Рождественские Перемены

В понедельник на рабочем брифинге настоящее столпотворение. В первых числах каждого месяца Робардс собирает все команды департамента вместе для обмена новостной повесткой, и аврорам приходится втискиваться в помещение совместно со стирателями памяти, колдомедиками неотложной помощи и горсткой людей, которые никогда не представлялись одним и тем же именем дважды и которые явно являются невыразимцами. Гарри однажды спросил Падму, почему начальство не расширяет комнату магическим образом для вот этих совещаний раз в месяц, и получил объяснение настолько длинное и занудное, что даже сама мысль об этом до сих пор заставляет его зевать. На самом деле Гарри был бы и не против такой толкотни, но групповая планёрка также приносит с собой явление… - Ликвидатор проклятий Малфой, - Робардс таким многозначительным образом смотрит на часы, что становится ясно, что это не совсем доброе приветствие. Малфой не обращает никакого внимания на намёки босса, оглядывая переполненный зал с едва скрытым презрением, прежде чем, со значением изогнув заострённую бровь, останавливает свой взгляд на каком-то авроре младшего звена, который тут же подскакивает и освобождает своё место, позволяя тому царственно опуститься, сложив невероятно длинные конечности, на стул в первых рядах. Затылок Гарри тут же опаляет жаром. Возможно, это просто реакция на саму толкучку в помещении. Малфой устроился на работу в Министерство год назад, после, судя по всему, абсолютно звёздной карьеры на европейском континенте. Там он являлся ликвидатором проклятий первого класса в Министерстве Магии Берлина. И стал обладателем орденов "За заслуги" как от немецкого магического, так и маггловского, правительств. Гарри, конечно, всё это знает не потому, что сам лично расспрашивал кого-то о Малфое. Просто люди всё время хотят оповестить именно его об этой персоне. - Малфой проявил себя и добился выдающихся результатов, - поведал Гарри Робардс, когда рассказывал, кого нанимает на работу. - В одиночку раскрыл дело Торфинна Роуэла, - поделилась с ним инфой Чоу, когда Малфой впервые засветился в коридорах Министерства. - Одно из самых красивых проявлений магии, что я когда-либо видел в своей жизни, - заикаясь от восторга, пробормотал с широко распахнутыми глазами какой-то стажёр, выбежавший из одного из залов, где Малфой давал мастер-класс по основным проклятиям, и столкнувшийся в коридоре с Гарри. Проблема в том, что Гарри находит привлекательной вовсе не магию Малфоя. Никаких сомнений нет в том, что та утончённая до изысканности. Не раз Гарри обнаруживал себя медлящим за защитным периметром, в то время как Малфоя и его команду вызвали обезвредить или разоружить от вредоносной магии какой-нибудь тёмномагический объект, и понимающим, что ему трудно оторвать свой взгляд от того, какие танцующие па выписывает палочка Малфоя или какими золотистыми нитями выплёскиваются из неё заклинания, чтобы развеять самые сложнейшие проклятия. Вот именно на этом Гарри обычно и сосредотачивается, когда поднимается тема Малфоя. На его собственной ошеломляющей уверенности в профессионализме Малфоя и на том, какое ценное приобретение тот из себя представляет для Министерства. А вовсе не на тех, других моментах. Не на том, как короткие, облегающие мантии, что носят ликвидаторы проклятий, раскрывают ровно столько деталей фигуры, чтобы заинтересовать, но недостаточно, чтобы в укромный час дать Гарри возможность посмаковать в своём воображении подробности всех изгибов. И не на том, что в какой-то момент за последнее десятилетие Малфой перестал напомаживать свои волосы при помощи снадобья "Простоблеск", и теперь у него причёска с мягкой белокурой чёлкой, которая часто падает ему на глаза. И не на том, что Малфой всегда вёл себя с Гарри до скрупулёзности профессионально и вежливо, но также и никогда не допускал в общении с ним никаких внерабочих тем. - Мы же могли бы просто поговорить с ним и о каких-нибудь других вещах, - однажды вечером поверял Гарри Рону свою печаль, выпив слишком много пинт, чтобы помнить, что на самом он не обсуждает со своими друзьями вновь появившегося в его жизни Малфоя. - Например, о каких? - О квиддичных результатах, - Гарри ломал свой затуманенный алкоголем мозг, пытаясь представить светский разговор с Малфоем. - О том шоу по телеку, где люди застряли на острове с полярным медведем. О том, где он достал тот, на вид из мягчайшей голубой шерсти, свитер. Рон посмотрел на него таким говорящим взглядом, что Гарри быстро тогда свернул тему. Сегодня же всеобщее собрание проходит довольно реактивно. Робардс в основном сфокусирован на предстоящем праздничном сезоне и вероятности того, что в связи с ним пьяные выходки могут выйти из-под контроля. Прежде чем Гарри осознаёт, что то подошло к концу, офис пустеет, а Малфой, по ходу, испарился вообще давным-давно. "Возможно, это даже и к лучшему", - мысленно рассуждает Гарри, учитывая, что ему самому ещё нужно разыскать пропавшую в графстве Шропшир какую-то ведьму, развеять слухи о драконе, сбежавшем из заповедника недалеко от Корнуолла, и крепко подумать о грядущем семейном Рождестве, которое следует чётко распланировать. Когда вечером Гарри возвращается домой, уже поздно и холодно. Гриммо-плейс ощущается сырым и неприветливым, поэтому он сразу же направляется в гостиную и магией разжигает огонь в камине, после чего открывает судок с карри и откручивает крышечку с бутылки пива на кофейном столике. После того, как он поглощает несколько ложек кормы (индийское карри - моё прим.), огонь в камине внезапно затухает. Гарри вынимает свою палочку и снова возвращает языки его пламени к жизни. Ему стоит признать, что даже присутствие в комнате весёлого, поблёскивающего голубыми магическими огоньками, адвент-календаря не слишком улучшает атмосферу в гостиной, поэтому он подтаскивает к себе одну из коробок с чердака и начинает рыться в унылой кучке каких-то мрачных на вид рождественских украшений. Самое лучшее, что ему удаётся из неё выудить, так это небольшого размера коренастого, винтажного, белобородого Санту, необъяснимым образом прикреплённого к метле. Вдруг Гарри озаряет, что он не совсем уверен в совпадении маггловских и магических рождественских традиций. Магглы, конечно, думают, что Санта летает, но на санях. А маги, может, считают, что на метле? Гарри решает прояснить этот момент у Роуз в следующий раз при встрече, и водружает найденного Санту на метле рядом с очагом камина. Возможно, мысленно прикидывает он, что если каждый день ему удастся находить хотя бы по несколько рождественских декораций, то к Рождеству дом на Гриммо-плейс без особых усилий превратится в нечто гораздо более праздничное, чем сейчас. Едва Гарри присаживается на диван, огонь в камине снова гаснет. Со вздохом он опять кастует его в очаг, но как только опускает свою палочку, то тот начинает, шипя, плеваться и дымить, и комната тут же погружается в темноту. Раздосадованный, Гарри вкладывает в заклинание вызова огня дополнительный заряд своей магии. В этот раз камин с рёвом оживает, пламя практически вырывается вперёд и брови Гарри от удивления лезут на лоб. Он с ужасом наблюдает, как пушистая белоснежная борода Санты занимается пламенем, которое моментально поглощает собою всю фигурку на метле и не оставляет после себя ничего, кроме обугленного деревянного остова и очков в проволочной оправе. Огонь исчезает так же молниеносно, как и появился. Гарри встаёт с дивана и пялится на оставшийся дым в очаге. Каминная сеть, должно быть, подверглась поломке или дымоход оказался заблокирован. Ещё одна проблема, с которой ему придётся ускоренно разбираться. Последнее, что ему нужно - так это в канун Рождества навлечь огонь на всю свою семью. Адвент-календарь, оставшийся теперь единственным светящимся пятном в комнате, радостно мерцает. Гарри открывает в нём вторую дверку. Он ожидает, что та будет такой же пустой и не разукрашенной, как и все остальные, но на внутренней стороне её углубления виднеется изображение череды расположенных на каминной полке рождественских открыток. Оно заставляет Гарри улыбнуться. По крайней мере, хоть одна вещь из всего этого нелепого рождественского ритуала, похоже всё-таки работает. Так что теперь ему только и нужно - организовать всё остальное.

ТВС