Gringotts Heist

Ненавязчивой фруктовой сладостью потянуло из чана, с готовностью и задором собирались в стайки, лопаясь и тут же перерождаясь, малиновые пузырьки. Гаррет вдохнул глубже и по лицу его разлилось умиротворение. Так редко ему доводилось заглядывать сюда, в собственную, ещё в школьные времена организованную лабораторию. Даже сейчас, столько лет спустя, он накладывал на неё уйму запирающих заклинаний, хотя заглядывать сюда не рисковали даже его юркие юные родственнички. Уизли нравилось навещать семью, устраивать импровизированные квиддичные «матчи» с племянниками и младшей сестрой, но в последнее время посещать родное гнездо ему доводилось совсем нечасто. Сердобольная матушка каждый раз набрасывалась на него с распросами обо всём на свете (особенно щедро бомбардируя хитрыми взглядами и томными вздохами о том, что её единственному сыну пора задуматься о чём-то кроме работы), а отец в шутку исправно осведомлялся о том, не взялся ли снова Гаррет за старое и не намеревается ли «подорвать ненароком лавку Пепина, а заодно и оказанное их семье доверие». К счастью, лето подошло к концу, что значило, что можно было ловко увильнуть от вездесущих вопросов, переводя стрелки оживлённой беседы на сестру и тут же выслушивая радостный и совсем немного обеспокоенный щебет мамы о том, что в этом году ту приняли охотницей в команду Гриффиндора по квиддичу, к бесконечной гордости отца и Матильды. Конечно, сестра сама не преминула случаем похвастаться о своих достижениях ещё в личном письме, и взяла с него слово, что он выберется в Хогвартс поддержать её на первой игре сезона. Гаррет остудил варево заклинанием и осторожно попробовал. Напиток приятно прокатился по языку и горлу, взрываясь кисловато-сладкими нотками, и заставил пятки бывалого экспериментатора оторваться от земли, зависая в воздухе на долгие секунды. Как и многие другие свои наработки, он завершил свой рецепт Летуче-Шипучего пива ещё к концу седьмого курса, вот только ничего из них не заинтересовало Патрика Реддинга, хозяина Сладкого королевства. Возможно, тот крутил носом специально, вспоминая некоторые «невинные проделки» Уизли, но факт оставался фактом. Его рецепты были дороги только ему. Гаррет с нежностью коснулся пальцами толстой потрёпанной книги, исписанной его некогда корявым почерком. Палочка привычно рассекла воздух, превращая ту в видавшую виды щётку с торчащими во все стороны прибитыми прутьями. Он бережно положил её на одну из верхних неприметных полок, набитых всяким хозяйственным хламом, и обвёл взглядом «лабораторию», по милости которой амбар сверху взлетел на воздух не единожды. Где-то над головой проскребли по деревянным доскам когти, заставляя его настороженно поднять голову. Крысы? Навряд ли бы его деятельная матушка не позаботилась о них ещё на стадии постройки. В последнее время этот звук мерещился ему едва ли не везде. Когда же это началось? Уизли долго разглядывал редкие щели в деревянном потолке, теряясь в потоке мыслей, прежде чем вспомнил, что собирался уходить. Ещё один взмах — и малиновое варево испарилось из чана подчистую, оставляя лишь сладковатый аромат, заставляющий его глубоко вдохнуть, прежде чем выбраться из подвала по подвесной лестнице. Солнце уже начинало медленно карабкаться вниз, со стороны леса, задевая головки поздних цветов в пожухлой траве и раскачивая маячащие из-за забора соседские сливы-цеппелины, пронёсся, растрепав рыжие волосы, сырой прохладный ветер. Он уставился вдаль, прикидывая, успеет ли до темноты наведаться к знакомой пещерке за редколесьем, где раньше любил собирать ингридиенты. — Гаррет, милый, ты не поможешь мне? — из распахнутого окна под звучный аккомпанемент сковородочно-кастрюльного оркестра донёсся голос миссис Уизли. — Иду, — откликнулся он, заставляя себя отвернуть голову от раскачивающихся верхушек деревьев. Семейное гнездо, казалось, нисколько не изменилось за все эти годы — только второй этаж обзавёлся временной пристройкой, до которой отец всё грозился добраться и «доделать как надо». Пока же она, словно часть пазла из другого набора, устрашающе нависала над боковым входом, держась на магии и честном слове. Дом дохнул на него особенным, задевающим тёплые воспоминания ароматом остывающего после жаркого дня дерева и готовой стряпни. Мама накрывала на стол, оперируя палочкой похлеще заправского дирижёра. Гаррет остановился в проходе, скрещивая руки перед собой и снисходительно улыбаясь. — Я же говорил, что не стоило так напрягаться, мам, — протянул он, наблюдая, как огромное блюдо с какой-то запечёной дичью опускается в самый центр убранного праздничной скатертью стола. — Поговорим об этом, когда твой единственный сын приедет навестить раз в столетие! — в тон ему отвечала миссис Уизли, мотая светлой головой. — Отец скоро вернётся, не сходишь в подвал за наливкой? — Я ж только что оттуда, не могла раньше сказать? — насупился он и задумчиво нахмурил лоб. — И не видел я там никакой наливки. — Не в тот подвал. К твоему я и на метр не подхожу, не для того я над ней корпела и ночами не спала, чтобы один неосторожный «бум» её вот так просто разнёс! Гаррет хохотнул. Родители никогда всерьёз не корили его за страсть к экспериментам. Даже отчитывали больше для виду, чтобы «не позорил тётю». Снова вспомнив о родственнице, Уизли остановился в полушаге и развернулся. — Тётя Матильда не заглядывала? — Давненько уже, — вздохнула мама, вручную натирая полотенцем старинный бокал, доставшийся им от каких-то представительных предков. — Только писала вот недавно про твою сестру и команду Гриффиндора. Кстати, об этом… Миссис Уизли внезапно перестала пытаться делать двадцать дел одновременно и опустила глаза, перебирая пальцами пожелтевший передник. Гаррету была уже хорошо знакома эта поза. Воздух между ними в один момент пропитался неловкостью. — Форма и снаряжение? — не позволяя паузе затягиваться, спросил он. — Мы… — Мама всё так же избегала смотреть на него. — Мы сможем купить часть снаряжения, но только после того как отец получит расчёт, а первый матч уже через… — Мам, не волнуйся, всё нормально, — не дал ей договорить Гаррет и ободряюще улыбнулся. — Я поговорю с Уиксом, после выходных сможем всё выслать. Смущённая миссис Уизли подняла наконец благодарный взгляд на сына и у того отлегло. Когда-то давно просить денег у родителей тяжело было ему, и сейчас каждый раз, когда это приходилось делать им, он почти физически чувствовал тот же ком в горле. Разумеется, отец бы ни за что не переступил через себя и не показал ни словом, ни взглядом, что их финансовое положение видало лучшие времена. Не потому ли матушка всегда делала это почти украдкой, зная, насколько гордым мог подчас быть её супруг? — Спасибо, милый, — она отпустила наконец подол передника, упёрла руки в бока и выглянула в окно, приметив что-то. — Да что ж такое, неужели снова гномы? Ты не видел ничего возле амбара? Отец успел вернуться ещё до заката, довольно ухмыляясь и крепко пожимая сыну руку, прежде чем под ворчание жены усесться за стол. Гаррет усиленно переводил тему на родителей, сестру, тётю Матильду, соседей, цеплялся за любую соломинку, чтобы только избежать распросов о себе. — …говорят, его видели выходящим из «Боргин и Бэркес», — выхватил он обрывок фразы отца и тут же поднял глаза на качающую головой мать. — Связываться с таким типом людей… — Гаррет меланхолично жевал, пытаясь избавиться от ощущения, что осуждение в мамином голосе направлено на него. — Сначала они наведываются в Лютный переулок как к себе домой, а потом… Помнишь, Матильда рассказывала нам когда-то о заговоре гоблинов и шайке того бандита, Руквуда? — «Пепламбы», — зачем-то пробормотал он, обе головы тут же развернулись к нему. — Точно, подумать только, это всё происходило у самой школы, куда только министерство смотрело?! Ведь это же тогда профессора Фига не стало, — мгновенно помрачнела миссис Уизли. — Старине Спэвину в его возрасте интереснее считать лукотрусов у себя на заднем дворе, чем пытаться решать хоть какие-то вопросы, — пробурчал отец. — Просто чудо, что удалось избежать восстания. Так тогда и замяли это дело ведь, никто и не понял толком, что случилось с тем Ранроком, или как его. А честных гоблинов сейчас задирают за грехи сородичей. Не дело… Занялся бы кто этим, да только вот, похоже, из Управления по связям всё ещё нос боятся показать. Хорошо хоть ума хватило покаявшихся тогда не казнить… Гаррет невнимательно слушал привычное ворчание отца. Пятый курс. Смерть Фига, тётя Матильда толкала речь, а весь Большой зал перешёптывался и бросал взгляды на Николсон. Какие только слухи тогда не доходили до него. А Мей просто сидела с каменным, в ссадинах лицом и опухшими глазами, не отрывая взгляда от сока в своём кубке, словно не слышала своего имени, проносящегося ропотом от стола к столу, от студента к студенту. Он ничего не спрашивал у неё тогда, решив не навязываться. Он ничего не спрашивал у неё после, решив не бередить. — Останешься на ночь? — с надеждой спросила миссис Уизли, отсылая опустевшие тарелки со стола. — Я ещё хотел заскочить в лес, собрать мурлукомлей и болиголова, — Гаррет бросил быстрый взгляд за окно, небо постепенно окрашивалось из тёмно-оранжевого в багряный. — Да и обещал завтра помочь мистеру Пепину с доставкой, так что в другой раз. Мама было запричитала, с укоризной вспоминая, когда сын в последний раз изволил проводить с ними больше, чем полдня, но отец, незаметно подмигнув ему, обнял супругу со спины и громким поцелуем в щёку поблагодарил за ужин. От таких моментов раньше Гаррету всегда хотелось только закатить глаза, но сейчас он лишь шутливо прокашлялся в кулак, обнял за островатые плечи раскрасневшуюся от наливки родительницу и похлопал по спине главу семейства. Снаружи было зябко. Из многочисленных болотистых зарослей в округе доносился стрёкот и отчаянное кваканье. Уизли торопливо шагал в сторону редколесья знакомой дорогой. Конечно, он мог бы запросто аппарировать, но решил не отказывать себе в удовольствии прогулки. Столько раз он срывался сюда ещё ребёнком, изучая каждый кустик и каждый припрятавшийся под мшистым скалистым наростом своенравный гриб. В самом ли деле ему нужно было восполнить ингредиенты? Гаррет, не позволяя себе и секундного сомнения, ответил себе утвердительно. Между стволами, едва различимая в сумерках, сновала живность, заставляя Уизли насторожиться. В редколесье звери появлялись нечасто, отсиживаясь в относительной безопасности чащи. Они словно… бежали от чего-то? Гаррет втянул носом влажный воздух. Привычный запах прелой листвы и хвои, но отчего-то его это не устроило. Он не мог этого объяснить, но пространство вокруг казалось заряженным. Пальцы скользнули во внутренний карман, за рукоять выуживая палочку. Не обязательно было заниматься Прорицаниями в Хогвартсе, чтобы в конце концов научиться доверять своей интуиции. Уизли сжал резное дерево крепче и двинулся вглубь, вглядываясь в темноту. Люмос в такой ситуации навряд ли бы чем-нибудь помог, только привлекая к нему больше внимания. Гаррет ступал осторожно, по мере приближения к чему-то всё больше убеждаясь, что источник его неясной тревоги имел магическое происхождение. Рубашка под свитером взмокла и неприятно прилипла к спине, Возможно, стоило накинуть на себя дезилюминационные чары, но громкий треск впереди сбил его с мысли и заставил ускорить шаг. Воздух вокруг стал совсем плотным. Деревья расступились, и за ними вырисовалась небольшая прогалина с рассыпанными по ней валунами, Уизли замедлил шаг и прислонился к сырому стволу, палочка наготове. Пространство вокруг почти вибрировало, сдавливало грудь, затрудняя дыхание, и одновременно наполняло её до краёв. Не сразу он осознал, что тёмным пятном среди валунов, сгорбившись и склонив голову в широкой кепке, расположился человек. Приставив палочку перпендикулярно земле, кто-то глубоко и размеренно дышал, очевидно, не замечая присутствия Гаррета. Терзаемый любопытством, Уизли хотел подобраться ближе, но отчего-то замер, скованный, не в силах ни сделать шаг, ни двинуться, ни оторвать взгляд от фигуры в центре. Та начала подниматься, медленно вознося палочку над головой, словно с усилием вытягивая что-то незримое из недр земли. Гаррет силился рассмотреть хоть что-то: искру, поток, колебания в пространстве — ничего. Только собственной кожей он мог чувствовать сквозящую магию. И уже нисколько не сомневался — источником был именно этот человек, движения и манеры которого цепляли что-то в памяти. Нет, не стоило давать о себе знать. Использовать дезилюминационное или другую магию уже было поздно — тот волшебник, явно поглощённый чем-то, не услышал, как он подобрался, но любое заклинание сейчас выдало бы его с потрохами. Уизли в который раз задвинул своё любопытство куда подальше и сделал пару шагов назад, готовый уйти или аппарировать при крайней необходимости. Переводя глаза вниз, к устланой листьями и мхом земле, он хотел убедиться, что по всем законам жанра не рискует наступить на случайную ветку, и взглядом напоролся на два поблескивающих круглых глаза, с интересом уставившихся на него. Завороженный видом загадочной фигуры, он даже не сразу заметил, что кто-то шныряет у его ног, тем не менее сдерживаясь от возгласа или любой другой эмоциональной реакции. Зверёк смотрел не моргая, тёмная шерсть почти сливалась с землёй, и Гаррет даже не мог понять, кто перед ним находится — по размеру можно было предположить, что это барсук или чересчур упитанная ласка, которых в этом лесу водилось предостаточно, — когда одним молниеносным движением животина рванулась к его руке, сжимающей опущенную вниз палочку и юркими лапами вцепилась в орудие, на секунды повисая на нём и попискивая. Уизли, удержавший всё же палочку, энергично ей затряс, растерянно косясь на фигуру впереди. «Валить, срочно валить отсюда!» — Дейл? — спросил женский голос и к нему лицом развернулась девушка с торчащими из-под тёмной кепки газетчика светловатыми локонами, уставившись в упор. — Петрификус Тоталус! Гаррет дёрнулся в сторону, ещё раз энергично встряхивая палочкой с прицепившимся к ней существом, уворачиваясь. Писк прекратился, упитанная шерстяная тушка с глухим звуком грохнулась на землю. Уизли замешкался, хаотично соображая, пока фигура, стоящая в добрых нескольких метрах в одно мгновение приблизилась в ослепляющем белом мареве, подставляя палочку к его шее. Перед глазами мелькнул шрам, прочерчивающий переносицу. — Мей? Что ты тут делаешь? Она не казалась слишком удивлённой. По крайней мере, явно не настолько удивлённой, как он сам. Со вздохом убрав палочку, она опустилась на корточки, вглядываясь в место, куда упал зверь. — Грибы собираю, Уизли, — огрызнулась она и покачала головой, направляя палочку вниз. — Фините! Существо медленно перекатилось по земле спиной, лениво шевеля короткими лапами и снова начало с протестом пищать. Гаррет пригляделся получше. — Нюхль! — Теперь будет весь вечер дуться, — снова вздохнула она, почёсывая прибалдевшего зверька по напоказ выставленному пузу. Уизли растерялся ещё больше, медленно соображая. Мей вела себя так, как будто их внезапная встреча в лесу возле его дома была для неё совершенно рядовым событием. А раз так… Она знала, что он будет здесь, знала, что он навещает семью. — Ты следишь за мной? — с возмущением спросил он, пальцы сомкнулись вокруг рукоятки крепче. Злость на Николсон и на себя, за то, что он позволил ей подобраться так близко, накатывала рваными волнами. — Какого гриндилоу ты здесь делаешь, Мей? Если ты хоть шаг сделаешь в сторону моей семьи, я не собираюсь сдерживаться! — Ого, да ты сама опасность! Расслабься, Гаррет, я здесь не ради тебя, — кожанные высокие сапоги тихо скрипнули, когда она встала, за загривок поднимая нюхля и усаживая (или, скорее, укладывая) себе на плечо. — Но ты прав, я за тобой слежу. — То есть ты не появилась ни разу после того приёма, пообещав найти меня сама, но ни сном ни духом не дала мне знать ни о себе, ни о нашем «плане», — его пальцы со всё ещё зажатой в них палочкой гневно взметнулись в воздух, изображая кавычки. — Прошло несколько недель, Мей! Ты мне настолько не доверяешь или передумала, но совершенно случайно забыла меня уведомить? Николсон молча выслушала его тираду. — Я не доверяю никому, Гаррет, и тебе советую. Не горячись, — она сказала настолько обыденно, что Уизли почувствовал себя ребёнком, которому объясняют прописные истины. — Я немного неверно выразилась. Я следила за тем, чтобы никто не следил за тобой. — Смит? — Уизли озвучил свою догадку и девушка утвердительно кивнула в ответ. — И что же, он за мной следит? — После приёма в лавке Пепина побывало несколько «его» людей, но думаю, ничего больше. По крайней мере я ничего такого не заметила, а это уже о чём-то говорит. Гаррет не удержался и показательно фыркнул, заставив нюхля резко поднять приплюснутый нос. — Ну да, как я мог забыть, ты же у нас невероятная охотница за артефактами, — пробурчал он больше для вида. — Это всё не так важно. Абигейл не появлялась. — Я знаю. — Конечно, знаешь, — с досадой закатил он глаза. — Всё знаешь, Николсон, только всё ещё не пойму, зачем тебе тогда я. Мей подняла на него блеснувшие в полутьме глаза и тут же отвела, начиная усердно отряхивать колени, словно она только что заметила, что к тем прилипла земля и мелкие травинки. — Я надеялась, Гаррет, в своём «ремесле» ты за эти годы успел научиться терпению, — сказала она мягче. — Ведь ты писал ей письма, как мы и договаривались? — Через неделю после приёма, — кисло кивнул Уизли. — И ещё одно несколько дней назад. Она ничего не ответила. — Хорошо. — Что хорошего? Нюхль, успевший каким-то образом вытянуться и обвить шею хозяйки наподобие шарфа, оглушительно чихнул, едва не слетев с узких плеч. — Учитывая, что тебя ещё не сглазили, не прокляли, и даже морду не набили, хорошо, Гаррет, то, что Смит, похоже, не особо заботится о её корреспонденции, что очень кстати для нас. Думаю, ещё некоторое время стоит выждать. Если всё действительно так, как ты мне рассказал после приёма — твой трюк сработал. Её голос был спокоен и уверен. Уизли в который раз поймал себя на мысли, что слишком просто поддаётся её влиянию — от его возмущения уже и следа не осталось. Он шумно втянул носом прохладный влажный воздух и спрятал наконец палочку, которую всё это время отчаянно сжимал. Магическое поле, которое заставило его прийти сюда, понемногу рассеивалось. — Ладно. Я подожду ещё неделю. Если за это время она не появится — можешь считать нашу сделку расторгнутой. Но только попробуй хоть на милю приблизиться к моей семье. И перестань за мной следить. — Жаль, Дейлу ты понравился, — Николсон усмехнулась и, бесцеремонно сгребая очухавшегося нюхля с плеч за загривок, просто взяла и уронила его в неведомо откуда взявшийся в другой её руке хвать-мешок — Гаррету доводилось видеть такие у браконьеров, с которыми иногда приходилось иметь дело. — Как скажешь. Дай мне знать, если она напишет или объявится за это время. Я оставлю для тебя канал экстренной связи. Пристегнув тут же уменьшившийся мешок к поясу под пальто, она развернулась и зашагала к прогалине, на которой минутами ранее проводила какой-то ритуал. Стемнело так сильно, что он едва мог различить её неспешно движущийся силуэт. Почему она не аппарировала? — Мей? — окликнул он её напоследок. — Что ты делала на этом кладбище? Она остановилась и развернулась, осматриваясь вокруг и проводя рукой по почти раскрошившемуся валуну. — Это кладбище? — в замешательстве спросила она, и её удивление показалось ему искренним. — Не похоже. — Отец как-то рассказывал, кажется. Одно из первых магических захоронений в Англии. Она ничего не ответила, вновь обводя прогалину взглядом. Уизли решил не дожидаться, пока она налюбуется смазывающимся в темноте пейзажем или ответит хоть что-то. Он развернулся и зашагал прочь. Выискивать ингредиенты совершенно не хотелось. Гаррет шёл, поглощённый вопросами, незаметно для себя отсчитывая шаги до того, как услышит хлопок аппарации за спиной. Его не последовало. ***

«Дорогая миссис Смит!»

Колокольчик призывно звякнул. Рыжие кудри подпрыгнули, когда Гаррет, растянувшийся в приветливой улыбке, развернулся ко входу. Посетитель простецкого вида, в потёртом камзоле и видавшем виды котелке неуверенно зашёл, с интересом оглядываясь по сторонам, но встретившись взглядом с продавцом, тут же несмело кивнул в ответ. Уизли нравились дни, когда он оставался один в лавке. Заведённый в углу магический граммофон крутил какую-то навязчивую новомодную мелодию, пока на стационарных котлах побулькивали самые скоропортящиеся зелья. Таких обычно варилось впрок с самого утра, а непроданное к вечеру (если таковое оставалось) Гаррет забирал для «дальнейшей проработки». Посетитель снял котелок и, теряясь взглядом в ровными рядами выставленных разноцветных бутыльках и виалах, попросил пару пузырьков гербицида. Уизли тут же завёл беседу, с участием уточняя, не беспокоят ли мужчину и его семью гномы, и тут же предлагая щадящую эссенцию дезориентации собственного изобретения — «совершенно безвредную для вашей капусты, зато значительно облегчающую работу по избавлению от этих мелких проказников — они просто повылазят на поверхность!» — мужчина задумчиво уставился на бутыль и кивнул, добродушно проскрипев что-то о том, что наконец хоть чем-то сможет порадовать свою благоверную. — Пятнадцать сиклей и три кната! Если с гномами трюк не сработает — готов вернуть вам деньги за эссенцию! — ухмыльнулся он, упаковывая пузырьки. — Но я уверен, что всё получится, моя матушка была в восторге! — Ловко ты это! — отсчитав монеты, сказал ему волшебник. — Давно у Пепина работаешь? — Пару лет как, — Уизли задумчиво возвёл глаза к потолку. — Старик Перри нос задирает, ему нынче только высшее общество подавай, — нахлобучивая котелок, беззлобно проскрипел посетитель и простодушно вытянул руку для рукопожатия. — Как звать-то тебя?

«… Мы с Вами встречались несколько дней назад на приёме Вашего супруга, и я взял на себя дерзость написать Вам это письмо…»

— Гаррет Уизли, — не раздумывая, он ухватился за протянутую ладонь и крепко пожал, ухмыляясь. — Не серчайте на Пепина, он не так уж плох. Посетитель коротко кивнул и, довольный, вышел из лавки. Время медленно и лениво клонилось к полудню, ранее осеннее солнце подсвечивало витражные окна и пускало зайчиков по деревянному полу и полкам с зельями, игриво отражаясь от выпуклых стеклянных флаконов. Одна из зачарованных станций с котлами начала ябеднически повизгивать, извещая о том, что зелье пора помешать и остудить, и Уизли тут же, легонько пританцовывая под ритмы мелодии из граммофона, направился к нему, перебрасываясь со станцией шутливыми комментариями. Поглощённый процессом и перепалкой, он не расслышал, как колокольчики снова мягко звякнули, только почувствовал лёгкий сквозняк, тут же ворвавшийся в небольшое помещение.

«…Надеюсь, малышка Хэпзиба в добром здравии и не слишком испугалась незнакомца, так бесцеремонно ворвавшегося к ней. Впрочем, если духом она хоть немного похожа на Вас — ни в коем случае не сомневаюсь, что даже после подобного инцидента она держится стойко и достойно…»

— Добро пожаловать в «Зелья Пепина»! — тут же объявил он, перекрикивая дурацкую разоравшуюся станцию, даже не успев полностью развернуться. — Одно мгновение, и я буду с вами! Ему ничего не ответили. Каблуки глухо ударились о пол, посетитель сделал несколько шагов и остановился. Гаррет, заклинанием заставивший наконец станцию замолчать, развернулся и замер. — Абигейл, — пробормотал он, щурясь от света и тут же лицо его озарила улыбка. — Миссис Смит, я… бесконечно рад вас видеть! Да, она определённо выглядела иначе, чем в их первую встречу. Её волосы, подсвеченные солнцем, теперь казались более тёплого оттенка — почти рыжими, уложенными в крупные кудри под шляпкой, подвязанной под подбородком, поверх плеч — голубая короткая накидка. Абигейл стояла в центре, стушевавшись и обоими ручками вцепившись в небольшую сумочку впереди себя. Она повернула голову и огляделась. — Очень уютный магазинчик, — прочистив горло, сказала она негромко, всё так же не двигаясь с места. — Не удивительно, что вам здесь так нравится работать, мистер Уизли. — Счастлив, что вам он тоже пришёлся по вкусу, — Гаррет склонил голову чуть в сторону, не сводя с неё глаз. Он знал, что этот жест обычно производил самое неизгладимое впечатление на дам. — Но ещё более счастлив, что вы всё-таки решили украсить мой день своим визитом. Полагаю, вы за успокаивающим отваром для малышки?

«…Но если вдруг она решила продемонстрировать свой характер хоть сколько-нибудь иначе (не давая сна своей прекрасной защитнице, к примеру), я снова хотел бы предложить Вам свои услуги и компанию. Лавка, в которой я работаю, находится в Косой Аллее, сразу за аптекой «Слизень и Джиггер». Спешу заверить, что она нисколько не похожа на угрюмые подвалы, где обучали зельеварению в Хогвартсе — смею даже предположить, что Вам она придётся по вкусу так же, как когда-то пришлась мне…»

Миссис Смит помялась и неуверенно кивнула, осматриваясь вокруг чуть смелее. Гаррет уверенно двинулся в кладовку, палочкой заставляя засушенные и свежие пучки трав и бутыльков следовать за ним. Он подошёл к одной из свободных станций, зажёг огонь и, послав тёплую улыбку в сторону Абигейл, начал процесс. — Ох, я думала, у вас уже есть подобное в готовом ассортименте, я не хотела бы никого напрягать, наверняка для вас это утомительно и долго! — тут же спохватилась она. — Но я не могу позволить, чтобы малышке Хэпзибе достался не самый свежий продукт! — Уизли поочерёдно заставил травы в изящном танце опуститься в котёл. — Мне только в удовольствие! — Но что, если к вам придут другие посетители, это же наверняка неудобно! — не очень уверенно, но всё ещё стояла на своём Абигейл. Гаррет выпрямил спину и перехватил её взволнованный взгляд. Виртуозное движение палочкой в сторону двери — и табличка на входе, словно от резкого порыва ветра, перевернулась, теперь через цветное стекло изнутри можно было прочитать слово «Открыто». — Проблема решена, — беспечно заявил Уизли и ещё одним взмахом подозвал кресло, со скрипом заковылявшее на деревянных «львиных» ножках к центру магазинчика. — Прошу, чувствуйте себя как дома, миссис Смит! — О, — только и нашлась, что ответить она, всё ещё, словно зачарованная, разглядывая входную дверь. — Надеюсь, ваш работодатель не огорчится, что вы так просто закрыли лавку посреди рабочего дня.

«…Так же надеюсь, что Ваш супруг пребывает в не менее добром здравии, решая вопросы бизнеса, и не очень огорчится, если Вы покинете семейное гнездо буквально на несколько часов. Если же вы опасаетесь, что он не разделит нашего общего мнения о некоторой помощи в тяжелейшем бремени материнства — на всякий случай я заколдовал это письмо, так что для кого угодно кроме Вас оно покажется лишь рекламной листовкой «Зелий Пепина». Признаюсь, даже эта небольшая шалость предосторожность принесла мне тёплые воспоминания о старых добрых временах, за что в том числе я Вам безмерно благодарен…»

— Как я и говорил, миссис Смит, ничто не сравнится с духом некоторого мятежничества, — подмигнул он ей с очаровательной улыбкой и снова вернулся к помешиванию варева. — К тому же, я ведь не бездельничаю, а уделяю время важному клиенту! — Ах, так вот, значит, что вы пытаетесь сделать — заставить меня спустить все мои галлеоны в вашей лавочке? — чуть смелее отшутилась Абигейл, и Гаррет не удержался от искреннего смешка. — Вы видите меня насквозь, — притворно поднял ладони он, внезапно вспоминая о чём-то и направляясь за прилавок. — Для отвара понадобится ещё буквально десять минут, могу пока предложить вам напиток? Моего собственного приготовления, разумеется, надеюсь, это вас не смутит! — Почему бы и нет, — отозвалась она, наблюдая за тем, как бутылка с искрящимся малиновым содержимым разливает густой напиток по кубкам. — Что это? — Мой особенный рецепт, такого вы больше нигде не попробуете! — он подхватил кубок и мягко скользнул взглядом по её губам. — Рискнёте мне довериться? Абигейл, подавляя смущение, подхватила кубок и поднесла к носу, втягивая сладковатый запах. Снова подняв глаза на Уизли и словив его одобрительный взгляд, она сделала маленький глоток. — Такой необычный, но приятный вкус, похоже на… А-а-а! — каблуки её оторвались от земли и она, болтая ногами в воздухе, неловко засмеялась. — Летучие шипучки! Мерлин, мне кажется, я в последний раз их пробовала ещё во времена Хогвартса! — От вас ничего не скроется! — Уизли пригубил напитка из своего кубка и тоже рассмеялся, взмывая в воздух рядом с ней. — Что ж, должен признать, в воздухе вы держите себя куда достойнее меня!

«…Я могу только надеяться, что Вы не воспримете моё письмо неуместным или недостойным. Должен признаться, в Ваших глазах я увидел знакомое чувство, что всколыхнуло что-то и во мне. Справляться с тягостями жизни в одиночку, разумеется, достойно безмерного уважения, но совершенно не обязательно при этом чувствовать себя одиноко. Позвольте мне предложить свою руку помощи и дружбы…»

Гаррет опустился первым, тут же подхватывая под талию хихикающую девушку, мгновенно заставляя её смутиться и сжаться. Она кивком поблагодарила его и сделала шаг назад, отводя взгляд. — Я… должна вам признаться, ещё до того как вы представились, я уже догадывалась, кем вы можете быть, — пролепетала она, избегая смотреть на него. — Ведь Матильда Уизли — ваша родственница, так? Мне довелось учиться у неё в Хогвартсе. — Какое совпадение, мне тоже! — Гаррет не сдвинулся с места, опираясь локтём о прилавок. — Надеюсь, к вам она была не так строга, как ко мне. — Что вы, она была одной из моих любимых преподавателей! Она всегда была очень добра и справедлива ко всем, — Абигейл задумчиво пожевала губы, словно сомневаясь, добавлять что-то или нет. — Вы тоже очень добры, мистер Уизли! Я… так и не ответила на ваши письма… — Я уж решил было, что мои письма до вас так и не дошли, или… вам неприятно моё внимание.

«…Надеюсь, Вы не сочтёте за дерзость подобный жест с моей стороны…»

Лицо его немедленно приняло выражение вселенской печали и он отвёл глаза в сторону, уже зная, что этот трюк тоже сработает. Абигейл тут же сделала несколько быстрых шагов вперёд, задирая голову и глядя на него своими большими, доверчивыми глазами. Пальцы её перестали нервно теребить ручку сумочки и ладонь взметнулась вверх, готовая коснуться его, но она остановила себя. — Что вы, мистер Уизли, дело вовсе не в вас! — тут же воскликнула она. — Прошу, не думайте, что я кокетничаю с вами подобным способом — я очень долго размышляла над вашими словами и предложением… То есть, предложением выбраться в город, конечно же. Вы были абсолютно правы — мне необходимо было вырваться из моего дома хоть ненадолго. Я давно так не веселилась, благодарю вас за это! Гаррет снова взглянул на неё и с напускным облегчением улыбнулся, ладонями ловя её остановившиеся на полпути пальцы и бережно сжимая их.

«…Я хотел бы ещё раз принести свои глубочайшие извинения за то, что испортил вам вечер…»

— Я тоже, Абигейл, — отозвался он глубоким голосом, большим пальцем поглаживая её ладонь через перчатки. — Должен признать, как я и предполагал, некоторое мятежничество вам очень к лицу! Её раскрасневшиеся круглые щёки приподнялись вверх, когда она смущённо улыбнулась и неуверенно сжала его пальцы в ответ. Гаррет выдерживал момент, не торопясь отпускать её ладонь, но зачарованная станция вновь разбрюзжалась, заставляя его закатить глаза и с видимым сожалением разжать пальцы, направляясь к котлу. От отвара исходил приятный травянистый аромат, Уизли демонстративно попробовал его на себе, остудив, тут же чувствуя, как по телу разливается приятная истома, и палочкой приказал жидкости перелиться в красивый, выделанный растительной резьбой бутылёк. Он тут же протянул его посетительнице, совсем не случайно касаясь её запястья и вглядываясь в глаза из-под собственных норовящих сомкнуться век. Абигейл немедленно выразила беспокойство о его состоянии, на что он заверил её, что ему ничего не стоит сварить бодрящее зелье с закрытыми глазами. — Ох, я чуть не забыла с вами расплатиться! — всполошилась она и тут же начала копошиться в сумочке, но Гаррет снова её остановил, нежно сжав ладонь.

«…Но даже сожалея о своей глупой невнимательности, которая привела меня в покои Вашей дочери и заставила Вас волноваться, я ни секунды не сожалею о том, что мне довелось повстречать Вас…»

— Мне не нужно денег, — вкладывая все силы в то, чтобы не рухнуть в кресло прямо здесь, он поклонился и поднёс её руку к губам, не отрывая взгляда. — Просто обещайте, что этот ваш визит — не последний.

«…В трепетной надежде на возможную встречу…»

— Мистер Уизли, я… — Гаррет, — совсем тихо выдохнул он. — Прошу, зовите меня Гаррет. — Гаррет, — как зачарованная, повторила она. — Я обещаю.

«Искренне Ваш, Гаррет».