Gringotts Heist

Перспектива оказаться в хвать-мешке Гаррету не нравилась. Можно ли вообще аппарировать напрямую в хвать-мешок? Метки, подобные той, что он оставил на лапе нюхля, как правило позволяли перенестись в ареал обитания объекта довольно условно, в зависимости от уровня применяющего — и если у Матильды это получалось всегда с доскональной точностью и грацией опытного профессора тонкого искусства Трансфигурации, её племянник не разделял подобного таланта, и зачастую оказывался едва ли не в километре от желаемого места. А что, если Николсон зачаровала чёртов мешок и он застрянет между измерениями? Можно было бы, конечно, поосторожничать и для начала отправить по следу нюхля того же Джо, но его подельник из Лютного переулка не отличался особыми талантами скрытности, и наверняка навёл бы больше шума, чем дромарог в чайной лавке, позволяя Мей засечь его присутствие мгновенно. Уизли рисковал, но вариантов у него не было. Рано или поздно Николсон заметит руну. В этом он не сомневался — ведь именно она, одна из немногих, исправно посещала занятия по ним последних два года в Хогвартсе. Даже Пруэтт, отчаянно желающий собрать комбо из всех предметов, необходимых, чтобы стать по крайней мере Министром Магии, плюнул на эту затею ещё в середине шестого курса. У Гаррета не было времени сомневаться. Как только она обнаружит метку — ей не понадобится думать дважды над тем, кто её поставил. И он распрощается со своей памятью, а заодно и с репутацией. Забудет об их сделке, о грёбаном нюхле, о Смитах. Об Абигейл. Он так и не нашёл духу раскрыть холст со своим портретом ни разу с тех пор, как увидел впервые, убрав его подальше, чтобы с хитрым прищуром зелёных глаз глядящий с него молодой человек не заставлял его в который раз преисполняться отвращением к себе. Гаррет уже прошёл через это чувство множество раз, в конце концов даже смог заглушить воющую на закорках сознания совесть, но сейчас она снова шипящей кислотой разъедала его мысли каждый день. Возможно, ему и правда будет лучше забыть Абигейл. Уизли бросил на себя последний взгляд в зеркало. Вместо привычного франтоватого сюртука на нём мешком висела бесформенная мантия, простенькое заклинание изменило цвет волос, натянутый почти до самого носа платок навевал воспоминания о шныряющих повсюду во времена пятого курса Пепламбах. Отступать некуда. Он опустил руку в карман, чтобы нащупать полупустой флакон с оставшейся после «Ракушки» Жидкой удачей. Своенравный Феликс не любил, когда им злоупотребляли, но Гаррет хорошо происследовал грани дозволенного — если разделить бутылёк на два захода, побочные эффекты не вступят в действие. Пальцы проехались вдоль гладкого сатина, и вместо узкого, изящной формы флакона, он вытянул белую ленту. Она перекочевала к нему в карман мантии вместе с часами. Оставленный на столе зачарованный галлеон укоризненно поблёскивал: брать с собой его было неразумно, ведь получил он его от самой Николсон — кто знает, не решила ли она с ним перестраховаться, — и Уизли испытывал по этому поводу смутное, злое удовлетворение. — Ну что, крыса, надеюсь, ты меня ждёшь, — сам себе пробормотал он, ободряя, и ткнул палочкой себе в ладонь. — Хорао! На ладони тут же проступила руна-татуировка. Гаррет сконцентрировался на ней и апарировал. После мучительных секунд, за которые его внутренности едва не вытекли через ноздри и уши, — подобный метод перемещения, в отличие от традиционной аппарации, всегда доставлял куда больше дискомфорта, и привыкнуть к нему было решительно нельзя, — Уизли принял вертикальное положение и огляделся. Даже через несколько слоёв пропитанного привычным парфюмом платка в ноc ударил резкий запах отменных, проферментировавшихся на солнце помоев вперемешку с нотками тухлой рыбы. Что ж, он совершенно точно не был в хвать-мешке. Узкий переулок с обманчиво переливающимися в бликах заходящего солнца разводами нечистот на брусчатке, развешенное на верёвках тряпьё над ним, с кошмарным северным акцентом кудахчущая где-то в глубине свежесколоченного малоквартирного дома, больше похожего на шаткую покосившуюся хибару, женщина. Гаррет ступил в сторону, осторожно оглядываясь. Деревянные бараки вперемешку с редкими каменными домами, люди в рабочей одежде, вымазанной угольно-чёрной сажей, пыхтящая из-за крыш огромная индустриальная труба. Магловский город. По пейзажу вокруг он не сразу смог определить точную локацию, но был уверен — он совершенно точно больше не был в Лондоне. Хотя после некоторых районов столицы ему подчас приходилось выводить мерзотный запах с одежды вручную, ведь даже магия была не всесильна перед неповторимым умением рода человеческого оставлять после себя самой кошмарной природы шлейф из смеси продуктов своей бурной жизнедеятельности, местный аромат почти ничуть ему не уступал. Уизли скривился всего на секунды, быстро привыкая — как бывалый экспериментатор, он частенько вдыхал запахи и похуже, да и платок как-никак помогал. Влажноватый воздух выдавал близость к воде. Ньюкасл? Нет, это место явно куда мельче. Мимо, галдя и улюлюкая, пронеслась стайка одетых в лохмотья детей в кепках газетчика, сразу же вызывая в памяти образ Мей, когда он встретил её недалеко от семейного гнезда. Гаррет мгновенно собрался, вспомнив, для чего он здесь. Что Николсон могла забыть в подобном месте? За незапятнанный уголок выудив из груды мусора в жирных, отвратительных пятнах газетный лист, он пробежался взглядом по названию. Дешёвая бумага почти мгновенно размокла, и в пальцах его остался лишь тот самый краешек, но Гаррет успел зацепиться за указанный регион: графство Йоркшир, Мидл-что-то там. В географии магловской Британии он никогда не был особенно силён. Что ж, по крайней мере он всё ещё в Англии. Северо-восток. В широких рукавах-крыльях мантии спрятать палочку не составляло никакого труда, Уизли снова коснулся остриём древка руны на ладони и сконцентрировался на ощущениях. После недавней аппарации снова замутило. Он с усилием переборол позывы, доверяясь тянущему чувству извне: словно тонкая невидимая нить легонько вибрировала в пространстве, указывая направление. Руна вела на запад. Снующие туда-сюда маглы вокруг не обращали на него почти никакого внимания — Гаррет предусмотрительно нацепил на себя амулет для отвода глаз, найденный за гроши в одной из лавок Косой Аллеи. Мантии-неведимки у него не было, а дезилюминационному в этой ситуации Уизли не доверял — навряд ли кто-то уровня Николсон не заметил бы его присутствия. Умудрённый опытом, он уже давно выяснил, что надёжнее всего спрятано то, что лежит на видном месте, и с уверенностью и волнительным азартом двигался вперёд. В переулках, плавно скользя среди упорно игнорирующих его людей, он повернул несколько раз и едва не наступил в несколько луж свежайших помоев, поглощённый ощущениями. Покосившиеся хибарки неохотно расступились, открывая виду внушительный каменный забор, серым, выбивающимся из общей картины пятном приковавший его внимание. Выглядывающая из-за него и верхушек кипарисов, щедро закрывающих внутреннюю территорию от посторонних глаз, простая, без изысков крыша вызывала в Гаррете некое тревожное недоумение: чувство, которое он и сам не мог себе разъяснить, но в растерянности застыл, взглядом обводя островатые пики на преграде. Здание не выглядело новым — местами поменявшая цвет кладка, замшелые стыки на камнях, словно броский заголовок в Пророке, пытались заверить невнимательного наблюдателя в том, что особняк стоит здесь по меньшей мере сотни лет. Неясная тревога связанная с заурядной каменной коробкой посреди странного городишка не отпускала, но Уизли постарался засунуть её подальше и направился в сторону кованных ворот. Руна упорно вела его внутрь. Количество снующих местных по мере приближения ко входу резко снижалось, хотя охраны у входа Гаррет не заметил. Двое из мальчишек, которых он видел пробегающими по улице до этого, устроились через дорогу от входа, непомерные кепки сползали на чумазые лбы и носы, пока ребятня о чём-то горячо спорила, бросая взгляды на затворённую калитку. Уизли приблизился к ним и устроился позади, стараясь вслушаться в разговор. — Говорю же тебе, сегодня она точно здесь! — И что ты собираешься делать, пойдёшь биться головой о решётку? Они и в другие дни-то не особо кого пускают! — Но ты же сам слышал, о чём говорила Мэри! Она сама сказала, что давно бы умерла с голоду, если бы её не приняла Мисс М! Она нам поможет, нам только нужно обращаться сразу к главной! — Мало ли, что сказала Мэри! Девчонки наплетут всяких бредней, а ты так запросто и повёлся! Ещё, может, и втюрился в неё! — Ничего я не втюрился! Если ты ей не веришь, то чего тогда кепку напялил? Тоже ведь хочешь за своего сойти! — Мне, может, просто кепка нравится, вот же прицепился! Если ты такой умный, лучше скажи, как мы попадём внутрь? Замок на калитке видал? А забор слишком высокий — нам не перелезть… — Чем могу помочь, джентельмены? — Словно из ниоткуда (впрочем, для мальцов это скорее всего было просто из ниоткуда) появляясь, Гаррет опустился на корточки рядом с ними, сбросив капюшон и опустив платок, с заговорщицкой улыбкой разглядывая испуганные лица. — Обожаю помогать людям в затруднительных ситуациях! Мальчишки едва не дали дёру, но осознав, что метаться уже поздно, переглянулись между собой. Парнишка пониже шмыгнул чумазым носом, вытер его драным рукавом и хотел было открыть рот, но его опередил более скептически настроеный товарищ. — Мы ничего такого не делали! — тут же заявил он, из-под кепки с недоверием поблескивая глазами. — Разумеется, не делали, — активно закивал Гаррет. — Только планировали проникнуть внутрь таинственного особняка, закрытого на семь замков. Хорошо бы, мисс М не узнала, а то совершенно точно вас никуда не примет… — Только не говорите ей! — тут же взмолился тот, что казался помладше, шмыгая носом ещё убедительнее, глядя пронзительными блюдцами взрослому прямо в душу. — Пожалуйста, сэр, если вы ей расскажете, что мы хотели забраться внутрь, она никогда нас не примет! Уизли изобразил сильную задумчивость, с прищуром переводя глаза с одного на другого и выдерживая драматичную паузу. — Что ж, полагаю, я мог бы не делиться с ней этими неприглядными деталями, но в таком случае я должен убедиться, что вы и правда этого достойны! — С долгом выдохнув, Гаррет поднялся во весь рост и кивнул в сторону ворот. — Для начала расскажите-ка мне всё, что слышали об этом месте. Не хватало ещё, чтобы вокруг такого заведения ходили всякие слухи! Мисс М это бы ой как не понравилось… Детские глаза вмиг преисполнились надеждой, и те выложили всё, что знали. Уизли важно кивал, словно подтверждая их слова, косясь на ворота. Выходило, что здание в Мидлсбро (Гаррет лихорадочно начал шарить в памяти, но так и не смог вспомнить ни одного раза, когда ему доводилось бы слышать о таком городе) стояло тут давным-давно, а несколько лет назад его выкупила какая-то таинственная Мисс М, чтобы устроить там какой-то таинственный пансионат-школу для таинственным образом отобранных детей. Прослышав об эксклюзивной школе, местные хоть сколько-нибудь имущие тут же пытались просунуть своих «талантливейших» чад, в надежде на то, чтобы дать им лучшее будущее, но всем им новоявленная Мисс М дала от ворот поворот. Изредка она появлялась, и тогда воспитанников в пансионате могло стать больше. Мисс М, ну да, как же. Гаррет выслушал лепет пареньков, то и дело перебивающих друг друга, и вновь наклонился к ним, продолжая на тон тише. За кованными воротами виднелась теряющаяся в неухоженных зарослях кипариса мощённая тропинка внутрь. — Что ж, ваша осведомлённость впечатляет, молодые люди. Пожалуй, я помогу вам пробраться внутрь и даже не буду рассказывать о том, что мне довелось слышать Мисс М… — И пока мальчишки не стали наперебой тараторить благодарности, он поднял палец вверх. — Но взамен на небольшую услугу. Я не упоминаю о том, что видел вас, а вы не упоминаете о том, кто вам помог, договорились? Снова активно закивав, ребятня заверила его, что не обмолвится ни словом. Уизли деловито похлопал младшего по плечу, набросил на голову капюшон мантии, и поманил их за собой к воротам, попросив постоять настороже. Алохомора бы решила всё в два счёта, но если здесь и правда заправляла Николсон, имело смысл воздержаться от любого прямого использования магии. К счастью, во взломе замков немагического происхождения у него тоже имелся опыт, и меньше чем через минуту металлический стражник с глухим щелчком и радушным звяканьем готов был пустить их внутрь. — Вуаля, джентельмены, — пробормотал он, придерживая калитку, чтобы та не выдала его скрипом. — Прошу! — Как вы это сделали? — поправляя всё сползающую на глаза кепку, восторженно протянул младший мальчишка. — Волшебство, — хмыкнул Гаррет и нырнул в тень зарослей, оставляя мальцов в гордом одиночестве. *** Вся территория страннейшего пансиона казалась жутко неухоженной: так непохоже на маниакальное стремление маглов вылизать до блеска каждый сантиметр своих угодий. Трёхэтажное здание не могло похвастаться ни утончённостью, ни грацией — казалось, его наспех вырубили прямо из огромного прямоугольного булыжника, кое-как напихали проёмов для окон и дверей, и наотмашь заполнили пространство вокруг раскидистыми лапами кипариса. Впрочем, Уизли был готов признать — после отвратительного смрада самого города, вдыхать хвойный запах было бесконечно приятно. Он обошёл здание и проскользнул внутрь через открытую дверь, выходящую на подобие лужайки. Первый этаж не пустовал — внутри творилась какая-то суматоха, вполне вероятно поднятая всё теми же двумя пареньками. Женщина в почтительных годах и белом фартуке сновала туда-сюда, не забывая приправлять каждое суетливое движение тысячей охов, вздохов и театральным закатыванием глаз. Малолетние проникатели жались под её напором, но с задранными носами продолжали требовать «аудепции» у Мисс М. Гаррет двигался спокойно, согреваемый осознанием, что амулет исправно работает — то ли гувернантка, то ли прислуга уже посмотрела в его сторону десятки раз, и каждый из них её взгляд мгновенно соскальзывал, словно неспособный сфокусироваться. Если он не выдаст себя лишним звуком или не заговорит с ней, как тогда с мальчишками у ворот — он может без опаски двигаться прямо в гуще событий. Впрочем, наблюдать за шоу, разворачивающимся внизу, ему было некогда — что бы ни творилось в этом странном «пансионе», он забрался сюда не за этим. Найти нюхля. Стереть память Мей. Другие дети, собравшись в небольшую стайку возле лестницы, о чём-то горячо спорили звенящим полушёпотом. Разных возрастов, в одежде, меньше всего похожей на одеяния хоть сколько-нибудь элитного учебного заведения, они переваливались через деревянные лакированные перила, рискуя вывалиться прямо на голову курсирующей по просторному холлу гувернантке, и строили теории касательно виновников суеты. Уизли проскользнул мимо них, направляясь дальше: руна вела на третий этаж. Он оказался совсем небольшим — всего две двери по обе стороны балкончика, венчающего лестницу. Останавливаясь между ними, Гаррет хотел было вновь коснуться палочкой руны — галдёж внизу мешал ему сконцентрироваться, — но почти сразу услышал знакомое поскрёбывание и писк из-за на дюйм приоткрытой левой двери, приправляемое девичьим неразборчивым лепетом. Что, если Мей там? Тогда у него будут сущие секунды, чтобы действовать: одно дело отводить глаза маглам, и совершенно другое — опытной волшебнице. За дверью раздался громкий детский хохот и Уизли, пользуясь моментом, хотел дёрнуть ручку на себя и проскользнуть внутрь с палочкой наготове, но дверь распахнулась сама, едва не припечатав его по носу, из-за неё тут же взъерошенной иссиня-чёрной молнией вырвался Дейл, с оглушительным писком сбегая от преследующей его маленькой темноволосой девочки, одетой в непомерные для неё мальчишечьи штаны на подтяжках, широкую рубашку и такую же кепку газетчика, как он раньше видел на Николсон и сегодня на пареньках. — Де-е-ейл, ну не убегай, я больше не буду пытаться повязать тебе бант! — с оглушительным грохотом спускаясь за ним вниз, кричала вслед нюхлю она. Гаррет едва успел сориентироваться и нырнул внутрь освободившейся комнатушки. И как нельзя вовремя — правая дверь распахнулась почти мгновенно, и оттуда показалась сама Николсон. Без хитрого прищура глаз, без лёгкой сквозящей в выражении лица и жестах снисходительности — он в упор не хотел узнавать её такой: уставшей и замученной, с опущенными плечами и полной растерянностью во всём виде. Она обвела балкон отсутствующим взглядом, на секунду задерживая его на распахнутой двери напротив и тяжело вздохнула, направляясь вниз. — Мэри, сколько раз я тебе говорила, перестань мучить несчастное животное! — её голос становился тише с каждой ступенькой, и Уизли рискнул выглянуть из небольшой комнаты с диванами и книжными стеллажами. Сердце стучало как бешеное. Это она, это и правда была Мей! Что она здесь делает? Зачем ей собирать магловских детей? Что здесь, Мерлин побери, происходит?! С оглушительным набатом отбивающей в висках крови Гаррет снова выбрался на балкончик и уставился на дверь, из-за которой она только что вышла. Это всё больше не важно. Если он не сделает то, что собирался сейчас, другого шанса у него может не быть. Совершенно плевать, чем таким занимается Николсон в третьесортном магловском городишке. Дети, кажется, тоже в безопасности. Разумеется, если она не растит их как свиней на убой, чтобы после продать в рабство на потеху каким-нибудь богатеньким извращенцам, которые любят стравливать маглов на арене. От такой мысли его физически передёрнуло. Нет, это полный бред. Что бы там не творила Мей, до такого бы она не докатилась. Гаррет глубоко вдохнул и коснулся палочкой руны, заставляя ту исчезнуть. Пути назад нет. Он должен думать о себе. Внизу сначала всё притихло, а после загалдело с новой силой. Уизли догадался — городские мальчишки дорвались до внимания «Мисс М». Пока она не вернулась, нужно было действовать. Он двинулся в сторону другой двери и скользнул в кабинет. Её кабинет — это он понял сразу же. Одно-единственное небольшое, ничем не занавешенное приоткрытое окно освещало широкий стол, заваленный явно немагловского происхождения фолиантами и свитками, исписанными до омерзения знакомыми символами — трансфигурационный алфавит, чтоб его. Тётя Матильда заставляла Гаррета штудировать ненавистные закорючки годами, но он так и не смог в них толком разобраться. Лёгкий сквозняк трепал исписанные листы, зарисовки в пухлом блокноте с тиснённым на бордовой бархатной ткани золотистым львом — кто бы мог подумать, непровибаемую Николсон всё же трогают хоть какие-то школьные воспоминания! Чашка с остывшим чаем, словно так и просила добавить в неё пару судьбоносных капель, притаилась на столе. Гаррет нашарил нужный флакон и откупорил его, занося над ровной, отражающей его собственный нос и поджатые губы поверхностью, с ювелирной точностью капая в напиток зелье. Конечно, она может его и не выпить, и тогда ему придётся применять Обливиэйт, но Уизли никогда не был хорош в этом заклинании и тогда рисковал стереть недрстаточно или чуть больше, чем нужно. Возможно, ничего страшного, если она забудет о нём совсем. Всё равно они почти не общались в школе. Почти. Поднимались двое — кудахчущая гувернантка и притихшая Мей. Гаррет встал между книжным стелажом и стеной со стороны окна, стараясь унять снова заскакавшее сердце и инстинктивно нашаривая пальцами гладкий сатин в кармане. — Мисс, но у нас недостаточно комнат! — Под возглас суетливой гувернантки Николсон с недовольным лицом остановилась в проходе, не давая женщине пройти внутрь. — К тому же они совершенно не знакомы со здешними порядками, да и, похоже, даже читать толком не умеют! — Так научите их, миссис Шеклтон! — Гаррет мог даже не видя её лица сказать, что Мей прилагала все усилия, чтобы не сорваться. — Кажется, именно для этого я вас и наняла — чтобы учить! — Разумеется, но на мне и так уже пятеро, что же мне, разорваться ещё на двоих? — тон миссис Шеклтон становился всё выше, в последнем вопросе слышались истеричные нотки. — Я соглашалась на эту, с вашего позволения, работу, не для того, чтобы… — Довольно! — рявкнула Мей холодно, расправив плечи, и гувернантка тут же оборвалась, отходя на шаг назад. — Если вы не в состоянии выполнять мои условия, я подыщу того, кто сможет. — Ха! Да как будто кто-то ещё сможет держать этих сорванцов в узде, если не я! — отходя от шока, пробормотала гувернантка, поправляя воротник и избегая смотреть на работодательницу. — Но вы слишком добры, мисс М, тем мальчишкам несказанно повезло! — Благодарю, миссис Шеклтон, — Николсон шумно выдохнула и начала медленно, но настойчиво закрывать дверь. — Я позабочусь о том, чтобы увеличить ваше жалование. Гувернантка гордо хмыкнула с задранным носом, но возмущаться перестала, наконец удаляясь. Мей захлопнула за ней дверь и глубоко вдохнула, прикрывая глаза и направляясь к рабочему столу. Уизли вжался в стену и старался даже не дышать — нет, она не заметила его: так удачно отвлечённая подопечной, она опустилась в кресло и взяла в руки тот самый блокнот, вновь принимаясь его листать. Гаррет мог видеть лишь макушку её головы — она замирала на минуты, не двигаясь, и иногда ему даже казалось, что она просто заснула. На чашку она даже не смотрела, вероятно, напрочь забыв о её существовании. Гаррет сжал палочку крепче. Сейчас. Пока она не аппарировала, или ещё чего хуже — заметила чьё-то присутствие. Сконцентрироваться на том, что ему нужно стереть. Его квартира. Приём Смитов. Их встреча в роще возле дома родителей. "Ракушка". Но как назло, в голову лезли лишь совершенно не нужные сейчас воспоминания с конца пятого курса. Подвал «Сладкого Королевства». Приконченная и поблёскивающая в тусклом свете бутылка огневиски. Горячее сбитое дыхание у шеи, от которого по спине бегут мурашки. Его рубашка, намокшая от её слёз… Твою мать, Николсон, почему так тяжело? Словно услышав его мысли, Мей чуть повернула голову и тонкими пальцами подхватила чашку, осторожно поднося её к лицу. Уизли так и замер с палочкой, направленной ей в затылок. Ну же, сделай глоток. Так просто! Возможно, когда всё будет кончено, ему и самому будет лучше забыть об этом. Как назло, она словно застыла, не поднося кружку к губам, втягивая носом воздух. Что-то заподозрила? Бесполезно. Гаррет позаботился о том, чтобы присутствие зелья нельзя было определить по запаху. Разумеется, оно всё ещё сказывалось на вкусе, но стоило тому попасть на язык, как это уже становилось несущественным. Если она не сделает глоток через три секунды, он сотрёт ей память заклинанием. Две. Он ведь сможет? Одна. — Чему обязана, Уизли?