Звезды отвернулись(1)

      Идея посетить зоопарк принадлежала Анафеме, которая позвонила им в субботу утром с этим предложением. Трубку взял Эзра. Кроули сидел за кухонным столом с газетой и чашкой кофе, когда раздался звонок. Он подумывал было ответить, но пока колебался, Эзра уже поднялся на ноги. Кроули проводил его взглядом, заметив, что Эзра потирает руки, как всегда, когда нервничает. Кроули находил это очаровательным.              «Проклятье. — Он насупился и вновь переключил внимание на газету. — Что, черт возьми, с тобой не так?»              После краткого обмена любезностями со звонившим Эзра сделал паузу, положив руку на трубку, и повернулся к нему лицом. Кроули медленно развернулся в его сторону и вопросительно выгнул брови.              — Анафема пригласила нас в зоопарк. Они с Ньютоном планируют отправиться туда примерно через час. — Кроули хмыкнул. Неплохо бы в таком случае было предупредить заранее. Он уже собирался ответить, когда в кухню ворвался Адам, все еще одетый в пижаму, с дико торчащими во всю сторону волосами и широко распахнутыми от воодушевления глазами.              — Вы сказали, мы пойдем в зоопарк?!?              Вот так в 10 утра субботы Кроули вместе с сыном, другом и двумя соседями оказался перед загоном сурикатов.              — Итак, — снова начал Эзра, пускаясь в очередную лекцию о животном, которое они наблюдали в данный момент, — сурикат — представитель семейства мангустовых. Они обитают в Африке и питаются в основном насекомыми, но известны случаи, когда они охотились и на других более мелких животных, таких как ящерицы, некоторые виды змей и скорпионов.              И откуда только он знал столько случайных фактов о стольких животных? На данный момент они уже посмотрели с дюжину разных видов, и о каждом из них Эзре было что сказать.              По крайней мере, Адам получал удовольствие. Он внимательно слушал Эзру, впитывая информацию как губка. Мальчик также задал с полдюжины вопросов о каждом животном, и у Эзры на все из них находился ответ. Он был просто ходячей энциклопедией.              — Кого посмотрим следующим? — обратилась Анафема к ним, хотя Кроули знал, что вопрос был адресован Адаму.              — Может, тигров?              И они отправились к вольеру с тиграми. Адам бежал впереди, таща за собой Эзру. Кроули подумал было прибавить темп, чтобы не отставать от них, но в конце концов решил этого не делать. В последнее время ему было все труднее и труднее не думать об Эзре. Они пробыли в коттедже чуть больше недели, а Кроули уже чувствовал, как его решимость начинает потихоньку ослабевать.              Не далее как вчера он помогал Эзре убирать со стола после обеда и случайно задел его пальцы своими, когда брал из его рук тарелки. Эзра буквально пискнул и уронил бы всю стопку, если бы Кроули уже не держал ее. Его лицо стало пунцовым, и даже сейчас Кроули не понимал, как устоял перед искушением запустить свободную руку в белокурые локоны и притянуть его к себе для страстного поцелуя.              Вместо того чтобы броситься догонять Адама и Эзру, Кроули решил прогуляться с Анафемой и Ньютоном. Они шли не спеша, предпочитая задерживаться у каждой клетки с животными. Наблюдая за ними, Кроули понял, что ни один из них, похоже, не был по-настоящему заинтересован в наблюдении за животными. Вместо этого пара, по-видимому, увлеченно обсуждала что-то совсем другое. Он не знал, что такое силовые линии, но был уверен, что они не имеют никакого отношения к тиграм.              — Почему вы решили посетить зоопарк? — спросил он, когда любопытство взяло верх. Анафема повернулась к нему, весело сверкнув карими глазами.       — Мы хотели провести больше времени с вами тремя, — объяснила она. — На буднях мы с Ньютоном работаем, поэтому субботы и воскресенья — единственные свободные дни. Мы не знали, когда вы планируете вернуться в Лондон, и хотели увидеться хотя бы раз до вашего отъезда.              Вполне логичное объяснение, если не считать одной ключевой детали.              — Да, — пожал плечами Кроули, пытаясь скрыть, как его тронуло то, что они так понравились этой паре. Он был почти уверен, что они симпатизируют в основном Эзре и Адаму, но предпочел обманываться, в глубине души веря, что им могло доставлять удовольствие и его общество. — Но почему именно здесь? Что такого особенного в кучке животных?              На этот раз ответил Ньютон.              — Мы не знали, что вы предпочитаете, и нам показалось, что это место может прийтись им по душе.              Все трое устремили взгляды на Эзру и Адама, которые как раз подошли к загону с тиграми и теперь корчили смешные рожицы одному из больших котов, пытаясь привлечь его внимание. Кроули улыбнулся, и в его груди зародилось знакомое тепло.              — Они совершенно особенные люди, — заметила Анафема, понижая голос по мере того, как они приближались к Эзре с Адамом. — Я никогда не встречала никого вроде них.              Кроули кивнул. Она права: Эзра с Адамом были одни на миллион. Он поверить не мог, что ему посчастливилось иметь в своей жизни их обоих, хотя и хотел бы, чтобы его отношения с одним из них были немного другими.              — Смотри, папа! — воскликнул Адам, указывая на одного из гигантских котов, спавших у бассейна. Он лежал в тени, вытянув лапы перед собой. Кроули посмотрел туда, куда указывал Адам, не совсем понимая, что именно он должен увидеть. — Его хвост плавает по воде.              Так оно и было. Кроули не заметил этого раньше и не понимал, почему этот факт так важен для его сына, но это и неважно. Пока Адам счастлив, Кроули был вполне доволен.              — Здесь есть змеи? — спросил Кроули после почти пятнадцати минут разглядывания спящих существ. Адам никак не мог на них насмотреться, что было совершенно бессмысленно, ведь они ничего не делали. После наблюдения за ними Кроули хотелось только одного — свернуться калачиком где-нибудь в тепле и вздремнуть.              Заметив, как Эзра напрягся, он широко распахнул глаза.              — Только не говорите, — начал он, расплываясь в улыбке. Этот день вдруг стал куда интереснее, — что боитесь змей?              — Н-нет! — пролепетал Эзра очевидную ложь. — Не то чтобы я их боялся. Просто мне от них не по себе, вот и все. И я никогда не умел определять, какие из них полезные, а какие могут меня убить, так что я просто стараюсь держаться от них подальше.              Это была отличная возможность. Кроули бездумно протянул руку, намереваясь утянуть Эзру за собой, но замер, увидев промелькнувшую в ярко-голубых глазах панику.              «Никаких прикосновений».       Проклятье. Почему ему так трудно это запомнить? Эзра, казалось, не возражал против того, чтобы Адам держал его за руку или подбегал обнять. Удивительно трогательно, как сильно этот человек любил его сына, и Кроули понимал, почему. Он провел в тесном общении с Адамом всего чуть больше недели и уже был готов сделать для него все, что угодно.       Проблема, очевидно, заключалась в самом Кроули. Эзра как будто не вел себя так ни с Ньютоном, ни с Анафемой. Когда они заезжали за парой, Эзра вышел из машины и дружески обнял их. Он никогда не обнимал Кроули. Да и с чего бы? Кроули был сломленным человеком, мучимым ночными кошмарами и преследуемый совершенными некогда проступками. Он слишком много пил, выходил из себя, отталкивал своих близких и еще несколько дней назад даже не знал, как правильно общаться с собственным сыном.       Неудивительно, что Эзра не хотел иметь с ним ничего общего.       — Ну же, Эзра, — предложил он, засунув предательские руки глубоко в карманы. — Я думал, вся эта поездка затевалась с познавательными целями. — Он надеялся, что это прозвучало как поддразнивание и не выдало охватившего его разочарования. — Мальчик должен знать о змеях.       Выражение лица Эзры смягчилось, но Кроули показалось, что в его глазах промелькнул намек на грусть, что было совершенно непонятно. О чем ему грустить? Наверное, ему просто привиделось.       — Хорошо, Энтони.       Адам возликовал. Для него, похоже, не имело значения, какое животное они смотрели — он получал удовольствия от наблюдения за всеми. Он вдруг сорвался и помчался по тропинке, по которой они пришли, опережая взрослых.       Кроули повернулся к Эзре, бросив на него веселый взгляд.       — Пойду-ка я его приструню. Встретимся у серпентария?       Когда Эзра лишь кивнул и отвел глаза, у Кроули упало сердце. Что он натворил на этот раз? Дело ведь не в змеях, верно? Тогда что же произошло? Почему Эзра не мог даже смотреть на него? Он думал, они стали друзьями. Неужели он ошибся?       Решив, что об этом можно побеспокоиться позже, Кроули поспешил по тропинке и остановился только рядом с Адамом. Он посмотрел на сына, каштановые кудри которого дико развевались на ветру, и улыбнулся.       — Ты хоть знаешь, куда идешь?       Адам покачал головой.       — Не-а, — протянул он.       Кроули закатил глаза и взял сына за руку, чтобы тот снова не убежал, пока они будут искать, у кого спросить дорогу.       Через десять минут все пятеро расположились у небольшого деревянного строения. Один из сотрудников зоопарка стоял снаружи с приличного размера питоном, обвитым вокруг его руки. Едва заметив его, Адам подбежал и начал засыпать его вопросами.       — Любознательный ребенок, да? — спросила Анафема, подойдя к Кроули. Он улыбнулся, видя, как воодушевление практически волнами исходит от его сына. С мальчиком, конечно, нелегко управляться, но при этом он был самым большим благословением, которое Кроули когда-либо получал. Он не заслуживал такого сына, как Адам, но не собирался говорить об этом вслух. Не хватало еще, чтобы Вселенная поняла, что совершила ошибку.       — Иногда он останавливается, и мне начинает казаться, что у него закончились вопросы, а это он просто набирает побольше воздуха в легкие.       Анафема рассмеялась. Краем глаза Кроули заметил, как она взяла Ньютона за руку, и ощутил стеснение в груди. Для них это было так просто, так естественно. Почему у него не было ничего подобного? Кроули бросил взгляд на Эзру, который встал рядом с Адамом. Видимо, он решил, что жажда знаний мальчика важнее, чем его страх перед змеями. Чего бы Кроули только ни отдал, чтобы вот так же легко и непринужденно взять его за руку.       Это было несправедливо.       — Кто-нибудь из вас хочет подержать ее? — спросил смотритель зоопарка. — Она не кусается.       Кроули подождал несколько секунд, проверяя, проявит ли кто-нибудь интерес к этой идее, но когда никто так и не вызвался добровольцем, подошел к мужчине и протянул руку, чтобы змея могла на нее переползти. Он с восхищением наблюдал за тем, как мускулы ее туловища сокращаются, толкая ее вперед, и она обвивается вокруг его руки, устраиваясь в изгибе локтя.       — Можно мне ее погладить, папа? — с любопытством спросил Адам. Вспомнив урок Эзры, преподанный ему несколько дней назад, Кроули присел на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз сына, и протянул руку так, чтобы тело змеи было прямо перед Адамом. Мальчик осторожно провел кончиками пальцев по ее коричнево-черной чешуе.       — Она такая мягкая.       Улыбнувшись и переведя взгляд на Эзру, стоявшего в паре метров от него, Кроули медленно поднялся на ноги и сделал несколько шагов в его сторону. Эзра, одетый в свой привычный светло-коричневый костюм и нелепый клетчатый галстук-бабочку, неуверенно посмотрел на Кроули, но не отстранился, когда тот приблизился.       Кроули встал почти вплотную к Эзре и протянул руку, обвитую змеей, которая переместилась и теперь находилась на полпути к его плечу. Она повернула маленькую головку к Эзре, на мгновение высунув черный раздвоенный язык.       — Обещаю, — тихо пробормотал Кроули, стараясь не придавать слишком большее значение их близости в данный момент. — Она безвредная.       Эзра зажмурился и протянул руку, дрожащими пальцами почти касаясь чешуйчатой спины змейки. Похоже, он пытался преодолеть страхи, связанные с этим существом.       Кроули бездумно накрыл свободной рукой ладонь Эзры, осторожно опуская ее, пока кончики пальцев другого мужчины не легли на чешую змеи, и всмотрелся в его лицо, с некоторым беспокойством ожидая возможной реакции.       Голубые глаза распахнулись, явив взору Кроули океан неопределенности и чего-то еще, чему он не мог дать определения. Рука Эзры все еще дрожала, но когда Кроули осторожно провел ею по всей длине тела змеи, дрожь быстро прекратилась.       Эзра не отдернул руку.       После того как все подержали и погладили змею, они решили, что уже достаточно проголодались, чтобы перекусить.       — На входе была небольшая пекарня, — заметил Ньютон. — И несколько столов для пикника. Мы могли бы поесть там.       Они взяли несколько сэндвичей, фруктовые пирожные и печенье для Адама и устроились в тени под большим дубом. Кроули не спеша ковырялся в еде, сосредоточив все свое внимание на Эзре и Адаме, радостно обсуждавших свою любимую часть дня.       — Мне больше всего понравился аллигатор, — заявил мальчик, запихнув в рот одно из пирожных. Удивительно, как оно вообще там поместилось. Кроули был уверен, что мальчик подавится едой, но Адам как ни в чем не бывало ее прожевал.       — Правда? — с удивлением уточнил Эзра. — А я думал, ты выберешь тигров.       Адам покачал головой. Им пришлось подождать еще пару секунд, прежде чем он смог достаточно освободить рот, чтобы ответить.       — Тигры только и делали, что спали. А аллигаторы плескались. Это было очень круто.       — А вы, Эзра? — спросила Анафема, смотря на него с подозрением. — Что вам больше всего понравилось?       К удивлению Кроули, Эзра отвернулся от нее. Смутился? Но почему?       — Ну, — начал он, не отрывая взгляда от своего сэндвича, словно ничего интереснее в жизни не видел, — если уж выбирать, то я бы назвал змей. Они меня приятно удивили.       Его слова ошеломили Кроули. Из всех животных, которых они видели, Эзре больше всего понравились змеи? Он ведь так упорно отказывался их смотреть. И даже когда Кроули наконец уговорил его потрогать одну из них, он все равно не хотел брать ее в руки. Почему этот опыт вдруг произвел на него самое приятное впечатление?       — О, — продолжил Эзра, глядя на Ньютона, сидевшего напротив него, — Ньютон, дорогой, у вас на подбородке горчица. — Он непринужденно наклонился вперед и вытер ее салфеткой. Ньютон пожал плечами в знак благодарности и снова принялся за еду.       — Папа! — воскликнул Адам, запихивая в рот последний кусочек своего сэндвича. — Можно мне пойти поиграть с другими детьми?       Кроули посмотрел в ту сторону, куда указывал его сын. Там было что-то вроде импровизированной игровой площадки — пара качелей с расставленными вокруг пнями и перекинутыми через них бревнами. Несколько детей карабкались по ним, смеясь и играя друг с другом.       — Конечно. — Кроули не возражал против того, чтобы Адам немного поиграл. Им некуда было торопиться. — Только подожди, пока Эзра или я закончим есть, и мы пойдем с тобой.       — Я могу отвести его, — предложил Ньютон. Кроули перевел на него взгляд и обнаружил, что он подчистил все запасы еды вокруг себя. — Я уже закончил. Так ему не придется ждать.       Кроули просто кивнул, и Адам помчался прочь под присмотром Ньютона. Анафема проводила жениха взглядом, мягко улыбаясь про себя.       — Как вы познакомились? — спросил Кроули, удивляясь, что ему и вправду интересен ответ. Вопрос был скорее в духе Эзры.       — В университете, — пояснила Анафема. — Я училась на историческом факультете, а он — на журналистике. Иногда у нас были занятия в одном здании. Думаю, впервые я заговорила с ним на третьем курсе, когда он споткнулся и упал с лестницы. — Она улыбнулась воспоминаниям.       — Вы остановились, чтобы помочь ему подняться? — спросил Эзра с мечтательным выражением, и Кроули закатил глаза. Какой романтик.       Анафема рассмеялась.       — Совсем наоборот. Я посоветовала ему вложиться в надувной костюм.       Кроули усмехнулся. Не зря ему нравилась эта девушка.       — Вы закончили? — спросил Эзра чуть позже и принялся собирать мусор, разбросанный по столу. — Пойду отнесу это в мусорный бак.       Кроули собрался возразить, желая указать на то, что он и сам в состоянии убрать после себя, но мягкая улыбка на лице Эзры остановила его. Он молча передал ему свои отходы.       — Итак, — сказал он, обращаясь к Анафеме, как только Эзра отошел на несколько шагов, — чем именно вы двое занимаетесь?       Женщина улыбнулась.       — Ньютон пишет для «Кроли Обсервер», а я провожу исследования и пишу учебники по истории для университетов по всей Англии.       — Нравится вам ваша работа? — Кроули всегда было интересно, какую карьеру люди выбирают и как они к ней приходят. Вот уже десять лет он работал инвестиционным банкиром, но ребенком мечтал открыть собственный цветочный магазин. Кроули любил садоводство с самого детства. Летом, когда мать и отец привозили его в коттедж, он проводил с матерью все утро на улице, сажая, подрезая и пропалывая растения. Садоводство приносило ему облегчение и доставляло радость, но не оплачивало счета.       Анафема кивнула.       — В основном. Временами бывает скучно. В такие моменты мне приходится напоминать себе, что работа скучна лишь настолько, насколько я позволяю ей быть таковой. Если я устаю от определенной темы, значит, пора ее немного изменить.       — А что насчет вас? — спросила она после минутного молчания.       Кроули пожал плечами.       — В основном не жалуюсь. Конечно, это не то, что выбираешь из удовольствия, но работа не дает мне скучать. — Да и платили хорошо, хотя не то чтобы он нуждался в деньгах. Кроули происходил из весьма богатой английской семьи. Он мог никогда в жизни не работать, и при этом у него осталось бы достаточно денег, чтобы завещать их Адаму. Он не бросал работу только потому, что у его жены были очень высокие требования.       Теперь, когда Лилит ушла, ему, возможно, стоило бы сменить работу.       — Оставьте его в покое!!!       Панический крик Адама мгновенно насторожил Кроули, мгновенно отыскавшего сына взглядом в игровой зоне. Мальчик мчался в сторону пекарни, полностью сосредоточенный на том, что там происходило. Не успел Кроули опомниться, как уже вскочил на ноги и помчался к сыну, увидев, как Ньютон устремился вперед и обхватил мальчика за талию. Адам закричал, пытаясь вырваться из удерживающего его рук, но хватка Ньютона не ослабла.       Кроули стал искать глазами Эзру. Видел ли он, что произошло? Знал ли, почему Адам так расстроился? Кроули уже видел, как у его сына несколько недель назад случился срыв, и не знал, сможет ли успокоить Адама. А вот Эзра точно сможет. Куда же он запропастился?       Он слишком медленно посмотрел в ту сторону, куда стремился Адам. Сбоку от пекарни стояли высокие мусорные контейнеры, которые закрывали ему обзор. Кроули не видел, что там происходит, но, приблизившись, услышал несколько отчетливых голосов.       — Хватит суетиться, гомик.       — Ты это заслужил, педик. Таких отбросов, как ты, надо наказывать.       Раздался явный стон боли, и Кроули почувствовал, что у него кровь застыла в жилах. Он завернул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть трех молодых людей, одетых в серые костюмы и одинаковые плоские кепки, столпившихся вокруг фигуры, свернувшейся калачиком на земле. Двое из них избивали упавшего, ударяя ботинками по его ногам, спине, животу. Третий мужчина присел на корточки и, запустив пальцы в золотистые кудри, поднял окровавленное лицо упавшего, чтобы заглянуть ему в глаза.       — Запомни это, — прошипел он. — Когда ты попадешь туда, где тебе самое место, ты будешь жалеть, что это мы не тебя пытали.       Кроули увидел пару голубых глаз, и ярость захлестнула его.       — Уберите от него свои грязные руки!!! — прорычал он, отталкивая двух мужчин в сторону в попытке напасть на того, который, очевидно, был их лидером. Почувствовав, как чья-то рука легла ему на плечо, он гневно сбросил ее.       Он убьет их всех до единого за то, что они посмели даже пальцем тронуть его ангела.       — Не надо.       Голос Анафемы раздался позади него, позволив Кроули немного прояснить голову и стряхнуть застилавшую глаза пелену. Он все еще был в ярости, но по крайней мере теперь мог мыслить более здраво. Анафема встала спиной к нему и лицом с нападавшим. Она стояла между ним и двумя другими мужчинами, создавая барьер, через который они, по крайней мере, не решались переступить. Кроули не сомневался, что эти люди без колебаний набросились бы на него, но перед лицом девушки, особенно такой красивой, как Анафема, заколебались.       Надо будет не забыть поблагодарить ее позже.       — Отпустите его, — приказал Кроули, наполнив каждое слово переполнявшей его яростью, и шагнул вперед. Его руки тряслись от всепоглощающего гнева и сильнейшего страха за Эзру. Что они сделали с ним? Почему?       К счастью, лидер отпустил волосы Эзры и встал, мрачно усмехаясь.       — Такой изысканный джентльмен, как ты, и заступаешься за этого пидора? Может, мне стоит отделать тебя следующим?       Так вот в чем дело? Эти люди напали на Эзру, потому что сочли его геем? Уму непостижимо. Кроули решил, что они пытались ограбить его или что-то в этом роде. Какая у них еще могла быть причина для нападения на него? Он был таким добрым и искренним, что вероятность того, что он мог кого-то разозлить, сводилась к нулю.       — Что за хрень ты несешь? — Кроули надеялся про себя, что Ньютон увел Адама подальше. Он не хотел, чтобы его сын увидел больше, чем ему уже довелось увидеть. — Что заставило тебя подумать, что этот человек — гей? Что он тебе сделал?       Лидер злобно усмехнулся.       — Мы видели его. Он трогал того парня за лицо, — пробурчал он, кивнув в сторону игровой площадки, видимо, подразумевая Ньютона.       — Этот парень — мой жених, — проворчала Анафема, жестом указывая туда, где, должно быть, стоял Ньютон. Кроули понимал ее желание убедиться, что эти люди не станут потом преследовать его, но ему очень хотелось верить, что она знала, что делать, чтобы вытащить их из этой ситуации. Эзра, похоже, был в довольно плохом состоянии, и чем скорее Кроули сможет оценить травмы своего друга, тем скорее перестанет чувствовать себя так, будто вот-вот потеряет сознание.       — Он, типа, еще говорил всякое, — заявил один из мужчин.       Кроули фыркнул.       — Что он мог сказать, кроме «простите» или вежливого «добрый день»? Он в принципе не способен ни на что непотребное.       — Он приставал к нам! — прорычал третий мужчина с отвращением. — Назвал нас «дорогими».       Кроули рассмеялся бы, если бы ситуация не была столь плачевной и если бы он не чувствовал себя так, словно его вот-вот стошнит.       — Он всех называет «дорогими», идиот с дерьмом вместо мозга! Это ничего не значит!       Всех, кроме Кроули, но этим людям не нужно было знать эту маленькую деталь. Они как будто не нашлись, что на это ответить, и замолчали. Кроули тем временем усиленно попытался сообразить, что делать дальше. Он помешал им продолжать причинять вред Эзре, но они еще не избежали опасности. Если мужчины решат напасть на них, им с Анафемой нечего будет им противопоставить.       — Убирайтесь отсюда, — приказала женщина, взяв ситуацию в свои руки, — пока мы не заявили на вас в полицию за немотивированное нападение.       Это, похоже, решило дело. Они, очевидно, подумали, что конфронтация с полицией не стоит их времени и, не говоря больше ни слова, скрылись. Убедившись, что они не собираются возвращаться, Кроули упал на колени, желая заключить Эзру в объятия, но заколебался, не зная, насколько серьезные повреждения ему нанесены, и боясь причинять еще больше боли.       Вокруг левого глаза Эзры уже образовался синяк. Из носа текла кровь, а в углу лба, у линии роста волос, виднелась рваная рана. Невозможно было определить, насколько сильно он пострадал, под слоями одежды, но, судя по тому, как Эзра держался, ему здорово досталось.       — Поговори со мной, ангел, — пробормотал Кроули, заглядывая в эти прекрасные голубые глаза, один из которых уже начал опухать. — Где болит больше всего? Можешь двигаться? Можешь ходить?       Эзра застонал, но медленно поднялся на колени и вытер влагу с лица рукавом, скривившись при виде пятна крови, испортившего его любимый пиджак.       — Вроде бы ничего не сломано, — тихо признался он. — Больше всего болит голова.       Он жестом указал на порез на лбу, из которого все еще сочилась кровь, и поморщился, задев ее пальцами. Кроули не задумываясь снял пиджак и оторвал большую полосу ткани от рубашки. Эзра широко распахнул глаза и открыл рот, словно собираясь запротестовать, но Кроули прервал его, просто передав ему свернутую в комок ткань. Он был очень осторожен, чтобы не коснуться пальцев Эзры, как бы сильно ему того ни хотелось.       — Прикладывай давление к ране. Мы же не хотим, чтобы ты потерял сознание от потери крови.       Эзра молча кивнул, понурившись, и в уголках его глаз заблестели слезы. Он безропотно поднес тряпку к лицу и стыдливо склонил голову.       — Мне очень жаль, Энтони.       Эти тихие слова вновь пронзили Кроули яростью. Как эти люди посмели обидеть его ангела! Как они посмели заставить Эзру чувствовать себя виноватым. Эзра был самым добрым, самым нежным, самым прекрасным человеком, которого Кроули когда-либо встречал. Если он и заслуживал чего-то, так это жизни, наполненной счастьем, а не подобной жестокости.       Больше всего его беспокоило то, что Эзру как будто не слишком потрясло случившиеся. Кроули же с трудом сдерживал дрожь в руках. Его дыхание сбилось, и он был на грани того, чтобы потерять свой обед. Эзра, напротив, выглядел совершенно нормально, если не считать синяков и крови. Он уже собирался встать, опираясь на Анафему, чтобы удержаться на ногах.       Кроули тоже поднялся, преисполнившись решимости. К черту все это. Если Эзра не хочет, чтобы он помогал, то пусть скажет ему это прямо в лицо, потому что Кроули не собирался отходить от него ни на минуту, пока его прямым текстом не попросят уйти.       Кроули представил, как подхватывает Эзру на руки и несет к машине, словно невесту. Но какой бы манящей ни была эта воображаемая картина, он сомневался, что это обрадует Эзру, а последнее, чего Кроули хотелось, — это причинять ему еще больший дискомфорт.       Так что он просто осторожно обнял Эзру за талию, стараясь не надавливать слишком сильно. Анафема передала его ему и отошла — наверняка проверить, как дела у Ньютона и Адама.       Эзра прильнул к Кроули, и, несмотря ни на что — несмотря на то, что ему хотелось крушить все вокруг, кричать и проклинать весь мир за то, что ужасные вещи случаются с самыми лучшими людьми, — он почувствовал, как его сердце наполняется теплом и желанием защитить, ранее испытываемым им только в отношении Адама.       Этот человек принадлежал ему, и Кроули больше никогда не позволит, чтобы с ним случилось что-то подобное. Он скорее умрет, чем допустит, чтобы кто-нибудь тронул Эзру Фелла.       — Пойдем, ангел, — тихо прошептал он, стараясь не замечать слез, текущих по окровавленным щекам Эзры. — Давай отвезем тебя домой.