Лонгитюдный метод

      — Итак, начнём с обычного опроса пациентов из общих палат, следуйте за мной, — Ваймак встаёт и двигается к выходу из ординаторской, пока Нил ловит боковым зрением закатанные глаза Жана, что само за себя говорит: «Ску-ко-тень». Нил в целом согласен, но он ничего другого и не ожидал. Если через неделю или две им дадут сделать хоть что-то самим (но только с предварительной лекцией от их руководителя) — это будет уже победа. Поэтому он встаёт и идёт к первой по очереди палате, а Жан нехотя плетётся за ним.       — Всем доброе утро, со мной сегодня два новых ординатора, они пока будут молча стоять и учиться уму-разуму благодаря такому методу исследования как наблюдение, — Ваймак пытается сгенерировать милую вежливую улыбку на своём лице, предназначенную студентам, но получается скорее победная ухмылка, — Так, Николас, как дела сегодня? Как самочувствие? Лучше или хуже? Жалобы есть? — всё, что прозвучало после этого для Нила слилось в неразличимый звуковой шум, Дэвид продолжал задавать типичные вопросы, пациенты продолжали давать типичные ответы. Каждый имел свой характер, своё заболевание, но никто и ничто не могли зацепить внимание Джостена, поэтому часы медленно тянулись до обеда, пока Жан не вывел его из транса в ординаторской.       — Эй, Нил, ты здесь вообще? Алё, гараж! — он быстро машет рукой перед лицом Джостена, щёлкая пальцами, — En fait, нам только что дали несколько часов отдыха, можно заглянуть в кафе неподалёку, заказать какой-нибудь бизнес-ланч, м? Что думаешь? — Жан продолжал смотреть Нилу прямо в глаза, но кажется, пелена с них так и не спала окончательно.       — Думаю, что мы обречены быть сиделками для деменциальных стариков до конца своих дней, — мучительно протягивает Нил, словно до сих пор считал работу психиатра приключением фантастического персонажа.       — Во-первых, мы не сиделки, мы — врачи, работу сиделок выполняют другие люди, во-вторых, Ваймак показал нам не всех пациентов, вероятно, самые интересные случаи он и упустил, а в-третьих, если свёрток табака с ароматом вишни не окажется в моих губах через пять минут, то я начну кидаться учебником по истории и методологическим основам психологии, а вероятность попадания его в твоё лицо равна ста процентам.       — Фу, обязательно выбирать книжонку с самой ненавистной мне темой? — Нил скривил лицо так, словно в него обещали кинуть не книгой, а опухолью с гнойным экссудатом, параллельно вставая с дивана и направляясь к вешалке.       — Обязательно. Это единственное, что может заставить тебя так быстро встать, — Жан стоял уже укатанный в пальто и шарф, ожидая лишь готовности своего друга.       — Неправда, есть ещё уйма способов, — последний слог утонул в тканях шарфа, которые, вообще-то, Нил не очень любил, потому что они психологически ограничивали его свободу дыхания, но погода в тот день не шептала, а простуда ему была явно ни к селу, ни к городу.       — Тогда считай, что я выбрал самый щадящий, — завершил спор Жан, резко открывая дверь.       Они отправились на выход из больницы, чья территория была щедро облагорожена деревьями и скамьями. Рядом находится парк, так что количество зелени Нила сильно не удивляло, но вот скамейки? Он не уверен, что такое их большое количество здесь целесообразно. Кто будет часами сидеть на территории психиатрической клиники? Атмосфера здесь уж точно не из приятнейших. Да и зачем? Наслаждаться природой и шёпотом листвы? Здесь уж скорее будут слышны крики пациентов. Чтобы подождать кого-то? Ждать придётся долго, лучше приходите в указанные часы посещения и ожидайте внутри. Только спустя минут десять им удалось оказаться по другую сторону забора, наконец обойдя все предметы рассуждения Джостена по выложенным камнем дорожкам. Жан закурил, жадно вытягивая из сигареты долгожданный дым.       — Прошло больше пяти минут, кстати, — произносит Нил, намекая на угрозы, услышанные им от приятеля в ординаторской.       — Литота, — отвечает француз, сооружая философское выражение лица, когда поворачивает голову к Джостену, — А вообще, я держался, как мог, — Моро возвращает своё внимание к дыму.       — Конечно, — в подтверждение проникают саркастичные нотки, — Никогда не мог понять твою резкую перемену мнения насчёт сигарет, ты раньше был яро против курения, — вообще-то у Жана было много заморочек в голове по поводу здорового образа жизни: до Нила он никогда не пил, не курил и питался исключительно полезной едой, соблюдая какой-то немыслимый калораж для взрослого мужчины, а ещё, кажется, постоянно занимался спортом. Джостен, так-то, не вдавался в подробности и не совал нос туда, куда не звали, но где-то на подкорке сознания всё ещё висел вопрос: «А я помог ему или наоборот — сделал хуже?»       — Иногда даже такие перемены к лучшему, — хмыкнул Жан, затушив сигарету о мусорку, а затем выкидывая её, — Пойдём?       Сам путь до кафе занял около пятнадцати минут, но дождь, неожиданно начавшийся, когда они были только на середине пути, сделал дорогу морально более выматывающей. Когда они зашли внутрь, Нил с радостью повесил своё пальто на вешалку возле столика, чтобы избавиться от ощущения влаги, но отметил себе, что нужно будет за ним поглядывать, чтобы никто его не уволок, а Джостен не промок ещё больше. Место, которое посоветовал к посещению Жан, было ярким, со своей стилистикой. На стенах внутри были нарисованы граффити, но в остальном обстановка была минималистичной. Особенно Нила, конечно, обрадовали разноцветные мягкие диваны, где можно было удобно развалиться в ожидании заказа. Ему достался жёлтый возле окна. Цены в меню тоже не кусались, но студенты всё же решили взять блюдо дня и кофе, чем растрачивать деньги и время на выбор зря. Официант вскоре подошёл, чтобы принять заказ, осталось лишь дождаться, пока еду принесут. Нила даже немного раскумарило от тепла и приятного аромата в помещении, он был готов заснуть прямо на этом диване посреди рабочего дня.       — Эрик... — задумчиво произнёс Жан, то ли собираясь оставить этот мыслительный процесс при себе, то ли пытаясь поделиться им с Нилом.       — Что? — неуверенно шепнул Нил на случай, если с ним всё же хотят поделиться какими-то суждениями.       — Официанта зовут Эрик. Возможно, ты пропустил большую часть утреннего обхода за интроспекцией своего деятельного бытия, но один из пациентов только о каком-то Эрике и грезил.       — Навязчивые грёзы — это признак... — начал было Джостен, поднимая указательный палец вверх, чтобы подчеркнуть свою важность в данном высказывании.       — Перестань. Я имел в виду, что Николас сильно скучал по нему. Маловероятно, что это один и тот же человек, но...       — А с каких пор ты такой альтруист? Свести их хочешь? Может быть из-за этого Эрика он в психушке и лежит.       — Да ничего я не хочу, просто вспомнилось, — Жан отводит недовольный взгляд к окну, находящемуся за спиной Нила. В это же время приносят их блюда.       — Мы с тобой знакомы три года, а я всё также не понимаю, что тобой движет, — кидая задумчивый взгляд на Моро, принимается за еду Нил.       Обедают они молча, в такой же тишине пьют кофе, надевают свои пальто и выходят из кафе, параллельно утопая каждый в своих мыслях, благо, дождь закончился и теперь не мешает. Нил пытался понять, что напомнила Жану эта ситуация с пациентом и парнем, по которому он скучает. Жана накрыло цунами воспоминаний об Элоди — его младшей сестре. Он тоже по ней скучал. Она всегда была очень милой и заботливой. Кажется, что хоть они и росли в одних и тех же условиях, Элоди была лучше него в сто раз. Она сохраняла оптимизм в отвратительнейших ситуациях. Когда Жан утопал в слезах отчаяния, сестра всегда его успокаивала, приговаривая, что однажды всё будет хорошо. Она была его светом, всегда, даже в самую тёмную ночь, в самый тяжёлый период его жизни, он не терял надежду, благодаря ей. Пока её не...       — Жан! — Джостен пытался докричаться до него уже полминуты, Моро лишь с пятого упоминания своего имени поднял взгляд, обозначая своё внимание к Нилу, — У нас же всё нормально, да? Возможно, я был резок, просто...       — Tout va bien, да, всё в порядке, — перебивает его извинения Жан, — Мне действительно нужно многое тебе рассказать, а то ты как сказанёшь иногда... Вот только... Я пока не готов, — он поправляет волосы рукой, словно это что-то поменяет в его вечном кудрявом беспорядке, и тянется за пачкой сигарет.       — О, не одолжишь? — рука Нила тянется в немой просьбе о сигарете, хотя вишнёвые его никогда не впечатляли, он был ценителем классического табака без ароматизаторов. Жан лишь протягивает открытую пачку, из которой Джостен выуживает одну, а Моро вытаскивает и поджигает себе вторую, — Однажды мы с тобой, дорогой друг, очень сильно напьёмся и расскажем друг другу о всех незаживших болячках прошлого, — он виртуозно дирижирует свою речь никотиновой палочкой, в завершение оставляя её там, где ей место и прикуривая.       — О, если ты мне случайно не организуешь алкогольный палимпсест, и тогда нам придётся придумать другой способ снять напряжение, — усмехается Жан.       — А что, удобно, я о тебе всё узнаю, а мои скелеты так и останутся запертыми в шкафу, — Нил наигранно задумчиво поднимает глаза вверх, делая затяжку.       — Ну ты и упырь, а как же обещанный информационный взаимообмен! — это было отсылкой к их привычке давать равнозначные по ценности ответы на вопросы друг друга, касаемо помощи в учёбе или чего-то личного.       — Я, наверное, имел в виду только учебный... — Джостен сделал вид, что не понял, что имеет в виду Жан.       — Попизди мне тут, — ухмыляется Моро, — Ладно, нам идти пора, — Нил в знак согласия тушит окурок.       Не успевают студенты повесить свои пальто в ординаторской, как Ваймак сразу же подлетает к ним:       — О, вернулись? Вот вам задачка: изучите историю болезни вашего первого пациента. Через час сможете лично его опросить, когда я освобожусь, а пока предположите, какой у него может быть диагноз, — он приводит своё выражение лица в задумчивый, словно по умолчанию, вид и уходит за дверь. Тем временем у Нила с Жаном вырисовывается что-то интересное. Что-то интересное под названием «Рико Морияма».