Рождественские Перемены

- Я тут подумал, что, может быть, в этом году смогу дать приём по случаю Рождества, - выдаёт мысль Гарри, прежде чем сам успевает подумать об этом толком. За воскресным обеденным столом в "Норе" воцаряется полнейшая тишина, которая заполняет собою всю комнату. Гарри нестерпимо хочется, чтобы у него сейчас оказался в руках тот детский, с третьего курса, маховик времени Гермионы, чтобы он мог вернуться на несколько минут назад, просто извиниться перед всеми и выйти в ванную комнату для того, чтобы плеснуть в лицо холодной воды и прийти в себя. Всё дело в том, что до знакомства с семейством Уизли у Гарри никогда не было шанса по-настоящему насладиться праздником под названием "Рождество", и теперь все самые великолепные воспоминания, которые хранятся в его памяти об этом праздничном сезоне, неразрывно связаны с людьми, сейчас сидящими за этим столом. Год за годом Гарри наблюдал за тем, как все дети Молли, один за другим, пытаются подхватить её традицию грандиозного празднования. Он помнит то первое Рождество после окончания войны, когда Билл и Флёр принимали их всех в своём коттедже "Ракушка", и где каждый безжизненно вкушал праздничное угощение, а с рождественской ёлки на них смотрел портрет Фреда. Помнит Рождество несколько лет спустя, когда Анджелина смогла купировать катастрофу при попытке Джорджа подать в середине рождественского обеда к столу всё ещё полыхающую в языках пламени индейку. И то чопорное и чрезмерно официозное Рождество у Перси, когда его нервничающая невеста Одри практически дрожащими от волнения руками раздавала бокалы с яичным гоголь-моголем. Молли тогда заключила её в cвои крепкие объятья и объявила, что их рождественский обед был просто идеален, несмотря на то, что на вкус гоголь-моголь напоминал сироп от кашля, и даже всеядному Рону пришлось признать, что картофель подгорел настолько, что его практически невозможно было съесть. Каждый год Гарри с нетерпением ждал Рождества в домашнем окружении, и ему нравилось, что семья, которая приняла его в свой круг как родного, продолжает расти и шириться. К тому времени, когда Рон и Гермиона впервые собрали всех в своём доме в Оттери-Сент-Кэтчпол, в ней было столько детей, что Молли сдалась и прервала своё бесконечное производство рождественских свитеров для взрослых, чтобы переключить всё своё внимание на вязание крючком пинеток и крохотных чепчиков. Приём гостей в Рождество - стало своего рода негласной традицией, знаком того, что ты состоялся как личность, привёл в порядок свой дом и заимел собственную семью. Рон весь лучился румянцем неподдельной гордости, когда принимал всё семейство в Рождественский Сочельник. И неважно, что до этого события все были у него в гостях кучу раз прежде. Это же было именно в Рождество, а оно - было особенным временем года. И каждый год Гарри ничтоже сумняшеся предполагал, что рано или поздно настанет и его очередь. Это правда, что будучи аврором, ему нелегко было находить возможность ходить на свидания, а его репутация Спасителя Магического Мира ещё больше усложняла ситуацию в области личной жизни. Поэтому-то он и был слегка склонен заводить связи с магглами, которые понятия не имели, кто он такой, потому что для него самого так было проще. Но это не значит, что Гарри был совсем уж не способен к близкому общению и с магами. Он продержался с Мэтью целых шесть месяцев, прежде чем даже ему самому пришлось согласиться с Гермионой, что тот на самом деле немного туповат. И взаимоотношения с Адитья, вероятно, сложились бы, если бы у того не было этой, довольно дотошной, тенденции постоянно расспрашивать его, каково ему было во время войны. Гарри в своё время настолько понравился Клод, что в тот год он даже сказал Молли, что приведёт кое-кого с собой на семейный рождественский обед, но когда он и в самом деле пригласил этого француза, тот расхохотался в голос так, будто это была самая смешная вещь, которую он когда-либо слышал: "Познакомиться с твоей семьёй? Mais non (Вот уж нет - фр.)!". И таким вот образом Гарри и завязал с долгоиграющими романами. Верно также и то, что из-за его аврорства, житейские условия Гарри всё ещё были несколько, ну, как бы неблагоустроенными. У дома на Гриммо-плейс был крепкий остов, и Гарри никогда не стал бы жить где-либо ещё, учитывая связь этого родового обиталища с Сириусом. Но его первоначальный взрыв энтузиазма по поводу того, чтобы сделать этот мавзолей более пригодным для жилья, угас давным-давно, ещё во времена долгоиграющих часов аврорского тренинга, когда всё, на что Гарри был способен, так это дотащить своё изнурённое тело до дома и уронить то без промедления в постель. По крайней мере, кровать-то у него была новой. Луна с Джинни в своё время настойчиво вызвались изничтожить магией всё, буквально до последнего клочка, дряхлое бельё в доме, не оставив ему иного выбора, как отправиться в "Джон Льюис" (сеть элитных универмагов по всей Британии - моё прим.) и бесконечно бродить по торговым рядам, чувствуя себя чуть обалделым из-за того огромного обилия постельного белья, приобрести там которое можно было практически на любой вкус. Гарри оставил на Гриммо-плейс кое-какие оригинальные, принадлежащие Дому изначально, предметы мебели. Некоторые, например длинный кухонный стол, чисто из сентиментальных соображений. Другие - просто потому, что мысль о том, что ему придётся принимать решения о замене всего этого, была для него просто невыносима. Авроры дотошно обшарили этот дом на предмет тёмной магии и аккуратно, под покровом чар, вынесли несколько подозрительных книг и семейных реликвий семейства Блэк. Остальные вещи Гарри отправил на чердак, чтобы разобрать при случае в какой-нибудь дождливый денёк. И не то, чтобы в Лондоне был недостаток подобных дней, но у Гарри всегда была куча рабочих документов, которые вечно скапливались ворохом и их нужно было оформить в срок, или случалась какая-нибудь зацепка в текущем деле, которую ему срочно нужно было распутать. Дом просто не был его приоритетом. Пока. Очевидно, именно об этом думает Молли, деликатно откашливаясь и спрашивая: - Милый, ты имеешь в виду на Гриммо-плейс? Это, конечно, шанс для Гарри отступиться от своей идеи-фикс и сохранить лицо. Он мог бы сразу уточнить, что нет, конечно же нет, он хотел бы пригласить их всех на рождественский обед в достойный ресторан. Или что на самом деле он имел в виду, что хотел бы быть принимающей гостей стороной совместно с Роном и Гермионой в их доме. Или что он хочет потратить частицу своей, кажущейся нескончаемой, горки галеонов и в этом году вывезти всю семью на Рождество куда-нибудь заграницу. Возможно, в какую-нибудь альпийскую деревушку в Европе, где вместо тоскливой заледенелой слякоти, покрывающей Лондон, лежит настоящий снег. Сейчас же, за столом в "Норе", народ или недоверчиво-удивлённо взирает на него, или в явной неловкости пялится в свои тарелки. И только Роуз улыбается от уха до уха и энергично кивает. Она - чуть ли не единственный человек, который искренне любит приходить в дом Гарри. Роуз очарована гобеленом с генеалогическим древом семейства Блэк и постоянно строит крепостные башенки из бесконечных стопок книг в библиотеке, которые Гарри всё время собирается пожертвовать Хогвартсу. Она с удовольствием часами лазает по древнему дубу в саду Гриммо-плейс, который определённо произрастает там только с помощью магических ухищрений, и хотя Гарри несколько раз обещал ей, что они построят для неё домик на этом дереве, и до сих пор так и не сподобился выполнить это своё обещание, Роуз, похоже, не держит на него за это никакой обиды. Она всегда в восторге от того, что ему не удалось заставить свои чары скосить толком траву в саду, поэтому та почти такой же высоты, что и рост самой Роуз. И если эта прелестная девочка верит, что Гарри сможет устроить семейное Рождество, то, чёрт возьми, он его закатит во что бы то ни стало. - Да, на Гриммо-плейс, - объявляет он с куда большей уверенностью, чем чувствует в глубине своей души. - Определённо, моя очередь уже подошла. Молли приоткрывает рот и снова закрывает его. Рон выглядит так, будто собирается что-то сказать, но Гермиона так пылко толкает его локтем под рёбра, что вместо этого он просто тянется к жареному картофелю. - Замечательное предложение, Гарри, - произносит Артур, похлопывая его по руке и сразу же начиная долгую дискуссию о маггловских смартфонах, точность информации о которых в ней, по мнению Гарри, составляет всего лишь около десяти процентов. После обеда Рон и Гермиона пытаются убедить его пойти с ними в кино, но он отказывается, утверждая, что у него есть стопка дел, в которые ему нужно внести новые данные. - Дружище, а ты уверен насчёт того дельца с Рождеством? - спрашивает Рон, натягивая шарф на лицо, чтобы защититься от холода, когда они аппарировали в парк возле Гриммо-плейс. - В тот год, когда мы эту бодягу заводили, работёнки с нею оказалось до охренения больше, чем я вообще ожидал. Гермиона поджимает губы, глядя на супруга, и Гарри задаётся вопросом, какую часть этой "работёнки" на самом деле выполнил именно Рон. - Гарри, у тебя всё получится просто прекрасно, - ободряюще говорит она, сжимая его руку. - Мы поможем. Гарри обнимает их обоих на прощанье и обещает, что при необходимости свяжется с ними по каминной сети. Дорожки в парке расчищены, и, возвращаясь к дому, глядя на зажигающиеся лампы в тусклом свете позднего зимнего полудня, Гарри думает, что его импульсивность с предложением о семейном рождественском обеде оправдается. В конце концов, это всего лишь принятие пищи за столом, и у него есть целый месяц, чтобы её спланировать. Установить в доме ёлку. Развесить в нём кое-какие рождественские украшения. Гарри почти уверен, что среди всех тех вещей, которые он хранит на чердаке, есть даже коробка с ними. Кажется, достаточно разумное решение начать именно с этого. Рассуждая таким образом и чувствуя прилив сил после всех этих мыслей, он распахивает дверь в свой дом на Гриммо-плейс и сразу же бежит, перепрыгивая две ступеньки за раз, на чердак. Да, возможно, у него не имеется ни мужа, ни детей, а также тёплого и гостеприимного семейного дома. Но зато у него есть денежный ресурс, дряхлый домовой эльф на грани выхода на пенсию, который весьма посредственно готовит, и внутренний дух Рождества. Что-то, да должно это значить. И в самом деле, когда он копается среди сложенных друг на дружку ящиках и покрытой защитными занавесями мебели в одном из самых пыльных и тёмных уголков чердака, то изыскивает-таки две большие картонные коробки с нацарапанной по бокам надписью "РОЖДЕСТВО". Гарри магией отправляет их вниз, в гостиную, попутно размышляя о том, что ему стоит подняться сюда, на чердак, уже при свете яркого дня и поискать ещё что-нибудь на эту же тематику, что он мог сейчас пропустить. Внутри первой коробки, в неопрятной кучке мишуры, лежит большая деревянная рама с крошечными пронумерованными деревянными дверками. Это адвент-календарь, озаряет Гарри, который тут же вспоминает подобные шоколадные наборы от "Маркс & Спенсер" (престижный гастроном Британии - моё прим.), что Дадли сжирал подчистую уже в первой декаде декабря, слезливо канюча до тех пор, пока ему не покупалась замена, которую быстро постигала та же самая участь. Гарри вынимает деревянную раму из коробки и прислоняет ту к журнальному столику. Он наугад открывает какую-ту дверку и немного разочаровывается, обнаружив за нею абсолютную пустоту, после чего мысленно смеётся сам над собой. Даже если этот адвент-календарь столетней давности и был бы сейчас заполнен какими-нибудь шоколадными изысками, то Гарри не уверен, что сам захотел бы пробовать эти древние вкусняшки. Тем не менее, на эту деревянную раму приятно смотреть: она богато украшена резьбой по краям, среди которой даже имеются стеклянные углубления для свечей. Гарри кастует в них голубоватые язычки магического пламени, и это придает всему адвент-календарю чудесное праздничное сияние. "Сегодня же как раз первое декабря", - думает Гарри, вешая календарь на пустую стену возле каминного очага и открывая дверку с надписью "1". За нею, вместо того, чтобы быть совершенно пустым пространством, оказывается небольшое деревянное углубление, задняя панель которого украшена рисунком висящего на двери рождественского венка. Удивлённый, Гарри открывает ещё несколько дверок на адвент-календаре, но все их задние стенки абсолютно простые и ничем ни разукрашены, будто по какой-то причине специально не закончены. В замешательстве он оставляет первую дверку открытой. Ему приходит в голову мысль, что позднее он может купить несколько безделушек, чтобы запрятать их в других крошечных ямках для Роуз и Хьюго. Снова заглянув в первую коробку, Гарри обнаруживает под слоем мишуры ёлочные шары в готическом стиле и несколько поблёскивающих фигурок рождественских ангелов. И снова семейные традиции Блэков не оставляют простора воображению. Гарри решает, что лучше на досуге он сам прикупит свои собственные рождественские украшения. Он захлопывает створки коробки и вытаскивает из своей рабочей сумки папки с материалами текущих дел. Обычно он разбирается с документацией на своём кухонном столе, но мерцающее пламя в раме адвент-календаря такое красивое, что Гарри устраивается тут же, в гостиной, на своём поскрипывающем диване. По его предположениям грядущий декабрь ему предстоит ещё тот, поэтому, возможно, ему уже сейчас нужно напитываться рождественским настроем.

ТВС