Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Он пошел на тренировочную площадку без Пода. Он отпустил его на вторую половину дня — в конце концов, если он не может ничего сделать, то и Пода нельзя заставлять работать. Под упорно оставался рядом с ним с тех пор, как они покинули Утес, прошли через заточение у железнорожденных и прочее, и ни разу не пожаловался. Ему казалось, что будет справедливо вознаградить мальчика. Бывали дни, когда Джейме едва чувствовал себя самим собой, и это был один из них. Он не мог вспомнить, когда в последний раз спал. Единственное время, когда ему удавалось заснуть, было ранним утром. Из-за этого он опаздывал на заседание Совета, поэтому Эйемон старался назначать их на поздний час, а не сразу после завтрака. С возвращением Мизинца все стало еще хуже. Записка Эйемона, сообщавшая ему о его назначении мастером над монетой, казалось, была написана с какой-то глупой интонацией, и это только разозлило Джейме еще больше, хотя его гнев был направлен скорее на Бейлиша, чем на Эйемона. «Теперь мне снова придется работать с этим червем», — подумал он. Он почувствовал дрожь страха и в следующий момент подавил ее. Было бы ложью сказать, что он никогда не испытывал страха, но он, конечно же, не позволял ему взять над собой верх, и ему понадобится весь его контроль, пока Бейлиш ошивался поблизости. Как бы сильно он ни ненавидел все то, что свалилось на него как на Десницу, это также часто служило для него необходимым отвлечением. Возможно, даже слишком часто. Серсея никогда не покидала его. Она преследовала его во всех снах, даже в тех, которые не были связаны с ее действиями против него. Прошлой ночью было особенно плохо. Он попал под оползень и лежал наполовину погребенный под скалой, отчаянно пытаясь выбраться, но его ноги были парализованы. Серсея сидела на вершине оползня, одетая в темный наряд, который он в последний раз видел на ней в прошлой жизни, и носила короткую стрижку. Ее руки были скрещены на груди, и она одарила его той невыносимой ухмылкой, которую он уже успел возненавидеть. Он слышал крик и визг ребенка. Он был обнажен и лежал на земле, но он никак не мог до него дотянуться. Он знал, что это его нерожденный ребенок. Он возобновил свою борьбу до такой степени, что действительно почувствовал боль в плечах и укол в пальцах от царапанья в грязи, но все было тщетно: появились волки и разорвали ребенка на куски. Когда он наконец с криком проснулся, его лицо было мокрым от слез. Прежде чем он понял, что делает, он потянулся к другой стороне кровати, словно ища утешения у Бриенны. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что он был один. Он больше не хотел оставаться один. Он устал от одиночества. Он сумел заставить себя снова заснуть на несколько часов, но все равно проснулся опустошенным. Дэвид каждую неделю доставлял отчеты из своей больницы. В то утро он появился, как обычно, но его глаза сузились, когда он увидел бледное лицо Джейме. — У тебя сейчас будет припадок? — Нет! Дай мне это, — рявкнул Джейме и вырвал из его рук отчет. Однако когда он попытался прочесть его, буквы расплылись у него перед глазами. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал Дэвид. — Что-то я не припомню, чтобы просил у тебя совета, — огрызнулся Джейме, по обыкновению свирепо глядя на него. — Я ваш целитель. Его милость будет иметь проблемы с управлением королевства без вас, если вы не позаботитесь о себе. Поэтому, ради блага королевства, я навязываю вам свое мнение о вашем здоровье, — ответил Давид. — Либо вы сейчас снова ляжете спать, либо я найду способ заставить вас снова заснуть. — У тебя что-то есть для этого? — с любопытством спросил Джейме. — Вы и сами прекрасно знаете, что: маковое молоко. Джейме поморщился. — Нет. А как насчет той смеси, которой мы тогда нокаутировали людей? — Нет, — как попугай ответил Дэвид. — Побочным действием этого вещества являются головные боли, а у вас их и так предостаточно. Джейме молча кипел от злости. За те две недели, что они провели в замке, у него уже было два припадка, последний всего два дня назад. Лечение Дэвида не очень-то помогало. — Сегодня вечером я принесу вам кувшин макового молока. Лучше ему быть пустым, когда я вернусь утром, — приказал Дэвид, осмелившись запрокинуть голову и посмотреть на него сверху вниз. — Осторожнее, — прошептал Джейме. — Вы находитесь здесь только по моей доброй воле. — А теперь еще и короля, — сказал Дэвид. — Вы Десница короля, и вам лучше держать себя в руках. — Больше не смей приказывать мне. Я — Десница короля, а ты — ничто. Продолжай в том же духе, и я отниму у тебя деньги, — прорычал Джейме. Лекарь молчал, но поднял брови, словно не веря ему. «Скорее всего, лекарь прав, и теперь, когда Эйемон на его стороне, я не могу ему угрожать этим», — кипел он от злости. Весь ад вырвется на свободу, если народ снова останется без целителя. Он и Эйемон уже были довольно популярны за те изменения, которые они сделали, обеспечив им лекаря и вновь открыв торговые пути. Вскоре после этого Джейме отказался от всякой работы на сегодня. Он чувствовал себя больным и дрожащим, и всепроникающее чувство одиночества еще не покинуло его. Был только один человек, который мог бы облегчить его, и теперь он искал ее. Прошла уже неделя с тех пор, как он в последний раз видел Бриенну. Она избегала его; вообще-то, она избегала всех. Он подозревал, что она придет на тренировочную площадку даже раньше, чем он. Она восприняла его слова хуже, чем он думал. Она не казалась ему такой тонкокожей в прошлой жизни, особенно с учетом того, как она довольно спокойно переносила его насмешки тогда. «Что же изменилось? Кроме всего прочего», — кисло подумал он. Ренли, по крайней мере, был еще жив! Неужели это как-то связано с тем, что он вырубил ее? Он уверен, что она сразу поняла, что это был он тогда. В конце концов он решил, что это, вероятно, часть проблемы, но она восприняла его поддразнивание как назойливое, а не дружеское поддразнивание, которое он имел в виду. Он искал в своей памяти еще какие-нибудь зацепки. После смерти Ренли леди Кейтилин взяла Бриенну к себе, и это, к сожалению, заставило ее говорить о ней с почтением, как будто она была живым воплощением Матери. Но сейчас некому было взять ее в защитники. Единственным человеком, который открыто верил в нее, был Ренли, и теперь он был изгоем. Ей больше не к кому было возвращаться. Как бы ему ни хотелось поторопиться, он всегда знал, что ему придется потрудиться в своих ухаживаниях за ней, зная ее отношение к браку. Он также не хотел торопить события, чтобы отец не догадался о его намерениях. Он сильно сомневался, что лорд Тайвин сочтет Бриенну подходящей невестой для него, и меньше всего ему хотелось подвергать ее неоправданной опасности. Джейме был выведен из своих мыслей насмешкой, которая могла быть адресована только Бриенне. — Эй, дамы, я полагаю, что женщины из замка устраивают чаепития в саду. Так бегите-ка туда. — А разве ей там самое место? Я не уверен, что она вообще хоть где-то будет нужна. — И разумеется, не здесь. Тренировочные площадки были заняты, но там было три или четыре человека, выстроившихся на краю тренировочного круга, и они постоянно отвлекали других рыцарей своими насмешками. Лорд Рэндилл Тарли и его сын стояли вместе чуть поодаль. Тарли выглядел слишком самодовольным, а его сын неодобрительно хмурился. Подойдя ближе, Джейме бросил на них взгляд, полный холодного гнева. Он оглянулся и почти сразу увидел Бриенну, впрочем, и неудивительно, с ее-то ростом. Ее брови были нахмурены, что выглядело как сосредоточенность. Она выкрикивала команды другой женщине, кем бы та ни была, и не сводила глаз с той. Она говорила недостаточно громко, чтобы он мог видеть цвет ее голоса, но он вполне ожидал увидеть красную дрожь гнева. — Что все это значит? — рявкнул он, его собственный голос был яростно-красным. Ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и взять свои эмоции под контроль. Дикон Тарли отшатнулся, но потом взглянул на отца и не двинулся с места. Рэндилл нисколько не встревожился и усмехнулся. — Там девушка и женщина — или то, что считается женщиной, — тренирующиеся на территории двора. Им здесь не место. Его голос был радостно-зеленым, достаточно ярким, чтобы вызвать у Джейме тошноту. — Вы ведь сами так решили, не так ли? — сказал Джейме. Улыбка Тарли исчезла, и он нахмурился. — Бои — это для мужчин. Это не должно входить в круг интересов женщины. Им лучше всего подходит молчание и рождение нам наших сыновей. — И кто же это провозгласил? Неужели это Семеро появились здесь до моего прихода и объявили, что эти тренировочные дворы лишь для мужчин? Тарли прищурился и открыл рот, но не смог вымолвить ни слова и резко закрыл его. Но затем он покачал головой и сказал: — Милорд-Десница, вы же не можете всерьез ожидать, что мы примем женщин на тренировочные площадки. — Я не вижу здесь никакого конфликта. Единственные, кто действительно здесь устраивают сцену, — это мужчины. Боитесь, что вас побьет женщина, да? Лицо лорда Рэндилла побагровело от ярости, но он знал, что лучше не огрызаться на Десницу короля. Бросив напоследок холодный презрительный взгляд, Джейме повернулся к дразнящим мужчинам, обнажая Светлый рев. — Она же женщина. Хотя нет — это невозможно. Только не с таким голосом. — Может быть, это свинья. Хрю-хрю, Бриенна, — сказали мужчины и расхохотались. — Единственные свиньи, которых я вижу здесь, это вы, — крикнул Джейме. Мужчины раздраженно обернулись, но затем их глаза расширились, когда они увидели, кто это был. Джейме направил на них свой меч, но они не осмелились обнажить свои собственные клинки и вместо этого отпрянули назад. — Я мало понимаю в содержании свиней, но если не ошибаюсь, их обычно кастрируют. Так кто же первый? Они все побледнели и отпрянули еще дальше, один из них даже споткнулся. Джейме ухмыльнулся. — Да вы просто трусы. И это очень мудро с вашей стороны. Но Бриенна из Тарта подняла свой собственный меч на меня и угрожала мне, когда я вторгся в замок, чтобы забрать Ренли. Она проявила больше мужества и отваги, чем половина рыцарей в замке. Вызовите меня на дуэль, и, может быть, тогда я снова буду считать вас мужчинами. Один человек, которого Джейме смутно узнал, осмелился положить руку на рукоять меча, но другой схватил его за руку и покачал головой. Улыбка Джейме только усилилась от их колебания, но затем она исчезла, и он снова вложил меч в ножны. — Как рыцари королевства, я ожидаю, что вы будете держать свое поведение на более высоком уровне. Если я еще раз услышу, что вы неуважительно относитесь к высокородной леди, я заставлю ваших сюзеренов, которым вы присягнули, освободить вас от занимаемых должностей. Это вам понятно? Их глаза расширились, и они кивнули. — Убирайтесь с глаз моих! Они тут же сбежали прочь, как испуганные собаки; он представил себе, что если бы у них были хвосты, то они были бы крепко зажаты между ног. Другие мужчины в округе смотрели им вслед, некоторые ухмылялись их очевидному унижению, но другие казались обеспокоенными. Они все отвернулись, как только его взгляд упал на них. «Пройдет какое-то время, прежде чем до них дойдет, что я говорю серьезно», — подумал Джейме. У него не было никаких иллюзий, что это что-то исправило для женщин. Мужчины точно так же будут насмехаться над ними, как и раньше. Это будет медленный процесс, чтобы сделать женщин-воинов обычным явлением, но он решил начать с того, что стал показывать на собственном примере, что ему было комфортно с ними. Когда он наконец повернулся, чтобы обратиться к женщинам, то был удивлен, увидев одну из дочерей новоявленного лорда Александратоса и Бриенну. Когда его взгляд наконец остановился на девушке, ее раздражение сменилось облегчением, она выпрямилась и поклонилась. — Благодарю вас, милорд Десница. Они были… довольно раздражающими, — сказала она, и в ее голосе безошибочно угадывался гнев. Он быстро взглянул на Бриенну, которая только молча кивнула ему. — Я и не знал, что ты умеешь драться. Или это леди Бриенна начала тебя учить? — Я умею драться, — заявила она. — Когда мы приехали в Вестерос, мама и папа заставили меня тайно тренироваться. Они говорили, что в Вестеросе не любят, когда женщины дерутся, разве что только в Дорне. Поскольку тогда у нас не было никакого статуса, мы не хотели привлекать к себе ненужного внимания. Джейме нахмурился и спросил: — А теперь? Та поморщилась. — Я… Я должна была шить в своей комнате, но выглянула в окно и увидела, как леди Бриенна тренируется! Я тоже должна была выйти! Если она может тренироваться, то и я могу! Джейме слабо улыбнулся. — Конечно, женщинам разрешено тренироваться. Вы знакомы с жительницами Медвежьего острова? Леди Мейдж Мормонт — глава дома этого острова, незамужняя, и она привела сюда своих солдат вместе с дочерью, Дейси Мормонт. Я не уверен, когда они тренируются, но любой северянин бы подтвердил, что они очень грозны в бою. Он бросил быстрый взгляд на Бриенну и заметил, что в ее глазах снова вспыхнуло возбуждение, которого он не заметил при их первой встрече. — А как же вы, милорд? Может, вы вызовете одну из нас на дуэль? — с вызовом спросила Бриенна. Джейме застыл. Он так отчаянно хотел вызвать Бриенну на дуэль. «Но стоит ли нам сейчас драться на дуэли? Если я откажусь, все мои усилия отвадить их насмешки окажутся напрасными». Но при одной только мысли об этом он почувствовал, как кровь приливает к его лицу, и жадно улыбнулся ей. — Вы думаете, что сможете справиться со мной, миледи, с величайшим фехтовальщиком в Семи Королевствах? Нет никого, кто смог бы бросить мне вызов, — сказал он. — Я думаю, что вы просто тянете время, — сказала она. «Но не по тем причинам, о которых ты думаешь», — подумал он, дрожа от возбуждения. Он взял затупленный меч и встал в стойку. Вокруг них собрались зрители, и ему было неприятно видеть среди них своего дядю Гериона и сира Аддама Марбранда. Дядя одарил его понимающей ухмылкой, а сир Аддам озадаченно посмотрел на него. Он пристально посмотрел на них обоих. У него закружилась голова, когда он вышел на тренировочную площадку. Он отчаянно ждал этого момента еще до того, как вернулся в это время. Как долго он мечтал о дуэли между ним и Бриенной с его настоящей рукой, а не с бесполезным обрубком, который у него был? Он изо всех сил старался скрыть тоску под неземным спокойствием, которое охватывало его во время боя на мечах. В отличие от других, кто был напуган или даже слишком возбужден, он всегда держал себя в руках накануне битвы, даже когда его сердце колотилось. И только когда металл коснулся его руки, он почувствовал, как его кровь наполнилась безграничной энергией. Его выносливость была столь же несравненной, как и его мастерство; он мог пережить любого. Он встал в свою стойку, подняв меч перед собой. Бриенна тоже приготовилась. Шум публики стих, и все уставились на него. Он дразнил ее меч своим, и звук скользящего металла вызвал в воздухе серую рябь. Он видел, как на ее лице нарастает раздражение. Затем она подпрыгнула от чрезмерного возбуждения, замахнувшись на него, но он с легкостью увернулся. Она поняла свою ошибку, когда едва успела поймать его меч, а затем начала состязаться с ним в силе и быстроте. «Она хороша», — подумал он. Большинство мужчин всегда думали, что ключ к победе над ним — это быть более агрессивными, и он убедился, что они катаются в грязи из-за своих убеждений. С каждым ударом их мечей он начинал увеличивать скорость своих попаданий. Бриенна последовала за ним, ее лицо покраснело, и она поморщилась от напряжения. Он на мгновение замешкался, взглянув в ее красивые голубые глаза, думая о том, каким синим должно быть море вокруг ее дома. Он почувствовал, как меч начал выскальзывать из его руки, и так же быстро снова сосредоточился и сжал тот покрепче. Он уже достаточно долго играл с ней. Со взрывом скорости и силы он обрушился на меч, удерживая ее на месте, и прежде чем она успела ответить, он сбил ее с ног, и она упала на землю с ворчанием. Он быстро наступил на ее меч, как только она начала поднимать его. — Я сдаюсь, — сказала она. Ее лицо было красным, и она быстро дышала. С точки зрения физической красоты, она была в этот момент довольно уродливой. Соломенные волосы прилипли к ее голове, а по лицу струился пот. Но ее глаза привлекли его внимание. Большинство его соперников были раздражены, когда он побеждал их, но она только смотрела на него с благоговением. Он протянул ей руку. Сначала она отшатнулась, явно ожидая чего-то еще, но затем схватила его за руку, и он снова поднял ее на ноги. — Вы хорошо сражались, миледи. У вас есть сила, скорость и выносливость. Но этого недостаточно. Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказал он и одарил ее самодовольной улыбкой. Она фыркнула и сказала: — Когда будет этот следующий раз? Он приподнял бровь, удивляясь ее дерзости, хотя и знал, что она просто хочет снова вступить с ним в спарринг. — Возможно, утром. Он повернулся, чтобы уйти, но молодой голос окликнул его:  — А как же я? Девушка Александратоса пристально смотрела на него, ее собственный меч теперь был поднят в вызове. — Может быть, как-нибудь в другой раз, девочка. В конце концов, я — Десница. У меня есть работа, которую нужно сделать. Она нахмурилась, но немного расслабилась. — Я заставлю себя поверить в это. — Ты получишь свой бой, — раздраженно сказал он и зашагал прочь. Он улыбнулся про себя, довольный тем, что наконец-то получил этот спарринг с Бриенной, но счастье его было недолгим, когда он понял, что сир Аддам и Герион последовали за ним. — Что это было? — спросил сир Аддам. — Это была тренировка, — резко ответил Джейме. — Должен признаться, я удивлен тобой, племянник, — сказал Герион, не в силах скрыть ликование на своем лице, не говоря уже о голосе. — Я и сам удивлялся после той первой встречи. Я честно думал, что ты больше заботишься о внешности, но теперь я вижу, что ты в ней нашел. Ты был просто в восторге, спаррингуясь с ней. — Осторожнее, дядя. Ты сам не знаешь, о чем говоришь, — прорычал Джейме. — Пожалуйста, Джейме. Я знаю тебя всю твою жизнь, — заговорил Аддам. — Ты остановился посреди схватки и уставился на нее так, словно она была самым красивым созданием, которое ты когда-либо видел. Ты был ослеплен. В самый разгар боя! Я не думал, что что-то может нарушить твою концентрацию в бою. — Это было рассчитано заранее. — Ну конечно, — усмехнулся Аддам. — А избавление леди от нежелательного внимания тоже было твои расчетом? — Если женщина хорошо владеет мечом, то я не вижу причин для насмешек. Мы могли бы использовать всех хороших бойцов, которых мы можем получить, — сказал Джейме, хотя последнее он пробормотал едва слышно. Долгая ночь снова была на переднем плане его сознания, и он содрогнулся от того факта, что он поощрял даже молодую девушку Александратос, чтобы они могли однажды поставить ее против нежити. Было ли жестоко с его стороны использовать их в своих целях, даже если это спасет мир? — Бойцы для чего? — спросил Аддам. Заметив молчание Джейме, он кивнул и сказал: — Ты думаешь, я не вижу, что что-то грядет? Он получил ответный взгляд, но пожал плечами и сказал:  — Мне все равно, если вы позволите женщинам тренироваться, но не ведите себя так, как будто у вас никогда не было скрытых мотивов. — Ну хватит с вас обоих! А теперь, если вы меня извините, мне нужно работать, — сказал Джейме, отрываясь от них и направляясь внутрь башни Десницы. Оказавшись в безопасности за дверями своего кабинета, он проклял себя за то, что был таким очевидным. Они оказались в щекотливой ситуации, ведь он и король были такими новичками в своих ролях, и, без сомнения, существовали какие-то скрытые планы. Пытаться следить за всем этим было сложной задачей, особенно учитывая, как мало сна он получал. Как и в прошлой жизни, он обратился за помощью к Бриенне. По крайней мере, сегодня ночью ему будет немного легче спать, когда она будет находиться на самом переднем крае его сознания.