Лорд Наоборот

— Да-а… — с некоторой робостью нарушил долгую тишину Невилл. — Я почему-то думал, что это будет быстрее… — Видимо, зло всё-таки дремлет, вопреки расхожей поговорке, — вздохнула Гермиона, в очередной раз посмотрев на часы. Они показывали уже без четверти семь. Волан-де-Морт, как и любой нормальный человек, не обремененный учёбой или работой, спал и, соответственно, никто не произносил фразу «Да, мой лорд». Рон, с досадой фыркнув, громко зашуршал оберткой конфеты. — И зачем только встали в такую рань? Даже не позавтракали… Фред тотчас отобрал у него конфету. — Умопомрачительные мишки — последнее, что тебе нужно перед важной миссией, Ронни. Возьми лучше хлопьев. — Деньги отдашь потом, — вставил Фред. — Если мы не умрём. А если умрём, долг вернёшь Джинни. Уизли нахохолился, но принялся поедать предложенные хлопья. — Хотите испытать свой ум в кроссвордах? — предложила Полумна, молчавшая так долго, что Геланор успел забыть о её присутствии. И, судя по тому, что многие вздрогнули, забыл не он один. — Давай, — не слишком охотно согласилась Гермиона и взяла протянутый журнал «Придира». Посмотрев на страницу с кроссвордом, она нахмурилась. — А где вопросы? — Ты увидишь, если будешь смотреть внутренним взором, — отрешенно пояснила Полумна. — Понятно, — Грэйнджер отложила журнал и повернулась к Фреду и Джорджу. — Ребята, можно мне тоже взять хлопьев? — Конечно, — Фред тотчас вручил ей пачку клубничных и достал из ящика бутылку чая. — Тебе скидка ровно в сто процентов. А чай так вообще в подарок. Геланор наклонился к уху Колина и как можно тише, надеясь, что никто не услышит, прошептал: — Мне кажется, или между ними что-то есть? — Не кажется, — таким же шёпотом ответила Джинни, опередив Криви. Примечательно, что сидела она в паре шагов, но всё равно смогла разобрать слова. Геланор не мог не бросить на Рона злорадный взгляд. Пока рыжий идиот нюхал то, что не следует, и занимал свой мозгозаменитель надумыванием всякого бреда, за Гермионой, которая должна была стать его женой в изначальной реальности, приударил его старший брат. Джордж тем временем пролистнул несколько страниц «Придиры». — Ого! Вы отвели довольно много места под рекламу. — Продажи упали, — вздохнула Полумна. — Папа решил немного заработать на рекламе, чтобы мы не ушли в минус. — Анонс новой книги дражайшей старушки Манографф, — с удовольствием объявил Джордж и принялся зачитывать вслух: — Уже в начале октября выйдет автобиографический роман величайшей… — Мне бы хоть четверть её самооценки, — проворчала Гермиона. — …писательницы этого тысячелетия. Вас ждут захватывающие приключения, коварные интриги и расследования, убийства, предательства, сражения и, конечно же, любовь. В центре ужасающих событий, наполненных политическими дрязгами, бандитскими разборками и дуэлями могущественных колдунов, окажется маленькая сиротка, живущая совершенно одна в огромном замке. Она ещё не знает, что ей суждено стать не только известной писательницей, но и великой волшебницей-детективом, магистром десяти колдовских наук и женой принца — представителя исчезнувшей династии. Но время, когда имя Марии-Сьюзен Манографф прогремит на весь мир, ещё впереди, а пока она всего лишь двенадцатилетняя девочка — скромная, одинокая малышка Мэри Сью… — Ребята, сворачиваем нашу миссию, — серьёзно заявил Фред. — Подождём до октября и пошлём Сами-знаете-кому экземпляр романа. Они там все сами передохнут от испанского стыда. — Я всерьёз надеюсь не дожить до момента, когда это выйдет в продажу, — ухмыльнулся Ли, на что Джинни зашипела: — Не каркай! Джордан хотел что-то ответить, но не успел — рунический круг засиял алым, тревожно мигнул, а затем вдруг запылал настоящим огнём. Все шарахнулись в сторону. — Вот оно… — задушенно ахнула Гермиона, не сводя взгляда с полупрозрачных струек дыма, больше похожих на пар, которые поднимались над кругом. Сквозь них можно было различить мутную картину: большой особняк за железной витой оградой и лес позади. — Ты или я? — Грэйнджер посмотрела на Геланора. В её глазах были и страх, и решимость, и недоверие. — Давай ты, — поморщился тот, с неохотой заставив себя признать, что трансгрессия Гермионе должна даться лучше в силу более качественной практики. — Пьём Оборотное! — скомандовал Джордж. Он бросил один флакон Ли, другой Невиллу. — Когда будем на месте, ждём пять минут, чтобы группа Альфа успела проникнуть внутрь. Удачи нам всем. Грэйнджер протянула руки Геланору и Колину, затем взглянула на домовика. — Добби возьмётся за ногу мисс Гермионы, чтобы не отстать! — восторженно пропищал эльф. Он вцепился крючковатыми пальцами в её штанину. — Ну, вперёд, — выдохнула та. Геланора резко толкнуло и затянуло в стремительно сужающуюся воронку. Ноги ударились о землю с такой силой, что он едва сохранил равновесие. Температура вокруг резко упала градусов на десять, и это ощутилось, как порыв прохладного ветра. Они оказались на окраине хвойного леса, а дом Гойлов виднелся совсем недалеко — до него можно было добежать менее, чем за две минуты. В двух окнах горел свет. — Что-то тебя не слишком хорошо обучили трансгрессировать, — проворчал Геланор. — А ты попробуй, перенеси сразу троих, — огрызнулась Грэйнджер и огляделась по сторонам. — Где остальные? За деревьями мигнул огонёк палочки. — У-ху! — попытался кто-то передразнить птицу слишком уж человеческим голосом. — Это не сова, — с отвращением прошипел Колин. — Ещё бы «Кукареку» кричали… Грэйнджер постучала себя кончиком палочки по макушке и словно растаяла в воздухе — снова наложила дезиллюминационные чары, которые в темноте были ничуть не хуже мантии-невидимки. Остальные сделали то же самое. Лезть в особняк, не став невидимыми, было слишком опасно, хотя и доставляло определённые сложности — они сами не могли хорошо видеть друг друга, чтобы в случае чего определить положение товарища. — Всё, идём к дому, — скомандовал Геланор и пошёл первым, держа наготове обе волшебные палочки. За ним следовал Колин, потом Гермиона, и замыкал цепочку Добби. Они, чуть пригнувшись, прошли вдоль ограды, сразу за которой начиналась зелёная изгородь. Оказавшись с боковой стороны дома, где ни в одном из окон ещё не виднелись огни факелов, они не без труда перелезли через ограду: сперва Геланор подсадил Колина, тот помог забраться ему, а затем они оба втащили Гермиону с прицепившемся к ней Добби. Когда они поочерёдно спрыгнули на землю, чары, наложенные на обувь, поглотили звуки, не выдав их проникновение на территорию. Геланор нащупал руку Колина и плечо Гермионы и медленно подкрался к ближайшему окну. Зажав рот и нос ладонью, чтобы не оставить ни следа на стекле от своего дыхания, он всмотрелся в помещение.Это была небольшая комната, вероятно, кабинет. В углу стоял массивный письменный стол, заваленный бумагами и книгами. На стенах висели портреты, которые, к счастью, спали. Геланор осторожно попробовал приподнять окно — оно не было заперто. Он медленно открыл его, стараясь не издавать ни звука, и дёрнул за руку Колина, давая сигнал следовать за ним, а тот, судя по движению, свободной рукой схватил ладонь Гермионы. Один за другим они проскользнули внутрь. Геланор прикрыл окно, чтобы не привлекать внимания, и огляделся. Людей здесь не было. Не было и сейфа с крестражем. — Дальше, — еле слышно шепнул он. Они подошли к двери. Геланор прислушался — за ней было тихо, тогда он толкнул её, открыв лишь немного, чтобы можно проскользнуть. Они оказались в длинном коридоре, с одной стороны оканчивающимся окном, а с другой — лестницей. Вдоль коридора на довольно большом расстоянии друг от друга находились массивные двери из тёмных пород дерева. Они подошли к ближайшей. За ней не слышалось ни звука, и Геланор осторожно заглянул в помещение. Это была пустая спальня, явно нежилая. Он взмахнул палочкой, заставив покрывало, свисающее до пола, вздыбиться и обнажить пространство под кроватью. Ничего, похожего на сейф, в комнате не нашлось. Держась у стены, они последовали дальше, но у следующей двери замерли, услышав приглушённые голоса. — Деньги на исходе, — полушёпотом говорил нервный мужчина. — Нам придётся продавать ценности. — Эти вазы — последнее, что осталось от коллекции Люциуса, — ответил другой голос, более спокойный. — Если он, выйдя из тюрьмы, каким-то образом вернёт расположение господина, нам может прийтись несладко, когда выяснится, что мы их продали. — Вряд ли господин снова начнёт ему благоволить, — возразил первый. — Пойми, нам никак не хватит средств на все эти подкупы, дорогостоящие зелья и артефакты. Нам не захватить министерство из тени, и господин это понимает. Тогда, как он говорил, придётся приступить к активным действиям. Напасть на Хогвартс и завладеть самым ценным, что есть у всех этих непоколебимых и неподкупных — их детьми. Вот только там находятся и наши дети тоже. Тёмный Лорд сам утверждает, что придётся штурмовать замок. Даже те студенты, кто нас поддерживает, не будут в полной безопасности. — Думаешь, за эти безделушки можно много выручить? — Если свяжемся с китайцами — возможно, целое состояние. Это вазы древней династии Сунь Вынь Хуй. Малфой рассказывал, с каким трудом их достал. Геланор наклонился к замочной скважине, но смог увидеть лишь два силуэта на фоне фонаря, что горел за окном. Пожиратели даже не зажгли свечи и беседовали в темноте. Вряд ли Волан-де-Морт мог оставить сейф в месте, куда свободно может зайти любой из его прислужников, поэтому Геланор потянул товарищей дальше. Они продвигались медленно, останавливаясь у каждой двери и внимательно прислушиваясь, прежде чем заглянуть внутрь. В двух обнаружились гостевые, никем не обжитые спальни, ещё в одной было подобие детской библиотеки со множеством книг, состоящих исключительно из движущихся иллюстраций, что сильно напоминало маггловские комиксы. Гермиона даже проверила помещение несколькими анализирующими заклинаниями, которые, как показалось Геланору, были модифицированы из медицинских, на предмет скрытых проходов, однако библиотека оказалась всего лишь библиотекой. Едва они вышли обратно в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, где-то в отдалении грянул взрыв. Колин сжал руку Геланора, а Грэйнджер не сдержала испуганный вздох. Сразу же раздались встревоженные голоса, крики, некоторые звучали далеко, некоторые — совсем близко. Геланор прижался к стене, остальные сделали то же самое, и вовремя — мимо них пронеслись те двое Пожирателей, что обсуждали продажу оставшегося имущества Малфоев. — Атакуют! На нас напали! По лестнице сбежали несколько человек, но в коридор не завернули — выход находился в другой стороне. От яростного вопля, несомненно, принадлежавшего Волан-де-Морту, Геланор невольно вздрогнул. Рука Колина сжалась ещё крепче. Прошло несколько минут — и шум переместился, больше не слышался топот и голоса поблизости, но снаружи сверкали вспышки, озаряя, как молнии, пространство перед окнами. — Дальше, — снова шепнул Геланор. Теперь они старались продвигаться быстрее. Следующая комната оказалась обеденным залом, ещё одна очень напоминала дуэльный зал, который им показывал Сириус в доме на площади Гриммо. В третьей обнаружилась каморка для домовиков, почему-то пустующая — возможно, те бросились защищать дом вместе с Пожирателями. Геланор поёжился. Если так, у группы Альфа шансов немного. Так они добрались до лестницы. Здесь было два пути: подняться наверх или пойти дальше, потому что коридор, как выяснилось, не заканчивался. — Разделимся, — тихо проговорила Гермиона. — Вы с Колином наверх, мы с Добби проверим оставшиеся комнаты. — Нельзя! — прошипел Геланор. — Если разойдёмся, то не сможем трансгрессировать все вместе. Добби должен быть постоянно рядом. И забыла, что должна следить за мной? — Я знаю, что сейчас мы хотим одного и того же. — Спасибо за нахер мне не всравшееся доверие, но разделяться мы не будем, — Геланор чуть не повысил голос, рискуя себя выдать, так возмутили его слова Гермионы, которая внезапно решила, что можно и нарушить план. Он чувствовал её страх, но ему не казалось, будто это страх за её собственную жизнь. Скорее всего, она тоже посчитала, что группе Альфа долго не продержаться, и потому сочла приемлемым риском ускорить поиск крестража в ущерб собственной безопасности. Но если она не слишком ценила свою жизнь, то Геланор так подставляться не желал. Повинуясь чистой интуиции, которая подсказывала, что на первом этаже нет ничего важного, он свернул на лестницу, ведя за собой остальных. Они поднялись быстро, не мешкая, свернули вправо и остановились у очередной двери. Там было тихо. От толчка дверь тихонько скрипнула, но вряд ли кто-то мог услышать этот звук. Они проскользнули внутрь. Комната, в которой они оказались, определённо была жилой, но сложно было сказать, принадлежала ли она Волан-де-Морту. В своих снах Геланор видел что-то похожее на просторную гостиную, а Реддл вполне мог спать и хранить самое ценное совсем в другом месте. Комната была вся увешана бархатом: тяжелые шторы, балдахин на кровати, чехлы на креслах, даже с комода свисала длинная полоса тёмной ткани. Практически на каждой поверхности стояло минимум по одной статуэтке, все они изображали полуобнажённых девушек в мечтательных позах. Вряд ли Волан-де-Морт был ценителем красоты женских тел, и, скорее всего, спальня принадлежала кому-то другому, но, тем не менее, её нужно было осмотреть. Распахнувшая дверь застала их врасплох. Геланор успел повернуться и вскинуть палочку, однако кто-то рядом сделал неловкое движение, и одна из статуэток упала на пол. Голова на тонкой шее отломилась от тела и откатилась прямо под ноги Грегори Гойла, стоявшего на пороге. «Оглушить или убить?» — подумал Геланор. Он уже готов был произнести заклинание, но Гойл почему-то опустил волшебную палочку. Громила некоторое время задумчиво смотрел на миниатюрную голову, а затем вдруг пробормотал: — Внизу есть подземный этаж. В самом конце с левой стороны комната, куда никому нельзя. Он повернулся и ушёл, оставив дверь открытой. Примерно с минуту Геланор стоял неподвижно. Не двигались и остальные. — Это наверняка ловушка, — наконец раздался голос Колина. — Может быть. — Я так не думаю, — прошептала Гермиона. — Мы должны спуститься. Времени на споры не было. Если они продолжат обыскивать комнаты здесь, потеряют время, которое может стоить жизни кому-то из группы Альфа, а самое главное, им самим. Возможно, их обнаружат, тогда придётся трансгрессировать с помощью Добби, и шанса добраться до крестража уже не представится. Если они спустятся, рискуют попасть в ловушку. Но у них всё ещё будет Добби, который способен вытащить их из дома, даже защищённого всевозможными чарами. — Спускаемся, — решил Геланор. Они почти торопливо вернулись на первый этаж. За лестницей и правда обнаружилась небольшая дверца, а за ней — крутые ступени, ведущие в темноту. Впрочем, когда они начали спускаться, темнота оказалась не такой уж непроглядной. Можно было различить даже узор на обоях и чернеющие на стенах факелы, но зажигать их никто не рискнул. Геланор опасался зажечь и огонёк на кончике палочке, потому что это моментально выдало бы их тому, кто мог здесь поджидать. Они спустились в коридор, очень похожий на те, что были наверху, только несколько уже. К тому же, направление здесь было лишь одно. Обои на стенах еле заметно фософорически светились, но этого хватало для того, чтобы видеть пространство перед собой. Они двинулись вперёд, стараясь не издавать ни звука. Коридор был длинным, и с каждой секундой напряжение нарастало. Геланор чувствовал, как сердце колотится в груди, а ладони становятся влажными от пота. Он крепче сжал палочку, готовый к любой неожиданности. Колин шёл за ним, а Гермиона и Добби замыкали цепочку. Наконец, они добрались до конца коридора. Там, как и сказал Гойл, находилась дверь. Она была массивной, с замысловатой резьбой, и выглядела так, будто её охраняли заклинания, но сейчас они должны были быть нейтрализованы, ведь Табу снимало даже рунические чары. Геланор осторожно прикоснулся к ручке, но не стал открывать её сразу. Он обернулся к остальным и прошептал: — Будьте готовы ко всему. Если что-то пойдёт не так, Добби, ты сразу же вытащишь нас отсюда. — Да, мистер Геланор, — тихо отозвался домовик. Геланор медленно повернул ручку и толкнул дверь. Она открылась беззвучно. Внутри комнаты было темно, но слабый свет, исходящий от стен, позволял разглядеть очертания мебели. Это была небольшая комната, заполненная ящиками, сундуками, громоздящимися друг на друге. У стены рядом с полупустым книжным шкафом стояло нечто, покрытое тканью и по форме и размеру очень напоминающее сейф. Геланор сделал шаг вперёд, и тут всё полетело к чертям. Поттер ворвался в его мысли так резко, что он едва не упал, на несколько секунд потеряв ощущение собственного тела в пространстве. «Вьен! Я видел их, они живы!» «Кто жив? — Геланор не понимал, какая дрянь происходит с Гарри, но всё в ситуации говорило о том, что задуманное он не выполнил. — Ты убил Волан-де-Морта?» «Я не смог! — отчаянно воскликнул голос Поттера. — Он… Он… Это неважно! Сейчас надо их спасти! Дадли, тетя Петунья и дядя Вернон! Они живы!» — Чёртов Поттер! — простонал Геланор, трясущимися от волнения руками вытаскивая Подменник и дешёвую оловянную чашу из своей сумки. Волан-де-Морт не был нейтрализован, а значит, мог уже догадаться, в чём заключалась настоящая цель операции. Если только он не спятил окончательно, то должен был понять, что Поттер не в силах одновременно нападать физически и ментально, и, пока настоящий Гарри пытается просверлить ему мозг, тот, что находится среди атакующих — фальшивка. А зачем нападать на поместье, если ментально можно атаковать даже за тысячу километров? Только чтобы отвлечь всех в доме от чего-то важного. — Он скоро будет здесь, — выдохнул Геланор и повернул рукоятку Подменника. — Чашу на чашу!

***

Геланор неверяще смотрел на оловянную чашу, которую держал в руке. Ничего не произошло. Кто-то — кажется, Колин — сорвал ткань с предмета в углу, и он увидел знакомый сейф, который помнил из видения. Чаша была там, внутри. Но Подменник отчего-то не сработал. — В чём дело? — севшим голосом спросила Гермиона. — Он… сломан? — Я не… «Они там, в доме! — орал Поттер. — Я видел какой-то подвал с каменными стенами! Спаси их! Я спешу, но дом слишком далеко!» — Заткнись! — в отчаянии взвыл Геланор. Почему всё пошло прахом? Почему не сработал Подменник? Почему зелье не помогло Гарри завладеть Волан-де-Мортом? — Гел! — вскричал Колин. Геланор обернулся на голос, но это было ошибкой. То, на что Криви хотел обратить его внимание, находилось в дверях. Его с бешеной силой толкнуло что-то огромное и холодное, и если бы он не успел почти в тот же момент дёрнуться в сторону, то пасть Нагайны сомкнулась бы на его шее. Змея только ударила его своим массивным телом, порвала воротник, зацепив зубом, и повалила на пол. — Гоменум Ревелио! — воскликнула Гермиона, и Дезиллюминационные чары мгновенно спали со всех. Едва Геланор стал видимым, Колин в ярости метнул в Нагайну Оглушающее и попал ей в голову, однако змея лишь мотнулась назад и зашипела: — Раз-з-зорву-у… — Авада Кедавра! Геланор направил палочку на змею, но та уже ринулась на Колина, и проклятие ударило в потолок. Добби метнулся между Нагайной и Криви, схватил её за шею, не сумел удержать, однако заставил немного отклониться. Змея стукнулась о стену, а Колин отскочил и выставил перед собой палочку, но медлил, боясь ранить домовика, а разъярённая змея готовилась к очередному броску. — Секо! — Грэйнджер хотела отсечь Нагайне хвост, но оставила только царапину на шкуре. Внезапная мысль прорвалась сквозь вопли Поттера в голове, которые Геланор уже не разбирал. Он отшвырнул оловянную чашу, бросился к Подменнику и крутанул рукоятку. — Крестраж на крестраж! Змея исчезла, а Добби теперь сжимал в руках чашу Пенелопы Пуффендуй. Геланор выхватил флакон с ядом василиска. — Дай сюда! Он вылил в чашу всё содержимое и торопливо поставил её на пол, чтобы яд не пролился на его руки, когда та начнёт плавиться. На мгновение в помещении стало тихо, а затем от чаши раздалось едва слышное шипение. Поверхность чёрной жидкости, едва скрывающей дно, заволновалась. — В стороны! — приказал Геланор. Чаша задрожала, задребезжала, яд запузырился, а потом вдруг загремел дикий вопль. Тень взметнулась над крестражем. Под капюшоном чёрной мантии можно было смутно различить искажённые черты лица Реддла. Ещё один полный боли и отчаяния крик — и тень растворилась, оставив после себя лишь струйку прозрачного дыма, поднимающегося над искорёженной чашей. — Всё? — дрожащим голосом спросил Колин. — Уходим? — Нет, — ответил Геланор, указывая на останки крестража. — Сейчас действие Подменника пройдёт, и здесь появится Нагайна. Мы должны будем убить и её. Встанем все рядом и одновременно ударим Убивающим. — Я не могу… — пролепетала Гермиона. Криви молча встал, направил кончик палочки на чашу, Грэйнджер подошла ближе, однако палочку не подняла. — Кто-то бежит, — подал голос домовик, чьи чувствительные уши лучше различали звуки, чем человеческие. И правда, через несколько секунд и остальные услышали стремительно приближающийся топот. Кто-то спешил сюда. Неужели Волан-де-Морт? — Грэйнджер, к двери! — приказал Геланор. Та решительно повернулась, готовая атаковать вошедшего, но, когда тот резко распахнул дверь, вскрикнула и резко опустила палочку. — Гарри! Что ты здесь делаешь? — Нет времени! — заорал тот. — Мы должны их спасти! Они где-то здесь! — Спасай кого хочешь, а я уничтожу змею! — рявкнул Геланор, однако Поттер, которого Гермиона, конечно же, не остановила, и который понятия не имел, в какой ответственный момент ворвался в помещение, схватил его за руку. Именно в эту секунду на месте уничтоженной чаши появилась обезумевшая Нагайна. — Авада… — Колин, всё же испытывающий ужас перед смертельным проклятием не успел его произнести, а у Геланора, схваченного паникующим Гарри, не было и шанса это сделать. Он мог только броситься в сторону, увлекая за собой крепко вцепившегося Поттера… скорее, подставляя его под удар вместо себя. Зубы змеи вонзились в плечо Гарри. Под визг Гермионы он неловко и грузно навалился на Геланора, тот не удержал Поттера и упал на пол под его тяжестью и тяжестью Нагайны. Змею куда-то дёрнуло, и он едва успел заметить расширенные от ужаса глаза домовика и его пальцы, судорожно вцепившиеся в шею змеи. Раздался хлопок — и оба, домовик и Нагайна, исчезли. — Ну отлично, — пробормотал Геланор, поднимаясь на ноги. — Трансгрессировал и бросил нас тут. Ебитесь, как хотите… Гермиона упала на колени рядом с Поттером, дрожащими руками разрывая рукав футболки, скрывающий рану. Кровь обильно выливалась толчками, но это было не самым страшным — кровотечение можно остановить, однако яд таких змей смертелен, и у раненого есть от силы полчаса, чтобы принять противоядие, а после его уже ничто не спасёт. Грэйнджер подняла покрасневшие глаза на Геланора, к которому уже подбежал перепуганный Колин. — Ребята… — прошептала она, глядя на них с мольбой. — Я знаю, у вас был флакон со слезами феникса. Пожалуйста… Пожалуйста… Скажите, что взяли его с собой. Геланор молчал. Он смотрел на того, кого ещё в прошлом году почти начал считать другом, истекающего кровью и стонущего от боли. Вот и пришёл момент, когда надо решить, будет ли жить Гарри Поттер. Но он не мог сделать выбор. Оба варианта казались ему равнозначными. Одинаково жестокими и одинаково справедливыми. Мысли метались. У них с Колином на пальце было по кольцу, а в кольцах — несколько капель слёз, и они могли потратить одну на спасение Гарри. Но Геланор не знал, как поступить. Он чувствовал, что этот выбор должен сделать кто-то другой, кто-то, обладающий более глубоким пониманием правильного и неправильного, исходящим не от разума, а от души, которая у Геланора, если и была, то казалась немного недоразвитой. Он сам, чёртов огрызок Волан-де-Морта, обретший новую жизнь, как срубленный под самое основание, но всё равно пустивший побеги пенёк, не имел никакого права решать, жить человеческому существу или погибнуть. — У нас его нет, — глухо прозвучал голос Колина. Криви сделал выбор за Геланора. Тот медленно поднял взгляд от тихо постанывающего Гарри к стоящей на коленях и в отчаянии зажимающей его рану Грэйнджер. — Слёзы остались на Гриммо. Прости, Гермиона. Сегодня Гарри Поттер должен был умереть.