Тысячи ли к тебе

В лечебнице стоял густой полумрак и немного душно пахли целебные снадобья. Фан Добин не стал стучаться из-за позднего часа, на случай, если все уже уснули. Он действительно не собирался устраивать пострадавшим допрос с пристрастием среди ночи. Караул, сменившийся только недавно, уже самозабвенно дремал, на что сыщик лишь усмехнулся. Устраивать нагоняй этим доблестным стражам было не его задачей, а потому спокойно пройдя во внутренние комнаты, Добин застал неожиданно неоднозначную картину, и от удивления запнулся в дверях. Ли Ляньхуа, следующий сзади, едва не врезался в его спину. — В чем дело, Сяобао? — удивленно спросил он, выглянув из-за плеча Фан Добина. В целом, картина была мирной и непримечательной: серьезно раненный Лу Синь лежал в постели бледный и немного несчастный, а Чжан Фэй дежурил подле него. Оба они обернулись к двери, услышав голос и Ляньхуа не успел заметить то же, что Фан Добин, едва войдя: оба мужчины были склонены друг к другу так близко, словно мгновение назад могли целоваться. — Сыщик Фан и... Целитель Ли, — немедленно вскочил со стула Чжан Фэй, заливаясь краской, что в тусклом свете нескольких свечей было не сильно заметно. Фан Добин решил, что у него разыгралось воображение и, неловко улыбнувшись, прочистил горло: — Прошу прощения за поздний визит, мы зашли осведомиться о состоянии господина Лу. — Благодарю за беспокойство, — подал слабый голос Лу Синь, — лекарь сказал, что моей жизни ничего не угрожает, но нужно проявить осторожность. — Рад слышать, — Фан Добин, наконец сдвинулся с места, пропуская в комнату Ли Ляньхуа, — позволите в таком случае задать вам с господином Чжаном несколько вопросов? — Конечно, — ответил за двоих Чжан Фэй, — прошу, проходите. Немного помаявшись, и не найдя для гостей лишних стульев, Чжан Фэй тоже остался стоять, но не отошёл далеко от кровати больного. Он немного нервничал, что было не удивительно в положении если не подозреваемого, то уж точно нарушителя порядка. — Я должен извиниться за свои необдуманные поступки, похоже, сегодня я создал немало проблем. — Да уж, сегодня вы наделали шума, — согласился Фан Добин, — но преступники пойманы и находятся под стражей, а ваше имя очистили. Осталось уточнить некоторые детали и дать официальные показания, а после вас освободят от надзора. — Благодарю, сыщик Фан, — немного ободрился Чжан Фэй, — чем мы можем помочь? — Расскажите для начала, зачем вы украли повозку с выкупом и сами отправились на встречу с похитителями? — Ох, это... — Чжан Фэй бросил быстрый взгляд на Лу Синя и, получив уверенный кивок, принялся за рассказ. — Дело в том, что после моей попытки получить хоть какую-то информацию о похищении барышни Цзян Ин, ко мне продолжали приходить самые разные люди и сообщать странные сведения. Большинство из них оказывались бесполезными, но я не прекращал принимать посетителей, в надежде, что кто-то из них сообщит что-нибудь действительно стоящее и сегодня утром я, наконец, дождался. Как ни странно, но ко мне пришла служанка из поместья Цзянов. Янь Ли — личная горничная барышни Цзян Ин. Девушка так переживала, что едва могла связать несколько слов, но из ее сбивчивого рассказа у меня сложилась весьма неожиданная картина. После исчезновения госпожи, Янь Ли очень переживала и стала плохо спать. Минувшей ночью ее опять мучила бессонница и девушка вышла в сад подышать свежим воздухом, а там стала свидетелем странного происшествия.  Она увидела, как слуга господина Цзяна Лю Вэй прошел к боковому выходу из поместья, вынося какие-то свертки с вещами и передал кому-то, ждущему снаружи, перекинулся с этим человеком парой слов, а после вернулся в совою комнату. Янь Ли он не заметил — девушка пряталась в тени. А наутро появилось письмо с условиями обмена и Лю Вэю поручили передачу выкупа. Янь Ли очень переживала за госпожу и пришла к Лю Вэю, чтоб пожелать ему удачи. В комнате того не оказалось, но Янь Ли заметила, что в комнате что-то изменилось. Некоторые вещи, которые Лю Вэй выставлял обычно напоказ, исчезли. По словам девушки этот человек весьма тщеславный и когда у него появлялась какая-нибудь ценная вещица, он непременно располагал ее так, чтоб другие заметили. К примеру, дорогой набор для письма, который ему подарил господин, или искусной работы шкатулка для писем — подарок барышни Цзян. Таких предметов было много, потому что он работал у щедрых господ. Если бы пропало что-то одно, Янь Ли бы не заметила, но исчезло все сразу. Тогда девушка забеспокоилась: она вспомнила свертки, которые Лю Вэй вынес тайно ночью, сопоставила это с его предстоящим заданием и решила, что жадный до богатств слуга желает присвоить себе деньги, предназначенные для выкупа ее госпожи. Умная девочка, она ничего не сказала Цзянам, опасаясь, что они ей не поверят и обратилась ко мне. — А вы ее послушались, — констатировал Ли Ляньхуа. — Мне это тоже показалось странным, слишком подозрительно для совпадения. Человек собирает все ценные пожитки и куда-то их отправляет, а на следующий день ему доверяют огромную сумму денег. — И вы сразу решились выкрасть деньги? — удивился Фан Добин. — Нет, конечно. Я хотел только проследить, убедиться, что не случится непредвиденного. Я попросил Янь Ли вернуться домой и постараться выяснить, каким маршрутом Лю Вэй должен двигаться, чтоб понять, если что-то пойдет не так. Это оказалось несложно, прислуга всегда много слышит и болтает. Когда Янь Ли вернулась с нужной информацией, я решил, что в целях безопасности за девочкой лучше присмотреть и отправил ее к А-Синю вместе с запиской о своем плане, а сам отправился к дому Цзянов для наблюдения. — А господин Лу, узнав о ваших планах, тоже не стал сидеть на месте? — перевел Фан Добин вопросительный взгляд на Лу Синя. Ироничная улыбка на лице больного показалась вымученной, но фыркнул он очень достоверно: — Как же, сидеть на месте. Я знаю А-Фэя едва ли не всю жизнь. Этого достаточно, чтоб не сомневаться, что все его спонтанные безумные идеи плохо заканчиваются. — Вы спешно покинули работу, но отправились не к господину Чжану, а к себе домой. Лу Синь лукаво посмотрел на Фан Добина, приподняв одну бровь. Этот взгляд почему-то вдруг напомнил Ли Ляньхуа, и Добин подумал, что у этих двоих имеется общего хороший запас хитрости. — Так это ваши люди за мной следили? — уточнил Лу Синь. — Увы, в тот момент я об этом не подумал. Я заметил слежку и пошел прямиком домой, где прихватил оружие и легко улизнул через тайный выход. — Но как вы узнали, в каком направлении двигаться? — Как и А-Фэй, я просто отправился к дому Цзянов, но там уже царила суматоха, тогда я двинулся к месту первой встречи, на площадь. Там я уже никого не застал, но люди подсказали, куда недавно двинулась повозка, вот я и отправился к старому храму. — В точности, как мы с Сяобао, — заметил Ли Ляньхуа, — а как вам удалось напугать лошадь? — Мне? — удивился Лу Синь. — Я думал, лошадь просто увидела что-то в траве или вроде того. — Нет, — Ляньхуа покачал головой, — в нее выстрелили чем-то не острым, но явно ощутимым, чтоб испугать. Значит это были не вы? — Я и мечом-то пользоваться не умею, не говоря о меткой стрельбе, — смущенно признался Лу Синь. Фан Добин и Ляньхуа переглянулись. Слишком много совпадений их прямо-таки преследует. Но сейчас надо было разобраться с вопросами насущными. — Так что все-таки вас заставило, господин Чжан, напасть на Лю Вэя? Глядя сейчас на смущённого мужчину, трудно было поверить, что он способен так безрассудно нападать на других и пускаться в авантюры. Чжан Фэй действительно производил впечатление робкого, правильного человека, без тяги к приключениям, но очевидно, что внешность в его случае обманчива. — Как и говорил, я хотел только наблюдать за Лю Вэем, но оказалось, что за домом уже следили. Какой-то человек вертелся недалеко от входа для прислуги, и когда Лю Вэй вывел повозку, они обменялись знаками, после чего этот человек уехал на лошади, а я понял, что с двоими мне не справиться. В тот момент мне даже в голову не пришло, что Лю Вэй может быть связан с похитителями. Я решил, что сам отвезу выкуп, ведь какая разница кто доставит деньги? Оказалось, разница все же была... Чжан Фэй чувствовал себя круглым идиотом, сорвавшим планы стражей, подставившим под удар близкого человека и не добившимся в результате никакого успеха. Он не знал, что вся затея с поимкой преступников была завязана на тайных сигналах от Лю Вэя, который, в свою очередь, конечно, не стал бы их подавать. И вмешательство Чжан Фэя разрушило планы как раз злодеям. Но Фан Добин не торопился облегчать муки его совести. Пусть в другой раз хоть она остановит дурня, если уж здравому смыслу это не под силу. Из всего рассказа Ли Ляньхуа понял главное — Чжан Фэй понятия не имеет, где находится барышня Цзян. А значит, только один человек может ответить на этот вопрос, но станет ли? — Господин Чжан, позвольте уточнить еще один момент, — обратился он к Чжан Фэю, — когда господина Лу ранили, вы сказали, что откажетесь от затеи с браком. Что это значит? Чжан Фэй густо покраснел и переглянулся с Лу Синем. Тот, кажется, тоже немного смутился, но кивнул, будто давая на что-то безмолвное согласие. — Этот брак, — заговорил, наконец, Чжан Фэй, — был устроен родителями и поначалу эта затея мне не понравилась. Дело в том, что... Я вообще не собирался жениться. — Не собирались? — удивился Фан Добин. — Но почему? Чжан Фэй стушевался еще сильнее, отводя взгляд и сминая в пальцах рукав ханьфу: — Потому что... — Уже довольно давно мы состоим в отношениях, — закончил за него Лу Синь. В комнате повисла тишина: Чжан Фэй и Лу Синь будто приготовились услышать реакцию на свое признание, но Ли Ляньхуа просто ждал продолжения рассказа, а Фан Добин недоуменно переводил взгляд с одного собеседника на другого. Так и не дождавшись продолжения, он, наконец, спросил: — Вы ведь вместе учились, конечно у вас давно сложились отношения, но при чем тут брак? Ли Ляньхуа захотелось хлопнуть ладонью по лбу. Желательно Фан Добина — чтоб не болтал глупостей и хоть немного шевелил мозгами. Чжан Фэй окончательно сравнялся цветом с вареными раками, а Лу Синь сцедил в кулак улыбку, прикрывшись внезапным кашлем, но все же объяснил: — У нас не совсем такие отношения, которые складываются между соучениками. Фан Добин продолжил смотреть на него со смесью непонимания и удивления. — Мы любим друг друга, — тихо признался Чжан Фэй, не смея поднять глаз. К счастью, Фан Добин растерялся настолько, что не успел ляпнуть какую-нибудь глупость, и Ляньхуа поспешил продолжить разговор: — Но все же в итоге вы решились вступить в брак? — Все дело в моих родителях. Они продолжали настаивать, что мне пора заводить семью и не желали слушать отговорки. Я так и не решился рассказать им правду, а потому вопрос со свадьбой нависал едва ли не каждый день. Когда нас познакомили с барышней Цзян, мне показалось, что она мало во мне заинтересована, но против брака не возражает, вот я и решил... — Обзавестись женой, которая не будет вмешиваться в ваши дела, — догадался Ли Ляньхуа, — а вы, господин Лу, не возражали против такого расклада? — Наше положение не располагает к большому выбору, — грустно улыбнулся Лу Синь, — узнай кто о наших отношениях, и последствия будут весьма плачевными, поэтому, конечно, я не возражал. Не так уж много семей создаются на почве искренних чувств, но, по крайней мере, обе семьи останутся в выигрыше, нам же будет достаточно иметь возможность находиться рядом. — А что на счет вас? Вы сами не планировали вступить в брак? В этот раз улыбка Лу Синя показалась куда радостнее: — Можно сказать, мне повезло. Матушка растила меня сама и куда снисходительнее относится к моим предпочтениям. Мы оба росли у нее на глазах, и, думаю, она замечала намного больше, чем произносилось вслух. Во всяком случае ни разу даже не заговаривала о браке, а к А-Фэю всегда относилась, как к части семьи. Ли Ляньхуа видел, что оба молодых человека немного расслабились, не услышав осуждения в свой адрес, и предпочел бы не накалять атмосферу, но разобраться во всем было их с Фан Добином главной задачей, а потому остался главный вопрос: — Почему тогда вы помогли барышне Цзян сбежать из дома? Чжан Фэй удивленно вскинул голову, позабыв о смущении: — О чем вы говорите? А-Синь даже не знаком с Цзян Ин! Да и зачем бы ей сбегать? Но Ляньхуа продолжал испытывающе смотреть на Лу Синя и тот, наконец, сдался: — От вас сложно что-то утаить, целитель Ли, верно? Ли Ляньхуа скромно промолчал, а вот Чжан Фэй посмотрел на Лу Синя так, словно впервые увидел. — А-Синь, что это значит? Ты... Ты правда в этом замешан? Лу Синь тяжело вздохнул, смирившись, что сегодня придется каяться во всех грехах разом. — Верно, это я помог барышне Цзян сбежать. — Но почему?! Почему ты всё скрыл от меня? К чему был этот побег? Если она не хотела выходить за меня, почему было просто не отменить свадьбу? — Как это могло быть просто, А-Фэн? Ваши семьи уже обо всем уговорились, к тому же, ты и сам загорелся этой идеей. — Ведь ты тоже был согласен, что это хорошая идея! Чжан Фэй выглядел растерянным и обиженным. Казалось, он не понимал, как самый близкий человек мог скрывать от него такую важную информацию, и более того — действовал за его спиной. — Она казалась мне хорошей, пока я не поговорил с Цзян Ин. Этот брак мог разрушить ее счастье. — А как же наше счастье?! — И на чьей разрушенной судьбе ты готов его построить? — немного сердито спросил Лу Синь. Чжан Фэй, ошарашенный его словами, отшатнулся, и не совладав с эмоциями, выбежал из комнаты, едва не сбив с ног Фан Добина. — Пусть немного успокоится, — устало сказал Лу Синь, — простите за эту сцену. — Господин Лу, — обратился к нему Ли Ляньхуа, — как так получилось, что вы стали пособником барышни Цзян? Лу Синь выглядел уставшим и бледным, но не отказался продолжить беседу. Было похоже, что ему не по себе от внезапного откровения, но еще хуже сейчас оказаться совсем одному. — А-Фэн много рассказывал мне о своей невесте и о том, что она очень подойдёт на роль его жены. Скромная, тихая и незаинтересованная в нем девушка. Не подумайте, А-Фэн не желал ей ничего дурного, наоборот, он готов был создать для будущей жены лучшие условия, которые сумеет. Просто в сложившихся обстоятельствах он, да и я тоже, не видели более удачного решения нашей проблемы. Семья А-Фэна никогда бы не приняла правду, и он очень боялся, что ему сосватают девушку, от которой он не будет знать покоя. Его идея казалась мне хорошей. Слишком уж хорошей. Поэтому я решил убедиться, что все так, как он себе представляет. Я немного проследил за Цзян Ин и выяснил совершенно противоположные вещи: сердце барышни Цзян давно несвободно, но ее родители даже слышать не хотят об этом человеке. — Вы не стали никому рассказывать о том, что выяснили? — уточнил Ляньхуа. Лу Синь покачал головой: — А-Фэн всерьез уцепился за идею с этим браком, и я достаточно хорошо знаю, каким упорным он бывает, когда чего-то желает. Знаете, наши отношения тоже так начинались, — Лу Синь смущенно улыбнулся, — он буквально изводил меня своими чувствами. Не смотря на то, что из нас двоих именно он выглядит как серьезный и презентабельный человек, но мне не раз доводилось усмирять его бурный темперамент. Однажды он случайно узнал о моих... предпочтениях и с тех пор наседал с расспросами. А спустя какое-то время просто сказал, что я ему нравлюсь. Мне все это казалось блажью, и не верил, что он говорит всерьез. Но я бы соврал, сказав, что не интересовался им уже тогда. Чжан Фэй умеет быть очаровательным, а когда видит, что его чары действуют, то и вовсе не знает границ. Лу Синь старался говорить не слишком эмоционально, но его горящие глаза были красноречивее любых слов. Даже слепой бы заметил, что он рассказывает об очень дорогом сердцу человеке. Ли Ляньхуа слепым уж точно не был, он бросил мимолетный взгляд на притихшего Фан Добина. Тот словно и не слушал рассказ Лу Синя, задумавшись о чем-то своем. Ляньхуа знал, что он не склонен осуждать людей на пустом месте, но сейчас почему-то хотел бы знать, о чем Фан Добин думает. Возможно вся эта история ему неприятна — многие благородные господа сочли бы подобные отношения неприемлемыми. Но пока что он никак не выказал своего отношения, и эмоции его понять не получалось. — Я решился поговорить с Цзян Ин с глазу на глаз, — продолжил рассказ Лу Синь, — и выяснить смогу ли как-то ей помочь. Она разумная девушка и имела все основания мне не доверять, поэтому я рискнул раскрыть ей свою тайну. Надо сказать, это сработало — она очень обрадовалась, узнав, что будущий жених не имеет на нее серьезных планов. Уже тогда они планировали побег, именно по этой причине она была столь покладиста — надеялась усыпить бдительность родителей. Я предложил им свою помощь и организовал все так, чтоб двое влюбленных не стали мишенью для обсуждения. Они принесли клятвы в храме, а после отправились в один отдаленный городок, где моя семья имеет небольшое поместье. Если желаете убедиться в ее благополучии, вы можете наведаться к ним с супругом. Только прошу вас не выдавать ее родителям их местонахождения без ее согласия. — Так барышня Цзян уже замужем? — встрепенулся Фан Добин, вынырнув, наконец, со своих размышлений. — Все так, — с мягкой улыбкой ответил Лу Синь, — я бы не позволил молодой девушке загубить свое будущее, сбегая с ненадежным человеком, который не позаботится о ней. По крайней мере у нее пусть все сложится хорошо. Фан Добин только хмыкнул и задал еще один интересующий вопрос: — Но почему вы не прояснили ситуацию хотя бы для господина Чжана, когда закрутилась вся эта история с похищением? — Честно говоря, я немного опасался его реакции, и судя по всему не зря. Я бы не позволил играть чужим счастьем ради наших целей, но он бывает до невозможного упрямым. Я все оттягивал этот разговор, а потом случилась эта история с выкупом, и он, как сумасшедший, кинулся в самую гущу событий. Я бы никогда себе не простил, случись с ним что-то плохое, поэтому отправился следом, даже не представляя, чем смогу помочь. Это, — Лу Синь кивнул на свою рану, — малая плата за удачное разрешение всех проблем, которые я сам и создал. — Это лишь результат везения, — заметил Ли Ляньхуа, — вы могли пострадать куда серьезнее. — И даже тогда ни о чем бы не жалел. — улыбнулся Лу Синь. — Я не боюсь боли и не боюсь трудностей, но очень боюсь потерять дорогих мне людей. Не знаю, простит ли А-Фэн мне обман, но главное, что он остался невредим. Наши с ним отношения... Возможно им не суждено продержаться слишком долго, возможно они не созданы на небесах и осуждаются людьми, но я все еще просто хочу, чтобы он был в порядке и хочу иметь возможность его любить. Если бы мне пришлось сегодня умереть, я был бы рад это сделать у него на руках, зная, что ему больше не грозит опасность. Умереть возле любимого человека намного лучше, чем прожить без него долгую жизнь. Ли Ляньхуа согласно склонил голову, каждым цунем кожи ощущая обжигающий взгляд Фан Добина.