Timere desideria tua

      Гермиона всегда мечтала о карьере. Быть успешной и уважаемой, самодостаточной, что ещё нужно девушке? Казалось, их с Северусом взгляды в этом вопросе совпадали. Он тоже был трудоголик до мозга костей, вечера предпочитал проводить за книгой, а вопрос готовки и уборки решился появлением в их доме домового эльфа Вильмы. Они могли с головой уйти в свои проекты, не видеться неделями, но ночевали неизменно вместе. На этом держался их маленький мирок: пока на соседней подушке сопит любимый человек, для них нет ничего невозможного.       За шесть лет их отношений, можно было по пальцам пересчитать ночи, проведенные врозь. Даже когда Гермиона потеряла ребенка и лежала в Мунго, Северус пришел к ней и до утра гладил растрепанные волосы и вытирал текущие слезы, пока она находилась в медикаментозном сне. Когда ему едва не оторвал кисть сдетонировавший артефакт на Кубе, первое, что он увидел, очнувшись в госпитале - спящую в кресле жену, прижимающую к груди сундучок с его зельями. Потом пришлось решать проблемы с кубинским министерством, потому что одна несносная гриффиндорка, аппарировав прямо в маггловскую больницу с одним из лучших целителей-хирургов в охапке, забаррикадировалась в палате и угрожала любому, кто сунется, наслать проклятье на всю семью. К счастью, это происходило ночью в глухой деревне, поэтому местные жители восприняли явление странных людей волей местных духов. Тем более, что они заодно исцелили ещё четверых обречённых в той палате.       Их отношения выросли из взаимного влечения, общих интересов и крепкой привязанности, а общая трагедия сплотила их ещё больше. И пусть Гермионе иногда хотелось красивых ухаживаний, романтических сюрпризов и свиданий под луной, она прекрасно понимала, за кого вышла замуж и принимала его со всеми недостатками и дурным характером. Тем более, что он, хоть и не говорил о любви, но проявлял ее каждый день в мелочах. Расслабляющий массаж после трудного дня, горячий шоколад с зефирками, когда на улице премерзкая погода, Вильма с корзинкой еды, если она задерживается на работе. Северус умел помочь не помогая и позаботиться не заботясь, и от этого на душе становилось тепло.       3 мая 2005       Волшебница вернулась домой, когда за окном забрезжил рассвет. Устало вывалившись из камина, она с огорчением отметила пятно от чернил на белом подоле. Не то чтобы это платье ей было так дорого, но все равно неприятно. Бесшумно материализовавшаяся рядом Вильма молча прикоснулась к пятну пальцем, и оно исчезло. Женщина благодарно кивнула. Она скинула мантию и туфли, блаженно застонав, и поднялась в спальню.       Северус спал, раскинувшись на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Гермиона некоторое время просто стояла, любуясь его сухой спиной. Из-под спутанных черных волос виднелся кусочек покрытой рубцами шеи. Он пошевелился и между смоляными прядями блеснул черный глаз.       — С возвращением, заместитель министра Грейнджер. — прохрипел он и прокашлялся, чтобы закончить своим обычным голосом. — Снова спасли волшебное сообщество от любопытства магглов?       Гермиона проигнорировала его едкий тон и села рядом на кровать. Она провела ладонью по его спине от поясницы к лопаткам и запустила пальцы в волосы.       — Скорее уж впустую потратила ночь, на которую у меня были планы. — она убрала волосы с его лица и поцеловала в висок. — Большую часть времени я прождала в своем кабинете. Хорошо, что там есть диван. Зато сегодня у меня выходной, и у тебя, вроде бы тоже… — в ее голосе появились мурлыкающие нотки, мягкие губы прикоснулись к плечу и скользнули к шее. — И я весь вечер вспоминала, как ты срывал с меня это платье… Ой!       Северус с рычанием подорвался, опрокидывая испуганно пискнувшую жену на постель и подминая под себя. Он провел ладонью по ее ноге, ныряя в глубокий вырез на бедре. Она задрожала, выгибаясь ему навстречу и обнимая его ногой. Тонкие губы скользили по трепещущей венке на шее, разгоняя по коже мурашки. Ему нравилось, как эта женщина реагирует на его прикосновения, как безоглядно отдается его ласкам и плавится под его взглядом.       Первое время он не верил, что это реально, потом, что это надолго, но годы шли, менялись они, менялся мир вокруг, и только их страсть оставалась неизменной. Они до сих пор могли воспламенить друг друга одним взглядом или мимолетным касанием, и это сводило с ума.       Позже, когда они отдыхали от бурного утреннего приветствия, взгляд мужчины, бесцельно блуждающий по комнате, зацепился за их свадебную колдографию, стоящую на туалетном столике Гермионы. На ней она стояла, прислонившись спиной к его груди.       — Гермиона, а разве на твоем свадебном платье был такой глубокий разрез?       Девушка рассмеялась, легла мужу на грудь и заглянула в глаза.       — Нет. Но потом ты его разорвал почти до груди. Я сохранила то платье, а перед мероприятием отнесла в маггловское ателье и его починили. Правда, пришлось немного изменить фасон, но я с тех пор похудела, так что это была не проблема. Ну и разрез повыше сделали. Тебе понравилось?       Северус не любил врать жене, поэтому просто молча ещё раз поцеловал, поглаживая пальцами шею. Если бы он признался, что обратил внимание на ее наряд только перед самым уходом, она, скорее всего, обиделась бы. За годы вместе он научился отвлекать её от неудобных тем и вопросов, так же как она могла переключить его. Гермиона скользнула руками по его плечам, обнимая за шею и углубляя поцелуй. А потом и вовсе повалила на спину, перехватывая инициативу и заставляя уже его хрипло стонать её имя и растекаться по матрасу от удовольствия.

***

      Завтрак в тот день начался гораздо позже обычного. Гермиона в тонком шелковом халате сидела, сложив длинные ноги на колени мужа, и намазывала джем на тосты.       — Люциус прислал сову, просит вечером заглянуть на работу. Ему принесли артефакт, нужно помочь разобраться с его свойствами.       Гермиона оторвалась от своего занятия и посмотрела на мужа.       — Я надеялась провести сегодня весь день с тобой. В последнее время мы слишком часто проводим выходные порознь.       — Он обещает хорошо заплатить. — Северус погладил жену по ноге. — сколько там не хватает на тот дом, который тебе понравился?       — Убедить тебя перенести встречу на завтра не получится? Дом может и подождать. — Не получится. — Гермиона для вида надула губы, Северус, не отрываясь от газеты, продолжил. — Зато сможем купить хоть завтра. Продадим эту хибару и приведем его в порядок. Ты же об этом мечтала.       — Я думала, мы об этом мечтали.       Супруги давно заводили разговор, что старый дом Северуса мало подходит для их семьи. Темный, несуразный и хранящий тяжёлые воспоминания из детства. Но найти подходящий вариант не получалось. Где-то не устраивала планировка, где-то соседи, где-то цена. Но неделю назад знакомый Люциуса выставил на продажу уютный особнячок в Эшере. Супруги, не особо надеясь на успех, договорились насчёт просмотра и оказалось, это было именно то, что нужно. Разве что им немного не хватало и дом требовал небольшого ремонта. До недавнего времени. Гермиона получила солидную премию, и последние месяцы усиленно работала сверхурочно, так что сейчас у нее на счету лежала внушительная сумма. Но говорить об этом мужу она не спешила-хотела сделать сюрприз. Как раз, деревянный дом на деревянную свадьбу.       — Ну раз не получится… Тогда останешься без подарка на годовщину!       Она хитро улыбнулась и встала со стула. Северус проводил жену взглядом поверх кружки с кофе. Она легко взлетела по ступенькам на второй этаж, соблазнительно сверкая ногами в развевающихся полах халата. Пару минут спустя она вернулась с длинной коробкой под мышкой. Коробка легла на стол, потеснив тарелки, а Гермиона села мужу на колени, обняв одной рукой за плечи.       — Открывай же!       Северус скептически поднял бровь, но все же откинул крышку. Внутри лежали перчатки. Высокие, до локтя, сшитые из черного с зелёным отливом материала. Волшебник осторожно провел по ним кончиками пальцев, ощущая лёгкую шероховатость.       — Кожа мантикоры. — констатировал он. — Такие нельзя купить в магазине.       — Нельзя, — подтвердила она. — Но когда глава аврората — твой должник, он совершенно случайно может заказать лишнюю пару. И что потом с ней делать? По учетным документам она не проходит, будет неразбериха на складе… В общем, я помогла аврорам дважды: сперва по рассеянности забыла вовремя отправить стирателей и они сами успели за собой прибрать, а потом спасла от бюрократической волокиты по списанию лишнего оборудования. Примерь!       Северус закатал рукав и достал из коробки перчатку. Казалось, она ничего не весит, и совершенно не ощущается на руке. Размер подошёл идеально. Снейп покрутил руку, любуясь переливами.       — Полезная вещь, спасибо. — он поцеловал жену в макушку. — Но не стоило. Наверняка они стоили целое состояние.       — Твои пальцы мне дороже. — она серьезно посмотрела ему в глаза. — Я хочу, чтобы мой муж возвращался домой в той же комплектации, что ушел утром.       Гермиона взяла его руку и провела губами по белым линиям шрамов на тыльной стороне ладони.       — Ты все никак не забудешь Кубу?       — Прости, но ты не видел того, во что превратилась твоя рука. — она зябко поежилась и продолжила. — Ты потерял много крови и выглядел тогда, почти как в Мунго…       — Не нужно меня опекать, Гермиона. — Он раздражённо стянул с руки перчатку и встал, так что волшебница едва не упала. — Я могу сам о себе позаботиться.       — Конечно можешь, Северус. Прости, я надеялась тебя порадовать.       Снейп раздражённо сжал пальцами переносицу и тяжело вздохнул.       — Это очень полезная вещь в моей работе и я тебе благодарен. Но не нужно носиться со мной, как курица с яйцом.       — Хорошо, любимый. — она обняла мужа и легонько поцеловала недовольно поджатые губы. — Чем ты хотел бы сегодня заняться?

***

Северус шел по залитому сумраком Лондону и думал. Сегодня они опять поругались. Опять. Когда их отношения только начинались, он чувствовал себя самым счастливым на свете. Она была его светом в окошке, его причиной просыпаться по утрам. Особенно когда она просыпалась рядом. Он долго не мог поверить, что такая женщина выбрала его, хотела его, любила его. Первые годы были просто сказкой: война закончилась, они выжили, больше никаких долгов и приказов. И её кудрявая голова на его груди. Они наслаждались свободой, новой жизнью и друг другом.       Даже после того, как они потеряли ребенка, их отношения не дали трещину, а стали, как будто крепче. Они поддерживали друг друга, помогая пережить эту боль, только теперь он прижимал её к себе, когда она кричала по ночам. Потом была Куба, его травма и второй выкидыш. Гермиона замкнулась в себе, считая, что ему и без того тяжело, с его беспомощностью, реабилитациями и постоянной болью. О третьем он узнал из записки, которую ему принесла Вильма.

      «Это случилось снова. Я в Мунго, не волнуйся. Завтра обещают выписать.»

      После этого она с головой ушла в работу. И он тоже. Они все меньше времени проводили вместе, все чаще вечера проходили порознь: у неё в министерстве, у него в лаборатории. После травмы рука так до конца и не восстановилась. Несколько раз едва не взорвав дом, Северус запечатал подвал и взялся за изучение темномагических артефактов. Гермиона помогла ему получить в министерстве лицензию и с тех пор он мог свободно зарабатывать на определении и уничтожении материальных носителей темной магии, как сейчас это официально называлось.       Вот и сейчас он шёл на очередную проверку очередной тёмной безделушки. Малфои после войны потеряли практически все, кроме особняка в Лондоне, где теперь и жили Люциус и Нарцисса. Малфой нашел свое призвание в торговле и открыл в Лютном лавку артефактов, со временем выкупив дело у наследника Горбина. Бизнес шёл в гору, сейчас на него работало трое продавцов, сеть поставщиков по всему миру, которой управлял Драко и несколько специалистов по темной магии, в том числе и Северус.       Ему оставалось пройти ещё квартал до Котла, а оттуда десять минут быстрым шагом до магазина. Вот только мысли всё также метались в голове, отказываясь подчиняться хозяину. Он специально аппарировал подальше от Косой аллеи, чтобы проветриться и все обдумать, но, похоже, это ему не помогло. Пролетая мимо очередной лавки, бывший зельевар уловил знакомый аромат. Под мелодичный звон колокольчика распахнулась дверь, и на улицу перед ним вышла девушка с огромным букетом белоснежных лилий. Она неудачно развернулась, врезавшись в его грудь и испуганно пискнула. Поверх цветов виднелись большие зелёные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, и выбившаяся из-под белой косынки рыжая прядь.       — Ой, простите пожалуйста! — сказала она и, обойдя его, убежала в противоположную сторону.       Северус против воли улыбнулся. Аромат лилий преследовал его всю оставшуюся дорогу, вытравив невесёлые мысли.

***

      — Северус, друг мой, с какой феей ты обнимался по дороге ко мне?       Люциус встал из-за стола, когда Снейп вошёл в его кабинет. Это было небольшое и довольно аскетичное помещение, вдоль стен стояли шкафы с документами, возле окна — стол и напротив стола два кресла с маленьким столиком между ними. Северус вопросительно поднял бровь, проследил за взглядом друга и понял, почему цветочный аромат не отпускал. Вся его грудь была исчерчена короткими коричневыми штрихами, немного переливающимися на свету. Похоже, когда в него влетел букет, он испачкался в пыльце и не заметил. В памяти снова всплыли зелёные глаза. А после другие, которые он не видел уже очень и очень давно.       — Похоже, действительно фея! — насмешливо произнес Люциус. — Иначе почему ты стоишь и улыбаешься, как влюбленный дурак?       Северус вздрогнул, очистил заклинанием одежду и натянул обратно безразличную маску.       — А ты завидуешь? Показывай, что там у тебя?       Люциус широким жестом пригласил к своему столу и вытащил из ящика небольшую, меньше ладони, шкатулку. Ничем не примечательная вещица: старинная, потертая, на одной стороне следы зубов, сделанная из красноватого дерева. Но от неё исходили волны тёмной магии и что-то ещё неуловимое и неясное.       — Что внутри? — Северус задумчиво рассматривал шкатулку, прокручивая ее в воздухе внутри защитной сферы. — И откуда она?       — Была в последней партии от Драко. Внутрь не заглядывал, у нас ты специалист по тёмным искусствам. Я не хочу визит авроров с обыском, если случится выброс.       — И если ещё раз ляпнешь про искусства. — Снейп усмехнулся. — Правильно сделал, что не открывал. Пошли в лабораторию, посмотрим, что мальчишка тебе прислал.       — У этого мальчишки уже свой подрастает. Кстати, передай Гермионе благодарность от Астории за ту книгу со сказками. Скорпиус её обожает.       — Передам. — буркнул он в ответ, снова вернувшись к мыслям о жене.       Нельзя сказать, что они так сильно хотели завести ребенка, хотя сам процесс доставлял им обоим много радости и удовольствия. Но другого объяснения поведению жены он не находил. У всех ее друзей, кроме, разве что, Джинни, уже бегали будущие волшебники, с которыми она с удовольствием возилась. Или дело в том, что они просто устали? Северус твердо решил, как только они купят тот дом, он заставит жену взять отпуск и не выпустят ее, пока они не обновят каждую горизонтальную поверхность, включая ступени и потолок. Когда-то это помогло им начать отношения, должно помочь и сейчас, когда они разваливаются.       Лаборатория располагалась прямо за торговым залом, в просторном помещении. Днём здесь работали штатные специалисты. Помимо торговли, в лавке Люциуса можно было проверить и зарегистрировать артефакты, чем и занимались его работники. А вот ночью здесь хозяйничал один единственный человек. Он приходил, когда в лавку попадало что-то потенциально опасное или неизвестное, с чем не справиться обычный волшебник. Его услуги стоили недешево, но он честно отрабатывал каждый кнатт.       Северус расположился за своим столом, к которому строго-настрого запрещалось подходить даже Люциусу, достал из ящика необходимые инструменты, тщательно подготовил рабочее место и только после этого опустил все ещё запечатанную в сферу шкатулку на специальный поднос. Вокруг стола засветился защитный контур, отделяя стол и волшебника от остального помещения, на потолке над столом активировалась такая же защита. Над подносом со шкатулкой поднялась большая полусфера, защищающая уже самого волшебника. Он закатал рукава рубашки, надел кожаный фартук и очки, последним натянул подарок жены.       Выделанная особым образом кожа мантикоры обладала односторонней магической проницаемостью. Это делало ее идеальной для работы с опасными волшебными предметами. Сам волшебник мог спокойно пользоваться своей магией, но в случае выброса был защищён. Однако этот вид мантикор, по понятным причинам, был очень редким и каждый клочок кожи строго учитывался и стоил очень дорого. Северус понимал, чего стоило Гермионе найти не просто перчатки, защищающие ладони или всю кисть, такие ещё продавались за бешеные деньги, но длинные, до локтя, шились исключительно под заказ по индивидуальным размерам. В легенду о благодарности Максвелла, возглавлявшего аврорат, верилось с трудом. Он бы не стал делать ничего рискованного. Значит, Гермиона солгала. Это перебивало всю радость от обладания таким ценным и нужным инструментом.       Северус вздохнул и приступил к работе. Защитная сфера, повинуясь воле волшебника, пошла рябью, вытянулась и приняла вид большого прозрачного параллелограмма со светящимися гранями. Это была их с Гермионой последняя разработка. Помимо защиты, экран позволял равномерно освещать объект, увеличивал, мог определить некоторые простые проклятия и накладывать стазис. В патенте значились имена их обоих, и каждому на счёт поступали отчисления, пусть и нерегулярно.       Шкатулка оказалась запечатана хитрым магическим замком, с которым пришлось повозиться. Через полчаса раздался щелчок и крышка отскочила. Мгновение спустя все пространство под куполом заволокло мельтешащими чёрными точками, как роем мух. Снейп мысленно поблагодарил жену за подарок — его старые перчатки здесь не уберегли бы.        «Хранитель тайн», так называлось это проклятье, несколько веков назад использовался для защиты артефактов. Например, именно оно поражало расхитителей египетских пирамид. Сейчас министерство наложило запрет на его использование, но ещё иногда всплывают древние вещицы с такой защитой. Само по себе проклятье легко развеивается, пока не успеет поразить свою жертву, иначе его уже невозможно снять. Хитрость в том, что после активации, есть буквально секунда, чтобы произнести нужное заклинание. Сделать это может только тот, кто знает о проклятье, и, скорее всего, сам его и наложил. Или тот, у кого есть защитный купол и перчатки из кожи мантикоры.       Снейп мысленно отметил купить по дороге любимых кексов Гермионы и прошептал несколько слов на шумерском. Мошки тут же исчезли. Внутри шкатулки, лежал свёрток ткани, похожей на полуистлевший лен. Северус осторожно его взял и развернул. Ему на ладонь упал коричневый камень, небольшой, квадратный, с двусторонней французской огранкой, похожий на яшму. От него исходило ощущение магии, как от обычного артефакта. Похоже, проклятье было одно и на шкатулке. Снейп дезактивировал защитные чары и жестом подозвал Люциуса, все это время сидящего в углу и наблюдающего за работой друга.       — Забавную вещицу тебе подкинул сынок. — волшебник снял перчатки и покрутил в пальцах камень. — С виду обычный булыжник, разве что немного фонит. Но с очень древней и опасной защитой. Откуда она?       — Надо уточнить по накладным, — Люциус потер подбородок. — Но, вроде, та партия пришла из храма Иштар.       — Интересно… Иштар, значит.       — И что же это значит?       — А ничего, она почиталась как покровительница плотской любви, плодородия, войны и распрей.       — Интересный набор.       — И не имеющий к этому камню никакого отношения.       — Уверен?       — Абсолютно. Я уже встречал такие вещицы. Одно время была весьма популярная игрушка у нечистых на руку чернокнижников. Называлась «Джинн». По легенде, могли исполнять желания, но я ни разу не встречал упоминаний, чтобы они сбывались. Да и не бывает таких артефактов, это невозможно.       — Про Дары Смерти тоже так говорили. — Усмехнулся Люциус. — А если бы были, что бы ты пожелал?       — Не знаю, — Северус перекатывал между пальцами камень, любуясь игрой света на гранях. — Чтобы Гермиона родила мне ребенка. Чтобы вернулась моя Лили Эванс… — волшебник раздражённо бросил камень обратно в шкатулку, он ударился о крышу, опрокидывая ее на стол и на внутренней стороне стали заметны насечки. — А-мар амме нин.       Северус немного знал шумерскую клинопись и смог прочитать надпись.       — И что это значит?       — Слово, мать, богиня… Какого?       Последнее слово одновременно вырвалось у обоих мужчин, когда камень в шкатулке сначала слабо засветился, потом по глазам резанула вспышка света и послышался слабый женский голос.       — Кто вы и что здесь происходит?