Рождественские Перемены

Понедельник является последним рабочим днём для подавляющей части штата Министерства - во время перерыва на рождественские каникулы на посту останется только дежурная команда авроров - и поэтому сейчас здесь повсеместно царит атмосфера последнего школьного дня, поскольку рабочие столы обнулены, а настроение приподнято. Большинство сотрудников просто смотрит на часы, ожидая начала финального в этом году мероприятия - рождественского корпоратива в пять часов вечера. - Где-где он у нас планируется? - выдыхает Гарри. - На катке. Его возвели на мощёной площади за "Гринготтсом". Вот честное слово, Гарри, ты что, не читал ни одного приглашения? - Падма отрывается от стопки папок с делами, которые она убирает со стола. - Разве ты сам на днях не стремился пойти покататься на коньках? Вот теперь у тебя как раз имеется шанс. Гарри не думает, что есть смысл упоминать, что он уже покатался на коньках, целых три раза, а вот успеха в подобном виде спорте добился практически ничтожного. Обычно на рождественских вечеринках в Министерстве он появлялся только в той фуршетной части мероприятия, когда подают напитки, так что в этот раз, полагает он, ему просто нужно оставаться на твердыне земли, а не лезть на скользкий лёд. - Я вернусь буквально через минуту, - оповещает он напарницу, поправляя свой мундир и мысленно обдумывая ту речь, которую ему сейчас нужно будет двинуть для начальства. - Мне просто нужно повидаться с Робардсом. - Всё в порядке? - спрашивает Падма, левитируя стопку конвертов с уликами в коробку. - Я надеюсь, - произносит Гарри, исчезая за дверью их офиса. Его встреча занимает меньше времени, чем он опасался, хотя она оставляет его тело слегка вспотевшим от нервозности, и поэтому Гарри рад возможности провести последние перед каникулами часы в разработке ещё одной зацепки в деле о пропавшей ведьме из Шропшира. Он оказывается в ещё большем ликовании, когда в последнюю минуту Падма совершает мозговой прорыв в этом расследовании, и они обнаруживают, что их исчезнувшая с радаров ведьма, которая пострадала от жёсткого "Обливиэйт", работает приёмщицей заказов в одной из маггловских такси-компаний и не имеет ни малейшего представления о своих магических сути и жизни. - Ровена, как же это отрадно, - говорит Падма, когда они видят, что молодую женщину благополучно приняли в приёмном отделении больницы Святого Мунго. - Мы с тобой определённо заработали по бокальчику глинтвейна. Гарри рассеянно кивает. Его нервы опять начинает крутить от волнения. - Гарри, у тебя всё хорошо? - спрашивает напарница. - Мы ведь с тобой закруглили год без незавершённых дел. Всё, что тебе остаётся, так это необузданно упиться огневиски и с восторженным придыханием начинать нашёптывать мне, какой же Малфой высокий, точно так, как ты всё это и делал на летнем министерском барбекю. Падма говорит это шутливо, широко ему улыбаясь, но от этого Гарри чувствует себя ещё хуже. Летний корпоратив был ведь целых шесть месяцев назад. Как давно все знают о его одержимости Драко? - Мерлин, я прошу прощения, - увидев выражение его лица, тут же поспешно выпаливает Падма. - Я подумала... - Всё нормально, - прерывает её Гарри. - Ну, или будет вскорости. Я полагаю. Надеюсь. Падма всё равно явно выглядит обеспокоенной мыслью, что обидела его. - Давай-ка, - говорит Гарри, с успокаивающей улыбкой хватая её под руку, пока они следуют к камину. - Приведём себя в порядок и пойдём отхватим по этому бокальчику. Вечеринка Министерства поражает своим великолепием, даже несмотря на то, что в последнее время Гарри уж очень подустал от фигурного катания. Каток же министерской рождественской вечеринки зачарован фиолетовым светом, который, кажется, исходит изнутри самого льда, а все деревья, окружающие площадь, окутаны крошечными, как танцующие светлячки, огоньками. Музыканты исполняют праздничные хоралы на низком подиуме сбоку, а обслуживающий персонал в виде домовых эльфов скользит сквозь толпу собравшихся с полными рождественских коктейлей подносами. Первой Гарри замечает Сато. Без униформы та выглядит совсем другим человеком, с распущенными волосами и мерцающими в них оленьими рожками на ободке. Он было собирается отправиться на поиски Драко, когда слышит произнесённое кем-то вслух своё собственное имя. Оно исходит от парочки из Робардса и самого Министра Магии, которые стоят рядком, взирая на лёд, и, кажется, совсем не замечают его присутствия. - Я слышал, аврор Поттер закончил рабочий год весьма удачно, - говорит Кингсли. "Все лавры должны достаться Падме, это всё её заслуга", - думает Гарри, протягивая руку за бокалом шампанского, который как раз проплывает мимо него на подносе. - Ему также можно предложить поздравления в связи с изменениями и на его личном фронте, - отвечает Робардс, устрашающе кривовасто подмигивая Кингсли. - Если судить по тому количеству вопросов, которыми сегодня утром меня завалил аврор Поттер о политике Корпуса Защитных Сил Министерства в отношении межличностных отношений среди его сотрудников. Гарри уже было намеревается вмешаться и перебить начальственную парочку, прежде чем её разговор перерастёт в откровенные сплетни, но, подняв голову, обнаруживает, что он не единственный, кто к тому прислушивается, и другим свидетелем - ещё более ошеломлённым темой обсуждения, чем он сам - является никто иной, как Драко Малфой. Гарри открывает рот, чтобы объясниться, но Драко уже смерил его обвиняющим в тотальном предательстве взглядом и испарился в толпе. - Подожди! - кричит Гарри, бросаясь за ним и в процессе чуть не сбивая с ног какого-то домовика-официанта с целым подносом бутылочек с горящими в них бенгальскими огнями. Он замечает мелькание светлых волос Малфоя впереди, проталкиваясь сквозь каких-то доброжелателей, разодетых рождественскими феечками артистов, и целую команду колдомедиков в одинаковых рождественских шляпках, которые наперебой уговаривают его присоединиться к их, распевающему рождественский хит "В город едет Санта-Клаус", хору. Наконец-то, Гарри выбирается из толпы и догоняет Драко, когда тот уже почти аппарирует с вечеринки. - Подожди же! - задыхаясь, выпаливает Гарри и цепляет его за руку. - Позволь мне объяснить… Драко вырывает своё запястье из хватки Гарри. На его лице царит выражение чистейшего льда: - Думаю, здесь нечего объяснять. Несмотря на то, что я предельно ясно выразил тебе свои опасения… - он замолкает и трёт подушечками пальцев свои глаза. - Прошу прощенья, но неужели ты и в самом деле испрашивал в самом Департаменте разрешения встречаться со мной?! Сейчас Драко выглядит наиболее рассерженным, чем когда-либо вообще видел его Гарри. Даже более раздосадованным, чем когда он предложил ему использовать "Бомбарду" на тех запертых проклятием дверях бального зала отеля "Лэнгли". - Встречаться кое с кем, - торопливо поясняет Гарри. - Я абсолютно, на сто процентов, уверен, что не использовал твоего имени в запросе. Драко открывает свой рот и снова закрывает его, не вымолвив из него ни слова. Он, словно обороняясь, складывает руки на груди, но, по крайней мере, больше не пытается убежать. Гарри приходит мысль, что уж теперь-то он сможет справиться с его сомнениями и донести до него чёткое объяснение своим действиям. - Послушай, я знаю, что тебя одолевает обеспокоенность по поводу того, что я могу быть легкомысленным в отношении тебя. Или даже одолевают сомнения, что отношения со мной не стоят риска, потому что те могут испортить всё, что ты здесь сделал. Всё, чего ты достиг. И я хочу, чтобы ты знал, что на самом деле я серьёзен как никогда. И этот долбанный календарь доказывает это. Ему было интересно выполнение его распрекрасных заданий только тогда, когда я их щёлкал только с тем, кто воистину дорог мне. Но я тем более не хочу, чтобы из-за наших грядущих отношений под угрозой оказалась и наша с тобой работа, или чтобы мы зажимались с тобою по чуланам для мётел и целовались там до упаду. Я хочу, чтобы между нами всё было… официально. Одна из бровей Драко взмывает, изгибаясь, вверх: - Официально? - Ну, слушай, я же не говорю, что нам нужно уже сейчас начинать составлять список желаемых подарков на свадьбу, но, Драко, я ответственно заявляю, что в самом деле хочу, чтобы мы с тобою попробовали встречаться. Гарри испускает сокрушённый вздох. Он не уверен, что же ещё можно сказать, чтобы убедить Драко в своей искренности. Драко слегка склоняет голову набок: - Ты действительно испросил разрешения у главы Аврората. Гарри пожимает плечами: - Честно говоря, я думал, что это будет сложнее, чем произошло на самом деле. Робардс заверил меня, что пока мы с моим гипотетическим партнёром одного ранга, то всё в норме. Что, наверное, и хорошо. Ибо у Гермионы было около тринадцати юридических аргументов наготове в случае если бы он сказал "нет". Драко расплетает сложенные у себя на груди руки: - Ты консультировался об этом с Гермионой? - тон его голоса явно смягчается, хотя в нём всё ещё сквозят крохотные нотки недоверия. - Вчера вечером, - кивает Гарри. - Как выяснилось, мои романтические чувства к тебе, в которых я ей признался, не оказались для неё чем-то, чего она уже доподлинно не знала. И ты ошибался насчёт отношения моих друзей и семьи к этому факту. Похоже, они все только и ждали, когда же я сам осознаю и приму свою непреходящую заинтересованность в тебе. - Я… - кажется, Драко опять утерял дар речи. - Я имею в виду, что всё это прекрасно. Но когда ты признаешься Робардсу, кто такой этот твой "гипотетический партнёр" на самом деле, то думаю, его тон изменится практически кардинально. Гарри уже готов пуститься в страстный спич в защиту своих коллег и всех тех многих, многих комплиментов, которыми те буквально всё время сыпят, когда говорят о Драко, но его прерывает громкий голос позади. - Вот вы двое где, - провозглашает Робардс, испуская пары огневиски в воздух и одновременно хлопая Гарри по спине. Драко бледнеет, кажется, до невозможной лилейности. - Послушайте-ка, - тараном несётся Робардс вперёд, не обращая внимания на их шоковую реакцию. - То, что я дал вам своё официальное благословение, не означает, что вы можете улизнуть пораньше. В следующем году вас обоих ждёт повышение, и вам нужно показать, что вы вносите свой вклад в работу нашего департамента даже на развлекательных мероприятиях Министерства, - припечатывает он, а затем одаривает их обоих одним из тех фирменных, до жути кривоватеньких, подмигиваний и своей широченной, от уха до уха, ухмылкой. На этот раз не только уши Драко розовеют, но ещё и щёки. Гарри никогда не видел ничего подобного. Крутой Малфой выглядит теперь очаровательно до умопомрачения, и Гарри не можется, как хочется вот прям сей миг зацеловать его до бездыханности, но он понимает, что сейчас не время и не место. - Да, сэр, - вместо этого покорно выговаривает-таки Гарри. - Тогда, молодцы мои, пойдёмте-ка обратно, - с энтузиазмом громыхает Робардс, закидывая на плечи каждого из них по руке и уводя их с Драко в этом двойном объятье обратно в шумную толпу. Он подводит их к барной стойке, где настоятельно располагает, а сам бросается к распевающим хоралы колдомедикам, чтобы присоединить свой громыхающий голос к общему хору. - Полагаю, ты был прав, - говорит Гарри, передавая Драко бокал с шампанским и забирая один и для себя. - Думаю, буквально каждый из нашего с тобой окружения знал, что я к тебе чувствую. Невероятно, но румянец Драко только усиливается. - Как думаешь, долго нам придётся здесь оставаться? - спрашивает Драко, и в его взгляде на Гарри столько жара, что сам Гарри с радостью аппарировал бы вместе с ним к себе домой, но слова Робардса всё ещё звучат в его ушах. - Два напитка и два обхода всей вечеринки по кругу? - предлагает он Драко сделку, и тот, соглашаясь на её условия, кивает, и чокнувшись своим бокалом с оным Гарри, исчезает в толпе. Это самый длинный час в жизни Гарри, но он прилагает усилия, чтобы разыскать всех членов своей команды и поблагодарить каждого за работу. Он персонально желает Кингсли всего наилучшего и вручает Падме косовато завёрнутый подарок, который весь день уменьшенный магией лежал у него в кармане, и всё это время Гарри удаётся-таки обходить Робардса по широкой дуге. Наконец, он возвращается к бару, где его уже поджидает Драко. Гарри не может удержаться, и его губы сами-собой растягиваются в счастливую, глуповатую улыбку. - Давай вернёмся на Гриммо, - быстро произносит он, чтобы не сорваться и не полезть лапать Драко прилюдно. - Я ещё не открывал сегодняшнюю дверку и не хочу, чтобы адвент-календарь обиделся и откатился к прежним позициям. Драко выглядит так, будто вот-вот собирается приступить к утомительному объяснению того, почему древняя праздничная магия не предполагает отката назад, поэтому Гарри просто аппарирует их обоих с места, прежде чем эта лекция начнётся. - Какие перемены, - присвистывает Драко, оглядываясь вокруг и замечая все детали рождественского убранства и бушующий огонь в камине. - Теперь это будто совершенно другой дом. Гарри понимает, что Драко прав, ведь не в последнюю очередь Дом изменился ещё и потому, что наконец-то его хозяин здесь больше не один. Драко протягивает руку к адвент-календарю и вскрывает двадцать третью дверку. За нею обнаруживается сценка, где двое поджаривают зефирки на прутиках. - Сверх прямолинейный намёк, - говорит Драко, вызывая Кричера. Щуплый домовой эльф, кажется, вне себя от счастья увидеть его. Или, по крайней мере, именно эту эмоцию, по предположению Гарри, выражает на его лице лёгкая скукоженность, которая могла бы обозначать улыбку. Домовик тут же исчезает и возвращается с миской взбитого до пушистости бело-розоватого зефира и парой длинных деревянных шпажек. - Благодарю тебя, Кричер, - вежливо произносит Драко, и Гарри может поклясться, что морщинистый, зрелый домовой эльф краснеет, испаряясь из гостиной. Гарри приседает возле очага и осторожно поворачивает свою шпажку с зефиркой над огнём, ожидая пока та подрумянится. Невероятно, но Драко просто суёт в открытый огонь свою, пока зефир не загорается факелом, который он тут же задувает и оставляет на конце шпажки только почерневшую и оплавленную тушку зефирной массы. Гарри разражается хохотом. - В чём дело? - спрашивает Малфой, слизывая растаявший зефир с пальца таким образом, что Гарри почти теряет ход мыслей. - Ни в чём, - сквозь смешок отвечает Гарри, объедая сладкое лакомство с кончика своей шпажки. - Просто ты терпеливо творишь самую высокоточную магию, какую я когда-либо видел в своей жизни, но у тебя не хватает терпения подождать всего-то пару минут, чтобы не спалить дотла свой зефир. - Так вкуснее, - возражает Драко, и Гарри решает лучше поцеловать его, чем спорить. Их поцелуй играет всеми оттенками жжёного сахара, шампанского и возможности будущего, о котором Гарри не позволял себе даже воображать всего-то несколько недель назад. После него Гарри признаёт правоту Драко: подобный вкус зефира действительно очень приятный. А над их головами адвент-календарь одномоментно, до невозможности интенсивно, вспыхивает всеми своими дверками.

ТВС