Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Джон с беспокойством наблюдал за процессией короля. Он уже лучше справлялся со своими эмоциями. За последние шесть месяцев было всего несколько дней, когда он слишком долго наблюдал за происходящим во дворе, в результате чего получил пару неловких вопросов от своего дяди, мейстера Лювина и, что еще хуже, от леди Старк. Не то чтобы он когда-либо вообще поступал правильно в ее глазах, но после этого она стала смотреть на него с еще большим подозрением. Хуже всего было видеть эти знакомые, но давно мертвые лица. Он больше, чем раньше, стал радоваться всяческим выходкам Арьи, стараясь как можно больше насладиться ее детской невинностью, ведь теперь он знал, что в недалеком будущем эта беззаботность будет сорвана с нее, как одежда с тела. Он делал замечания Брану, когда тот забирался на стены Винтерфелла, из-за чего Бран часто обижался на него. Но Джон хотел быть уверен, что за день до того, как король покинет Винтерфелл, Бран не будет лазить по стенам башни. Он цеплялся за Робба, как ребенок за плюшевого мишку. Он старался проводить в его компании как можно больше времени и надеялся, что это незаметно. Они расставались только тогда, когда Теону удавалось затащить Робба в Зимний городок или когда лорд Старк вызывал Робба к себе для личных бесед. В этот раз он отнесся к урокам более серьезно. Когда он не был на тренировочном дворе, не укреплял свои мускулы и не занимался самоподготовкой, его часто можно было увидеть в библиотеке за чтением книг по управлению, экономике и истории Семи Королевств. Он просматривал особенно трудную книгу о принципах экономики, когда в дверь библиотеки постучали. Он поднял глаза и увидел своего дядю, многозначительно смотрящего на него. Только теперь, когда Джон знал, что он на самом деле Эйемон Таргариен, он понял, что означает этот взгляд. Этот взгляд говорил о том, что он делает вещи выше своего статуса и, возможно, что-то знает о своем истинном происхождении. Это был взгляд, в котором в равной степени смешались любопытство, страх и подозрения. — Отец? Что-то не так? — Нет, сынок, вовсе нет. Мейстер Лювин приходил ко мне на днях и хвалил тебя за усердие в учебе. Он просил, чтобы ты помог ему повлиять на своих братьев и воодушевил их стараться больше. — Я не могу заставить их учиться, — пожимая плечами и дразняще улыбаясь, сказал Джон. — Мне было просто интересно, откуда взялась эта внезапная любовь к учебе. Не то чтобы я был против. Мне приятно, что ты нашел в Винтерфелле это место столь интересным. Когда-нибудь ты мог бы стать большим подспорьем для какого-нибудь лорда, но это на тебя не похоже. Джон чуть поморщился и отложил книгу. — Мне приснился сон… — В последнее время тебе снится много странных снов. Джон снова кивнул. Странные сновидения — это единственная отговорка, которую он смог придумать, чтобы объяснить свое нетипичное поведение. Все же это лучше, чем если бы он стал всем рассказывать, что каким-то образом вернулся в свое прошлое тело из будущего, в котором их семья распадется и большинство из них будут убиты, и говорить прочие вещи про будущее, словно он какой-то пророк Старых Богов. Без сомнения, его семья считала глупостью то, какое большое значение он придавал своим снам, но не то чтобы раньше ни один из них никогда не был мотивирован своими кошмарами. — Мне приснилось, что я стал Лордом-Командующим Ночного Дозора, и первое, что случилось со мной, — это лавина бумаг, которая свалилась на меня. Ведь я никогда раньше не управлял замком! Я вертелся, как рыба, выброшенная из воды, пока не утонул в бумагах. Даже если я никогда не стану Лордом-Командующим Ночного Дозора, это знание всегда может мне пригодиться. — И то верно, — сказал Нед. Его глаза заблестели, когда Джон упомянул титул Лорда-Командующего, и напряжение, сковавшее его плечи, отпустило его. Джон понял, что причина, по которой дядя не очень-то старался отговорить его от вступления в Ночной Дозор, заключалась в том, что там его происхождение, если оно и обнаружилось бы, ничего бы уже не значило. Он знал, что именно поэтому дядя позволил ему отправиться на Стену, и это разжигало пламя обиды и злости в его душе. Мир развалился на части, потому что ты был слишком труслив, чтобы сказать мне правду о моей матери. Я узнал об этом от других людей, хотя именно ты должен был мне рассказать всю правду, когда я стал мужчиной. Или, по крайней мере, в тот день, когда я ушел, чтобы вступить в Ночной Дозор. Он знал, что его дядя не идеален, и, возможно, знай он, что без этой информации королевство развалится на части, он бы не стал ее утаивать. Но тот факт, что у его дяди был шанс все рассказать, но он трусливо решил промолчать, даже когда у Джона было полное право узнать обо всем, говорил не в его пользу. — Всегда есть вероятность, что ты сможешь стать Лордом-Командующим Ночного Дозора. И если этот день наступит, знай, что я очень горжусь тобой. Продолжай учиться, сынок! И заставляй учиться своих братьев, иначе они будут страдать так же, как и ты в своем сне. Улыбка исчезла с лица Джона, как только дверь снова закрылась. Надо забыть о Лорде-Командующем, он будет королем, лучшим со времен Джейхейриса Первого. Джон продолжал тренироваться и учиться, но до сих пор не решил, что собирался делать, когда придет король. Король уже въезжал в ворота на своем коне, и даже видя это, Джон понятия не имел, как помешать дяде ехать на юг. Он отогнал эту мысль на задний план и вместо этого сосредоточился на прибывших с королем людях. Все было так же, как и в первый раз. Прошла целая вечность, прежде чем вся свита короля наконец заполнила двор, а Арья, как и в прошлый раз, опоздала, прибежав в шлеме. Роберт Баратеон был точно таким, каким помнил его Джон: толстым, шумным и нахальным. Коронованный принц Джоффри следовал за ним вместе с Псом. Ему пришлось прятаться от Джоффри, когда он был здесь в первый раз, поэтому он почти ничего не помнил о нем, но что-то в его внешности показалось ему странным. Он все еще выглядел избалованным и похожим на девчонку, но даже его высокомерие казалось приглушенным. Санса улыбнулась и покраснела при виде принца. Однако его взгляд тут же привлек Джейме Ланнистер. У него были короткие волосы. Прическа была такой же, как в прежней жизни, но теперь он был чисто выбрит. Высокомерная ухмылка исчезла, а на ее месте появился взгляд настолько серьезный, что он мог посоперничать со взглядом его дяди. Джон продолжал смотреть на него так пристально, что это могло показаться невежливым, но он продолжал изучать мужчину, пока его зеленые глаза скользили по семье. Когда взгляд Джейме упал на дядю, тот сжал челюсти и свирепо уставился на него, слегка скривив губы, прежде чем оторвать от него взгляд. А затем совершенно неожиданно Джейме встретился глазами с Джоном. Джон замер, его глаза расширились от удивления. Глаза Джейме подозрительно сузились, и через мгновение он коротко кивнул ему, прежде чем спешиться вместе с остальными гвардейцами. Сердце Джона замерло в груди. Подавляющее большинство аристократов, рассматривавших семью, должны были бы очень сильно напрячься, увидев его, и это только в том случае, если бы они смотрели, чего они никогда не делали. Так почему Джейме вообще признал его? Он должен найти способ поговорить с ним. Следующим, кого он искал, был Тирион. Он задержался в седле, и у Джона возникло ощущение, что он стал выше всех остальных. Карлик наблюдал за происходящим с едва скрываемым весельем и насмешкой. Он ни разу не взглянул на Джона. Огромная карета, в которой ехала королева со своей дочерью и младшим сыном, катилась медленно, как океанский прилив. Наконец она остановилась, открылась дверь, и королева Серсея спустилась, словно богиня с небес, чтобы притвориться, будто ей небезразличны крестьяне. За ее спиной грациозно вылезли две девочки, точь-в-точь как их мать. Стоп… девочки? Где принц Томмен? Других детей из кареты больше не появилось. Король Роберт подошел поприветствовать его кузенов, сначала он от души похлопал Робба по спине и сделал пару комплиментов девочкам. Джон с трудом подавил улыбку, увидев, как Арья закатила глаза, но на нее тут же уставилась мать. Как и в прошлый раз, Роберт без колебаний потащил дядю в крипту, где, как он знал, он предложит заключить помолвку между Сансой и Джоффри. Джон подавил дрожь и просто продолжал наблюдать. Серсея только соизволила слегка кивнуть головой и с легкой улыбкой посмотрела на многочисленных детей Эддарда и Кейтилин Старк. Когда ее взгляд остановился на Сансе, она спросила:  — Как тебя зовут, голубка? У Сансы было такое выражение лица, словно все ее мечты стали явью. — Санса, Ваша Светлость. — Лучше повнимательнее присматривайте за ней, леди Кейтилин. Я думаю, что женихи со всех Семи Королевств будут требовать ее руки, — сказала королева со снисходительной улыбкой на лице. Ее глаза казались почти хищными, но леди Кейтилин лишь любезно улыбнулась и поблагодарила ее за комплименты в адрес дочери. У Джона все внутри перевернулось, и он поклялся, что позаботится о том, чтобы Санса не отправилась в Королевскую Гавань, чтобы Серсея и Джоффри там ее не мучили. Затем был представлен принц Джоффри, потом Мирцелла и последняя девочка, которой не могло быть больше пяти лет и которую, как выяснилось, звали Джулианна. Джон продолжал смотреть на лица братьев Ланнистеров. Теперь Тирион выглядел просто удивленным и был любезен с леди Старк и детьми, но лицо Джейме было словно высечено из камня. Возможно, Джон и ошибался, но, похоже, тот старался держаться на некотором расстоянии от своей сестры. Если этот Джейме действительно хранил воспоминания о прошлой жизни, то было понятно, почему. Серсея совершила тяжкий грех, использовав Дикий Огонь, предала обоих братьев и в конце концов попыталась убить их обоих. Джон вряд ли бы смог находиться в непосредственной близости от того, кто пытался его убить. Конечно, Серсея сейчас еще не была столь безумной, как тогда, но безумие всегда было в ней, ей просто нужен толчок, чтобы оно вылезло наружу. Кейтилин наконец отпустила всех, и Джон был счастлив вернуться в свою комнату до самого вечера. Ранее леди Старк отвела его в сторону и сказала, что бастардов не должно быть видно. Он коротко кивнул ей и пошел в библиотеку, чтобы взять книгу под названием «Великие и благородные дома Вестероса». Он подумывал снова пойти в библиотеку, но, скорее всего, Тирион тоже может направиться прямиком туда или в местный бордель, а он еще не был готов встретиться с маленьким Ланнистером. Джейме Ланнистер, вероятно, дежурил, защищая короля или королеву, так что у него не было ни малейшего шанса завести с ним личный разговор, даже если он дважды взглянет на него. В кои-то веки Джон был благодарен, что его посадили за нижний стол. У него была лучшая точка обзора, откуда можно было увидеть всех остальных, при этом оставаясь незамеченным. Он закатил глаза при виде помпезности и торжественности, которые демонстрировали король и дом Старков. Король и королева шли рука об руку, намеренно не глядя друг на друга, и разошлись при первой же возможности. Лорд и леди Старк последовали за ним, выглядя прямо противоположно предыдущей паре. Джоффри и Санса последовали за ними. Санса выглядела так, словно плыла на облаке, сияя всем своим видом. Джоффри улыбался, но выглядел менее воодушевленным. Робб сопровождал Мирцеллу, которая, казалось, была поражена Роббом не меньше, чем Санса — Джоффри. Бран и Джулианна шли рука об руку, и… Джону пришлось подавить смех. Арья шла рука об руку с Тирионом. В прошлой жизни она ненавидела Тириона всеми фибрами души, но здесь она была почти так же увлечена, как Санса, потому что нашла Беса интересным. Тирион, казалось, находил ее увлечение им весьма забавным. Сегодня вечером Королевская гвардия: сир Барристан Селми, сир Джейме Ланнистер, сир Мендон Мур и сир Борос Блаунт были на страже. Сир Мендон и сир Барристан стояли позади короля и королевы, но сир Джейме стоял ближе к выходу и выглядел так, будто не мог дождаться, когда сможет ускользнуть. Из Королевской гвардии он был самым флегматичным и пугающим. Проходившие мимо слуги обходили его, как вода — валун в ручье. Народ должен был стоять так же долго, как и король. Наконец Роберт широко развел руки и сказал:  — Пусть начнется пир! Джон машинально ел. Когда он впервые пришел в себя после того, как вспомнил свою предыдущую жизнь, он чуть не потерял свою челюсть от изумления, увидев такой избыток еды в Винтерфелле — месте, которое отнюдь не славилось изобилием. Прошло много лет с тех пор, как он ел яблоки и овсянку с медом и коричневым сахаром. Он вновь привык к этому, но сейчас, сидя на пиру и оглядываясь по сторонам, он сморщил нос. Не то чтобы они могли сохранить что-нибудь из этого для предстоящей зимы, но он не мог побороть ощущение, что таким количеством еды можно было бы накормить всех тех десять тысяч человек, которых он вел в последний бой. Но в основном он присматривал за Сансой и Джоффри. Как и прежде, этот Джоффри превозносил свои достижения, которые, он был уверен, были немного приукрашены, так как ему было не больше десяти лет. Но Санса упивалась им, как будто он был одним из принцев из ее любимых песен. Арье явно наскучил Бран справа от нее. Ее, естественно, не интересовало то, о чем говорили принцессы и Джейни Пуль, и она уже начала возиться со своим столовым серебром, а ее озорной взгляд то и дело устремлялся к Сансе. Робб и Теон тоже выглядели скучающими, так как принц был слишком занят расхваливанием себя Сансе, чтобы говорить об оружии или обучении. В какой-то момент Робб вздохнул и огляделся. Он поймал взгляд брата и скорчил гримасу, как будто его повесили, и подмигнул брату. Говоря тем самым: «Ты ничего не упускаешь». Интересно, как менялась перспектива с опытом. Раньше Джон отдал бы все, чтобы стать Старком и сидеть среди своих кузенов, но после того, как он жил с законным титулом, он знал, что не упустил ничего жизненно важного и на самом деле хотел бы улизнуть в свою комнату, чтобы продолжить чтение. Но ему приходилось сидеть здесь, нервно постукивая ногами, и помешивать еду в своей тарелке, время от времени заставляя себя откусить кусочек, чтобы не дать ни одной крошке пропасть даром. Он взглянул на высокий стол. Король выставлял себя полным идиотом, лаская одну из служанок у себя на коленях, а дядя отчаянно старался сделать вид, что не одобряет такого поведения, при этом пытаясь сохранить невозмутимое лицо. Серсея изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как муж позорит ее, и разговаривала с Кейтилин, но, судя по скучающему выражению ее лица, она уже давно не слушала, что говорила ей леди Старк. Внезапно кто-то хлопнул его по плечу. — Джон, рад тебя видеть! — Дядя Бенджен! — воскликнул Джон, не скрывая ликования. Было приятно посмотреть ему в лицо и увидеть розовую плоть и озорные огоньки, пляшущие в живых глазах дяди. Это было совершенно противоположно тому, во что он превратился за Стеной, став наполовину обращенным в вихта, — бледной и разлагающейся на ходу тварью. Он вскочил и обнял дядю. — Надеюсь, твое путешествие было приятным. — Летние путешествия всегда приятны. Не так много снега на дороге, много дичи для хищника, чтобы охотиться, не обращая внимания ни на меня, ни на мою лошадь. И приятная погода, конечно, не могла не порадовать. — Могу себе представить, — сказал Джон. — Вряд ли многие путешествия за Стену можно назвать приятными? — Ты можешь быть удивлен, но в последнее время все тихо к северу от Стены. «Нет, это не так», — подумал Джон. Он знал, что дядя приехал не только для того, чтобы приятно провести время с семьей брата. Джон, все еще улыбаясь, спросил:  — Я надеюсь, у тебя все еще есть пара интересных историй для нас? — К сожалению, нет. Стена такая же, как и всегда. У нас недостаточно людей, и наши ресурсы ограничены. Я пришел к твоему отцу узнать, есть ли у него возможность отправить на Стену провизию и рекрутов. Я видел, что число лютоволков и сумеречных котов у Стены начало стремительно увеличиваться. На самом деле я слышал, что у тебя и твоих братьев и сестер теперь есть собственные детеныши лютоволка. На этот раз улыбка Джона была настоящей. — Да, моего зовут Призрак! Я могу отвести тебя к нему! — О нет, ты так просто не уйдешь с пира, — сказал Бенджен, хлопая его по плечу. — Не то чтобы король будет скучать по бастарду, — пробормотал Джон так, чтобы это мог это услышать только Бенджен. — Возможно, но твой отец будет скучать по тебе. Кстати, мне лучше пойти поприветствовать его. Рад снова тебя видеть, племянник. — Я тоже рад, дядя, — сказал Джон, кивнув на прощание. В этот момент в зале раздался девичий вопль. Все обернулись и увидели, что Санса в шоке разинула рот, разглядывая свое новое красивое платье, теперь испачканное картошкой. Арья залилась смехом. — Арья! Леди Старк махнула головой Роббу, и он мгновенно встал и схватил сестру. — Пора в постель. Как только Арья и Робб ушли, лорд Старк пригласил небольшую группу музыкантов, и они заиграли веселую мелодию. Послышался одобрительный рев, и вскоре в середине зала появились танцующие пары. Санса почти силком потащила Джоффри танцевать. Джон уже собрался встать и выйти в ночь, чтобы подышать свежим воздухом, как вдруг в его голове промелькнуло давно похороненное воспоминание, и он замер: Манс-Налетчик здесь. Он вспомнил, как сидел у костра вместе с Мансом, его женой и сестрой жены, деля с ними трапезу. Огонь заставил глубокие морщины на лице Манса прорезаться еще глубже, когда он упомянул о том, как пробрался в окружение короля и играл в Винтерфелле в ту первую ночь. Джон медленно обвел взглядом зал. Несколько человек все еще ходили вокруг, пытаясь переиграть выступающую группу музыкантов. Ни один из них не был похож на Короля-за-Стеной. Джон как раз шел по коридору, направляясь к двери, когда наконец заметил его, прислонившегося к стене и опрокидывающего кружку эля. Джон поспешил дальше к выходу, прежде чем его снова поймали. Он отчаянно желал приблизиться к Мансу, но пока не было никакого способа сделать это, не вызвав подозрений или не прослыв безумцем. Он сделал себе мысленную пометку и направился к выходу. Ему пришлось пройти мимо Джейме Ланнистера, чтобы выйти из зала. Взгляд Джейме, казалось, на мгновение задержался на нем, когда он проходил мимо, но в поведении королевского гвардейца не было других заметных изменений. Это заставило Джона почувствовать себя ребенком, пытающимся прокрасться мимо с полным карманом сладких пирожных, из-за чего он, возможно, слишком быстро прошел мимо него. Он глубоко вздохнул, как только вышел на улицу. Несмотря на то, что он вернулся почти шесть месяцев назад, он все еще ожидал, что холодный ветер заморозит его легкие, а не будет обдавать их приятной летней прохладой. Он направился к питомнику, где они на ночь разместили своих щенков лютоволков. Призрак радостно взвизгнул, когда Джон освободил его из вольера. — Я тоже рад тебя видеть, Призрак. Мне жаль, что тебе приходится сидеть здесь взаперти. Боюсь, это приказ лорда Старка. Пойдем в богорощу. Призрак трусил у его ног, радостно высунув язык и поглядывая вверх. Как только они вошли в богорощу, на них накатила тишина, и впервые с тех пор, как он вернулся, он почувствовал, что боги слушают его. Он направился не прямо к чардреву, а обошел вокруг, улыбаясь, когда Призрак прыгнул вперед и начал обнюхивать местность вокруг дерева, без сомнения, ища кроликов или белок. В конце концов он развернулся и уставился на окровавленное лицо чардрева. Он внимательно изучил его, но оно было таким же, как и всегда. Он протянул к нему руку и, поколебавшись мгновение, прикоснулся к лицу, почти с любовью обхватив его щеку. — Что вы хотите, чтобы я сделал? Я все еще не могу понять, как предотвратить то, что должно произойти. Что мне делать? Джон затаил дыхание. Даже Призрак остановился и уставился на чардрево, склонив голову набок, словно ожидая услышать ответ. С легким порывом ветра листья на деревьях затрепетали, но вскоре даже это затихло, и наступила тишина. По-прежнему ничего. Это был не первый раз, когда он искал ответы у чардрева после возвращения. Теперь он, по крайней мере, знал, что боги должны существовать, потому что как иначе он мог вернуться? Но пока они молчали о своих намерениях. — Пожалуйста, не оставляй меня в этой ситуации одного, — прошептал Джон ночному небу. Хруст сломанной ветки заставил его обернуться, и он снова потянулся за мечом, которого не было на поясе. Его волосы встали дыбом, и он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием, но не увидел даже большой палки. Он собрался с духом и стал ждать. Фигура в черном плаще и капюшоне приблизилась к нему, не сбиваясь с шага, и остановилась на другой стороне пруда. Человек откинул капюшон, и Джон едва не ахнул, узнав светлые волосы Джейме Ланнистера. Он с любопытством посмотрел на Джона и сказал:  — Ах, бастард Неда Старка. Боюсь, я не расслышал твоего имени. Кажется, тебя зовут Джон… или Эйемон?