Звезды отвернулись(1)

      Лето быстро подходило к концу. После дня рождения Адама до начала занятий осталось всего две недели. Как бы Кроули ни хотел об этом думать, Адаму нужно было возвращаться в школу.              Его зачислили в девонширскую, на северной окраине Лондона. Если мальчик продолжит жить здесь с ними, это означало более полутора часов езды в одну сторону, чтобы отвезти Адама в школу и обратно. Кроули не возражал против таких поездок, останься его сын с ним, но его жизнь значительно упростилась бы, да и Адам был бы намного счастливее, если бы ему разрешили посещать местную школу. Как только Лондон наконец уйдет в прошлое, им всем станет намного лучше.              Проблема в том, что Кроули вообще не слышал о Лилит за всю неделю с тех пор, как очнулся, и понятия не имел, как долго она еще планирует держаться от них подальше. Вернувшись в Лондон, поймет ли она, куда они уехали? Приедет ли за ними следом? Пошлет ли кого-нибудь другого за Адамом?              Боги, Кроули надеялся, что она не привлечет полицию. Он не сделал ничего плохого применительно к Адаму. Мальчик был и его сыном, а значит, он имел полное право брать его в деревню на время летних каникул, невзирая на возможное неодобрение жены. Если Лилит действительно привлечет правоохранительные органы, они ничего не смогут сделать в ситуации с Адамом. Однако в отношении Эзры...              Кроули стиснул зубы, пытаясь отогнать негативные мысли. Эта прошлая неделя с Эзрой была лучшей в его жизни. Он даже не знал, что подобное счастье существует. Мысль о том, что его легко могут отнять у него, как только об их отношениях узнает кто-то злонамеренный, приводила его в ужас.              Они еще не обсудили это с Адамом. Его сын понимал, что они любят друг друга, но одного этого факта было достаточно, чтобы арестовать их обоих, если мальчик упомянет об этом в школе. Кроули знал, что им с Эзрой придется сесть и провести с ним сложный разговор. Им нужно было объяснить ему, что может случиться, если он хоть словом обмолвится об отношениях между его отцом и Эзрой. У Кроули просто руки еще до этого не дошли.              Он не хотел обсуждать это с Адамом — не хотел объяснять сыну жестокость мира больше, чем ему уже пришлось. Он не хотел, чтобы Адам жил в страхе перед тем, что может случиться с их маленькой семьей, если кто-то из них оступится, но выбора не было. Кроули сделает все, что нужно, чтобы сохранить свою семью в безопасности.              — Что заставило тебя так глубоко задуматься?              Голос Эзры плавно вернул Кроули в настоящее. Он перевернулся, восхищаясь тем, как утренний свет просачивался сквозь занавески, падая на волосы Эзра так, что они походили на настоящий нимб. Кроули улыбнулся, почувствовав, как сердце забилось быстрее, стоило ему окинуть взглядом лежащего рядом мужчину.              Каждую ночь на прошлой неделе к Кроули в постели присоединялся его ангел. Они целовались и разговаривали до глубокой ночи. Они лежали в постели, обнявшись, пока сон не одолевал их. Никто из них не пытался зайти дальше, и, несмотря на то, как отчаянно Кроули этого хотел, он заставил себя подождать. Так уж сложилось, что у него была привычка действовать слишком быстро, особенно когда дело касалось романтических отношений. Черт, он женился на Лилит после трех месяцев знакомства, и вот чем это обернулось. Кроули верил, что с Эзрой все будет по-другому, но боялся торопить события.              — Я люблю тебя, — пробормотал Кроули, наклоняясь вперед, чтобы коснуться губ Эзры в поцелуе, и наслаждаясь тем, как он блаженно вздохнул при этом контакте.              Эзра улыбнулся ему, когда отстранился, но Кроули знал, что в его голове зреет мысль, готовая вырваться наружу. Он прочел это в напряженном взгляде голубых глаз.              — Я тебя обожаю и знаю, что ты думаешь обо мне каждый день, — в его глазах появился озорной огонек, и Кроули еле сдерживался, чтобы не накинуться на него прямо сейчас, — но искренне сомневаюсь, что мысли обо мне вызовут такое задумчивое выражение на твоем прекрасном лице.              Кроули покраснел. Он все еще не привык слышать такие похвалы, особенно от того, то был ему настолько дорог.              — Я думал об Адаме, — наконец признался он, вспомнив, как они с Эзрой договорились быть более открытыми друг с другом. — Нам нужно поговорить с ним, но я не хочу. Не хочу его пугать.              Его ангел медленно кивнул.              — Возможно, нам стоит сегодня прогуляться, чтобы подготовить его. Я могу собрать нам еду для пикника, если хочешь.              При слове «пикник» лицо Кроули стало совсем пунцовым. У него даже не было возможности скрыть это.              — В чем дело, мой дорогой? — спросил Эзра с ноткой беспокойства в голосе. Матрас прогнулся под его весом, когда он поменял положение, чтобы лучше видеть лицо своего попытавшегося отвернуться возлюбленного.              Кроули пробормотал намеренно неразборчивый ответ, но ничего лучше, учитывая обстоятельства, просто не смог придумать. Одного воспоминания о сне, приснившемся ему несколько недель назад, было достаточно, чтобы все его тело запылало. Кроули ухватился за край кровати, чтобы чем-то занять руки. В противном случае он за себя просто не ручался.              — Энтони, дорогой, — это ласковое обращение лишь еще больше разожгло его желание. В голове пронеслись видения нежных поцелуев и блуждающих рук, признаний в любви и обожании, когда они лежали на пледе под ясным летним небом. Кроули отчаянно простонал и перевернулся на спину, чтобы встретиться взглядом со своим ангелом.              — Мне приснился сон, — признался он, глядя в ярко-голубые глаза. — Про меня, тебя и пикник... — он замялся, чувствуя, как лицо вновь обдает жаром, а горло сжимается от переполнявших его эмоций. Черт, как же трудно. Кроули готов был поклясться, что никогда в жизни не проявлял такой сдержанности.              Эзра просиял, отчего огонь разгорелся еще сильнее. Кроули издал тихий отчаянный стон, но его заглушило замечание ангела.              — Звучит просто восхитительно, Энтони! Обязательно расскажи мне об этом за завтраком.              Но Кроули лишь покачал головой, зарывшись лицом в подушку. Возможно, если он не будет смотреть на Эзру, то сможет успокоиться достаточно, чтобы сформировать связную мысль.              — Почему нет? — В голосе Эзры послышалась явная обида. Кроули снова застонал, зажмурившись, и попытался заставить свой мозг работать, что было непростой задачей, учитывая, что кровь от него устремилась в несколько ином направлении. Быстро, пока не передумал, он повернулся лицом к Эзре.              — Потому что, ангел, — вздохнул он, глядя в широко распахнутые глаза. Эзра стоял на коленях на кровати рядом с ним, нервно сжимая руки, — это не тот сон, который непринужденно обсуждают за завтраком. Особенно в присутствии маленьких ушей.              Прошло ровно четыре мучительных секунды, прежде чем Эзра уловил связь и вспыхнул до корней волос, поспешно отводя взгляд.              — О, — сумел выдавить он, — я-ясно.              Кроули со вздохом опустился на подушку, уставившись в потолок.              — Мне очень жаль. Я старался изо всех сил, ангел, но ничего не могу поделать с тем, как сильно хочу тебя. Это сводит с ума.              В поле его зрения появился ореол белокурых локонов, и Кроули почувствовал, как матрас снова прогнулся, когда Эзра придвинулся ближе. Его сердце замерло, стоило Эзре осторожно перекинуть ногу через его талию и нависнуть над ним.              — Эзра… — предупреждающе начал Кроули, но тот лишь улыбнулся и наклонился для поцелуя. Несмотря на все его попытки сдержаться, руки Кроули сами собой оторвались от матраса и взлетели к лицу Эзры, притягивая его еще ближе.              Когда его возлюбленный застонал, Кроули окончательно потерял контроль над собой и рванулся вверх, перевернув их обоих так, что оказался сверху на Эзре, грудь к груди, просунув ногу между его бедер.              — Я тоже хочу тебя, дорогой, — прошептал Эзра ему на ухо, вызвав у Кроули трепет. Он тут же принялся расстегивать пуговицы на пижаме ангела, не отрываясь от его губ. Желание бушевало в нем с такой силой, что его затрясло, но Кроули поклялся не облажаться. Он слишком долго этого ждал и ни за что на свете не упустит момент.              Но тут у них над головами раздался стук, и оба мужчины замерли.              «Черт».              — Адам, — одновременно выдохнули они, по-прежнему тяжело дыша. Кроули медленно скатился с Эзры, пялясь в потолок широко распахнутыми глазами и сожалея, что не может по-прежнему смотреть в лицо своего возлюбленного.              — Пойду приготовлю нам завтрак, — предложил Эзра, поднимаясь. Кроули перевел на него взгляд, с досадой отметив, что успел расстегнуть только две пуговицы его дурацкой клетчатой пижамы.              — Может, если мы будет лежать тихо, он снова заснет?              Эзра рассмеялся и, обойдя кровать, медленно наклонился, чтобы целомудренно чмокнуть Кроули в губы.              — Мы оба знаем, что этого ни за что не случится, — поддразнил он. Затем, озорно сверкнув глазами, прошептал ему на ухо: — Мы можем продолжить начатое позже, если хочешь.              С этими словами он поспешно вышел из спальни. Кроули же ничего другого не оставалось, как привести себя в порядок перед тем, как спуститься на кухню и присоединиться к своей семье за завтраком. ***       Они решили снова направиться по тропинке к ручью, но на этот раз пересечь мост и идти дальше. Адам хотел исследовать неизвестную часть леса, и, хотя граница между их участком и соседним не была четко определена, Эзра полагал, что Ньютон с Анафемой не станут возражать, если они немного побродят по окрестностям. Они, вероятно, будут рады встретить Эзру и Кроули и, если представится возможность, пригласят их перекусить.       Адам некоторое время бежал впереди, заглядывая под камни и бревна в поисках саламандр и прочей живности. Эзра пристроился рядом с Энтони, просто наслаждаясь прохладным утренним воздухом. Осень была не за горами, что его несказанно радовало.       — Подожди минутку, Адам, — раздался в лесной тишине голос Энтони, и Эзра почувствовал, как у него свело живот. Он, как всегда в подобных случаях, нервно сцепил руки перед собой, метнув взгляд на своего возлюбленного.       Значит, время пришло.       — Да, папа? — спросил мальчик, подбегая к ним. Они все встали на небольшом деревянном мостике, перекинутом через ручей. Энтони прислонился к перилам, глядя на воду внизу. Адам встал рядом с ним, и его глаза оказались на одном уровне с широкой деревянной балкой, идущей параллельно земле. Он ничего не мог разглядеть.       Эзра молча присел, чтобы поднять мальчика. Для своего возраста он был довольно маленьким и худым, но Эзра по опыту знал, что Адам очень быстро начнет набирать вес. Он мысленно приготовился к неизбежному.       — Адам, — начал Энтони, и Эзра мягко улыбнулся ему в знак поддержки. — Нам с мистером Феллом нужно поговорить с тобой о чем-то важном.       Мальчик мгновенно понурился.       — У меня проблемы? —- спросил он с легкой дрожью в голосе. Эзра крепче сжал его; у него сердце разрывалось от мысли, что Адам сразу же решил, что расстроил их.       — Нет, дорогой мальчик, — заверил его Эзра. — Ты не сделал ничего плохого.       Адам повернулся и посмотрел на отца с явным недоумением. Энтони вздохнул и поднес руку к глазам, словно в попытке стереть боль, которая, должно быть, накопилась там за наполненное беспокойство утро.       — Адам, — снова начал Энтони, повернувшись лицом к сыну и Эзре. — Ты ведь знаешь, что мы с мистером Феллом любим друг друга?       Мальчик кивнул, и на его лице появилась легкая улыбка.       — Ты ведь его принц, правда, папа?       Вопрос вызвал у Энтони нерешительную улыбку. Сердце Эзры замерло при мысли о том, как они вдвоем, одетые как настоящие принцы, уезжают в закат. Нелепый образ, но, тем не менее, прекрасный.       — Да, — продолжил Энтони, — так и есть, Адам. Но мы должны держать это в секрете, хорошо?       Адам нахмурился.       — Почему? — вопрос прозвучал с такой явной печалью, что Эзре захотелось плакать.       Еще один вздох сорвался с губ Энтони. Эзра мог только представить, как это тяжело. Они пытались придумать, как лучше объяснить это Адаму, но, несмотря на все их попытки смягчить ситуацию, ребенок бы все равно расстроился. Почему мир не может просто оставить их в покое? Они никому не причиняли вреда. Черт, они даже не причиняли вреда друг другу. Так почему же люди были уверены, что такая любовь неправильна?       — Помнишь, о чем мы говорили после того дня в зоопарке? — тихо спросил Энтони, не сводя глаз с лица сына. Мальчик медленно кивнул и еще крепче обвил руками шею Эзры, который спросил себя, о чем сейчас думал Адам. Снова представлял себе тех мужчин, которые напали на Эзру? Представлял ли его или своего отца избитыми? Эзра осторожно поднял руку и провел пальцами по волосам Адама, надеясь, что это движение успокоит его.       — Так сложились обстоятельства, Адам, — объяснил Энтони, машинально шагнув вперед, — что наша с мистером Феллом любовь против правил. Если кто-то узнает об этом, мы оба можем оказаться в тюрьме или один из нас может пострадать. Вот почему так важно, чтобы ты никому не рассказывал о нас, хорошо? Никому нельзя говорить, что мы любим друг друга, что мы держимся за руки, целуемся или спим в одной комнате. Ты даже не можешь никому сказать, что мистер Фелл живет с нами. Ты понимаешь?       Еще один кивок. В глазах Адама блестели слезы. Энтони забрал у Эзры мальчика, прижав его к себе так, словно не хотел отпускать.       — Мне очень жаль, Адам, — с чувством прошептал он, и Эзра ощутил, как его горло начинает сжиматься от эмоций. — Я надеюсь и молюсь, что когда-нибудь все изменится, но сейчас это нужно держать в секрете, хорошо? Ты никому не можешь об этом рассказывать. Ни маме, ни Юстасу, ни кому-либо из детей в школе. Обещаешь?       — Обещаю, — заплакал мальчик и, заметив слезы Адама, Эзра и сам больше не смог сдерживаться. Он положил ладонь на его спину и принялся поглаживать ее ровными круговыми движениями в попытке успокоить.       — Хочешь поговорить о том, что тебя так печалит, Адам? — мягко спросил Эзра, ступив ближе к отцу с сыном. Со стороны могло показаться, что они трое практически обнимаются, если не считать того, что обе руки Энтони удерживали Адама.       — Я не хочу, чтобы вы пострадали, мистер Фелл, — всхлипнул мальчик, зарываясь лицом в шею отца. То, как он вел себя сейчас, напомнило Эзре реакцию Адама, когда его впервые привезли в книжный магазин. Он быстро впадал в истерику.       — Я не хочу, чтобы кто-то пришел и забрал вас. Я хочу, чтобы вы остались здесь и были моим вторым папой.       И Эзра, и Энтони замерли при этом признании, повернувшись друг к другу. Эзра, будучи чувствительным человеком, уже давно плакал, но после этих слов янтарные глаза Энтони тоже начали наполняться слезами. Он крепко прижал сына к груди, глубоко вдыхая и выдыхая в попытке успокоиться.       Эзра, со своей стороны, пребывал в полнейшем смятении. Адам хотел, чтобы он остался. Адам хотел, чтобы он был его папой. Он посмотрел на Энтони, не зная, что сказать. Обрадовался ли тот новости? Расстроился? Не подумал ли, что Эзра посягает на его территорию? Хотел ли он, чтобы Эзра играл более активную родительскую роль в жизни Адама? А может, он предпочел бы, чтобы тот отступил? Эзра не знал, что и думать, и ждал, затаив дыхание.       — О, Адам, — вздохнул Энтони, и мальчик отодвинулся, чтобы посмотреть на отца. Заметив слезы, он повернулся к Эзре, и его лицо вспыхнуло от чувства вины при виде их обоих.       — Это тоже должен был быть секрет? — кротко спросил он, глядя в землю. У Эзры сжалось сердце.       — Нет! — настойчиво возразил Энтони, перемещая Адама так, чтобы мальчик был вынужден вновь посмотреть на него. — Адам, между тобой, мной и мистером Феллом не должно быть никаких секретов. Мы — одна семья, понятно? Ты всегда можешь рассказывать нам все, понимаешь? — Мальчик кивнул, все еще сопя, но, по крайней мере, его слезы на время прекратились.       — Адам, — продолжал его отец, и по его лицу скатилась еще одна слезинка. Однако теперь он улыбался от уха до уха, и Эзра почувствовал, как на него нахлынуло облегчение. — Мой замечательный мальчик. Я так счастлив, что ты хочешь, чтобы мистер Фелл остался в твоей жизни и стал твоим папой. Я бы очень этого хотел, но сейчас это против правил.       — Но он может остаться, — продолжал Энтони, прежде чем Адам снова начал плакать. — Он все еще может жить с нами. Вы двое можете проводить вместе столько времени, сколько захотите. Ты даже можешь считать его другим папой, если хочешь. Только не называй его так вслух, хорошо? — Он нежно погладил мальчика по голове и поцеловал в висок. — Если что-то приходится держать в секрете, это не значит, что оно ненастоящее.       Адам обхватил отца за шею и крепко сжал. Сердце Эзры потеплело при виде этого и при мысли о том, что Адам хотел, чтобы он оставался с ними, — хотел, чтобы Эзра был в его жизни. Эзра всегда знал, что никогда не станет отцом. Как и многое другое, родительство было не для него. Он уже относился к Адаму, как к сыну, и их отношений до сего дня для него было вполне достаточно — или так ему казалось.       Но сейчас? Его сердце разрывалось от любви к обоим стоящим перед ним мужчинам семейства Кроули. Вот все, чего он когда-либо желал.       — Я так сильно люблю вас обоих, — прошептал Эзра, наклоняясь, чтобы поцеловать каждого из них в щеку. Адам потянулся к нему, так что теперь они все трое обнимались. Энтони просиял, Эзра рассмеялся, и вместе они направились через мост в неизвестную часть леса.