, что девушка перед ним совершенно голая. Волшебник взмахнул палочкой, и ей на плечи опустился белый лабораторный халат, до этого висевший на вешалке в углу. Хозяин халата был явно крупнее, так что она могла в него закутаться. Зелёные глаза в упор смотрели на мужчин из-под занавеси длинных рыжих волос.       — С-с-сев? — пролепетала она. — Л-люциус? А почему я здесь? И что с вами произошло?

***

      — Значит, у меня есть сын, которому уже под тридцать, я была замужем за Джеймсом Поттером, и мы оба умерли, когда нашему сыну был годик. — Лили сидела свернувшись в кресле и нервно обхватив голову руками. — Ничего не помню.       — Совсем? — Северус насторожился.       — Помню, что мы готовились к СОВ. Надеюсь, я их сдала?       — С отличием. — улыбнулся Снейп.       Люциус сидел за своим столом и наблюдал за ними, и то, что он видел, настораживало. Мертвые не могут возвращаться в мир живых, это аксиома магии. Только как инфернал или с помощью воскрешающего камня. Но камень был уничтожен, а на инфернала сидящая перед ним девушка не походила. И Северус, всегда холодный и отстраненный, сейчас сиял, как ребенок на Рождество. Хотя ему первому должно было прийти в голову, что что-то здесь нечисто. А с другой стороны, какая ему разница? Это проблемы Снейпа и его грязнокровки-жены. Кстати, он соловьем разливается о том, что происходило в мире после смерти Лили, но о своем семейном положении ни разу не обмолвился.       — Северус, это все, конечно, весьма увлекательно, однако я человек семейный и меня ждут дома.       Люциус встал, намекая, что собирается уходить. Снейп нахмурился, будто вспомнил что-то важное, оглядел Лили и тоже встал, подавая ей руку. — Побудешь моей гостей, пока я разбираюсь, что произошло?       Лили вложила пальчики в его ладонь и с улыбкой кивнула. Снейп кивком попрощался, обнял девушку и аппарировал. Гостиная встретила их разожженым камином и явно приготовленным для романтического ужина столиком: свечи, вино, лёгкие закуски. Лили удивлённо рассматривала этот натюрморт, а Северус сокрушенно выдохнул и сжал пальцами переносицу. Ситуация получилась донельзя неловкая и раздражающая. На лестнице послышался стук каблуков.       — Северус, наконец-то ты дома! — проворковала Гермиона, подходя к дверям гостиной. — Я сегодня была не права и хочу помириться… О, у нас гости?       Волшебница оторопело смотрела на девушку, выглянувшую из-за спины ее мужа. — Мисс Грейнджер, почему вы так… — Снейп замялся, подбирая слова. — не одеты.       Только сейчас она сообразила, что действительно вышла встречать мужа в чулках и кружевном белье, припрятанном для особого случая. Но больше, чем стояние в таком виде перед незнакомой девушкой, ее зацепил официальный тон мужа. Уже много лет он не говорил с ней так. Холодно и отстраненно, будто она снова провинившаяся студентка.       — Акцио! — в протянутую руку прилетел халат, в котором она была утром. — А как я должна встречать мужа, с которым хочу помириться? И мы договаривались, что будем предупреждать друг друга о гостях.       — Это все ещё мой дом и я не намерен ни перед кем отчитываться!       — Родной, какая муха тебя укусила? И кто эта девушка?       — Ой, я не представилась. — пискнула она, выходя из-за спины мужчины. — Я Лили Эванс, подруга Сева.       — А я Гермиона Грейнджер. Его жена. — волшебница почувствовала, как внутри что-то оборвалось и с гулом полетело вниз. — И мне очень хочется узнать, что же произошло за прошедшие несколько часов.

***

      — Я устал тебе повторять, что это точно не темная магия! Или ты у нас специалист в этом вопросе?       Северус нарезал круги по комнате, раздражённо сцепив руки за спиной. Сейчас ему очень не доставало фирменной черной мантии, но её с успехом заменял халат, который он надел после душа. Гермиона наблюдала за ним с кровати. Уже почти час они то ли ругались, то ли бурно обсуждали произошедшее. Снейп огрызался, рычал и едва ли не сыпал проклятиями. Гермиона привычно пропускала колкости мимо ушей.       — Родной, а что тогда способно оживить мертвого? Мне на ум приходит только воскрешающий камень, но и он работает не так.       — Я распознаю чёрную магию сразу. И это не она!       — Хорошо, родной. Тогда что? Ты сам веришь в камень, исполняющий желания?       — Нет. Но я верю своим глазам и чувствам. Это-Лили!       — Хорошо, сейчас я не хочу с тобой спорить. Долго она будет у нас гостить?       — Столько, сколько потребуется. — Северус злился все больше и больше, глубже уходя за щиты. — А долго ты ещё будешь меня допрашивать?       — Знаешь, дело не в том, что когда речь зашла о желании, ты подумал про свою подростковую любовь. Это обидно, но понятно. И не в том, что ты притащил её к нам. Это тоже правильно, не бросать же ее на улице. — она встала перед ним, заставляя остановиться, и осторожно погладила по щеке. — Дело в том, что в последний раз ты так на меня смотрел, когда лежал в Мунго. Когда хотел, чтобы я исчезла и больше не появлялась.       Северус тяжело посмотрел на жену, испытывая смесь вины и раздражения. Он понимал её чувства, но все равно злился.       — Родной, шесть лет назад, перед тем как впервые войти в эту спальню, я спросила у тебя, ты до сих пор её любишь? Ты мне ответил, что я-единственная женщина в твоей жизни, с которой ты хотел бы провести остаток своих дней. Тогда Лили много лет была мертва, и меня удовлетворил этот ответ. Сейчас она вернулась, и я повторяю свой вопрос: я до сих пор единственная, с кем ты хочешь провести остаток своих дней?       Гермиона внутренне сжалась, ожидая его ответа. Снейп смотрел на неё сверху вниз из-под занавеси упавших на лицо волос, закрывшись щитами и натянув ледяную маску на лицо. Как всегда, когда он пытался скрыть бушующие внутри эмоции. Как он уже несколько лет не делал наедине с ней. Наконец, его глаза угрожающе блеснули.       — А ты как думаешь?       Ответить он ей не дал, смяв губы требовательным поцелуем и до синяков сжав бедра. В ту ночь он был неистов, вдалбливая жену в матрас и заставляя её выкрикивать его имя. Он точно знал, что нужно делать, чтобы она забыла обо всём. Особенно о неудобных вопросах.       И только утром, спускаясь в гостиную она поняла, что ответ так и не услышала. Зато слышала весёлый смех мужа и звонкий голос Лили. Гермиона споткнулась, окончательно просыпаясь, поплотнее запахнула халат, глубоко вдохнула, как перед прыжком в холодную воду, и вошла в кухню.       Лили, одетая в длинную футболку Северуса и его штаны, жарила блинчики. Северус в одних пижамных штанах с едва заметной улыбкой наблюдал за ней, сидя за столом и уплетая её стряпню. Гермиона почувствовала себя лишней на собственной кухне с собственным мужем. Сердце неприятно сжалась, но женщина быстро взяла себя в руки, спасибо министерской закалке, подошла к мужу и прижалась щекой к его плечу.       — Всем доброе утро! Лили, надеюсь, ты хорошо спала? Диван в гостиной давно просит замены.       — Честно говоря не очень. Дом старый, полночи что-то скрипело, стучало и кричало.       Северус напрягся и опустил глаза в кружку.       — Прости, у нас редко бывают гости и мы не привыкли вести себя тихо. — Гермиона прикрыла след от укуса на шее. — А заглушающие заклинания быстро слетают со старых перекрытий. Родной, тебе нужен доступ в министерскую библиотеку?       — Зачем?       — Искать информацию об этом камне. — Гермиона удивлённо посмотрела на мужа, он был напряжён и как-то странно заторможен.       — Сегодня нужно сходить в магазин, купить Лили одежду и всякие необходимые мелочи. Не может же она вечно ходить в моей футболке? — он поймал себя на мысли, что этот вариант его бы вполне устроил, но тут же отогнал её подальше, как недостойную для женатого мужчины.       — Хорошо. Заодно посмотри себе новую пижаму, старая уже протерлась, а мы все никак не найдем время дойти до магазина. У меня сегодня собрание, но я постараюсь вернуться пораньше.       Гермиона наспех влила в себя кофе и убежала одеваться, по дороге поцеловав мужа. И уже в министерстве, подходя к своему кабинету поняла, что он впервые не вышел её проводить.

***

      Северус лежал и смотрел в потолок. На его плече покоилась кудрявая голова жены, она, как всегда, обнимала его руку и грела дыханием кожу. Тело приятно ныло после бурного секса, но если раньше это вызвало блаженную улыбку, то теперь раздражало. Все чаще его мысли возвращались к спящей на диване в гостиной девушке. Она была такой же, какой он ее видел в последний раз в Годриковой впадине, но не помнила последние годы своей жизни, отношения с Джеймсом, их ссору… Было время, когда он мечтал об этом, но потом в его жизни появилась Гермиона. И сейчас все стало ещё запутаннее, чем когда он метался между двух хозяев, возомнивших себя вершителями судеб. А он уже размечтался, что его жизнь стала спокойной и размеренной. Жена, работа, покупка дома… Хотя зачем им дом? Гермиона фактически живёт на работе, а ему самому много не надо. Даже Живоглот, и тот предпочитал пропадать неделями где-то. Северус повернулся, обнимая жену и она, как всегда, не просыпаясь, подвинулась, изгибаясь под изгибы его тела. Раньше его умиляла эта её черта, сейчас же он не почувствовал ничего. Только волосы раздражающее лезли в нос.       Утром он проснулся от запаха блинчиков. Обычно Вильма готовила тосты. Северус осторожно, боясь разбудить жену, встал с кровати, натянул первые попавшиеся штаны и спустился на первый этаж. Диван был пуст, только на краю лежала аккуратно сложенная постель. Лили порхала по кухне, одетая в его футболку и штаны, и что-то напевала под нос.       — Сев, ты уже проснулся! — она улыбнулась, её щеки были припудрены мукой, а глаза блестели. — Я тут немного похозяйничала, Вильма дала мне эту одежду. Ты не против? Блинчик?       Он кивнул и сел за стол. Перед ним опустилась тарелка с аппетитно пахнущими золотистыми кругляшками с хрустящим краем, политыми сиропом, как он любит. Кофе тоже был идеальным. Как и утро. Волшебник завтракал и невольно любовался девушкой, которая, пританцовывая, сгрузила посуду в раковину и теперь прибирала за собой на столе. Это было так по-домашнему уютно, так незнакомо. И так идеально. За дверью послышались шаги и ему на плечо легла теплая щека. По голой спине скользнули волосы.       Гермиона пыталась быть милой, но Северус хорошо знал свою жену и видел, что она раздражена. Вчера они долго обсуждали произошедшее, едва снова не поссорились, но она никак не хотела поверить, что их отношениям ничего не угрожает, если она сама своей нелепой ревностью все не разрушит. Лили его друг, пожалуй, единственный, с Люциусом они скорее деловые партнёры. Сам же он не ревнует к Уизли, который продолжает присутствовать в их жизни? И к Поттеру, с которым она много проводит времени на работе. И если кому-то из них нужна помощь, она тут же мчится, забросив все дела и планы… Магия вернула ему его Лили, ту, что была до этой их нелепой ссоры, и второй раз свою ошибку он не повторит. И Гермионе придется с этим смириться.       Он не заметил, как она ушла, поглощённый беседой с подругой. Сегодня он хотел отвести ее за покупками и уже предвкушал целый день прогулок по городу. И, как он ожидал, день тоже был великолепным и так непростительно быстро закончился. Они поужинали в небольшом ресторанчике и уже затемно вернулись домой.       Гермиона сидела в гостиной с бокалом вермута и смотрела в горящий камин. Вильма сказала, что хозяин с гостей ушли утром и больше не приходили. Сердце сжигало ревностью и обидой. Северус никогда не любил долгие прогулки и шоппинг-не хотел случайных встреч со старыми знакомыми. Хлопнула входная дверь и под смех и шорохи пакетов Снейп и Лили ввалились в дом.       — Гермиона, ты уже пришла? — казалось, муж не ожидал её увидеть. — Ты ужинала? Мы поели по дороге, я думал, ты сегодня задержишься. — «как всегда»-повисло в воздухе несказанным.       — Родной, во-первых, уже одиннадцать, во-вторых, я утром сказала, что приду пораньше…       — А в-третьих, я не намерен выслушивать твои претензии. — Снейп начинал закипать, но тут ему на руку опустилась бледная кисть.       — Сев, не нужно из-за меня ссориться. — тихо проговорила Лили, чуть не плача. — Я пойду приму душ.       И она скрылась на лестнице. Северус смерил жену ледяным взглядом.       — Довольна? Ты её расстроила!       — Сев…       — Ты же знаешь, я не люблю, когда мое имя сокращают!       — Хорошо, мистер Снейп, когда вы сообщите Гарри, что его мать жива? И надо сходить в министерство, зарегистрировать её.       Северус внутренне содрогнулся при мысли, что Поттер снова заберёт у него Лили.       — Не думаю, что это хорошая идея. — холодно процедил он. — Не стоит лишний раз расстраивать-она все равно не помнит, что у неё есть сын. И вообще Лили не хочет афишировать свое воскрешение и возвращаться к магии. Она её теперь пугает. Всё, закрыли тему! Я устал и иду спать!       Он взлетел по лестнице и, забыв обо всём, дернул дверь ванной, желая умыться и привести мысли в порядок. Ванная в этом доме была довольно тесная: сюда кое как втиснулся унитаз, напротив него раковина и душ, отгороженный от унитаза прозрачной стенкой. После смерти родителей он почти не бывал в этом доме и имеющихся удобств ему хватало, когда к нему переехала Гермиона, им было не до ремонта, тем более, что душевая часть получилась довольно просторной и можно было намыливаться не стоя под струями воды или принимать душ вдвоем. Они даже щеколду не удосужились поставить, не видя в этом необходимости. Сейчас он был одновременно и рад этому, и нет.       Лили стояла спиной к льющейся воде и, подняв руки, мыла волосы. Пена стекала по ее плечам на грудь, приподнявшуюся вслед за руками, стекала по животу и стройным ногам. Северус на секунду застыл, заворожённый открывшимся зрелищем, икнул, извинился и пулей вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.       Он сидел на краю кровати, запустив пальцы в волосы и уперев локти в колени, а перед его глазами все ещё стояла рыжеволосая Венера, родившаяся из морской пены. Рыжеволосая абсолютно везде. И от этих образов в штанах становилось тесно, а на душе гадко. Он сидел на супружеском ложе и думал о другой женщине. Северус попытался переключиться на другой образ. Когда они с Гермионой только начали жить вместе, он точно так же, задумавшись, застал ее в душе. Только тогда он не ушел, а она, спрятавшись за запотевшей стенкой, игриво поманила его пальцем. Он вспомнил, как она, преодолевая стеснение, его раздевала, жадно целуя каждый открывшийся кусочек кожи, как намыливала, не столько мочалкой, сколько своим телом, как она, перебирая ртом по его телу, опустилась перед ним на колени и робко обвела языком вокруг головки, выглядывающей из кольца крайней плоти. Она ласкала его немного неуклюже, чувствовалось отсутствие опыта, но от мысли, что ещё ни разу ему не делали минет по собственному желанию, и для неё это тоже первый опыт, сознание стремительно улетало куда-то далеко. Вспомнил, как после он вдалбливал ее в старый белый кафель, намотав на кулак ее гриву и заставляя кричать от удовольствия. Тогда он радовался, что раскрыл в скромной и местами чопорной зануде-заучке горячую страстную женщину. Сейчас ему кажется, что он пробудил дремавшую в ней распутницу. Невольно вспомнилось, как ему было стыдно утром, что Лили слышала ее крики ночью.       Когда на лестнице послышались шаги Гермионы, он нырнул под одеяло и сделал вид, что спит. Она походила немного по комнате, не включая свет, тихонько хлопнула дверца шкафа, зашуршала одежда, и под её весом чуть прогнулся матрас. К спине Снейпа прижалось теплое женское тело, тонкие руки обняли его торс, а на лопатку лег осторожный поцелуй.       — Спокойной ночи, любимый. Прости, если обидела. Пока мы вместе, мы со всем справимся.       Полчаса спустя, когда Гермиона уснула, он осторожно убрал её руку и перекатил жену на другой бок. Сейчас ему не хотелось её прикосновений.