Лорд Наоборот

Геланор медленно поднёс палец к отверстию на дне Подменника, откуда угрожающе торчали маленькие, но острые шипы. — Ты уверен, что это безопасно? — в сотый раз переспросил Колин. — Я уже тысячу раз все проверил. Он ничем не проклят, никаких ядов на иглах нет, так что все будет в порядке. Несмотря на всевозможные меры предосторожности, не очень-то хотелось ранить палец о железные зубы старого артефакта, да ещё и переделанного неизвестно кем. Однако выбора не было — если верить словам Малфоя, без крови не обойтись. Геланор быстро уколол подушечку указательного пальца шипами, и те сразу же втянулись в дно шкатулки. Он закрыл отсек и наложил заклинание на поврежденный палец. Гестия сделала им большое одолжение, разрешив колдовать в её доме, хотя отлично понимала, что нарушает закон. Впрочем, когда они с Колином жили на Гриммо, Сириус тоже не был против колдовства, хоть и старался нацепить маску притворной ответственности. Видимо, Джонс посчитала, что легче сразу разрешить, чем сперва запретить, а потом притворяться, будто ничего не замечает. Криви взял Геланора за руку, придирчиво осмотрел место укола и убедился, что все в порядке. — Сработало? — Сейчас проверим. Геланор огляделся вокруг, прикидывая, на чем опробовать Подменник. Как назло, в комнате все похожие предметы не отличались друг от друга: одинаковые серые занавески на окнах, одинаковые стулья и кубические пуфы, одинаковые подушки на кровати. — Попробуем одежду, — сказал Геланор. — Хочу обменять носок на носок. Он повернул ручку шкатулки и в то же мгновение почувствовал, будто что-то мазнуло его по обеим ступням. — Мои носки поменялись местами. Но я думал о том, чтобы поменять мой носок на твой. Значит, Подменник не реагирует на мысли, только на слова. — Тоже замечательный результат! Давай проверим, сможет ли он достать что-то из запертого шкафа. Криви стянул с ноги оба носка, бросил в шкаф и закрыл дверцу на ключ. Когда рукоятка Подменника вернулась в изначальное положение, Геланор снова повернул её со словами: — Хочу поменять свой носок на носок Колина. Подменник не сработал. Все оставалось на месте. — Это ещё что за фокусы? — испугался Геланор. Если артефакт сломается, пропадёт их единственный шанс достать крестраж. — Он подействовал, но неправильно, — успокоил его Колин, открыв шкаф. — Поменял мои носки. Справа лежал вывернутый наизнанку, а теперь на его месте второй. Геланор вздохнул с облегчением. Подменник работал исправно, если можно было так сказать про артефакт не слишком ясного действия, но, похоже, был ограничен в понимании уточнений. Он проверил ещё пару раз: окрасил один из пуфов в голубой цвет и попросил шкатулку поменять серый пуф на голубой, однако та не поняла и переместила два серых. Со второй попытки получилось обменять нужные, однако это было случайным результатом. Геланор пробовал разные уточнения: описывал предметы словесно, указывал на них, представлял с закрытыми глазами, однако Подменник мало что понимал, кроме типа предмета, который надо заменить. — В любом случае, это большой шаг вперёд, — сказал Геланор, убирая артефакт обратно в чемодан. — Даже если мы не можем уточнить конкретный предмет, у нас все равно отличные шансы достать чашу из сейфа. Может, не с первого раза, но на это не уйдёт несколько лет. — Осталось узнать, где находится Сам-знаешь-кто, — вздохнул Колин. Это представлялось сложной задачей. Здесь, в изоляции от внешнего мира, они были очень ограничены в поисках информации.

***

Гестия уходила утром, примерно в половине девятого, а возвращалась около шести часов. Два раза в неделю она закупала продукты, как из магических, так и из маггловских магазинов и ставила все в холодильник, представляющий из себя обычный кухонный шкаф с наложенными на него чарами. Сама она не готовила, за исключением случаев, когда вставала раньше, чем Геланор или Колин, но и тогда делала лишь одну порцию, убирала за собой посуду и больше ни пальцем не шевелила по хозяйству. Криви это несколько удивляло, особенно на контрасте с миссис Уизли, а Геланор воспринимал такой уклад, как вполне справедливое устройство быта. Если бы на него свалили каких-то посторонних людей, он бы тоже заставил их готовить. Гестия, к счастью, не была привередливой в еде, поэтому средние кулинарные способности Геланора и Колина её вполне удовлетворяли. Куда именно уходила Джонс, оставалось загадкой. Судя по всегда аккуратному виду этой женщины, её работа не была связана с опасностями, где могли проклясть, повалять по земле или опалить огнём, однако небольшой чемоданчик с зачарованным кодовым замком намекал, что работает она в серьёзной сфере. Все сколько-нибудь личные вопросы Джонс практически игнорировала, либо давая скупые ответы, либо напрямую указывая, что Геланора и Колина это не должно заботить. Даже не раскрывала свою профессию. При этом она не была немногословной — на вопросы, не касающиеся её жизни, отвечала развёрнуто, пусть и тоном бездушного робота, никогда не допуская даже личной оценки какого-либо события. Она без уверток делилась новостями о Пожирателях Смерти, приносила Пророк и другие газеты, а также рассказывала о случаях, известных Ордену, о которых нигде не писали. Люди пропадали чуть ли не каждую неделю. Вся магическая Британия прекрасно понимала, что, хотя Волан-де-Морт ещё не начал открытую борьбу, попытка захвата власти — лишь вопрос времени. Убивали хороших авроров, журналистов, пишущих о преступлениях Пожирателей, работников Министерства, высказывающихся против Волан-де-Морта. Становилось очевидно, что Реддл старается ввести в Министерство как можно больше своих людей, при этом постепенно уничтожая тех, кто не согласен и способен дать отпор, а когда во всех департаментах большая часть работников будет к нему лояльна, он без проблем сможет просто явиться и сесть в кресло министра. Почему он пока не действует активно, оставалось загадкой для многих. Мало кто знал о болезненном состоянии Волан-де-Морта — его тело гнило заживо, и он едва ли был в состоянии серьёзно сражаться.

***

Под конец месяца заглянули Грюм, Люпин и странного вида старушка, представившаяся, как миссис Фигг. От неё так несло кошачьей мочой, что Гестия сразу же распахнула все окна, сославшись на духоту и заботу о комфорте гостьи. — Ну, как вы тут? — поинтересовался Люпин, пожав руку сперва Геланору, потом Колину. — Конструктивизм интерьера убивает мои глаза и душу, в остальном — нормально, — ответил Геланор, отвечая на рукопожатие. — Да, тут как-то невесело, — согласился Люпин. Грюм скинул изрядно загаженную мантию на вешалку, оставив на чистой белой стене коричневато-серый след. Джонс покосилась на стену, но ничего не сказала. На её лице не было ни злости, ни осуждения, хотя вряд ли след от грязи ей понравился. — Гестия, дорогуша, я бы выпила кофе с молоком, — умильно склонив голову, попросила миссис Фигг. — Чайник на кухне, кофе во втором шкафчике справа, молоко в холодильнике, — со всей своей фирменной гостеприимностью отозвалась Джонс. Миссис Фигг охнула с таким видом, как будто ей дали пощёчину, и всплеснула руками. — Какая же ты грубиянка, дорогая! Неудивительно, что в свои тридцать семь ты не замужем. Гестия повернула к ней голову и несколько секунд молча смотрела с абсолютно нечитаемым выражением лица, как будто терпеливо ожидала, что старушка скажет ещё пару слов. Но миссис Фигг только вопросительно подняла брови. Джонс, не дождавшись продолжения и, очевидно, не желая вступать в диалог на эту тему, указала рукой на диван в гостиной. — Проходите. — Ну что за характер! — снова начала возмущаться Фигг. — И какой мужчина такую возьмёт? — Уймись, старая швабра! — рявкнул Грюм. — Гестия — идеальная женщина. Будь я вдвое моложе и не отстрели мне тот ублюдок из Ливерпуля оба… — Аластор! — зашипел на него Люпин. Грюм закатил здоровый глаз, но избавил присутствующих от истории, которую едва ли кому-то хотелось бы услышать. — Давайте я приготовлю всем кофе, — смущённо предложил Колин и, дождавшись благодарного кивка старушки, поспешил на кухню. Геланор хотел пойти следом, чтобы помочь, но Грюм тяжёлой лапищей схватил его за плечо и усадил на диван. — А ты, пацан, лучше расскажи, что такого натворил и почему Блэк теперь тебя видеть не хочет. — Вам с Колином было бы намного безопаснее на Гриммо, но Сириус отказывается тебя принять, не называя причин, — поведал озабоченный этой проблемой Люпин. — Мы не можем добиться от него внятного ответа. — Полагаю, если он не хочет говорить, то и мне нечего рассказать, — пожал плечами Геланор. — Я не понимаю, в чем дело. Раньше вы хорошо ладили. Ты определённо нравился Сириусу, а потом что-то изменилось. Гарри утверждает, что ты опасен, но не хочет объяснить. Хотя Дамблдор на последнем собрании незадолго до… — Люпин тяжело вздохнул, прежде чем продолжить, — незадолго до смерти говорил, что мы должны тебя защитить. Он не считал, что ты можешь представлять угрозу… — Он и про Снейпа так не думал, — мрачно вмешался Грюм. — А что Снейп? — Исчез. Учитывая то, при каких обстоятельствах… — Люпин устало потёр лоб и снова вздохнул. — Не хочу слишком рано выдвигать обвинения, но ситуация подозрительная. Снейп улетел сразу же после смерти Дамблдора, из его кабинета, и до сих пор не появился… — Переметнулся к старым дружкам, — крякнул Грюм. Люпин покачал головой. — Мы этого не знаем. Возможно, он выполняет какое-то предсмертное поручение Дамблдора. Он ведь позвал Минерву на помощь, чтобы спасти профессора, а это о многом говорит. — Минерва могущественная ведьма, но не колдомедик и не зельевар. Проку от неё было мало, и Снейп прекрасно это понимал. — Не будем сейчас об этом, — прервал Грюма Люпин. — Как бы то ни было, Геланор, если вдруг каким-то образом узнаешь, где находится профессор Снейп… — Сообщу вам, — кивнул тот. С кухни вернулся Криви, держа поднос, на котором опасно дребезжали шесть скучных белых чашек, в которых не было ни капли изящества. Даже пить из них не очень-то хотелось. Геланор тут же вскочил и помог расставить чашки на столике у дивана, чтобы ничего не пролилось или, что ещё хуже, не разбилось. — Спасибо, дорогуша, — улыбнулась Колину миссис Фигг, беря чашку и выдыхая аромат напитка. — Ох, ты сделал чудесный кофе. Повезёт же какой-нибудь девушке! — Э-э… Спасибо… — замялся Криви, бросив загнанный взгляд на Геланора. — Вьену повезло, — бесцеременно ухмыльнулся Грюм. — Они вроде как пара. Молодёжь нынче смелая, это я уважаю. — Не вроде как, а просто пара, — буркнул Геланор, присев рядом с Колином, который от смущения пытался чуть ни целиком спрятаться в чашке. Миссис Фигг окинула их взглядом, полным безмерного удивления. У Геланора сразу же возникло желание заставить горячий кофе выплеснуться на её глупую старческую физиономию, но он не мог поступить так со сквибом. Вредить с помощью магии тому, кто сам не способен её применять, в крайней степени низко. Пусть даже вред и мизерный. — Ох, какие глупости сейчас только не выдумывают! Лучше забудь об этой ерунде, — миссис Фигг потянулась через стол, чтобы похлопать хмурого Колина по руке. — Тебе просто нужна хорошая девочка. Вот у моей соседки есть внучка… — Арабелла, вы слишком много себе позволяете, — резко перебила её Гестия. — Ваши замечания неприемлемы. Либо ведите себя прилично, либо покиньте мой дом. Геланор, который едва успел открыть рот для едкого замечания, понял, что теперь ему и добавить нечего. Миссис Фигг оскорбленно ахнула, посмотрела на Грюма, надеясь, что тот вступится, однако, не дождавшись ни от кого поддержки, заткнулась и принялась за кофе. В компании этой неприятной пожилой леди разговор не клеился от слова совсем. Грюм и Люпин некоторое время пытались выяснить, какая же кошка пробежала между Гарри и Геланором, причём были настолько похожи на классических плохого и хорошего авроров, что Геланор чувствовал себя, как на допросе, а поэтому раздражался. Раз уж Поттер не растрезвонил его секрет всему Ордену, ограничившись только самыми близкими, признаваться нужды не было. Миссис Фигг периодически ворчала что-то неприятное, но при этом не переходила грань, опасаясь немедленной кары Гестии, а сама Джонс равнодушно молчала. Вскоре Люпин с Грюмом поняли, что добиваться ответа бесполезно, и сдались. Разговор практически сошёл на нет. — Пойду-ка я по своим очень важным и интересным делам наверх, — не выдержал наконец Геланор. — И я, — подскочил Колин, чувствовавший себя очень неуютно. Никто не возражал. Говорить больше было не о чем. Они оба поднялись на второй этаж и закрылись в комнате Колина, которая располагалась ближе к лестнице. — Это ужасно, — гневно заявил Криви. — Гарри поступает ужасно. И Сириус тоже. Ещё и хотят, чтобы ты оправдывался перед остальными! — В принципе, их чувства понятны. Наверное, не так уж приятно видеть того, кто когда-то убил их любимых. — Это был не ты! — Философский вопрос. Знаешь, я просто свяжусь с Поттером. Нам давно надо поговорить. Колин согласно кивнул. Вид у него был агрессивный. Будь его воля, он, наверное, поговорил бы с Гарри кулаками, не забыв и Рона, но от площади Гриммо и дома Дурслей их отделяло неизвестное расстояние. Геланор сел на кровать и устроился поудобнее, предчувствуя долгую беседу с взаимными оскорблениями. Закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, он подумал о крестраже внутри Поттера, нащупал уже хорошо знакомую ментальную нить связи и позвал: «Гарри?» «Убирайся», — в следующую же секунду отозвался тот. «Не уберусь. К нам зашли Грюм и Люпин, пытаются выяснить, что произошло. Если уж попросил Сириуса выставить нас из дома, так хоть придумал бы оправдание. Скажи, что я котят расчленяю или воняю порошком из сухих водорослей». «Я не собираюсь им врать», — отрезал Поттер. «Но и правду не говоришь». «Если я скажу им правду, они тебя убьют или навсегда запрут в какой-нибудь тюрьме». «Мне казалось, ты считаешь, что я заслуживаю такой меры». Некоторое время Гарри молчал, подбирая слова. Наконец он снова заговорил. «Я сам не знаю. Ты не помнишь того, что сделал. Не помнишь, как убил моих родителей… Гермиона говорила, что мы не можем так поступить с тобой». «Казалось бы, мило с вашей стороны, но вы уже так поступили. Выгнали меня и Колина из единственного безопасного места. Знаешь, я не осуждаю. Но хотя бы ври нормально Ордену и не заставляй меня оправдываться за твои проёбы». «Мои проёбы? — возмутился Поттер. — Я не собираюсь губить тебе жизнь, но и покрывать не буду! Лучше скажи, где ты был в момент поджога Хогсмида? Уж не бомбы ли закладывал? И ты ещё хочешь, чтобы я тебе доверял?» «Мне твое доверие не всралось, — с растущей злостью огрызнулся Геланор. В гневе ему хотелось послать собеседника на двойной драконий хер, но он понимал, что раз Поттер до сих пор не осознал своими тупыми мозгами его очевидную невиновность в поджоге, то лучше раскрыть информацию о Выручай-комнате. — Если тебе так интересно, на восьмом этаже есть секретное помещение, где можно спрятаться для самых разных личных целей». «Очень правдоподобно звучит!» — фыркнул Поттер. «Сам проверь, когда будешь в школе. Пройдись вдоль стены три раза, представляя место, в которое хочешь попасть. Комната подстроится под твои мысли. Полезная штука, если придётся прятаться от Пожирателей». Произнеся это, он с досадой осознал, что, возможно, лишил несколько десятков школьников убежища, почти никому не сказав о комнате. В изначальной реальности Дамблдорова Армия знала о её существовании, так как занималась там при Амбридж. Но теперь ни однокурсникам Гарри, ни кому-либо другому не было известно, что в замке есть место, где они могут спрятаться. Раздраженный запоздалой мыслью Геланор подумал, что теперь это неважно. Все уже пошло по-другому, и, возможно, Пожиратели не захватят школу. А если и захватят, почему ему должно быть дело до того, как будут выживать гриффиндорцы? Потом он вспомнил о Джинни и поежился, представив, как огорчится Колин, если с ней что-то случится. «Ты ещё не ушёл?» — с едва скрываемой яростью спросил Поттер. «Жду, пока информация уложится в твоих извилинах». «Выметайся и больше не лезь, если только не увидишь Волан-де-Морта». «Просишь меня связываться каждый раз, когда я смотрю в зеркало?» «Пошёл вон!» Геланор почувствовал, что Поттер его выталкивает, цепляться становится не за что, как будто образ их связи, помогающий удержаться, тает, превращается во что-то скользкое и неудобное для восприятия. Решив не стараться, раз его не хотят слышать, он сдался. — Ну, разговор был длиннее, чем я ожидал, — сказал Геланор, принимая сидячее положение. — Впрочем, результат все равно нулевой. — Ну и пошёл Гарри к черту! Геланор горько усмехнулся. Не хотелось показывать, что его обижает отношение Поттера, и расстраивать Колина, и без того злого на Гарри и компанию. Зато будет не жалко, если план Дамблдора удастся и старикан сумеет занять тело своего Избранного.

***

Настало второе июля — день рождения Колина. И опять, как и в прошлом году, Геланор не мог нормально его поздравить. Ещё за пару месяцев Криви строго предупредил, чтобы он и не думал тратить деньги, которых оставалось уже немного. Геланор и сам понимал, что находится не в том положении, чтобы делать приличные подарки. К тому же заказывать что-то в дом Гестии, не скрытый Фиделиусом, было рискованно, а выйти за покупками не представлялось возможности. Поэтому он решил хотя бы приготовить торт. Он заранее попросил у Джонс все необходимые ингредиенты, и та купила даже сверх необходимого, а заодно выдала кулинарную книгу своей бабушки. Геланор приступил к готовке ночью, когда Колин уже заснул. Он тщательно наложил Заглушающие чары, чтобы нечаянно никого не разбудить, вытащил все спрятанные ингредиенты и принялся за дело. Готовить было уж точно не сложнее, чем варить зелья, но далеко не так интересно, поэтому обычно он старался избегать долгих рецептов и брался за простенькие блюда, которые не требовали слишком много времени и труда. Однако сейчас он с удовольствием выверял нужные объёмы, размешивал компоненты для теста и заварного крема, бросаясь от одного к другому, чтобы ничего не успело перекипеть или излишне осесть. Торт должен был выйти идеальным. На протяжении первого часа готовки Геланор твёрдо верил в свои силы. На втором начал сомневаться. На третьем был уверен, что составной монстр, постепенно темнеющий в магической печи, переделанной из маггловского холодильника, непременно отправится в мусорку. Впрочем, вскоре выяснилось, что все не так плохо. Бисквиты подгорели только с одного бока, и Геланор просто срезал лишнее, решив добавить на эти места побольше крема, чтобы поддержать нужную форму. Темно-синий крем лёг на бисквиты ровно, без подтеков и прочих неприятностей. Заклинание для создания декораций из крема, записанное в книге бабушки Джонс, сработало, но не совсем так, как ожидал Геланор. Вместо аккуратных завитушек, на верхушке трехэтажного торта образовалось нечто малообъемное и вовсе не той формы, какой требовалось. Геланор обозвал эти штуки слоновьими анусами и принялся переделывать, но за следующие сорок минут труда сумел слепить только анусы слонов, страдающих геморроем. «Можно выдать это за цветы», — подумал он, втыкая в них свечки. Глаза уже слипались, но нужно было добавить ещё кислое драже и взрывные орешки. Он сел, устало придвинув торт поближе, и принялся аккуратно выкладывать запланированный узор. Работа оказалась намного кропотливее, чем он думал. И намного утомительнее… Геланор подскочил от внезапного щелчка двери. Было уже светло — похоже, он уснул, так и не закончив работу над праздничным тортом. Узор был доделан лишь на нижнем бисквите, а на втором блестели только золотистые орешки. Неиспользованное драже так и осталось лежать в упаковках, разбросаных по столу, и любому стало бы очевидно, что торт не готов. — Гел? Криви с раскрытым ртом остановился на пороге. — Колин… — Геланор на мгновение подумал, что может остановить время с помощью заклинания Аресто Моментум, наложенного сто раз подряд, и во время его действия доделать оставшееся, но тут же понял, как это глупо. — Мордред, я ни черта не успел… — Ты испек мне торт? Боже, он такой красивый! Колин порывисто обнял его и расцеловал в обе щеки, улыбаясь так радостно, что Геланор сразу же забыл о досаде по поводу незаконченного узора. — Это же «Звездная ночь»! — ахнул Криви, указывая на верхнюю часть торта. — Да, она, — тут же согласился Геланор, рассудив, что Ван Гог лучше слоновьих анусов. — С днем рождения. — Спасибо, Гел! Какая же красота… Жаль, что я не взял колдоаппарат… — Ты оставил колдоаппарат в Хогвартсе? — удивился Геланор. — Ну, зелья не влезали, а они важнее. Я дал его Джинни. Хотя Криви давно не фотографировал, его расставание с верным другом-колдоаппаратом казалось непривычным. Раньше камера лежала у него в чемодане, старательно завернутая для защиты от повреждений, Колин её периодически доставал и протирал от пыли, объясняя это тем, что объектив может засориться или, ещё хуже, покрыться грибком, избавиться от которого очень сложно. А теперь он просто взял и отдал её Джинни, которая вряд ли будет возиться с чужой техникой. — У меня есть маггловский фотоаппарат, — сказала Гестия, чьего появления оба не заметили. — Правда? — обрадовался Криви. — А вы можете нас сфотографировать? — Разумеется. Гестия взмахнула волшебной палочкой и через несколько секунд ловко поймала подлетевшую к ней камеру моментальной печати. Геланор даже не успел вспомнить, что на всех фотографиях выглядит то как солдат, то как труп, а Колин уже обхватил его за шею и притянул к себе, не дав времени сделать нормальное лицо. Джонс щелкнула кнопкой и протянула готовый снимок. — Я как будто из леса вышел, — пробормотал Геланор, увидев свою причёску, после ночной готовки потерявшую аккуратный и приличный вид. — Тебе идёт, — заявил Колин и растрепал его волосы ещё больше. Взяв фотоаппарат Гестии, Криви сделал несколько кадров торта с разных сторон, не уставая восхищаться талантом Геланора и в кулинарии, и в изобразительном искусстве, хотя на самом деле у него ни в одном, ни в другом никакого таланта не было. Сделав кучу фотографий, Колин наконец отложил камеру и позволил зажечь свечи. Прежде, чем задуть их, он зажмурился, по глупой детской традиции загадав желание. Геланор хотел спросить, что именно тот пожелал, но потом вспомнил, что традиция запрещает об этом рассказывать. Торт оказался вкусным — рецепты бабушки Джонс не подвели. Гестия скупо похвалила результат и отправилась на работу, оставив Геланора и Колина наедине. — Охрененный торт, — в который раз повторил Криви, любуясь снимками на которых синий монстр был ещё целым. — Это лучший подарок. — Всегда есть, что улучшать. Я мог бы выпрыгнуть из него и станцевать стриптиз, но муки не хватило на такой размер. Хотя предложение актуально и просто так. Только скажи. Глупо было надеяться, что в день своего шестнадцатилетия Колин резко отбросит робость и начнёт хотя бы отвечать на пошлый флирт, но Геланор не уставал пытаться. Криви покраснел и напряжённо, неестественно рассмеялся. Пожалуй, стоило остановиться, однако мозг Геланора устал от почти бесонной ночи, проведённой за готовкой, и работал в режиме экономии энергии, отключив все ненужные функции вроде совести и стыда. — Торт — это, конечно, хорошо, но как подарок он неполноценен. Раз уж у меня не было возможности купить тебе что-то нормальное, в качестве дополнения могу повязаться красной лентой и позволить тебе делать со мной все, что захочешь. Не ответив, Колин отвернулся и начал перебирать сделанные снимки, старательно притворяясь, будто ничего важнее сейчас нет и быть не может. Повисло неловкое молчание. Геланор вздохнул. Похоже, он сильно перегнул палку, и Криви на него обиделся. — Прости, Колин. Я не выспался и веду себя, как извращенец. Лучше пойду наверх. Он покинул кухню, не дождавшись ответа. Его не то чтобы клонило в сон, однако было ощущение, что нужно хотя бы полежать с закрытыми глазами, чтобы вернуть мозги в нормальное состояние, а потом снова извиниться перед Колином и пообещать больше не приставать со всякими гадостями. Он всегда знал, что Криви ужасно смущается даже от намёков на секс, но не ожидал, что тот вдруг обидится всерьёз. Вроде бы Геланор не сказал ничего из ряда вон выходящего… Он лёг на кровать и уставился на потолок, такой чистый и гладкий, что смотреть было противно. Хотелось обсудить ситуацию с кем-то, помимо собственного внутреннего голоса. Вот бы здесь оказалась Джинни… Геланор не знал, почему вдруг подумал именно о ней — они особо не дружили, хотя на прошлых каникулах вполне сносно общались. Голова у неё казалась не самой светлой, а количество брошенных парней говорило само за себя. Едва ли Джинни могла считаться экспертом по отношениям, но она была близкой подругой Колина, а значит, её совет оказался бы кстати. В дверь тихонько поскреблись. — Гел, ты ещё не спишь? — шёпотом спросил Криви. — Нет, заходи, — обрадованный Геланор вскочил с кровати. По крайней мере, Колин не обиделся настолько, чтобы объявить бойкот, а пришёл поговорить. Криви шмыгнул в комнату и запер дверь, хотя в доме никого, кроме них, не было. — Прости меня, — сбивчиво забормотал он, не поднимая взгляда. — Я не хотел так… молчать… Это как тогда, на Зельеварении. Когда ты попросил передать крысиные хвосты. Я просто… не знаю… слишком пугаюсь. — Я больше не буду такое говорить, раз тебе неприятно, — пообещал Геланор, но Криви поспешно схватил его за руки и крепко сжал обе ладони. — Нет! Я не чувствую никакой неприязни! Просто… как бы сказать… Иногда мне кажется, что ты шутишь, а иногда — что серьёзен, и я не знаю, как себя вести. Я не понимаю, говоришь ты все это для забавы или действительно хочешь, чтобы мы… ну… Геланор мягко приобнял Криви, который от беспокойства даже начал дрожать. — Колин, я уже несколько раз прямыми словами говорил, что не против заняться сексом, как только ты будешь готов. — Я думал, ты и тогда шутил… «Да блядь», — подумал Геланор. Он сильно недооценил этот непонятный внутренний страх Колина перед интимной близостью. — Ну, я говорил всерьёз. Но ни в коем случае не хочу тебя торопить. Если тебе и разговоры об этом неприятны, я даже заикаться не стану. И ничего страшного, если ты вообще никогда… — Гел, дело не в этом, — перебил Криви. Его щёки покраснели, будто от солнечного ожога, он так и не поднимал глаз, упорно глядя на собственные ботинки. — А в чём? — Я тоже хотел бы… И даже порой думаю… — он с трудом сглотнул, почти задыхаясь от волнения. Геланор погладил его по спине в надежде хоть немного успокоить. — Ты можешь не объяснять, если тебе тяжело. — Нет, я скажу… Я думаю об этом… И мне хотелось бы… Но я боюсь. Знаю, что пока всё спокойно и уже почти месяц с нами ничего опасного не происходило, но ведь в любой момент может что-то случиться. Вдруг мы… это… а Пожиратели нападут на следующий день? И я не смогу с ними сражаться? — Почему ты не сможешь с ними сражаться? — не понял Геланор. Колин, казалось, готов был вот-вот расплакаться. Или убежать, не выдержав слишком напряженного разговора на тему, которая всегда вызывала у него совершенно нелогичный ужас. Геланор искренне хотел понять, что его так пугает. — Ну… у нас же все будет не как у обычных пар. Пишут, что это очень больно и потом люди несколько дней еле двигаются… Я просто не могу сейчас позволить себе стать таким беспомощным. Если вдруг надо будет бежать или… — Так, блядь, — Геланор поднял руку, останавливая Криви. — Так, блядь, погоди. О какой вообще боли ты говоришь? До него начало доходить, откуда взялся этот страх. Виной всему чёртовы книги Манографф, единственной писательницы, из сомнительного творчества которой волшебники могли почерпнуть знания о подробностях гомосексуального полового акта. А так как старушка обладала весьма извращенной фантазией, неудивительно, что у читателей складывалось впечатление, будто каждый гей спит и видит, как бы засунуть себе или партнеру в задницу предмет покрупнее. — Колин, забудь нахрен всё, что ты читал. Это работает по-другому. — Да? — боязливо пискнул тот. — Клянусь, я поеду в Америку и уебу Манографф, — процедил сквозь зубы Геланор, обозленный на старую мымру сильнее, чем когда-либо. — Мерлиновы носки, ты действительно считал, что я могу и хочу причинить тебе такую боль, как описывает эта идиотка? — Я думал, что иначе не может быть, даже если не захочешь… Геланор сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. От осознания того, что Колин не только полагал, будто он захочет провернуть нечто, подобное жестоким постельным сценам из романов, да ещё и готов был на это согласиться в отдалённой перспективе, ему хотелось что-то сжечь. Или кого-то. По имени Мария-Сьюзен. — Ладно, это вина времени. Никто не слышал о половом воспитании. Но в библиотеке Блэков я видел интересную энциклопедию, одну из немногих нормальных. Тебе стоит её почитать, если мы когда-нибудь туда доберёмся. — Ага, почитаю, — еле слышно пролепетал Криви. На полках книжных магазинов магической Британии не было ничего, что рассказывало бы об особенностях разных видов секса, а те редкие брошюрки, в которых скупо описывалось, какие занятные вещи иногда делают взрослые, вряд ли могли помочь людям составить адекватное представление. Обняв Колина покрепче, Геланор подумал, что как-нибудь на досуге должен написать хотя бы маленькую книжку о том, что, как, куда и с какими предосторожностями, чтобы у волшебников не возникало подобных заблуждений. Но потом, когда он сам будет иметь не только теоретический опыт.