Стань звездой

Дань Хэн недолгое количество времени сидел в ванной, пытаясь по-настоящему расслабиться без компании межгалактических преступников. Келус внезапно ворвался к нему, нарушив всякое личное пространство, но Дань Хэн не привык возмущаться в такие моменты. Таких моментов у него… У него и не было. А если кто-то и влезал к нему, то ему оставалось лишь молчать. Наверное, это остаток от прошлых жизней. Неумение отказать, неумение отстоять личные границы… Вероятно, да. Пусть Келус и ворвался максимально бесцеремонно, да и не близки они, совсем нет, Дань Хэн не почувствовал дискомфорта. Келус… Келус, наверное, оказался слишком простым? Слишком простым не в плохом смысле… Он легко шёл на контакт? Не обращал внимания на ситуацию, в которой они находились? Не обращал внимания на то, кто такой Дань Хэн? Ему было абсолютно всё равно на то, что тот с Экспресса. Он общался так, будто они были друзьями долгое время. Это… Непривычно. Не было такого у него никогда. Может… Может, в прошлых жизнях и да, но он этого не помнит. Всё было хорошо до того момента, пока Келус не стал похож на тень его прошлого. Вопрос про чувства заставил Дань Хэна незаметно вздрогнуть. Вопрос, который был похож на тот, который находился в голове самого Дань Хэна долгие годы. В другой форме, вероятно, содержащий внутри себя иное количество чувств или, быть может, содержащий в себе совершенно другой характер, но вопрос… Вопрос был. Дань Хэн не хотел углубляться в это, потому что боялся тени прошлого, которая может проснуться. Он не любит заниматься самокопанием, ведь оно всегда приводило его к точке невозврата. Очистив голову от мыслей и расслабившись в воде, которую он так любил в силу своей природы, Дань Хэн готов был выходить. Пока он одевался, думал о том, как там Экспресс. Парень вновь воспользовался телефоном, чтобы написать им и убедиться, что всё нормально. Всё же надо было пересечься и забрать их в отель… Может, это и сделать? Надо предложить Келусу. — Келус, надо вернуться в исследовательский центр, забрать Безымянных, — Дань Хэн вышел полностью одетый, лишь с полотенцем на голове. Он не обнаружил Келуса в гостиной, поэтому пошёл в его комнату. Но и там его не оказалось. — Келус? Ты здесь? Дань Хэн обошёл весь их большой номер, даже зашёл на балкон, но Охотника не обнаружил. Келуса не было. В его груди начали зарождаться переживания. Пока Дань Хэн был в ванной, парня украли тени? Они пришли за ним? Но следов битвы нет… Номер точно такой же, какой и был. Неужели у теней есть какие-то способности незаметного похищения? Или… Чёрт, может, Келуса перенесло в другую временную линию? При переносе он исчезал из «настоящего»? Они уехали из исследовательского центра, чтобы избавиться от этого поиска иголки в стоге сена, и в итоге опять Дань Хэн столкнулся с этим! Только теперь он потерял кое-что более важное. Где он может быть? Что ему делать? Внезапно Дань Хэн почувствовал холод на мокрых участках тела, внезапно он почувствовал скованность ситуации, в которой находился. Эта пропажа ещё хуже, чем любая другая, потому что он понятия не имел, что делать. Планета, которую можно обозвать машиной времени, — абсолютная пустота. Ему даже не с кем связаться, чтобы попросить о помощи. У него может не хватить сил даже спасти Экспресс. Дань Хэн сжал кулаки. Он не может опять потерять кого-то, кто бы это ни был. Обычный солдат, близкий друг или Охотник, которого он встретил пару часов назад. Дань Хэн по инерции потянулся к телефону, но вспомнил, что номера телефона Келуса у него нет. И как ему его найти? У него нет никаких примочек, как у Охотников. Да и если он… Воспользуется своей силой, то это мало поможет. Безымянный скинул полотенце с головы, захватил телефон и, даже не надевая свой плащ, схватил ключ-карту и выбежал из номера. Он осмотрел этаж, который был всё таким же мёртвым. Здесь были синие стены, яркие. Он бы даже сказал, что вырвиглазные. Чёрные ковры, вычищенные горничными, которые покинули свои пылесосы и целые корзины моющих средств. Мир здесь застыл сразу после исчезновения людей. Было тепло, отопление работало, но холод всё равно не пропадал. Здесь открытая дверь, а там все закрытые. Кто-то, видно, выходил в моменте. А тут открыта дверь общего балкона. Дань Хэн решил проверить и его. Обнаружил лишь недокуренные сигареты, что валялись на полу. Пепельницу, стоящую прямо на ручке. Даже запах табака ушёл, ветер, что ворошил его волосы, унёс его. Темнота снаружи отягощала, он поспешил зайти обратно внутрь, чтобы продолжить свои поиски. Дань Хэн поджал губы, разочаровываясь в ситуации с каждой секундой все больше. Плохо, плохо, плохо… Кажется, ему стало тяжелее дышать. Дань Хэн не испытывал ничего такого к Келусу, но он всё равно переживал. И не из-за того, что Дань Хэну пришлось остаться в этой ситуации одному, а… Просто потому, что он переживал за Охотника. Парень не знал, почему. Наверное, из-за того, что он сам по себе такой. Боялся смерти других, боялся исчезновения. Дань Хэн ненавидел, когда люди умирали. Особенно когда они погибали на его глазах, особенно когда он мог схватить человека за руку и не дать исчезнуть. Дань Хэн спускался по этажам, оббегал каждый, ему постоянно казалось, что за ним кто-то наблюдает, кто-то впивается в него своими чернеющими глазами. Он готов к битве, но факт неожиданности чересчур настораживал его. Вдруг сейчас оттуда вылезет тень? Из того самого угла… Или двери… Хорошо, что свет всё ещё был, потому что если бы он погас, то это действительно стало бы походить на фильм ужасов. Если бы Келус был здесь, он бы точно как-то по-идиотски пошутил. Он осмотрел этот этаж полностью, а потом следующий и следующий, все они никак не отличаются друг от друга. От них исходил одинаковый запах пустоты и смерти, звук тишины, который доводил до звона в ушах. Дань Хэну напоминало это о том дне. Том самом дне, когда вокруг была пустота и шум водных стен. На первом этаже он обошел всё, в том числе и служебные помещения, а также ресторан. Нет никаких следов присутствия. С каждой секундой холодное спокойствие было всё труднее поддерживать, Дань Хэн бегал глазами, сканируя местность вокруг. Он не знал, что ему делать. Садиться в машину и искать Келуса? Ключ только у Охотника. Тогда бежать? Использовать… Использовать те силы? Дань Хэн решил подняться обратно в номер, на всякий случай поискав в вещах Келуса ключ от машины. Вдруг он там будет… Надо было перепроверить номер более внимательно, возможно, он сможет найти телефон Келуса или типо того, до этого Дань Хэн проверял всё в спешке, больше делая это на только ещё возрастающей панике. Путь обратно занял у него меньше времени, так как он воспользовался лифтом. Быстро добравшись до номера, он распахнул дверь и влетел внутрь, а потом резко затормозил. — О, где ты ходил? Тоже есть захотел? Келус сидел на полу, облокотившись о диван и поглощая бутерброд, который состоял из колбасы, сыра и батона. Вероятно, там был также какой-то невероятный соус по типу майонеза или кетчупа. Дань Хэн не знал, что стоит сказать Келусу в этой ситуации. То, что он идиот? То, что Дань Хэн запереживал? Безымянный даже и не знал, что ощущал по поводу всего этого непотребства. Облегчение там в спектре чувств точно было, но всё остальное… Хотелось ударить Келуса, абсолютно точно. Но он решил, что это будет лишним. Но желание действительно было большим. — Не уходи, не предупредив. Я думал, что что-то произошло, и пошёл тебя искать, — Дань Хэн сделал свой голос ровным, спокойным. — Ты бы знал, сколько версий мне пришлось провертеть в голове из-за твоей выходки, — это была идиотская, детская выходка, иначе он обозначить не мог. — Я просто хотел поесть, что тут такого? — без какого-либо сожаления спросил Келус, делая укус своего бутерброда. Он действительно ничего не понимал. А Дань Хэн и не хотел объяснять. Это всегда было бесполезно. — Мы теперь напарники, сообщай о подобных действиях впредь, — продолжил читать нотацию Дань Хэн. — Будешь есть? Я тебе тоже взял. Келус пропускал мимо ушей все претензии. Дань Хэн посмотрел на эту импровизированную поляну, которую накрыл Келус. Он стащил какую-то скатерть, наставил на неё две тарелки с бутербродами, а ещё взял две кружки. Действительно рассчитывал на компанию Дань Хэна. И как это расценивать? Как заботу? Какая забота в их странных взаимоотношениях? Нет, здесь как минимум полное отсутствие взаимоуважения. Он не предупредил Дань Хэна о том, что уйдёт на некоторое время. А может, Дань Хэну стоит перестать думать об этом. Он сел рядом с Келусом, опираясь спиной о диван. Посмотрел на тарелку и взял оттуда самый обычный бутерброд, который стал яблоком раздора. — А пить что будешь? — спросил Келус, тормозя бутерброд Дань Хэна. — Чай, две ложки сахара, — Дань Хэн посмотрел на Келуса, предчувствуя неладное. — Ты опять хочешь как-то несмешно пошутить? — Не пошутить. И с юмором у меня, в отличии от некоторых, полный порядок, — сказал Келус с невозмутимым лицом. — Я другому удивился. Обычно такие парни, как ты… Эм… Чай с сахаром не пьют. Настолько пропитаны серьёзностью, что и чай отвратно крепкий пьют. Дань Хэн в очередной раз посмотрел на него, как на человека недалёкого ума. Какого Келус о нём вообще мнения? Для него Дань Хэн — просто книжный персонаж или что? Почему он мыслит какими-то стереотипами. — Я не камень, Келус, — кратко резюмировал Дань Хэн, не желая вдаваться в подробности. — Я просто шучу, gatto, — усмехнулся Келус. Дань Хэн молчал. Эта шутка затрагивала слишком интимную тему для него. Это не шутка. Это один из ножей, который может заставить его перестать дышать. — Не шути на эту тему. Я не стереотип из твоей головы. — Пойду делать чай, — слетел с темы Келус, не желая продолжать философствования. Всё-таки между ними есть какая-то стена. Келус ушёл на кухню, оставляя Дань Хэна наедине со своими собственными мыслями буквально на несколько минут, пока чайник не закипел и не заставил Келуса вернуться обратно, дабы вручить напиток. Они в тишине ели бутерброды и запивали их чаем. Дань Хэн мысленно усмехнулся этой сумбурной ситуации. Они на краю вселенной, совершенно не знающие друг друга, сидели в опустевшем городе в президентском люксе и ели бутерброды с колбасой, запивая их чаем, пока группа чокнутых экспериментаторов пыталась придумать машину времени. Просто поразительно. Может быть, ему это даже нравилось. — Жаль, телик не работает, так бы хоть что-то посмотрели, — протянул Келус с набитым ртом. — Прожуй, а потом говори, — прочитал нотацию Дань Хэн. — Бе-бе-бе, — закатил глаза Келус. — Я не знал, что у касты Охотников есть дети. Настолько сильная нехватка кадров? Или ваш сценарист пытается затронуть все возрастные категории? — решил подначить его Дань Хэн, не зная, зачем это делает. Может быть, потому что хотел отомстить за эту неумышленную выходку Келуса? А может, и умышленную? Хотя, больше похоже на то, что Келусу просто плевать на всех и еда для него уж точно важнее Дань Хэна. — На Экспресс, видно, берут одних зануд, — ответ Келуса прост, он вернулся к бутербродам, которые так усердно делал на первом этаже отеля. И ведь убрал всё за собой! Дань Хэн не видел никаких следов там. Поедание бутербродов было в полной тишине, Дань Хэн не хотел что-либо обсуждать. Он и на Экспрессе мало говорил, а тут… А тут это. Болтать без дела Дань Хэн не привык, а стоило бы, наверное. Это всё-таки жизнь, а не колония. Химеко бы тогда похвалила его… — Слышал о парадоксе абсолютного нуля? — внезапно сказал Келус, смотря в окно. Дань Хэн проследил за его взглядом, который был направлен на бесконечное чёрное небо. Звёзд не было, видно, всё затянуло тучами или… — Ты хочешь сказать?.. — Ничего не хочу говорить, но то, что на небе ни луны, ни звёзд — подозрительно. Пока в городе работает электричество, но ты ведь говорил, что тут какие-то ненормальные условия и недостаток ресурсов, так что в любой момент… — …Может настать абсолютный ноль, — закончил фразу Дань Хэн, получая одобрительный кивок со стороны Келуса. Абсолютный ноль — это то, чего по сути в этой вселенной быть не может, потому что абсолютный ноль — это полное отсутствие света, а следовательно, и любого существования чего-либо. Именно поэтому это всё называют парадоксом. Но в нынешних реалиях, учитывая их врагов и то, что небо, как оказывается, лишено всяких небесных объектов, всё возможно. Они оба понимали, во что складывается вся эта картина. Отсутствие луны и звёзд, электричество, которое могло отключиться в любой момент… — Этот мир стремится к абсолютному нулю, — озвучил их общую мысль Келус. — Сильно хочешь спать? — Я могу продержаться ещё несколько часов. — Надо лечь спать сейчас, я думаю, что позже времени у нас может и не быть, — Келус забрал тарелки и обе кружки, ставя их на подоконник. Дань Хэн смотрел в его лицо, которое сильно отличалось от той придурковатости, что была несколько минут назад. Дань Хэн думал о том, что спать как раз-таки ложиться опасно, но в целом у него хорошее чутьё, поэтому в случае опасности проснётся мгновенно. Да и сил набраться надо… Он опять мало поспал перед миссией, а состояние отключки в исследовательском центре мало добавило ему бодрости. Скорее боли в спине. — Хорошо. Если что, буди. — Если что, бужу. — Доброй ночи, — напоследок сказал Дань Хэн, из-за чего поймал странный взгляд Келуса. — Ты чего? Келус выглядел так, будто Охотники не желают друг другу доброй ночи. — Ничего. Может, это было правдой. Они разошлись по комнатам, Дань Хэну далеко идти не пришлось. Диван стоял тут, на своём привычном месте и никому не мешал. Белое накрахмаленное постельное бельё привлекало, учитывая насыщенную программу сегодняшнего дня и его краткий сон из-за все того же Келуса, что рубился с ним целую ночь в викторины. Удивительно, позавчера они были незнакомы, вчера играли вместе, а сегодня попали во временную жизненно-опасную петлю. И это всё за три дня. Поразительно быстрое развитие… Интересно, сколько времени прошло для Келуса? Регрессий? Эта будет последней? И Дань Хэн ведь всё забудет, если верить этому парню, да… Если Дань Хэн и расстроен этим фактом, то только потому, что утеряет много важной информации по поводу Охотников, регрессий, Терминуса и всего остального, что может быть полезно для Базы Данных, да и Экспресса в целом. Не более. С этими мыслями он закутался в одеяло покрепче, потому что обычно сильно мёрз ночью, и начал засыпать.

***

Это было тёмное и до жути холодное место, мороз которого проникал под кожу, переплетался с каждой клеткой его организма. Ноги стояли твёрдо, но вокруг не было ничего, кроме темноты. Стоять на месте — не вариант. Надо идти дальше, иначе эта тьма поглотит его. Отягощающее чувство захватило тело, потому ему было тяжело делать шаг за шагом. Это были беззвучные шаги, которые никто не мог услышать, в том числе и он. Спустя время казалось, что он стоит на месте. Шаги давались тяжело, они готовы были подкосить его тело. Ноги словно не принадлежали ему. — Куда идёшь? Голос возник совершенно точно резко, но почему-то прозвучал при этом плавно. Словно он должен был появиться, словно был здесь всегда. Твёрдый, но при этом спокойный. Шелестящий, как у змеи. Это были яркие зелёные хищные глаза, этот разрез с кровью под ними… Это абсолютно точно были те самые глаза. Те самые глаза, которые он вырвал из своего лица с особой жестокостью, которая не была присуща ему. Он промолчал. Боялся. Существо с зелёными глазами стояло, сложив руки на груди, совершенно ничего не делало, но он всё равно боялся. Страх впился в его ноги, в его шею. Всё это душило, заставляя лёгкие замедляться. Словно в грудь попал воздух, решая зажать его и так с трудом живущие лёгкие. Существо подошло ближе, опустило руки. На лице не было никаких эмоций. Безразличие и холод, полное отсутствие интереса. Подойдя ближе, он сузил свой взгляд, положил руку на плечо. До ужаса изящно. Его длинные худые пальцы были похожи на останки ходячего скелета, который восстал, чтобы утянуть с собой в холодную землю. Усмехнулся. — Идёшь, не зная куда, — подвинулся ближе к уху, проговаривая шёпотом, — забавно. Движения существа спокойные, абсолютно размеренные и уверенные в себе. Секундная иллюзия шептала «вот бы быть таким же, как он», а потом он вспомнил, что сам отказался от этого бытия. Пытался отказаться. Или отказался. Понятия не имеет. В этом пространстве не было запаха, не было воздуха. Лишь две телесные оболочки и темнота, но он всё равно улавливал эту силу, эту уверенность и эту безумную страсть в глазах. От него пахло темнотой и цветами, трупом луны. Эти глаза сверкали абсолютно точно её трупом и трупами остальных. — Ты никуда не двигаешься, и двигаться тебе нельзя, — он обошел и приобнял за плечи. — Тебе нельзя уходить. Ты не можешь уйти. У тебя нет никакого права, — голос такой же спокойный, абсолютно размеренный и ничего не боящийся. — Что меня остановит? — совсем тихо, будто и вовсе не произнося, сказал он. Руки дрожали, а глаза он закрыл. Он чувствовал, что существо, обнимающее его, положило свою голову ему на плечо. Оно улыбнулось ему прямо в шею. — Я, например? Точнее… Ты сам, — существо опустило руки ниже, буквально начиная виснуть на нём. Его лазурные рога выпирали, светили ярче любого солнца, делая тьму вокруг ещё более ощутимой, более яркой. Словно эти рога — единственное, что действительно важно. Тот самый путеводный свет, который должен заманить его обратно. — Выколешь ты мне глаза… Или ещё что… У меня есть всё ещё ты, Дань Хэн. Дань Хэн сжался в этих объятиях тьмы, ему казалось, что когти в перчатках готовы были разорвать его кожу и пробраться между рёбер, медленно добраться до сердца. Расцарапать его, а потом разорвать каждое нервное окончание, пока всё его тело будет истекать кровью. Это спокойствие, которое внушало кошмарно-могущественный страх, словно роза, у которой не было видно шипов. Затишье перед бурей, хищник, которой выжидает свою добычу. Темнота душила его, ему было тяжело дышать. Дань Хэн чувствовал, как его сердце начинало биться быстрее, и он считал, что это из-за страха. — Это сердце… Оно бьётся так часто лишь от моих прикосновений, — он словно соблазнял, медленно и нежно, хотя на самом деле резал ножом, — ведь ты не можешь без меня. Ты не можешь убить меня, потому что умрёшь сам. — Заткнись! — крик получился рванным, Дань Хэн попытался резко вырваться из плена, но ничего не вышло. Он развернулся, увидев самое худшее выражение лица своего кошмара. Существо с яркими зелёными глазами улыбалось. Токсичный цвет, разъедающий эту тьму, делающий её ещё более тёмной. Существо резко схватило его за шею, поднимая вверх. Его корона из рогов отлично подходила величественному образу: этому бледному лицу и пустым глазам. Никаких эмоций и чувств. Дань Хэн схватил его руки, пытаясь отодрать эту цепь со своей шеи, но ничего не получалось. Он чувствовал, как задыхался, чувствовал, как тени начали обвивать его ноги, как они пробирались до его живота, медленно ползя к сердцу. Он чувствовал, что они не хотели поглотить его, они хотели вырвать его сердце. — Ты не достоин этого сердца, оно тебе и не нужно, — рука сжалась сильнее, — разве кто-то вроде тебя имея сердце, убил бы стольких людей? Абсолютно невинных, абсолютно простых. Со своими, ах, да… Семьями, увлечениями и жизнью. Разве кто-то подобный тебе мог пренебречь долгом перед государством? — З-заткнись! — Дань Хэн хотел было сказать что-то ещё, но с концами тратил остатки своего дыхания, дёргаясь от этих теней, что пытались добраться до сердца. Одна из них успешно коснулась его груди, он начал чувствовать, как субстанция стала проникать внутрь, а за ней и вторая. Вместе они хотели проделать кровоточащую дыру, чтобы заставить его кровь смешаться с этой грязью. — Нет-нет-нет! Нет! — кричал он, срывая голос и пытаясь хоть как-то отодвинуться от этих щупалец, использовать хоть какие-то силы. Ему на мгновение показалось, что он мог заплакать, так сильно дышала ему прямо в губы смерть. Смерть всего. — Без меня ты слаб, — без всякого сочувствия сказал дракон напротив, — твоё сопротивление приводит к одному исходу. Он пытался дышать, бился, как загнанная в удушье птица. Дань Хэн не понимал, что происходило, за что шла борьба. Он просто понимал, что ему нельзя сдаваться, что если он сдастся, то произойдёт нечто страшное. Дань Хэн хватал воздух, жмурил глаза, пытался очнуться, если это был кошмар. Ты это заслужил. Ты это заслужил. Ты это заслужил. Такова твоя судьба. Это твоя карма. Лишь бы эти голоса затихли, лишь бы они перестали разъедать его мозг. И когда он почти задохнулся, где-то там, сверху, послышался сложно узнаваемый голос. — Эй, эй, gatto! Очнись! Кто это вообще? Не мог вспомнить… — Эоны, я же даже людей утешать не умею, а тут паническая атака… Или кошмар? Эй, не склей тут ласты на счастье Блэйду, gatto. Голос был туманным, от имени «Блэйд» голова начала раскалываться ещё сильнее, а в глазах пропал даже свет этих лазурных рогов. — Интересно, я успею загуглить топ пять способов утешения? Так, ладно… Gatto, там же твой Экспресс тебя ждёт. Как ты их бросишь на этой планете? Ты же так печёшься о них. Давай, просыпайся! Экспресс… Что-то знакомое… Что-то тёплое… Боль медленно-медленно стала утихать, а в глазах начал появляться свет. Потом что-то резко обхватило его всего, словно волна из потустороннего мира. И его резко вытянуло из того кошмара, который ему предоставила эта ночь. Он весь запотел, из глаз текли самые настоящие слёзы, но ничего этого он не осознавал. Лишь глубоко дышал, думая о том, что действительно умер на мгновение. Его сжимали в крепких объятиях, он это ощущал, как и реальный мир вокруг, даже через стену звона в ушах. Дань Хэн был обессилен, его держали другие крепкие руки. Он ощущал чувство дрожи, ощущал тепло другого тела, хотя сам был ужасно разгорячён. Вероятно, температура поднялась, но он не думал об этом, он думал лишь о стуке собственного сердца, которое било ритм в его голове, стучало по всему телу, заставляло пульсировать его кровь. Оно было на месте, с ним всё было хорошо. Дань Хэн впервые был в чьих-то объятиях, впервые был кем-то замечен за приступом кошмара, но он не думал об этом, абсолютно нет. Он лишь обхватил руками в ответ, тяжело дыша в грудь того, кто так крепко держал его. — Э-э-э… Воды? Чаю? — тихо спросил голос. — Нет… Ничего… Просто вот так… Под «просто вот так» было зашифровано «давай посидим ещё». Вокруг была темнота, ночь всё ещё стояла на дворе. Келус, не выпуская его из этих отчаянных объятий, улёгся на диван и уложил за собой Дань Хэна, который глаза открывать не спешил и всё ещё тяжко дышал. Он укрыл их одеялом. — И что я делаю вообще… — последнее, что услышал Дань Хэн перед тем, как окончательно отрубиться в полном непонимании и полном тепле.