Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

— Возможно, сегодня вечером, ваша светлость, я смогу показать вам хвост Дракона и где он соединяется с Короной Короля. А между этими двумя созвездиями находится Восточная звезда, называемая Благодатью Матери. Это главная звезда, по которой моряки добираются до Эссоса. Однако, в зависимости от сезона, она может привести вас к северу от Эссоса или к югу от Эссоса. Прямо сейчас она ведет на юг и приведет вас к Тирошу, — с энтузиазмом объясняла ему Сарелла Сэнд, когда они смотрели на небо на востоке, опираясь на поручни корабля. Она сияла, когда говорила, и ее энергия была заразительной. — Очаровательно. Мне и не приходило в голову, что созвездия на юге могут отличаться от созвездий на севере, — сказал Эйемон. — Интересно, похож ли Хвост этого Дракона на наше созвездие Ледяного дракона на севере. Я хотел бы посмотреть на это. Я присоединюсь к вам здесь, когда сядет солнце. — Я с нетерпением жду этого, ваша светлость, — сказала она, и Эйемон почувствовал, как у него потеплело на сердце. Путешествие обратно в Королевскую Гавань было долгожданным изменением темпа по сравнению с путешествием на юг, и в основном благодаря дорнийцам на борту. Больше делать было нечего, кроме как читать или разговаривать с его дядей, и они были не в лучших отношениях с тех пор, как прошли половину пути на юг. Его дядя продолжал оставаться холодным и угрюмым, поддерживая разговор по мере необходимости, но в остальном оставаясь тихим. Эйемон с ним почти и не говорил, выходит. Он находил компанию Сареллы гораздо более привлекательной. Она была примерно одного роста с ним и имела такую же золотистую кожу и темные волосы, как у ее остальных сестер. Однако, если улыбки ее сестер были скрытными и порочными, Сарелла была открытой и теплой. Ее энтузиазм в отношении знаний затмевал любую хитрость в борьбе с ним, хотя принц Оберин предупреждал его, что Сарелла так же хорошо владеет копьем, как и ее сестры. Принц Оберин сам сопровождал свою дочь и должен был занять место в Малом совете, которое Эйемон предложил Дорну. Эйемон мог только представить искры, которые вспыхнут между ним и Джейме, когда они неизбежно столкнутся головами. Он почти с нетерпением ждал этого. Он пообещал принцу Дорану и принцу Оберину возможность позволить рыцарю по их выбору занять последнее вакантное место в Королевской гвардии. У них была всего одна ночь, чтобы найти его, и все же это не заняло у них даже столько времени; сир Деймон Сэнд, бастард из Дара Богов, теперь стоял рядом с ним, все еще одетый в свои дорнийские доспехи. Он дал временные обеты при посадке на корабль. Обеты будут официально оформлены при дворе в Королевской Гавани по их возвращении. Он был высоким молодым человеком, которому еще предстояло выяснить, вырастут ли дальше его долговязые конечности. У него были светло-каштановые волосы и аккуратно подстриженная борода. Тень ухмылки промелькнула на его лице, и Эйемону показалось, что в глазах молодого человека мелькнула хитрость. Он не был уверен, насколько доверяет парню свою защиту, но, произнеся свои клятвы, он улыбнулся и сказал, что это большая честь. В такие моменты Эйемону хотелось обладать способностью Джейме видеть звуки и читать скрытое значение голосов тех, с кем он сталкивался. Он не должен был удивляться, узнав позже, что сир Деймон был оруженосцем самого принца Оберина. Казалось вероятным, что сир Деймон скорее встал бы на сторону принца Оберина, чем на его, если бы до этого дошло. Но он также признал, что ему нужно взять свое беспокойство под контроль, прежде чем он станет таким же безумным и параноидальным, как его дед. «Ты только что заключил с ними союз. Ты для них более ценен живым, чем мертвым,» — утешал он себя, но с такими людьми, как лорд Тайвин Ланнистер и Петир Бейлиш, дышащими ему в затылок, ему было трудно оставаться спокойным. Он еще раз помолился, чтобы Джейме хорошо управлял королевством и держал своего отца в страхе. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы избавиться от страха, который стал постоянно присутствовать внизу живота. И даже так ему не удалось полностью избавиться от беспокойства из-за того, что по возвращении он обнаружит столбы дыма, поднимающиеся над Королевской Гаванью, а не спокойный город. — Ваша светлость! — окликнул его капитан Хайл. Эйемон обернулся и увидел, что он стоит рядом со своим рулевым, устремив взгляд вдаль. — Ваша светлость, смотрите вперед! Эйемон перегнулся через борт, чтобы заглянуть за нос, и нахмурился. Он насчитал четыре галеры и два галеона, выстроившихся подковой, преграждая им путь. Его гнев усилился, и он почувствовал прилив крови к вискам. Это не могло быть простым совпадением. Он вспомнил предупреждение Джейме о том, что, по его мнению, его отец попытается что-то предпринять против Эйемона на обратном пути в Королевскую Гавань, и, кажется тот был прав. Эйемон положил руку на рукоять своего меча и направился к капитану. — Что вы можете мне сказать, капитан? — Ваша светлость, — начал мужчина, отвесив ему короткий поклон, а затем протянул ему трубу с мирийским стеклом. Он взял его и поднес к своему глазу, одновременно с этим слушая капитана. — Их паруса красного цвета. Корабль впереди знакомый, хорошо известный среди моряков. Он называется «Валириец» и принадлежит Салладору Саану. Пирату. Если вам интересно мое мнение, то это все не к добру. — Так и есть, — пробормотал Эйемон. Он осмотрел сквозь стекло борт корабля в надежде уловить признаки происходящего, но на таком расстоянии он мог видеть только размытые очертания людей, расхаживающих по палубе, как будто в дозоре. Это было подозрительно. Эйемон осмотрел другой галеон и заметил, что на развевающемся флаге были два скрещенных пера на коричневом поле. Ни один дом Запада не имел такого герба. — Есть ли способ, которым мы можем обойти их? — спросил Эйемон, продолжая смотреть через трубу на открытую воду на востоке, и увидел там еще несколько кораблей поменьше. Их носы были повернуты в их сторону, и они незаметно приближались. — Они пытаются загнать нас в угол, — хмуро сказал Эйемон, опуская трубу. — Похоже на то, ваша светлость. Я бы сказал, что они заинтересованы в том, чтобы удержать нас от выхода в открытое море, — согласился капитан, заправив пальцы за пояс. — И ты был бы прав, — сказал Эйемон с коротким кивком. — Я не думаю, что у нас есть шансы в море, по крайней мере, против пиратов. Он вновь взглянул в подзорную трубу, чтобы оглядеть ближайшую к ним сушу. Эйемон осмотрел побережье, заметив бесчисленное количество бухточек вдоль берега, разделенных зубчатыми скалами с обеих сторон. Он изучал местность. В ближайшей бухте на песке были разбросаны высокие и неприступные островки скал. Они были покрыты зеленым мхом, а на верхушках, как птицы, сидели корявые деревья. Было трудно сказать, но к бухте по суше вело нечто похоже на тропинку, которая тянулась по пологому склону куда-то вверх. Он нахмурился. Его люди оказались бы в невыгодном положении, пытаясь высадится на сушу, и если бы это нападение было совершено лордом Тайвином Ланнистером, он бы уже расположил своих солдат за скалами, готовый нанести удар в тот момент, когда они ступят на землю. Они были бы просто ягнятами, окруженными львами. Однако в бухте рядом с ней на пляже было всего несколько валунов поменьше. Эйемон на миг подумал, что тропинка, ведущая с обратной стороны, была не больше расщелины. Из нее было бы трудно выбраться, и еще труднее попасть внутрь. Эйемон уставился на плывущие к ним корабли. — Капитан, что это за бухта вон там? Та, что с маленькими валунами, — спросил он. — Это, должно быть, бухта Соленого Мха, ваша светлость, — ответил капитан Хайл, и Эйемон не мог не заметить, как тот нервно сглотнул или как его глаза перебегали с него на корабли, медленно окружавшие их, и обратно. — У вас есть карта? — решительно спросил он. — Да, ваша светлость. После минуты возни капитан разложил карту на паре ящиков и указал на нее. Он подошел ближе и склонился над картой, чтобы сориентироваться. Там был небольшой овраг, который прорезал заднюю часть скал, и, казалось, это был единственный выход. Эйемон задумчиво потер подбородок. Он пережил так много сражений, и все же его никогда не осаждали на море и ему было незнакомо, как вести бой на воде. Эйемон предпочитал находиться на твердой земле, и даже песок, пусть не идеален, но все же это лучше, чем вода. Карта бухты показывала, что через окружающие скалы к ней вела узкая тропинка, по которой можно было добраться до нее. Они могли попасть в засаду, если попытаются пройти через нее, чтобы добраться до другой стороны. Тайвин мог спрятать на земле столько людей, сколько хотел, но только на другой стороне ущелья, если он намеревался застать их врасплох, но корабли могли вместить не так много. Было ли лучше держаться на воде? Но корабли не отличались особой маневренностью. Их окружало более полудюжины. Каждый корабль мог подъехать с любой стороны и выгрузить своих людей, быстро превзойдя их численностью. Сможет ли он обойти «Принца Рейегара» достаточно близко к утесу, чтобы помешать людям подойти к ним сзади? Но другие корабли при необходимости могут задействовать лодки поменьше, и в конце концов они захватят их. — Направляйтесь в бухту Соленого Мха. Подведите нас так, чтобы корабль шел параллельно берегу, и бросьте якорь. Нам нужно сделать так, чтобы кораблям было как можно труднее добраться до нас, — наконец отдал приказ Эйемон. Капитан мгновенно начал выкрикивать указания своим матросам. К этому времени другие пассажиры корабля заметили суда и начали толпиться у бортов. Он мог видеть множество людей, смотрящих в его сторону, а именно его дядю, его Королевскую гвардию и принца Оберина. Его дядя напряженно застыл, когда увидел корабли, а потом быстро подошел ближе и встал рядом с ним. — Ваша светлость, что происходит? — мрачно спросил он. — Ловушка захлопывается, — коротко ответил Эйемон. — Какая ловушка? — Лорда Тайвина, дядя, — сказал он с немалой долей недовольства. Нед нахмурился. — Простите меня, ваша светлость, но, возможно, нам лучше остаться на корабле, — осторожно сказал он. — Я уже подумал об этом, дядя, но… — начал Эйемон и нахмурился. — Я не хочу, чтобы «Принц Рейегар» пострадал в бою. А так будет, ведь на некоторых из этих кораблей находятся пираты. Они бы разорвали нас в щепки. — Они могут с такой же легкостью сокрушить нас на пляже, — заметил Нед. — Я уверен, что план таков и есть. Но «Принц Рейегар» — наше единственное средство передвижения, — ответил Эйемон. — Мы не можем его потерять. Его дядя бросил на него озадаченный взгляд. — Мы вряд ли сможем воспользоваться им, если будем мертвы, — мрачно заметил он. — Но если мы останемся в живых, то нам нужен будет корабль, чтобы уйти, — возразил Эйемон, хотя понимал, что хороших исходов в их ситуации было мало. Он проклинал Тайвина Ланнистера за его неспособность быть удовлетворенным. Скорее всего, это означало их смерть, но будь он проклят, если не будет сражаться до последнего человека или не предпримет попытку к бегству. — К оружию! К оружию! — взревел Эйемон. — Похоже, у этих кораблей враждебные намерения. Нам лучше подготовиться!.. Началась суматоха, когда люди бросились либо хватать оружие, либо облачаться в доспехи. Эйемон не мог не заметить, что принц Оберин и Сарелла тоже спустились под палубу. Она сохраняла свое невозмутимое и непринужденное лицо, и он не мог не восхититься подобным поведением в свете опасности. Эйемон посмотрел на горизонт, где приближались корабли, и решил тоже спуститься на палубу за своими доспехами. Сир Арис, сир Торрхен и даже сир Деймон последовали за ним. Они уже были одеты так, как от них ожидалось. Впервые с тех пор, как он ушел, Эйемон пожелал, чтобы сир Барристан был рядом с ним, но он также был рад, что его лучший рыцарь теперь охраняет Дейенерис. По крайней мере, она заставила бы Тайвина Ланнистера пожалеть о том дне, когда он решил совершить свой переворот, если он проиграет. Оливар Фрей был занят завязыванием узлов, но он вскочил на ноги и поспешил к нему с заискивающей улыбкой, ожидая его приказаний. — Иди, Оливар, помоги мне надеть доспехи, — строго приказал Эйемон. Его оруженосец нетерпеливо повел его в королевские покои и придержал дверь открытой, чтобы они могли пройти. У него не было большой практики в облачении другого человека в доспехи, и его пальцы то и дело соскальзывали с завязок, но Эйемон не обратил внимания на его неловкость. Он на мгновение задумался, что будет с Джейме в случае успеха Тайвина. Если расчеты, о которых ему рассказали, были верны, Дейенерис находилась всего в нескольких неделях от того, чтобы высадиться в Королевской Гавани. Сможет ли Джейме защитить ее? Позволит ли она? Ее драконы все еще были маленькими, едва ли грозные звери, какими они могут стать в будущем. Если он правильно помнил, она использовала их, чтобы стереть Астапор с лица земли в том возрасте. Они были могущественны, но уязвимы. Она не стала бы рисковать ими в настоящей битве, где шансы были бы неравными. Если Эйемон не сможет выжить, это придется сделать Дейенерис и ее драконам. Вероятность успеха в борьбе с Долгой Ночью, когда королевства в таком беспорядке, была в лучшем случае низкой. Без драконов это было бы невозможно. Но прежде Боги уже вмешались и предотвратили смерть Джейме. Вмешаются ли они сейчас, чтобы предотвратить и его смерть? Он был уверен, что они хотели, чтобы он взошел на трон, несмотря ни на что. Власть не была его желанием, но он думал, что с захваченным вихтом и всеми устремленными на него глазами он сможет мобилизовать Семь Королевств против неминуемой гибели. Это спасло бы его семью и друзей. Это спасло бы мир. Это было то, чего они хотели… не так ли? Зачем еще утруждать себя возвращением их обоих? Зачем еще возвращать Джейме в то время, когда он мог принять решение и не быть зачинщиком войны? Война все равно произошла, но репутация Джейме не была полностью запятнана. Повредит ли этот шаг его отца его усилиям быть благородным в глазах других королевств? Он надеялся, что нет. «Пожалуйста, Старые и Новые Боги. Если вы не можете пощадить меня, пощадите хотя бы ее», — молился Эйемон, его глаза поднялись к потолку его каюты. Он проверил каждую деталь своих доспехов и потянулся, чтобы вытащить маленький нож, привязанный к его икре. Удовлетворенный своим снаряжением и подвижностью, Эйемон снова вложил его в ножны и выпрямился. — Призрак, идем, — сказал Эйемон. Его волк уже пружинисто вскочил на лапы, когда они еще только вошли, и в волнении мерил шагами комнату, а теперь он поспешил к нему. Даже с шестью королевскими гвардейцами он чувствовал себя в большей безопасности, когда Призрак был рядом. Вернувшись наверх, Эйемон продолжил следить за приближением кораблей, идущих с востока. Они были меньше и легче, но, вероятно, могли вместить сравнительно немного солдат. Если бы капитан мог маневрировать кораблем, чтобы заблокировать большую часть побережья, галеоны, по крайней мере, не смогли бы пристать к берегу. — Что ж, ваша светлость, я вижу, силы врага настроены против вас, — сказал принц Оберин с самодовольной улыбкой на губах. — Вы все еще так уверены в своих союзниках-Ланнистерах? Эйемон наградил его холодным взглядом. — Я не питаю иллюзий, что лорд Тайвин будет сидеть сложа руки. Но, да, я остаюсь непоколебимым в том, что лорд Джейме Ланнистер, мой десница, остается моим союзником, — многозначительно ответил он. — Ну, своего отца он убедить не смог в верности вам, — ответил принц Оберин, цокая языком в притворном разочаровании. — Его шансы убедить своего отца отступить были примерно такими же вероятными, как в том, что вы бы упустили возможность сразиться с Горой, — сказал Эйемон и снова поднял трубу, чтобы обследовал бухту Соленого Мха. Пляж представлял собой мягкий белый песок, со всех сторон окруженный высокими скалами. Кроме небольшого количества валунов, там не было места, где могла бы спрятаться армия. Без предупреждения Джейме Эйемону и в голову бы не пришло ожидать нападения, и у него было ощущение, что Тайвин будет сохранять элемент неожиданности так долго, как сможет. Он надеялся, что им хватит времени взять вверх до того, как армия лорда Тайвина прорвется. «У нас есть возможность изменить ситуацию», — подумал он, взял карту и разложил ее на брошенном ящике на корабле. — Дядя, принц Оберин! У меня есть план, — подозвал Эйемон своих ближайших сторонников. Эти двое столпились вокруг него, Оливар почтительно встал чуть в стороне, но Эйемон видел, как он вытягивает шею, пытаясь что-нибудь разглядеть. Он немного подвинулся, чтобы освободить для него место, которое тот с готовностью занял, и начал излагать свой план. — Для начала я попросил капитана расположить этот корабль вдоль берега. Другим галеонам тогда будет слишком сложно обойти нас. Я ожидаю, что эти корабли поменьше… — Каравеллы, — поправил его принц Оберин. — Эээ… да, — немного неловко протянул Эйемон. — Эти каравеллы причалят к берегу, но у них будет меньше людей для высадки. Я ожидаю, что основная часть армии, которую привел с собой лорд Тайвин, пройдет через это ущелье. Принц Оберин, разместите пятьдесят ваших копий на этом пути. Сложите их бок о бок и друг за другом. Они должны удерживать свою позицию. Ваши копейщики должны быть способны противостоять основной массе армии, поскольку одновременно может пройти не так много людей. Остальные из нас будут стоять на своих местах и сражаться с людьми с каравелл на пляже. Мой план ясен? — Да, ваша светлость, это прекрасный план, — оценил принц Оберин, хотя Эйемону было трудно понять, серьезно ли он или лжет. — В конце концов, мы еще можем противостоять Тайвину Ланнистеру, — одобрительно произнес дядя и хлопнул его по плечу. После этого они разделились, ожидая, пока корабль подойдет достаточно близко к берегу, а принц Оберин организовал своих копейщиков так, чтобы они были готовы. Эйемон надеялся, что капитан сможет подвести их корабль достаточно близко к берегу, чтобы им не понадобились шлюпки, но все они были готовы и к такой возможности. — Бросьте якорь! — крикнул капитан своей команде, когда зайти дальше не представлялось возможным, чтобы не сесть на мель, и Эйемон нахмурился, увидев, что берег все еще находится в сотне футов от него. Капитан тоже это понял. — Прошу прощения, ваша светлость, но мы рискуем пробить корпус, если подойдем еще ближе, — сожалеюще произнес он. — Кажется, здесь нет никаких рифов, но у кромки воды есть камни и галька. Мы хотим быть осторожными. — Спасибо, капитан, — крикнул Эйемон. — Копейщики идут первыми! — Вы знаете свои задачи. Перекройте ущелье. Убедитесь, что пляж безопасен для короля, — отдал им последний приказ принц Оберин, сжимая крепче собственное копье. Шлюпки были загружены копейщиками, а затем спущены на воду, едва якорь достиг дня. Эйемон наблюдал, как лодки направились к берегу, и, едва сели на мель, как из них начали быстро выходить копейщики, а затем услужливо столкнули лодки обратно в воду, чтобы смогли сойти на берег следующие отряды воинов. Эйемон то и дело оглядывался на восток, чтобы увидеть, как каравеллы подползают все ближе к их кораблю, и, если верить тому, что он видел, они были уже почти у края утеса. «Слишком медленно», — обеспокоенно подумал Эйемон, чувствуя, как напряжение в его плечах нарастает. — Ваша светлость, вы собираетесь сойти на берег? — тихо спросил сир Арис. Эйемон оторвал взгляд от кораблей и хмуро уставился на своего гвардейца. — Естественно, — твердо сказал он. — Я тоже буду сражаться. — Вы могли бы остаться на борту. Спрячьтесь в трюме. Там они могут вас и не найти, — осторожно сказал сир Деймон. — Я не буду трястись от страха, прячась в трюме, как какая-то крыса, пока люди умирают за меня, — сердито прорычал Эйемон. Сир Деймон не струсил перед его вспышкой гнева. Он даже мог поклясться, что видел, как тот едва заметно улыбнулся, слегка поклонившись в знак уважения. — Как пожелаете, ваша светлость. Эйемон внимательно оглядел его, а затем повернулся, чтобы узреть, как на борт были подняты шлюпки для следующего отряда. Когда подошла его очередь, то к нему присоединилась Королевская гвардия, дядя, Оливар и Сарелла Сэнд. Она одарила его взволнованной улыбкой, как будто их жизни не были поставлены на карту, когда их взгляды пересеклись. — Я прошу прощения за то, что вы оказались втянуты в это, — искренне сказал он. — Вы король, ваша светлость. Ваша жизнь никогда не будет скучной, — воодушевленно ответила она. «К сожалению», — самоуничижительно добавил про себя он. Его жизнь была бы намного проще, если бы он мог переключить всеобщее внимание с проблем около его трона на истинную угрозу на Севере. Джейме прислал ему весточку, что вихт уже прибыл в столицу. Первоочередной задачей было показать это всем лордам и убедить их в срочности действий до того, как угроза станет слишком большой. Но для этого требовалось привлечь как можно больше лордов, и Дорн больше нельзя было игнорировать. Они должны были быть включены в будущую войну и дела королевства. Но учитывая надвигающуюся на него угрозу в лице лорда Тайвина, ему придется сдвинуть время реализации своих планов. Железнорожденным просто придется узнать о вихтах из вторых рук. Но для начала им нужно выстоять и выйти из этой ситуации живыми. У него уже чесались руки снести голову Тайвина с плеч, если быть честным. Эйемон сомневался, что Джейме потребуется много убеждений, чтобы арестовать его отца, поскольку они ожидали от него этого шага. Все, что ему понадобится, — это захваченный солдат, капитан или командир Ланнистеров, и судьба лорда Тайвина будет решена. Как только днище лодки заскрежетало по камням, Эйемон спрыгнул за борт и чуть не по колено погрузился в прибой, когда его сапоги заскользили по камням в воде. Он ухватился за край лодки, чтобы удержаться на ногах, и крикнул: — Осторожно! Здесь скользко. Он выбрался на берег и осмотрел окрестности. По меньшей мере пятьдесят копейщиков были посланы впереди него. Половина из них обошла пляж веером и позаботилась о том, чтобы осмотреть скалы в поисках заблудившегося шпиона. Другая половина построилась рядами, плечом к плечу, и начала свой марш в ущелье. Наблюдая за ними, он увидел, что к их рядам присоединились еще больше копейщиков. Когда он вышел из волн, его ботинки погрузились в сухой песок. Эйемон нахмурился. Он пнул сухой песок, а потом мокрый и обнаружил, что земля с мокрой стороны более твердая. Борьба дальше по пляжу обещала быть трудной, но волны поднимались не так высоко, так что оставалась лишь узкая полоска твердого песка. Теперь он пожалел, что усерднее не тренировался в Дорне, где было полно песка. Эйемон пошел дальше по пляжу и обернулся, чтобы посмотреть на расположение галеона и остальной части открытого пляжа. Бухта, к счастью, была небольшой, и капитан проделал впечатляющую работу, перекрыв треть побережья, оставив как раз достаточно места для нескольких каравелл или одной галеры и одной-двух каравелл. К тому же прибывающим кораблям будет трудно разглядеть «принца Рейегара» сразу. Они были скорее подойдут прямо к пляжу, чтобы не возиться с лодками для разгрузки своих солдат. Это давало им ограниченный обзор по сторонам. — Постройтесь, — крикнул Эйемон. — Я хочу, чтобы воины Солнечного Копья шли впереди, а солдаты Винтерфелла прикрывали по бокам. Мы нападем на врага клином и захватим их врасплох. Его Королевская гвардия выстроилась позади него, а Призрак протиснулся рядом с ним, тяжело дыша и напрягшись, очевидно, чувствуя настойчивость своего хозяина. Эйемон указал мечом, чтобы выровнять угол атаки. И они начали ждать. Шлюпки продолжали высаживать солдат, и им указывали либо на овраг, либо на строй, и они выстраивались в линию позади. Эйемон чувствовал, как его сердце начинает бешено колотиться по мере того, как тянулись минуты. Он был взволнован из-за того, что не мог видеть приближающиеся корабли, и несколько раз задавался вопросом, не напрасны ли его планы и не обставит ли их враг на суше, ударив там, где они не ждали. Вдруг один из членов команды громко крикнул: — В сторону! В сторону! За громадиной, которой был «Принц Рейегар», Эйемон едва мог разглядеть верхушки каравелл, когда они начали причаливать к берегу. Он поднял свой меч и заставил себя замедлить дыхание, напрягшись, готовясь к броску вперед. Звук каравеллы, скребущей по камням, когда она приближалась к пляжу, казался невероятно громким для его ушей, и он надеялся, что корабль получил серьезные повреждения. Теперь Эйемон мог слышать плеск и крики тревоги, когда солдаты приземлялись в воду и с трудом перебирались через камни. Было заманчиво броситься прямо сейчас, чтобы удержать врага, и сражаться с ними на скалах, но было бы слишком легко попасть впросак и оказаться в опасности. Он должен был быть терпеливым. Взгляд Эйемона метнулся туда, где копейщики все еще выстраивались, чтобы перекрыть ущелье. Он не слышал никаких криков боли или ужаса, но они были достаточно далеко от пляжа, и, возможно, он просто не мог их слышать. Он должен был верить, что они смогут сдержать врага. Эйемон снова уставился на берег и увидел, что солдаты с круглыми щитами и короткими мечами в беспорядке выбираются на берег. С такого расстояния он не мог распознать их герб, но они носили коричневые и белые цвета. Сами они были полностью сосредоточены на дорнийцах, загораживающих ущелье, указывая на него своими мечами. — Пенроуз, — тихо сказал его дядя. — Хм? — хмуро протянул Эйемон, не желая отвлекаться на бормотание дяди, полностью сосредоточившись на предстоящей битве. — На их щитах и доспехах герб Пенроузов. Они лорды Штормовых земель, — ответил дядя на его незаданный вопрос. Эйемон стиснул зубы. Он усердно работал над изучением домов и всех символов Семи королевств с тех пор, как стал королем, но больше был сосредоточен на Дорне и, в частности, на Просторе и еще не начал штурм знаний о Штормовых землях. И, видимо, зря. — В атаку! — взревел он и бросился вперед. Ближайший вражеский солдат от неожиданности дернулся и открыл было рот, чтобы поднять тревогу, но вместо этого закричал от боли, когда Эйемон пронзил его насквозь, и люди растоптали его. — В атаку! В атаку! — кричали со всех сторон, когда они столкнулись. От какофонии криков, воплей и рева нервы Эйемона сдали, и он почувствовал, как запела его кровь, когда взмахнул мечом, вонзаясь в ближайшее тело с большей силой, чем он привык. Люди сгибались под его мощью, и он плавно переходил от человека к следующему человеку. Эйемон сражал одного врага за другим, и в момент краткой передышки заметил, что солдаты с первой каравеллы начали высаживаться с другой стороны, чтобы поставить свой корабль между ним и ними, чтобы они могли избежать бойни до того, как достигнут берега, к которому уже причалила вторая каравелла, и он мельком увидел мачты и паруса третьей, которая все еще пыталась протиснуться внутрь. — Враг вокруг корабля, нужно их обойти, — скомандовал Эйемон и снова бросился вперед. Он даже не обратил особого внимания на то, где были его Королевские гвардейцы и следовали ли они за ним вообще. — Эйемон! Он услышал, как кто-то выкрикнул его имя, но не обратил на это внимания, поскольку налетел на солдата, который пытался вытащить свой меч из ножен. Эйемон поднял свой меч и нанес удар сверху вниз, почувствовав легкую осыпь песка под ним. Он развернулся, когда другой мужчина замахнулся на него, и быстро проткнул. Раздался пронзительный крик, когда солдат бросился на него с поднятым мечом, затем упал на колени, когда копье вонзилось ему в ногу. Эйемон перерезал ему горло, затем обернулся и увидел Сареллу, стоящую наготове, а с ее копья капала кровь. Она ухмыльнулась и прошла мимо него, чтобы продолжить бой. Эйемон отступил на несколько шагов, чтобы взять себя в руки и осмотреть битву. Пес и Призрак последовали за ним, на белом волчьем меху виднелись полосы крови. Он не мог сказать, была ли кровь волка или кого-то другого. Солдаты все еще высыпали из двух других каравелл, и шансы быстро сравнялись. Он воспользовался моментом, чтобы оценить своих Королевских гвардейцев. Он видел Пса только что в бою. Сир Престон и сир Арис были настолько уверены в своих движениях, что эта битва выглядела для них как легкая тренировка во дворе. Сир Меррин Трант был менее грациозен, но столь же жесток и быстр. Его внимание было быстро отвлечено на нового солдата, который бросился на него с мечом наготове. Впрочем, вскоре он заметил, что каждый из новых солдат был свеж по выносливости по сравнению с его отрядом, который медленно уставал. Эйемон оглянулся на тропу. Некоторые копейщики теряли концентрацию внимания, постоянно оглядываясь на битву на пляже. Принц Оберин предоставил их самим себе в муках выбора: присоединиться к сражению или дальше охранять ущелье. Это было необходимо, учитывая их малочисленность, но он опасался, что копья сломаются, если их не взять под контроль. — Сир Деймон, — крикнул Эйемон. Его новый королевский гвардеец двигался как танцор, удары его копья были быстрыми и точными. Он с легкостью расправился с двумя солдатами, выйдя из схватки победителем, и подошел к нему так небрежно, как будто просто выполнял обход караула, а не бился в смертельном бою. — Да, ваша светлость? — спросил он, поравнявшись с ним. — Копейщики в ущелье на грани. Прими командование над ними и убедись, что они держат оборону, — крикнул Эйемон в своем чрезмерном рвении. Если сир Деймон и был оскорблен, он не показал этого, а просто кивнул и помчался давать указания. — Эйемон, — присоединился к нему его дядя, тяжело дыша от напряжения боя. — Мы не можем сдержать их. Они подавляют нас. «Конечно, это так, — так и хотелось ему крикнуть своему дяде. — У нас столько же шансов, сколько у кролика против стаи волков». Именно этого и хотел Тайвин Ланнистер. Для него мало имело значения, сколько людей он потеряет, убивая его, короля-дракона, но ему нужно было вложить в это усилие всего тысячу. Он покачал головой. Становилось совершенно очевидно, что именно так все и закончится. Эйемон сильно сомневался, что Джейме был на другой стороне того ущелья со своим войском, готовый оказать помощь. Призрак бочком подобрался к нему и ткнулся носом в его свободную руку. Несмотря на тяжелое дыхание, его волк в остальном был спокоен, и это позволило ему сохранить собственное спокойствие и решимость. — Мы не должны сдаваться, дядя. Вспомни мое видение! Дейенерис правила рядом со мной на троне. Этого еще не произошло! Боги на нашей стороне. Мы справимся. Мы должны. Ему показалось, что он увидел искру огня в глазах своего дяди, и он слегка улыбнулся ему. — Значит, на то воля богов, — сказал Нед и развернулся к полю боя. — А теперь давайте войдем туда и покажем, из чего сделаны Старки! И они вновь присоединились к схватке. Эйемон почти запнулся, переступая через тела в знакомых серых доспехах, которые либо лежали неподвижно, либо задыхались в агонии. Казалось, что их взгляды следили за ним, но он отмахнулся от них и сосредоточился на битве. Он ничего не мог для них сделать, пока враг не был повержен. Эйемон почувствовал новый прилив энергии, когда отбил меч человека и ударил его по лицу на обратном замахе. Затем он перерезал ему горло. Он вовремя повернулся и увернулся от меча, который просвистел столь близко, что в его голове не могла не промелькнуть мысль, что после этого в его бороде станет на несколько волосков светлее. Сир Торрен проткнул мужчину сзади, его лицо было полно нетерпения и страха, когда он уставился на своего короля, ищя раны, которые тот мог нанести. — Отличная работа, сир Торрен, — сказал Эйемон и отвернулся как раз в тот момент, когда мужчина начал говорить. Он заметил, что Призрак снова исчез с его стороны. — Ваша светлость, нас меньшинство, — проревел принц Оберин, пронзая мужчину ножом в шею. — Отзовите наших копейщиков! — Нет! Тогда силы Ланнистеров точно пройдут, спустятся сюда, и тогда их ничто не остановит, — крикнул Эйемон в ответ. — Мы рискуем, — сказал принц Оберин, тяжело дыша. — Если мы не можем защитить себя здесь, тогда нет смысла сдерживать Ланнистеров. Каждая клеточка его существа сопротивлялась. Эйемон знал, что в тот момент, когда он отдаст приказ отступить из ущелья, это будет конец. Они умрут как герои древности. Он отвлекся лишь на мгновение, когда другой мужчина напал на него, и поморщился, когда потребовалось еще несколько взмахов, прежде чем противник был повержен. Они уже начинали уставать. С каждым последующим убийством совершить следующее будет все труднее. С большой неохотой он отдал приказ. — Отзови их. — Дорн, ко мне! — взревел принц Оберин. Эйемон не желал смотреть, как рушится их последняя линия обороны. Он только продолжал сражаться, не желая сдаваться. Еще один человек повержен, и еще. Он чувствовал, что начинает слабеть. Ему потребовалось больше усилий, чтобы оторвать ноги от песка, и он почувствовал, что тот пошатывается под ним. Был небольшой момент передышки, поскольку новая волна дорнийцев присоединилась к битве и смогла направить свои свежие силы против штормовых жителей. У Эйемона открылось второе дыхание, он поднял свой меч и начал бродить по окраинам в поисках лазейки в живой силе противника. Внезапно он почувствовал острую боль в боку и застонал, едва сумев удержать свой меч, когда схватился за пояс. Эйемон обернулся, чтобы посмотреть, кто это был, и почувствовал, как закованная в сталь рука крепко обхватила его плечо. Он снова застонал, когда в его руке с мечом расцвела еще большая боль, и тот выпал из пальцев. Затем нож, с которого капала кровь, был приставлен к его горлу. — Ваша светлость, — слова прозвучали ядовитым шипением, но Эйемон все равно узнал голос. — Меррин Трант. Сколько Бейлиш тебе пообещал, сукин ты сын? — проворчал он, изо всех сил стараясь не морщиться от боли в боку, поэтому уставился на сцену перед собой. — Трант! — зарычал Пес, чье лицо исказила усмешка, от которой растянулись шрамы. Сир Торрен и Сир Престон крутились рядом с ним, но никто не подозревал, что другой королевский гвардеец нарушит свою клятву. Почти все они прекратили свои атаки, чтобы последовать за ним, когда Меррин Трант начал тащить его вверх по пляжу, туда, где ждала компания Ланнистеров. У его дяди побелели губы, когда он увидел это и крикнул: — Эйемон! — Ты уже вонзил мне нож в бок, и я истекаю кровью. Ты не думаешь, что я умру прежде, чем ты доставишь лорду Тайвину удовольствие обезглавить меня? — произнес Эйемон, мысленно проклиная себя за то, что не уделил Транту более пристального внимания в битве. Он пытался упираться, и тому пришлось его тащить. Рука выбила воздух из его легких, когда он попытался дотянуться до ножа, прикрепленного к ноге. Краем глаза он заметил, что солдаты в красно-золотой форме Ланнистеров теперь спешат из некогда обрывистого ущелья к пляжу. Они защитили бы Транта, если бы он добрался до него. — Это не имеет значения. Тогда они все узнают, что это я убил тебя, — зарычал Меррин, дергая его за плечо и, кажется, порезав кожу на горле. — Ты думаешь, тебе окажут честь? Посмотри, что случилось с лордом Джейме. Он тоже убил короля, и его всего лишь высмеяли, — пропыхтел Эйемон, ощущая, как на него начинает накатывать слабость. — Лорд Джейме был всего лишь щенком, слишком озабоченным… Аааах! Эйемон ничего не видел, но услышал характерный звук разорванной плоти. Хватка Транта ослабла; он злобно выругался. Призрак взвизгнул и заскулил от удара ботинком по голове. Эйемон воспользовался отвлечением и проскользнул под рукой, которая держала его. Он вытащил нож, привязанный к ноге, и, резко развернувшись, вонзил его прямо в горло Транта. Глаза предателя тут же расширились, он захрипел, затем упал прямо на землю и испустил свой последний вздох. — Призрак! Тебе больно? — спросил Эйемон, уже спустя миг опускаясь на колени и нежно поглаживая голову своего волка. Призрак лизнул его в лицо в ответ. — Ваша светлость! Его неожиданно подняли на ноги, и он снова поморщился, когда место, в которое ударил Трант, запульсировало от боли. — Вы ранены? — обеспокоенно спросил сир Арис, чье лицо было серьезным и бледным. Его королевская гвардия, его дядя и даже принц Оберин окружили его, защищая от вражеских солдат. — Я в порядке, — сказал Эйемон, даже если понимал, что немного лукавил. — Прекрати нести чушь. Ты должен быть мертв от такого удара. Почему ты жив? — зарычал Пес, отбивая, будто отмахиваясь от мухи, удар одного из нападавших. — Нам нужно осмотреть твою рану, — хмуро произнес Нед. — Идет битва! — отрезал Эйемон и попытался протиснуться сквозь толпу, но Пес и сир Торрен окружили его подобно прочным стенам. Его сердце ушло в пятки, когда он услышал предсмертные крики солдат. Его люди умирали, а он стоит тут, как… как… — Мы твоя гребаная Королевская гвардия. Мы будем держать их подальше от тебя, — проворчал Пес, покосившись взглядом в сторону его бока. — Но тебе нужно осмотреть рану. — У меня нет кровотечения, — отрезал Эйемон. — Я бы почувствовал. Несмотря на сопротивление, его доспехи были расстегнуты и сняты. Эйемон зашипел, когда были сняты слои, прикрывавшие верхнюю часть раны. Его рубашка, а затем мирийская чешуя были подняты. Плоть была красной и уже начала опухать, но в остальном была целой и безупречной. Вероятно, на следующий день там будет адский синяк. — Невероятно, — ошеломленно сказал его дядя. — Где ты взял эту броню? — Это был подарок принца Оберина. С тех пор как лорд Джейме предупредил меня о готовящемся нападении, я постоянно ношу ее. На всякий случай, — ответил Эйемон, многозначительно посмотрев на своего дядю. — Где мой меч? — Вот, — прорычал Пес и протянул ему рукоять меча. Эйемон схватил его, еще раз поморщившись от боли в ране. — Что, по-твоему, ты делаешь? — резким голосом спросил его дядя. — Нам еще предстоит выиграть битву, — ответил Эйемон. — Ты ранен. Тебе конец, если ты вернешься на поле битвы, — сказал Нед. — Я не буду стоять в стороне и… — Простите, ваша светлость, но если цель Тайвина — убить вас, сражаясь раненым, вас будет убить легче, — сказал принц Оберин с удивительно серьезным выражением лица. — У меня есть остальная часть моей Королевской гвардии, — парировал Эйемон. — При условии, что им можно доверять, — отреагировал в ответ принц Оберин. Пес зарычал, но ничего не сказал. — Если мне суждено умереть, я умру, сражаясь! — горячо воскликнул Эйемон. — А не вы ли мне говорили, что из-за глупостей не стоит умирать? — заметил принц Оберин, но на его губах появился намек на растущую ухмылку. — Ваша светлость! — крикнул сир Торрен, вонзая свой меч в грудь другого солдата в ливрее Штормовых земель. Все они встали в боевую стойку. На пляже кишело еще больше людей; солдаты в зеленых и желтых цветах Тиреллов. Как раз в тот момент, когда Эйемон собирался зарычать из-за их предательство, они начали рубить вражеских солдат. Эйемон расслабился, и в то же время поморщился от малодушного облегчения, которое охватило его. Другие дома Вестероса, очевидно, были не настолько лишены морали, чтобы полностью ополчиться против него. Враги Ланнистеров, облаченные в небесно-голубые и желтые цвета, а также солдаты, щеголявшие цветами Пенроузов, были быстро подавлены, поскольку зеленые и желтые продолжали прибывать. — Ваша светлость, — обратился к нему мужчина, подъехавший к ним на лошади. Королевская гвардия мгновенно еще туже стянула кольца живого щита вокруг Эйемона, и всадник быстро обнаружил, что смотрит на острия полудюжины мечей и двух копий. Эйемон даже не смог полностью поднять свой меч, ибо не смог бы удержать его в руках и-за слабости, что охватила его тело. Мужчина спрыгнул с лошади и снял шлем, обнажив каштановые волосы и красивое лицо, а на его груди красовалась желтая роза. — Сир Гарлан Тирелл, ваша светлость. Я пришел к вам с помощью, — высокопарно объявил он. — Откуда вы узнали, где нас найти? — Лорд Тайвин думал, что мы его союзники. Мы ввели его в заблуждение, — гордо произнес сир Гарлан. — О, неужели? — подозрительно спросил Эйемон и медленно вложил меч в ножны, но затем снова схватился за нож, поскольку все еще не доверял прибывшим. — Моя бабушка, леди Оленна, разработала план уличения лорда Тайвина в вопиющем преступлении против вас. Но теперь вы сможете навсегда избавиться от его враждебного влияния. Тиреллы по-прежнему верны только дому Таргариенов, — сказал сир Гарлан, опускаясь перед ним на колени. Эйемон нахмурился. Колесики в его голове крутились, пока он обдумывал свои слова. Леди Оленна хотела, чтобы все выглядело так, будто она действовала недобросовестно, когда принимала сделку, предложенную ей лордом Тайвином. Он сомневался, что лорд Тайвин был бы настолько глуп, чтобы сделать шаг без поддержки такого могущественного дома, как Тиреллы. Потеря его людей на этом пляже была результатом намерения Тиреллов устроить ловушку. В противном случае он бы оглядывался через плечо всю оставшуюся жизнь, если бы с лордом Тайвином быстро не разобрались. Он задавался вопросом, как Мизинец вписывается в план. — Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания леди Оленне. Я благодарю вас за вашу помощь. Мне нужно позаботиться о моих солдатах, — наконец произнес Эйемон, махнув рукой, чтобы рыцарь поднялся на ноги. — Как пожелаете, ваша светлость. Теперь победа — это только дело времени, — задрал нос сир Гарлан, как делали многие южные рыцари. — Пощадите всех солдат, которые сдадутся, — отдал приказ Эйемон. — Арестуйте команду. Они ответят за измену своего лорда так же, как и он сам.