Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Эйемон XVII Эйемон вновь стоял во дворе, ожидая карету. С ним были его дядя, Робб, Маргери, леди Оленна, лорд Тирелл и лорд Уиллас, но теперь настала его очередь волноваться. Наконец-то прибыли Арья и Санса. Хотя он довольно успешно отодвинул эту мысль на задний план, он беспокоился о своих отношениях с Арьей. Он был чертовски близок к тому, чтобы поцеловать Джейме за то, что нашел решение, в котором отчаянно нуждался, чтобы не разбить сердце своей маленькой кузины. Затем ему захотелось врезать Джейме за то, что тот посмел дразнить его за это. Теперь, наконец, он мог сказать ей, что они могут расторгнуть помолвку, и надеяться, что эта новость вернет ей на лицо озорную улыбку. Он очень сомневался, что сразу же заслужит ее прощение. В конце концов, он почти девять месяцев держал ее в неведении относительно ее судьбы. Он надеялся, что это хотя бы послужит началу пути к прощению. Карета въехала во двор, и, к его большому удивлению, первой из нее вышла Арья. Лицо ее побагровело, и она поспешила прочь от кареты. Ее походка говорила о возбуждении и беспокойной энергии: вероятно, она была раздражена из-за того, что ей не позволили ехать верхом на лошади. Когда ее глаза остановились на них, он увидел водоворот эмоций. Там была краткая радость, но Арья скрыла ее и подошла к ним с каменным выражением лица, которое он видел у нее чаще всего. — Ваша светлость, — процедила она сквозь зубы и присела в реверансе. Взгляд, которым одарил ее дядя, не ускользнул от Эйемона. — Арья, как я рад тебя видеть! Я скучал по тебе. Надеюсь, твоя поездка не была слишком неудобной, — сказал он. — Все было хорошо, ваша светлость, — безжизненным голосом ответила Арья. — Арья, — прошипел дядя Нед, пристально смотря на нее сверху вниз. — Я не для того тебя растил, чтобы ты нас так позорила. Ты ведешь себя грубо. — Оставь ее в покое, дядя, — с немалой грустью в голосе сказал Эйемон. Арья подошла к Роббу, который радостно вскрикнул при виде сестры. Санса скользнула к ним в сером платье с темно-синей отделкой и улыбнулась так же, как и леди Маргери, когда та приехала. — Ваша светлость, — кротко сказала Санса и присела в безупречном реверансе. — Кузина, я так рад тебя видеть! Надеюсь, поездка была приятной. Он подавил улыбку, заметив легкую детскую дрожь от потери самообладания, когда она сморщила нос, но так же быстро она ответила: — Сельская местность в Приречье и Королевских землях была весьма красива. — После чего она протянула ему руку, и он едва ощутимо прикоснулся к ней губами. — Отец, мы так давно не виделись! — Прошло всего три месяца, но посмотри, как ты выросла! Скоро ты будешь выше меня ростом! И с каждым днем ты становишься все красивее! — Санса, ты хорошо выглядишь! Это леди Маргери, моя невеста. — Очень приятно, Санса. Так замечательно наконец-то встретиться с вами. Лорд Робб так много рассказывал мне о вас! — Леди Маргери, вы слишком добры. Я тоже рада познакомиться с вами. — Какое у вас красивое платье! Нам обязательно нужно будет поболтать. Я хочу больше узнать о том, каково это — быть леди на Севере. И я расскажу вам о Хайгардене. Санса просияла. — Это было бы чудесно! — Да, но давайте вы поболтаете как-нибудь в другой раз. Я бы хотела встретиться с будущей леди Хайгардена, прежде чем я здесь умру, — сказала леди Оленна, прерывая девичий треп. Эйемону еще предстояло провести много времени в присутствии леди Оленны, но он с облегчением вздохнул, когда она прервала их скучную беседу. Как король, он был обязан с честью принять своих кузенов и не мог просто уйти, как только пожелает, но слушание бесконечных банальностей было достаточно, чтобы испытать терпение любого. — В вас тоже очень много от Талли, как я вижу: хорошая фигура, к тому же ваша мать была вполне плодовита, насколько я слышала. Санса чуть не покраснела до корней волос от слов леди Оленны. — Мама! — Бабушка! — Ну что? Мы же знаем, что мы здесь ради заключения брака. Ты кажешься весьма милой, дитя. Я думаю, что ты подходишь Уилласу. — Бабушка… — настойчивее повторил Уиллас. — О, прекрасно! Я настаиваю, чтобы вы и ваша семья присоединились к нам за ужином. Я думаю, что две помолвки вполне себе повод для празднования, — сказала леди Оленна и неторопливо удалилась. — Пожалуйста, простите мою бабушку, леди Санса. Она не… не очень любит правильный этикет, но я надеюсь, что вы не будете судить всю семью только по ее поведению, — сказал Уиллас. — Ваша бабушка… весьма… интересна? Но вы очень галантны, лорд Уиллас! Я с нетерпением жду возможности узнать вас и вашу семью получше, — ответила Санса. Она снова покраснела, когда лорд Уиллас поцеловал ей руку. Он поклонился, а Тиреллы продолжали ластится к Сансе. Были составлены планы для семейного обеда, который должен был объединить два больших дома, и он, естественно, был приглашен как особо привилегированный представитель дома Старков. Он не обращал внимания на их легкомыслие и снова направился в богорощу. Может быть, каким-то чудом Старые боги прислушаются к нему и предложат утешение в эти трудные времена. И снова лорд Кир принял на себя роль посланца и доставил письмо от Джейме, когда тот прибыл, чтобы еще раз сыграть на арфе Рейегара. Неудивительно, что Джейме решил, будто лорд Бейлиш солгал обо всем и почти наверняка продолжает воровать из казны и, следовательно, из дома Ланнистеров. Но чтобы действительно доказать это, нужно было заполучить подлинные книги Бейлиша, а не те поддельные, которые он хранил для короля. Однако, если они слишком быстро попытаются действовать, он тут же убежит, и вряд ли они когда-нибудь найдут его снова. Если это случится, они с Джейме оба будут оглядываться через плечо до конца своих дней. Они шли по острию ножа. Если они оступятся, то оба умрут, а королевство будет потеряно. Этого было достаточно, чтобы он не спал по ночам, беспокойно ворочаясь в своей постели. Это практически вывело Джейме из равновесия, хотя он уже несколько недель не мог нормально поговорить с ним. Оба были слишком поглощены своей работой и слишком беспокоились, чтобы не сказать что-нибудь, что могло показать другим еще большие трещины в фундаменте их дружбы. Он принял близко к сердцу то, что Джейме все еще находил время в своем распорядке дня, чтобы тренировать Пода, а также воительниц в замке. Он видел, что Бриенна прекрасно ладила с леди Мейдж и леди Дейси Мормонт. Большинство мужчин все еще неохотно вступали в бой с женщинами-воинами, но северяне уже чувствовали себя комфортно, сражаясь бок о бок с женщинами, и не испытывали никаких угрызений совести, тренируясь вместе с ними. Это будет происходить медленно, но он уверен, что в конечном итоге женщины будут приняты в их ряды. Это давало надежду для Арьи. Возможно, со временем он сумеет убедить своего дядю, что у благородных леди есть куда больше возможностей, чем просто выйти замуж и стать племенной кобылой. От него не ускользнуло, что он, объявив о предстоящей помолвке с Дейенерис, лицемерно сделал то же самое. Она так страдала из-за потери своего ребенка, а он, провозгласив ее своей королевой, собирался сделать из нее ту самую племенную кобылу, даровав ей участь, от которой он хотел избавить Арью. Пока Джейме делал шаги к сближению с Бриенной, он мог только надеяться, что он сможет сделать то же самое с Дени. Времени у него будет немного, но будь он проклят, если не приложит все усилия. Он уже был готов опуститься на колени, чтобы помолиться, когда за его спиной раздался голос: — Ваша светлость? Леди Маргери обладала всей самоуверенностью новоиспеченного рыцаря, но когда она приблизилась, ее шаги были очень осторожными. — Миледи, — сказал он, склонив голову. — Разве вы не со своей семьей? Она отмахнулась от его беспокойства и улыбнулась. — У меня будет еще достаточно времени для них. — Меньше чем через месяц вы выйдете замуж. И я не думаю, что вся ваша семья последует за вами на Север. Тем не менее она все еще смотрела на него с усмешкой на лице. — Я готовилась к этому и к тому, что будет после, всю свою жизнь. Я знаю, что мне придется оставить свою семью позади, надеюсь, для чего-то лучшего. Он кивнул и слабо улыбнулся ей. — Простите мое вторжение, но я видела, как вы уходили, и подумала, что могу спросить. Я слышала, что вы приходили сюда, когда я приехала. Если мне будет позволено сказать, я не могла не заметить, что вы выглядите печально. Разве помолвки не доставляют вам удовольствия? — Нисколько. Я вам завидую. — Завидуете мне? Я всего лишь дочь верховного лорда. А вы — король Семи Королевств. — Но вы уже со своим женихом, со своей семьей. А моя все еще далеко от меня. Я люблю свою семью, но… они не могут меня понять. Она сочувственно кивнула. — Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Вы — король, но вы не знаете никого из знакомых, кто разделял бы подобное бремя. Вы совсем один. Он криво усмехнулся. — Это бремя я должен нести, и я буду делать это вечно. — Вам не нужно быть в этом одному. Если хотите, я могла бы быть стать вам другом, — ласково сказала она, положив ладонь на его руку. Он сфокусировал острый взгляд на ее руке, а затем встретился с ней глазами. Она поспешно отвела взгляд. — И что вы хотите этим сказать, миледи? Ее маска доброй девушки дрогнула, и она тут же отпустила его, но сладкая улыбка тут же вернулась. — Простите, если я была слишком фамильярна, ваша светлость. В конце концов, скоро мы станем одной семьей. Он кивнул, но все еще оставался подозрительным. Ее улыбка застыла, но она отступила назад. — Ваш кузен, лорд Робб, — он хороший человек. Я с нетерпением жду того момента, когда присоединюсь к столь древнему дому, как Старки. — Действительно. Простите меня, леди Маргери, но я хочу помолиться в одиночестве. — Конечно, ваша светлость. До свидания, — сказала она и присела в реверансе. Маргери I Она продолжала мило улыбаться, возвращаясь в Девичью башню, одаривая всех на пути гордым взглядом, которому ее учили всю жизнь. В замке не было ни одного мужчины, который не смотрел бы на нее. Кроме двух. Войдя в свою комнату, она увидела, что ее ждет служанка, но она тут же отпустила ее. Как только дверь закрылась, она села перед туалетным столиком и позволила улыбке сойти с ее лица. Именно здесь, в одиночестве перед зеркалом, ей было позволено увидеть свое истинное «Я». Именно здесь она показала свой страх. Это был не сильный страх, а просто напряжение вокруг глаз, когда ее рот сложился в то, что можно было бы истолковать как озадаченную хмурость. Теперь, когда она думала об этом, озадаченность была одним из тех чувств, которые в настоящее время пронизывали ее. Как могло случиться, что все ее тренировки в этот момент подвели ее? Дверь внезапно открылась, но она продолжала смотреть в зеркало. — Ну? Рассказывай. Как все прошло? — спросила леди Оленна, ворвавшись в комнату с энергией, которую уже давно не проявляла. — Я останусь помолвленной с Роббом из дома Старков, — объявила она, беря щетку и проводя ею по волосам. Она не хотела смотреть на свою бабушку. Она не думала, что сможет вынести разочарование, которое увидит там. Леди Оленна усмехнулась. — То есть? Ты заслуживаешь короля, а не какого-то серого мальчика на холодном Севере, каким бы красивым он ни был. — Может быть, и так, — сказала Маргери, наконец повернувшись к ней. — Но он меня не возьмет. Его сердце отдано принцессе Таргариен. Бабушка недоверчиво поджала губы. — А что я тебе говорила? Слабость мужчины — это его член. Ему все равно, что за девушка находится под ним, только то, что она здесь для его удовольствия. Он может сказать все красивые слова, которые ему нравятся, но как только вы с ним окажетесь в постели, ты растопишь его, как масло. Маргери покачала головой, и на ее губах заиграла легкая улыбка. — Вы ошибаетесь, бабушка. Насчет этого. И насчет Джейме Ланнистера, если уж на то пошло. Она пыталась проникнуть под кожу лорда Джейме, когда он был готов к переговорам. Даже когда она сопровождала его по саду под руку, он держался на почтительном расстоянии. Она не могла забыть понимающее выражение его лица, когда она пыталась вытянуть из него информацию о короле. Несмотря на всю свою золотистую красоту, он обладал статностью и агрессивностью Льва. Не так уж трудно было понять, что если она будет слишком долго дергать его за хвост, то он в конце концов нанесет удар, а один удар львиной лапой мог быть смертельным. Она не слишком старалась с ним ладить. В конце концов, он был десницей, а не королем. Хотя он и был достойным призом, но все же лишь вторым. Бабушка посмотрела на нее так же насмешливо, как смотрела всякий раз, когда кто-нибудь из ее кузенов говорил что-то глупое, и впервые Маргери почувствовала, как в бабушкином упрямстве закипает гнев. — Я чувствовала, что важно заложить основу для наших планов. Было очень важно увидеть, куда я могу ударить, но его слабое место — это не его член, как у других мужчин. — А я тебе говорю, что надо было просто пробраться в его комнату, когда он был в пьяном угаре. — Бабушка, он здесь уже два месяца, и ни одна живая душа не видела, чтобы он когда-нибудь был пьян. Он не потакает себе, как старый король Роберт или многие другие лорды, если уж на то пошло. Похоже, он действительно серьезно относится к управлению страной. — Мы ужинаем со Старками, и король Эйемон тоже будет там. Мы могли бы заплатить слуге, чтобы тот напоил его спиртным. Это праздник, и любой достойный человек будет пьян, — сказала леди Оленна. — У нас есть ресурсы, дитя мое. Просто скажи слово. — Это не сработает, бабушка. Все, что я буду делать — это осквернять себя, а не обеспечивать себе место королевы. — Может, он и Таргариен, но он Старк. Эти дураки сделаны из чести. Когда он осквернит тебя, он избавит тебя от унижения, женившись на тебе. — И я стану известной как королева шлюх? — сплюнула Маргери. — Нет, он не спасет меня от унижения. Я использовала тактику, которой вы меня научили, которая завоевала мне внимание каждого мужчины, на котором я ее применяла. И он видел меня насквозь. Он точно знал, что я пытаюсь сделать, но вместо теплой улыбки его стала холодной. Такой же холодной, как и северные зимы. Он не проявляет ко мне никакого интереса. Я буду довольствоваться Роббом Старком как своим мужем. Довольствоваться. Это не вызвало в ней никакого возбуждения. Всю свою жизнь она была вынуждена тянуться к ожиданиям, всегда тянуться к власти. То немногое, что она знала о Серсее Ланнистер, так это то, что золотая красавица использовала злобу и гнев, чтобы пробиться наверх. Маргери предпочитала использовать мед. Она была любима всеми, и это прекрасно маскировало ее истинные амбиции, но король Эйемон Таргариен и лорд Джейме Ланнистер видели ее насквозь. При дворе ходили слухи о том, что Джейме наотрез отказал Алисанне Леффорд. Было много предположений, что его внимание привлекла еще одна женщина, и она сильно подозревала, что за этим слухом стояла сама Алисанна Леффорд. Она с трудом могла поверить в это, когда приехала в Королевскую Гавань, пока впервые не увидела Джейме Ланнистера, тренирующегося с огромной, жестокой женщиной. У нее не было злобы к Бриенне. Та была всего лишь дочерью мелкого лорда, и одна ее внешность доказывала, что они едва ли соперничают на одном уровне, по крайней мере, так она думала. Лорд Джейме проводил большую часть своего учебного времени с женщинами-воительницами, и Маргери ошивалась вокруг, пока не обнаружила, что это сам Джейме Ланнистер сказал, что женщины могут делить тренировочные площадки с мужчинами. Он был там каждое утро со своим оруженосцем. Группа дам, в которую входили она и ее кузины, всегда были там, чтобы подбодрить мужчин, особенно тех, на кого они охотились, и большинство из них были там ради Джейме Ланнистера. Но он ни разу не взглянул в их сторону. Он смотрел только на Бриенну из Тарта. Он вел себя не особенно кокетливо. Он дразнил ее так же, как и любого другого человека, пытающегося попытать счастья против него, но звезды, казалось, сияли в его глазах всякий раз, когда он встречался с Бриенной. Каким-то образом, каким-то непостижимым образом, без всякой собственной активной деятельности Бриенна завладела десницей короля, хотя, казалось, не замечала этого. Может быть, Джейме и сам это понимал? Единственный романтический жест, который он сделал, был тогда, когда он почти выпотрошил нескольких мужчин, которые унижали ее и еще одну девушку на тренировочном дворе. Возможно, он ждал более выгодного брака, подобающего наследнику дома Ланнистеров, но что может быть выгоднее Алисанны Леффорд? Чего же он ждал? Хотя Маргери и не понимала желания десницы заполучить Бриенну, ей было гораздо легче понять причины, по которым король Эйемон хотел принцессу Дейенерис. Он не имел почти никакого сходства со своим отцом Рейегаром. Единственная причина, по которой он вообще занял трон, заключалась в том, что его поддерживала мощь Севера и Запада. Ему не повредило то, что он казался справедливым королем, милосердно относившимся к своим врагам, но все же он полностью отстранил их от власти. Уиллас рассказал о том небольшом заседании совета, на котором мейстера Пицеля бесцеремонно обвинили в явно спланированном нападении. Дом Баратеонов, хотя и не был мертв, был разрушен, и теперь, когда во главе него был поставлен бастард, потребовалось бы несколько поколений, чтобы восстановить их репутацию. Эйемон оказался безжалостным и хитрым. Ей было трудно поверить, что король сам это придумал, но он был достаточно мудр, чтобы окружить себя людьми, которые могли бы предложить такие планы, а затем выслушать их. Чего бы она только ни отдала, чтобы поговорить с ними обоими. И это должен быть не цветастый с фальшивыми любезностями и масками, а настоящий разговор, чтобы узнать их умы. Как женщина, она была вынуждена играть роль леди, которая была сама любезность и вежливость, чтобы скрыть свой собственный интеллект. Ей не нужно было делать этого рядом с Уилласом, и он не раз жаловался, что ей не позволено следовать этим путем, как женщине. Ее бабушка фыркнула. — Что с тобой случилось? Где же твоя храбрость? Ты ничего не добьешься, болтая вот так. Королева должна быть смелой. — Ради любви к моей семье, ради будущего дома Тиреллов, может быть, я и не заслуживаю быть королевой. Но я чувствую, что любая женщина, подходящая для королевы, должна также понимать, когда опасность угрожает ее жизни и выживанию ее дома. И снова леди Оленна расхохоталась. — Он еще не убил ни одного из своих врагов. — Пока что, бабушка. Я не сомневаюсь, что он ждет, чтобы сделать пример из кого-то действительно достойного. — Он и лорд Джейме оба слишком благородны, чтобы предать женщину смерти. Они даже не смогли убить сестру Джейме, и то, что ты будешь делать, не хуже этого. — Под угрозой не только моя теперешняя помолвка. Уиллас также пострадает за мою глупость, если я потерплю неудачу. И я чувствую, что с большой вероятностью потерплю неудачу. Ей нравился Робб. Он был красив, и у него действительно был некоторый интеллект, но он был таким же, как и многие другие мужчины, застрявшие там, где они были. У него не было амбиций (не то чтобы это было хорошим качеством — иметь амбиции против члена семьи) и никакого любопытства. Робб Старк был обычным человеком, с его стороны не приходилось ждать опасности. Может быть, это не так уж и плохо. Массовая встряска в рядах власти застала их всех врасплох, и это заставило их всех карабкаться, чтобы оказаться на более-менее безопасном месте. Король Эйемон и лорд Джейме воспользовались хаосом в своих интересах, урвав себе лучшие места. Их самоуверенность была настолько непреодолимой, что даже несмотря на риск попытки переустановить доску, она чувствовала, что это стоило хотя бы попробовать. Леди Оленна нахмурилась. — Никогда не знаешь, пока не попробуешь. Ну же, мы можем найти способ напоить его и протащить тебя в его комнату. Маргери покачала головой. — Нет, я не могу… я не могу так поступить с ним. — Это всего лишь небольшой секс. Он справится с этим. Она удивленно подняла бровь. — Разве вы не смотрели на лорда Джейме, когда он рассказывал, как его сестра давала ему «немного секса»? Я знаю, что я видела, и это было далеко не удовольствие. — Это потому, что он был со своей сестрой. Инцест — это мерзость, если только ты не Таргариен. Если бы это была какая-нибудь другая женщина, он, вероятно, не стал бы раздумывать дважды. — Он выглядел больным! Слуги сказали, что он кричал во сне, когда жил у нас. И одно из слов, которое он выкрикнул, было «Серсея»; я думаю, мы обе понимаем, что это было не от удовольствия. В последний раз повторяю, бабушка, я намерена довольствоваться тем, что у меня есть. Робб Старк будет прекрасным мужем, и у нас будут прекрасные дети. Леди Оленна фыркнула. — Похоже на довольно скучное будущее. — Я бы предпочла, чтобы мое будущее было скучным, а не мертвым. А теперь, пожалуйста, извините меня, я должна приготовиться к ужину. Бабушка неохотно кивнула и зашаркала прочь. Маргери вздохнула и откинулась на спинку стула. Она также не могла сказать, что была полностью довольна этим решением. «Если я приму во внимание то, как король Эйемон и лорд Джейме уничтожили своих врагов, они без колебаний сделают то же самое с нами», — подумала она, чувствуя, как ее охватывает ужас. Они не были совершенно невинны. Лорас считался черным пятном на их семье с тех пор, как был пойман в постели предателя. Сколько еще шансов они могли реально ожидать, особенно когда целью было играть с сердцами двух мужчин, которые выросли как братья? Робб, может быть, и проглотил бы наживку, но Эйемон — нет. Ради любви, которую она питала к брату, и ради надежды, что он найдет свое счастье в Сансе Старк, она воздержится от своих обычных выходок. Раздался стук в дверь, и сразу же милая улыбка вернулась на ее лицо, после чего она поприветствовала свою служанку.