Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Он кипел от злости, пока складывал в свою сумку свои последние самые ценные вещи. Одна стопка пергаментов дала бы ему контакты и рычаги, необходимые, чтобы выжить в Эссосе и чтобы оставаться в тени. Также здесь был один из немногих экземпляров книги «Огонь и кровь: династия Таргариенов», которая принесет ему изрядную сумму денег от коллекционеров. Еще в сумке уже лежал бесценный кинжал принца Рейегара — что ж, у всего есть цена — и несколько мешочков с золотыми драконами. А остальное ему пришлось сжечь. Петир прекрасно понимал, что Тайвин Ланнистер был престарелым дураком. У него все еще были хитрость, коварство и непревзойденная жажда власти. Кроме того, у него была мощь, имя и решимость довести до конца почти все, за что он брался. Это должно было быть грязно, такие вещи всегда были, когда дело касалась интриг, но в конце концов Ланнистеры заняли бы трон, и сам Петир расчистил бы себе путь к женитьбе на Лизе. Как только Тайвин умрет — возможно, ему придется ускорить это процесс, если потребуется, — то остальные члены семьи созреют для его следующего шага. Он отдал должное тому, что лорд Джейме попытался использовать несколько хитрых уловок, но он не был настолько умен. Петир мог бы заставить его гоняться за тенями в мгновение ока, оставив его и его семью уязвимыми перед реальными угрозами. Все, что для этого потребовалось бы, — это время, а его у него было предостаточно. Но сначала… этот переворот должен был бы пройти без сучка и задоринки. При всей хитрости Старого льва Петир не ожидал, что у Тайвина будет слепое пятно размером с его золотого сына. У него давно были сомнения в лояльности Джейме Ланнистера. Каждый его шаг, каждый жест, каждое движение свидетельствовали о том, что он шел в ногу с королем Эйемоном Таргариеном. Но как он мог? После страданий, которым он стал свидетелем в присутствии последнего короля Таргариенов, и его убийства лорд Джейме должен был так же опасаться бастарда дракона, как и его отец. Также Петир думал, что король Эйемон сошел с ума, назначив убийцу своего деда десницей. Оглядываясь назад, это был блестящий ход, позволивший привлечь Запад на свою сторону и использовать мощь, которую олицетворял лорд Джейме, чтобы привлечь Простор в качестве еще одного союзника. Король Эйемон, несомненно, многого достиг, но затем мальчишка слишком расслабился. Он оставил лорда Джейме править вместо себя и поставил их в идеальное положение, чтобы вырвать трон из его вялых рук. Тайвин заверил его, что его сын подчинится. И чтобы убедиться в этом, тот сам отправился к своему сыну и разъяснил бесчестные действия дракона, который заключил в тюрьму женщину из-за поддельного письма. Король Эйрис тоже когда-то имел ум острый, как нож, а на следующий день он стал безумным, как Верховный Воробей. Его несправедливости начались с малого, прежде чем он перешел к большим. Тайвин был уверен, что этого будет достаточно, чтобы навсегда настроить Джейме против безумных Таргариенов и напомнить ему, что его семья была единственной, кому он мог доверять. Но Джейме Ланнистер держал своего отца за дурака и построил свои планы за его спиной. Тревога Петира возросла, когда его шпионы вернулись с информацией о том, что северяне и речники шепчутся друг с другом о готовящемся перевороте. Когда он поднял тревогу, Старый лев изменил планы насчет переворота и начал его на целых три дня раньше, чем это было первоначально запланировано. Но несмотря на изменение времени, уши и глаза Петира сообщили, что большинство речных и северных лордов забаррикадировали двери в свои собственные покои. Затем Тиреллы обернулись против них и начали атаковать солдат Ланнистеров. Леди Оленна предала их. И теперь Петир был вынужден уйти и снова начать с самого низа, и все потому, что он предположил, что Тайвину Ланнистеру хватит ума и хитрости победить дракона в волчьей шкуре. У него, конечно, не было недостатка в этих качествах, но его собственный сын, вставший у него на пути, удивил их всех. Боги, тот целитель, который спас лорда Джейме от железнорожденных, все испортил, но Петир должен был вновь действовать и найти способ убить его, поскольку, подобно Джону Ройсу, лорд Джейме показал себя слишком упрямым, чтобы оставлять его в живых. Петир подпрыгнул, услышав громкий стук в дверь. У него не было времени. Он швырнул свечу на разбросанные пергаменты, которыми был завален его стол. Петир напряженно переводил взгляд с огня на дверь. Казалось, что пламени потребовалось мучительно много времени, чтобы обратить в пепел пергамент. Тут дверь раскололась под весом солдат, и следующего удара она бы точно не выдержала. Бейлиш разочарованно зарычал, схватил свой арбалет и повернулся к другому выходу. На двери появилась еще одна трещина, и он услышал крик Висенте. — Вон он! Схватите его! Петир выругался себе под нос, понимая, что не успел уйти так, чтобы его не заметили. Однако он ухмыльнулся, когда еще один мужчина крикнул: — Нам нужно потушить огонь. Нам нужны эти документы! Это доказательство! Вероятно, им удалось бы спасти часть его писем, но, конечно же, не все. Но и этого могло хватить для того, чтобы обвинить его во многих грязных делишках. Петир с головокружительной скоростью пробирался по коридорам, радуясь, по крайней мере, тому, что внутри не было никого, кто потенциально мог бы его предать. Комнаты, мимо которых он проходил, были пусты. Даже в его собственном убежище, где он устроил поджог, было минимум мебели, только грубый стол и стул. Он держал большую часть своих писем разделенными между борделем и этим местом на случай, если какое-либо жилище будет раскрыто. Хотя информация в этом конкретном здании была дополнительно скрыта за фасадом рядом с его столом. Он не хотел рисковать тем, что все обнаружится, но теперь это было невозможно скрыть. У него были лишь незначительные проблески внешнего мира через окна, которые были зарешечены и частично прикрыты, чтобы сохранить целостность его тайны. К счастью, в этой части Королевской гавани оказалось в основном темно и тихо. Если бы он подождал намного дольше, сеть сомкнулась бы вокруг него, но он еще мог проскользнуть, как угорь. Петир начал замедляться, когда он приблизился к двери, ведущей на улицу. Он проклинал себя за недостаток выносливости, свою физическую форму он никогда не считал приоритетом, поскольку никогда не был особенно быстрым или сильным. Он выбежал за дверь и сумел сделать еще несколько шагов, прежде чем нашел несколько деревянных ящиков и решил отдохнуть. Всего пару секунд. Его секретное жилище находилось в дальнем конце улицы, прямо рядом с доком. Петир мог видеть факелы внизу, которые несли солдаты, рассыпающиеся по улочкам небольшими группками, но они еще не были даже отдаленно близко. Он мог просто посидеть и перевести дыхание. Грохот шагов из коридора, который Петир только что покинул, привлек его внимание, и он зарычал сквозь стиснутые зубы. Если он не ошибался, то человек, бегущий за ним, был один. Петир снял со спины арбалет, используя ящики, установил его и выровнял прицел. Он почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от ликования, когда предатель Висенте ворвался в проем и остановился, дико озираясь в поисках его следов. «Это тебе за мои проблемы», — подумал он и выпустил болт. Висенте заметил его в последний миг, а потом отшатнулся и застонал, когда стрела угодила прямо ему в грудь. Петир запрокинул голову и позволил себе рассмеяться. — Ты думал, что сможешь одолеть меня. Ты никогда не был так хорош, как думал, — крикнул ему Бейлиш, выглянув из-за ящиков. — Человек ранен! — вдруг раздался голос из коридора. Петир выругался и бросил арбалет. Он снова побежал, ищя глазами маленькую лодку, которую припрятал для своего побега. У него не было времени перезарядить арбалет, а возиться с ним было слишком громоздко. Его усталость была забыта, когда Петир усмехнулся своей удаче убить по крайней мере одного человека, который, как он обнаружил, был занозой в его боку. Он хотя бы доживет до другого дня по сравнению с тем глупым мальчишкой. Его сердце воспарило, когда Петир обнаружил свою маленькую гребную лодку, покачивающуюся на волнах, блаженно нетронутую. Он побросал туда свои ценности, бросил веревку и начал грести. Петир вздохнул с облегчением, когда лодка отошла от причала, и только потом он увидел солдат, бегущих по тропинке. — Вот он! Он уходит! — Найдите лодку. Нужно его нагнать! Но Петир мог только усмехнуться. К тому времени, как они найдут лодку, он будет уже далеко. У капитана Аурика был большой корабль, который мог стоять на якоре только у берега и палуба которого была частично освещена фонарями. Его плечи горели от усилий, и он начал чувствовать подкрадывающуюся усталость — обычное явление после того, как он не спал всю ночь. Петир был почти на корабле и мог сказать, что посветлевшее небо предвещало приближающийся рассвет. Оглянувшись на причал, он сумел вновь усмехнуться между вдохами, когда увидел пару гребных лодок, плывущих за ним, но они были так далеко, что огни их фонарей казались немногим больше светлячков. Петир ухмыльнулся, когда почувствовал, как лодка врезалась в борт более крупного корабля. Сверху спустили веревки, и он прикрепил их к концам лодки, затем с растущим удовлетворением ждал, пока его медленно поднимут на палубу. Несмотря на боль в плечах, которую он пытался унять, Петир улыбался. Переворот, возможно, и провалился, но он все еще был жив. И у него было больше, чем пара планов, которые еще можно будет воплотить в жизнь. Теперь, когда он знал, что на лорда Джейме нельзя положиться в том, что тот выступит против своего короля, он найдет новый подход и нового лорда, на которого можно поставить. Его бизнес в борделе был для него потерян, но деньги, которые он вложил в несколько банков под множеством псевдонимов, будут доступны ему в Браавосе. Петир получил бы преимущество над любым письмом, которое попыталось бы попасть в Железный банк. Когда он перепрыгнул через борт на палубу, он обнаружил капитана Аурика, стоящего неподалеку и наблюдающего за ним с нейтральным выражением лица. Это был седой старик с пожелтевшими зубами. Его любимым предметом одежды был красный плащ с золотой вышивкой, выцветший с годами и под постоянным натиском морской воды. И все же Петир никогда не видел его без него. — Ах, капитан, я благодарю вас за то, что вы оставались рядом в эти тяжелые времена, — сказал Петир с заискивающей улыбкой. Он порылся в кармане своего длинного плаща и вытряхнул маленький мешочек с золотыми драконами. — Как и говорил, вот вторая половина платы, которую я обещал за ваши хлопоты. А теперь, если вы не возражаете, мы должны немедленно отправиться в Браавос. Петир немного нервничал, когда выражение лица капитана Аурика не изменилось, но мужчина потянул за шнурок на мешке и открыл его, чтобы просеять монеты. Затем он кивнул и сказал с легкой удовлетворенной улыбкой: — Ваша каюта готова, как вы и просили. — Премного благодарен, — удовлетворенно ответил Петир, после чего снова взял свою сумку и направился к большой каюте в корме. Когда Петир открыл дверь, он услышал звон и почувствовал резкий удар, который почти отбросил его назад. Он замер от шока, и его сердце упало, когда, посмотрев вниз, Петир увидел стрелу, вонзившуюся почти по самое оперение в верхнюю часть его живота, прямо под ребрами. Он изо всех сил пытался оторвать взгляд от неуместного зрелища, но кто-то пошевелился, и он обнаружил, что Варис обошел его, чтобы закрыть за собой дверь. Он двигался тихо, но намного быстрее обычного, почти как тренированный боец. — Ай, яй, так грубо, — насмешливо сказал Варис. Петир не знал, имел ли он в виду арбалет или что-то еще. Почему-то боль, которую он должен был чувствовать, еще не пришла, и он не знал, что об этом думать. Он все еще дышал, даже когда его сердце стучало в ушах и Петир весь покрылся потом, но колени у него подкосились, после чего он сполз по двери. Ужас заполнил его до глубины души, но он почувствовал, как под этим всем закипает горячая ярость. — Почему? Ты помог бы Таргариену и его верной собаке, этому слабому Ланнистеру? На самом деле, Варис, я думал, ты лучше этого, — сказал Петир, стараясь говорить ровным голосом, но он сглотнул, и его взгляд продолжал сверлить арбалетный болт, торчащий из его собственной груди. Все это казалось нереальным, как будто это происходило с кем-то другим. — У меня есть свои причины. Я был… в основном доволен тем, что ты натворил, — неспешно произнес Варис. — Твой обычный вид хаоса идеально подходил для моих нужд. На какое-то время. Однако ты изжил свою полезность, и теперь ты представляешь ценность для меня только мертвым. В конце концов, я должен доказать свою полезность победителям, и что может быть лучше, чем отдать им тебя? Я мог бы позволить тебе жить, но, боюсь, ты сделал это невозможным, когда начал распространять эти мерзкие слухи обо мне. Это было низко, дорогой Пересмешник. — Ты выдал мою причастность к убийству лорда Джона Аррена! Я всего лишь вернул должок! — прорычал Петир в ответ. Его начала бить дрожь, и он застонал, когда первая волна боли наконец накрыла его. Варис склонил голову набок. — Итак, почему я должен беспокоиться об этом? — невинно спросил он. — Это довольно ловко убрало бы целое королевство из списка союзников дракона и значительно облегчило бы склонение чаши весов. Его царствование никогда бы не было обеспечено, пока за Орлиное Гнездо держалась леди Лиза, и я сомневаюсь в решимости мальчика вести войну против женщины. Петир судорожно вздохнул, и страх обрушился на него. Он просчитался. Варис был мастером скрывать свою ложь, но у каждого были тики, которые они не могли контролировать. Доля правды была в самих его словах и выражении лица. — Хм… как он?.. — слабо спросил Петир и запнулся. — Мне самому это неясно. Они рассказали мне, что им известно о моих связях с принцессой Дейенерис. Тогда я понял, что именно так я могу остаться мастером над шептунами и заслужить их благосклонность. Так что я согласился, — ответил Варис, его голос был более глубоким, лишенным его обычного жеманства. — Еще одна вещь, которую они ясно дали понять, это то, что твои дни были сочтены как королем, так и десницей. Они были полны решимости привлечь тебя к ответственности. Я должен восхищаться их усилиями, какими бы жалкими они ни были. Несомненно, они недооценили тебя. Но ты недооценил их в ответ. Я уверен, что они предпочли бы, чтобы ты был жив и пропел им парочку своих секретов. Но мы не можем допустить этого, не так ли? Я боюсь, что им придется удовлетвориться твоим телом, которое тоже послужит достаточно хорошо. Петир внезапно осознал сквозь туман, который заполнял его голову, что Варис заводил механизм, пока говорил. — Нет, сто… — с паникой в голосе начал Петир, а потом услышал звон спускаемого арбалета, и его мир взорвался болью, когда стрела вонзилась ему в грудь. Петир попытался сделать еще один вдох, чтобы закричать, но агония, скрутившая его внутренности, оборвала его. Последнее, что он почувствовал, так это теплый металлический привкус собственной крови, заполнивший его рот, которая перекрыла ему доступ к кислороду, убивая его быстрее, чем стрелы в его теле.