Притворщики

Настенные часы отбивают мерную дробь под шум утихающего за окном дождя. В медпункте уютно и совсем не пахнет лекарствами, только свежей выпечкой. Много растений и новой мебели, стены выкрашены в приятный розовый цвет. Кабинет словно замер в томительном ожидании человека, резко бросившего свои дела — на столе расшвырены бумаги и фантики от конфет, на полу валяются карандаши, а рядом с ними детские рисунки. «Видимо, это правда, что медсестры бывают везде, кроме своего кабинета. Странно, почему она его не закрыла?» — размышляет Мэнди, рассматривая комнату без всякого интереса. Наткнувшись взглядом на зеркало, морщится, отворачиваясь. Вид у неё отвратительный. Будто не мячом по лицу получила, а с бомжами дралась. Футболка в крови, хвостики растрепаны, а из носа продолжает течь. Мэнди то и дело вытирает редкие капельки крови, размазывая ту по лицу. Эль Примо, обнаружив, что медсестры здесь нет, отправился на поиски, перед этим обматерив весь белый свет. Девушка не в курсе, насколько это профессионально или целесообразно оставлять двух детей, побивших друг друга, наедине, но не ей судить. Справедливым будет заметить, что после того, как пелена эмоций спала, та сразу же пожелела о своём поступке. Если родители узнают… Мэнди сидит, притихшая и растроенная, на белой кушетке. Напротив неё, на такой же белой кушетке, восседает, словно епископ на золотом троне, одноклассник, которому она хорошенько вмазала. Девушка не смотрит на него — совсем — а тот, кажется, разглядел еë всю, но так ничего и не сказал. С тех пор, как они пришли сюда, в кабинете стоит благоговейная тишина. Будет ли Мэнди первой, кто её нарушит? Да хрена с два. Взлохмаченные волосы неприятно колят щеки. Она пытается убрать их назад, чтобы не мешались, но безрезультатно. Взбесившись, Мэнди чуть ли не выдергивает резинки, распуская золотые локоны. После хвостиков, держащих объем, причёска выглядит странно. Парень напротив хихикает. Мэнди краснеет, радуясь, что румянца на смуглых щеках почти не видно. Она трясёт головой и поправляет волосы, наконец становясь похожей на нормального человека. Одноклассник, всё это время неотрывно следящий за её махинациями, наконец подаёт голос: — Я Честер, кстати. Мэнди морщится, словно от скрипа несмазанной двери. Она смотрит на Честера, надеясь, что отвращение можно читать по взгляду. Тот, замечая это, смеётся. — Да ладно тебе. Так и будешь волком на меня смотреть? Да, будет. Вообще, Мэнди так и планировала. Разговаривать с этим идитом? Еще чего. Единственное, чего ей сейчас хочется — убраться отсюда поскорее и не видеть его хитрую рожу. «Подбитую рожу», — мысленно поправляет она, рассматривая увечья, которые нанесла Честеру в порыве гнева. На краснеющей скуле одноклассника завтра, может, будет и не космос, но гематома точно. Мэнди проделанной работой довольна. А вот Честер, видимо, не очень, раз теперь пытается вывезти её на разговор. — Блин, правда молчать собираешься? Мне жаль, ок? Я не целился именно в тебя. Видела, как Эмз на меня наехала? Я просто хотел немножко отомстить. Откуда мне было знать, что ты её собой закроешь? Мэнди прислушивается. Это… Это, пожалуй, стоит её внимания. Он мог оправдаться одной случайностью, если бы Мэнди действительно была козлом отпущения, ни сном ни духом не знавшей про их разногласие. Но, учитывая тот факт, что та была свидетелем их с Эмз конфликта в спортзале, решил выложить все карты. Конфликт является причиной, вот только сила, с которой Честер специально целился в Эмз… Разве посредственная стычка стоит такой ненависти? Либо у этого парня эго размером с планету, либо за этой истории стоит другая, которая Мэнди неизвестна. Она предпринимает попытку: — Что у тебя с Эмз? Тот поднимает брови: — В смысле? — В смысле, почему вы друг друга ненавидите. Она говорила, что у вас был какой-то конфликт в прошлом, но не вдавалась в детали, — Мэнди нагло врет. Девушка говорила с Эмз от силы два раза и точно не о Честере, но того не было в школе целую неделю, откуда он может знать? Честер задумчиво смотрит на неё, но в следующее мгновение быстро стирает задумчивое лицо самодовольной улыбкой. — Надо же, я и не думал, что Эмз обо мне болтает. Приятно знать. «Уходит от ответа. Но и не отрицает.» — замечает Мэнди. Она думает, какую бы информацию вытянуть из него еще, но вдруг чувствует, как из носа снова течёт. Девушка тянется смазать кровь. Честер останавливает её, предлагая: — Может, ватку? У Пайпер должна где-то валяться. — Кто? — не понимает Мэнди. — Пайпер. Медсестра. Вечно торчит в столовой, хотя должна сидеть здесь, — Честер встаёт с кушетки и по-хозяйски подходит к столу, начиная нагло рыскать в ящиках. Значит, он знаком с медсестрой. Даже знает где она, вероятнее всего, находится. Почему же он не сказал Эль Примо, что… Предвидя очередной мозговой штурм, Мэнди трясёт головой, принимая решения вообще ни о чем не думать. Вместо этого она следит за тем, как Честер, разочарованно отойдя от стола, принимается лазить в шкафах. — Кстати, ты не голодная? — задает внезапный вопрос парень, застигая Мэнди врасплох. Он оборачивается через плечо, чтобы услышать ответ, на что девушка лишь отрицательно мотает головой. Честер продолжает поиски, — Она печёт классные кексы, обожрешься. Если только Гас последние не стащил, скотина маленькая. Парень пытается открыть следующий шкаф, но тот не поддаётся. Честер дёргает еще раз, только без толку. — Странно. Заел, что ли? — Да забей. Всё равно поздно уже, — пытается остановить его Мэнди. Честер, принимаясь рассматривать рядом стоящие полки, её не слушает. — О, нашёл! — девушке становится неловко, когда он, довольный собой, радостно протягивает ей моток марли, — не вата, конечно, но лучше, чем ничего. Она отрывает кусочек зубами и прикладывает к саднящему носу. Парень плюхается на кушетку, где сидит Мэнди, трагичным голосом сообщая: — Кажется, кексов мы не поедим. Гас уже всё схомячил. — Тоже мне потеря, — закатывает глаза девушка, внутренне задаваясь вопросом, кто такой этот «Гас» и почему Честер вдруг стал таким любезным джентельменом, готовым выручить бедную даму в беде. Ответ на вопрос находится сам собой, когда тот, посидев в тишине несколько секунд, говорит: — У меня есть к тебе предложение. — О Боже. — Эй, подожди-подожди! Послушай! Всего лишь одна минута твоего времени, окей? — Я пошла. Мэнди и правда встаёт, чтобы уйти, но Честер хватает её за руку и тянет обратно. — Отпусти меня! — Есть одна девушка. Кармен. Она кошмарит меня уже полтора года, как перевелась в нашу школу, — принимается сбивчиво тараторить Честер, — хочет со мной встречаться. Я ей тысячу раз отказывал, но она продолжает настаивать. Дошло до того, что весной случился, кхм, некий инцидент. Я думал, Кармен свалит в другую школу, но… — он отводит взгляд, запинаясь, — не свалила. Теперь я ищу возможность от неё избавиться. И ты мне в этом поможешь. Вот что Мэнди не понравилось в Честере с самого начала — его огромная самоуверенность, которой нет конца и края. Он никогда не спрашивает, лишь утверждает. Ты мне поможешь. Ты мне понадобишься. Видимость выбора, которого на самом деле нет. — Я не знаю, что ты там себе надумал, но я не буду тебе помогать, — шипит Мэнди, снова пытаясь выдернуть руку, — не отпустишь — снова вмажу. Честер покорно выставляет ладони на уровне лица, улыбаясь. Мэнди хочется стереть эту кислую улыбку кулаком, но она сдерживается. Несильно вдумываясь в слова Честера, девушка, тем не менее, замечает в его плане большую такую, необъяснимую брешь. — И что ты хочешь, чтобы я сделала? Убила её? Избила? Отравила? Угрозами заставила перевестись в другую школу? — Стань моей девушкой. Мэнди подрывается и стукается головой о светильник, так удачно расположенный прямо над её головой. В шкафу, кажется, что-то падает, но ребята не обращают на это внимания. Мэнди также быстро оседает обратно на кушетку, прижимая руки к нещадно болящему затылку. Она мычит от боли, пока Честер, неловко ерзающий на месте, спрашивает: — Ты в порядке? — Ты что, совсем ëбнулся? — она не кричит, говорит даже тише, чем обычно, но слова всё ещё ощущаются слишком громкими. Честер, поняв, что Мэнди, наконец, будет его слушать, довольно сверкает глазами. Он по-турецки закидывает ногу на ногу, не заботясь о пыльных кроссовках и белой кушетке, и принимается объяснять. — Если ты станешь моей девушкой, то она на долгое время угомонится. У Кармен на тебя ничего нет, потому что ты новенькая, соответственно, ей нечем будет тобой манипулировать. Проходим за ручки до конца года, пуф, — Честер делает руками воображаемый взрыв, — она не будет вертеться у меня под ногами, а ты получишь репутацию. Популярность. Все будут тебя знать, потому что я много кого знаю, — парень косит глаза в её сторону, — пока будешь со мной, никто тебя не тронет. Особенно Кармен. — Ты полный идиот, если думаешь, что я соглашусь на эту авантюру. Что я верю хоть одному твоему слову. — Верь, не верь, но за всё это время я ни разу не соврал. Можешь спросить свою милую подружку Э-эмз, — он передразнивает её имя, — уж она точно в курсе, а? –… — М-м-м. Я, конечно, ничего не требую. Даю тебе время подумать. К вечеру скажешь ответ, — Честер переводит взгляд на Мэнди. Дождь прошёл. Осторожные лучи солнца ласково целуют их лица, словно извиняясь за синяки и ссадины. Парень склоняет голову набок и наклоняется ближе, хватая пальцами непослушную прядь чужих золотых волос, всё это время мозолившую ему глаза. У девушки спирает дыхание, стоит Честеру оказаться рядом, на расстоянии пары вздохов. — Что ты делаешь? — говорит та чужим голосом. Боже, она что, смущена? — Ты так и не сказала, как тебя зовут, — парень задорно улыбается, прижимая мягкий локон волос к носу. — Мэнди меня зовут. — Мэнди. Я запомню, — Честер, наконец, оставляет её в покое. Он встаёт, потягиваясь, — пока. Пайпер привет передавай. Парень машет рукой и уходит, оставляя Мэнди в недоумении сидеть на кушетке. «А волосы у неё, всё-таки, пахнут конфетами. И мëдом», — лениво размышляет тот, выходя из кабинета, медленно направляясь в сторону класса. Стоит её однокласснику уйти, и в комнате сразу становится просторней. Словно тёмная сущность наконец сгинула в свои чертоги, оставив бедных смертных в покое. Мэнди едва удаётся перевести дух, как вдруг дверца шкафа, которую Честер еще несколько минут назад пытался отломать, с противным скрипом распахивается. Её глаза испуганно округляются. Рефлекторно девушка отползает назад, подмяв под себя ноги. Мертвецки бледная рука, высовываясь из шкафа, хватается за выступ двери… Мэнди тянется к торшеру, об который до этого так смачно ударилась. И из шкафа выходит… Ребёнок… Испуганный ребёнок недоверчиво выглядывает из-за дверцы, осматривая комнату. Затем он переводит взгляд на дверной проём, и, убедившись, что опасности нет, выходит. С противным скрипом дверь шкафа захлопывается обратно, оставляя Мэнди один на один с незнакомыми мальчиком. — Он ведь сюда не вернётся? — подаёт голос мальчик, нервно перебирая руки. — Кто? — переспрашивает Мэнди, из-за испуга потеряв способность думать. — Честер. — Нет. Нет, не должен, — девушка отпускает торшер, постепенно приходя в чувство. Это не призрак, просто очень бледный ребенок… Который всё это время прятался в шкафу и слышал, о чем она с Честером… О Боже, — а ты Гас, верно? — Да, — он не знает, куда сунуть руки и продолжает стоять на том же месте, не двигаясь. Видно, что ему некомфортно находиться с Мэнди в одном помещении, — как ты поняла? — У тебя весь рот в крошках. Честер говорил… — Что я всё съел, да. Я слышал, — Гас хмурит брови, отряхая рот от крошек, и подходит к столу, чтобы собрать рисунки, — он сам виноват. Я первый сюда пришел. — Значит, ты был здесь до того, как мы пришли? И спрятался, узнав, что сюда идёт Честер? — Учитель, — поправляет Гас, — он не должен знать, что я здесь. Иначе он отведёт меня обратно в школу. Но из-за Честера я не стал выходить. — Ты сейчас учишься? — брови Мэнди приподнимаются в удивлении. Она думала, что Гас – родственник Пайпер, или знакомый ребёнок, за которым та должна приглядывать. Но, видимо, нет? — Я сбежал, — говорит мальчик так буднично, будто подобное в порядке вещей, — но это неважно. Скажи, ты будешь принимать предложение Честера? — Я… Послушай, почему… — Не принимай, — перебивает он её, — и лучше вообще не связывайся с Честером. Он любит всех жëстко разыгрывать. Правда, весело всегда только ему. Остальным не очень. Мэнди окидывает бледного мальчишку задумчивым взглядом. Он выглядит серьёзным, осмысленным и чересчур пугливым. Его взгляд – не взгляд ребёнка. Взгляд взрослого. Складывается странное впечатление, словно с Гасом что-то не так. — Не буду. Я же уже отказалась, ты слышал. — Ага, — Гас кивает и дальше идёт рисовать. Разговор стопорится. Кровь из носа больше не течёт. Девушка меланхолично вертит в руках окровавленный кусочек марли, дожидаясь медсестру. Она думает еще поговорить с мальчиком, но тот, кажется, не хочет продолжать разговор, поэтому Мэнди погружается в собственные мысли. Очевидно, Честер предложил ей эту сделку далеко не из альтруистических соображений. Если принять во внимание разговоры, что про него ходят, получается, Честер дьявол во плоти, ждущий возможности, чтобы кому-нибудь отомстить. Для него это забава. Розыгрыш. У таких людей причинно-следственная связь всегда примитивна и понятна, как у ребёнка. «Она меня обидела, я ей отомщу. А чтобы моя месть не была так очевидна, я прикроюсь собственной проблемой.» «Верь, не верь, но за всё это время я ни разу тебе не соврал. Можешь спросить свою милую подружку Э-эмз. Уж она точно в курсе, а?». Мэнди хмурится. Что-то здесь не сходится. Непонятно, почему эдакий гений позволяет какой-то девчонке себя доставать. Неужто не нашлось подходящего плана, чтобы избавиться от этой Кармен? Просто руки не доходили? Но по его словам она приносила Честеру жуткий дискомфорт. Стал бы тот так долго терпеть к себе подобное отношение? Вопросы роятся в голове, словно назойливые мухи. Девушка вздыхает, понимая, что вразумительного ответа сейчас она не получит. Как бы ей не хотелось, придётся последовать совету Честера и расспросить Эмз. Ручка двери звонко поворачивается, заставляя Мэнди и Гаса поднять взгляды. В помещение заходит миловидная женщина лет тридцати. У неё нежные черты лица, светлые волосы, прелестное голубое платье и грациозная походка. Она заплывает в кабинет подобно лебедю, оставляя за собой нежный шлейф духов. – Ах, а вот и наши подбитые. А где второй? – удивляется та, обращая внимание на Мэнди. Притихший Гас хочет смыться, но зоркий глаз медсестры успевает зацепиться за его уползающую пятку. – Ты уже долго здесь сидишь, Гас. Пора возвращаться в школу. Как тебя зовут, дорогуша? Я Пайпер, – представляется медсестра, подходя к столу. Она достаёт из кармана ключ и открывает ящик, доставая оттуда медицинские принадлежности. – Аманда. Честер просил передать привет. – Маленький озорник. Вечно от меня убегает. И правильно делает, я бы его отчитала. Ну надо же было вляпаться в первый день после отстранений? Последний год старшей школы, а мозгов так и не появилось. Гас, ты еще здесь? Не мозоль мне глаза. Понурый малый, до этого успешно притворяющийся частью декора, делает шаг в сторону двери. Медсестра подгоняет его рукой, одновременно перебирая что-то в большой зелёной аптечке. Гас кидает последний взгляд на Мэнди и, не прощаясь, уходит, прикрыв за собой дверь. Стоит мальчику уйти, девушка обращается к Пайпер: – А он... – Странный, да? Не пугайся. Гас, к сожалению, не из очень хорошей семьи. Мы стараемся как можем, чтобы поддержать его, но он очень медленно идёт на контакт. Так, давай-ка я тебя осмотрю, – она подходит к Мэнди, включая лампу, и задирает её подбородок вверх, цепким взглядом выискивая отклонения, – ваш учитель физкультуры пол часа пытался объяснить мне на ломаном английском, что у тебя нет перелома, но всё равно нужно сделать осмотр. За то время, что он меня отвлекал, я бы могла придти сюда и быстренько всё сделать. – Ай! – Мэнди дёргается, когда Пайпер слишком сильно нажимает ей на нос. – Потерпи. Ах, какой большой синяк потом будет...

・┆✦ʚ♡ɞ✦ ┆・

Мэнди понуро идёт по пустому школьному коридору, то и дело болезненно морщась. После всех добродетельных махинаций медсестры её нос нещадно пощипывает каждый раз, стоит сделать лишнее телодвижение. А за синяк Мэнди, кстати, теперь вообще не переживает. Пайпер прилепила ей на нос такой огромный пластырь, что не только ушиба не видно, но и самого носа. Короче, она выглядит на пять звёзд. Даже на шесть, если учитывать растрёпанные волосы, окровавленную футболку и горящие ненавистью ко всему миру зелëные глаза. Она останавливается перед кабинетом с номером 9, где сейчас должен проходить их последний урок – испанский. В медпункте Мэнди совершенно потеряла счёт времени и только сейчас обнаружила, как учебный день быстро подошёл к концу. Недолго думая, девушка вежливо стучит в дверь и заходит в класс. Седьмой урок не щадит никого. Лишь несколько человек подняли свои головы с парты, чтобы посмотреть на вошедшего. Другие либо спят, либо сидят в телефоне. Оно и понятно, испанский ведёт Поко – практикант, пришедший на замену старому учителю, которой в этом году ушëл на пенсию. Вряд ли он останется здесь надолго. – Извините. Я была в медпункте. Мистер Родригес переводит взгляд с документов, лежащих на столе, на девушку. Вместе с ним на Мэнди поднимает взгляд весь класс. Тихое до этого помещение наполняется взволнованным шëпотом, смешками и хихиканьем. Как-то быстро она стала звездой. – Да, точно, меня предупреждали. Садись, конечно, – он дарит ей тёплую улыбку и снова утыкается в документы. Мельком оглядывая кабинет, девушка замечает Эмз, сидящую на первой парте. Та машет ей рукой и жестом подзывает к себе. И, как бы ей не хотелось, на последней парте Мэнди также замечает Честера. Тот пристально смотрит на неё, улыбаясь. Ушиб на его скуле заметно заалел, принося девушке тихое удовлетворение. Если говорить про ту неделю, что Мэнди проходила в школу, то она почти всегда сидела одна. Никто с ней не знакомился, да и она никому не навязывалась. Надоевшая до чëртиков идиллия, которая сейчас рушится на глазах. Она пока не знает, хорошо это или плохо. Мэнди подсаживается к Эмз. Та подталкивает к ней учебник испанского, и они некоторое время сидят в тишине, нарушаемой лишь нервным постукиванием длинных ноготков Эмз по столу. В конце концов девушка не выдерживает, первой начиная разговор: – По поводу того, что случилось... Сорян. Это моя вина. – Ты про что? – не понимает Мэнди. – Это был мой мяч. То есть, Честер хотел кинуть его в меня, но ты попалась под горячую руку. И если бы я тебя не подозвала, то, – она неопределëнно обводит своë лицо, имея ввиду пластырь Мэнди, – всë не было бы так печально. Брови девушки удивлённо поднимаются вверх. Та об этом даже не думала, поэтому извинение знакомой стало для неё неожиданностью. Конечно, она не глупая и сразу поняла, что волей случайности получила по лицу вместо Эмз. Но винить её в этом? – Я на тебя и не обижалась, – честно признается Мэнди, надеясь, что звучит достаточно искренне. Эмз заметно расслабляется, переставая стучать по парте, и быстро переводит тему: – Кстати, чего вы там с Честером делали в медпункте? Он на алгебру пришёл довольный, как слон, чуть ли не сердечки из ушей пускал. – Интересно. А он что сказал? – щурит глаза Мэнди. – Да в том то и дело, что ничего не сказал, – она бегло оборачивается назад, – Кармен злющая. Всё расспрашивает его, что случилось, а тот молчит. Мэнди тоже смотрит назад – Кармен удачно расположилась на предпоследней парте, с преувеличенным интересом рассматривая собственные ногти. Трудно не знать, кто она такая. Стильная красотка с длинными ногами и идеальным маникюром, всегда в центре внимания, всегда готовая к новым сплетням. Она магическим образом притягивает к себе людей, собирает информацию медленно, неспешно, только чтобы нанести удар в самый неожиданный момент. Непонятно, чем той приглянулся шут вроде Честера, но, говорят, похожие люди друг друга притягивают. Девушка отворачивается обратно, снова обращаясь к Эмз: – Мне нужна твоя помощь, – умоляюще шепчет та, – я полчаса слушала, как Честер ездит мне по ушам, предлагая какую-то сделку. И я хочу знать, что из этого правда. – Какую сделку? – настораживается Эмз, также переходя на шëпот. Мэнди долго размышляла, стоит ли говорить той всю правду. Не хочется втягивать незнакомого человека в собственные распри, даже если он частично с ними связан. Также не хочется врать, скрывая детали, потому что потом... Те всегда всплывают наружу. Но иначе у Мэнди попросту связаны руки. В сложившейся ситуации ей некому довериться, кроме Эмз. Так что она пробует, надеясь не ошибиться. Начиная свой рассказ, девушка нарочно упускает некоторые лишние детали. Например, Гаса в шкафу или Честера, приблизившегося, чтобы понюхать еë волосы. Соседка же, внимательно слушая, изредка задавала вопросы, с каждой минутой хмурясь всë сильнее. Когда девушка кончает говорить, Эмз погружается в собственные мысли, обдумывая еë слова. После минуты молчания она горько усмехается и бросает презрительное: – Стать его девушкой. Вот хитрый, всë продумал. А говорят, люди меняются. – ... – Послушай. Я скажу тебе раз и навсегда – забей на Честера. Капитально. Не разговаривай с ним, не отвечай на его сообщения, игнорируй розыгрыши и подшучивания. Ты ему быстро надоешь и он переключится на кого-то другого. Иначе наживëшь себе проблем. И даже не думай соглашаться на его сделку. Я не знаю, какие методы он предпримет, чтобы ты согласилась, а он уж точно предпримет. Но не стоит. – Получается, никакой лжи в его словах нет? Кармен действительно преследовала его? – И преследует. Да. В любом случае, он мог извратить каждое своё слово если не тройным, то двойным смыслом точно. И известен этот смысл только ему. Так что поосторожней. Мэнди откидывается на спинку стула, тяжело выдыхая. Она так устала, ведя невидимую войну, что это кажется жалким. Голова раскалывается на миллион кусочков, будто по ней, как по школьному звонку, долго-долго стучали. Девушке надоело говорить и думать о Честере. Она знает этого парня один день, но он уже достал еë до смерти. Эмз снова залипает в телефоне. Она пару раз улыбается себе под нос и, словно вспомнив что-то, вдруг резко поворачивается к Мэнди: – Мм, кстати, добавь меня в Стар Чат. Ты ведь есть в Стар Чате? – Что такое Стар Чат? – измученно уточняет Мэнди. – О Боже. Срочно, где твой телефон? – В рюкзаке. – А рюкзак? – В раздевалке. – Блин, забудь, – она закатывает глаза, – но ты же есть в беседе класса? Какой у тебя ник? – Ириска. С короной на... – На аватарке? Нашла. Я тебя в друзья добавила, – Эмз машет телефоном и откладывает тот в сторону, устремляя свой взгляд на учителя, – скажи, а какие парни тебя нравятся? – Парни? – оторопело переспрашивает Мэнди, не ожидавшая такого спонтанного вопроса. – Ну там, толстые, худые, повыше, пониже... Постарше? У тебя же был парень в прошлой школе? Она хмуро отводит взгляд, чтобы не столкнуться с Эмз глазами. С мальчиками у неё всегда было... Трудно. – Не было. Они от меня шарахались, как от ненормальной. – Учитывая, что ты сегодня отчебучила, я понимаю причину, – девушка прикусывает ноготь и усмехается, – врезать Честеру. Ты, считай, исполнила мою давнюю мечту. Надеюсь, его гордость будет болеть еще долго. А как тебе Поко? – Мистер Родригес? – Мэнди переводит взгляд на преподавателя. Тот продолжает корпеть над бумагами, изредка посматривая на время. До звонка осталось совсем немного, – а что с ним? – Он красивый, – с нажимом объясняет Эмз, – ему двадцать два года, гитарист, не женатый, ни с кем не встречается. Добрый, милый, очаровательный... Испанец, – добавляет она напоследок, как главный аргумент. – Да ну, он же учитель, – неуверенно тянет Мэнди. – Всего на пять лет старше, чем я, – та просто пожимает плечами. Девушке хочется вразумить знакомую, но ей мешает школьный звонок. Ученики мигом вскакивают с парт, табуном несясь к выходу, и спешно прощаются с преподавателем. Мэнди не торопится – ей еще нужно заскочить в раздевалку за рюкзаком и школьной одеждой. Она предлагает Эмз: – Тебя подождать? – Не, иди. Мне еще кое-что сделать надо, – та медленно собирает свои вещи, дожидаясь, пока всё уйдут. Девушка не настаивает. Дело есть дело. Она прощается с Эмз и выходит из класса, прикрыв за собой дверь. В коридоре пусто. Усталые старшеклассники уже разбежались по домам, и привычно шумное место стало пустым. Мэнди облегченно вздыхает, прислоняясь ноющим затылком к прохладному дереву. На сегодня с неё хватит новых впечатлений. Хочется дойти до дома в тишине и спокойствии, растаять на кровати сладким мороженым и не вставать до завтрашнего дня. Мэнди отрывается от двери и бежит на первый этаж в поисках раздевалки. Тяжёлый груз, лежащий на сердце, наконец начал спадать. И всё-таки еë не покидало иррациональное чувство, словно она что-то упустила. Роясь на дне забытой сумки в душной раздевалке, Мэнди с облегчением находит свой телефон. У неё не так много уведомлений, но одно заставляет в изумлении застыть. Сообщение с незнакомого номера уточняет: «ты подумала? да или нет?» «Достал», – раздражённо думает она и, игнорируя предупреждение Эмз, печатает короткое: «нет». Так Мэнди обрекла себя на неизбежное.