Лорд Наоборот

Выяснились даты перенесенных СОВ — их назначили на середину августа. В письме значилось, что для защиты учеников приняты все меры предосторожности, но какие конкретно — не уточнялось. Джонс поинтересовалась, не нужна ли дополнительная учебная литература для подготовки, и Геланор попросил у неё пару книг по Рунам. — Ты собираешься сдавать Древние Руны? — переспросила Гестия. — Если не посещать занятия, это будет очень сложно. — Думаю, я достаточно продвинулся, — совсем не скромно ответил Геланор. Однако его уверенность не убедила Джонс. — Сомневаюсь. Это одна из сложнейших областей магии. Садись, проверим, насколько ты хорош. От взмаха её палочки чемоданчик, стоявший у двери в прихожей, открылся, из него выскользнул чистый и идеально гладкий лист пергамента, подлетел к столу и беззвучно лёг на край. — А вы не опаздываете на работу? — Суббота. — Но вы и в субботу уходите. — По выходным время не принципиально, — Гестия кивнула на стул, и Геланор послушно сел. Если есть шанс проверить свои знания, почему бы им не воспользоваться? Джонс продиктовала три вопроса и заявила, что у него есть сорок минут, чтобы дать развёрнутый ответ. Задание оказалось не из лёгких. Впрочем, в такой области, как Древние Руны, не бывало лёгких вопросов. Даже элементарное «Для чего применяются Древние Руны» могло заставить сомневаться старшекурсника, ведь не только толкование, но и само назначение рун до сих пор было предметом научных споров. Единственное, в чем сходились все ученые — руны несли информацию, так как в древности использовались в качестве основной письменности, рунами записывались рецепты, истории и даже сказки. Причём, судя по старинным записям, их толкование всегда было неоднозначным, так как не совпадало с конструкциями речи. Например, записанные в ряд руны «жизнь», «женщина», «мужчина», «ребёнок» могли означать «жили-были жена с мужем и был у них ребенок» или «жена с мужем дали жизнь ребёнку», что, в общем-то несло не слишком большую разницу, но иногда такая разница оказывалась принципиальной. В отличие от рецептов, где каждая руна означала конкретный ингредиент, литературные тексты приходилось расшифровывать неделями, а то и месяцами как раз из-за многозначности. Помимо этого, руны активно использовались в ритуалах, но из всех прочитанных книг Геланор так и не смог понять, являются ли они компонентом ритуала, без которого ничего не сработает, или же просто инструкцией. Например, руна жертвы в круге для призыва инферналов, могла всего лишь означать «жертву поместить сюда», а могла быть и непосредственной участницей процесса, убивая того, кто её касается. Закончив спонтанную проверочную работу чуть меньше, чем за отведенные сорок минут, Геланор протянул Гестии лист, почти целиком заполненный торопливо, но уверенно написанными строками. Та быстрым внимательным взглядом пробежала обе стороны листа и заявила: — Слабо. — Как это слабо? — возмутился Геланор. — Я дал развёрнутые ответы! — Во-первых, твои ответы лишены конкретики там, где она однозначно присутствует. Во-вторых, ты упустил множество мелких, но важных деталей. Это говорит о недостатке знаний. — Я прочитал все учебники и изучил целую кучу дополнительной литературы. — Этого мало. — Вы думаете, я не сдам экзамен? — Геланор постарался не показать огорчения. Он знал, что его понимание Древних Рун далеко от идеала, но до сих пор полагал, что для СОВ этого достаточно. — С твоим текущим уровнем вряд ли. Но я могу подтянуть тебя. До экзамена ещё месяц, есть шанс, что ты добьешься оценки «Удовлетворительно». — Боюсь, я сейчас не могу позволить себе репетитора, — вздохнул Геланор, вспомнив о скудных остатках своих сбережений. В принципе, оставшаяся сумма была не такой уж маленькой, но учитывая тот факт, что пока он не имел доступа к счетам приёмных родителей и не был уверен, что при вступлении в наследство не вылезет какое-нибудь препятствие вроде неизвестного закона или Волан-де-Морта у власти, стоило максимально ограничить траты. — Я не возьму с тебя денег, — покачала головой Джонс. — Будет справедливо, если ты в обмен на моё время начнёшь делать генеральную уборку всего дома раз в неделю. Очевидно, плату она назначила чисто символическую, потому что уборка, которая с использованием магии занимала от силы полчаса, никак не могла покрыть цену занятий. — Хорошо, — с радостью согласился Геланор. Глупо было отказываться от такого предложения. — Спасибо, Гестия. Я вам очень благодарен. Джонс сухо кивнула. Как будто выполняла одну из своих рутинных обязанностей, к которым была полностью равнодушна.

***

Уроки занимали по полтора часа в день, но были невероятно эффективными. Ещё ни один преподаватель — даже Флитвик, даже Люпин и даже сам Дамблдор — не подавал информацию в настолько понятном и чётком виде, не оставляя ни малейшего пространства для недопонимания. Джонс словно была рождена для роли учителя, и если бы она могла добавить в свой голос нотки увлеченности и энтузиазма, её стиль, без сомнения, можно было бы назвать идеальным. Как оказалось, Геланор и не представлял, сколько есть интересных и невероятно важных нюансов, о которых не писалось в книгах. — Отступы имеют значение. Смысл часто меняется в зависимости от расстояния. Стандартное расстояние в половину дюйма между рунами «человек и огонь» означает, что человек взаимодействует с огнём — разжигает, несёт его и так далее. Если же руны пишутся ближе друг к другу, смысл меняется: они означают сожженного человека. А когда руна «человек» пишется слитно с другой, это означает персонификацию: человек-огонь, человек-ветер, человек-смерть. — Логично. Люди были язычниками, когда изобрели руническую письменность. Они поклонялись природным явлениям, у них был бог огня, бог неба, богиня магии… Почему про отступы не писали в учебниках? Хотя зачем я спрашиваю… Учебники составлялись идиотами. Судя по тому, насколько были бедны информацией не только школьные книги, но и справочники, пособия и прочая литература по Древним Рунам, которую Геланор находил в библиотеке, у большей части специалистов не хватало знаний. К счастью, Джонс знала действительно хороших авторов и принесла книги, в которых все разъяснялось по-человечески. Вот только рассчитаны они были на тех, кто имел как минимум одну ученую степень по Рунам, поэтому без помощи преподавателя в них едва ли можно было что-то понять. — В старину люди верили, что рунические записи способны влиять на жизнь тех, о ком говорят, — продолжала рассказывать Гестия. — Например, между руной смерти и именем живого человека оставляли расстояние не менее трех четвертей дюйма, чтобы не навлечь беду. Даже если эти руны находились в разных строках, одна над другой, это расстояние необходимо было соблюдать. Если руна ставилась ближе, то автор рукописи, скорее всего, желал смерти заведомо живому человеку, о котором писал. Геланор не чувствовал себя таким заинтересованным, наверное, с первого-второго курса, когда активно изучал все области магии, ежедневно узнавая и запоминая тонны информации и размышляя, как и в каких обстоятельствах все это можно применить. Колин тоже не мог не заметить его увлеченности. — У тебя глаза так и горят после занятий, — сказал он, улыбаясь. Поначалу Геланор волновался, что он может ревновать к Гестии, но, похоже, все было в порядке. Криви искренне радовался тому, что Геланор делает успехи в таком сложном предмете. — Поразительно, насколько логичными оказываются руны, если изучать их нормально. Не представляешь, столько смысла теряется при копировании, когда маги, плохо знакомые с древними традициями, переписывают записи. Стоит уменьшить расстояние между строками или сделать лишний перенос — и значение становится совсем другим. Колин слушал его с неподдельным интересом, а Геланору нравилось рассказывать о недавно узнанном — во-первых, так информация лучше откладывалась в голове, а во-вторых, делиться чем-то с Криви было просто приятно. — Я так рад, что ты снова загорелся изучением чего-то, — шепнул Колин, обняв его. — Ты был счастлив, когда проводил то исследование про магию и душу. — Я был счастлив, потому что мы начали встречаться, — усмехнулся Геланор. — Я и сейчас счастлив. Пока у меня есть ты, все хорошо. — А когда есть и я, и научный интерес, все ещё лучше, согласись. — Не поспоришь. Геланор поцеловал Колина в висок, и тот прижался ещё теснее. Его горячее дыхание щекотало кожу. Он казался спокойным, но плечи были напряжены. Когда Криви вот так обнимал Геланора и замирал с закрытыми глазами, при этом не расслабляясь, а наоборот, цепляясь так сильно, будто его хотели оттащить, создавалось впечатление, что он чего-то ждёт — может быть, решительного шага. «Нет, ещё не пора, — одернул себя Геланор. — Я ведь уже дал ему знать, что готов, теперь он сам должен решить, когда мы зайдём дальше. Раз он пока ничего не сказал — значит, время не пришло». — Люблю тебя, — выдохнул Колин. — У нас ведь и дальше все будет хорошо? Мы справимся с… ним и наконец будем жить спокойно? — Конечно, — мягко ответил Геланор, гладя его по спине. — И я тебя люблю. Нет, Криви вряд ли ждал от него определённых действий. Просто подумал о чём-то плохом и искал утешения.

***

Изучение книг по архитектуре магической Британии ничего не дало. Кроме знаний, которые едва ли могли пригодиться тому, кто не собирался становиться архитектором. Теперь Геланор различал двадцать шесть видов колонн, но все ещё понятия не имел, где скрывается Волан-де-Морт. — Бесполезно, — вздохнул он, отложив книгу в сторону. — Так мы никогда не получим информацию. — Но что ещё можно сделать? — Придётся рискнуть. Я попытаюсь проникнуть в мысли Волан-де-Морта и осмотреться получше. — Нет! — испугался Колин. — Это опасно! Геланор понимал, что затея и правда опасная — раньше, когда он активировал связь с Волан-де-Мортом намеренно, тот заметил его присутствие. Но утешало и обнадеживало то, что, по всей видимости, произошло это не из-за самого контакта, а из-за попытки Геланора осмотреться вокруг, то есть взять контроль над чужим телом. В тот раз Тёмный Лорд сразу же понял, что происходит, и вышвырнул чужака из своего разума. — Мне кажется, у нас нет другого выбора. Если ничего не сделать, так и будем сидеть и ждать, пока что-то произойдёт. — А вдруг сделаем ещё хуже? — Иллюзия предпочтительности бездействия. Когнитивное искажение. Людям часто кажется, что лучше ничего не предпринимать, хотя на самом деле в бездействии может быть больше риска. По сути, сейчас мы просто ждём, когда Волан-де-Морт захватит власть. Колину совсем не нравилась идея. Геланор и сам предпочёл бы выбрать что-то другое, если бы выбор в принципе был, но в условиях почти полной изоляции он едва ли мог сделать что-то, кроме как пробраться без стука в чужую голову. И он хотел попытаться независимо от того, одобрит Криви или нет, потому что чувствовал: бездействие слишком опасно. Он обязан был что-то предпринять. Иначе исход мог оказаться слишком страшным. — Я буду рядом с тобой, пока ты пытаешься проникнуть в его мысли, — сказал Колин тоном, не допускающим возражений, хотя Геланор и не думал спорить. Наоборот, так должно было быть легче и спокойнее. Большая часть книг рекомендовала немного помедитировать перед тем, как заниматься легилименцией, но Геланор уже чувствовал, что его разум чист, как никогда. Стоило только посмотреть на пустую белую стену, перевести взгляд на такой же белый потолок — и все извилины мозга разглаживались, а в душе просыпалось желание увидеть хоть желудок дементора, лишь бы не комнаты этого примитивного дома. Геланор сосредоточился на связи. Подумал о Волан-де-Морте, представил, как выглядит его искалеченная душа. Нить, ведущая куда-то далеко, чувствовалась, но слабо. На первый план сама собой вылезала более чёткая и простая связь с Поттером. «Ладно, хрен с тобой», — решил Геланор и, сделав уже привычное мысленное усилие, активировал ее. Возможно, после этого связаться с Волан-де-Мортом стало бы легче. Перед глазами мелькнула маггловская кухня. Гарри готовил яичницу. Не став наблюдать дальше, Геланор сконцентрировался на другой нити, теперь казавшейся более явной. — Легилименс, — почти интуитивно выдохнул он и через мгновение увидел чёрный кафель с манящими взгляд серо-зеленоватыми переливами. Одна плитка явно стоила больше, чем весь дом Гестии. Попытка оказалась удачной. А вот время — не очень. Волан-де-Морт занимался важным, однако не несущим никакой полезной информации делом. Геланор терпеливо выжидал, боясь даже думать — вдруг мысли будут слишком активными и его присутствие заметят? Он ждал и ждал, а Реддл все сидел, пялясь в одну точку. Спустя минут десять, а может, пятнадцать или двадцать, дорогой кафель уже не казался таким привлекательным, а идея — хорошей. Казалось, что вполне можно умереть от скуки — прямо здесь, в чужой голове. Наконец Волан-де-Морт пошевелился, опустил глаза… — Эльф, наполни мне ванну и держи воду горячей два с половиной часа, — приказал Реддл. «Да ну нахуй», — подумал Геланор и покинул разум Тёмного Лорда, не желая видеть хоть что-то сверх уже увиденного. — Ну как? — шёпотом спросил взволнованный Колин, который, похоже, все это время смотрел на него, не отрываясь. — Ну-у… — Геланор нервно растрепал свои волосы. — Я узнал две абсолютно не важные вещи, за которые нас могли бы убить. Во-первых, Волан-де-Морт пьет столько зелий, что у него кал синего цвета. Во-вторых, у него действительно нет пениса. Только клоака. — Охрене-е-еть, — протянул Криви, поморщившись от отвращения. — Так ты все это время просто наблюдал, как он?.. — Ага. А следующие два часа он собирается принимать ванну. Потом, судя по времени, ляжет спать. Попробуем завтра ещё раз. Снова пробовать совсем не хотелось, но иного выхода Геланор не видел. Если все будет идти так же гладко, он сможет выяснить что-то важное, узнать не только, где Волан-де-Морт скрывается, но и что планирует и когда собирается нападать.

***

Ночью ему снилась какая-то дрянь: Волан-де-Морт, вылезающий из унитаза, убитый Поттер, лежащий на мокрой земле с широко распахнутыми глазами, Снейп, почему-то принимающий экзамен по Рунам. Потом во сне появился Дамблдор в виде червячка, он заполз мертвому Гарри в ухо, и тот начал двигаться, но как зомби, пошёл ломаными неуклюжими шагами, хромая на обе ноги, и убил Волан-де-Морта, который с намыленной лысой головой плескался в ванне. А Снейп тем временем благополучно завалил Геланора и поставил ему «Тролль». Утром, открыв глаза, он понял, что впервые в жизни волнуется из-за экзамена. До СОВ оставался ровно один месяц. — Даже если ты не сдашь Руны, что такого катастрофического случится? — Колин прибегнул к его же аргументу, услышав о причине тревоги. — Я сказал Снейпу, что уверен в своих силах, значит, должен сдать, — угрюмо пробурчал Геланор. Он уже жалел, что вёл себя так самонадеянно перед деканом (бывшим деканом?), убеждая в своей готовности сдать экзамен и глазом не моргнув. Чем больше он узнавал из уроков Гестии, тем лучше понимал, как много ещё не знает. Как бы то ни было, Руны не являлись самой важной из вещей, которыми предстояло заняться. Когда Джонс ушла на работу, Геланор решил снова пробраться в голову Реддла и поглядеть, чем тот занимается и что находится вокруг. — Если он снова сидит в туалете или принимает ванну, я сразу же свалю и не буду больше ломать себе психику видом его промежности, — пообещал он больше самому себе, чем Колину. — Будь осторожен, — попросил Криви. На этот раз активировать связь оказалось немного сложнее. Геланор опять вынужден был сперва уцепиться за так и маячащую перед ним нить связи с Поттером, мельком увидел рожу его долбанутого дядюшки, затем сконцентрировался на Волан-де-Морте, однако связь с Реддлом казалась куда более призрачной и ускользающей, нежели вчера. Он был вынужден несколько раз повторить заклинание, прежде чем попытка наконец удалась. Он оказался в тёмном помещении, которое уже видел раньше: тонущие во мраке углы, где едва вырисовывались очертания мебели, тусклые свечи, едва тлеющие дрова в камине. Волан-де-Морт сидел в кресле, вытянув бледную руку, на которую бережно наносил густую мазь человек, чьё лицо едва ли можно было разглядеть. — Прекрасно, Северус, — отмахнулся Реддл, едва человек закончил. Тот коротко поклонился и вышел. Так непривычно было видеть всегда надменного декана, который теперь сутулился под взглядом Тёмного Лорда. От его прежней гордой осанки не осталось и следа, он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на своего повелителя. Волан-де-Морт перевёл взгляд на портрет дремлющей женщины. — Фиона! — резко окликнул он её, и та, вздрогнув, распахнула глаза. — Найди своего правнука и вели явиться ко мне. — Повинуюсь, господин, — кивнула женщина и с видимым трудом покинула свою раму. Реддл взмахнул палочкой, и тяжёлое зеркало из дальнего угла медленно поплыло к нему. Сколько бы зеркалам ни приписывали свойства показывать истину, более глубокую, чем то, что видит человеческий глаз, все современные колдуны считали эти поверья полной ерундой. Однако Геланор все равно испугался — а вдруг Волан-де-Морт по каким-то признакам в отражении увидит чужака в собственном разуме? Он покинул голову Реддла раньше, чем зеркало подлетело достаточно близко, чтобы в нем можно было что-то разглядеть. — Я узнал имя женщины с портрета, — сообщил он Колину. — Нужно выяснить, у кого в роду в третьем-четвертом поколении была женщина по имени Фиона. — Посмотрим в том справочнике о чистокровных! — воскликнул обрадованный Криви. — Гестия ведь сможет нам его достать? Геланор на это надеялся. А ещё он надеялся, что Джонс не станет дознаваться, зачем ему вдруг понадобилась книга о так называемых «священных двадцати восьми», самых древних чистокровных родах магической Британии. Если повезёт, они смогут найти имя и лицо женщины в справочнике. Если портета не окажется — что ж, вряд ли выяснится, что во многих семьях распространено имя Фиона. Чистокровные часто повторялись, называя детей, но, тем не менее, имена обычно сохранялись в пределах рода: например, Сириусов было три человека — и все Блэки. Когда Гестия вернулась с работы, Геланор с самым равнодушным видом сказал, что ему бы не помешал справочник о чистокровных семьях. — Хорошо, в субботу принесу, — кивнула Джонс. — А ещё я бы хотел вот эту книжку, — воодушевленный её сговорчивостью, он сунул ей сложенную бумажку с названием. — Постараюсь, — ответила та, даже не проверив, что там написано. Геланор не знал, кто спонсирует все дополнительные покупки — учебники, продукты и прочие вещи, которые могли понадобиться. Вряд ли Гестия платила за все сама. Скорее всего, Орден Феникса был организацией не только на словах, и у них имелся свой фонд. Либо на все нужды Ордена ещё до своей смерти раскошелился Дамблдор. Никто не знал точно, насколько велико состояние Альбуса Дамблдора, однако было очевидно, что бедствовать директор школы не мог. Вполне вероятно, что он был наравне с такими богачами, как Малфои, а значит, мог позволить себе немало. Геланор надеялся на это, потому что так садиться на шею Гестии, даже с её согласия, совсем не хотелось.

***

В пятницу вечером снова заглянул Люпин поинтересоваться, как идут дела, не нужна ли помощь в подготовке к экзаменам или в чём-нибудь другом. Он принес огромный пирог, который просила передать Молли, тоже не понимающая, почему вдруг Гарри и Рон в один голос с Блэком вдруг заявили, что Геланору не место на Гриммо. Особо примечательных новостей в среде не самых законопослушных волшебников, где добывал информацию Люпин, не было. Все медленно, но неуклонно катилось в лапы Пожирателей, все больше волшебников и существ из подполья выказывали лояльность Волан-де-Морту. — Думаете, он скоро захватит министерство? — мрачно спросил Геланор. — Боюсь, что да. Этого не предотвратить, если только он не умрёт. Что маловероятно. Едва ли кто-то сумеет его достать. — А Гарри? Насколько я помню, Дамблдор ему поручил что-то важное. — Я ничего об этом не слышал, — уклонился Люпин, хотя, скорее всего, знал больше, чем намеревался показать. Почему он не хотел говорить — просто из-за нежелания выдавать подробности чужих планов или из-за недоверия — оставалось неясным. Впрочем, Геланор его не винил. Вряд ли Люпин понимал, чем собираются заняться Поттер и его друзья, а обсуждать то, что не понимаешь — последнее дело. Дав парочку советов о том, какие заклинания стоит вспомнить на экзамене по Защите, бывший профессор ушёл. На следующий день, в субботу, Гестия, как и обещала, принесла справочник о чистокровных семьях и другую книгу, завернутую в плотную непрозрачную бумагу. Геланор даже не ожидал, что она действительно купит такую вещь, очевидно, совсем не нужную для учёбы. Он невольно представил, как Джонс протягивает бумажку продавцу, так и не посмотрев на указанное в ней название, берет наскоро упаканованную книгу и кладёт в сумку, даже не проверив, что это и о чем. С неё бы сталось, хотя такое доверие не было оправданным. — Давай искать Фиону! — обрадовался Криви, увидев справочник. Геланор открыл книгу, быстро пролистнул предисловие и вводную часть и наконец нашёл первое генеалогическое древо. Фамилии шли по алфавиту: Абботы, Берки, Блэки, Брустверы… Геланор внимательно изучал древа каждого рода, но никого по имени Фиона на них не было. Он листал страницы, ища имя или хотя бы знакомое лицо (мало ли, вдруг эта женщина носила псевдоним?), однако никого и отдалённо похожего не попадалось. — Мраксы… — прошептал Колин, когда Геланор перевернул страницу с древом Малфоев. — Они ведь твои… — Мои предки, да… Века кровосмешения… — тот провел пальцем по ветви, ведущей к Меропе. — Подумать страшно, какой у меня генетический груз. Спасибо, хоть уши вместо глаз не растут. — Зачем они вообще это делали? В смысле женились друг на друге? Вот тут вообще родные брат с сестрой… — Криви указал на одно из переплетений. Под парой вполне здоровых с виду родителей находился портрет ребёнка с явными уродствами. Прожил бедняга всего пять лет. — Чтобы сохранить дар парселтанга. — Лучше без парселтанга, чем как этот… Геланор со вздохом перевернул страницу, не ответив. Он изучал фамилию за фамилией, но так и не находил Фиону. — Яксли последние. Но и среди них её нет! — с досадой воскликнул он. Колин взял у него справочник и быстро полистал все фамильные древа, будто всерьёз верил, что Геланор мог по невнимательности пропустить Фиону. — Значит, Сам-знаешь-кто живёт не у чистокровной семьи? — Сюда вошли не все чистокровные. Только самые древние роды. Есть и другие, но я нигде не видел в продаже подробных книг о генеалогии остальных волшебников… — Как жаль, что мы не на Гриммо! — вздохнул Колин. — Там были целые тома. — Точно, надо поискать в библиотеке Сириуса! — оживился поникший было Геланор. Почти в каждом поколении Блэков находился зануда — любитель изучать чужие семьи и подробно описывать кто, с кем, в какой позе и с каким результатом, а значит, если где-то и можно было откопать Фиону, то в этих трудах. Решив не медлить, он спустился на первый этаж, где Джонс пила кофе невиданной крепости, в который не только не клала ни ложки сахара, но даже не добавляла молока. — Гестия, вы можете достать мне книгу из библиотеки Блэков? — Нет, не могу, — покачала та головой. — На библиотеке лежит множество проклятий. Книги опасно выносить. — О… Ясно… — растерялся Геланор, не ожидавший, что перед ним возникнет такое препятствие. — А нельзя заглянуть туда на пару часов, чтобы почитать? — Прости, но и это не вариант. Ты теперь в списке тех, кому не войти в дом Блэков. — Ну охуеть… — пробормотал Геланор. Гестия сделала вид, что не услышала ругательство. Он поднялся обратно, разочарованный и озабоченный. — Я почти уверен, что именно там мы найдём ответ. Но сраный Блэк ни за что не даст мне доступ к книгам. — Может, получится уговорить Гарри? — сам не веря в такую возможность, предположил Колин. — А что он сделает, сидя у своих опекунов-магглов? Да и вряд ли вообще захочет помогать. Будем думать дальше. Геланор с досадой бросил справочник в ящик стола. Какая же семья могла быть достаточно богатой, чтобы принять Волан-де-Морта, но при этом не входить в «Священные двадцать восемь»? — А это что? — с любопытством поинтересовался Колин, кивнув на завернутую в пергамент книжку. — О, а это тебе, — улыбнулся Геланор. — Там много полезной информации. Криви развернул обертку, и его глаза широко распахнулись от изумления, а щеки залились краской. — «Азы любви»? — полушепотом прочитал он. — Ага. Это, правда, для гетеросексуальных пар, но там есть, что почерпнуть. — Ты тоже это читал? — смущённо спросил Колин, краснея ещё больше. — Ещё давно. Всесторонне развиваюсь. Криви кивнул, но книгу не открыл. — Я… прочитаю, — пообещал он. Геланор хотел предложить прочитать её вместе, но потом решил, что это может быть слишком для стеснительного Колина, и промолчал.

***

Фамилия Фионы оставалась загадкой, которую следовало разгадать, причём как можно скорее. Геланор попытался припомнить чуть менее чистокровные семьи, которые могли иметь настолько богатые поместья, но возможный список был слишком велик. Это мог быть кто угодно. Наверное, следовало обратиться к Поттеру. Связаться с ним, объяснить ситуацию и попросить найти информацию. Сириус сразу бы докопался до истины, выяснил бы, кто эта полная пожилая леди и где сейчас живёт Волан-де-Морт. Но почему-то от одной мысли, что придётся просить Поттера о помощи, Геланор чувствовал внутреннее отторжение. Хотя понимал, что должен это сделать, поделиться информацией, ведь они все ещё на одной стороне, какую бы ерунду Поттер себе ни вообразил. Несколько раз он закрывал глаза, чтобы постучаться в чужой разум, но так и не стучался. Отступал, едва нащупав нить связи, потому что даже представлять диалог с этим неблагодарным идиотом было противно. В голову начинали лезть дурацкие идеи, как можно выяснить личность Фионы, не прибегая к помощи Гарри, но все они были максимально нелогичными. — А вдруг Гермиона нам поможет? — предположил Колин. — Гермиона, возможно, помогла бы, — согласился с ним Геланор. — Вот только как с ней связаться? — Помнишь, ты давал ей зачарованный галлеон для занятий Клуба Готовности Буфонофобов? Может, используешь его? Геланор уже и думать забыл о Клубе и фальшивых галлеонах, концепцию которых он бессовестно украл у самой Грэйнджер из предыдущей реальности. Мысль обратиться к ней, а не к Поттеру, да ещё с использованием галлеона, казалась здравой. Самой здравой из тех, которые только могли сейчас прийти в голову. Геланор порылся в сундуке и откопал галлеон, который был зачарован от потери. Обычно он использовал цифры года выпуска, чтобы обозначить время, а надпись с названием банка и валюты — если требовалось назначить новое место встречи. Галлеоны должны были работать только в одну сторону, передавая сообщения Геланора, но он не сомневался, что Гермионе хватит мастерства это изменить. — Что ж, попробуем, — решил он и взмханул палочкой над золотым галлеоном. Буквы задрожали, пошли волнами и изменились. Теперь надпись говорила: «Нужна помощь. Г. В.» — Будем ждать, — сказал Геланор, положив монетку в карман.