Gringotts Heist

— Профессор Гарлик? Не могу даже представить Миру в роли строгой преподавательницы! Должно быть, на её занятиях творился сущий беспредел! — Пожелтевшие листья, шелестя, сорвались с дерева и вместе со звонким смехом опустились на извилистую тропинку, уходящую в гору. — Всё ещё не могу представить, что вы с ней целый год прожили в одной комнате! — Гаррет уверенно, но терпеливо двигался вперёд, подстраиваясь под темп своей спутницы. — Уверен, у вас полно забавнейших историй со школьных времён, и я вынужден категорически требовать услышать хотя бы одну из них! Абигейл снова рассмеялась. Медленно, понемногу броня её скованности теряла латы. Она всё чаще позволяла себе отпускать осторожные шуточки и ироничные замечания, от которых Уизли и сам порой заходился искренним смехом. Не сразу, но очень скоро он стал ловить себя на мысли, что и сам ждёт их встреч — всё же, она значительно отличалась от женщин, с которыми ему обычно доводилось иметь дело. Они медленно взбирались вверх, к одному из «живописных и укромных мест», что Гаррет бессовестно использовал в своей практике уже не единожды. Его не колола совесть — ведь, в конце концов, кому бы было не приятно очутиться в красивом месте и приятной компании? Разве имел хоть какое-то значение тот факт, что он бывал здесь с кем-то ещё до этого? Он подал руку запыхавшейся Абигейл, помогая подняться выше. Снова налетевший ветерок затрепал белую ленту в её волосах. Часы на цепочке, позолоченной змейкой скрывающиеся в клетчатой ткани его жилета, тяжелили карман. Она рассказывала что-то о гостиной Хаффлпафа, знаменательном годе, когда за недостаточностью мест в спальнях их с Мирабель поселили вместе, несмотря на то, что Абигейл была на пару курсов старше; случае, когда Гарлик решила вырастить жующую капусту в горшках на прикроватном столике, а на следующее утро проснулась без своих длинных кос и занавесок на окне, и совместных походах в Хогсмид. Уизли задавал наводящие вопросы и посмеивался, отгоняя порыв вновь запустить руку в карман и взглянуть на время. — Мы уже почти на месте! — объявил он, останавливаясь и с хитрым прищуром оглядел её раскрасневшееся лицо. — Есть одна идея. Доверитесь мне? — Похоже, у меня нет другого выбора, — пожав плечами, выдохнула она с улыбкой, грудь её часто вздымалась. — Мы ведь уже зашли так далеко. — Выбор есть всегда, дорогая Абигейл, я ни в коем случае не хотел бы вас ни к чему принуждать! Помедлив, она кивнула, с робким интересом провожая его взглядом. Уизли, красуясь, обошёл её, остановившись за спиной вплотную, опуская ладони на дрогнувшие от неожиданности плечи и наклоняясь к её уху, чувствуя, как она напряглась и затаила дыхание. — Прошу, не бойтесь меня, — скользя пальцами по ткани мантии, он провёл вниз по покатым плечам, прежде чем аккуратно потянуть за широкую сатиновую ленту и высвободить мгновенно взметнувшиеся вверх волосы. — Я уверен, вам понравится мой сюрприз. Гладкая ткань проскользила между его пальцев прежде чем накрыть её веки. Словно случайно задевая золотистые в солнечном свете локоны и едва касаясь подушечками кончиков ушей, он повязал ленту ей на глаза и снова приобнял за плечи, выглядывая из-за спины и всматриваясь в лицо. — Надеюсь, вы не собираетесь сдать меня безумным коллегам-зельеварам на эксперименты? — облизнув губы, с иронией спросила она. — Коллегам-зельеварам, боюсь, я не уступлю подобной чести, — Гаррет взял её за взмокшую ладошку и повёл вперёд. — Сегодня я вас ни с кем не намерен делить. Абигейл опустила подбородок, скрывая улыбку. Сейчас, когда она не могла видеть ни хорошо отрепетированных жестов, ни томных взглядов, ни многозначительного блеска в его глазах, он смотрел на неё. Небольшой вздёрнутый нос, совсем бледная, явно не избалованная частым пребыванием под палящими лучами солнца кожа, раскрасневшиеся круглые щёки, тонкие губы, ямочка на подбородке. В её внешности не было ничего необычного — случайно встретив на улице, он наверняка бы не обратил на неё никакого внимания. Но сейчас, в этот момент, Гаррет бессовестно и беззастенчиво вглядывался в её мягкие черты и губы его сами вытянулись в нежной улыбке. После склочных высокомерных дамочек с их театральными ужимками и возомнивших себя невесть кем бывших одноклассниц, Абигейл казалась настоящей. Сжав её пальцы сильнее, он пошёл вперёд, отгоняя некстати навалившийся порыв. Он слишком часто полагался на импровизацию и чутьё, но одними лишь красивыми словами доверие девушки, к тому же настолько осторожной, как она, ему не завоевать. Время приступать к активным действиям. Он достал местами потерявшие позолоту часы и с негромким щелчком открыл медальон. Тринадцать минут. — Ещё долго? — Смит дезориентированно покрутила головой из стороны в сторону и попыталась задрать подбородок, чтобы что-то увидеть. — Ваше молчание меня немного пугает. — Прошу прощения, я… засмотрелся, — надо же, и ведь не соврал! — Дайте мне буквально одну минуту! Прежде чем вновь отпустить её ладошку, он прошёлся подушечкой большого пальца по её запястью и достал палочку. Абигейл послушно стояла, не зная, куда деть осиротевшие руки и принялась прокатывать между пальцами подол юбки, периодически поворачивая голову на звук его шагов. Гаррет закончил приготовления, спрятал палочку во внутренний карман жилета, и снова встал за её спиной, ещё ближе, ещё бесстыднее, почти зарываясь носом в её распущенные, разлетающиеся на ветру с рыжеватым всполохом русые волосы, от которых исходил щекочущий ноздри цветочно-медовый аромат. Одной рукой ухватившись за ленту, второй он зажал перед ней букет наспех собранных полевых цветов. — Готовы? — Да, — взволнованно отозвалась она, и Уизли потянул на себя белый шелковистый конец. Она оборвалась на полувдохе, оглядывая не очень большую, но щедро усеянную самыми разными цветами поляну над обрывом, где среди ярких, тянущихся к солнцу разноцветных головок стоял небольшой трёхногий столик с двумя стульями, бутылка с пузатыми боками и пара изящных бокалов. Где-то вдали, ближе к горам, заслоняющим горизонт, трепетал на ветру кистями воздушный змей, сочно-оранжевым пятном выделяясь на фоне уже начавшей понемногу сбрасывать насыщенный зелёный долины. Абигейл наконец опустила глаза и взглянула на цветы. — Гаррет, это… Я думала, мы идём искать ингредиенты для вашего отвара! — не в силах оторвать взгляда от раскинувшейся картины, пролепетала она. — Почти так. Мы пришли собирать ингредиенты для букета одной прекрасной даме, я бессовестно вас обманул и нисколечко не раскаиваюсь, — довольный собой, ответил Уизли и, оставив душистую охапку в её руках, подошёл к столу, отодвигая стул и жестом приглашая её присесть. — Не откажете мне в удовольствии вашей компании? Абигейл взглянула на него и снова упёрла взгляд в цветы, доверчиво распустившие лепестки, и глядящие на неё в ответ разноцветными сердцевинами. На лице её застыло нечитаемое выражение. Уизли силился понять, прочитать её эмоции, но не мог до конца распознать их. Она счастлива? Разочарована? Испытывает чувство вины перед мужем и дочерью? Не доверяет ему? — Боюсь, мне скоро придётся возвращаться — я попросила Хоки присмотреть за Хэпзибой, да и мой супруг… — Прошу, Абигейл. Ещё хотя бы на полчаса. Вы ведь сами говорили мне, что всецело доверяете Хоки. Она пожевала губы и неуверенно кивнула, делая шаг ему навстречу. Гаррет просиял и тут же принялся разливать напиток, не стесняясь рекламировать свой «новый» рецепт с нотками смоковницы, которые придают «ту самую изящную кислинку», пока она вдыхала аромат цветов и смотрела вдаль. — Как же они ещё не отцвели — сейчас ведь октябрь? Уизли довольно улыбнулся и, стащив с себя пальто и расстелив его на земле, уселся на него, заговорщицки маня её к себе. Та осторожно, придерживая подол пышноватой юбки, опустилась рядом. Он вытянул руку вперёд, указывая пальцем чуть выше уровня разноцветных соцветий, словно случайно прижимаясь своим плечом к её. — Видите, если наклонить голову, можно различить мерцание сверху, прямо над ними? — Она послушно последовала его словам и кивнула, завороженная. — Это не совсем обычная поляна. Мне её показал сам хозяин — один безнадёжный романтик и отличный поставщик ингредиентов. Рассказывал, как давным-давно он влюбился в магловскую девушку из соседней деревушки, и каждый день приносил ей цветы, во все времена года. Она уже много лет как стала его женой, но каждый день он всё так же исправно приходит ранним утром сюда, чтобы собрать для неё букет и обновить защищающие поляну чары. — Звучит как красивая сказка, — усмехнулась Абигейл, рассматривая магическое «одеяло» над безмятежно покачивающимися цветками. — Можете мне не верить, — он пожал плечами и подал ей бокал. — Но это чистая правда. — Вы привели меня в безумно красивое место, — вглядываясь в трепещущую на ветру точку воздушного змея, сказала она после недолгой паузы. — Жаль, что у меня нет с собой холста и красок. — Так вы ещё и рисуете! — Уизли мгновенно вспомнил стены в комнате маленькой наследницы Смитов. — Неужели, это вы постарались над покоями вашей дочери? Я бы ни за что не подумал, у вас потрясающий талант! Абигейл спрятала улыбку за бокалом. — Вы мне льстите, Гаррет, и мы оба об этом знаем, — отозвалась она спокойно. — Но мне неважно, есть у меня талант или нет — мне нравится это делать. Одна из немногих вещей, что мне действительно нравятся. — Нарисуете для меня что-нибудь? — Склонил голову набок он после недолгой паузы. — О, вам не нужна эта любительская мазня, поверьте. К тому же, я никогда не училась зачаровыванию картин — мне они ещё в Хогвартсе казались немного… пугающими. — Я готов принять даже чёрный квадрат, если его нарисуете вы. — Чёрный квадрат? — Абигейл хохотнула и поправила волосы. — Вы очень непритязательны в искусстве, мистер Уизли. — Я не понимаю в искусстве категорически ничего, — пожал плечами он, с закрытой от неё стороны теребя цепочку и украдкой заглядывая в блеснувший циферблат. — Меня не интересует искусство, миссис Смит, меня интересуете вы. Да, такой прямой и обезоруживающий выпад не мог не сработать. Она распахнула свои голубые глаза, в удивленнии уставившись на него, и сжалась. — Вам не стоит говорить такое замужним дамам, Гаррет, — первая опустила взгляд Абигейл. — Вас могут неправильно понять. — Возможно, я именно этого и добиваюсь, — с вызовом ответил он, пальцами размеренно ударяя о свою ладонь, чтобы помочь себе отсчитать секунды. — Тогда вы ставите меня в неловкое положение, — помедлив, она приобняла себя за колени и отвернула голову в сторону. — Мой супруг… — Вашего супруга здесь нет, — двадцать четыре. — Мне казалось, вам не отвратительна моя компания. — Мне очень приятна ваша компания. Я просто… — Просто хотите мучить меня неизвестностью? — Одиннадцать. — Ведь вы… не любите своего мужа, миссис Смит. Она вновь подняла на него загнанный взгляд. Дать ей понять что он серьёзен, прищуриться, пронзительно смотреть в глаза, поджать губы. Три. — Гаррет, я… Одна. Хлопок разорвал пространство где-то позади. Из леса за ними раздался оглушительный рёв и треск. Уизли мгновенно подскочил, опрокидывая всё, что осталось на столе, и достал палочку. Девушка последовала за ним. — Держитесь за мной, Абигейл! — Он заслонил её, встав в боевую стойку — хруст веток, надсадное рычание и разлетающиеся из-за крон деревьев в испуганном стрёкоте птицы оповещали их о приближении чего-то огромного и разъярённого. — Это тролль, — пробормотала Смит, ещё даже не успев рассмотреть бугристое лицо и зажатую в лапах дубину, за секунды до того, как в них полетело выдранное с корнем небольшое дерево. — Протего! — Ствол ударился о два выставленных одновременно щита, сырая земля с корней и мелкие камни рассыпались о размытую преграду. Гаррет стиснул зубы, его щека засаднила. Он направил палочку чуть правее, чтобы щит полностью закрыл девушку, и едва успел дёрнуться в её сторону сам. Тролль вёл себя агрессивнее, чем обычно, что-то определённо было не так. С помощью Депульсо отсылая теряющее на ходу кору дерево обратно в существо, Уизли поморщился. Чёртов Джо. Снова слишком сильно опоил тупую тварь. Он справится, конечно, но возможно придётся пожертвовать некоторой зрелищностью. Дерево с треском раскололось, встретившись с непробиваемым лбом, но тролль даже не потерял равновесия, отступая всего на пару шагов и осоловело мотая головой. — Абигейл, вам нужно перенестись в безопасное место, я с ним разберусь! — Второй рукой он вытащил заранее заготовленный пузырёк с Максимой, готовый опрокинуть его в себя и ринуться в красочный бой, но прежде чем первая капля зелья попала на корень языка, из-за его спины в тролля полетело мощнейшее Экспульсо, отбросившее безмозглое существо на несколько ярдов назад, заставляя его с силой врезаться в скалистый нарост и захрипеть. Уизли удивлённо повёл бровью, оглядывая глубокие борозды в земле, оставленные протащившим его заклинанием. Идиот. Она — наследница одной из основательниц Хогвартса, великих волшебниц. Глупо было предполагать, что он сможет её удивить своими фокусами. Максима прокатилось по горлу, разгоняя кровь по венам, пока тварь рычала и пыталась подняться. — Редукто! — Гаррет не планировал использовать что-то настолько сильное, но оглушительная пульсация в висках и уязвлённое самолюбие заставили забыть все ступени продуманного плана. Синевато-белая вспышка ударила в тролля, отражаясь в обезумевших выпученных глазах, прежде чем тот рассыпался чёрными непритязательными ошмётками. Чёрт, всё обернулось совсем не так, как он задумывал. Он не хотел уничтожать тварь, хотел только покрасоваться перед девушкой и отправить тролля в нокаут, заодно подбирая парочку ингредиентов. Тяжело дыша, он опустил палочку и бросился к Абигейл. — Вы в порядке? — Гаррет бережно схватил её за плечи, заглядывая в лицо. Она медленно кивнула, переводя растерянный взгляд с потемневшего кратера, на месте которого секундами ранее хрипело огромное существо, на Уизли. Почти у самого его глаза, чуть выше скулы из небольшого пореза сочились капли крови. Смит, всё ещё приходящая в себя, достала небольшой платочек и осторожно промакнула его рану. — Похоже, вас задело, когда он бросил дерево, — восстанавливая дыхание, сказала она, отнимая пропитавшийся алым платок от его скулы. — Странное место для речного тролля, да и вёл он себя слишком уж агрессив… Гаррет прижал её к себе. Она так и замерла на полуслове, впечатавшись своей вздымающейся грудью в его, не решаясь обнять его в ответ. — Я так за вас испугался, — над самым её ухом горячо пробормотал он, сжимая крепче, её растрепавшиеся локоны щекотали его шею. — Но вы не перестаёте меня удивлять, Абигейл. Вы — самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Отстранившись, он снова вгляделся в её лицо. Сейчас? Этого в планах не было, но Уизли уже лишний раз убедился, что в его случае ничего никогда не идёт по плану. Она снова застыла, безмолвно передавая ему инициативу, из-за приоткрытых тонких губ вырвался рваный выдох. Сказать что-то? Спросить разрешения? Ему всегда казалось, что любые слова в такой момент только всё испортят. Ладонь легла на раскрасневшуюся нежную щеку и он, доверяясь порыву, приблизился. *** — Гаррет, тут просят непосредственно тебя, — донёсся до него голос Пепина, пока сам Уизли копошился в кладовке. Отряхнув рабочий фартук и сбросив защитные перчатки, он выглянул, поспешно натягивая профессиональную улыбку честного коммерсанта, но, увидев пришедшего, тут же растянулся в неподдельной. Задрав подбородок и нахмурив широченный (по мнению самого Гаррета, разумеется) веснушчатый лоб, всем своим видом источая статус, стоял его школьный друг. — Пруэтт! — Они с чувством похлопали друг друга по спине, Леандер тут же с толикой напущенной брезгливости окинул взглядом его рабочее одеяние, всем своим видом кричащее о том, что любой контакт с министерским костюмом грозит выеденными кислотными пятнами на последнем, но Гаррета было не провести — глаза его бывшего соседа так и светились. — Сколько лет, сколько невыпитого пива! — Как будто я ещё раз согласился бы выпить то, что ты называешь пивом, Уизли, удивительно, как тебя ещё не выгнал мистер Пепин! Названный приподнял бровь и поправил очки, отворачиваясь к стеллажам с бутыльками. Гаррет хохотнул. — Удивительно, что тебя ещё не выгнали из Министерства, так и знал, что одними родительскими связями там не обошлось, — в тон ему подмигнул Уизли, с удовольствием наблюдая, как Леандер сделал страшные глаза и бросил быстрый взгляд на спину хозяина лавки. Гаррет поцокал языком и скрестил руки на груди. — Ты, должно быть, уже совсем важная шишка, совсем не захаживаешь! Чему обязан? Пруэтт прочистил горло и отряхнул костюм, всё ещё поглядывая на спину Пепина, преспокойнейше продолжающего инвентаризацию. — Да, тут такое дело… В общем, я вроде как женюсь. — Чего? — протянул ошарашенный Уизли и, приблизившись на шаг, вполголоса добавил: — На девушке? — Конечно, на девушке, что за идиотские вопросы?! — тут же взорвался Пруэтт, пока Гаррет и только с виду безучастная спина мистера Пепина подрагивали от смеха. — Вообще-то я заскочил тебя пригласить, но уже сомневаюсь, что стоит! Уизли примирительно похлопал друга по плечу и заверил, что это была глупая шутка, и такого на свадьбе не повторится. Пятнами покрасневший Леандер закатил глаза, но всё же смилостивился и растянулся в улыбке, принимая поздравления. — Погоди, так и на ком ты всё-таки женишься? — опомнился Гаррет. — Такие новости, конечно, лучше обсуждать за пинтой, но я закончу только через пару часов… — Можешь быть свободен на сегодня, Гаррет, — мистер Пепин махнул рукой, даже не развернувшись. — Я здесь закончу сам. — Точно, босс? — Вам двоим, похоже, есть что обсудить, — хмыкнул хозяин и мотнул головой в сторону камина. — Можете добраться до «Трёх Мётел» через лавку в Хогсмиде. Леандер поважничал для вида, ссылаясь на безумную занятость, но Гаррет, спешно сбросив фартук, беспощадно сгрёб его за шиворот, чертыхнулся от непомерного роста школьного товарища, и, ещё раз поблагодарив Пепина, они скрылись в зелёных языках пламени. В «Трёх мётлах» было не так оживлённо, как раньше на его памяти. Навязчивый мотив, бессовестно украденный у одного из уличных музыкантов, разносился по залу и приглушал разговоры других немногочисленных посетителей. Сирона, едва завидев их, ухмыльнулась и кивнула, не переставая протирать недостаточно тщательно натёртые заколдованным полотенцем бокалы. Отлынивающая хозяйственная принадлежность летала вокруг, укоризненно шевеля потрёпанными краями. Уизли давновато сюда не захаживал — с дамами показываться в подобных местах было смерти подобно, а с друзьями встречаться выходило крайне редко. Даже Пруэтт — когда-то самый близкий его друг — отдалился настолько, что даже не удосужился упомянуть о том, что у него кто-то появился. Впрочем, Уизли и сам не рвался поддерживать контакт — не с его родом деятельности. Избегать вопросов проще, если их некому задавать. — Сирона, две пинты самого ядрёного! — махнул он хозяйке трактира, кивая в знак приветствия и опускаясь за свободный стол. — Так что, Пруэтт, кто та таинственная сумасшедшая, что согласилась разделить с тобой ложе и кров? Я её знаю? Леандер шумно выдохнул и нахмурился, словно был не до конца уверен, можно ли спускать другу с рук подобные высказывания. Два запотевших стакана опустились на стол перед ними одновременно. — Знаешь, знаешь, — вздохнул его бывший сосед и чуть оттянул галстук. — Это Ленора. Если бы Гаррет решил сделать заветный глоток секундой раньше, всё содержимое из его рта тут же бы оказалось аккурат на костюмчике Пруэтта. — Эверли? — С грохотом опустил он стакан на стол, так и не пригубив. — С Хаффлпафа? — Она самая. — И… — Уизли пожевал губы, чтобы не дать себе взболтнуть лишнего, прикидывая, как донести вопрос максимально мягко. — Как это вообще произошло? Вы разве общались в Хогвартсе? — Мы столкнулись с ней на одной из министерских проверок, я даже её не сразу узнал, — Леандер отпил немного пива. — Заболтались, а потом оказалось, что у нас много общего… — И что, это совсем никак не связано с тем, что твои деятельные родители нажимали на тебя с женитьбой ещё со школьных времён? — приподняв бровь, хитренько уточнил Гаррет. — Она разве из чистокровных? — С каких пор тебя волнует статус крови? — Меня не волнует, но мне перепало удовольствия познакомиться с твоим батюшкой, милейшей души человек! — А, — Пруэтт опустил глаза в стакан и с невесёлым видом начал следить за тем, как медленно оседает пена. — Он был не в восторге, конечно, что она не из двадцати восьми, но успокоился, узнав, что и мать, и отец Норы — волшебники. А потом вступили братья — они, оказывается, тоже знакомы с её семьёй — кажется, учились вместе в Рейвенкло. Уизли едва не прыснул в пиво, услышав, как обыдено Леандер произносит «Нора». Тот Леандер, который курса с четвёртого краснел до кончиков ушей, стоило профессору Гарлик лишь взглянуть в его сторону. Забавная штука — взросление. — Так вот оно что, припоминаю теперь, — Гаррет откинулся на стуле и с лёгким прищуром окинул старого друга знающим взглядом. — Не Эверли ли всё время всем рассказывала, как она должна была оказаться на Рейвенкло? Нашли друг друга, заблудшие души? — Ты так говоришь, как будто она тебе не нравится, — пробурчал Пруэтт и насупился. — Не одобряешь? — Я не знаю её нынешнюю, Леандер, — сделав затяжной глоток, примирительным тоном протянул Уизли. — Мы все уже не те, что были в школе. Мне всё равно, кто тебя радует — хоть Эверли, хоть Фоули — лишь бы ты был счастлив. Будущий жених бросил на него раздражённый взгляд при упоминании Гектора, но ничего не сказал, всё же растянув свои непомерно большие (всё ещё по мнению Гаррета) губищи в некотором подобии улыбки. На секунду в рыжей голове некогда безудержного экспериментатора проскочила шальная мысль упомянуть о том, что он видел Фоули на сомнительном приёме, но он вовремя прикусил язык. — Мне кажется, мы хорошо понимаем друг друга — оба чувствовали себя не на своём месте, — с менее напряжённым выражением продолжил Пруэтт. — Она мне потом призналась, что я ей ещё в школе нравился. Гаррет поиспытывал терпение школьного товарища ещё немного, пиво неминуемо заканчивалось, и было принято добровольно-препирательное решение повторить. Сирона поглядывала на них из-за стойки с выражением вселенской ностальгии, Пруэтт перестал со мнимым величием поджимать челюсть и расслабился окончательно. — А у тебя-то как на личном? — опомнился он. — Или ты твёрдо решил, что посвятишь жизнь Пепину и пивоварению? — Ты как моя матушка, — закатил глаза Гаррет и хохотнул, вытирая приятно пощипывающие губы тыльной стороной ладони. — Что я могу сказать, пока страсть ни к одной женщине не затмила моей страсти к пивоварению. А Пепин вообще вне конкуренции. — Удивительно, ты вроде пользовался определённой популярностью в школе. Крессида мне в своё время все уши прожужжала. — Чего? Блюм? — Уизли оторвался от стакана и с удивлением уставился на друга. — Она же меня постоянно отчитывала! Я думал, она меня на дух не переваривает. — Какой же ты идиот, Гаррет, — Леандер с важным видом бывалого разбивателя одного хаффлпафского сердца постучал пальцами по стенкам стеклянного бокала. — Это же девчонки, они тебе напрямую никогда ничего не скажут. Мне Нора тоже призналась только после того, как я ей предложение сделал. Пропустив рыжие кудри через пальцы, Уизли задумался и неосознанно начал буравить взглядом третьекурсника в дальнем углу, от чего тот неуютно заёрзал. Перед глазами всплыло лицо Абигейл. — Не все девчонки, — пробормотал он вслух, но Пруэтт пропустил это мимо ушей, и Гаррет поспешил сменить тему. — Так что, когда свадьба, сколько министерских физиономий планируют набивать щёки банкетом, щедро оплаченным твоими родителями? Хоть кто-нибудь знакомый будет? — Через пару месяцев, — Леандер намеренно проигнорировал второй вопрос. — Я ещё не говорил с Норткоттом, но ему, думаю, достаточно будет и сову послать. Дубс, Блюм — это со стороны Норы. Я думал ещё пригласить Николсон, но, похоже, она сейчас промышляет какими-то тёмными делишками, да и Нора её не особо любит. Уизли, казалось, мгновенно протрезвел. — Что? В смысле? — Не знаю, что-то не поделили на пятом курсе, наверное, — беспечно пожал плечами Пруэтт. — Нет, что про тёмные делишки? Леандер огляделся вокруг и придвинулся ближе. Гаррет напряжённо наклонился, мысленно снова благодаря волшебные свойства пива. Трезвый бы Пруэтт ни за что подобным не поделился. — Только не трепись никому, но в Министерстве на неё давно точат зуб. Когда я начинал работать, ко мне прицепился один из Невыразимцев, всё спрашивал, хорошо ли я её знал и не вела ли она себя как-то подозрительно в школе. А после выпуска… похоже, она как-то оказалась замешана в связях с контрабандистами, кто-то в Аврорате начинал поднимать шум, но они так ничего и не нашли, а официальное дело потом просто схлопнулось. Контрабандисты? Ничего удивительного. Удивительно, что при её-то сфере деятельности у Аврората нет против неё ничего повесомее. Но то, что подобные слухи дошли даже до Пруэтта, который вообще-то метил на место в Визенгамоте и к Аврорату имел отношение весьма посредственное, заставляло насторожиться. Пора задуматься о том, как замести следы их «сотрудничества», если её поймают. — Вы с ней не пересекались? — выдернул его из размышлений голос Леандера. Гаррет отрицательно покачал головой, ещё даже не успев подумать. Нет, честному министерскому служащему Леандеру Пруэтту нельзя было знать об этом. Для их общего блага. — С выпуска не видел, — соврал он и опрокинул в себя остатки пива. — Да и чёрт с ней, она всегда была странная. — Разве не с ней вы лазили вместе по твоим всем этим тайным проходам в конце пятого курса? — Леандер поднял на него затуманенный взгляд. — После того, как они разругались с Сэллоу? — Ничего особенного, — сердце предательски ускорило темп, но Гаррет сохранил равнодушное выражение. — Просто вместе пили пару раз. Даже и не разговаривали почти. Карие глаза расфокусированно мазнули по нему и вновь уставились в стакан. Особой толерантностью к алкоголю Пруэтт никогда не отличался. Выпив ещё по пинте и немного поговорив ни о чём, они расплатились и, пошатываясь, вышли на воздух. Начинал накрапывать мелкий дождик, мягкий свет фонарей отражался в намокшей брусчатке. Гаррет пошарил по внутреннему карману пальто и перебросил другу пузырёк, прежде чем направиться к камину в лавке Пепина. Аппарировать после пива — идея не из лучших и вопиющее неуважение к продукту, как он уже неоднократно убедился. — Это тебе на завтра. Поблагодаришь меня потом. — Что это? — Противопохмельное. Передавай привет будущей миссис Пруэтт! Надеюсь, она не устанет от твоего трепежа о чести и достоинстве ещё до свадьбы. Леандер хотел пробурчать что-то в ответ, но запутался в собственном языке и беззлобно махнул рукой, всё-таки аппарируя. Гаррет снисходительно покачал головой и поднял воротник пальто. Оставалось надеяться, что до свадьбы женишок живёт один, и будущей миссис Пруэтт не придётся наблюдать незавидную картину спешащего на волю после перенесённой аппарации пива. *** Пустая квартира поприветствовала его ни с чем не сравнимым затхлым ароматом плачущей по ней уборки. Лениво взмахнув палочкой, он открыл окна и плюхнулся в кресло, накрывая ладонью глаза, перед которыми тут же забегали красочные пятна. Пиво понемногу выветривалось, пока в голове пускала корни и разрасталась мысль. Возможно, лучше соскочить сейчас. Перестать инициировать встречи с Абигейл. Отказаться от мутной сделки. Стереть память Мей, пока она не сделала этого первая. Его делишки навряд ли заинтересуют Аврорат, даже если они и поймают её, но как показывает практика — слухи по Министерству расходятся быстрее, чем приходят в негодность скоропортящиеся зелья. Нельзя допустить и малейшего шанса испортить свою репутацию. Выманить её. Оставить руну-метку для отслеживания. Но если она уже пару лет успешно скрывает свою деятельность от Аврората, навряд ли она бы подобного не предусмотрела. Чёрт. Думай, Уизли, думай! Он достал галлеон с наложенными Протеевыми чарами, который Николсон оставила для связи, и подбросил в воздух, прокатывая между пальцами и внимательно разглядывая гладкий, без единой зазубрины кант, на котором в случае чего должно было отпечататься сообщение. Они условились использовать его только в самых критических ситуациях — и с тех пор, как монета у него оказалась, она ни разу не нагрелась, извещая о сообщении. Гаррет присмотрелся к немного неаккуратному профилю Мерлина на нём. Грубая работа — любой самый захудалый проходимец в Лютном переулке сразу бы определил в нём фальшивку. В чём может быть её слабое место? Она следила за ним почти целый месяц, а он и понятия не имел. Даже эту идиотскую монету оставила лишь когда он начал ставить ультиматумы. — Чёртова Николсон, — простонал он вслух, зарываясь пальцами в волосы и немного оттягивая их, словно это поможет ему думать. У всех зелий есть побочный эффект. У всех людей есть слабости. Она не могла предусмотреть всё. Из соседней квартиры через тонкую стену раздался звук передвигаемой в лучших магловских традициях мебели. Гаррет поморщился и нахмурил лоб сильнее — он уже было надеялся, что раздражающее поскрёбывание, преследовавшее его в последнее время, исчезло насовсем. Почему? Он убрал руки от головы и округлившимися глазами уставился сначала в стену соседей, а после на потолок. Нюхль! Всё то время до их встречис Мей в роще, ещё с самого приёма у Смитов — вот, кого он слышал! Грёбанный нюхль! Поддразниваемый пивом и внезапной находкой, Уизли почувствовал то самое непередаваемое ощущение чистого полёта мысли, как если бы он только что наконец осознал, какого ингредиента не хватало для того, чтобы закончить рецепт, над которым он ломал голову месяцами. Окрылённый догадкой, он подскочил, не сразу замечая, как в распахнутое окно влетела незнакомая хохлатая сова, ухнула пару раз и опустилась на вешалку, роняя пух на его любимое пальто. Гаррет забрал свёрток, с удивлением обнаружив, что материал того был гораздо плотнее обычного пергамента, а сам он был туго связан белой шелковистой лентой. Абигейл? Стоило ему потянуть за гладкий сатин, относительно небольшое послание в его пальцах увеличилось в размере и развернулось. Уизли сначала застыл, сдвинув брови в непонимании, но через секунды губы без разрешения хозяина растянулись в тёплой улыбке. С холста размером не больше, чем раскрытый фолиант, на него смотрел молодой парень — нарисованный, с прищуром зелёных глаз, хаотичной россыпью веснушек и изогнутыми в усмешке губами. Ярким оранжевым акварельным пятном выделялись на желтоватом фоне его волосы. Он провёл по рисунку палочкой — тот был не зачарован. В сердце ненадолго что-то сжалось. Гаррет не заметил, как поднёс белую ленту к лицу и вдохнул щекочущий цветочно-медовый запах. В этой изящной честности и нежной простоте была она — девушка, которую он собирался обмануть. Уже обманывал. — Ну ты и тварь, Уизли, — пробормотал он вслух, до побелевших костяшек сжимая кулак и сворачивая холст — его собственная копия смотрела сквозь него с презрением, напоминая, в кого он превратился. Всё ещё зажатая в руке монета больно врезалась в кожу. Гаррет, не моргая, уставился на ладонь с отпечатавшимся на ней гладким кантом и с раздражением отбросил фальшивый галлеон на стол. Тот повернулся пару раз вокруг своей оси и с глухим звяканьем упал плашмя. У всех зелий рано или поздно проявляется побочный эффект. У всех людей есть слабости. Значит и у Николсон тоже. У неё есть нюхль. Гаррет оставит отслеживающую метку на нём.